CC BY
53
В теории психологии считается, что поведение индивидуума целенаправленно ориентировано на достижение будущего целевого состояния и управляется рядом социальных склонностей, причем среди них немалое значение имеют самоутверждение, подражание и созидание. Понятно, что следует принимать во внимание вкус и мировоззрение индивидуума, другие же склоннссти (страх, отвращение, удивление и пр.) не оказывают существенного влияния. В этом плане представляют интерес варианты применения систем дифференциальных нелинейных моделей Вайдлиха.
Не менее перспективной является матричная модель, созданная на основе социо-нической концепции типов людей, в основе которой лежит типология К. Юнга, рассматривающая "воспринимающий механизм" разных типов психики, оснащенный разными "принимающими" устройствами. Данная модель охватывает следующие типы личности:
- логико-сенсорный рациональный интроверт;
- этико-сенсорный рациональный интроверт;
- этико-интуитивный интроверт;
- логико-интуитивный рациональный интроверт;
- сенсорно-логический иррациональный интроверт;
- сенсорно-этический иррациональный интроверт;
- интуитивно-этический иррациональный интроверт;
- интуитивно-логический иррациональный интроверт;
- сенсорно-логический иррациональный экстраверт;
- сенсорно-этический иррациональный экстраверт;
- интуитивно-логический иррациональный экстраверт;
- логико-сенсорный рациональный экстраверт;
- этико-интуитивный рациональный экстраверт;
- логико-интуитивный рациональный экстраверт [6].
Все перечисленные типы личностей представляют собой матрицу, которую можно использовать для математического моделирования, выступающего эффективным инструментом ведения интеллектуальных войн.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алюшин А.Л., Князева Е.Н. Эндофизика и временные шкалы виртуального наблюдателя // Вопросы философии. 2007. № 2. С. 80-96.
2. Киви Б. Гигабайты власти. М.: Бестселлер, 2004. 352 с. С. 116.
3. Оссовский С. Нейронные сети для обработки информации. М.: Финансы и статистика, 2002. 343 с.
4. Тугушев Р.Х. Математические аспекты системно-психологического анализа синергетики управления и власти // Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации: Мат-лы 4-й ежегодной междунар. конф. факультета государственного управления МГУ им. Ломоносова (24-26 мая 2006 г.). М.: Изд-во МГУ, 2006. С. 591.
5. Салливан Г., Роттер Дж., Мишел У. Теория межличностных отношений и когнитивные теории личности. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007. 128 с. С. 103-106.
6. Крегер О. Типы людей и бизнес. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. 156 с.
6 апреля 2009 г.
ББК 7261
ЦЕННОСТНАЯ СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО РЕЛИГИОЗНОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
С.Е. ,
Религия - это весьма многогранное, разветвленное, широко распространенное и сложное общественное явление. Она представлена различными типами и формами, самыми распространенными из
Кривых Сергей Евгеньевич - аспирант кафедры религиоведческих и религиозно-философских наук Армавирского православно-социального института, 352905, г. Армавир, ул. Луначарского, 185; e-mail: zaratustra7@yandex.ru, т. 8(86137)74338.
которых являются мировые религии с различными трактовками ценностей в основе своих религиозно-философских доктрин. Изучение системы ценностей важнейших религий играет очень важную роль сейчас, в эпоху,
Krivykh Sergey - post-graduate student of the religious studies and religio-philosophical sciences department of the Armavir Orthodox-Social Institute, 185 Lu-nacharsky Street, Armavir, e-mail: zaratustra7@yandex.ru, ph. +7(86137)74338.
когда мир стоит перед проблемой духовного обновления. Конец ХХ и начало ХХ1 столетия характеризуются возникшим мировоззренческим кризисом, одной из главных причин которого является утрата путеводных идей, объединяющих людей. Таких идей, духовная ценность которых могла бы связать воедино мировую человеческую реальность, помогла бы правильно оценить уроки прошлого, определить смысл явлений, происходящих в настоящее время, и очертить контуры будущего человечества.
Поэтому в настоящее время все чаще в поисках оснований ценностей, как религиозных, так и светских, мыслители обращаются к возникшей в начале ХХ в. аксиологии.
Впервые попытки рассмотрения теоретико-ценностных концепций в христианской религиозной философии были предприняты российскими авторами вскоре после их создания. Среди авторов, посвятивших свои работы изучению аксиологической философской мысли в России, следует прежде всего назвать имена В.В. Зеньковского, С.А. Левицкого, Г. Флоровского, Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского и др. [1]. Однако проблема ценностных оснований культуры не получила дальнейшего самостоятельного историко-философского анализа и развития как в их трудах, так и в работах зарубежных авторов.
Изучение аксиологии, ее истории и проблематики в советскую эпоху в силу очевидных идеологических причин не проводилось и возобновилось только в 60-е годы прошлого столетия. Тогда же появляются первые работы А.И. Дробницкого, О.Г. Тугаринова и др. [2], в которых они, исходя из марксистских позиций, предприняли попытку не только разработать новую теорию ценностей, но и критиковать аксиологические взгляды русских философов. Первое исследование исторического процесса становления и развития теории ценностей в отечественной литературе принадлежит Л.Н. Столовичу [3].
В 80-е годы на Западе вопросами концептуализации религиозного традиционализма активно занимаются Кэтлин Бетти и Оливия Уолтер, Джеймс Гут и Джон Грин, Артур Миллер и Мартин Уоттенберг, Кеннет Уолд, Деннис Оуэн и Самюель Хилл, Клайд Уилкос и другие аналитики [4].
Появление на рубеже ХХ-ХХ1 вв. ряда работ по философии ценностей, в которых дается обзор ценностных построений в русской,
в том числе и религиозной философии, свидетельствовало об актуальности аксиологической проблематики для современной философской науки.
Среди современных ученых нет единого мнения о степени разработанности проблемы ценностей в России в начале ХХ в. Так, М.С. Каган утверждает, что русская философия не знала теории ценностей. С его точки зрения, развитию аксиологии в рассматриваемый период препятствовали узкий теологический подход одних мыслителей (Е.Н. Трубецкой, П.А. Флоренский, С.Л. Франк), последовательный сциентистский подход других (А. Богданов) и просто отказ от разработки философской теории ценности за ненадобностью - третьих (В. Ленин) [5].
Тем не менее, значительная часть современных философов утверждает, что аксиологическая проблематика в обсуждаемый период была актуальной, и многие мыслители предложили свои ценностные концепции культуры, которые могли бы лечь в основу аксиологии. Это мнение высказывают Г.П. Выжлецов, Х.Х. Вильданов, Л.Н. Столович, Ф.З. Файзул-лин и др. [6].
Как многоаспектный феномен, проблема аксиологической ценности требует для своего анализа использования данных обществозна-ния в целом, в том числе философии религии и теологии. В этой связи правомерно обращение к трудам по культурологии, этики и эстетики, психологии, истории философии как отечественных ученых (Б.Л. Губмана, П.С. Гу-ревича, Д.А. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, Н.С. Розова, Л.Н. Столовича, В.В. Сербиненко и др. [4, 7]), так и современных зарубежных исследователей (М. Драгона-Моначо, А. Тойн-би, А. Эдела и др. [8]).
Следует добавить, что проблема места системы духовных ценностей религиозной философии в формировании аксиологически ценностного мировоззрения современного человека занимает умы многих философов, среди которых можно отметить М. Вебера, А.Е. Конверского, В.Г. Лысенко, С.Ю. Лепехо-ва, И.Ф. Надольного, Д.А. Оганесян, Е.А. Рез-ван, В.А. Рыжко, Н.С. Розова, Б.П. Шубнякова, Л. А. Говинда и многих других [9].
Однако до сих пор ни в отечественной, ни в зарубежной историко-философской, философско-аксиологической и религиозно-философской литературе нет целостного анализа теоретико-ценностных концепций,
которые легли бы в основу нового современного аксиологического ценностного мышления.
Каждый человек имеет более или менее упорядоченную иерархическую структуру ценностных ориентиров, которая складывается у него из ценностных представлений. С их помощью он ориентируется в мире ценностей и выбирает, какие из них для него более, а какие - менее значимы. Особое значение в жизни людей имеют религиозные ценности. Они постоянны и по своему влиянию на мировоззрение в большинстве своем относятся к верховным абсолютным или базовым ценностям.
Духовные ценности личности в значительной мере определяют ее жизненные установки, склонности, привычки, характер взаимоотношений с окружающей социальной средой. Религиозный менталитет складывается в процессе социализации личности как результат формирования индивидом ценностной системы мировосприятия. Его особенность состоит в надиндивидуальном, некритическом, основанном на вере характере убеждений. В нем содержится отображенный в религиозном учении исторический опыт национального и наднационального бытия. Массовость, всеохватность, историчность, трансцендентальность позволяют говорить о существовании своеобразного подсознательного культурного эргерона. Это духовное единство в значительной степени влияет на особенности трудолюбия и других ценностных склонностей людей.
Принцип социологизма Вебера, развитый школой структурно-функционального анализа, в рамках которой понятие ценности приобретает обобщенный методологический смысл как средство выявления и описания социальных отношений и институтов, как способ бытия, являющийся значимым для каждого субъекта, наиболее полно позволяет выстраивать социокультурные модели. Философский аспект этого направления особенно ценен для исследования философско-религиозных ценностных систем.
В соответствии с аксиологическими идеями Вебера представляется возможным, с нашей точки зрения, рассматривать мировоззренческую ценностную структуру, в которой главное место занимает Человек как носитель и потребитель всех ценностей. Без человека и его бытия ценности не существуют.
Разрабатывая теоретическую модель ценностной структуры мировоззрения, мы опирались на концепции многих зарубежных и отечественных авторов, ценности основных мировых религий. При этом за основу взяты принципы классификации ценностей по значимости их влияния на жизнь человека, приведенные в работах А.С. Кармина: финальные - базовые, самые высшие ценности и идеалы; инструментальные - представляющие собой средства и условия, необходимые для достижения и сохранения финальных ценностей; производные - выступающие следствием или выражением других ценностей, имеющие значимость лишь как их признаки или символы [10].
Обобщая изложенное, мы предлагаем следующую ценностную структурную модель мировоззрения для теоретической апробации на восточных и западных религиозных доктринах, а также для возможности использования как общей системы мировоззрения основных религиозных конфессий.
Основу модели составляют финальные общечеловеческие ценности, которые формируют нравственный облик современной личности. На первом месте в категории ценностной ориентации человека стоит вера в ту силу, от которой зависит вся жизнь на планете; далее следуют трудолюбие, любовь к своей семье, к человеку, ко всему живому, что его окружает; любовь к справедливости, мыслительной и аналитической деятельности; толерантность; неприятие насилия, готовых догм, настав ле-ний или положений веры; самооценка честности, чувства меры; освобождение своего разума от зависти, алчности, злобы и ненависти, от лжи и клеветы, грубой речи; отказ от любых профессий и занятий, которые могут повредить благу других существ. Следует принять как ценность отказ от применения наркотических средств и алкоголя, табакокурения и пр. Ценностью является также время, которое не следует тратить попусту, стремление делать больше добра. Наконец, обозначим еще одну ценность, которую порождают все ранее перечисленные ценности - это надежда, которая стимулирует движение в будущее.
Высокий уровень религиозной и светской культуры определяется в обществе, в котором базовые ценности в совокупности составляют духовное содержание бытия людей и не расходятся с практикой. Это не должно зависеть ни от типа религии, которую
исповедуют индивиды, ни от места, где они проживают, ни от пола и возраста, ни от принадлежности к какой-либо этнической или национальной группе или занимаемого социального положения.
Используя предложенную модель, мы исследовали различия и общности религиозных ценностей в парадигмах западной и восточной религиозных доктрин. Анализ показал, что среди рассмотренных ценностей христианства, мусульманства и буддизма одинаково позиционируются трудолюбие, неприятие догм, кроме специфичных религиозных, и способность непредвзятого проникновения в природу вещей, если это не идет вразрез с религиозными догмами, а также самооценка на предмет нравственности, освобождение от ненависти, алчности, зависти. Кроме того, одинаково позиционируется также ценность времени как особое чувство конечного пребывания человека в этом мире, которое нельзя растрачивать попусту и необходимо использовать на богоугодные (или рациональные) дела.
Ценности, упомянутые выше, имеют место во всех рассмотренных религиях, однако носят специфический характер. Так, христианство антропоцентрично, и такие ценности, как отказ от вредных привычек, неприятие насилия, толерантность имеют в своей основе любовь к человеческому индивиду. Христианское религиозное сознание, хотя и принижает волю и судьбу человеческого индивида, истинный вектор сосредотачивает на любви к Богу, а следовательно, и к человеку как его образу и подобию.
Исламское религиозное сознание теоцен-трично еще в большей степени, чем христианство, в нем воля и судьба принижены как основные религиозно-философские категории. Авторитет Творца безоговорочен, и все ценности составленной теоретической модели, которые мы рассмотрели, в исламе подчинены Аллаху и, соответственно, имеют своей целью нравственное регулирование жизни и деятельности только правоверных мусульман. Так, если рассматривать ценность терпимости к людям другого вероисповедания и культуры, то ислам предписывает всеми средствами убеждать иноверцев в несостоятельности их религиозных воззрений с целью обращения в свою веру. Имеет определенные ограничения и ценность человеколюбия, поскольку ислам предписывает ненависть к врагам Аллаха.
Влиянию Создателя подвержена и ценность приобретения знаний и научения - ислам вводит жесточайшие требования по постижению знаний, однако мирские науки не приветствует.
В буддизме общий вектор ценностного мировоззрения направлен на любовь ко всему живому, а также на возможность в будущем выйти из круга страстей, на что и ориентирована вся жизнь человеческого индивида. Эти положения вносят свои коррективы во все без исключения ценности религиозной доктрины буддизма.
Во всех религиях основное место в структуре занимают общечеловеческие финальные ценности. Остальные ценности, которые позиционируются по-разному в каждой из религиозных доктрин, несут в принципе одинаковую смысловую и регулятивную нагрузку, но имеют разный теистический окрас.
Уникальность каждой религии определяется разными теистическими воззрениями. Но как бы не различались религиозные начала, ядром каждой мировой религии является система общечеловеческих ценностей. Эти ценности развивались и складывались в сложные религиозно-философские системы, диалектически принимая и отрицая изменчивость социокультурной среды.
В рамках исследования было установлено, что какой бы ни был теистический характер того или иного религиозно-философского мировоззрения, все они имеют общий вектор, направленный на мирное сосуществование на Земле всех представителей людского рода. Отметим, что предложенная ценностная система мировоззрения может быть использована как единая мировоззренческая доктрина для всех религиозно-философских систем, ибо она является квинтэссенцией всех моральных общечеловеческих ценностей, способных сохранить мир на Земле.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Т. 2. М.: ЭГО, 1991. 268 с.; Лосский Н.О. История русской философии. М.: Высшая школа, 1991. 560 с.; Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М.: Директмедиа Паблишинг,
2005. 797 е.; Флоровский Г. Пути русского богословия. Минск: Изд-во Белорусского экзархата,
2006. 607 с.
2. Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. 124 с.; Дробницкий О.Г. Мир
оживших предметов: проблема ценности и марксистская философия. М.: Политиздат, 1967. 351 с.
3. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. Очерки истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. 464 с.
4. См. напр.: Miller A., Wattenberg M. Politics from the Pulpit: Religiosity and the 1980 Elections // Public Opinion Quarterly. 1984. Vol. 48. P. 301-317; Kenneth W., Owen D., Hill S. Churches as Political Communities // American Political Science Review. 1988. Vol. 82. P. 531-548; Beatty K., Walter O. A Group Theory of Religion and Politics: The Clergy as Group Leaders // Western Political Quarterly. 1989. Vol. 42. P. 29-46; и т.д.
5. Каган М.С. Философская теория ценностей. СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1997 205 с.
6. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. 152 с.; Вильданов Х.Х., Фай-зулин Ф.С. Ценности: историко-философский и гносеологический анализ. Уфа: РИО БашГУ, 2002. 177 с.
7. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 15-26; Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские
основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1998. 292 с.; и др.
8. См..: Edel A. Value. Theory of // Encyclopedia of Ethics / Eds. by L.C. Becker, C.B. Becker. 2nd ed. N.Y.: Routledge, 2002; Dragona-Monachou M. Do We Need New, Reformed, or Common Moral Values? // The Idea of Values / Ed. by W.L. McBride. Ideas Underlying World Problems. Vol. 4. Charlottesville (Virginia), 2003. P. 11-25. и т.д.
9. См.: Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. Ю.Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. 808 с.; Лепехов С.Ю. Буддийская философия как идейная основа буддийской цивилизации. // Проблемы новейшей историографии философии зарубежного Востока. М.: ИФРАН, 1998. 105 с.; Говинда А. Психология раннего буддизма. Основы тибетского мистицизма. СПб.: Андреев и сыновья, 1993. 472 с.; Резван Е.А. Коран и его толкования: (Тексты, переводы, комментарии). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. 208 с.; и др.
10. Кармин А.С. Культурология. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Изд-во "Лань", 2003. 928 с.
10 марта 2009 г.
ББК 7210.012
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА
С.Н. А
Проблема познавательной ценности религиозного опыта и религиозных верований вновь оказалась актуальной для отечественной философской и религиоведческой мысли. Теология стала направлением подготовки в системе высшего профессионального образования и претендует на статус научной дисциплины. В то же время у многих, кто получал образование лет двадцать и более назад, остались в памяти слова о религии как пустоцвете на древе познания. Что такое религиозное знание, каковы его природа и структура, каков познавательный статус религиозного опыта - эти и связанные с ними вопросы все чаще обсуждаются в современной философии религии. Одному из таких вопросов - вопросу о методологических основаниях изучения эпистемической стороны религиозного опыта - посвящается данная статья.
В современном религиоведении религиозный опыт является объектом изучения
Астапов Сергей Николаевич - кандидат философских наук, доцент кафедры философии религии Южного федерального университета, 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, е-шай: seastapov@yandex.ru, т. 8(863)2303206.
психологии религии, реже социологии религии. Сугубо психологический подход к религиозному опыту исключает постановку вопроса об эпистемологическом статусе этого опыта, поскольку чаще всего рассматриваемый аспект намеренно не включается в предметную область психологических и социологических исследований, реже эпистемологический статус религиозного опыта имплицитно предполагается аналогичным статусу обыденно-практического, художественного и даже научного опыта. Обращение к религиозному опыту предстает на практике как опрос субъектов, переживавших мистические состояния. Содержание мистического опыта, якобы недоступное для выражения, заменяется описаниями субъективных мистических переживаний.
Данное обстоятельство приводит к тому, что религиозный опыт часто отождествляется с религиозными переживаниями.
Astapov Sergey - Ph. D. in philosophy, associate professor of the of philosophy of religion, philosophy and cultural studies department of Southern Federal University, 13 M. Nagibina Prospect, Rostov-on-Don, 344038, е-mail: seastapov@yandex.ru ph. +7(863)2303206.
