CC BY
91
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ
ЦЕННОСТИ В СТРУКТУРЕ СОЦИАЛЬНЫХ ЭСТАФЕТ
П. Ю. НАУМОВ, А. С. КАРПОВ
В статье представлены результаты философской рефлексии по поводу весьма специфического образования - социальной эстафеты. Предпринята попытка конкретизации концепции М. А. Розова, на основании раскрытия аксиологического аспекта теории социальных эстафет. Авторы пытаются решить задачу, поставленную М. А. Розовым, по выявлению эстафетных структур, которую сам он, к сожалению, так и не успел завершить. Акцент сделан на ценностный аспект социальных эстафет.
Ключевые слова: М. А. Розов, социальная эстафета, непосредственный образец, ценности; структура, деятельность.
Современный этап развития науки характеризуется тем, что она анализирует все более сложные системные объекты, как биологические, так и социальные, которые имеют многоуровневое строение, динамическую структуру, многообразие прямых и обратных связей между элементами. Эти характеристики, по мнению ряда авторов, свидетельствуют о новой научной рациональности, и расширении предметного поля различных наук в том числе и эпистемологии [9]. Именно интеграцией, расширением предметных аспектов различных наук богата современная научная картина Мира. Несмотря на то, что эпистемология анализирует в основе своей познание и науку, в ней интегрируются различные аспекты социально-гуманитарного познания, в том числе и аксиологические.
При решении фундаментальных проблем эпистемологии можно выделить фигуру Михаила Александровича Розова как создателя оригинальной «теории социальных эстафет», которая с помощью понятий «куматоид», «социальная эстафета» и других, смогла объяснить феномен непосредственной передачи определенного образца человеческой деятельности, как базовый механизм социальной памяти.
В статье «В поисках Жар-птицы», которая, по сути дела, явилась научной автобиографией М. А. Розова и неким подведением итогов всей его исследовательской жизни, касаясь построения «теории социальных эстафет», отмечается следующее: «продвигаясь в русле общего и принципиального понимания ситуации, я так и не продвинулся серьезным образом в плане конкретного анализа знания и науки. Путь к правильному ана-
лизу найден, но очень мало пока удалось пройти по этому пути. Если знание и наука - это социальные куматоиды, то их анализ - это выявление элементарных социальных программ и их связей. Но, во-первых, нет никакой объективной методики такого анализа, а во-вторых, не ясно, какого типа связи здесь существуют, и каково их разнообразие. А без решения этих вопросов все попытки анализа носят субъективный характер и приводят к недостоверным и часто тривиальным результатам. Я, к сожалению, пока не нашел выхода из этого положения. Короче, мне так и не удалось пока поймать таинственную Жар-птицу, которая всегда жила в моих мечтах в виде богатой выводами теории науки и научного знания. Задач больше, чем решений. А, кроме того, отсутствие конкретных и убедительных анализов эстафетных структур, отсутствие образцов такого анализа оставляет пока все мои построения на уровне методологических соображений, которые трудно реализовать» [6].
Поставленная М. А. Розовым проблема эстафетных структур познания не осталась незамеченной в научной литературе. Так, например, Е. Н. Ивахненко, рассматривая книгу М. А. Розова «Теория социальных эстафет и проблемы эпистемологии», отмечает, что автор приглашает заинтересованного читателя к решению намеченных им эпистемологических задач, оставляя по всей книге токоведущие концы своих размышлений не замкнутыми на себя, а разомкнутыми и оголенными. И когда М. А. Розов пишет, что «что-то еще предстоит разработать», то, такой призыв несет в себе как прикладной, так и фундаментальный для эпистемологии смысл [3].
Одним из аспектов решения проблемы социальных эстафет является ее рассмотрение в рамках аксиологии.
М. А. Розов совместно с В. С. Степиным и
В. Г. Гороховым по этому поводу отмечает следующее: «Ценности мы не получаем из учебников, мы усваиваем их примерно так же, как родной язык, т. е. по непосредственным образцам, как социальные эстафеты» [10].
Идея передачи ценностей через социальные эстафеты, обозначенная М. А. Розовым, но не разработанная им в структурном, функциональном и других аспектах, заинтересовала нас. Наша попытка стать последователем этого ученого неизбежно должна привести к некоторому повторению его пути и методов работы. Однако это вовсе не означает того, будто мы заявляем, что в плане изучения социальных эстафет совершили тот же путь, что и М. А. Розов. Просто мы следуем вместе с ним, анализируя его труды в интересующем нас аспекте. Так, при анализе социальной эстафеты мы пошли тем же путем, рассматривая социальную эстафету на основе выявления того, на что она похожа и какие у нее общие черты с другими предметами, и на базе этого попытаемся выяснить, что собственно такое социальная эстафета и какова ее структура.
Под социальной эстафетой мы также будем понимать передачу опыта от человека к человеку, от поколения к поколению путем воспроизведения непосредственных образцов поведения или деятельности [7].
М. А. Розов приводит следующий пример, иллюстрирующий мощь этого механизма. Всем нам с детства знакомы русские волшебные сказки, все знают о Бабе-Яге и избушке на курьих ножках, все помнят, как гуси-лебеди унесли Иванушку, и многое другое. Вообще-то волшебные сказки очень разнообразны и по сюжетам, и по характеру действующих лиц. В 1928 г. появляется работа В. Я. Проппа «Морфология сказки», которой было суждено стать классической. Пропп показал, что все волшебные сказки, несмотря на их видимое разнообразие, имеют одну и ту же скрытую структуру. Оказалось, что, как бы ни менялся характер действующих лиц, их функции остаются в основном постоянными. Допустим, например, в разных сказках нам встретились такие эпизоды: 1) царь посылает Ивана за царевной - и Иван отправляется; 2) сестра посылает брата за лекарством - и брат отправляется; 3) кузнец посылает батрака за коровой - и батрак отправляется. Здесь в качестве инвариантов выступают две функции: отсылка и выход в поиск. Что же касается персо-
нажей, мотивировки отсылки и прочее, то это «величины» переменные. Оказалось, что число функций ограничено (31 функция), а последовательность их всегда одинакова. Чем это объяснить?
На этот вопрос Пропп отвечает в другой своей работе - «Исторические корни волшебной сказки». Древней основой сказки, с его точки зрения, является магический обряд инициации, посвящения, широко распространенный в родовых обществах, обряд, в ходе которого юношей и девушек переводили в полноправных членов племени. Мысль Проппа сводится к следующему: первобытный обряд инициации сопровождался рассказом, истолковывающим его содержание; обряд умер, а рассказ продолжает жить до сих пор и передается от поколения к поколению. Иными словами, волшебная сказка, которую мы слушаем в детстве и которую сами рассказываем или читаем своим детям, - это некое подобие волны, докатившейся до нас от древних времен магических охотничьих ритуалов [6].
Перед нами типичная эстафета, ибо сказка веками передавалась именно по образцам, а не строилась в соответствии с каким-либо вербально сформулированным алгоритмом. Фактически, такой алгоритм впервые сформулировал как раз Пропп, дав точное описание морфологии сказки. Он отмечает, что, используя это описание, можно в изобилии создавать новые сказки.
В нашей социальной жизни мы буквально окружены различными явлениями, которые носят социальный характер и обладают признаками эстафеты. Рассмотрим, например, такой объект как слово, для простоты какое-нибудь существительное нашего языка - «дом», «дерево», «ананас». Слово можно произнести вслух, можно записать на бумаге, можно вырезать на камне. В каждом из этих случаев возможно, да и практически реализуется в принципе бесконечное количество вариантов. Иначе говоря, материал слова все время меняется. Но непрерывно меняются и те предметы, которые слово обозначает. В городе каждый дом вы можете назвать «домом», в лесу каждое дерево «деревом». Ананас покупают и съедают, но вновь купленный ананас - это тоже «ананас» [10].
Все явления подобного рода являются кума-тоидами (от греческого kuma - волна). Специфическая особенность куматоидов - их относительное безразличие к материалу, их способность как бы «плыть» или «скользить» по материалу подобно волне. Этим куматоиды отличаются от обычных вещей, которые мы привыкли идентифицировать с кусками вещества. Примером социально-
го куматоида в различных социальных науках может быть образ жизни. Речь идет о традициях и обычаях, усвоенных как бы с молоком матери и определяющих в рамках того или иного сообщества основные и постоянно повторяющиеся траектории поведения и деятельности людей [10].
Любую социальную эстафету надо рассматривать и описывать, по крайней мере, с двух сторон: во-первых, надо фиксировать ее содержание, во-вторых, - ее строение или механизм. В первом случае мы описываем содержание образцов, т. е. то содержание, которое транслирует эстафета. Во втором - связи воспроизведения: кто кого воспроизводит, кто задает образец для данного акта деятельности. Очевидно, однако, что можно достаточно точно описать содержание акта деятельности или поведения, ничего не говоря о том, в рамках каких образцов этот акт осуществлялся. С другой стороны, мы часто говорим, что некто А подражает В, т. е. воспроизводит его образцы деятельности, не фиксируя точно, в чем именно акции этих людей тождественны [6] .
М. А. Розов отмечал, что простейшую эстафету можно представить следующим образом: некто Х осуществляет акцию А 1, которую У рассматривает как образец и воспроизводит в виде А 2. X и У - актуальные участники эстафеты, они могут быть представлены как разными людьми, так и одним человеком, который воспроизводит свои собственные образцы. Наряду с актуальными участниками можно говорить и о потенциальных участниках, к последним относятся те, кто имеет образец А 1 в поле своего зрения и способен к его реализации, но фактически по тем или иным причинам этого не делает. Все мы, например, являемся участниками эстафеты курения, актуальными или потенциальными.
Важно отметить следующее: мы предполагаем, что любая реализация всегда в чем-то отличается от образца, что и нашло отражение в приведенных обозначениях. Меняется при этом не только характер действий, но и предметы, которыми мы оперируем. Допустим, например, речь идет о такой акции, как проявление фотопленки. Очевидно, что одну и ту же пленку нельзя, да и не нужно проявлять дважды, а это означает, что воспроизводя существующие образцы, мы будем иметь дело с все новым и новым материалом: с новыми пленками, с новыми порциями проявителя и фиксажа... Строго говоря, меняться будет решительно все, включая используемую аппаратуру, но при наличии некоторых инвариантов, что и позволяет говорить, об осуществлении одной и той же акции, о проявлении фотопленки [8].
Поскольку здесь мы говорим о социальной эстафете, мы имеем ввиду некое целостное образование, безразличное к материалу своей передачи, но с течением времени и в процессе передачи, сохраняющая свою, основную, родовую функцию (функции), и за счет этого остающаяся определенной социальной эстафетой. Еще М. А. Розов отмечал то, что разложение социальной эстафеты на составляющие ее элементы попросту невозможен, ввиду полной несостоятельности результатов такого анализа.
Однако он сам предлагает попытку анализа эстафетных структур, отмечая при этом, что социальная эстафета есть довольно сложная система, объединяющая определенную совокупность элементов, которые в своем функциональном единстве образуют ее. Следовательно, попытки системного анализа структуры социальной эстафеты, могут привести к определенным результатам, которые носят нетривиальный характер.
Сказанное выше позволяет нам представить структуру социальной эстафеты определенным образом (рис. 1).
Сразу отметим, что нас, кроме этапа выявления структуры социальной эстафеты, не интересует описание всех элементов, входящих в структуру, выявление их роли, предназначения и функций. Предметом нашего исследования являются ценности в структуре социальных эстафет, раскрытие роли и функций которых мы и будем осуществлять в дальнейшем.
Рассмотрим кратко основные подходы и характеристику ценностей, а также, какую роль они играют в передаче образца деятельности по непосредственным образцам, т. е. через социальные эстафеты. Изучению ценностей посвящен отдельный раздел социальной философии - аксиология.
Аксиология (от axio - ценность, logos - слово, учение) - один из самых молодых разделов философии. Как самостоятельная философская наука аксиология появилась лишь в конце прошлого века. Разумеется, суждения о различных видах ценности, о благе, добре, красоте, святости и т. п. мы встречаем и у классиков античной философии, и у теологов средневековья, и у ренессансных мыслителей, и у философов Нового времени, однако обобщающего представления о ценности как таковой, и, соответственно, о закономерности ее проявления в различных конкретных формах в философии не было до середины прошлого столетия [4].
Собственно теория ценностей как самостоятельная философская дисциплина была выделена в науке после работ немецкого философа Г. Лотце
в 60-х гг. XIX в. Ценность Лотце определяет как отличие от факта существования данного объекта
значимость чего-либо, для субъекта оценивания в или его качественных характеристик.
Рис. 1. Структура социальной эстафеты
Сейчас в науке существует мнение, что это была одна из первых интерпретаций понятия ценности. Среди некоторых ученых бытует мнение, что он заимствовал данный термин из экономики. Через некоторое время, после трудов Н. Гартмана и П. Лапи в науке закрепляется термин «аксиология», то есть учение о ценностях.
Важно отметить, что по мнению О. Г. Дроб-ницкого, ценности существуют как: 1) представление об определенных предметах; 2) отношение к ним [2].
Анализ философской, социологической и психолого-педагогической литературы показал, что наука имеет большое количество определений понятия «ценность». Г. Лотце одним из первых в аксиологической науке предлагает дефиницию данного определения, которое мы озвучили ранее. М. Вебер считал, что ценность - это обобщенные цели и средства их достижения, выполняющие роль фундаментальных норм. Один из создателей термина «аксиология» Поль Лапи считал, что ценности - это обобщенные общественные идеалы.
Коротко скажем о том, что все множество предлагаемых определений понятия «ценности», как правило, ученые сводят к двум основным группам. В первой группе под ценностями пони-
мают только то, что имеет для субъекта позитивную значимость (А. М. Коршунов, С. И. Попов, А. А. Ручка, В. П. Тугаринов и др.). Во второй группе определений понятие ценности отражает весь спектр жизненных значимостей: как положительных, так и отрицательных. (О. Г. Дробниц-кий, М. С. Каган, Н. В. Мотрошилова, Л. Н. Сто-лович и др.).
На сегодня, проблема ценностей активно исследуется различными авторами (в том числе и отечественными, например, Л. В. Баевой, М. С. Кагана, Л. А. Микешиной, Н. В. Мотроши-ловой, Н. В. Наливайко, Н. С. Розова, В. С. Степина, М. С. Яницкого и др.).
Считаем, представленные взгляды на понимание ценностей весьма полно отражают их сущность и природу, однако в научной тени остаются некоторые аспекты, существенные для понятий «ценность».
М. С. Каган в одном из своих трудов доказывает, что у человека существует несколько видов деятельности, одной из которых является деятельность ценностно ориентационная или оценочная, призванная в конечном итоге выполнять важнейшую задачу - снабжать человека ценностями [5]. С данным тезисом нельзя не согласиться, поскольку, где нет оценки (оценочной дея-
тельности), там нет ценностей - все предметы там нейтральны.
Исходя из этого, можно предложить следующее определение ценности - как результат оценочной деятельности личности, социальных групп и общества, приобретающий в процессе оценивания положительную значимость (меру положительной значимости) для субъекта, осуществляющего оценку, несмотря на характер данного предмета.
По отношению к социальной эстафете, ценности, входящие в ее структуру, выполняют определенные функции. Причем здесь следует исходить из тезиса П. К. Анохина, который в своих исследованиях отмечал, что функция определяет структуру, а не наоборот [1]. Отметим, что ценности в структуре социальных эстафет играют роль основного условия передачи определенного вида деятельности и выполняют функцию обеспечения жизнеспособности социальной эстафеты.
Таким образом, можно сказать следующее, что ценность вида деятельности, непосредственный образец которой передается, выступает внешним условием к существованию этой социальной эстафеты. В то же время, ценности сами передаются с помощью социальных эстафет, и это, без малого, основной способ передачи системы ценностей из поколения в поколение, именно с помощью них (социальных эстафет) формируются ценности, которые потом развиваются и трансформируются личностью в процессе социализации.
Литература
1. Анохин П. К. Теория функциональной системы. Успехи физиологических наук. 1970. Т. 1. № 1.
2. Дробницкий О. Г. Мир оживших предметов. Проблема ценностей и марксистская философия. М., 1967.
3. Ивахненко Е. Н. Мир социальных эстафет // Эпистемология & философия науки. 2008. № 1.
4. Каган М. С. Философская теория ценностей. СПб., 1997.
5. Каган М. С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). М., 1974.
6. Розов М. А. В поисках Жар-птицы // Вопросы философии. 2005. № 5.
7. Розов М. А. Теория социальных эстафет и проблемы эпистемологии. Смоленск, 2006.
8. Розов М. А. Что такое «теория социальных эстафет»? // На теневой стороне: мат-лы к истории семинара М. А. Розова по эпистемологии и философии науки в Новосибирском Академгородке. Новосибирск, 2004.
С. 167-178.
9. Степин В. С. Научная рациональность в техногенном мире: типы и историческая эволюция // Вопросы философии. 2012. № 5.
10. Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996.
* * *
VALUES IN STRUCTURE OF SOCIAL RELAYS
P. Yu. Naumov, A. S. Karpov
In article results of a philosophical reflection concerning very specific education - social relay. Attempt of a specification of M. A. Rozov’s conception, on the basis of disclosure of axio-logical aspect of the theory of social relays is made. Authors try to solve a problem of identification of go-ahead structures set by M. A. Rozov which he, unfortunately, didn't manage to finish. As in a science structure as traditions, M. A. Rozov as one of elements, allocates axiological programs, the emphasis is placed on valuable aspect of social relays.
Key words: M. A. Rozov, social relay, direct sample, values, structure, activity.
