CC BY
54
Идеал когерентности теорий. Он является одним из вариантов нормы связности и исходит из признания идейно-логической согласованности элементов теории. Любое рассогласование будет в свете этой нормы проблемой. Самым очевидным отклонением от когерентности выступает логическое противоречие, оно сразу «бросается в глаза» теоретика и оценивается в качестве проблемы. Установка на выявление когнитивных диссонансов сложилась еще на этапе становления науки (античная математика, астрономия, статика и т. п.) и для современной науки стала традиционной нормой. На рубеже XIX и XX вв. А. Эйнштейн зафиксировал полярное расхождение между принципом относительности механики и представлением электродинамики об абсолютном эфире. С этой проблемы началось становление специальной теории относительности.
Итак, идеал когерентности ориентирован на достижение внутреннего совершенства теоретического уровня. Поскольку он обладает сложной архитектурой, согласование разных элементов и подуровней идёт непрерывно. Данный идеал нацеливает учёных на то, чтобы они искали различные расхождения, разрывы и несостыковки, чтобы в ходе решения устранить их.
Норма простоты. Свой специфический смысл несет правило простоты. Его первые версии характерны для древней науки в виде неявных форм, не имеющих четких формулировок. О скрытой форме существования идеала простоты можно говорить в связи с платоновской идеей теоретизации науки. Если древним астрономом она предписывала спасать явления неба математической схемой, то это означало сведение пестрого многообразия фактов к немногим общим утверждениям. Всякая теория упрощает эмпирию. В средневековой науке норма простоты приобрела явный вид в форме «бритвы Ок-кама». Её смысл: «Бог как гений сотворил мир простым, и эту суть не надо умножать». Она стала главным методом критической оценки геоцентризма Птолемея со стороны польского ученого Н. Коперника. Он признал, что большое число эпициклов -главный недостаток теории. С такой проблематиза-ции началась революция в астрономии.
Итак, процесс научной проблематизации протекает в рамках такой интеллектуальной технологии, где посредством идеалов оцениваются определенные фрагменты знания и обнаруженные отклонения становятся содержанием проблем.
Примечания
1. Юлой В. Ф. Научное мышление. Киров, 2007.
2. Планк М. Единство физической картины мира // Планк М. Избранные труды по физике. М., 1975.
3. Остин Дж. Смысл и сенсибилии // Остин Дж. Избранное. М., 1999.
УДК 159.955
М. А. Ерошкин
ЦЕННОСТИ В ПРОЦЕССЕ МЫШЛЕНИЯ ИСТОРИКА
Данная статья представляет комплексную стратегию исследования исторического мышления. Рассматриваемая стратегия включает пять аналитических методов: логический, психологический, информационный, эволюционный и технологический. Главным предметом исследования являются ценности в процессе исторического мышления.
This article represents the complex strategy of the study of the historical thinking. Offered strategy includes five analytic methods - logical, psychological, information, evolutional and technological. The main subject of the study is values in the historical science thinking.
Ключевые слова: ценности, историческое мышление, аналитический метод.
Keywords: values, historical thinking, analitic method.
Ценность как важнейшая регулятивная составляющая любой целенаправленной деятельности, включая научную, является для исследователя, в том числе и исследователя-историка, не только рациональным ограничителем, задающим определённые качества его научной работы, но и особым внутренним переживанием. Это многообразие феномена ценности, особенно в контексте такой сложной деятельности, какой является историческое исследование, требует и многостороннего подхода к данному феномену.
Важнейшим видом активности, в которую в процессе исследования оказываются включёнными ценностные составляющие, является собственно мышление исследователя. О проблеме научного мышления к настоящему моменту написана необозримая научная и философская литература, так или иначе затрагивающая и ценностную проблематику. Поднимался также и вопрос о создании некоего интегративного подхода к исследованию научного мышления и мышления человека в целом. Этот подход, по крайней мере потенциально, мог бы объединить в себе сильные стороны различных путей исследования, которые обозначились в изучении проблематики мышления. В свою очередь, разные подходы могли бы продемонстрировать и разные аспекты такого явления, как ценность, причём не в виде сухой нормативной схемы указателей и ограничений, наложенной на деятельность исследователя, а в виде целостного переживания, имеющего личный характер.
ЕРОШКИН Михаил Александрович - аспирант ка-
^едры философии и социологии ВятГГУ Ерошкин М. А., 2009
В работе В. Ф. Юлова «Мышление в контексте сознания» выделены следующие распространённые подходы к исследованию проблемы мышления: 1) логический подход, или логицизм; 2) психологический подход, или психологизм; 3) эволюционный подход; 4) информационный подход; 5) технологический подход в качестве авторской концепции [8]. Последний выделен исследователем в качестве интегративного, объединяющего разные пути представления мышления в виде единой картины живого, последовательно развивающегося процесса, интегрирующего различные уровни психики - от аффективных проявлений до способностей к рациональному осмыслению окружающего мира.
Представляется, что адекватный анализ процесса мышления исследователя-историка и руководящих им ценностных ориентаций может быть в значительной степени углублен, если использовать при этом анализе сильные стороны всех вышеперечисленных подходов к проблеме мышления. Многоаспектный феномен ценности, да ещё в связи с не менее сложным феноменом научного (в данном случае - исторического) мышления может быть понят только в рамках многостороннего и системного исследовательского метода.
В рамках логической парадигмы исследования мышления на первое место выходит анализ его логической структуры, последовательности умозаключений от посылок к выводам. Именно логический аспект мышления содержит в себе важнейшие нормы и ограничения, дающие в итоге строгое, правильно организованное суждение. Изучение логической структуры исторического мышления позволяет выделить эти нормы в наиболее чётком, но и наиболее абстрактном, довольно мало применимом на практике виде.
Психологическая парадигма - важный путь изучения ценности именно как человеческого переживания. Не секрет, что значимость тех или иных норм научности для многих людей носит не только институциональный (продиктованный необходимостью следовать нормам определённого общественного института - в данном случае науки), но и личный характер, то есть является значимым личным переживанием.
Этот аспект особенно важен как раз для исторического познания. Данный вид познания имеет не только ценность в смысле удовлетворения человеческого стремления к истине. История для большинства людей, даже для незанятых историческими исследованиями профессионально, имеет значительный личный интерес. Разумеется, в первую очередь это относится к истории того сообщества, к которому человек ощущает свою принадлежность - своей родной страны, своего народа, своей религии, своей значимой социальной группы. Не случайно и многоразличные идеологичес-
кие концепции в той или иной мере включают в свой состав осмысленные в определённом, им свойственном, ключе «уроки истории». Вполне правомерно также система государственного школьного образования в большинстве стран мира включает историю в состав школьной программы, причём эта образовательная дисциплина отличается высокой степенью эмоциональной нагруженности и иде-ологизированности.
Мировоззренческая значимость определяет и стремление человека к занятию именно исторической наукой. Личное желание изучить более подробно тот или иной понравившийся предмет - причина увлечения не только историей, но в случае исторического познания эмоциональный и мировоззренческий компоненты представляются наиболее весомыми. Существенный вес здесь приобретает феномен «исторического интереса», в своё время глубоко проанализированный отечественным исследователем А. И. Ракитовым: «Ясно, что исторический интерес не результат абстрактного отношения к вечным и неизменным культурным ценностям, но феномен, порождаемый самой историей. Возникнув и сформировавшись, он входит в набор ценностей определенной эпохи, в ценностную парадигму... Прошлое завораживает, притягивает, вызывает споры, включается в систему политической и правовой аргументации» [7, с. 47-48].
В то же время важной проблемой является отделение феноменов собственного сознания исследователя от феноменов изучаемого им исторического процесса: «Подчас учёный видит в источнике лишь то, что хочет видеть. Между тем, в нем всегда содержится собственная реальность, невыводимая из себя и имманентная» [3, с. 322]. Здесь уже встаёт проблема «отделения» психики исследователя от изучаемого объекта, тем более серьёзная, что изучается человеческий мир.
Эволюционный подход к изучению мышления предполагает исследование сложившихся в ходе становления и развития человеческого рода предпосылок этого мышления. Важнейшим видом человеческого восприятия мира является память о событиях, происходивших в прошлом. Значимость этого вида знаний о мире человеку обычно не нужно доказывать. Как на обыденном, так и на теоретико-мировоззренческом уровнях история зачастую воспринимается именно как своеобразная «память народа», передающаяся через культурные и образовательные механизмы общества. Ссылки на исторический опыт используются (правда, трудно сказать, насколько обоснованно и добросовестно) государственными деятелями, общественными лидерами, даже простыми людьми: «Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратко-временна» [4]. Мало того, потребность опираться в своём поведении на тот или иной значимый пример является не только достоянием человеческой
культуры, она свойственна и многим высокоорганизованным животным. Трудно сказать, насколько именно этот аспект человеческого интереса к прошлому можно хотя бы опосредованно считать эволюционно обусловленным, однако само по себе подобное сходство заслуживает быть отмеченным.
В свою очередь, исторический опыт общества, накопленный уже не в биологической, а в социальной эволюции, оказывает воздействие, хоть и не всегда осознанное людьми, на формы познавательной деятельности в нём, в том числе и на познание истории общества. «Система ориентаций -мировоззренческих и ценностных установок - в каждой данной социальной среде обусловливает неявным образом тип, характер, круг и способ исторических объяснений, на которые способен сам историк как носитель исторических представлений» [1, с. 24].
Информационный подход к мышлению представляет его в первую очередь как некий процесс получения, накопления и переработки информации. Во многих значимых аспектах это, разумеется, относится и к научному мышлению, в том числе в рамках исторического исследования. Мало того, в исторической науке вообще весьма сильна «фактологическая» традиция, для которой важнейшим занятием историка является именно сбор и накопление фактов. В философском осмыслении исторического познания такая позиция получила освещение прежде всего в трудах неокантианцев, из которых можно выделить Г. Риккерта. При этом автор обозначил и тесную связь выбора исторических явлений для изучения с культурными ценностями: «Из необозримой массы индивидуальных, т. е. разнородных, объектов историк останавливает свое внимание сначала только на тех, которые в своем индивидуальном своеобразии или сами воплощают в себе культурные ценности, или стоят к ним в некотором отношении» [6]. При всей спорности сведения истории к изучению индивидуального здесь намечена важная проблема оценки и отбора исторического материала исследователем.
Но, кроме того, историческая наука несёт в себе и функцию передачи информации между поколениями, отмеченную М. А. Баргом: «.Специфическая особенность системы "общество" в том и заключается, что по крайней мере с момента, когда оно вступило на почву цивилизации, в его памяти наряду с "текущей", функциональной информацией (о состоянии и взаимодействии подсистем и элементов) должна ещё храниться и информация долговременная, относящаяся к генезису сущего, историческая» [1, с. 5].
Другой важный аспект исторического исследования - проблема получения истинных знаний о прошлом. Если перевести на язык «информационной» парадигмы, речь идёт о расшифровке «сигнала», который доставляет исследователю истори-
ческий источник. И здесь внутренние ценности исторического познания позволяют определять как сравнительную значимость «сигналов» - источников, так и то, насколько адекватно этот «сигнал» был принят историком. «В большинстве наук исследователь имеет перед глазами факт - элемент изучаемой им действительности, он может его наблюдать или воспроизвести в эксперименте. Историк лишён такой возможности. У него нет непосредственного контакта с фактами прошлого, он имеет дело с источниками. Исходя из них он реконструирует факты» [2, с. 11]. Оставляя в стороне то, что прямая «данность» факта не является, по современным представлениям, атрибутом даже естественных наук, специфика получения информации историком (через обязательное использование источника) отражена здесь верно.
Технологический подход к мышлению рассматривает его как процесс, описываемый триадной формулой «проблема - метод - результат» [8]. В историческом исследовании мы можем выделить также ключевые (в том числе и для аксиологической, а не только методологической проблематики) компоненты даже легче, нежели, скажем, в обыденном или мировоззренческом познании.
Так, в современном историческом поиске первостепенным элементом является постановка проблемы: что именно в истории будет рассматриваться данной статьёй, монографией или диссертацией. Данный процесс имеет ценностный характер. Он представлен рядом аспектов. Во-первых, обосновывается значение темы исследования - по отношению к состоянию исторической науки (уже -для её конкретного раздела, скажем, истории Древнего Египта или истории виноделия) или для общества в целом. Здесь тесно взаимодействуют как внутринаучная, так и общесоциальная значимость конкретного исследования, нередко сталкиваются внутренние ценности науки и ценности широких (или имеющих власть) общественных кругов, заинтересованно оценивающих конкретную историческую проблему.
Следующий акт - это этап подбора и применения методов, которыми будет исследована поставленная проблема. Здесь снова реализуется роль ценностей как нормативно-регулятивного компонента исследовательской деятельности. Важнейшее значение здесь приобретают как раз ценности «мето-доса», рекомендующие приемлемые с научной точки зрения действия исследователя. Это как раз те аспекты феномена ценности в историческом познании, которые затрагивают логический и информационный пути исследования исторического мышления. При этом важнейший метод историка - метод исторической критики - сам по себе является актом выбора и оценки: «История основана на синтезе двух вещей, только и существующих в этом синтезе, - на свидетельстве и критике» [5, с. 194].
Наконец, итогом исследования является определённый результат - как в виде конкретной работы, так и в виде определённого рода выводов, в ней содержащихся. Решение оценивается в первую очередь научной средой с точки зрения системы критериев: соответствует ли оно нормам того или иного когнитивного результата; вносит ли полученный ответ что-то новое в историческую картину, адекватен ли он проблеме; является ли решение в достаточной мере доказательным и обоснованным; не повторяет ли оно, случайно или намеренно, уже имеющиеся выводы других исследователей, то есть не является ли всего-навсего плодом малых знаний автора, обычной компиляцией или вовсе плагиатом. На последнем этапе прослеживаются ценности как научного «этоса», так и научного «методоса». Здесь уже встаёт во весь рост проблематика ценности как явления, не только регулирующего логическую и информационную структуру исторического познания, но и ценности (в том числе достоверного исторического познания как ценности) как личного переживания и как социального феномена, описывающего и предписывающего взаимодействие людей в той или иной социальной группе - в данном случае в группе специалистов-историков.
Итак, эпистемологическая рефлексия темы ценностей в историческом мышлении (шире - в научном мышлении вообще) по необходимости представляет собой сложный и многосторонний процесс, вызванный сложным строением как самого современного исторического исследования, так и тех проблем, с которыми оно соприкасается: проблемы научного мышления, нормативной структуры исторического знания, соотношения научных и общественно значимых ценностей. Однако подобное движение «с разных сторон» к проблеме мышления позволяет рассматривать его различные аспекты, в том числе ценностный, не просто как некий выделенный элемент, а как одну из составляющих целостного, живого процесса мышления, не сводимого к одной схеме, пусть даже самой удобной.
Примечания
1. Барг М. А. Становление историзма. М., 1987.
2. Гулыга А. В. Эстетика истории. М., 1974.
3. Каравашкин А. В., Юрганов А. А. Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности. М., 2003.
4. Карамзин Н. М. История государства Российского (Предисловие) // http: www.traditionallib.narod.ru/ delo/karamzin/karamz01_00.html
5. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории: автобиография. М., 1980.
6. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // http:// www.philosophy.ru/ library/ rickert/ k_n.html
7. Ракитов А. И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. М., 1982.
8. Юлов В. Ф. Мышление в контексте сознания. М., 2005.
УДК 159.956
И. Ю. Бешкарева
ИДЕИ ИНТУИТИВИЗМА В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Статья посвящена проблеме интуиции в русской философии, в частности в творчестве Н. О. Лосского и С. Л. Франка. Их произведения об интуиции в русской философии имеют огромное значение и выводят ее на европейский уровень. С. Л. Франк был не просто продолжателем идей Н. О. Лосского, он внес свой неоценимый вклад проблему интуиции, рассмотрев интуитивизм в ином ключе.
The article is devoted to the problem of intuition in Russian Philosophy, specifically in the writings of N. O. Losskiy and S. L. Frank. Their works about intuition in Russian Philosophy have great significance and lead out Russian Philosophy on European Level. S. L. Frank not only developed the ideas of N. O. Losskiy, but made an invaluable contribution to the problem of intuition, having considered the intuitivism in another clue.
Ключевые слова: русская философия, интуиция, интуитивизм, С. Л. Франк, Н. О. Лосский, проблема интуиции, живое знание.
Keywords: rissian philosophy, intuition, the intuitivism, S. L. Frank, N. O. Losskiy, the problem of intuition, alive knowledge.
В русской философии к проблеме интуиции существовали различные подходы как в описании самого феномена интуиции, так и в изучении его особенностей.
Основоположником русского интуитивизма безошибочно можно считать H. О. Лосского, так как он уже в 1905 г. написал свой основной труд «Обоснование интуитивизма», где изложил последовательно свою концепцию понимания интуиции. Оценивая значение этой работы уже позднее, С. Л. Франк в статье «Сущность и ведущие мотивы русской философии» (1925 г.) писал: «...Лишь с работы Николая Лосского "Обоснование интуитивизма" (1905) возникает специфическая русская научно-систематическая философская школа, которая, может быть, позднее превратится в своеобразный эталон для русской научно-философской традиции» [1].
Однако существует мнение, что Лосский лишь наметил основные вехи интуитивизма, а наиболее подробно их проработал и изучил именно С. Л. Франк. Но это не значит, что С. Л. Франк был просто продолжателем учения об интуиции H. О. Лосского. Он был знаком с этим учением, но внес много собственных идей и высказывал свое несогласие с идеями автора и критиковал их.
БЕШКАРЕВА Ирина Юрьевна - аспирант кафедры философии и социологии ВятГГУ © Бешкарева И. Ю., 2009
