CC BY
84
Семинар
слишком высока
Участники семинара считают, что к конструктивным положениям ОЭР нужно подходить скрупулезно, чтобы в итоге не получить отрицательный экономический эффект
Все участники семинара отметили большую работу, проведенную Виктором Балыбердиным и его командой, заметив, что перед основным докладчиком была поставлена непростая задача — выполнить настолько глубокое исследование в сжатые временные сроки. Тем не менее, считают эксперты, представленные финансовые выводы нужно воспринимать скорее как некую иллюстрационную расчетную модель, нежели полноценное обоснование экономической целесообразности введения общего энергетического рынка.
2016 № 1 (94)
Виктор Набойченко, директор по отраслевому регулированию ПАО «Энел Россия»:
- Уважаемые организаторы попросили меня прокомментировать основной доклад с точки зрения практической применимости исследования глазами возможных участников интеграционных процессов от лица делового сообщества.
Хотя многие решения в отношении сроков, методологии, характера интеграции в рамках Евразийского союза еще не окончательно формализованы, выкристаллизовывается основной вектор движения, начинает формироваться каркас, который предстоит дополнить логистикой и деталями.
Доклад, представленный Виктором Балыбер-диным, с практической точки зрения дает представление, кто в конечном итоге может являться экономическим бенефициаром, интересантом всех этих интеграционных мероприятий. На основании имеющихся выводов, пусть и не окончательных, многие экономические субъекты рынка, в частности крупные генераторы, представленные на российском рынке, учитывают потенциальные последствия в своих долгосрочных стратегиях. Причем это может рассматриваться как в качестве рисков, угроз, так и в качестве бизнес-возможностей для дальнейшего развития. В любом случае новые вводные данные найдут отражение в долгосрочной стратегии компании, повлияют на ее инвестиционные решения и могут сказаться на ее поведенческой модели уже в краткосрочной перспективе (например, в рамках регуляторной дискуссии по каким-либо актуальным вопросам реформирования нормативной базы на национальном уровне).
Речь идет о так называемом процессе оценки эффективности использования производственных мощностей энергокомпании - «capacity strategy» (во многих русских компаниях он, возможно, называется по-другому), подразумевающем принятие инвестиционных решений о выводе существующих объектов из эксплуатации, строительстве новых станций. Очевидно, фактор возможных перетоков из одной страны в другую будет учитываться для определения потенциального спроса и количества необходимых мощностей в каждой из отдельно взятых стран уже сегодня.
Второй момент, который может иметь своим следствием воздействие на поведение крупных игроков, - использование «интеграционной инфраструктуры» (по мере того, как будет фактически предоставляться такая возможность с учетом либерализации трансграничной торговли) для выхода на рынки третьих стран. Вероятность таких бизнес-опций также проистекает из анализа потенциальных перетоков и возможных эконо-
мических последствии на региональном и наднациональном уровне.
Другой важный аспект касается не самих участников электроэнергетического рынка, а неких третьих лиц, условно назовем их «внешней средой». Распространена точка зрения, основанная на тезисе, что проект интеграции рынков делается Россией исключительно под себя, с возможностью через определенные экономические и политические рычаги получить главную выго ду от данного процесса. Однако представленный анализ подтверждает: в долгосрочной перспективе базовая посылка не так однозначна, и экономическим выгодоприобретателем, бенефициаром не во всех случаях будет являться Россия. Это кардинально может поколебать некую предвзятость аналитиков, комментирующих данные процессы, что позволит по-новому оценить экономическую природу интеграции и ее возможные последствия.
Внимание к теме интеграции энергорынков со стороны внешних участников, формально не членов интеграционных процессов, определенно возрастает. причем речь идет не только об интересе со стороны стран, чьи дочерние компании уже находятся в России (и, как следствие, которые потенциально в экономическом плане могут быть затронуты этими процессами), но и со стороны различных структур европейского сообщества. Убежден, процессу активизации диалога, возможному взаимодействию с европейскими регуляторами (например, для детального анализа использования позитивного опыта) будет способствовать снижение уровня политической напряженности в текущих политических условиях.
Олег Баркин, член правления - заместитель председателя правления Ассоциации «НП Совет рынка»:
- Идея формирования общего энергорынка между странами ЕАЭС позитивна и «неотвратима» - мы неизбежно будем двигаться в этом направлении. Исследование, проведенное докладчиком, заслуживает огромного уважения. Удивительно, сколько лет обсуждается процесс объединения энергорынков в той или иной форме, а серьезным анализом занялись только в последние два года.
Наиболее важный результат в представленном докладе - выводы по балансовой ситуации, которые, безусловно, должны быть учтены в планировании межстранового энергорынка и в пер-
V^/ффективное /Антикризисное правление
Семинар
спективных балансах и программах развития электроэнергетики каждой из стран Союза.
Теперь о том, как исследование можно улучшить. Согласен с тем, что результирующий эффект должен учитывать большее количество факторов, чем представлено сейчас. Также хотел бы отметить вопросы, связанные с обеспечением надежности и регулирования режима во взаимосвязанных энергосистемах. Хотя Казахстан, Россия и Белоруссия объединены на техническом уровне, экономическую стоимость взаимного регулирования этих энергосистем никто не оценивал. Взять переток с Казахстаном. Помимо контрактных поставок происходит взаимодействие энергосистем, связанное с параллельной работой (резервирование, регулирование частоты и др.), также есть переток через территорию Казахстана между европейской и сибирской частью российской энергосистемы. Как объективно рассчитать стоимость этого взаимодействия? Сейчас это урегулируется политическим образом, никакой реальной экономики нет. Для формирования общего рынка эти составляющие должны быть формализованы, оценены, должны стать частью взаиморасчетов.
Много существенных факторов, влияющих на эффект от объединения рынков, должным образом не изучены. Поэтому к финансовым выводам в докладе Виктора Балыбердина я бы призвал относиться пока только как к числовым примерам, некой иллюстрационной расчетной модели, а не как к полноценному обоснованию экономической целесообразности.
При этом, считаю, в таком обосновании общего рынка ЕАЭС на этом этапе развития процесса уже нет острой необходимости. У докладчика несколько раз прозвучало, что объединение рынков дает положительный эффект, измеряемый в увеличении функции благосостояния, что вообще-то доказывается теоретически в общем случае, так как это приводит к более эффективному использованию ресурсов. При этом «общее благо» может конфликтовать с интересами отдельно взятых групп экономических субъектов (генераторы, потребители или другие) или территорий, которые окажутся менее эффективными, чем их конкуренты в расширенном рынке. В том числе примеры в представленной работе это очень хорошо показывают. А политики уже сделали выбор в этом весьма философском вопросе: это отражено в общих документах ЕАЭС и в договоре по энергетике в частности.
Можно и нужно расширять задачу оценки экономического эффекта, учитывать в ней все
значимые факторы - это позволит повысить качество расчетной модели, более точно оценить возможное влияние. При этом усложнение задачи не изменит вывод о том, что нужно строить общий рынок.
Сейчас более актуально исследование принципов, методов и конкретных технологий формирования рынка между странами. Причем можно начать со случая взаимодействия энергосистем двух стран. Может быть, технологические решения снимут неразрешимые экономические вопросы. Если в результате получится понятная, обоснованная картина, процесс формирования общего рынка значительно ускорится.
Алексей Жихарев, руководитель по связям с инвесторами и государственными структурами Программы по развитию возобновляемых источников энергии в России П^ Европа и Центральная Азия Международной финансовой корпорации Группы Всемирного банка:
- Приступив к обсуждению темы интеграции энергорынков, мы упустили важный момент. Прежде всего необходимо определиться с целе-полаганием.
Опыт предыдущих работ в рамках СНГ и ЕврАзЭс свидетельствует, что и прежде при создании общих рынков и взаимной интеграции цели всегда были разными. Взять сечение Россия - Казахстан: в этом случае решалась задача эквивалентного урегулирования отклонений на российском рынке, где функционировала модель с почасовым ценообразованием, в то время как казахская сторона компенсировала отклонения по сальдо в ночные часы, когда цены на электроэнергетическом рынке серьезно ниже. Создавая общий рынок, нужно не только понимать конкретную цель создания такого рынка, но и конкретную задачу, решаемую для каждой отдельно взятой страны.
Виктор Балыбердин прокомментировал, что при анализе он руководствовался тем, что топливный рынок остается в текущей модели. Правильно это или нет, когда мы оцениваем стоимостный эффект, большой вопрос. Получается, что страны с другой моделью рынка электроэнергии получают доступ к более дешевому энергоресурсу, то есть газу, через рынок электроэнергии.
Безусловно, интеграция нужна, но должна ли она быть одинаковой на всех сечениях, должны ли интегрироваться все элементы энергорынка, как это отразится на конечном потребителе? Если остановимся на вопросе распределения трансграничных сечений, встает вопрос о доступе крупных потребителей и генераторов к трансграничным сечениям, о необходимости механиз-
2016 № 1 (94)
ма торговли именно пропускной способностью. Это один механизм. Другой подход - если хотим внедрить общий спотовый рынок. Важно определиться, нужен ли он в этом случае или нет. Какие страны выиграют при спотовом рынке - вопрос открытый. Сейчас было бы правильнее остановиться на долгосрочном контракте, к чему, кстати, в настоящий момент приходят многие компании, работающие на российском рынке.
Касательно самого процесса моделирования экономического эффекта от внедрения общего электроэнергетического рынка, при таком анализе важно принимать во внимание ограничения по сечениям внутри энергосистем стран-участниц, ведь можно смоделировать таким образом, что, например, не будет сетевых ограничений по поставке электрической энергии из Сибири на границу с нашими кавказскими соседями.
Игорь Ряпин, ведущий эксперт Института энергетики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»:
- Говоря об интеграции, мы понимаем: этот процесс будет плавным, аккуратным, и реализуем его в лучшем случае к 2035 году. К этому времени энергетика существенно изменится, перейдет к новой парадигме. Сейчас эксперты в разных странах мира пытаются сформулировать эту парадигму, в которой, очевидно, будут отражены такие тренды сегодняшнего дня, как распределенная генерация, «умная» энергетика, интернет вещей в электроэнергетике, развитие различного рода агрегаторов спроса и предложения. В России, в частности, этому посвящена деятельность рабочей группы EnergyNet в рамках Национальной технологической инициативы.
Возможно, обсуждая интеграцию рынков в рамках ЕврАзЭс, стоило бы ориентироваться на будущую модель мировой энергетики, когда развиваются не макро-, а микросистемы и собственная энергетика потребителя, распределенная генерация, микрогенерация. Тогда несколько по-другому необходимо ставить задачу: при разработке общего рынка в электроэнергетике надо ориентироваться на разработку и гармонизацию стандартов и правил работы не только собственно рынков электроэнергии, но и функционирования распределенной генерации, правил работы различного рода агрегаторов, тех же виртуальных электростанций, накопителей энергии, возобновляемых источников энергии.
Татьяна Митрова, руководитель Отдела развития нефтегазового комплекса России и мира Института энергетических исследований, к.э.н.:
- Я не являюсь электроэнергетиком, в основном специализируюсь по газовым рынкам,
но давно отслеживаю интеграционные процессы в Евросоюзе, в первую очередь по газовому рынку, и понимаю, что здесь есть большая угроза: оперируя агрегированными цифрами, просмотреть конкретные регуляторные детали, которые могут иметь далеко идущие последствия.
Мы столкнулись с подобными последствиями на нефтяном рынке в виде налогового маневра и вызванных им постоянных «ручных» корректировок налоговой системы, который стал катастрофой для нефтяной сферы. Не дай бог такое повторить на электроэнергетическом рынке.
Меня удивляет, что сегодня в рамках семинара рассуждаем о рынке, не говоря о его правилах. Возвращаясь к налоговому маневру: сугубо технические вопросы налогообложения поставили российскую нефтянку в крайне тяжелую ситуацию. Мы видим аналогичные серьезные вызовы в газовой отрасли да и в электроэнергетике их немало. В таком случае обращусь к тезису Федора Веселова о том, что температура средняя по больнице и выигрыш в целом для народного хозяйства -это, конечно, важно, иначе не имело бы смысла вообще вести дальнейшее обсуждение, но нельзя обойтись без более детального анализа интересов и позиций стейкхолдеров, который на самом деле предопределяет успех или неуспех реформы. Сейчас, уверена, все будут более настороженно к этому относиться, потому что «лишних» денег ни в одной экономике не осталось.
С этой точки зрения если какие-то группы рос сийских потребителей в результате той или иной модели интеграции рынка серьезно пострадают, понятно, что они сделают все для блокировки этого процесса. Если же население, уязвимые группы потребителей ощутят дополнительное ухудшение ситуации из-за того, что мы интегрировались, на этой реформе можно ставить крест.
Сейчас ситуация не такая, какой была пару-тройку лет назад, цена ошибки намного выше. Следовательно, гораздо выше и осторожность всех участников рынка.
Сегодня представлены качественные доклады, но, основываясь только на них, рано начинать дальнейшее движение. Необходимо начать глубокую проработку этих самых регуляторных «деталей».
^ффективное /Антикризисное
Семинар
Рустем Сауранбаев, директор Департамента развития электроэнергетического рынка Исполнительного комитета Электроэнергетического совета СНГ:
- Хотел бы поделиться новостью: недавно мы договорились с коллегами из Евразийской экономической комиссии о совместных действиях по формированию общего электроэнергетического рынка.
Что касается темы семинара, общий посыл, что нужно загружать пропускную способность межгосударственных линий за счет оптимизации генерирующих мощностей, замещая дорогую генерацию более дешевой из других стран, в результате чего выиграют все потребители, правилен. Мы присоединяемся к выводам, прозвучавшим в презентации, на Подкомитете Евразийской экономической комиссии при обсуждении этой презентации все ее поддержали.
Электроэнергетика СНГ и Евразийского союза «осталась в наследство» от единой энергосистемы Советского Союза, которая строилась исходя из плановых перетоков между республиками. При конфигурации электрических сетей и генерации рассматривался топливно-энергетический баланс в целом всего Союза, использовались преимущества ТЭКа каждой из республик. После распада Советского Союза каждый год уменьшались перетоки между государствами СНГ, сегодня по коммерческим поставкам нулевые перетоки, так как каждое государство проводит политику, направленную на обеспечение энергобезопасности своей страны, стараясь не выходить за ее рамки. Это касается и России. Когда речь идет о формировании общего электроэнергетического рынка, необходимо говорить о создании политических, правовых и экономических условий на пространстве ЕАЭС и СНГ для возможности вернуться на прежние объемы торговли электроэнергией между республиками.
Поддержу Олега Баркина: обсуждая некие экономические и ценовые параметры, мы вынуждены констатировать, что нет модели, конструкции общего рынка. Этим в ближайшее время собираемся заняться совместно с Евразийской комиссией. Дело в том, что в ЕАЭС и СНГ сформированы разные модели конкурентных национальных рынков электроэнергии, в част-
ности России и Казахстана. В дополнение к озвученному приведу две «развилки» при разработке конструкции общего рынка, от которых зависит его экономическая целесообразность. В России понятие транзита электроэнергии отсутствует, и, говоря о двусторонних контрактах, пока мы не обсудили, как будет реализован этот сегмент общего рынка. Если вести речь о тех же трейдерах, в России спекуляция электроэнергией при физических поставках запрещена, а в общем рынке на уровне принятых концепций это декларируется. Поэтому необходимо скрупулезно подходить к конструктивным положениям общего электроэнергетического рынка, чтобы в итоге не получить отрицательный экономический эффект.
Владимир лихачев, заместитель директора по науке Института энергетических исследований РАН:
- Прекрасно понимаю основного докладчика, поставленного в жесткие сроки выполнения проекта, и в результате мы имеем прекрасную форму при неровном содержании. Работа выполнялась в условиях, когда многие программы государственного уровня в разных странах СНГ либо отложены, либо их вообще запрещено делать. Например, принятие Энергостратегии России до 2035 года отложено на полгода, в Республике Беларусь на государственном уровне прогнозы на период после 2020 года не обсуждаются. Экономическая ситуация в государствах - членах ЕАЭС тяжелая, а в основном докладе невнятно сказано о сценариях развития экономики, о том, куда эта ситуация приведет. Это не вина докладчика, а его беда - он поставлен в такие условия.
Вся деятельность Евразийской экономической комиссии построена по отраслевому принципу. Энергетики занимаются электроэнергетикой, газовики - газом, экономикой - кто-то третий, налогами, ценообразованием, социальной сферой - четвертый, пятый... Между ними нет связи, это плохо. В то же время Республика Беларусь уже ставила вопрос о невозможности принятия стратегии общего рынка электроэнергии в ЕАЭС без проработки аналогичной стратегии по газу.
Неудивительно, что, проводя исследование, Виктор Балыбердин и его команда оказались заложниками ситуации, когда в короткие сроки без наличия надежной информации нужно что-то выдать. В результате, если оценивать услышанное объективно, многие детали не только по энергетическим или ценовым показателям, но и по политико-социальным не проработаны.
Я удивлен заявлением докладчика, что Россия, согласно расчетам, будет поставлять электроэнергию в Казахстан. Возможно, в результате
2016 № 1 (94)
исследования сложился такой прогноз, но это вызывает сильные сомнения, особенно с учетом того, что в самом Казахстане дешевая электроэнергия. С другой стороны, в прошлом году здесь провозгласили курс на «зеленую» экономику. По планам руководства Казахстана, к 2030 году выработка электроэнергии в стране на возобновляемых источниках энергии составит 19-22 млрд кВт- ч, или 13-15% от внутреннего потребления. Предусматривается создание условий для индивидуальных пользователей по возможности реализации излишков электроэнергии, вырабатываемой от ВИЭ, в сети общего пользования. По пути развития ВИЭ и распределенной генерации идут и другие страны.
Вероятно, национальные планы развития электроэнергетики в странах - членах ЕАЭС не учитывались при проведении исследования, поскольку мы ничего подобного не услышали. Мы оказались в сложной ситуации: по решению глав правительств общий рынок электроэнергии ЕАЭС должен быть запущен к 2018 году, рынок газа и рынок нефти - к 2025-му. Времени на исследования уже нет, сроки обозначены жесткие, а вопросов накапливается все больше. Возможно, стоит донести нашу озабоченность до Евразийской комиссии.
Виктор Балыбердин, генеральный директор SKM Market Predictor:
- Безусловно, правильный подход к моделированию предполагает прохождение определенных этапов, я говорил об этом в начале доклада. Однако по факту нам пришлось перейти на пятый этап, не пройдя предыдущие четыре, без всех необходимых данных и осуществляя моделирование в сжатый срок. Понимаем, что исследование требует дальнейшей проработки и углубления.
Мы занимаемся моделированием энергетических и газовых рынков более десяти лет. Основываясь на нашем опыте, можно сделать довольно противоречивый вывод касательно долгосрочных прогнозов и их точности: большинство долгосрочных прогнозов никогда не сбудется. Прогнозы более чем на 10 лет вперед делаются не для точности прогнозирования, а для понимания и оценки критических ситуаций, которые могут произойти. Участники рынка в таком случае смогут скорректировать и подстроить свои стратегические планы на будущее. В рамках дальнейшей работы по оценке эффектов ввода ОЭР я предложил бы начать с создания полной фундаментальной модели всего энергетического рынка стран-членов. До сих пор мы не видели серьезной работы по скоординированному планированию развития энергетической и газовой систем на уровне планирования более года и ана-
V
s
нтикризисное правление
лиза в рамках более чем одной страны. Подобные эффективное прогнозы нужны, прежде всего, для понимания факторов, которые могут в последующем оказать влияние на отрасль в целом
Согласен с комментариями Олега Баркина. Несомненно, существует огромное количество факторов, которые необходимо учитывать: вопросы системной надежности, параллельной работы. Они имеют собственную стоимость и нуждаются в классификации. В текущей рыночной модели перетоки мощности между странами-участницами (например, между Россией и Казахстаном, Белоруссией) являются частью баланса энергосистемы России. С вводом общего рынка этот баланс не должен нарушаться. На мой взгляд, необходима более углубленная проработка данных вопросов, мы готовы сотрудничать в данном направлении.
В то же время не совсем соглашусь с коллегами относительно того, что модель общего энергорынка необходимо протестировать на двух странах. Все-таки требуется полная оценка энергетических балансов всех стран-членов одновременно для понимания текущей ситуации и оценки будущих трендов. Только после этого можно проводить
дополнительные расчеты, отражающие специфику правил энергетического сектора отдельных стран.
В вопросах моделирования нам приходится балансировать между фактами, данными в официальных схемах и программах развития и возможной альтернативой, которую видим на примере европейских рынков. Прежде всего, это касается возобновляемых источников энергии. К сожалению, официальные прогнозы по вводу ВИЭ и их эффект на энергосистему часто далеки от реальности, имеется объективная необходимость их дальнейшей проработки.
Согласен с комментариями Татьяны Митро-вой - действительно, в моей презентации представлены агрегированные результаты для каждой из стран. В перспективе при наличии подробной модели возможно будет в рамках проведенной работы показать результаты для отдельного энергорайона (зоны).
Вызывает беспокойство стоимость возможных ошибок от ввода ОЭР. Создание общего энер-
Семинар
горынка - серьезная затея, и, не имея понимания, что на нем может происходить, мы оказываемся в ситуации, когда цена возможной ошибки слишком высока. Мы не можем полагаться на один сценарий - моделирование различных сценариев на долгосрочных моделях необходимо для оценки вероятных рисков.
Прозвучали комментарии о том, что мы своим исследованием забегаем вперед, ведь пока еще не сформированы конечные правила рынка. Соглашусь, однако данная работа была заказана Комиссией, чтобы сделать предварительные выводы по эффектам от ввода ОЭР и обозначить возможный фронт работ для дальнейших исследований.
Здесь важны не только числа сами по себе, здесь также присутствует серьезная политическая подоплека. Интересы стран-членов в данном случае значительно разнятся, прийти к единому знаменателю - непростая задача.
До ввода общего энергорынка осталось немного времени, его нужно использовать рационально. Важен как научный, так и практический подход, который заключается в пяти этапах, с которых я начинал свой доклад.
Аркадий Трачук, профессор кафедры «Стратегический и антикризисный менеджмент», научный руководитель факультета «Менеджмент» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, главный редактор журнала «Эффективное Антикризисное Управление», д.э.н.:
- Хотел бы поблагодарить докладчиков, участников дискуссии и всех участников семинара в целом. Остановлюсь на нескольких важных моментах, прозвучавших в ходе дискуссии.
Не знаю, заметили ли вы, но мы разошлись в принципиальном вопросе - возможно или невозможно обособление, возможна или невозможна интеграция. Ментально страны - участницы ЕАЭС понимают, что теоретически общий рынок позволит расширить возможности как для поставщиков, так и для потребителей, что приведет к повышению общего благосостояния. С другой стороны - все ли готовы к созданию общего энергорынка?
Сегодня мы решали не управленческую задачу - нам не нужно было принимать решение о том, что завтра будет создан общий рынок
на основании цифр, представленных Виктором Балыбердиным. Мы решали научную задачу: посмотреть модель, увидеть в ней позитивные моменты и дефекты. В этом смысле, на мой взгляд, разговор получился. Хотелось бы поблагодарить Виктора и его команду за проделанную работу, которая дала почву для разговора.
Также мы четко увидели, и это многократно прозвучало - целый ряд внешних эффектов, связанных со смежными рынками, секторами, и ряд долгосрочных эффектов должны найти свое отражение в новых исследованиях.
Еще один вопрос, нуждающийся в отдельном обсуждении как минимум на нашей площадке, -модель интеграции. В настоящий момент действительно есть расхождения и в существующих моделях рынков, и в правилах регулирования, и в понимании того, нужно ли одну модель, допустим российскую, расширять на другие рынки. Поэтому хотелось бы пожелать всем, кто занимается исследованиями в этой области, чтобы новые, более развернутые и детальные исследования появились как можно раньше и стали точкой отсчета для серьезных разговоров на уровне Евразийской экономической комиссии.
Василий Зубакин, профессор кафедры «Математические методы в экономике» РЭУ им. Г. В. Плеханова, д.э.н.:
- Слушая доклад Виктора Балыбердина, я пришел к выводу, что он и его команда работают в жанре «быстрое прототипирование». Под этим реально существующим термином подразумевается уникальная технология, позволяющая в кратчайшие сроки получить точный макет различных деталей, изделий или опытный образец для демонстрации полезных свойств предмета. Если поймем, что исследование, представленное сегодня, действительно является «быстрым прототипом», многие вопросы исчезнут. В то же время нужно учитывать, что не всегда с помощью быстрого прототипирования можно просчитать все последствия того или иного решения.
Если взять аналогию с историей Евросоюза, в настоящее время мы находимся на стадии создания Европейского союза угля и стали, нам предстоит решить вопрос, не потерявший своей актуальности за последние полвека - какова должна быть степень вмешательства в инвестиционную, регуляторную и тарифную политики стран - участниц ЕАЭС. Кроме того, вызывает недоумение нежелание стран раскрывать данные, необходимые для моделирования общего электроэнергетического рынка.
Будем надеяться, что обсуждаемая нами тема получит развитие и в ближайшее время мы заметно продвинемся в этом направлении.
