CC BY
18В.П. МАЙКОВА кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарного общественного цикла филиала ФГБОУ ВПО «Московский государственный индустриальный университет» (г. Сергиев Посад)*
Целостная свобода в эпоху глобализации
В результате смены идеологии прямой конфронтации социальных систем с 1990-х гг. и особенно осознания смертности человечества возник новый взгляд на мир - взгляд, в котором отражено критическое, экстремальное положение человечества в глобально-социальной перспективе. В этот период начинается углубление взаимозависимости всех людей, расширение межчеловеческих связей, создание единого экономического, политического, культурного пространства. Все эти процессы характеризуются таким понятием, как глобализация. Необходимость их осмысления стала важнейшим фактором формирования глобально-этического мышления. Происходит становление новой этики - этики освобождения.
Для философии размышления относительно свободы всегда были и остаются одним из главных предметов анализа. Свобода - внутренняя воля, а воля - это внешняя свобода. Действительно, человек свободный действует не так, как своевольный. Он знает моральные запреты и подчиняется им не из страха наказания, а потому что видит в них необходимое условие осуществления своей свободы. Поэтому и говорят, что нельзя больше освободить человека внешне, чем он свободен внутренне.
Здесь уместно вспомнить одно довольно сложное философское определение - основной этический закон И. Канта, названный им категорическим императивом. Он формулируется коротко и, на первый взгляд, не особенно ясно: «Поступай лишь согласно тому правилу, которое ты хотел бы возвести в общий закон»1. Это означает, что в своих поступках надо руководствоваться цельными правилами, не нарушать их в зависимости от обстоятельств. Иными словами, всякое зло, возведённое в общий закон, должно обернуться злом на самого себя. Категорический императив Канта объясняет, почему никакое зло никогда так не поступает, а всегда пытается надеть маску добра. Ф. Ницше считал, что это ошибка зла и что если бы оно осознало себя как зло, то не стало бы маскироваться добром, а создало бы свою этику зла. Но, как мы видим, это бы привело к самоуничтожению зла. А категорический императив - это необходимое условие существования свободы.
Об обращённости человека внутрь себя свидетельствует само происхождение слова «свобода». В его основе лежат возвратное и притяжательное местоимения. Они во всех индоевропейских языках существуют в двух вариантах корня - -se- и -sue-. От первого из них в русском языке образовано местоимение себя, себе и производное соб-; от второго - свой и производное свобода2.
В древности свободным назывался человек со своей волей, в своей воле. Но «свой» значит ещё и «родственник». Русское «сестра», латинское «soror», английское «sister», немецкое «Schwester» восходят к общеиндоевропейскому «sue-sor» (дословно «своя-женщина»), что означает «член нашего сообщества, пользующийся его правами». Значение «сообщество» сохранилось и в названии слобода - «посёлок купцов, стрельцов или ремесленников, освобождённых от подати» (в древнерусском это слово звучало и в исконном варианте - свобода).
Вариант же соб- лежит в основе таких слов, как собственный, собственность, обозначающих то, что принадлежит свободному, равноправному члену сообщества, и свидетельствующих о том, что подлинно свободный гражданин не может существовать без собственности (лозунг одной из современных политических партий «Свобода, собственность, закон» соединил три абсолютно взаимосвязанных понятия: ни одно из этих трёх состояний не может быть устойчивым без двух других).
Проблема свободы человека является столь обширной, многогранной, сложной и неоднозначно трактуемой, что практически ни один крупный мыслитель прошлого и настоящего не обошел вниманием данный вопрос. Проанализировав различные философские трактовки понятия «свобода», можно выделить несколько аспектов, логических оснований для классификации этих трактовок(подходов):
* Майкова Валентина Петровна, e-mail: [email protected]
1Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб., 1999.
2 Красухин К.Г. Откуда есть пошло слово. Популярные заметки по этимологии и семантике: Монография. М., 2006.
1) метафизический аспект - свобода мыслится как универсальный принцип развития и функционирования Вселенной (Платон, Аристотель, Фалес, Фома Аквинский, Дж. Бруно, М. Шелер, В.С. Соловьев, В.Г. Белинский, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, К.Э. Циолковский, Н.Ф. Федоров и
др.);
2) социально-философский аспект - рассмотрение феномена свободы сквозь призму общественно-исторической эволюции социума (Сократ, Аврелий Августин, Пико Делла Мирандола, Т. Гоббс, Дж. Локк, И. Кант, Г. Гегель, Э. Фромм, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, С.Л. Франк и др.);
3) социально-психологический аспект - изучение источников, механизмов и движущих сил индивидуальных свобод (Сенека, Б. Клервосский, Ф. Ницше, С. Кьеркегор, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Г.Марсель, Ф.М. Достоевский, Л.И. Шестов и др.).
Классификация по хронологическому основанию позволяет проследить эволюцию философской мысли от Античности до наших дней. Так, для древневосточной и древнегреческой традиции характерен фаталистический взгляд на проблему свободы. Каждый человеческий поступок и каждое событие в мире изначально предопределены высшими силами (богами, вселенскими законами, высшим разумом и пр.), следовательно, человек абсолютно несвободен, а его судьба - роковая неизбежность. К фатализму Античности вплотную примыкает механистический детерминизм Нового времени, который также отрицает свободу человека. Человек является сложной машиной, и все его действия жестко детерминированы причинно-следственными связями. В этой механистической схеме нет места свободе, вариативности или выбору.
Фатализму и механистическому детерминизму противостоят индетерминизм и волюнтаризм западноевропейской философской традиции Возрождения. Эти направления, наоборот, провозглашают свободу универсальным принципом бытия. Индетерминистические концепции свободы отрицают взаимообусловленность явлений объективного мира. Волюнтаризм провозглашает принцип абсолютной свободы воли как доминанты всех сфер бытия, первоосновы всего сущего. Человек в этих концепциях мыслился как активный, свободный и созидающий субъект, самостоятельно выбирающий духовно-нравственные ориентиры своего жизненного пути.
Другими основаниями для классификации подходов к проблеме свободы личности могут служить социально-исторические, природно-географические, религиозно-этические и другие различия. Так, в философии Древнего Востока отсутствовало разделение мира на мир природы и социума, естественный и сверхъестественный.
Геополитически Древний Восток связывается с культурами Древней Индии, Китая, Вавилона, Древнего Египта, национально-государственными образованиями мусульманского мира. Эти культуры самобытны, ориентированы на сохранение традиций, воспроизводство сложившихся социальных структур - стабилизацию устоявшегося образа жизни, господствовавшего на протяжении столетий.
Для восточного мировоззрения характерно признание бессилия человека перед всеобщими мировыми законами; идеи индивидуализма, свободы и независимости личности чужды этой культуре, ориентированной на глубокомысленное погружение в себя. Научной рациональности Запада Восток противопоставляет установку на созерцательность, безмятежность, интуитивно-мистическое слияние с бытием. Автономия, свобода и достоинство человеческой личности чужды духу восточной культуры. В восточных мировоззренческих системах человек несвободен, его судьба предопределена.
Как видим, понятие свободы многозначно, как и сферы его проявления. Можно говорить о свободе воли, свободе действий, свободе выбора, свободе самоопределения и т.д. Наличие всевозможных точек зрения объясняется тем, что каждое философское направление, отстаивая свое видение проблемы, освещало какую-то одну грань данного явления.
В современном мире осуществляется тесное взаимодействие всех форм общественной жизни в различных странах, глобализация накладывает отпечаток на взаимодействие и трансформацию культур, поэтому представляется продуктивной попытка поиска новых подходов к пониманию свободы человека.
В человеческих действиях различаются разные степени свободы. Есть общая свобода, по которой нравственное существо, независимо от внешних принуждений, может выбирать или доброе или недоброе, стремящееся к корысти или собственному удовольствию, без внимания к общему благу. Без этой свободы действия не имели бы нравственного достоинства, не могли бы проявлять свою силу в победе над злом и постоянном стремлении к добру. Правильное употребление свободы, колеблющейся между добром и злом, могущей выбирать то или другое, определяет ценность нравственных поступков, которые тем достойнее, чем более открывается в них преодоление противоположных побуждений. Но эта свобода занимает только низшую степень.
Возможна для человека и достигается постоянным упражнением в добродетели высшая свобода, при которой он, не стесняясь никакими внешними принуждениями, по собственному желанию, добровольно ищет только добра и делает только добро. Эту свободу богословы
называют волей Божией3. В свободе воли Божией нет борьбы, колебания между добром и злом. Для человека идеал нравственного совершенства состоит в том, чтобы свобода его отрешилась от колебания и борьбы, непрерывно и вместе охотно устремлялась только к добру, совершала только добро.
При выборе нет совершенной свободы, а есть чувство некоторого беспокойства. При колебании свобода не с полною радостью стремится к назначенному для нее добру, а с задержками: на нее действуют влечения козлу. В состоянии выбора, а значит, борьбы свобода человека хотя и проявляет свою силу и достоинство в преодолении зла, но действует не с полным желанием, а с затруднениями, остановками и нередко с чувством скорби. Наградой за эту борьбу должно быть такое утверждение в добре, при котором свобода, не возмущаясь более беспорядочными влечениями ко злу, будет желать одного только добра и непрерывно устремляться к нему. В этом неуклонном желании и устремлении она не будет подчинена неволе, потому что она сама в каждое мгновение будет стремиться только к добру.
В человеке к истинной свободе приближается нравственная чистота, любовь добра для добра, любовь к ближним. Из взаимного соединения нравственной чистоты и любви к ближним слагается нравственное совершенство человека. Любовь только тогда становится истинною, когда соединяется со святостью, из которой рождается истинное, живое желание добра. С другой стороны, не было бы нравственного совершенства, если бы имелось в виду одно только собственное нравственное очищение от зла и отсутствовала бы забота о благе ближних. При такой односторонности не было бы истинной святости. В древнем священном языке понятие святости по этимологии имеет значение отрицательное: кадош происходит от кадаш, а этот глагол значит: отделять от всякой нечистоты, от всякого недостатка, отрешаться от всего злого; в понятии святости заключается и этот элемент. В немецком языке слово heilig - святой - происходит от глагола heilen - исцелять, т.е. спасать, приводить в целость.
Самосознание и свобода, намеренное, сопровождающееся выбором усилие разумно, логически мыслить свидетельствуют о связи свободы с умом, поскольку свобода состоит в защите душою собственного своего права определять саму себя против всякого внешнего влечения, в способности начинать и прерывать ряд действий не по чужому желанию, а по собственному своему выбору и определению.
Силу ума яснее всего доказывают действия совести. В человеке есть начало нравственного добра, которое до совершения нравственных поступков предписывает закон, которому необходимо следовать, а после совершения поступков является как судья, наказывающий или награждающий. Это начало есть совесть, которая имеет власть над человеком, его нравственными поступками. Иначе главные ее действия были бы корыстными, клонящимися только к удовольствию, но в действиях совести нет этого.
Итак, свобода человеческой души состоит в стремлении действовать по идее высочайшей благости и святости и освобождаться от внутреннего рабства, например, привязанности к чувственному или к своему ограниченному я. Человек тогда жил бы жизнью ума, когда бы все действия его подчинялись и управлялись силою ума. Но в настоящем состоянии силы и действия ума так рассеяны и противоречивы, что не случайно конец ХХ в. ознаменовался глубоким скепсисом по отношению к идее научного прогресса. «Ratio», ум явил миру не только и не столько свободу, человечество, как это ни парадоксально, явилось невольным заложником достижений рациональности. Отсюда глобальные проблемы в экологии, социуме, генетике человека. Мир стоит на пороге социальных, экологических, демографических и других глобальных катастроф.
Главная цель и предназначение духа человека в целостности, гармонии. Но в этом нельзя еще видеть полную, истинную свободу. Она раскрылась бы в целостной деятельности тогда, когда бы все лучшие стремления ума развивались в соединении одно с другим, когда бы противоположное им злое не препятствовало развитию, когда бы человек жил не для себя самого, но для всеобщего блага, и нравственные стремления к добру беспрепятственно владычествовали над другими. В этом и проявляется целостная свобода.
Майкова В.П. Целостная свобода в эпоху глобализации. В работе рассматривается проблема свободы на рубеже ХХ и XXI вв. Представлено философское понимание свободы в историческом разрезе. Показано, что свобода в эпоху глобализации должна формироваться как целостная свобода, которая будет желать одного только добра и непрерывно устремляться к нему.
Ключевые слова: свобода, глобализация, этика освобождения, целостность, святость, самосознание, добро.
Maykova V.P. Holistic freedom in the age of globalization. The paper deals with the problem of freedom in the late ХХ and ХХ1 century. Philosophical understanding of freedom is presented in historical perspective. It is shown
3 См.: Голубинский Ф.А. Лекции по философии, умозрительному богословию, умозрительной психологии. СПб, 2006.
that the freedom in the era of globalization should be formed as an integral freedom that one would desire nothing but good and continually rive for it.
Key words: freedom, globalization, liberation ethics, integrity, holiness, moral purity, self-consciousness, good.
