CC BY
505
Юридические науки
К.А. Павленко,
кандидат юридических наук, Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (г. Воронеж)
Е.В. Хаматова,
кандидат юридических наук, Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (г. Воронеж)
ЦЕЛИ, ЗАДАЧИ И СРЕДСТВА ДОКАЗЫВАНИЯ: СПЕЦИФИКА АДМИНИСТРАТИВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА И ГРАЖДАНСКОЙ процессуальной формы
PURPOSES, OBJECTIVES AND MEANS OF EVIDENCE:
THE COMPARISON OF ADMINISTRATIVE PROCEEDINGS AND CIVIL PROCEDURE FORM
Закрепленная в Кодексе административного судопроизводства модель процедуры рассмотрения дел исследуется в контексте деятельности по доказыванию. При этом новые положения сравниваются с порядком, применяющимся до настоящего времени.
The model ofprocedure for the consideration of cases which embodied in the Code of administrative proceedings described in the context of proving. The new provisions compares to the procedures applicable at the
present time.
Вопросы теории и практики административного судопроизводства, и без того достаточно популярные в юридической науке, в последнее время вызывают особый интерес.
Причиной тому закрепление новой модели правового регулирования соответствующих процессуальных отношений, концентрированно выраженной в Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации [14] (далее — КАС РФ, Кодекс). Новым КАС РФ определены в том числе категории дел, рассматриваемых в порядке административного судопроизводства, детализирована процедура их рассмотрения.
При этом, по замечанию специалистов, многие положения Кодекса заимствованы из гражданского и арбитражного процессуального законодательства [3; 16; 27 — C. 256—258]. В то же время, хотя до его принятия и ГПК РФ [9], и АПК РФ [2] предусматривали специальный порядок рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений, Кодекс указывает на возможность осуществления административного судопроизводства исключительно судами общей юрисдикции и на правосудие в арбитражных судах не распространяется. Таким образом, после вступления в силу 15 сентября 2015 года нового процессуального порядка дела, возникшие
148
Вестник Воронежского института МВД России №3 / 2015
из отношений одной и той же правовой природы, будут рассматриваться по-разному.
Но если, как указано выше, новые положения в значительной части воспроизводят ранее действовавшие, является ли количество соответствующих нормативных актов столь принципиальным? Отвечая на этот вопрос, с нашей точки зрения, необходимо обратить внимание на положение лиц, участвующих в деле согласно АПК РФ и согласно КАС РФ, поскольку именно в специфике положения заявителя в споре с властным субъектом чаще всего усматривают основное отличие административного судопроизводства от гражданской процессуальной формы [21; 23]. Проявляется указанная специфика в применении принципа состязательности, в отклонении от общих правил доказывания, в связи с чем представляется целесообразным проанализировать нормы Кодекса, регламентирующие доказательственную деятельность.
Фактором, в значительной степени детерминирующим поведение субъектов доказывания, являются его цели, которые, в свою очередь, зависят от их (субъектов) положения в процессе и в спорном правоотношении. В частности, И.Б. Михайловская указывает, что в основе юридической деятельности лежат «цели-задания» организационных структур [17]. Под ними автор понимает психологические установки — интересы субъекта доказывания. Например, для прокурора, обратившегося с исковым заявлением, доказывание по делу имеет сугубо процессуальный интерес. Если бы соответствующее требование было заявлено истцом, право которого непосредственно нарушено — доказывание также было бы направлено на реализацию процессуального интереса, но в первую очередь — на реализацию интереса материально-правового.
Опираясь в значительной степени на выводы И.Б. Михайловской, В.А. Новицкий усматривает цель доказывания в получении релевантного правоприменительного судебного акта [19. — C. 104—105].
Однако, во-первых, едва ли обращение к термину «релевантность» в данном случае оправданно. Значение слова «релевантный» раскрывается словарями как «важный, существенный», «имеющий значение для чего-либо». В этом смысле всякий судебный акт релевантен, так как он в любом случае влечет возникновение, изменение или прекращение материальных и (или) процессуальных правоотношений.
Во-вторых, такой взгляд позволяет внести некую ясность лишь в понимание субъективного смысла доказывания. Общепроцессуальное предназначение доказывания, не опосредованное личными интересами участников процесса, ученым не проанализировано.
Размышляя о доказывании «в субъективном смысле», В.А. Новицкий выделяет следующие доказательственные задачи:
- задача познания — получить информацию о фактах;
- задача понимания — произвести анализ фактов;
- задача убеждения — формальными средствами склонить суд к мнению субъекта, представить факты в выгодном свете [19. — C. 106].
Мы поддерживаем критику такой позиции, приведенную в работе коллектива авторов во главе с В.Б. Юзефовичем [7]. По их меткому замечанию, представление фактов «в выгодном свете суду» не всегда означает стремление заинтересованного лица к тому, чтобы суд установил истину.
В самом деле, выгодное для субъекта доказывания толкование фактических обстоятельств зачастую является неверным, искажающим действительность. В таких случаях задача убеждения «по
B. А. Новицкому» может быть решена элементарным «подтасовыванием» фактов.
Подобный вывод делает доказывание деятельностью, направленной против интересов правосудия, что совершенно нелогично и не согласуется с правовой природой явления доказывания.
М.К. Треушников указывает, что понимание цели доказывания как убеждения суда в правомерности своих требований и возражений не является новым и характерно для целой плеяды отечественных процессуалистов конца XIX — начала XX вв.: А.Ф. Клейнмана, М.А. Гурвича,
C. В. Курылева, В.Н. Щеглова и других [8]. Перечисленные авторы видели субъектами доказывания исключительно стороны, в силу чего и иные элементы доказательственной деятельности в их теории приобретали отпечаток субъективизма.
При этом сам М.К. Треушников склонен разделять позицию другой научной школы, относящей к субъектам доказывания всех лиц, участвующих в деле, и суд (К.С. Юдельсон, П.П. Гу-реев, Ю.К. Осипов, В.М. Семенов и другие). В качестве цели судебного доказывания он предлагает понимать установление фактов и обоснование выводов о фактах и других обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения в порядке гражданского судопроизводства [8].
Доказывание при своей деятельностной сущности все же является общепроцессуальным явлением. Поэтому цель доказывания в широком смысле должна соответствовать цели отправления правосудия. Если в качестве последней можно назвать справедливое разрешение дела, то, фор-
149
Юридические науки
мулируя цель доказывания, наиболее корректно обратиться к понятию истины.
Такая истина, являясь относительной и зачастую совпадая с версией отдельных участников процесса, не подтверждает правоту тех, кто видит цель доказывания в принятии желаемого судебного акта, а, напротив, ее опровергает. Все попытки представить доказывание как деятельность в субъективном смысле, то есть только одного субъекта, «разбиваются» о вопрос о результате этой деятельности. Результатом какой-либо деятельности принято именовать то, чего достигает субъект в ходе деятельности. Поскольку итогом доказывания в каждом деле является некая общая картина, сформированная судом на основе установленных им фактических обстоятельств, оказывать влияние на этот результат имеют возможность обе стороны, а также в отдельных случаях третьи лица, прокурор, органы государственной власти и местного самоуправления. Учитывая, что один и тот же результат является продуктом деятельности целого ряда субъектов, представлять доказывание исключительно как субъективный процесс, разделяя его на «доказывание истца», «доказывание ответчика», «доказывание прокурора» и так далее, не вполне корректно.
Один из основных аргументов, которые приводят авторы, утверждающие, что целью доказывания является принятие желаемого судебного акта, — это ограничение круга субъектов доказывания исключительно сторонами по делу. Вместе с тем, для каждой из сторон, по общему правилу оппонирующих друг другу, желаемый судебный акт свой, и один от другого кардинально отличаются. Подобная логика приводит к абсурдному выводу, что доказывание характеризуется несколькими целями, противоречащими друг другу. Изложенное свидетельствует, что распространение целей и задач доказывания в субъективном смысле на доказывание как правовой феномен недопустимо.
Исследователи, в разное время занимавшиеся разработкой проблем доказывания в процессуальных отраслях, видели его цель в постижении объективной или, как ее еще называют, материальной истины [4. — C. 112—116; 28. — С. 295; 32. — С. 64].
При этом, несмотря на объективность самого права, объективность истины как цели доказательственной деятельности может быть оспорена серьезными аргументами.
Связано это со значительными изменениями регламентации доказывания как института гражданской процессуальной или арбитражной процессуальной формы, имевшими место на рубеже
прошлого и настоящего столетий. Если в соответствии с ГПК РСФСР 1964 г. [10] правоведы исходили из того, что суд должен, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон, то действующее законодательство говорит несколько о другом.
В частности, в силу ч. 2 ст. 12 ГПК РФ суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Статья 9 АПК РФ по своему смыслу идентична приведенной норме.
Данная модель породила споры среди ученых-процессуалистов. Одни авторы обосновывают направленность современной гражданской процессуальной формы на установление формальной истины [22. — С. 334—335; 25. — С. 11], другие указывают на предусмотренные вышеуказанными кодексами полномочия суда на истребование и обеспечение доказательств, критерии их оценки, что, по их мнению, свидетельствует о сохранении принципа объективной истины [6. — С. 171; 18. — С. 91].
По нашему мнению, соответствующие положения АПК РФ и ГПК РФ ни в коей мере не противоречат общей направленности процесса на постижение объективной истины, поскольку предусмотренное ими ограничение активности суда в процессе сделано в угоду принципу состязательности. Суть состязательности выражается в том числе в побуждении сторон к доказательственной деятельности, с тем чтобы получить наиболее полный объем достоверной информации о фактических обстоятельствах.
КАС РФ понятием истины также не оперирует. Однако выраженный в нем подход к регламентации состязательных начал процесса дает пищу для размышлений о понимании истины в административном судопроизводстве.
В частности, в силу п. 7 ст. 6 КАС РФ к числу принципов административного судопроизводства относится состязательность и равноправие сторон административного судопроизводства «при активной роли суда».
150
Вестник Воронежского института МВД России №3 / 2015
Действительно, по смыслу п. 2 ст. 14 Кодекса, роль суда в административном процессе активна: он не только оказывает сторонам содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств, но и принимает иные необходимые меры. Особо следует отметить напрямую указанные в пункте меры по выявлению и истребованию доказательства по собственной инициативе.
Возможность истребования доказательств судом по своей инициативе предусмотрена иными кодифицированными актами, регламентирующими рассмотрение дел, возникших из публичных правоотношений. В частности, это предусмотрено ч. 5 ст. 66 АПК РФ. Однако по смыслу данной нормы доказательство может быть истребовано только у органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц и исключительно в случае непредставления ими доказательств. Таким образом, действовавшее до введения в действие КАС РФ и действующее в настоящее время правило арбитражного процессуального закона применяется лишь тогда, когда суд в силу обстоятельств дела имеет представление, какие доказательства необходимы, и административный орган уклоняется от их предоставления. По сути, в указанной ситуации у суда отсутствует свобода усмотрения, ведь единственной возможной мерой, которую в силу АПК РФ он может принять для получения этого доказательства, является его истребование. С учетом изложенного формулировка «по собственной инициативе», содержащаяся в ч. 5 ст. 66 АПК РФ, не должна вводить в заблуждение: инициативы здесь не так много. Приведенная норма, таким образом, не свидетельствует об «активной процессуальной роли» суда.
Возможность истребования доказательств по АПК РФ и по КАС РФ следует отличать еще и по кругу лиц, у которых возможно истребование. Если в административном судопроизводстве соответствующее право суда призвано дополнительно гарантировать равноправие сторон и состязательность, то в арбитражном и гражданском процессе оно свидетельствует скорее о допустимом ограничении действия принципа состязательности при разрешении конкретной категории дел, так как истребовать доказательство суд может только у властных субъектов.
В силу нормы п. 2 ст. 249 ГПК РФ при рассмотрении дел, возникающих из публичных правоотношений, суд может истребовать доказательства по своей инициативе в целях правильного разрешения дела. Должностные лица, не исполняющие требований суда о предоставлении
доказательств, подвергаются штрафу в размере до одной тысячи рублей.
Гипотеза приведенной нормы, в отличие от положений арбитражного процессуального закона, не предусматривает возможность истребования доказательств лишь в определенной ситуации и не ограничивает круг лиц, у которых они могут быть истребованы. Тем не менее предусмотренный нормой судебный штраф, пусть и сугубо символический, подлежит взысканию исключительно с должностных лиц.
Такое направление деятельности суда при рассмотрении административных дел, как выявление доказательств, указано в КАС РФ впервые. Более того, новеллы не привязывают право суда на выявление и истребование доказательств к какому-либо ограниченному набору оснований и предполагают возможность истребования их у любого лица, ими располагающего. Перечень мер, которые имеет право принять суд для «всестороннего и полного установления фактических обстоятельств», не является исчерпывающим.
Можно заключить, что новая модель административного судопроизводства действительно базируется на активной роли суда, призванного всеми возможными способами содействовать постижению достоверных сведений о фактической стороне дела. В нормах Кодекса, регламентирующих доказывание, содержится значительный потенциал для постижения реальных фактов.
В этом смысле КАС РФ отражает природу феномена доказывания и подтверждает вывод о направлении доказательственной деятельности на установление объективной истины.
Задачи доказывания отвечают его цели. Во-первых, следует выделить задачу представления доказательств. Ее первостепенность подчеркивается нормами как КАС РФ, так и ГПК РФ, и АПК РФ. Наиболее существенные полномочия суда, выражающие его «активную роль», — выявление и истребование доказательств, призваны обеспечить именно ее решение.
Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. №11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» [20] при выполнении задачи, связанной с представлением необходимых доказательств, судья учитывает особенности своего положения в состязательном процессе, создает условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.
Думается, данное положение сформулировано не вполне корректно: проанализировав его, можно сделать вывод, что представление доказа-
151
Юридические науки
тельств является задачей суда или в том числе суда. Тем не менее оно свидетельствует о понимании представления доказательств как процессуальной задачи и связывает специфику статуса суда с потребностью в ее выполнении. Разумеется, в пункте имеется в виду не задача доказывания, а задача подготовки дела к судебному разбирательству, упомянутая в ст. 148 ГПК РФ, но решение этой задачи хронологически не ограничено стадией подготовки дела. Кроме того, совершенно ясно, что без должного объема доказательств существенно снижается вероятность тождества процессуальной и материальной истин. Следовательно, невыполнение задачи по представлению достаточного объема доказательств препятствует достижению цели доказывания, а выполнение, напротив, во всех случаях ему способствует.
В литературе также отмечается, что доказательственная деятельность сторон и других лиц, участвующих в деле, с точки зрения установления истины по делу имеет целью предоставление необходимых для этого данных [26. — C. 113].
Следует заметить, что представление доказательств неверно понимать лишь как их техническое представление в материалы дела. В частности, субъекту доказывания до представления доказательств необходимо их получить. В юридической науке соответствующую деятельность называют собиранием доказательств [1; 31. — C. 110]. Процессуальным законодательством установлены основания принятия либо непринятия судом конкретных доказательств, а значит, субъекту доказывания вменена обязанность обосновать их относимость и допустимость, что подчас требует больших усилий, чем собирание доказательств. Все эти логические и технические операции направлены на решение общей задачи — собственно представление доказательств в административное дело.
Некоторые авторы выделяют такие задачи доказывания, как «проверка установления фактических обстоятельств дела судом первой инстанции», а также «установление новых обстоятельств» [30. — C. 47—49]. И хотя из приведенных формулировок следует, что данные ученые относят к субъектам доказывания суд, выделение указанных задач имеет определенные основания.
Установление обстоятельств дела является прерогативой суда и само по себе не является задачей доказательственной деятельности. Однако, если речь идет об установлении достоверных фактов, то оно может быть отождествлено с установлением истины, то есть с целью доказывания.
Цель любой деятельности естественным образом связана с ее задачами, при этом достижение цели установления объективной истины по
делу не исчерпывается решением задачи представления доказательств. Именно поэтому, на наш взгляд, следует выделять задачу надлежащего информирования суда о фактической стороне дела с тем, чтобы позволить ему надлежаще оценить представленные доказательства на предмет относимости и достаточности.
О том же говорит и общепризнанная практика правоприменения. В соответствии с прецедентным правом Европейского суда доказывание осуществляется на основе достаточно веских, четких и согласующихся выводов либо неопровергнутых предположений в отношении факта [24].
Проанализировав задачи, указанные выше, несложно уловить их соответствие «китам», на которых издавна «держалась» доказательственная деятельность — бремени утверждения и бремени представления доказательств [5. — C. 58; 15]. Но для чего на субъектов доказывания может быть возложено какое-то бремя, как не для решения доказательственных задач? В связи с этим определение в качестве задач доказывания его обязательных компонентов видится весьма обоснованным.
В любом случае процессуальные задачи утверждения и представления доказательств только условно отделимы друг от друга: представление доказательств сопровождается указанием об их относимости к делу, о тех фактах, которые они подтверждают.
До недавнего времени существовали определенные основания для иного понимания задач доказывания именно по административным делам.
Например, В.Ф. Яковлев, анализируя положения третьего раздела АПК РФ, справедливо указывал: «...Бремя доказывания в административных спорах лежит на соответствующих публичноправовых образованиях, и они обязаны доказать как законность оспариваемого акта, так и наличие фактических обстоятельств для принятия этого административного акта. Что касается лица, обращающегося за защитой, то очевидно, что оно должно доказать, что данный акт (применительно к арбитражному судопроизводству) нарушает его законные права и интересы.» [33].
Между тем вновь принятый КАС РФ закрепил модель доказывания, отличающуюся от описанной выше. В силу ч. 2 ст. 62 Кодекса административный истец, прокурор, органы, организации и граждане, обратившиеся в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц или неопределенного круга лиц, не обязаны доказывать незаконность оспариваемых ими нормативных правовых актов, решений, действий (бездействия), но обязаны: 1) указывать, каким
152
Вестник Воронежского института МВД России №3 / 2015
нормативным правовым актам, по их мнению, противоречат данные акты, решения, действия (бездействие); 2) подтверждать сведения о том, что оспариваемым нормативным правовым актом, решением, действием (бездействием) нарушены или могут быть нарушены права, свободы и законные интересы административного истца или неопределенного круга лиц либо возникла реальная угроза их нарушения; 3) подтверждать иные факты, на которые административный истец, прокурор, органы, организации и граждане ссылаются как на основания своих требований.
Обязанности, возложенные приведенной статьей, по сути, и образуют бремя доказывания по административным делам. Сложно понять, как еще можно доказать незаконность нормативного или ненормативного акта, решения, действия (бездействия), кроме как указав на противоречие конкретной норме закона, подтвердив нарушение прав и законных интересов конкретных лиц, а также всю фактическую сторону дела. К чему при такой модели будет сведена доказательственная деятельность властного субъекта? Вполне возможно, за ним останется лишь логическая деятельность по истолкованию норм закона и представление полученных выводов суду.
С нашей точки зрения, в указанных новеллах отчетливо виден шаг от ранее действовавшей модели возложения бремени доказывания на властный орган к общей модели доказывания, свойственной гражданскому и арбитражному процессу: «каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений», к слову, также закрепленной в ч. 1 ст. 62 КАС РФ.
Таким образом, КАС РФ, подразумевая те же задачи доказывания, что и нормы АПК РФ и ГПК РФ о разбирательстве дел, возникающих из публичных правоотношений, устанавливает иной механизм их решения. Данный факт наводит на рассуждения о средствах доказывания, понимаемых не как конкретные доказательства [11. — C. 41-42; 12; 15], а как процессуальные возможности (механизмы) достижения цели и решения задач деятельности по доказыванию [13. — C. 29—31; 29. — C. 35—36].
Изложенное свидетельствует, что в качестве важнейшего средства доказывания в административном судопроизводстве законодателем определено активное участие суда в рассмотрении дела, в частности широкие полномочия по истребованию и выявлению доказательств. Если рассматривать подобные возможности абстраги-рованно, то они должны восприниматься как прогрессивные, создающие больший потенциал
для постижения материальной истины, чем нормы иных процессуальных законов.
Однако другие новеллы могут свести на нет то прогрессивное в доказывании, что несет в себе КАС РФ. Отступая от положительно показавшей себя модели распределения бремени доказывания, новый Кодекс ставит лицо, оппонирующее властным субъектам, в уязвимое положение. Существуют серьезные опасения, что в будущем практика может выработать общее правило административного судопроизводства, согласно которому полномочия суда по истребованию и выявлению доказательств будут использоваться по отношению не к органам государственной власти, местного самоуправления, должностным лицам, а к заявителю административного иска, поскольку именно за последним закреплено бремя доказывания абсолютного большинства значимых фактических обстоятельств.
Можно заключить, что соотнесение модели административного судопроизводства и гражданской процессуальной формы именно в контексте целеполагания при доказывании позволяет выявить их сущностные отличия, которые едва ли однозначно свидетельствуют о соответствии положений КАС РФ ориентирам, заявленным на стадии его разработки.
Общими для административного, арбитражного и гражданского судопроизводства являются цель
— постижение объективной истины о фактических обстоятельствах дела и задачи — представление доказательств и надлежащее информирование суда. Однако средства, при помощи которых данные задачи решаются, дифференцированы.
С одной стороны, в административном судопроизводстве роль суда более активна, что выражается в возможном содействии сторонам при доказывании, в том числе посредством выявления и истребования доказательств. С другой — бремя доказывания большинства значимых обстоятельств перекладывается на невластное лицо, что не способствует надлежащей защите его прав и вступает в противоречие с природой административного судопроизводства как демократического института.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреев Ю.Н. Ответственность государства за причинение вреда: цивилистические аспекты. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2013. — 374 с.
2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (ред. от 08 марта 2015 г.) // Рос. газ. — 2002.
— 27 июля.
153
Юридические науки
3. Аргунов В.В. О «бесспорных» моментах проекта Кодекса административного судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс.
— 2014. — №4.
4. Бабаян К.А. Элементы процесса доказывания по делам об административных правонарушениях в области таможенного дела // Вестник Российской таможенной академии. — 2014. — №
1. — С. 111—117.
5. Баулин О.В. Суд как субъект доказывания в гражданском судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. — 2014. — № 5. — С. 54—66.
6. Боннер А.Т. Закрепление принципа судебной истины в ГПК РФ // Lex Russica: Научные труды Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). — 2004. — Т. LXIII (№ 1). — С. 154— 172.
7. Выводы судебного юриста — 2. Доказательства и доказывание в арбитражном процессе: анализ правоприменительной практики / под ред.
B. Б. Юзефовича. — М.: Инфотропик Медиа, 2013. — 296 с.
8. Гражданский процесс: учебник / под ред. М.К. Треушникова. — 5-е изд., перераб. и доп.
— М.: Статут, 2014. — 960 с.
9. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (ред. от 08 марта 2015 г.) // Рос. газ. — 2002.
— 20 нояб.
10. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1964. — № 24. — Ст. 407.
11. Егорова М.Е. Электронный документ как средство доказывания // Нотариус. — 2014. — №4. — С. 41—43.
12. Казанбекова Д.Р. Допустимость средств доказывания по делам о праве граждан на трудовую пенсию по старости // Lex russica. — 2013.
— №9.
13. Ковтун Н.Н. Негласные следственные (розыскные) действия УПК Украины как легитимные процессуальные средства доказывания // Уголовное судопроизводство. — 2013. — №4. —
C. 26—32.
14. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08 марта 2015 г. №21-ФЗ // Рос. газ. — 2015. — 11 марта.
15. Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / под ред. М.А. Фокиной. — М.: Статут, 2014. — 496 с.
16. Михайлов С.М. Объяснения юридически заинтересованных в административном деле лиц
как доказательства в проекте Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2014. — №7. — С. 21—24.
17. Михайловская И.Б. Социальное назначение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. — 2005. — №5.
18. Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. — М., 2002. — 287 с.
19. Новицкий В.А. Цель и задачи судебного доказывания // Общество и право. — 2010. — № 1.
— С. 104—106.
20. О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. №11 // Рос. газ. — 2008. — 2 июля.
21. Панова И.В. Проблемы рассмотрения административных дел // Вестник ВАС РФ. —
2012. — № 4. — С. 78—108; №5. — С. 12—46.
22. Плюхина М.А. Истина в гражданском судопроизводстве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. — М., 2002.
— №1.
23. Попов В.В., Тришина Е.Г. Об отдельных аспектах судебного обжалования нормативных правовых актов налоговых органов // Налоги. — 2014. — № 2. — С. 32—35.
24. Постановление Большой палаты Европейского суда по правам человека от 06 июля 2005 г. по делу «Начова и другие против Болгарии», жалобы №43577/98 и №43579/98 // Официальный сайт Европейского суда по правам человека [Электронный ресурс]. — URL: http://www.echr.coe.int (дата обращения: 02.03.2015).
25. Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. — Екатеринбург, 1997. — 46 с.
26. Смолина О.С. Арбитражный процесс: доказывание и доказательства по делам об оспаривании результатов налоговых проверок: монография. — М.: Норма, 2015. — 176 с.
27. Старилов Ю.Н. Принятие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации — приоритетное направление законотворческой деятельности в сфере установления судебных процедур разрешения публично-правовых споров // Вестник Воронежского гос. ун-та. Серия: Право. — 2014. — № 4 (19). — С. 251—260.
28. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1: Основные положения науки советского уголовного процесса. — М.: Наука, 1968. — 470 с.
29. Тоцкий В.В. Получение образцов для сравнительного исследования как средство процессуального доказывания // Уголовный процесс. — 2009. — №11. — С. 35—40.
154
Вестник Воронежского института МВД России №3 / 2015
30. Фокина М.А. Реформирование и развитие институтов доказательственного права России: итоги десятилетия // Вестник гражданского процесса. — 2013. — №4. — С. 40—55.
31. Шеменева О.Н. Признания и соглашения по обстоятельствам дела в гражданском судопроизводстве. — М.: Инфотропик Медиа, 2013. — 184 с.
32. Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. — М., 1951. — 295 с.
33. Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т. 3: Арбитражные суды: становление и развитие. — М.,
2013.
REFERENCES
1. Andreev Yu.N. Otvetstvennost gosudarstva za prichinenie vreda: tsivilisticheskie aspektyi. — SPb.: Yuridicheskiy tsentr Press, 2013. — 374 s.
2. Arbitrazhnyiy protsessualnyiy kodeks Ros-siyskoy Federatsii ot 24 iyulya 2002 g. # 95-FZ (red. ot 08 marta 2015 g.) // Ros. gaz. — 2002. — 27 iyulya.
3. Argunov V.V. O «besspornyih» momentah proekta Kodeksa administrativnogo sudoproizvod-stva // Arbitrazhnyiy i grazhdanskiy protsess. —
2014. — #4.
4. Babayan K.A. Elementyi protsessa dokazyivaniya po delam ob admi-nistrativnyih prav-onarusheniyah v oblasti tamozhennogo dela // Vest-nik Rossiyskoy tamozhennoy akademii. — 2014. — # 1. — S. 111—117.
5. Baulin O.V. Sud kak sub'ekt dokazyivaniya v grazhdanskom sudoproizvodstve // Vestnik gra-zhdanskogo protsessa. — 2014. — # 5. — S. 54— 66.
6. Bonner A.T. Zakreplenie printsipa sudebnoy istinyi v GPK RF // Lex Russica: Nauchnyie trudyi Moskovskogo gosudarstvennogo yuridicheskogo universiteta imeni O.E. Kutafina (MGYuA). — 2004. — T. LXIII (# 1). — S. 154—172.
7. Vyivodyi sudebnogo yurista — 2. Dokazatelstva i dokazyivanie v arbitrazhnom protsesse: analiz pravoprimenitelnoy praktiki / pod red. V.B. Yuzefo-vicha. — M.: Infotropik Media, 2013. — 296 s.
8. Grazhdanskiy protsess: uchebnik / pod red. M.K. Treushnikova. — 5-e izd., pererab. i dop. — M.: Statut, 2014. — 960 s.
9. Grazhdanskiy protsessualnyiy kodeks Ros-siyskoy Federatsii ot 14 noyabrya 2002 g. # 138-FZ (red. ot 08 marta 2015 g.) // Ros. gaz. — 2002. — 20 noyab.
10. Grazhdanskiy protsessualnyiy kodeks RSFSR ot 11 iyunya 1964 g. // Vedomosti Verhov-nogo Soveta RSFSR. — 1964. — # 24. — St. 407.
11. Egorova M.E. Elektronnyiy dokument kak sredstvo dokazyivaniya // Notarius. — 2014. — #4.
— S. 41—43.
12. Kazanbekova D.R. Dopustimost sredstv dokazyivaniya po delam o prave grazhdan na tru-dovuyu pensiyu po starosti // Lex russica. — 2013. —
#9.
13. Kovtun N.N. Neglasnyie sledstvennyie (ro-zyisknyie) deystviya UPK Ukrainyi kak legitimnyie protsessualnyie sredstva dokazyivaniya // Ugolov-noe sudoproizvodstvo. — 2013. — #4. — S. 26—
32.
14. Kodeks administrativnogo sudoproizvodstva Rossiyskoy Federatsii ot 08 marta 2015 g. #21-FZ // Ros. gaz. — 2015. — 11 marta.
15. Kurs dokazatelstvennogo prava: Grazhdan-skiy protsess. Arbitrazhnyiy protsess / pod red. M.A. Fokinoy. — M.: Statut, 2014. — 496 s.
16. Mihaylov S.M. Ob'yasneniya yuridicheski zainteresovannyih v administrativnom dele lits kak dokazatelstva v proekte Kodeksa administrativnogo sudoproizvodstva Rossiyskoy Federatsii // Zakonyi Rossii: opyit, analiz, praktika. — 2014. — #7. — S. 21—24.
17. Mihaylovskaya I.B. Sotsialnoe naznachenie ugolovnoy yustitsii i tsel ugolovnogo protsessa // Gosudarstvo i pravo. — 2005. — #5.
18. Muradyan E.M. Istina kak problema sudebnogo prava. — M., 2002. — 287 s.
19. Novitskiy V.A. Tsel i zadachi sudebnogo dokazyivaniya // Obschestvo i pravo. — 2010. — # 1. — S. 104—106.
20. O podgotovke grazhdanskih del k sudebno-mu razbiratelstvu: Postanovlenie Plenuma Verhov-nogo Suda RF ot 24 iyunya 2008 g. #11 // Ros. gaz.
— 2008. — 2 iyulya.
21. Panova I.V. Problemyi rassmotreniya ad-ministrativnyih del // Vestnik VAS RF. — 2012. — # 4. — S. 78—108; #5. — S. 12—46.
22. Plyuhina M.A. Istina v grazhdanskom sudoproizvodstve // Rossiyskiy ezhegodnik gra-zhdanskogo i arbitrazhnogo protsessa. — M., 2002.
— #1.
23. Popov V.V., Trishina E.G. Ob otdelnyih aspektah sudebnogo obzhalovaniya normativnyih pravovyih aktov nalogovyih organov // Nalogi. — 2014. — # 2. — S. 32—35.
24. Postanovlenie Bolshoy palatyi Evrop-eyskogo suda po pravam cheloveka ot 06 iyulya 2005 g. po delu «Nachova i drugie protiv Bolgarii», zha-lobyi #43577/98 i #43579/98 // Ofitsialnyiy sayt Evropeyskogo suda po pravam cheloveka [El-ektronnyiy resurs]. — URL: http://www.echr.coe.int (data obrascheniya: 02.03.2015).
155
Юридические науки
25. Reshetnikova I.V. Dokazatelstvennoe pravo v grazhdanskom sudoproizvodstve. — Ekaterinburg, 1997. — 46 s.
26. Smolina O.S. Arbitrazhnyiy protsess: dokazyivanie i dokazatelstva po delam ob ospari-vanii rezultatov nalogovyih proverok: monografiya.
— M.: Norma, 2015. — 176 s.
27. Starilov Yu.N. Prinyatie Kodeksa adminis-trativnogo sudoproizvodstva Rossiyskoy Federatsii
— prioritetnoe napravlenie zakonotvorcheskoy deyatelnosti v sfere ustanovleniya sudebnyih protsedur razresheniya publichno-pravovyih sporov // Vestnik Voronezhskogo gos. un-ta. Seriya: Pravo.
— 2014. — # 4 (19). — S. 251—260.
28. Strogovich M.S. Kurs sovetskogo ugolov-nogo protsessa. T. 1: Osnovnyie polozheniya nauki sovetskogo ugolovnogo protsessa. — M.: Nauka, 1968. — 470 s.
29. Totskiy V.V. Poluchenie obraztsov dlya sravnitelnogo issledovaniya kak sredstvo protsessu-alnogo dokazyivaniya // Ugolovnyiy protsess. — 2009. — #11. — S. 35—40.
30. Fokina M.A. Reformirovanie i razvitie insti-tutov dokazatelstvennogo prava Rossii: itogi desya-tiletiya // Vestnik grazhdanskogo protsessa. — 2013. — #4. — S. 40—55.
31. Shemeneva O.N. Priznaniya i soglasheniya po obstoyatelstvam dela v grazhdanskom sudopro-izvodstve. — M.: Infotropik Media, 2013. — 184 s.
32. Yudelson K.S. Problema dokazyivaniya v sovetskom grazhdanskom protsesse. — M., 1951. — 295 s.
33. Yakovlev V.F. Izbrannyie trudyi. T. 3: Arbi-trazhnyie sudyi: stanovlenie i razvitie. — M., 2013.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Павленко Константин Анатольевич. Старший преподаватель кафедры гражданского процессуального права. Кандидат юридических наук.
Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (г. Воронеж). E-mail: [email protected]
Россия, 394006, Воронеж, ул. 20-летия Октября, 95.
Хаматова Елена Валерьевна. Заведующая кафедрой гражданского процессуального права. Кандидат юридических наук.
Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (г. Воронеж). E-mail: [email protected]
Россия, 394006, Воронеж, ул. 20-летия Октября, 95. Тел. (8473) 276-42-91.
Pavlenko Konstantin Anatolyevich. Senior lecturer of the chair of Civil Procedural Law. Candidate of Sciences (Law).
The Central branch of the Russian State University of Justice.
E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394006, Voronezh, 20-letiya Octyabya St., 95. Tel. (8473) 276-42-91.
Khamatova Elena Waleryevna. Head of the chair of Civil Procedural Law. Candidate of Sciences
(Law).
The Central branch of the Russian State University of Justice.
E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394006, Voronezh, 20-letiya Octyabya St., 95. Tel. (8473) 276-42-91.
Ключевые слова: административное судопроизводство; судебное доказывание; субъекты доказывания; объективная истина; процессуальная истина; представление доказательств; бремя утверждения; Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации.
Key words: administrative proceedings; legal evidence; subjects of evidence; objective truth; procedural truth; presentation of evidence; the burden of approval; the Code of administrative proceedings in the Russian Federation.
УДК 342.92 + 347.9
156
