CC BY
64
СЛОВО МОЛОДЫМ УДК 347.439.2
целевое обучение: экономико-правовой аспект
Статья посвящена проблемам правового регулирования одностороннего отказа от исполнения договора о целевом обучении в контексте юридических и экономических последствий для сторон. Данный договор имеет первостепенное значение в системе образования для удовлетворения общественного интереса в подготовке квалифицированных кадров.
Ключевые слова: договор о целевом обучении, целевое обучение, договор присоединения, баланс интересов.
Переход России к рыночной экономике в условиях кадрового дефицита обусловили в начале 1990-х гг. проблему определения механизмов целевой подготовки кадров в образовательных учреждениях.
Советская система подготовки кадров для экономики страны, которая предусматривала обязательное распределение специалистов после окончания вузов, не соответствовала новым конституционным требованиям к охране права свободно распоряжаться своими способностями к труду. Соответственно, требовался альтернативный вариант преодоления кадрового дефицита и закрепления специалистов на местах, который нашел отражение в институте целевого обучения.
С момента вступления в силу 1 сентября 2013 г. Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-Ф3 «Об образовании в Российской Федерации» (далее - ФЗ № 273-Ф3), правовое регулирование института целевого образования было частично видоизменено и расширено законодателем, и новые положения закона были впервые применены в приемных кампаниях вузов 2014 г. Соответственно, административной и судебной практики по применению действующих норм, регулирующих договоры о целевом обучении, на данный момент не сложилось.
Однако достаточно обширная правоприменительная практика предыдущего законодательства, формировавшаяся более 10 лет, дает основания полагать, что система целевой подготовки была абсолютно неэффективна. Так, например, в Министерстве здравоохранения и социального развития Тульской области указывают, что от общего количества абитуриентов с целевым назначением по медицинским специальностям высшего профессионального образования от региона обратно возвращаются только 20 %. Более того, по данным кадрового агентства Омского государственного педагогического факультета «Золотой фонд» за 2014 г., из 35 студентов-целевиков выпускных курсов, 17 не были трудоустроены по тем или иным причинам, что составляет 48,5 % от общего количества студентов-целевиков. 9 студентов из общего числа целевиков получили одобрение на продолжение обучения в магистратуре или аспирантуре, соответственно, входят в группу риска и также могут быть нетрудоустроены впоследствии.
0. B. CapuMCOKOB F. V. Sarimsokov
unilateral termination of contract on targeted training: economic and legal view
This article is devoted to the problems of legal regulation of unilateral refusal to perform contract on the preparation of the target in the context of the legal and economic consequences for the parties. This contract in the education system is paramount to meet the public interest and maintaining an efficient HR-management.
Keywords: contract on targeted training, targeted training, the contract of adhesion, the balance of interests.
Ч. 8 ст. 34 Закона № 273-ФЗ установлено, что организации, осуществляющие образовательную деятельность, финансовое обеспечение которых производится за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, бюджетов субъектов РФ и (или) местных бюджетов, в пределах своей компетенции и в соответствии с законодательством РФ обеспечивают обучающихся за счет бюджетных средств стипендиями, жилыми помещениями в общежитиях, интернатах, а также осуществляют другие меры их социальной поддержки, предусмотренные законодательством. Никаких исключений для лиц, заключивших договор целевого обучения, Закон № 273-ФЗ не предусматривает. Соответственно, «целевым» студентам должны на общих основаниях выплачиваться стипендия, предоставляться при наличии места в общежитии и т. д.
Договор о целевом обучении, составленный с применением типовой формы, включает в себя основания для освобождения гражданина от исполнения обязательств по трудоустройству. Данные основания носят в основном характер фактической невозможности исполнения обязательства, например, при наличии заболеваний, препятствующих трудоустройству. Помимо этого, типовой договор предусматривает меры ответственности за односторонний отказ от исполнения договора по основаниям, не предусмотренным договором. Причем право на односторонний отказ от исполнения договора имеют обе стороны.
Односторонний отказ от исполнения договора предусмотрен п. 3 ст. 450 Гражданского кодекса РФ как одно из оснований расторжения или изменения договора, в соответствие с которым, в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным. Сам термин «односторонний отказ» означает, что достаточно уведомления второй стороны об отказе от исполнения договора полностью или частично. Не требуется в этих случаях и обращения в суд [1, с. 110].
Типовая форма договора о целевом обучении согласно подпункта «е» пункта 5 устанавливает обязанность стороны (обучающегося) возместить заказчику «расходы, связанные с предоставлением ему мер социальной поддержки, а также выплатить штраф в двукратном размере расходов, свя-
занных с предоставлением ему мер социальной поддержки, в случае неисполнения обязательств по трудоустройству», предусмотренных договором. По нашему мнению, такая мера ответственности неэффективна и с правовой, и с экономической точки зрения.
С правовой точки зрения мера ответственности в виде штрафа несостоятельна, носит явно карательный характер, что подтверждается наличием в договоре санкции в виде штрафа как формы неустойки. Е. В. Гунько отмечает исключительно превентивный характер неустойки и полагает, что ее можно относить именно к превентивной мере воздействия на должника в период, когда обязательство еще не было нарушено [2, с. 34]. А. Г. Карапетов также указывает, что «неустойка - это способ стимулирования должника к соблюдению договорной дисциплины, представляющий собой механизм косвенного принуждения к исполнению обязательства в натуре» [3, с. 22]. Парадоксально, но вместо того, чтобы удерживать субъекта правоотношения от отказа от исполнения договора, такая модель гражданско-правовой ответственности в рассматриваемых договорных отношениях может стимулировать к одностороннему отказу, что и было показано ранее.
Е. А. Суханов утверждает, и с этим сложно не согласиться, что «главной функцией гражданского права является компенсаторно-восстановительная функция. Она отражает соразмерность применяемых мер ответственности и вызванных правонарушителем убытков, а также направленность взыскания на компенсацию имущественных потерь потерпевшего от правонарушителя» [4, с. 73]. Очевидно, сверхкомпенсационная (карательная) модель гражданско-правовой ответственности не совсем соотносится с функциональным назначением гражданско-правового регулирования.
Для решения обозначенной проблемы интересен опыт стран СНГ по регулированию идентичных или сходных общественных отношений.
Образовательное законодательство Республики Беларусь также предусматривает схожий целевому обучению институт целевой подготовки специалиста (рабочего, служащего) (ст. 67 Кодекса РБ Об образовании) [5]. Статья 88 Кодекса РБ «Об образовании» устанавливает обязанность «возмещения в республиканский и (или) местные бюджеты средств, затраченных государством на подготовку научного работника высшей квалификации, специалиста, рабочего, служащего». Выпускники, которым место работы предоставлено путем распределения, направленные на работу в соответствии с договором о подготовке научного работника высшей квалификации за счет средств республиканского бюджета, договором о целевой подготовке специалиста (рабочего, служащего) и не отработавшие установленный срок обязательной работы, обязаны возместить в республиканский и (или) местные бюджеты средства, затраченные государством на их подготовку. Практически аналогично решена проблема в образовательном законодательстве Республики Казахстан [6].
Р. Познер, в целях предотвращения инфракции договора, наиболее эффективным способом видит реституцию (в контексте этой проблемы Р. Познер имеет в виду общее понимание реституции в большинстве правопорядках как
восстановления субъекту статус-кво), указывая, что обязанность передать все, полученное от договора будет наиболее эффективным, и ни одна из менее строгих санкций не пресечет подобное поведение [7, с. 162].
Соглашаясь с мнением Р. Познера, нам кажется, необходимо пойти по пути опыта Республики Казахстан и Республики Беларусь: отойти от сверхкомпенсационной модели гражданско-правовой ответственности и сделать выбор в пользу компенсационной, как более соответствующей сущности гражданско-правового регулирования. Взыскание убытков как компенсационная мера в теории будет восстанавливать статус-кво и ставить участников в положение безразличия к факту правонарушения [8, с. 24]. Тогда как бе1едеМа статус-кво не возвращается к субъекту, осуществляющему бюджетное финансирование, ущемляя публичные интересы государства, а учреждение-сторона договора, более того, обогащается в части штрафа. Таким образом, можно констатировать факт, что меры ответственности гражданина за односторонний отказ от исполнения договора в части обязательства заключить трудовой договор в будущем, не соответствуют ни экономическому, ни правовому подходу.
По нашему мнению, в рассматриваемых договорных правоотношениях необходимо delegeferenda придти к компенсационной модели гражданско-правовой ответственности: необходимо установление полной материальной ответственности обучающегося путем расчета стоимости обучения с включением в нее суммы бюджетных ассигнований федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов за период обучения. При этом, конечно, от такой меры как штраф необходимо полностью отказаться, как от меры, противоречащей назначению института гражданско-правовой ответственности и несущей в большей степени не компенсационный, а карательный характер, нарушая принцип соразмерности гражданско-правовой ответственности с деянием.
Представляется, что решение вопроса о мерах ответственности, таким образом, укрепит и превентивную составляющую договорных отношений, так как обязанность полной компенсации будет возникать единовременно, в отличие от периодичных платежей по договору о платных образовательных услугах. К тому же, в случае предполагаемого отказа от исполнения договора, обучающийся будет нести дополнительные транзакционные издержки, например, судебные расходы, что также будет воздерживать его от одностороннего отказа.
Односторонний отказ от исполнения договора о целевом обучении также возможен стороной-организацией. Раздел II (пп. «г» п. 2) Типового договора о целевом обучении устанавливает, что организация в случае неисполнения обязательств по трудоустройству гражданина в течение определенного договором времени обязана выплатить гражданину компенсацию в двукратном размере расходов, связанных с предоставлением ему мер социальной поддержки. В этом свете стоит сразу же, в отличие от одностороннего отказа со стороны гражданина, исключить возможное оппортунистическое поведение организации, так как отказ ею от исполнения договора не несет и не может нести никакого положительного экономического эффекта для нее, поэтому
рассмотрение такой ситуации сквозь призму экономического анализа права не представляется обоснованным.
Проблемной данная ситуация выглядит и в случае ее рассмотрения через призму баланса интересов. Односторонний отказ от договора может ущемить интересы другой стороны договорного обязательства, полагавшейся на исполнение договора, поэтому при предоставлении права на отказ не должен нарушаться баланс прав и обязанностей сторон [9]. Под балансом интересов нужно понимать правовое положение обеих сторон, при котором могут максимально удовлетвориться их ожидания от исполнения или, в крайнем случае, неисполнения сделки.
Договорной мотив (интерес) обучающегося в основном состоит в получении образования путем целевого обучения как менее конкурентного при поступлении. Договорной мотив организации состоит в подготовке специалиста образовательной организацией для его закрепления на местах в тех секторах экономики, где испытывается кадровый дефицит и, более того, требуются высококвалифицированные кадры, к которым выдвигаются особые требования. Так, например, для осуществления педагогической деятельности необходимо наличие среднего профессионального или высшего образования и соответствие квалификационным требованиям и профессиональным стандартам (п. 1 ст. 46 ФЗ «Об образовании»).
Односторонний отказ организацией от исполнения договора о целевом обучении в части заключения трудового договора, во-первых, нуллифицирует обязанность гражданина в трудоустройстве, во-вторых, не наносит материального ущерба. Единственное ущемление интересов обучающегося может состоять при отказе организации от заключения трудового договора в случае, если получение образования в форме целевого обучения гражданином было направлено на трудоустройство в конкретную организацию, с которой и был заключен договор о целевом обучении. Однако, учитывая то, что такие договоры заключаются для последующего трудоустройства в те сектора экономики, где существует кадровый дефицит (медицина, образование, сельское хозяйство и т. д.) и на рынке труда этих секторов высокий кадровый спрос и, соответственно, невысокая конкуренция, думается, что такое ущемление интересов несущественно.
В случае, если организация отказывает гражданину в трудоустройстве, с ее стороны происходит инфракция -нарушение условий договора, поэтому ее интересы в связи с этим не должны учитываться. Остается удовлетворение интересов гражданина, которые могут выражаться, как было сказано ранее, в непосредственном трудоустройстве. В связи с этим может быть предложена система обмена кадрами, которая состоит в следующем: организация - сторона договора о целевом обучении, в случае невозможности исполнить обязательство в виде заключения трудового договора, «передает» это обязательство аналогичной организации для последующего заключения трудового договора последней на условиях, предусмотренных первоначальным договором о целевом обучении.
В этом случае, очевидно, будет происходить перемена лиц в обязательстве в виде перехода прав кредитора к другому лицу. Данные общественные отношения урегу-
лированы главой 24 Гражданского кодекса РФ и, соответственно, не могут противоречить ее императивным нормам. Статья 382 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что «право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона» (пункт 1). Представляется, что более простым способом для достижения поставленной цели будет реализация модели обмена кадрами по договорной модели, т. е. через договор цессии (уступки прав требования). При этом в договоре о целевом обучении необходимо будет включить оговорку о возможной продаже требования о заключении трудового договора другому лицу, т. е. цессионную оговорку. Включение оговорки о возможной передаче права требования по трудоустройству исключит множество проблем, с которыми глава 24 Гражданского кодекса РФ связывает неполучение согласия должника на передачу долга.
Для максимального удовлетворения интересов гражданина и исключения их ущемлений организация, не выполнившая обязательства по трудоустройству, для передачи права требования должна подобрать такого контрагента, который мог бы предложить гражданину трудоустройство на первоначальных условиях: с той же трудовой функцией, заработной платой равной первоначальной или выше и т. д. При этом необходимо будет также учитывать место работы: цессионарий должен будет также предложить гражданину трудоустройство в том же регионе, что предлагал цедент.
В случае если произведение цессии невозможно ввиду отсутствия потенциального цессионария, который сможет обеспечить трудоустройство на первоначальных для договора о целевом обучении условиях, организация должна будет нести материальную ответственность.
В связи с этим снова встает вопрос о целесообразности мер ответственности за отказ от исполнения договора о целевом обучении организацией в части заключения трудового договора, предусмотренных типовым договором. Представляется, что мера ответственности, предусмотренная пп. «г» п. 2 раздела II Типового договора о целевом обучении, устанавливающая обязанность выплатить компенсацию в двукратном размере расходов, связанных с предоставлением гражданину мер социальной поддержки, в случае неисполнения обязательств его по трудоустройству, необоснованна.
Как уже писалось ранее, предоставление мер социальной поддержки может носить условный отлагательный характер и, в определенных случаях, может не наступать вообще. В таком случае компенсация гражданину за отказ от исполнения договора может быть равна нулю, что, конечно, будет ущемлять интересы обучающегося. Поэтому в данном случае необходимо определение наиболее подходящих рыночных критериев для установления размера мер материальной ответственности.
По нашему мнению, наиболее эффективным критерием в этом случае может быть среднемесячная заработная плата отдельных категорий работников в определенном субъекте Российской Федерации, а в случае отсутствия таковой информации, среднемесячная заработная плата в субъекте Российской Федерации. Официальная информация о вели-
чине среднемесячной заработной платы содержится в официальных изданиях субъектов официального статистического учета или на официальном сайте Федеральной службы государственной статистики РФ www.gks.ru. В таком случае меры материальной ответственности организации за отказ от трудоустройства гражданина можно будет определять в двухкратном размере среднемесячной заработной платы отдельных категорий работников в определенном субъекте Российской Федерации, а в случае отсутствия таковой информации - среднемесячной заработной платы в субъекте Российской Федерации.
Таким образом, односторонний отказ от исполнения договора о целевом обучении также возможен стороной-организацией. Односторонний отказ может ущемить интересы другой стороны договорного обязательства, полагавшейся на исполнение договора, поэтому при предоставлении права на отказ не должен нарушаться баланс прав и обязанностей сторон. Единственное ущемление интересов обучающегося может состоять при отказе организации от заключения трудового договора в случае, если получение образования в форме целевого обучения гражданином было направлено на трудоустройство в конкретную организацию, с которой и был заключен договор о целевом обучении.
В связи с этим эффективным механизмом может стать система обмена кадрами, которая состоит в следующем: организация - сторона договора о целевом обучении, в случае невозможности реализовать право на заключение трудового договора, «передает» по договору цессии (уступки прав требования) это право аналогичной организации для последующего заключения трудового договора последней на условиях, предусмотренных первоначальным договором о целевом обучении. Представляется, что подобное решение помимо защиты интереса гражданина в последующем трудоустройстве также оптимизирует HR-менедж-мент государственных органов и организаций в части подготовки кадров.
1. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) / под ред. О. Н. Садикова. 4-е изд., испр. и доп. М.: ИНФРА-М, 2004. 454 с.
2. Гунько Е. В. Изменение судебной практики под влиянием правовых позиций Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросу исчисления неустойки и процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами // Бюллетень нотариальной практики. 2010. № 3. С. 52.
3. Карапетов А. Г. Анализ некоторых вопросов заключения, исполнения и расторжения договоров в контексте реформы обязательственного права России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 12. С. 52.
4. Гражданское право: в 4 т. / под ред. Е. А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: 2008. Т. 1. 720 с.
5. Кодекс Республики Беларусь Об Образовании 243-3 от 13.01.2011 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь от 1 февраля 2011 года, №13, 2/1795.
6. Приказ и.о. министра образования и науки Республики Казахстан от 22 мая 2012 г. № 235 «Об утверждении Механизма целевой подготовки магистров и докторов PhD в базовых высших учебных заведениях». URL: http://www. edu.gov.kz/sites/default/files/is_yurist_-_prikaz_i.o._ministra_ obrazovaniya_i_nauki_rk_ot_22.05.2012_no_235.pdf (дата обращения: 25.04.2015).
7. Познер Р. А. Экономический анализ права: в 2 т. М.; СПб.: Экономическая школа, 2004. Т. 1. 522 с.
8. Карапетов А. Г. Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2014. № 11. С. 13.
9. Оболонкова Е. В. Односторонний отказ от исполнения обязательств: науч.-практ. исследование. М.: Волтерс Клувер, 2010. 144 с.
© Саримсоков Ф. В., 2015
