CC BY
127
168 - " НО МАИ донишгох
А. Темирходжаев
ЦАРСКАЯ РОССИЯ И МУСУЛЬМАНСКОЕ ДУХОВЕНСТВО СЕВЕРНОГО РЕГИОНА СОВРЕМЕННОГО ТАДЖИКИСТАНА (конец XIX - начало XX веков)
Ключевые слова: завоевание Россией Средней Азии, Туркестанский край, мусульманское духовенство, медресе, мазары
К периоду завоевания Средней Азии здесь существовала сильная разветвлённая сеть мусульманского духовенства, которое господствовало и имело влияние на все стороны общественной и личной жизни. Религиозную азбуку изучали дома, в мечетях, медресе, кори-хона и т.п. В каждом, даже в маленьком населенном пункте функционировала мечеть, что видно в частности из дневника Абдурахмана Мустаджира, сопровождавшего генерала Абрамова в военной экспедиции русских по верховьям Заравшана в 1870 году. В кишлаке Утогар, на левом берегу Заравшана, например, на десять хозяйств функционировала одна мечеть, а в кишлаке Потух на тридцать хозяйств - три и т. д.(3.57).
В то время как в России один церковный приход обслуживал не менее чем 10-12 тысяч населения, у мусульман каждые 325 человек.(8.8). В некоторых же местах этот показатель был еще меньше. В городе Ходженте, например, функционировало 118 приходских и 33 соборных мечетей.(10.25). Это означало, что одна мечеть обслуживала 150 человек взрослого мужского населения города. Что касается кишлаков, то там количество мечетей соответствовало количеству кварталов. В Ура-Тюбе насчитывалось 67 мечетей (на 10 тысяч жителей), из которых 6 были пятничными и приходскими мечетями. В крупных гузарах с большим числом прихожан имелось по две или три мечети (гузары Мулчаро, Дарвозаи Боло, Сорбон, Джанозахон и др.) (4.129).
с УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ V169 ~
Мечети играли важную роль в жизни общества. Здесь под предводительством имама принимались важные решения , затрагивающие интересы прихожан или отдельных его членов. Здесь обсуждались всевозможные вопросы, формировалось общественное мнение.
Составной частью религиозной жизни людей был культ мазаров, святых мест. Почти в каждом кишлаке, в районах и городах были «святые места». Некоторые из них были известны далеко за пределами данной местности. В городе Ходженте в конце XIX века было 9 мазаров, в Ура-Тюбе их было 18. Крупные «авторитетные» мазары обслуживали до 65 шейхов.(14.13). Наиболее крупными были мазары Хазрати Бобо, Шайх Муслихиддин в Ходженте, мазар Бикирбан в Ура-Тюбе и др.
В местах, исповедующих суннитский толк ислама, действовали дервишские ордена: Накшбандия, Кадирия, Джахрия, Ходжа Ахрория и др. Их последователи относили свой род к пророку Мухаммаду и имели многочисленных мюридов (т.е. учеников). Каждый из духовных феодалов имел мюридов от 20 (шейх ордена хуфия Сайид Ходжахан в Ганчи (15.3)) до 500 и более (шейх Низомиддин Мирзо в городе Ходженте (1.190)). Согласно бытующим среди верующих обычаям мюрид должен был следовать воле ишана, беспрекословно повиноваться во всём - будь то дела веры или дела житейские.
Мусульманское духовное учреждение не только пользовалось широкой моральной поддержкой последователей ислама, но и громадными материальными ресурсами. Они помимо многочисленных участков земли, денежных доходов от верующих, распоряжались торговыми лавками, караван-сараями, мельницами и тд.
В 1894 году например, одним только медресе трех областей края - Сыр - Дарьинской, Ферганской, Самаркандской принадлежало 2208 лавок, 974 места под лавками, 57 караван-сараев, 24 бани и 15 мельниц.(13.36). Один только мазар Суфии-Ориф Ура-Тюбинской волости в конце XIX века обладал 120 десятинами земли, 300 танапами виноградников, 100 танапами орошаемой земли.(2.207). Такое примерно положение наблюдается и в других районах северного Таджикистана.
— 170 - НОМАИ ДОНИШГОХ
Таким образом, религиозные мусульманские учреждения, духовенство обладали огромной моральной и материальной поддержкой последователей ислама. Все это было известно русским колониальным властям и было бы ошибочно утверждать, что царская администрация игнорировала ислам и что только Андижанское восстание 1898 года положило конец такой политике.
Колониальные власти хорошо понимали, что мусульманское духовенство совместно с феодальной аристократией активно поддерживало в своё время власть ханов и эмиров, а в каждом в сколько-нибудь крупном сражении - в 1865 году при взятии русскими Ташкента, 1866 году- Ходжента, 1868 году Самарканда и в 1875 году Кокандского ханства и т.д., оно выступало одним из организаторов защиты среднеазиатских городов от завоевателей. Поэтому, хотя царская власть начиная от Д.И. Романовского и Кауфмана, не поддерживала действия духовенства, в то же время она не могла игнорировать эту многочисленную силу, оказывающую огромное влияние на умы населения.7 94
Поэтому первый губернатор Туркестанской области Г.К. Черняев считал целесообразным нанести визит вежливости в дом ташкентского казикалона Ишана Ходжи.
Он восстановил казикалона в прежних его правах. К тому же он встретился с «газиями» - победителями «священной» войны с русскими при взятии Ташкента и наградил их грамотами в знак признания храбрости, а также посетил наиболее почитаемые мусульманами места. Однако царские власти не приняли официальный документ, регулирующий деятельность религиозных организаций в крае. В «Положении об управлении Туркестанским краем» 1867 и 1886 гг. не затрагивался этот вопрос.
После восстания 1889 года действительно отношение русских властей к исламу изменилось, но как показывают факты ими принимались меры к ослаблению его влияния. С этой целью была направлена частичная конфискация имущества мусульманских учреждений, частичное обложение вакуфных земель налогами, ограничение привилегий мулл и имамов.
Колониальные власти при определении своей политики к вакуфам исходили из того, что их существование имеет много-
V__ УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ .)" 171 ~
вековую историю и тесно связано с жизнью коренного населения и любое покушение на них будет воспринято как на вековые устои и традиции. (9,11)
В 1886 году вакуфные земли были объявлены собственностью тех кто их обрабатывал. Число вакуфов было сокращено, а учреждения новых вакуфов допускались в исключительных случаях и только с разрешения генерал - губернатора Туркестанского края.
Царское правительство до восстания 1889 года не подвергало жесткому контролю деятельность религиозных учреждений, не вело против них активную борьбу. Единственной мерой, проводимой царскими властями в области религии, было упразднение должности раиса, который очень притеснял народ вынуждая его ходить на молитву в мечеть, совершать ритуальные омовения, соблюдать пост и т.д.
Ликвидация духовно-полицейской должности - раиса намного ослабила контроль за некоторыми предписаниями шариата.
Среди мусульманского духовенства постепенно исподволь созревала против русских идея газавата время от времени выливавшаяся в том или ином месте в открытую борьбу.
Это было в 1878 году в Андижане во главе с С. Маматом, в 1885 году - во главе с Дервишханом в Маргилане и Андижане, в 1893 году - во главе с Сабирханом в Кокандском уезде, развернувших зеленое знамя ислама.
Генерал-губернатор края Кауфман полагал, что лишившись поддержки правительства, старые институты, в том числе и мусульманские. постепенно отомрут, сталкиваясь с более высокой европейской культурой. Не случайно один из христианских миссионеров П.П. Остроумов, допуская возможность распространения ислама «среди полудиких народов», решительно отвергал «необходимость духовного молока Корана для человечества» (5.67).
Андижанское восстание 1898 года послужило грозным предупреждением для царских колониальных властей и положило конец сравнительно пассивной их политике по отношению к мусульманскому духовенству. Апологеты колониальных властей Туркестана уже критически стали относиться к прежней политике правительства. «Царские власти - писал П.П. Остроумов -
— НОМАИ ДОНИШГОХ J
«обыкновенно не считались с религиозными верованиями мусульман, управляли ими не всегда обдуманно, а иногда допускали распоряжения, смущавшие и тревожившие сознание и религиозную совесть инородцев».(6.72).
После Андижанского восстания ферганский военный губернатор докладывал: «То, что проповедуют ишаны в мечетях и мударрисы в школах, не всегда доходит до слуха царской администрации, а между тем мусульманское духовенство особенно враждебно по отношению к России».
Доклад военного губернатора Ферганской области показывает, что колониальная администрация понимала корни недовольства мусульманского духовенства: «Оно лишилось доходов от вакуфов и не получало официального признания в обществе», тем не менее генерал-губернатор Туркестана Духовской предписал губернаторам областей собирать и доставлять сведения о мечетях и других мусульманских учреждениях. В Ташкенте начал издаваться «Сборник материалов по мусульманству».(11,2)
Колониальные власти Туркестана установили ответственность перед правительством за деятельность религиозных мусульманских учреждений, в том числе мактабов и медресе. В то же время были приняты меры по усилению русской православной церкви, строительству миссионерских монастырей, церквей и т.д.
В Ташкенте, Самарканде, Коканде, Ходженте, Джизахе, Ура-Тюбе и сколько-нибудь крупных городах были построены и активно действовали православные церкви. Царские власти в крае принимали все меры к укреплению их позиций.
Получает широкое распространение миссионерская деятельность церквей. Все возможные меры по усилению православной церкви в крае вызывали ответную реакцию мусульманского духовенства и его учреждений. Поэтому царские власти стали строже относиться к мусульманским духовным учреждениям.
Созданное в Туркестанском крае краевое охранное отделение с его многочисленными агентурными сетями внимательно следило за деятельностью мусульманских учреждений, за малейшим движением в их среде. Оно ещё в 1892 году на имя военного губернатора Самаркандской области секретно сообщает, что в
С УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ |73~
Ферганской и других областях края созданы среди мусульман тайные организации.
Самаркандский же военный губернатор в свою очередь предписывает Ходжентскому уездному начальнику «немедленно донести, кто проповедует и привлекает членов, и кто именно поступает в члены». (10.31).
В начале XX века , особенно в период первой народной революции и последущие годы, наблюдается активизация мусульманских учреждений (распространяются идеи панисламизма). Ходжентский уездный начальник в своем рапорте от 22 октября 1905 года не без основания писал, что он не хочет согласиться с мнением его «осведомителей в том, что туземцы вполне равнодушно относятся к событиям, совершающимся в мусульманском мире». (11.2)
... Идеи панисламизма не чужды туземцам, и они верят в своё благополучие в соединении мусульман под знаменам «имама» и готовы при случае помочь этому соединению. Начальник Туркестанской охраны несколько позже, в октябре 1912 года, сообщал Самаркандскому областному военному губернатору о рассылаемой из центра печатной прокламации «на туземном языке, направленное против России и призывающие мусульман защитить ислам, дабы не дать христианам восторжествовать и уничтожить мусульманство», просить воспрепятствовать распространению подобных воззваний и при малейших признаках брожений среди «мусульман» немедленно поставить его в известность «по возможности телеграммой» .(15.157).
Царское правительство в своей политике в области религии, в конечном счете, добилось того, что мусульманское духовенство, его учреждения официально лояльно стали относиться к царским властям края и России в целом. На самом же деле, как показывают многочисленные факты, должностные лица мусульманского духовенства тайком поддерживали всевозможные, в том числе панисламистское, движения в стране.
174 ~С НОМАИ донишгох _)
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабаханов М.Б. Предпосылки революционного союза трудящихся Туркестанского края. Душанбе, 1975
2. Бартольд В.В. Собрание сочинений, том 6
3. Мустачир А. Рузномаи сафари Искандаркул. -Душанбе, 1989
4. Мухтаров А. Гузары Ура-тюбе.-Ташкент, 1995
5. Остроумов М.П. Исламоведение. Введение в курс исламоведения. Ташкент, 1914
6. Сухарева O.A. Ислам в Узбекистане. Ташкент, 1960
7. Ушаков О. Гражданское право дореволюционного Таджикистана.-Душанбе, 19 74
8. Федоров Е.Очерки национально-освободительного движения в Средней Азии. Ташкент, 1965
9. Федоров Е. Указ.раб. с. 11.
10. ЦГА РТ.-ф.1,оп.1,д.611,л.25.
11. ЦГА РТ.-ф.1, оп.1, д.90, л.36,42.
12. ЦГА РТ.-ф.1, оп.1, д.813, л.13,33.
13. ЦГА РТ.-ф.1, оп.1, д.758, л.9.
14. ЦГА РТ.-ф.1, оп.2, д.9, л.2.
15. ЦГА РТ.-ф.1, оп.6, д.51, л.157.
Царская Россия и мусульманское духовенство северной зоны современного Таджикистана (конец XIX- начало XX веков)
А. Темирходжаев
Ключевые слова: завоевание Россией Средней Азии, Туркестанский край, мусульманское духовенство, медресе, мазары
Статья посвящена политике царской России в отношении мусульманского духовенства после завоевания Средней Азии Россией во второй половине XIX века. На основе сведений научных трудов и архивных данных показана роль и влияние духовенства в жизни населения Средней Азии в т.ч. в северных районах Таджикистана.
Автор раскрывает причины изменения политики царского правительства к исламскому духовенству после ряда восстаний в Ферганской долине.
C YHEHblE 3AIIHCKH V175 ~
Tsarist Russia and Moslemic Clergy of the Northern Zone of Contemporary Tajikistan (the End of the XlX-th — the Beginning of the
XX-th Centuries)
A. Temirkhojayev
Key words: conquest of Middle Asia by Russia, Turkestan region, Moslemic clergy, medreses, mazars
The article dwells on the policy of tsarist Russia in referance to the Moslemic clergy after the conquest of Middle Asia by Russia in the second half of the XlX-th century. Designing on the premise of scientific works and archive data the author manifests the role and influence of the clergy exerted over the population's life in Middle Asia, the northern area of Tajikistan inclusive.
He unveils the reasons accountingfor the alteration of the policy of the tsarist government in regard to the Ferghana valley.
