CC BY
13Olga Dzhafarova (Rodionova),
Ph.D. in Cultural Studies, Associate Professor, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Moscow), olgavrodionova@yandex.ru
The story of one photo: the Culture of everyday life through the prism of genealogy
The culture of everyday life is one of the most attractive and least developed areas of analysis of cultural dynamics. Sources of personal origin, if they do not belong to iconic people, have long been considered of little interest. Recently, as part of the study of cultural memory, its formation, preservation, and transmission, diaries have been given more attention. This tendency, apparently, should include a passion for genealogy. The search and acquisition of a great ancestor helps the processes of self-identification and, obviously, the stress resistance of a person in the modern world. This article is an attempt at a genealogical search for a female branch of a peasant family in combination with the history of Russian culture as a whole; as part of the work, a lot of archival documents are introduced into scientific circulation for the first time.
Keywords: genealogy; peasant life; Tula province; cultural history; family history; family photographs; everyday culture.
Джума Оразклычев DOI 10.3749 2/ETN0.2023.70.1.010
«Триумф» Цицерона
В фокусе внимания автора - деятельность римского государственного деятеля республиканского периода оратора и философа Марка Туллия Цицерона (106 г. до н. э. - 43 г. до н. э.), в особенности во время его наместничества в Киликии.
Ключевые слова: история античности; риторика; Цицерон; история Древнего Рима; история Парфии; историография античности.
Джума Оразклычев,
кандидат исторических наук, С появлением на свет Цицерона по веч-
ведущий научный сотрудник ному городу пошли слухи, что этот ребенок
Института истории станет столпом Рима. Позже он сам пове-
и археологии Академии наук
рит в это и превратит свою жизнь в погоню за славой, не подозревая о том, что ждет его на финише.
Туркменистана (Ашхабад, Республика Туркменистан), juma.orazklytchev@mail.ru
В школе закручивающийся вокруг Цицерона вихрь восхвалений достиг такого размаха, что отцы его сверстников приходили на занятия, чтобы убедиться в том, что их собственные дети уступают этому юнцу [10, р. 6].
Окончив учебу, Цицерон начал двойную карьеру - адвоката и оратора. Его друзья советовали сменить фамилию Цицерон, которая была дана одному из его предков за маленький нарост на кончике носа в форме гороха. «Я хочу сохранить свою фамилию, - горделиво ответил он им, - я сделаю ее еще более блистательной, чем фамилия Скавр или Катул» [5, р. II].
Его публичные выступления в суде возбудили к нему сначала легкое любопытство, а затем и чрезвычайный интерес госпожи Славы. Вскоре юный адвокат познал сладость объятий этой капризной дамы. Это произошло в суде по уголовному делу Росция, обвинения против которого выдвинул сам Сулла, знаменитый консул и полководец. Никто, кроме Цицерона, не решился выступить в безнадежном поединке, как можно было бы назвать то судебное разбирательство. Речь, в которую Цицерон вложил весь свой талант оратора, была удостоена небывалыми в зале суда аплодисментами. Ему аплодировали даже судьи. Но испугавшись своего успеха и боясь мести Суллы, Цицерон покинул Рим под предлогом необходимости поправить здоровье [5, р. II].
В 75 г. до н.э. Цицерон становится наместником Сицилии, и хотя эту провинцию называли чердаком Рима, он отправился туда убежденный, «что на него смотрит весь мир» [5, р. V]. В Сиракузах он пожелал посетить могилу Архимеда, но сиракузцы не знали, где похоронен их великий соотечественник. После долгих поисков Цицерон обнаружил, наконец, возле городских ворот под зарослями ежевики заброшенную могилу [5, р. У-УТ]. Великий математик как будто прошептал на ухо Цицерону свою последнюю формулу: «Слава - ничто».
§ По истечении мандата, Цицерон отправился в об-
| ратный путь в Рим, уверенный, что в столице все под
? впечатлением от его умелого управления Сицилией.
| Как же было уязвлено его самолюбие, когда он узнал,
* что, вместо того чтобы покрыть его имя восторгами
| и почестями, о нем просто забыли. Правда, у римлян
| в то время было действительно достаточно тревог: воз-
° обновилась война с Митридатом VI, Спартак поднял
| восстание, пираты захватили в плен Цезаря [5, р. VI].
Но Цицерон все равно был ошеломлен неблагодарностью римлян.
Он решил действовать иначе: «Римский народ глуховат, но зряч, и я сделаю так, чтобы мои сограждане видели меня ежедневно, ежечасно; я буду жить у них на глазах, в центре города, и отныне мой привратник не будет закрывать двери моего дома для посетителей» [5, р. VI].
Спустя семь лет Цицерон выставил свою кандидатуру на должность претора. После успеха в этом чине он уже не мог не мечтать о том, чтобы в один прекрасный день не сделаться консулом. Ему и это удалось.
В это время Катилина, один из проигравших кандидатов в консулы, замыслил заговор, но потерпел неудачу. Четыре обвинительные речи Цицерона против Катилины принесли ему оглушительную славу. Сенат даже проголосовал за присуждение ему титула «Отец отечества» [5, р. XI].
Можно было бы остановиться, ведь он на вершине славы, дальше только вниз. Не понимая этого, он все же сделал еще шаг и в 51 г. до н.э. стал наместником одной из провинций. Но судьба, до сих пор баловавшая Цицерона, решила, что пора проявить свой нрав, чтобы жизнь медом не казалась: по жребию ему досталась Киликия, располагавшаяся слишком близко к границе Парфии.
Цицерон был в ужасе, и его можно понять. За два года до этого в отношениях между Римом и Парфией произошел перелом: если раньше в глазах римлян парфяне выглядели «ничтожным народом» [7, р. 26], то после неудачного похода Красса, предполагавшегося как гастрольное турне по местам боевой славы Александра Македонского, все изменилось. То, что произошло в том походе, Луций Флор назвал местью Богов [8, р. 239]. Весь мир тогда содрогнулся, так как Парфия впервые показала свою силу. Остатки «непобедимой армии», рассеялись по Армении, Киликии и Сирии, и едва ли нашелся хоть один солдат, который смог принести в Рим весть об этом страшном разгроме [8, р. 241]. В поэзии «золотого века» римской литературы навечно отпечатался страх перед Парфией.
У Вергилия:
Потоком, словно ливень из тучи грозовой,
Пронзают воздух градом стрел,
В миг, когда парфяне битву начинают [14, р. 249].
Ему вторил Гораций:
Римлянин боится парфянина и стрел его;
Оковами римлян Парфия встает [9, р. 131].
Ироническая улыбка истории состоит в том, что когда-то Цицерон составил подробный список качеств, которыми должен обладать римский полководец. И вот теперь ему представилась возможность, встав во главе римской армии, проявить на деле свое видение военного искусства. А нам представилась возможность понаблюдать за настоящим Цицероном, совсем не похожим на того, который известен нам из учебников.
Никогда еще в истории Рима наместник не брал на себя управление провинцией с таким явным нежеланием. Цицерон как можно дольше откладывал отъезд,
§ а отправившись наконец в путь, не успев еще добраться
| до пункта назначения, отправил в Рим письмо с прось-
? бой, чтобы его мандат не был продлен сверх установ-
| ленного срока [7, р. 30]. На дорогу из Рима в киликий-
* ский порт Лаодикею он потратил вместо трех недель
| три месяца [7, р. 30].
| В Киликии он принял под свое командование армию
° в 12.000 пехотинцев и 2.600 всадников [11, р. 193].
| Сенат поручил ему восстановить порядок в Киликии,
в которой усилились мятежные настроения после поражения Красса. Цицерону удалось исполнить приказ Сената, причем не силой оружия, а административными мерами, в частности, уменьшением налогов [11, р. 193]. Но его не покидала тревога из-за близости к границам Парфии. 14 августа он отправляет в Рим письмо, в котором уже не скрывает своего страха перед возможной парфянской атакой, жалуясь на плохое состояние своих легионов и нехватку офицеров.
28 августа гонцы сообщают Цицерону, что парфянский принц Пакор вторгся в римские владения. Вначале он сомневался в правдивости этих посланий, но начиная с 18 сентября сообщения о нападении стали поступать почти ежедневно. Хотя численность парфянской армии неизвестна, как и сам факт ее вторжения, Цицерон сообщает в Рим, что Пакор начал вторжение на римские владения «с очень многочисленной парфянской армией и крупными войсками многих других народов» [4, р. 242-243].
Цицерон, вместо того чтобы двинуться навстречу неприятелю, пошел к горе Тавр, чтобы спрятаться там [7, р. 32]. Он оправдывал свое бегство тем, что парфяне, вместе с армянским царем Артаваздом, могли напасть на Каппадокию [4, р. 243]. Ораторское искусство сослужило хорошую службу Цицерону-полководцу, который говорил о наступлении на врага, в то время как
на самом деле бежал от него. Вот как это выглядело в письме, которое он адресовал Сенату, преторам и трибунам: «Несмотря на малую численность своего войска, я гарантирую вам, что храбрости нам не занимать, и я надеюсь, что вы будете удовлетворены моим поведением. Но я не смогу дать вам отчет о сражении. Достойный отчет о своей доблести я представлю Небу, которое я горячо приветствую. Прощайте» [4, р. 236].
Некоторое время спустя в двух письмах в Рим Цицерон заявил, что парфянская армия вторглась в Киликию и его войско, достойно встретив агрессора, разбило его. Одумавшись, несколько дней спустя, ведь Сенат не поверит в такую грандиозную ложь, он уточнил, что это были не парфяне, а арабы в парфянской одежде [3, р. 102]. Затем Цицерон решился вести свои войска к горе Аман, чтобы охранять вход в Киликию от «новых» вторжений парфян. 8 октября он сообщает в Рим, что при его приближении парфяне покинули Сирию [2, р. 126].
Народный трибун Руф советует ему закрепить «успех»: выбрать врага, достаточно слабого, и дать ему победное сражение, чтобы удостоиться триумфа. И Цицерон пошел добывать себе триумф. Вот фрагмент его письма Руфу: «Я не преминул повернуть свое оружие против народа, жившего на склонах Амана. Это вечные враги Рима. Многие были преданы смерти, многих взяли в плен, остальные разбежались, крепости были захвачены и сожжены. Наконец, после полной победы, меня провозгласили императором» [2, р. 79].
Заметим, что Цицерон развернул боевые действия в своей же провинции. В том же письме Руфу Цицерон пишет: «Я привел свои войска к наиболее непокорному народу Киликии. Там я взял в осаду Пинденисс, город с очень мощной крепостью. В течение 25 дней я обустраивал проходы, рыл траншеи, возводил осадные
§ башни с таким упорством, что этот безвестный город не
| заслуживает моей славы» [2, р. 80]. Скорее всего, это
? был небольшой городок или деревня, о нем нет ника-
| ких упоминаний в других письменных источниках.
* Далее Цицерон добавляет: «Но, возвращаясь к пар-
| фянам, эта война завершилась довольно удачно» [2,
| р. 80]. Цицерон говорит об успешном завершении
° войны с парфянами, которых ни разу не видел воочию!
| Ни в одном из писем Цицерона, отправленных им из
Киликии в Рим, нет никаких свидетельств непосредственного контакта с парфянами, одни лишь намеки и слухи.
По традиции, чтобы полководец имел право на титул императора, число уничтоженных врагов должно было достигать минимум 5.000 в одном сражении, причем победа должна быть одержана за пределами империи. Считалось преступлением, если полководец, с целью получения почестей триумфатора, преувеличивал число убитых. Въезжая в Рим, он клялся, что рапорты, направленные им в Сенат, правдивы. Но эти законы вскоре перестали соблюдаться, и Цицерон мог себе позволить вводить Сенат в заблуждение без всяких угрызений совести.
С наступлением весны он вновь погрузился в тревожные мысли из-за ожидания «второго» парфянского вторжения в Киликию, но чем ближе был день окончания его мандата, тем более Цицерон успокаивался. И все же не выдержал и, не дожидаясь своего преемника, бежал.
Цицерон до и после своего пребывания на Востоке рассматривал парфян только в зависимости от внутриполитического контекста Рима. Чтобы приободрить претора Корнифиция, воевавшего в Иллирии, он утверждал, что парфяне совершенно бессильны перед городскими укреплениями. Желая умалить деятельность
консула Габиния в Сирии, он говорил, что парфяне -мирный народ. Когда же решил позлить консула Бибула, завидовавшего его успехам в Киликии, Цицерон стал говорить о парфянах как о грозной нации и красочно расписывал мощь парфянского оружия. Каждый раз Цицерон давал парфянам противоречивые характеристики, продиктованные личным интересом, а вовсе не реальными обстоятельствами [7, р. 43].
Это поведение нисколько не изменилось, когда он стал наместником Киликии. Он то преувеличивал, то преуменьшал силу своей армии, жонглировал сведениями, которые отправлял в Рим, чтобы похвастаться «победой» или, наоборот, оправдать необходимость в новых войсках для него [7, р. 43]. Причем противоречивые сообщения он слал в Сенат с интервалом иногда всего в несколько дней.
Театральностью пронизана и история с триумфом Цицерона. В письме Сенату он, излагая события победоносной войны против парфян, убеждал сенаторов, что ему полагаются особые почести. Когда же Сенат был готов проголосовать за присуждение триумфа, Цицерон, выдержав паузу, как истинно талантливый комедиант, великодушно отказался, заявив, что с удовольствием проследовал бы за триумфальной колесницей Цезаря [10, р. 146].
Письма Цицерона, собрание которых составило три тома, не сообщают нам ничего достоверного о самих парфянах, но зато показывают, как отметил французский исследователь Давид Энгельс, «как в зеркале, что на самом деле ежедневно заботило эгоистичного политика, лишенного перспектив и запряженного в ярмо стареющей цивилизации» [7, р. 44].
Жан-Франсуа Тома в своей книге «Понятия «бесчестие» и «стыд» в латинском языке» отметил, что для римлянина быть гражданином значит быть достойным
§ в глазах окружающих, ему крайне необходимо хорошее
| о нем мнение других. Рим игнорирует внутреннюю са-
? мооценку и позицию совести [13, р. 1]. Поэтому римля-
| нин, в угоду толпе, готов жертвовать правдой.
* Фальшивые победные реляции Цицерона не единствен-
| ные в истории Римской империи.
| В 62 году, в правление Нерона, полководцу Пету была
° доверена военная экспедиция в Армению, которая за-
| вершилась сокрушительным поражением в битве с пар-
фянами. Тем не менее Пет сообщил в Рим, что он одержал славную победу. Нерон очень удивился, когда весной 63 года к нему прибыли послы парфянского императора Вологеза I, и выяснилось, что Пет проиграл сражение [1, р. 114]. Когда легионеры, спешившие ему на помощь, увидели остатки армии Пета, то, как пишет Тацит, «солдаты, удрученные положением своих товарищей, не могли сдержать своих слез» [12, р. 31].
В 217 году император Макрин решил дать бой парфянам. Сражение произошло близ города Нисибис, длилось три дня и закончилось поражением римлян. Но, несмотря на провал, Макрин сообщил Сенату о своей победе [6, р. 267].
Желание не быть, а лишь выглядеть достойным в глазах окружающих может быть опасным. Человек становится рабом своего искусственно созданного имиджа. Цицерон, как бы комично это ни выглядело, преуспел в создании имиджа бесстрашного полководца, «триумфатора». Расплата за обман, прежде всего самого себя, пришла позже, когда в противостоянии с Антонием перед ним встала дилемма: жизнь «нетриумфатора» или смерть. А ведь судьба предостерегала его, когда он еще был молод и полон восторженных надежд: в Дельфах Пифия на вопрос Цицерона «Как добиться славы?» ответила: «Следуя своим помыслам, а не мнению толпы» [5, р. IV].
В последние минуты своей жизни Цицерон держался спокойно. Подперев в обычной своей манере левой рукой подбородок, он пристально посмотрел на палачей. Его растрепанные волосы и утомленное искаженное сумрачными мыслями лицо вызывали жалость. Когда палач подошел к нему, солдаты отвернулись [10, р. 192, 194].
Литература:
1. Cassius D. Histoire romaine. Traduite en français avec des notes critiques, historiques par E.Gros, inspecteur de l'Académie de Paris, ouvrage continué par V.Boissée. T. IX. -Paris : Firmin Didot frères, fils et Cie, 1867.
2. Cicéron. Lettres, traduites en français par l'abbé Prevost Nouvelle édition revue et augmentée de remarques historiques, de notes courantes et de plusieurs tables par Goujon (dela Somme). T. I. - Paris : Goujon fils, 1801.
3. Cicéron. Lettres, traduites en français par l'abbé Prevost. Nouvelle édition revue et augmentée de remarques historiques, de notes courantes et de plusieurs tables par Goujon (dela Somme). T. II. - Paris : Goujon fils, 1801.
4. Cicéron. Lettres, traduites en français par l'abbé Prevost. Nouvelle édition revue et augmentée de remarques historiques, de notes courantes et de plusieurs tables par Goujon (dela Somme). T. III. - Paris : Goujon fils, 1801.
5. Cicéron. Œuvres. Traduction en français publiée sous la direction de M. Nisard de l'Académie Française, Inspecteur Général de l'Enseignement Supérieur. T. I. Paris : Firmin Didot; 1864.
6. Debevoise N.C. A Political History of Parthia. - Chicago: The University of Chicago Press, 1938.
7. Engels D. Cicéron comme proconsul en Cilicie etla guerre contreles Parthes. // Revue belge de philosophie et d'histoire. T. 86, fasc. 1, 2008. Fasc. 1 : Antiquité - Oudheid.
8. Florus. Histoire romaine. Traduction nouvelle accompagnée d'un commentaire et de notes historiques et critiques par Ch. du Rosoir. - Paris : imprimeur-libraire A.Belin, 1829.
9. Horace. Œuvres, traduites en vers par Louis Duchemin. T. I. Odes. - Paris-Lyon: Librairie classique de Perisse frères, 1839.
10. Plutarque. Vie de Cicéron. Les auteurs crecs expliqués d'après une méthode nouvelle par deux traductions françaises avec des sommaires et des notes par une société de professeurs et d'hellénistes. - Paris : Hachette et Cie, 1881.
11. Plutarque. Vie de Cicéron. Dans l'édition : Cicéron M.T. Œuvres complètes. Traduites
en français avecle texte en regard. T. I. - Paris : Imprimerie de Crapelet 1825.
12. Tacite. Annales. Histoires. Traduit par Dureau de Lamaille, de l'Académie Française, avecle texte latin en regard. 4ème édition. T. IV. - Paris : L.-G.Michaud, 1827.
13. Thomas J.-P. Déshonneur et honte en latin: étude sémantique. - Louvain-Paris-Dudley: Peeters, 2007.
14. Virgile. Œuvres complètes. T. I. Traduction de M.Charpentier. - Paris: C. L. F. Panckoucke, 1833.
Juma Orazklychev,
Ph.D. in History, Leading Researcher, Institute of History and Archaeology, Academy of Sciences of Turkmenistan (Ashkhabad, Republic of Turkmenistan), juma.orazklytchev@mail.ru
Cicero's "Triumph"
The author focuses his attention on the activity of Roman statesman of Republican period, orator and philosopher Marcus Tullius Cicero (106 BC — 43 AD), especially during his governorship in Cilicia.
Keywords: history of antiquity; rhetoric; Cicero; history of ancient Rome; history of Parthia; historiography of antiquity.
