CC BY
81
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2010. № 5
С.В. Свиридов
ТРИ МОДЕЛИ ОПИСАНИЯ АВТОРСКОЙ ПЕСЕННОСТИ
Авторская песенность - это бардовская песня, рок-песня и подобные им художественные формы, вместе составляющие единый феномен «песенной литературы» в русском искусстве ХХ в. В статье рассматриваются сложившиеся исследовательские подходы к авторской песенности, ставится вопрос об их эффективности, репрезентативности предлагаемых ими моделей предмета, о перспективах изучения авторской песенности.
Ключевые слова: русская поэзия, авторская песня, рок-поэзия, песня, модель, описание.
Singer songwriting includes bard songs, rock songs and similar artistic forms which together come as a phenomenon of 'singer literature' in the XX century Russian Art. The article gives an overview of the existing research approaches to singer poetry, raises the question of their effectiveness and representativeness of the models of the subject suggested by them; it also gives an outlook of the prospects of research into singer songwriting.
Key words: Russian poetry, singer song, rock poetry, song, model, description.
Авторская песенность является искусством двойной функции - в системе культуры она присутствует как литература и как музыка. Вопрос о «подвластности» ее филологическим методам исследования, как будто бы, этим решается полностью: что является литературой, то может быть описано как литература. Однако многомерный характер предмета снижает репрезентативность традиционных моделей описания, прилагаемых к нему. Любая модель искусственно «завершает» объект, «"доорганизовывает" и одновременно упрощает (отсекает "излишнее")»1. Применительно к пограничным феноменам эти «погрешности» могут существенно искажать облик предмета. Нередко также происходит диффузия языка описаний и языка самоописаний. Исследователи традиций авторской песенности часто оказываются под обаянием их самохарактеристик и помогают им вырабатывать подобие наукообразного канона. В этом смысле исследовательские концепции «песенной литературы» сами по себе уже требуют критического рассмотрения и обобщения.
Сегодня в науке и критике есть три модели авторской песенно-сти, развитые настолько, что мы можем судить об их достижениях и ограничениях.
1 Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. С. 549.
1. Филологическая модель. Филологическое описание характеризуется тезисом «авторская песенность есть литература». Все аспекты, кроме литературного, эта модель выводит за рамки системы. Филологический подход во многом определяется зависимостью результирующей модели от языка описания: объект представляется в том виде, в каком он более удобен для инструментов литературоведения. По меткому замечанию Ю. Миловидова, «происходит смешение предмета анализа и его языка - филолог, чтобы описать то или иное явление, по самому роду своей работы обязан перевести его в вербальный план, иначе ему нечего будет делать!»2. Существенную роль в формировании филологической модели сыграла система ценностей отечественного университетского литературоведения и интеллигентского сознания 1980-х гг., с его известным «литературо-центризмом». Советская и постсоветская филологическая культура расценивала сведение бардовской песни к ее литературности как благо, этим актом она стремилась «легитимировать» предмет, отвести от него идеологические и эстетические подозрения косной публики и интеллектуального истеблишмента - ввести бардовскую песню в литературную конвенцию, «проголосовав» за это авторитетом науки. В этом аспекте (и только в этом) филологическое описание песенности функционирует не как внешнее, а как внутреннее, исследователь вовлекается в поле предмета и создает его авторитетное самоописание. Это необходимо учитывать, чтобы верно оценить категоричность и настойчивость филологов в уравнивании песни с поэзией (литературой).
Филологическое описание признает синтетическую природу песни, однако в основном лишь для того, чтобы гласно вывести ее за рамки описания. Это ограничение оговаривается как условное либо диктуемое компетенцией исследователя, со ссылкой на право и необходимость ограничивать материал. Однако постоянство данного ограничения в ряду филологических описаний выдает его системно-методологический характер. Например: «В силу специфики наших знаний о предмете мы предлагаем в данной книге взгляд на авторскую песню как на явление поэтическое. Ввиду этого обстоятельства рассматриваться будут главным образом стихотворные тексты»3. «Свое слово о нем [явлении авторской песни. - С.С.] еще предстоит сказать... музыковедам, культурологам, социологам, историкам», однако «сегодня можно заняться. рассмотрением авторской песни как сугубо литературного явления, как факта русской поэзии»4.
2 Миловидов В.А. Сука ли Офелия? или Несостоявшийся опыт теории синтетического текста // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 7. Тверь, 2003. С. 222.
3 Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии. М., 2002. С. 4.
4 Новиков В.И. Авторская песня. М., 1997. С. 9, 11; см. также: Ничипоров И.Б. Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х годов: творческие индивидуальности, жанрово-стилевые поиски, литературные связи. М., 2006. С. 42.
В качестве дифференцирующего признака авторской песенности как литературы филологическая модель указывает на «преобладание», «примат», «доминирование» слова в песне либо на«поэтическую состоятельность» стихов песни. Так, согласно И. Соколовой, «стихотворная доминанта помещает явление в систему поэтических жанров»5. По И.Б. Ничипорову, «при очевидной синтетической природе... авторская песня в своих вершинных художественных проявлениях была в первую очередь искусством слова, литературным феноменом, "новым руслом " в отечественной поэтической традиции»6. Иногда утверждается, что «первичность» стихов отличает бардовскую традицию от рок-традиции7, от эстрадной песни8 или русскую рок-традицию от западной9. При этом филологическая модель, как правило, не предлагает метода для точного определения «примата слова» или измерения «состоятельности», поэтому специфичность предмета, его отграниченность от смежных предметов остаются не до конца определенными10.
2. Синтетическая модель. Другое описание песенности исходит из ее несводимости к литературе и представляет песню (песенность) как предмет синтетической природы. Хотя авторы синтетического описания признают, что «вербальный ряд» является опорным элементом песни как системы, они считают невозможным сводить песню к слову, как это делают филологи. Противоречие двойной природы предмета оказывается в «синтетических» исследованиях, как правило, неразрешенным и часто вызывает конфликт между намерениями и результатами, либо между выводами, заявляемыми и следующими логически, либо даже между различными тезисами исследования. Так, для Д. Сухарева авторская песня - «один из музыкальных жанров»11, однако бардовскую антологию он составляет как поэтическую, без нотного текста и / или звукового приложения. Л. Левина называет авторскую песню «постлитературным состоянием словесного творчества» (фактически, художественным словом
5 Соколова И.А. Указ. соч. С. 36.
6 Ничипоров И.Б. Указ. соч. С. 7 (Курсив автора); Новиков В.И. Указ. соч. С. 9.
7 См.: Свириденко Е.В. Слово в русском роке // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 4. Тверь, 2000. С. 9.
8 См.: ЗайцевВ.А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. М., 2003. С. 4.
9 См.: Ступников Д.О. Вид через «дырку от бублика» // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 3. Тверь, 2000. С. 4; Снигирева Т.А., Снигирев А.В. О некоторых чертах рок-поэзии как культурного феномена // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 2. Тверь, 1999. С. 43.
10 Положительный опыт в этом отношении представляет методика, предложенная А. Черняковым (Черняков А.Н. «Поэзия грамматики» и проблема качественной оценки рок-текста // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 6. Тверь, 2002. С. 88-96).
11 Сухарев Д. Введение в субъективную бардистику // Авторская песня: антология. Екатеринбург, 2003. С. 28.
вне литературы), и в то же время «литературной в основе своей»12. А. Щербинок выводит авторскую песенность в объеме ее основных традиций за рамки литературы, однако основывает ее описание на теоретических универсалиях литературоведения13.
Стремясь снять подобные внутренние напряжения, синтетическая модель обращается к контексту культуры (субкультуры) и определяет свой предмет как «прежде всего сложнейший культурный феномен»14; «не столько феномен собственно искусства, сколько выражение общественных, культурных, художественных процессов, с ними связанных»15. Субкультурная функция органически соотносится с ритуалом, следовательно, с ритуальным синкретизмом, что делает соблазнительным свести предмет к его (гипотетическим или реальным) ритуальным, культурно-функциональным аспектам. Характерна в этом ряду позиция Д. Сухарева. Он вводит метафорически номинированную категорию «государство КСП»16 - по сути это эстетический код бардовской песни и культурное поле, определяемое этим кодом. Ссылками на него подтверждается идентичность песни: «К жанру авторской песни, - пишет Д. Сухарев, - относятся произведения, которые: 1) признаны своими в Государстве КСП и 2) созданы и / или исполняются бардами»; «решение вопроса о том, кого считать бардом. относится к компетенции Государства КСП», «ГКСП» определяется также и как «главная среда бытования авторской песни»17. Авторская песня оказывается обособленным культурным ареалом, который соотнесен на высшем уровне не с литературой, а с национальной культурой, для которой она (песня) выступает хранилищем и защитой18.
В литературе о рок-традиции субкультурные дефиниции еще более распространены; рок-песенность чаще всего определяется именно как функция, подчиненный элемент социокультурной семио-сферы («рок-культуры», «рок-движения»)19, по своей субкультурной идентичности 0.
12 Левина Л. Грани звучащего слова. М., 2002. С. 47, 350.
13 См.: Щербинок А. Слово в русском роке // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 2. Тверь, 1999. С. 5.
14 Снигирева Т.А., Снигирев А.В. Указ. соч. С. 43, 46.
15 Милюгина Е.Г. Феномен рок-поэзии и романтический тип мышления // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 2. С. 53; Ивлева Т., Козицкая Е., Доманский Ю. От редколлегии // Русская рок-поэзия: текст и контекст. [Вып. 1]. Тверь, 1998. С. 3.
16 КСП - клубы самодеятельной песни - с 1960-х годов институциональная форма бардовского движения.
17 Сухарев Д. Указ. соч. С. 28-29.
18 Там же. С. 4.
19 Сурова О., Кормильцев И. Рок-поэзия в русской культуре: возникновение, бытование, эволюция // Русская рок-поэзия. [Вып. 1]. С. 5-33; Козицкая Е.А. Субъязыки и субкультуры русского рока // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 5. Тверь, 2001. С. 169-189.
20 Например: Солодова М.А., Попова Е.Н. Рок-культура: взгляд изнутри и извне (опыт лингвистического эксперимента) // Русская рок-поэзия: текст и контекст.
При некоторой своей ограниченности, «субкультурный» подход позволяет описать авторскую песенность, опираясь на ее структурное положение и функционирование в системе культуры - в качестве системной оппозиции, «своего другого», «центра на периферии», где конфликтные отношения различных не до конца освоенных норм, культурное многоязычие, причудливые половинчатые «переводы» культурных текстов сулят формирование неожиданных новых языков и итоговый «смысловой взрыв»21. В то же время синтетический подход при самоописании традиции (как у Д. Сухарева) весьма резко отчуждает «периферийный центр» как от «основного центра», так и от конкурирующих «малых центров». Отсюда нередкая агрессивность подобных самоописаний.
3. Интегральная модель. Между филологической и субкультурной моделями песенности посредует своеобразный подход, который мы назвали бы филологией синтетического текста. Он предполагает, что литературоведение должно ограничиться изучением песни как литературы, в том объеме и в той степени, в которой песня обладает литературностью, но не абстрагируясь от песенного функционирования исследуемого текста. Специфика песенности видится в тех модификациях поэтического и функционального характера, которые налагает на стихотворный текст его песенная природа. Так, многие
работы этого ряда сфокусированы на изучении взаимодействия сти-
22
хового и музыкального метра в структуре песни .
Особняком среди синтетико-филологических моделей стоит оригинальная концепция «тверской школы» (Ю.В. Доманский, его ученики и последователи). В ее основе находится тезис об особой природе песенного текста, представляемого, во-первых, как безграничный, слитный с контекстом; во-вторых, изменчивый, лишенный определенной формы23. Такое видение песни подкрепляется ссылкой на современную обновленную парадигму художественности и гуманитарного знания. Базовые тезисы (и ценности) «тверской школы»
Вып. 8. Тверь, 2005. С. 164-171; Норлусенян В.С. Функции иноязычных слов в поп- и рок-текстах // Там же. С. 172.
21 См.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Лотман Ю.М. Семиосфера. С. 116-117; Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М., 1999. С. 177, 180, 183.
22 См.: Смит Дж. Метрический репертуар русской гитарной поэзии // Смит Дж. Взгляд извне: Статьи о русской поэзии и поэтике. М., 2002. С. 341-342; Абель-ская Р.Ш. Каждый пишет, как он слышит. Поэтика Булата Окуджавы. Екатеринбург, 2008. С. 234; Томенчук Л.Я. О музыкальных особенностях песен В.С. Высоцкого // В.С. Высоцкий: исследования и материалы. Воронеж, 1990. С. 152-168.
23 Например: Доманский Ю.В. Русская рок-поэзия: Вопросы текстологии и издательская практика // Русская рок-поэзия... Вып. 6. С. 97-103; Доманский Ю.В. Вариантообразование в русском роке // Русская рок-поэзия. Вып. 8. С. 75-119; Томенчук Л.Я. «А истины передают изустно...»: Монография. Днепропетровск, 2004; Ярко А.Н. Вариативность рок-поэзии (на материале творчества Александра Башлачева): Дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 2008.
5 ВМУ, филология, № 5
представляют собой проекцию популярных постструктуралистских концептов и принципов, таких, как «децентрация», «смерть автора», рецептивизм.
Исходя из рецептивной установки, школа Ю. Доманского настойчиво отрицает единство текста песни (связанное с индивидуальностью автора) и утверждает вариативную множественность текста (связанную с множественностью реципиентов). По ее представлению, песня во времени распадается, как на «кадры», на множество вариантов, а в пространстве - смешивается с собственными мета-, пара-, интертекстами. Таким образом снимаются оппозиции системного и внесистемного, речи и языка, внутреннего и внешнего, и в результате песня начинает напоминать слепок постмодернистского универсума. В то же время для тверской школы характерно пристальное исследование текстового материала, применение сложных и точных аналитических методик при анализе динамики текста / паратекс-та / контекста. Можно ставить под вопрос эффективность данного проекта в целом, но частные его успехи несомненны.
Существенной проблемой тверской модели песенности объективно становится выделение текста-объекта. Рассредоточенный, лишенный инвариантного единства предмет оказывается трудно сфокусировать в окуляре исследования. Анализ такого текста потребовал бы описания всех его «вариантов» и всех разнородных рядов синтетического текста (во всех вариантах) - не только музыкального и словесного, но и театрального, акционного и т.п. Поскольку концепт «вариативность» вынужден опираться на «безграничность» (ведь больше всего очагов вариативности находится за пределами литературного ряда песни - в особенностях исполнения, в концертных комментариях к песне, в составе концерта и т.п.), то за описанием текста потянется и описание контекста, также во всей его многоаспектной вариативности. А если учесть еще и рецептивное умножение, аналитическим идеалом описания оказывается «энциклопедия текста» - сумма всего знания о всех его «вариантах», во всех его / их аспектах, а знание о песенности в целом становится энциклопедией энциклопедий.
Естественным следствием этих теоретических и идеологических установок является своеобразная текстология «тверской школы», отказывающаяся от представления об «основном тексте», определяемом волей автора (как от расходящегося с идеологемой «смерти автора»). Стремясь отразить ситуативную изменчивость текста, тверская текстология превращается, если так можно выразиться, в дискурсографию.
На утопичность данной модели песенного текста указал В.А. Ми-ловидов (в статье, остроумно оформленной как гипертекст)24. По его
24 См.: Миловидов В.А. Указ. соч.
мнению, наука о песенности существует лишь постольку, поскольку опирается на постструктуралистские произвольные принципы доказательности (скорее бездоказательности), возводимые к М. Бахтину («филологический редукционизм»). Если отказаться от них - рассуждает далее В. Миловидов, - то для адекватной оценки песни как синтетического текста потребуется работа целой бригады специалистов с разными научными специализациями. Но даже и в этом случае мы получим результаты, не поддающиеся желаемому последнему синтезу, так как семиозис разнородных рядов песни слишком неоднороден, языки слова и музыки взаимно непереводимы.
Насколько оптимистичен проект Вл. Новикова, настолько пессимистичен «антипроект» В. Миловидова. Логика его верна, но безнадежный итог демонстрирует (думается, по замыслу автора) не тупик познания песенности, а предел того логического хода, который избирает наука о песенности. Стремясь к максимально «полному» описанию, она становится все утопичней в своих намерениях. Но логика В. Миловидова, казалось бы, должна доказывать невозможность не только всеобъемлющей теории песни, но и теории театра, кино. Однако театроведение и киноведение существуют в силу того, что не стремятся к утопическому пределу описания, а питаются возможностями описания «неполного».
Такой вариант как минимум не стоит отбрасывать. Если предмет обладает литературной функцией, он «подвластен» литературоведению, а невербальные ряды синтетического текста доступны ему лишь постольку, поскольку они проецируются на вербальный (литературный) текст. Если предмет обладает двойной (тройной и т.д.) функциональностью, как авторская песенность, это означает равную возможность нескольких описаний, ни одно из которых не будет ущербным (вернее, будет ущербным не более, чем любое описание вообще). Очевидно, что все ряды (ортохудожественные аспекты) синтетического текста объединяет семиотическая природа, хотя и разделяют разные принципы семиозиса, из этого следует, что с опорой на широкие семиотические универсалии возможно создать метод, который описывал бы взаимодействие факторов различного семио-зиса в сложном смыслопорождающем целом синтетического текста. Но полученное таким образом описание не отменит и не заменит простейших описаний, с которых мы начинали - филологического, музыковедческого и т.д.
Список литературы
Авторская песня: Антология / Сост. Д. Сухарев. Екатеринбург, 2003. Левина Л. Грани звучащего слова (эстетика и поэтика авторской песни).
М., 2002.
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М., 1999.
Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.
Ничипоров И.Б. Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х годов: творческие индивидуальности, жанрово-стилевые поиски, литературные связи. М., 2006.
Новиков В.И. Авторская песня. М., 1997.
Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии. М., 2002.
Сведения об авторе: Свиридов Станислав Витальевич, канд. филол. наук,
доцент РГУ им. И. Канта (Калининград). E-mail: [email protected]
