CC BY
43
Наши интервью
ТРЕТЬЯ ПРИРОДА ВСЕЛЕННОЙ
Леонтьев Б.Б., Макаренко Г.И.*
Российским ученым, профессором Леонтьевым Б.Б. был представлен доклад о третьей природе Вселенной. Редакция журнала организовала интервью шеф-редактора журнала с Борисом Борисовичем, а также приняла решение о публикации этого выдающегося доклада в журнале «Правовая информатика».
Г.М.: Вчера (21.02.2017) Вы выступили перед членами Президиума Российской академии естественных наук о признании феномена интеллектуальной природы и ее закономерностей. Президиум РАЕН Вас поддержал. Однако неспециалистам здесь далеко не всё понятно. Объясните нашим читателям: что такое интеллектуальная природа, открытие которое Вы совершили?
Б.Л.: Интеллектуальная природа - это третья природа после неживой и живой, которая выросла в самостоятельную, самоорганизованную и самосохраняемую субстанцию из биологической природы. Она является надстройкой над биологической природой так же, как биологическая природа является надстройкой над неживой природой.
Г.М.: Что значит «надстройкой»?
Б.Л.: Это означает, что между объектами трех видов природы существует жесткая иерархия в нашем мироздании, где в зависимости от вида природы есть базовые законы и закономерности. Среди них существуют первичные, вторичные и есть третичные. Первичные - это базовые законы и закономерности, действующие в неживой природе, например, закон Всемирного тяготения, который действует во Вселенной везде и всюду. Они определяют все имеющиеся в мире отношения и соотношения объектов этой природы, которые ни мы и ни кто другой отменить или изменить не в состоянии. Их важно и нужно знать и умело использовать.
Наша свобода состоит лишь в этом знании и умении своевременного и адресного понимания и применения этих знаний. Отсутствие знаний этих зако-
нов ограничивает нашу свободу. Невежды - самые несвободные люди. Поэтому нам важно знать, что надстройкой над неживой природой является живая природа, которая саморазвиваема и свободна лишь в очень и очень узком физическом и химическом диапазоне температуры, давления, атмосферы, гидросферы и почвенного состава. Если принципиально изменить хотя бы один или пару из этих параметров, то жизнь на Земле будет невозможной, исчезнут большинство высокоразвитых животных, растений и, соответственно, сам человек.
Г.М.: Человек и человечество - это очень сложная и весьма хрупкая надстройка над биологической природой, полностью от неё зависящая?
Б.Л.: Да, именно так. Мы как вещественные информационно-энергетические существа живем по законам биологической и неживой природы, то есть, всего вселенского физико-химического мироздания, по его законам и закономерностям.
Г.М.: Но биологическая природа во Вселенной в других формах, кроме земного варианта, пока не обнаружена. И не факт, что там, где она будет найдена, соответственно, будут представители интеллектуальной природы?
Б.Л.: Согласен полностью. Более того, у нашей матушки-Земли биологическая природа жива и здорова пока температурный, атмосферный, ги-дросферный и почвенный ресурсы позволяют ей существовать. И эти ресурсы весьма ограничены, хотя атмосферу, гидросферу и почву биоприрода постоянно воспроизводит для себя как оборотный
* Леонтьев Борис Борисович, доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН, член-корреспондент Академии инженерных наук им. А. М. Прохорова, г. Москва, Россия.
E-mail: info@sois.ru
Макаренко Григорий Иванович, шеф-редактор научных журналов «Вопросы кибербезопасности», «Мониторинг правоприменения», «Правовая информатика», начальник отделения развития научной периодики ФБУ «Научный центр правовой информации» при Министерстве юстиции Российской Федерации. Москва, Россия.
E-mail: monitorlaw@yandex.com
ресурс. А вот с температурным режимом у биоприроды всегда большие проблемы. Особенно остро это ощущают каждый человек и всё человечество как следующая весьма тонкая, сложная, хрупкая и уязвимая надстройка над биологической природой. Поэтому жизненный ресурс интеллектуальной природы значительно меньше, чем той же биологической природы на планете Земля. Это следует знать, учитывать и сохранять этот совокупный ресурс, чтобы не исчезнуть раньше времени.
Г.М.: Значит мы всё же исчезнем с потерей этого ресурса на Земле?
Б.Л.: Да, мы когда-то с тела нашей матушки-Земли исчезнем. Но сможем спасти себя, если обнаружим в нашей Галактике другие, подходящие для нашей жизнедеятельности космические объекты и сумеем туда переселиться. Для этого мы должны уже сегодня всячески развивать астрофизику и другие фундаментальные науки. И обязательно совершенствовать свою технику в сферах космической транспортировки людей, грузов и создания более мощных энергетических движителей. Самосохраняясь миллионы лет, мы в будущем всё же будем вынуждены покинуть нашу планету, ввиду непригодности её среды для нашей жизнедеятельности.
Г.М.: Что для этого нужно, чтобы спасти и сохранить интеллектуальную природу в будущем?
Б.Л.: Для этого мы должны развивать всесторонне науку, технику, образование и сферу гуманитарных знаний. Все эти сферы должны тесно взаимодействовать между собой на основе системных взаимоотношений. Долголетие интеллектуальной природы возможно именно на основе системных взаимодополняемых взаимоотношений.
Г.М.: В чем смысл этой системности взаимоотношений, что лежит в основе этих системных взаимосвязей?
Б.Л.: Основной смысл системных взаимоотношений между сферами науки, техники, образования и социальных или гуманитарных знаний состоит в том, чтобы все они работали друг с другом на единый общий результат. Этим результатом является в тактическом и стратегическом построении гармоничное развитие интеллектуальной природы и общая наша безопасность и комфортность жизнедеятельности. При этом наука периодически обнаруживает новые эффек-
ты и закономерности. На их основе возникают и множатся образцы новой техники. Социальные науки обеспечивают удобные и эффективные формы их воспроизводства и распространения с главным условием минимизации опасных исходов. Безопасностью техники и комфортностью её применения должны заниматься гуманитарии вместе с технарями. Они же должны обеспечивать гармоничные отношения между людьми и воспитывать младшие поколения.
Г.М.: Если фундаментальные науки дают системные знания картины мира, то что дают гуманитарные, или социальные знания экономики, юриспруденции, социологии, психологии, педагогики, истории? С позиции Вашего открытия интеллектуальной природы, что может измениться?
Б.Л.: Хороший вопрос. Открытие интеллектуальной природы, по моему мнению, должно коренным образом изменить содержание и системность понимания этих сфер знаний. Их интегральным элементом или их общим началом должен быть интеллектуальный ресурс, результаты интеллектуальной деятельности, интеллектуальные способности, продукты творчества, творческие операции, технологии, системы воспроизводства знаний и отношений безопасных и комфортных. Во всех Вами названных науках интеллектуальные ресурсы, способности и результаты предполагаются, но до сих пор они там отсутствуют, что в целом нарушает всю системность знаний внутри этих дисциплин.
Г.М.: Почему это так должно произойти? Ведь до сих пор эти научные дисциплины были выстроены иначе. В экономике главное - это деньги, финансы, в юриспруденции - права человека, в социологии - статистика состояния и предпочтений групп населения; в психологии - здоровое и нездоровое душевное состояние. Причем тут результаты интеллектуальной деятельности и интеллектуальные способности?
Б.Л.: К этим выводам меня подтолкнули саморазвивающиеся векторы развития человечества. А они таковы, что мы медленно все трудоемкие операции в производстве и в быту перекладываем на плечи машин. Больше всего это волнует гуманитариев, которые предсказывают самоуничтожение человечества на определенном этапе развития машинной и компьютерной техники. По их мнению, научно-технический прогресс убивает человечество и ведет его к самоуничтожению.
Г.М.: Да, таких прогнозов от гуманитариев мы слышим немало. А по вашему, это не так?
Б.Л.: Интеллектуальная природа самоорганизована и самосохраняема. В ней действуют десятки и сотни своих законов, которые объясняют еще большее количество закономерностей, которые, в свою очередь, порождают множество эффектов, большинство из которых нам пока не известно. С этими новшествами мы столкнемся в будущем. Никакого самоуничтожения человечества не произойдет никогда. Умные не дадут неумным авантюристам вести человечество к самоуничтожению. Машины и компьютеры никогда не будут умнее человека. Они наши помощники, которые освобождают нас от рутинных и трудоемких операций, предоставляя большие просторы для творчества. Через два-три столетия более половины человечества будет занято творческими процессами, операциями, исследованиями и экспериментами. В ту пору потребуются более системные знания получения достоверных творческих результатов. А для этого должны быть созданы иные условия продуктивной деятельности.
Г.М.: Хорошо. А какой Вы видите экономику будущего, которая сегодня уделяет первостепенное значение курсам валют, инвестициям, капиталу компаний и так далее? Что в экономике дает открытие интеллектуальной природы?
Б.Л.: Уже сегодня мировая и наиболее успешные национальные экономики в качестве главного используют интеллектуальный ресурс. Посмотрите на статистику патентных ведомств и на общемировую статистику Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), экспертом которой я являюсь с 1997 года, т.е. уже двадцать лет. Эта статистика растет, как на дрожжах, за исключением России и других стран с неинтеллектуальными экономиками. В России, к сожалению, сложилась природно-ресурсная экономика двух труб - нефтяной и газовой. Мы крайне неэффективно используем интеллектуальный ресур.
Г.М.: И как это связано с интеллектуальной природой?
Б.Л.: К сожалению, мы находимся на периферии и никак не в центре интеллектуальной природы. Посмотрите на статистику Роспатента. Она существенно ниже статистики советского периода и в два раза ниже той, которые показали реформы А.Н.Косыгина. В 1981 году в СССР было зареги-
стрировано 98 тысяч изобретений, а сегодня мы имеем 21-23 тысячи изобретений, что более, чем вчетверо меньше. Все наши недоразумения в том, что мы до сих пор не изучили этот косыгинский феномен и не понимаем, за счет чего в СССР были такие удивительные показатели, которых потом во всем мире еще 13 лет не могли достичь ни США, ни Япония, ни Китай. В сфере интеллектуальной экономики наши многочисленные государственные органы, а также институты, академии, университеты, лаборатории работают крайне неэффективно. В этой сфере Правительство России не ставит никаких задач, никуда не стремится.
Г.М.: И как следовало бы выстроить нашу экономику?
Б.Л.: Она должна быть многоуровневой. Её следует выстраивать снизу, начиная с интеллектуальных результатов, с патентов, ноу-хау, полезных моделей, промышленных образцов, селекционных достижений, программных продуктов, баз данных, топологий интегральных микросхем. Этот уровень мы назвали наноэкономикой, где выстраивается вся инновационная деятельность. Следующими идут микроэкономика предприятий, затем мезоэкономика регионов и лишь потом - макроэкономика.
Г.М.: Однако нам небезразлично, что изобретать и где изобретать, имея ввиду отрасли, подотрасли и производственные технологии.
Б.Л.: В этом-то всё и дело. Изобретая что-то новое в автомобилестроении и в сфере бытовой техники, мы «льем воду» на мельницу зарубежных транснациональных корпораций, которые давно контролируют рынки этой техники. Наши изобретения они быстренько изучают, «обходят» их по отличительным признакам, патентуют на их основе уже, якобы, свои изобретения, запускают в огромный тираж воспроизводство новых деталей и узлов этой техники. Здесь наш интеллектуальный ресурс крайне неэффективен. Для того, чтобы он был высокоэффективным мы должны соединить фундаментальную науку с прикладной, которую фактически, по глупости, в период перестройки разрушили. Научные открытия необходимо развивать в изобретения, патентовать и далее на их основе создавать свои российские инновации и затем их тиражировать. Вот этот начальный, или нижний этаж наноэкономики. Он у нас фактически отсутствует, его попросту нет, хотя
об инновациях мы говорим много лет и выделяем бюджетных средств также много.
Г.М.: Почему так происходит?
Б.Л.: Потому что люди, отвечающие за экономику страны, относятся к категории макроэкономистов и среди них нет ни одного специалиста, который понимал бы нано- и микроэкономику, экономику предприятий, причем ту, что реально развивается в ведущих экономически развитых странах. Достаточно сказать, что интеллектуальный капитал западноевропейских компаний уже давно составляет десятки процентов в их бухгалтерских отчетах, а у нас до сих пор он менее 0,1 процента от стоимости остальных активов. А по рыночной стоимости он там составляет более 70 и даже более 90 процентов от стоимости остальных активов. А у нас он в диапазоне от 10 до 20 процентов. Именно поэтому за счет интеллектуальной монополии их компании и национальные бюджеты не ощущают кризисов и сохраняют свою стабильность в самых неблагоприятных условиях. А вот наша экономика, благодаря однобоким знаниям наших макроэкономистов, всё время находится в зоне депрессивной инфляции, и выхода из этой зоны при таких знаниях не существует.
Г.М.: А в чём Вы видите выход, и как должна проходить перестройка нашей экономики в теории и на практике?
Б.Л.: Для начала необходимо обновить базовые экономические учебники и прекратить плестись в хвосте зарубежных теоретиков. Это, прежде всего, задача института экономики РАН, который работает крайне неэффективно. Они мировой экономикой называют американскую экономику, разросшуюся до международных масштабов. В этой «мировой» американской экономике нам в будущем ничего хорошего не следует ожидать. Мы всегда будем виноваты во всем, потому что претендуем на самостоятельность и имеем огромные, привлекательные для США, запасы природных ресурсов. В этом наша главная «вина» и полная бесперспективность.
Выход видится в создании и развитии на более демократических принципах подобной мировой экономической инфраструктуры, но главное на основе внедолларовой единой валюты, общей для всех государств-участников БРИКС и ШОС. Семь лет наших «тусовок» в рамках БРИКС так и не дали нам нашей автономной от американской валюты и соответствующей своей инфраструктуры. Ор-
ганизация ШОС для многих стран гораздо более привлекательная, чем БРИКС и, уж тем более, чем Евразийский экономический союз. За счет чего? За счет интеллектуального потенциала и соответствующего ему лидерства китайской экономики. Посмотрите на статистику Патентного ведомств КНР. Китайцы по основным показателям патентной статистики давно обогнали США. Сегодня там ежегодно подается более 300 тысяч патентных заявок, а в США более 200 тысяч. В России же чуть более 40 тысяч. Утратив интеллектуальное лидерство мы, соответственно, не в состоянии быть экономическим лидерами, учитывая отсталость наших теоретиков и наших ведущих управленцев-практиков как самых ответственных за принятие решений.
Г.М.: В плане Ваших рассуждений для меня особенно возмутительно выглядят требования к нашим молодым ученым, чтобы они публиковались в западных научных журналах. Недавно ассоциация АНРИ выступила с идеей необходимости сократить число научных журналов в небезызвестном Перечне ВАК с 2500 до 500 журналов под предлогом их некачественной работы. Заметьте, не поднять уровень научной периодики, а отправить нашу научную молодежь на Запад. Что это - сознательное разрушение научной периодики или полное непонимание необходимого развития направлений государственной научной политики? Дело дошло до того, что публикация в западных журналах высоко оплачивается ректорами многих ВУЗов за счет средств налогоплательщиков. Разве для государства неважно, где публиковать, для кого изобретать? Вы до этого говорили, что наши фундаментальная наука, образование, техника и гуманитарные знания должны развиваться и работать в едином ключе, как единый организм.
Б.Л.: Совершенно верно. Именно от единства их инициативной деятельности зависит успех нашей экономики. Для этого руководители экономики должны быть системщиками, то есть, системно мыслящими организаторами, как Берия и Косыгин. Но пока что они работают, как лебедь, рак и щука из известной басни Крылова. «Осваивают» бюджетные средства не во взаимодействии, а скорее, независимо и, подчас, в противодействии друг другу. Чтобы всё у нас получилось, необходимо, чтобы происходило следующее:
- институты РАН должны воспроизводить научные открытия, Президиум Академии наук должен начать их регистрировать и концентрировать их как важнейшие интеллектуальные ресурсы. Во-
круг этих открытий важно собирать других ученых и изобретателей, чтобы расширить и систематизировать новейшие полученные знания;
- сообщество изобретателей, НИИ, ОКБ должны быстро превращать научные открытия в изобретения и патентовать их как пионерные, системообразующие новые отраслевые направления;
- министерства и агентства промышленности, энергетики и оборонных отраслей должны тут же их финансировать как комплексные НИОКТР, выполняемые быстро и комплексно. Их продуктом должны быть новейшие промышленные технологии;
- готовые высокоэффективные технологии должны всесторонне продвигаться в виде новых производств, финансируемых уже частными инвесторами. Но здесь на последнем этапе нас, скорее всего, будут опережать зарубежные инвесторы, лучше понимающие источники огромных будущих доходов.
Такую систему нашему государству необходимо выстраивать лет 5 или 10. Мы же не сможем этого начать потому, что у нас отсутствуют системно и инновационно мыслящие управленцы, экономисты и госчиновники. Из-за этого мы здесь катастрофически теряем исторически важное время по вине лиц весьма за всё ответственных, но некомпетентных в данных масштабных оргво-просах. Интеллектуальный ресурс является определяющим на всех уровнях экономики и на всех этапах жизненного цикла наукоемкой продукции. Догнать и обогнать конкурентов могут только системно мыслящие интеллектуалы. Экономика интеллектуальной собственности уже давно доминирует во всем мире. Но этого, к сожалению, не знают наши макроэкономисты, потому что этому их не учили, а сами они анализировать фактическое состояние мировой и национальной экономик они не умеют, да в общем-то, и не смогут, если их заставить об этом задуматься.
Г.М.: Значит в экономике сегодня начинает доминировать интеллектуальная собственность, а как же в юриспруденции, в социологии и психологии?
Б.Л.: Там происходят те же самые тенденции. Если некоторые юристы, социологи и психологи еще этого не видят, то это их проблемы. А те, кто видят, понимают, что в реальной жизни происходит. Они-то те потихоньку начинают тематике интеллектуальных ресурсов, способностей и результатов их оценки придавать особое значение. Нужно сказать, что американцы, китайцы, немцы, французы, англичане, шведы, японцы, южноко-
рейцы и сингапурцы это уже основательно поняли и поэтому данной тематике уже более десяти лет придают особое значение. В России, кстати, самыми популярными книгами прошлого года, по данным специалистов «Библио-Глобуса», были американские книги по системному мышлению. У меня есть эти книги и я их оценил невысоко. Сами авторы этих книг не обладают системным мышлением, у них самих наблюдается лишь игровое мышление. Но они ловко обучают тому, как наших молодых людей интеллектуально встроить в американскую экономику, в их бизнес, в систему их ценностей. Наши молодые, да и возрастные «обезьяны», привыкшие жить мозгами своих кумиров, легко это заглатывают, идут к ним учиться, платят деньги и получают сертификаты как, якобы, «обладатели системного мышления». Таких «обезьян», считающих, что интеллектуальными, экономическими и политическими лидерами являются американцы, которым следует поклоняться, у нас немало. И в этом скрыта одна большая проблема - неуважение к нашей стране, к нашей власти, к нашей культуре и к нашим перспективам. Таких много в наших министерствах, не верящих в наш интеллектуальный потенциал и в будущее России. Они за рубежом учат своих детей, открывают там свой бизнес, в том числе и инновационный, и «сливают» туда ценные идеи, российские секреты, проекты, а также деньги. Именно это недавно произошло в Фонде «Сколково», когда лица, занимающиеся оборотом и продвижением инноваций, переехали в Сингапур и открыли там свой бизнес, уволившись из штата Фонда «Сколково».
Г.М.: А как это связано с Вашим открытием интеллектуальной природы? Как это новое знание нам может помочь?
Б.Л.: Открытие интеллектуальной природы позволяет, во-первых, объединить все современные социальные знания вокруг изучения и использования интеллектуальных ресурсов. Во-вторых, законы и закономерности, как широко известно, существуют только в природе, но не в научных дисциплинах, искусственно придуманных людьми. Поэтому в экономике, в социологии, юриспруденции и психологии дисциплинарных законов и закономерностей не существует. Но в рамках всей единой интеллектуальной природы они есть. Именно эти законы и их знание могут позволить интегрировать все знания современного общества, начиная с социальных наук - экономики, юриспруденции, социологии, психологии, поли-
тологии, педагогики. В-третьих, это дает России колоссальное преимущество в будущем. Сейчас об этом говорить преждевременно.
Г.М.: До сих пор такой интеграции наук не было, хотя наиболее крупные ученые давно об этом мечтали, говорили и сегодня говорят. Они междисциплинарные знания считают основой всех прошлых и настоящих научных открытий. Правда, при этом они не объясняют, в чем всё же смысл междисциплинарности.
Б.Л.: Именно так. Междисциплинарность в науке - это не скрещивание ежа с ужом, чтобы получить один метр колючей проволоки, как об этом шутят юмористы. Междисциплинарность строится на интеграции наук вокруг изучения и использования интеллектуальных ресурсов в технике, в экономике, юриспруденции и, так далее.
Понимание феномена интеллектуальной природы принципиально меняет наше знание картины мира с антропоцентрических позиций, то есть, с позиции обеспечения нашей большей безопасности, комфортности нашей жизнедеятельности и возможностей самовыражения каждого родившегося в России и на нашей планете человека. Это знание объясняет основные закономерности и наиболее эффективные механизмы нашего воспитания, образования, нашей способности к социализации в современном обществе. Оно объясняет, каковыми являются основные факторы лидерства и успеха всех субъектов общества, начиная с личности, семьи, малого предприятия, региона, отрасли, государства и заканчивая важнейшими перспективами и успехами человечества. Как их использовать, чтобы лучше самосохраниться.
Г.М.: Значит, эти знания нужно будет преподавать в школах и в каждом вузе? А большинство научных исследований будет сводиться к тому, чтобы обеспечивать большую безопасность и комфортность нашей жизнедеятельности за счет лучшего использования новых научных открытий во всех отраслях знаний?
Б.Л.: Да, именно так. Основами этих знаний должны обладать школьники и все студенты. В этом они найдут главную основу всех междисциплинарных знаний. Все дисциплинарные и узкопрофессиональные знания должны быть синтегрированы вокруг фундаментальных понятий интеллектуальной природы. Все школьники должны знать, что такое идея, что такое пробле-
ма, что такое механизм разрешения проблем, как минимизировать свои проблемы за счет генерации и реализации собственных идей, как социализировать себя в обществе, в экономике, в промышленности, сельском хозяйстве, в сфере образования, в науке, в инноватике. Не надо рассказывать сказки и истории про древних мудрецов, объяснять, как Билл Гейтс и Стив Джобс стали предпринимателями-интеллектуалами. Надо показать механизмы рациональных отношений и набор обязательных правил поведения и самоорганизации себя, своих способностей. И лишь после этого можно углубляться в изучение отдельных научных дисциплин.
Г.М.: В продвижении этих идей Вам нужна поддержка государства, научного, экспертного и образовательного сообществ.
Б.Л.: Да, поддержка требуется, имея ввиду, что ресурс моей жизнедеятельности весьма ограничен и жить мне осталось не очень много, учитывая, что в будущем году мне исполнится семьдесят лет. Я не стремлюсь в политику и возглавлять какие-то госструктуры, чтобы не потерять главное - оставшийся временной ресурс. Я точно знаю, что моими идеями в будущем воспользуются очень многие, но будущие лидеры в знании интеллектуальной природы, скорее всего, «заболтают» эту проблему. Когда-то в СССР создавали институт человека, но всё, что сделали его ученые, это «заболтали» проблему человека, превратили её в бесплодную философию. И потому этот институт был закрыт. И, слава Богу! Нельзя людям, не умеющим системно сжимать информацию и не обладающим системным знанием позволять «забалтывать» важнейшие проблемы общества и предлагать то, что и без них вполне понятно. В этом беда нашего времени, когда в качестве руководителей и лиц, принимающих решения выступают «эффективные» менеджеры, которые полагают, что любую проблему можно залить деньгами и не обладают предметными знаниями. В итоге они всякую наукообразную писанину и бесплодную болтологию принимают за прогресс в науке, образовании и экономике, не умея отделить зерна от плевел. Таким образом, финансовые средства расходуются впустую, а любая все же успешно решенная проблема обходится стране втридорога.
Г.М.: Тогда приступим к рассмотрению отдельных законов, закономерностей и эффектов в интеллектуальной природе?
