CC BY
25
УДК 903/904 (574.31): "638" 903.01 ББК 63 .4
https://doi.org/10.24852/pa2021.3.37.182.199
ТРАСОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КАМЕННЫХ ОРУДИЙ ПОСЕЛЕНИЯ САКСКОГО ВРЕМЕНИ АБЫЛАЙ,
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КАЗАХСТАН1 © 2021 г. А.З. Бейсенов, И.В. Горащук, Д.Б. Дуйсенбай
По современным данным, на территории Центрального Казахстана открыты около 60 небольших поселений, относящихся ко времени существования тасмолинской культуры (УШ-У вв. до н. э.). Начиная с 2016 г. ежегодные раскопки проводятся на поселении Абылай, которое находится в Карагандинской области. На площади раскопок, помимо фрагментов керамики и костей животных, найдены свыше 480 каменных орудий. Осенью 2020 г. впервые были проведены трасологические исследования каменных орудий, результаты которого отражены в настоящей статье. Из 150 экземпляров в отношении 139 были определены функции. Из них, 130 орудий были использованы в различных производствах. По количественным данным, на первом месте находятся орудия для обработки земли - 57,3%, далее следуют орудия для переработки растительности (24,5%), кожевенного дела (10,2%), для правки металлических изделий (оселки, 8%). Планируется продолжить начатые исследования каменных орудий.
Ключевые слова: археология, Центральный Казахстан, тасмолинская культура, поселение, каменные орудия, трасологическое исследование, виды производства.
Введение
Поселение Абылай, материалам которого посвящена настоящая статья, находится в Каркаралинском районе Карагандинской области Республики Казахстан (рис. 1). Район расположения памятника входит в восточную часть современного Центрального Казахстана и географически (геоморфологически) относится к восточному крылу Казахского мелко-сопочника. Это гористый регион, где на склонах каменистых возвышенностей к сегодняшнему дню открыт ряд поселений рассматриваемого времени. Вблизи Абылая были открыты и изучены раскопками такие поселения, как Сарыбуйрат, Кызылсуир-2, Туйе-тас (Бейсенов, 2009; Бейсенов, Шуль-га, Ломан, 2017). Таким образом, для данного района поселение Абылай не единственный памятник в своем роде.
Поселение Абылай относится к тасмолинской культуре Центрального Казахстана, которая по современным данным датируется периодом У111-У вв. до н. э. Сейчас источни-
коведческая база исследования этой культуры значительно возросла. Вопросы датировки, особенности поселений и могильников, другие различные аспекты культуры рассматривались в ряде публикаций (Бейсенов, 2015; Arman Z Beisenov et all, 2016; Бейсенов, Шульга, Ломан, 2017; Beisenov et all, 2020; Jang-Sik Park et all, 2020). История открытия поселения Абылай, особенности его топографии, раскопочные материалы начального этапа исследований были рассмотрены в первой публикации, посвященной этому памятнику (Бейсенов, Гимранов, Ахияров, Дуйсенбай, 2018).
Археологические раскопки на поселении Абылай были начаты в полевом сезоне 2016 г. и продолжаются поныне. На протяжении 5 полевых сезонов, в 2016-2020 гг., на поселении раскопками вскрыт участок площадью свыше 1100 м2. На исследованной площади поселения открыты остатки округло-овальных сооружений с каменным основанием стен (рис. 2),
1 Работа выполнена в рамках гранта Министерства образования и науки РК, проект
АР08857177.
Рис. 1. Карта расположения поселения Абылай Fig. 1. Map of the location of the Abylai settlement
найдены фрагменты керамической посуды, каменные орудия, многочисленные кости животных. Планируется продолжение дальнейших раскопок и полное вскрытие площади памятника. Поселение, судя по материалам 20162020 гг., однослойное, все полученные данные связаны только с одним, сакским, периодом.
Изучение материалов поселения уже начато. Получены первые результаты технико-технологического анализа керамики, которые были рассмотрены вкупе с аналогичными материалами из других синхронных поселений (Бейсенов, Шульга, Ломан, 2017, с. 100-124, табл. 4-28). Опубликованы результаты первого этапа археозоологических исследований, выполненные на основании свыше 2000 экз. костей животных из раскопок 2016 г. (Бейсенов, Гимранов, Ахи-яров, Дуйсенбай, 2018, с. 161-167, табл. 1-10). По данным пятилетних раскопок, т. е. включая данные полевого сезона 2020 г., на поселении найдено всего около 11 тыс. экз. костей животных. Этот объем в данный момент находится на стадии изучения группой к. биол. н. П.А. Косинцева (Екатеринбург, РФ), планируется пу-
бликация данных. Также и с изучением культурного слоя поселения методом флотации: карпологические анализы проб, полученных в ходе раскопок, в настоящее время проводятся группой к. геол.-минер. наук Н.Е. Ря-богиной (Тюмень, РФ). Трасологиче-ские исследования были начаты только сейчас.
Вопросы, связанные с датировкой поселений Центрального Казахстана, сравнением их материалов с данными поселений других регионов, уже рассматривались в публикациях. В том числе высказано предположение о том, что эти поселения являлись зимовками (Бейсенов, 2014; Бейсенов, Шульга, Ломан, 2017). В предыдущих исследованиях дата их была определена в рамках периода УИ-У вв. до н. э. Нижняя граница этой даты, т. е. УШ-УИ или VII вв. до н. э., требует еще уточнения в ходе получения новых материалов. С верхней границей даты вопрос более определен. Помимо археологических данных, значительная серия радиоуглеродных дат однозначно позволяет считать, что в У в. до н. э. завершается основная линия развития тасмолинской культуры Центрального Казахстана. Важно учесть, что данное положение имеет отношение и к погребальным памятникам, и к поселениям (результаты радиоуглеродных анализов см.: Бей-сенов, 2018, табл. 1, 2).
Целью настоящего сообщения является введение в научный оборот результатов трасологического исследования одной серии каменных орудий из поселения Абылай. Из отобранных для исследования 150 предметов функция определена в отношении 139 изделий. Из этого числа 130 орудий использовались в различных видах работ (производств). В отношении этих 130 орудий проведены минералогические определения. В ходе пятилетних раскопок всего на данном поселении найдено свыше 480 орудий
Рис. 2. Северный сектор поселения Fig. 2. Northern sector of the settlement
и заготовок. Таким образом, к настоящему моменту обработано менее одной трети из этого числа. Все приведенные в сообщении материалы и результаты публикуются впервые.
Методика исследования каменных орудий
Применение разработанного С.А. Семеновым и его учениками метода определения функции каменных орудий к массовым коллекциям археологического материала позволяет получать информацию о технической вооруженности и хозяйственной деятельности первобытного коллектива (Семенов, 1970; Коробкова, 1994).
Разрушение каменного орудия при его использовании носит строго определенный характер, который выражен в конкретном наборе признаков. Этот набор признаков может быть зафиксирован с помощью оптических прибо-
ров и характеризует кинематику орудия, что в сочетании с определением обрабатываемого материала позволяет установить трудовую операцию. В настоящем исследовании использована шестиблочная схема фиксации признаков износа. Эта схема разработана в экспериментально-трасологи-ческой лаборатории ИИМК (Коробкова, Щелинский, 1996). В 1990 гг. были разработаны несколько способов научной реконструкции технологии изготовления каменных орудий. Метод технологического анализа каменных индустрий активно используется Е.Ю. Гирей (1991; 1997). Наряду с технологическим анализом различными учеными практикуется применение и других методов со сходной целью -реконструировать процесс камнеобра-ботки (Дороничев, 1991; Нехорошев, 1999). В настоящее время происхо-
дит формирование нового подхода -технологического. Следовательно, необходимо наиболее полно изучить различные методические разработки, чтобы четко представить себе, какая из них наиболее пригодна для применения к материалам того или иного региона. Из вышеперечисленных методик предпочтительнее пользоваться технологическим методом П.Е. Нехо-рошева.
Исследование каменных орудий поселения Абылай проводилось с помощью панкриатического микроскопа «Стерео МС2 Zoom-TD2», имеющего увеличение х200. В комплект оборудования входила микрокамера с окуляром «иСМОС5тр» для фиксации микроследов. Микрофото поверхностей, представленные в иллюстрациях, выполнены с увеличением х200.
Особенности применения трасо-логического метода к материалам поселения Абылай
Материалы поселения Аблай относятся к эпохе раннего железа. Этот факт налагает ряд особенностей, которые необходимо оговорить при применении технологического и трасологи-ческого методов к данным коллекциям.
Во-первых, важно определить или наметить роль собственно каменной индустрии в условиях производственной деятельности населения раннего железного века. Во-вторых, трасоло-гический анализ должен учитывать категории инвентаря, связанные с металлургией и металлообработкой в коллективе, использующем металлы. В-третьих, необходимо учитывать возможность обработки металлическими орудиями каменного сырья при производстве каменных и костяных артефактов. Нельзя сказать, что эти вопросы должны быть решены уже в ходе начального этапа работ, но тем не менее о подобных аспектах следует помнить.
При описании орудий поселения Абылай использована схема, учиты-
вающая функциональный анализ и функциональную типологию, предложенную Г.Ф. Коробковой (1989). Высшим звеном классификации является класс орудий. Под ним здесь и далее понимается совокупность видов и типов орудий, участвующих в единой технологической операции. Под видом орудий подразумевается совокупность орудий, выполняющих единую функцию, но имеющих различную морфологию и типологию. Именно для учета морфологических и типологических особенностей орудия призваны служить следующие звенья классификации - типы и подтипы. При этом тип учитывает особенности оформления и морфологию орудия, непосредственно влияющую на совершаемую операцию, а подтип -второстепенные морфологические и типологические отличии. Причем разделение на типы и подтипы необходимо специально доказывать в ходе непосредственного трасологического анализа.
Трасологическая и технологическая характеристика материала
Класс землекопных орудий. Делится на два основных функциональных вида - мотыги, 71 ед., и кайло, 1 единица. Единственное кайло поселения изготовлено из конкреции или крупного отщепа плотного песчаника.
По одному краю орудие (рис. 3: 1, 1а, 1Ь) сформировано приостряю-щей ретушью, нанесенной под углом 30-45 градусов. Сечение лезвия треугольное. Орудие имеет размеры 126^33x18 мм. Износ характеризуется незначительной выкрошенно-стью кромки, делающей ее зубчатой в плане и П-образной в профиле. За-полировку заменяет интенсивная при-шлифовка. Отмечены перпендикулярные лезвию линейные следы. Орудие закреплялось в Т-образной рукояти, о чем красноречиво свидетельствуют следы потертости о дерево на одной
Рис. 3. 1 - кайло. 1а - потертость от рукояти; 1b - рабочая поверхность; 2 - пест. 2a - следы удержания песта; 2b - рабочая поверхность Fig. 3. 1 - pick. 1a - wear from the handle; 1b - working surface; 2 - pestle. 2a - traces of pestle retention; 2b - working surface
из широких поверхностей изделия, а также следы потертостей от кожаных ремней на боковых гранях. Орудие сломано в ходе функционального использования. На основании данных предыдущих исследований (Килей-ников, 1984; Горащук, Колев, 2004) кайло из Абылая следует считать специализированным землекопным инструментом.
Исследованная 71 мотыга разделены на два типа, что обусловлено использованием различных заготовок. В основном мотыги изготовлены из плиток и отщепов с относительно тонким (10-30 мм) сечением. В 6 случаях использованы более массивные заготовки - отщепы или конкреции (отдельности). Они выделены в подтип орудий с треугольным сечением.
Рис. 4. 1 - мотыга по рыхлой почве. 1a - следы от стягивания пеньковой веревкой; 1b - боковой участок рабочей поверхности; 2 - мотыга по каменистой почве. 2a - потертость от стягивания кожаным ремнем; 2b - выкрошенность и пришлифовка
рабочей поверхности
Fig. 4. 1 - hoe on loose soil. 1a - traces of being tied with a hemp rope; 1b - lateral section of the working surface; 2 - hoe on rocky soil. 2a - wear from being tied with a leather belt; 2b - crumbling
and grinding of the working surface
С технологическими особенностями изготовления связано и наличие комбинированных инструментов - мотыг, изготовленных на обломках терочни-ков, и пестов. Таких орудий немного -3 единицы, но их наличие весьма показательно. С изготовлением мотыг связаны комбинации их и отбойников.
Наложение функций происходило тогда, когда полностью изношенное лезвие землекопного инструмента использовалось при изготовлении новой мотыги или подправки лезвия старой. Таких комбинаций выявлено три. Изготавливались орудия двусторонней приостряющей оббивкой лезвий и на-
меченных симметричных перехватов. Т. е. технологию изготовления мотыг следует считать частным случаем изготовления двусторонне обработанных орудий (бифасов). Наличие в ряде случаев на перехватах следов применения техники пикетажа объясняется весьма сложным сырьем - гранитом, плотным песчаником.
В качестве сырья для производства мотыг применялись как отдельности камня, так и отщепы, причем как изготовленные, так и, судя по корке патины и окатанности поверхности отдельных экземпляров, естественные. В технологическом плане мотыги представляют собой бифасы с частичной обработкой поверхности. Оббивке подвергались две зоны орудия. Первая - рабочее лезвие, чем достигалось необходимое заострение рабочей поверхности. Вторая - средняя часть орудия, необходимая аккомодационная часть в виде перехвата, служащего для удобства крепления орудия в рукояти. Другие части орудий - "пятки" - либо не подвергались обработке вовсе, либо затронуты ей в незначительной степени, только для баланса в форме изделия.
Оценивая технику изготовления этих орудий, следует отметить высокий уровень камнеобработки. Угол нанесения ретуши варьирует от 30 до 60 градусов. Снятие отщепов с края заготовки не портило инструменты даже в тех случаях, когда ударная волна не полностью проходила по поверхности скалывания и образовывался залом. Многочисленные заломы и широкие и глубокие негативы от ударного бугорка на поверхности изделия свидетельствуют о применении каменных (т. е. жестких) отбойников (рис. 4).
На поселении отсутствуют массовые серии мелких отщепов, образующихся при оббивке заготовок. При производстве орудий отщепов должно быть в избытке (Newcomer, 1971). Возможно, изготовление происходило
либо в специализированной мастерской на еще не раскопанной площади поселения, либо за его пределами. Наличие отбойников по камню как будто указывает на первую версию, но не исключено, что отбойники использовались для ремонта орудий, пострадавших в работе.
Износ мотыг стандартен. Выкро-шенность практически отсутствует, вместо нее наличествует истертость лезвия и его пришлифовка. Как известно по трасологическим исследованиям, почва имеет высокие абразивные свойства. Поэтому лезвия орудий для землекопных работ имеют пришлифованную, сглаженную в профиле кромку с многочисленными линейными следами. Именно так и выглядит износ основной части мотыг (рис. 4: 1, 1а, 1Ь), применявшихся на мягких грунтах. Исключение составляют две мотыги, кромка которых забита многоярусной выкрошенностью, что позволяет отнести их к орудиям по обработке каменистого грунта (рис. 4: 2, 2а, 2Ь).
Шесть предметов носят следы частичной оббивки, но не использовались в работе. Это заготовки мотыг, показывающие технологию изготовления. Сюда же, к технологическим орудиям производства мотыг, отнесен и единственный отбойник.
Эксперименты с роговыми мотыгами доказали, что форма рабочего лезвия связана с типом грунтов. Для сыпучих и рыхлых грунтов эффективна конусовидная форма рабочего края, тогда как тесловидная форма универсальна и пригодна для всех видов почв (Коробкова, 1978). Это наблюдение можно распространить и на каменные инструменты. Функция мотыг устанавливается четко, но остается неясным их конкретное предназначение на поселении Абылай. Как вытекает из эксперимента и логики использования, предназначение таких орудий - рыхление грунта
Рис. 5. 1 - комбинация песта и куранта. 1а - износ куранта; 1b, 1с - износ песта; 2 - терочная плита. 2а - износ рабочей поверхности Fig. 5. 1 - a combination of pestle and plant grater. 1a - wear of the plant grater; 1 b, 1с - wear of the pestle; 2 - grating plates. 2a - wear of the working surface
как при копке, так и при весьма специфическом, непашенном земледелии. Большое количество этих орудий, а также тщательный уход за их рабочей поверхностью, выразившийся в наличии отбойников для подправки лезвий, наводит на мысль о существовании специализированного огородничества или земледелия. Во всяком случае, это наиболее вероятная гипотеза, объясняющая такое количество мотыг в материалах поселения.
Другой важный, хотя и кажущийся частным вопрос, затрагивающий особенности формирования следов на орудии в зависимости от различных особенностей грунтов, связан с особенностями износа орудий поселения. Этот вопрос в будущем необходимо исследовать с помощью эксперимента, фиксирующего следы износа на начальном этапе формирования.
Класс терочных орудий. Вторая по массовости категория артефактов.
Они принципиально двух видов. К первому относятся подвижные (активные) части терочного механизма (приспособления). Это два типа инструментов - песты и куранты. Их количество - 14 экземпляров. Пест на поселении единственный (рис. 3: 2, 2а, 2Ь). Три относятся к категории пест-курант. Еще 10 являются курантами. Актуальность операции дробления подчеркивает три комбинации пестов и курантов (рис. 5: 1а, 1Ь, 1с).
Второй вид терочных инструментов - терочные плиты (пассивные части терочного механизма/приспособления). Всего их 8. Длина этих орудий от 99 до 224 мм.
К классу терочных орудий примыкают 11 обломков. Точному отнесению обломка к курантам или терочным плитам мешает плохая сохранность артефакта. Технологически они изготовлены с применением техники пикетажа, шлифовки и обивки, а также комбинации этих техник. Большим конкрециям и плитам придавалась необходимая форма краевой обивкой, неровности выглаживались пикетажем и шлифовкой.
Все терочники, песты, плиты демонстрируют яркий износ по перетиранию растительных материалов. Этот износ характеризуется: 1) незначительной забитостью поверхности в виде микроуглублений,
2) мягкой блестящей заполировкой рабочей поверхности терочников, частично облегающий микрорельеф, но не проникающей в микроуглубления,
3) линейной направленностью запо-лировки и линейными следами, характеризующими кинематику движения.
На поселении Абылай чаще всего для плит и курантов отмечается возвратно- поступательная кинематика с линейными следами в виде неглубоких, около 0,1 мм, и довольно длинных, до 2-3 мм, рисок на контактной поверхности (рис. 5: 2, 2а). Рабочий участок демонстрирует дугообразные
риски линейных следов, что соответствует вращательным движениям в использовании. Как можно убедиться по микрофотографиям износа, орудия поселения Абылай демонстрируют весьма характерный для терочных инструментов износ. В целом для перетирания растительности и зерна характерна сглаженность и блестящая заполировка поверхности. Это следствие наличия в растительных материалах естественного силиката. Характерная черта орудий для растирания - линейные следы. Они возникают от абразивного воздействия твердых микрочастиц при функциональном использовании орудий. Твердые микрочастицы могут отслаиваться от активных инструментов -курантов и пестов, содержаться в растираемом материале, а также попадать извне, поскольку работа происходит не в стерильных условиях. Линейные следы несут информацию о движении инструмента в работе. Именно они играют решающую роль диагностирующего признака в определении функции курантов и пестов.
Третий по численности класс артефактов - орудия кожевенного производства. Их 14 единиц. Скребки, обнаруженные в количестве 10 ед., -наиболее представительный вид инструментов. Характерной особенностью скребков являются их овальные или округлые очертания. Изготовлены из гранита, песчаника путем круговой односторонней обивки заготовки, придающей ей овальные в плане очертания. Все орудия не имели рукоятей и в работе удерживались рукой.
Собственно орудия, которые удерживаются рукой, относятся к скреблам. Однако, учитывая эпоху, мы сочли возможным охарактеризовать их как скребки. Максимальная длина орудий - 109 мм. Картина микроизноса - микровыкрошенность лезвия, интенсивная проникающая матовая заполировка, локализиру-
Рис. 6. 1 - комбинация скребка и куранта; 1а - износ куранта; 1b - износ скребка; 2- скребок. 2а - износ скребка; 3 - орудие для волососгонки; 3а - износ орудия для
волососгонки
Fig. 6. 1 - a combination of a scraper and a grater for plants; 1а - wear of the grater for plants; 1b - scraper wear; 2 - scraper. 2a - scraper wear; 3 - grater for removing wool. 3a - wear of the
grater to remove wool
ющаяся по кромке орудия. Кромка скруглена в профиле и прямая в плане. Линейные следы перпендикулярны кромочной линии (рис. 6: 2, 2а). Ряд орудий носит индивидуальные черты износа. Одно орудие - для во-лососгонки, относится к иному типу функциональных инструментов (рис. 6: 3, 3а). От скребков износ орудия
отличается более длинным контактным участком и, следовательно, более интенсивной и распространенной по площади заполировкой. Эта заполировка распространена не только по кромке, но и заходит на нижнюю часть орудия, там, где изделие контактировало с обрабатываемым материалом.
Рис. 7. 1 - наковальня, 1а - износ рабочей поверхности; 1b - заполировка от закрепления к дереву; 2-5 - жертвенники; 6-7 - оселки Fig. 7. 1 - anvil. 1a - wear of the working surface; 1b - polishing from fixing to wood. 2-5 - altars; 6-7 - whetstones
Еще три скребка изготовлены на обломках терочных плит, являясь, по сути, комбинированными орудиями (рис. 6: 1, 1а, 1Ь). Наиболее полно вопрос износа скребков различных типов разрабатывался в работах Г.Ф. Коробковой. Картина следов износа аналогична зафиксированной под микроскопом. Орудие для воло-сосгонки должно иметь характерную морфологическую особенность. Его лезвие должно быть приостренным. Именно такую особенность мы и наблюдаем в данном случае на орудии из поселения Абылай. Лезвие орудия
для волососгонки приострено. В профиле оно имеет угол заострения порядка 60 градусов, тогда как рабочие края скребков имеют угол заострения в пределах от 80 до 90 градусов.
Класс орудий для обработки металла. 11 единиц. Массовой серией из 10 единиц представлены оселки, первый вид инструментов. Это плитки различных размеров четырехугольных очертаний. Один оселок выполнен в форме мотыжки миниатюрных размеров. Таким образом, имеются два типа орудий - плитки и миниатюрная мотыжка (рис. 7: 6, 7). По следам
Таблица 1
Классификация орудий
Класс Вид Тип Подтип Колич. единиц %
землекопные мотыги мотыги с тонким сечением мотыги 61 49,4
комбинации 4 3.0
мотыги с треугольным сечением мотыги 5 3.7
комбинации 1 0.6
кайла 1 0.6
терочные активные куранты куранты 10 7.5
куранты - песты 3 2.1
песты 1 0.6
пассивные терочные плиты 8 6.0
обломки терочных инструментов 11 8.3
для работы с металлом оселки плитки 9 6.8
"мотыга" 1 0.6
наковальня 1 0.6
кожевенное производство скребки мездрение скребки 10 7.5
комбинированные 3 2.1
волососгонка 1 0.6
130 100
износа все орудия использовались для обработки орудий из железа. На ряде инструментов зафиксированы окислы железа. Другие имеют характерный износ, отвечающий заточке именно железных предметов (рис. 7).
Второй вид орудий представлен единичной наковаленкой. Орудие изготовлено пикетажем и шлифовкой, размеры 89^87x57 мм. Она имеет грибообразные в профиле очертания. Рабочая верхняя часть имеет четырехугольные очертания с покатыми пологими скосами по краям. Конусообразная нижняя часть орудия расклинивалась в деревянной основе.
Судя по деревянной заполировке, выявленной на выпуклых частях скатов, наковальня прижималась к деревянной основе планками из дерева по бокам. Этим достигалась жесткая фиксация орудия в работе. Однако клин был выломан в ходе функционального использования, и наковальня пришла в негодность по причине невозможности ее удержания (рис. 7: 1, 1а, 1Ь).
Еще один класс, собственно, не представляет собой орудия. Это небольшая серия (4 ед.) обломков жертвенников, изготовленных из песчаника (рис. 7: 2-5). Без химического анализа поверхностей мы не можем
Таблица 2
Виды производств_
Производства Количество (шт) %
Обработка земли 72 57.3
Переработка растительности 33 24.5
Кожевенное производство 14 10.2
Металлообработка 11 8
всего 130 100
Таблица 3
Результаты минералогического определения орудий, занятых в производстве (д. геол.-мин. наук А.С.Портнов, докторант PhD А.Р.Айгпаева, Карагандинский технический университет, Караганда, Казахстан)
Класс Вид Тип Подтип гранит Туфо-песчаннник Туфоаргиллит Аргиллит Порфирит Габбро Кварцит Колич. единиц £
мотыги мотыги 39 8 1 9 1 3 61 46,9
с тонким сечением комби-наттии 3 1 4 3.1
мотыги мотыги мотыги 5 5 3.8
землекопные с треугольным сечением комбинации 1 1 0.7
кайла 1 1 0.7
куранты 10 10 7.7
активные куранты куран-ты-пе-сты 2 1 3 2.3
песты 1 1 0.7
пассивные терочные плиты 8 8 6.1
терочные обломки терочных 7 3 1 11 8.4
для оселки плитки 1 5 1 1 1 9 6.9
работы с металлом "мотыга" 1 1 0.7
наковальня 1 1 0.7
скребки 7 2 1 10 7.7
кожевенное произ- скребки мездрение комби-ниро-ванные 2 1 3 2.3
водство волосос-гонка 1 1 0.7
85 23 1 13 3 4 1 130 100
% 65,4 17,7 0,7 10 2,3 3,1 0,7 100
говорить о функциональных особенностях применения этих изделий. Технологически удалось зафиксировать следы на бортике в виде концентрических параллельных рисок. Эти следы интерпретированы нами как свидетельства первичной разметки бортика. В исходной плите намечалось очертание бортика инструментом резцового типа. Затем внутренний массив камня удалялся инструментом типа долота. На заключительной стадии орудие тщательно шлифовалось.
По итогам трасологического исследования среди каменных изделий поселения Аблай выделено 4 класса инструментов, участвовавших в различных операциях. Это всего 130 орудий. Их данные представлены в таблице 1.
Из таблицы исключены мотыги, не имеющие следов износа (4 шт.), и единственный отбойник (1 шт.). Это орудия, демонстрирующие технологические операции по изготовлению мотыг. В таблицу также не включены
Рис. 8. Железный топор. Кызылжартас, курган 1 Fig.8. Iron ax. Kyzylzartas, kurgan 1
обломки жертвенников (4 шт.), как предметы, не являющимися орудиями. На основании исследованных орудий из поселения Абылай можно представить основные виды производств (табл. 2).
Определение породы камней по орудиям из поселения Абылай было предпринято еще по итогам раскопок 2016 г. Тогда было обработано свыше 200 экземпляров (Бейсенов, Гимра-нов, Ахияров, Дуйсенбай, 2018).
В 2020 г., параллельно с трасоло-гическими исследованиями, были проведены новые минералогические определения по каменным орудиям поселения Абылай (табл. 3).
Основная масса, 83,2%, из 130 орудий выполнены из гранита и ту-фо-песчаника. Явно лидируют мотыги. Из всего числа мотыг (71 экз.) 49, или 69,01%, выполнены из гранита, 10 (14,08%) - из туфо-песчаника. На долю остальных четырех минералов,
таких как туфоаргиллит, аргиллит, порфирит и габбро, которые тоже применялись в изготовлении мотыг, приходится всего 19,72% (14 экз.). Из туфо-песчаника изготовлено и единственное кайло. Эти же породы оказались наиболее приемлемыми и для терочных орудий. Из 33 орудий и обломков, 28 экземпляров изготовлено из гранита и 3 - из туфо-песчаника. Такие данные показывают, что у жителей поселения Абылай в отношении изготовления орудий из различных пород камней выработались устойчивые традиции.
Заключение
Таким образом, из 139 каменных орудий поселения Абылай 130 использовались в различных производствах. Более половины всех орудий использовались в обработке земли. Следующая по количеству категория орудий использовалась в переработке растительности. Кожевенное производство у жителей поселения связано с традиционным скотоводством. Все орудия металлообработки имеют следы работы с железными предметами (железной поверхностью).
В сакское время в различных видах производств использовались и металлические орудия, о которых мы пока не располагаем достаточным объемом данных. Тем не менее, можно говорить о большом удельном весе каменных орудий, как это показывают материалы поселения Абылай. Все виды рассмотренных орудий имеют свои аналогии в материалах эпохи бронзы с учетом тех или иных отличий. Основные традиции изготовления и использования в хозяйстве каменных орудий населения эпохи бронзы, по всей видимости, сохранялись на начальном этапе сакской эпохи.
Орудия по переработке растительности и обработке земли, вместе взятые, составляют свыше 80% от общего числа. Вывод о том, что земледелие на данном поселении играло важную
роль, не кажется невероятным. Учитывается, что такие орудия в древности использовались при рытье могильных ям, котлованов жилищ. Раскопки поселений Центрального Казахстана однозначно показали, что в отношении их о каких-либо значительных жилищных котлованах говорить не приходится. При этом значительное количество мотыг, как и зернотерок, характерно для всех изученных поселений (Бейсенов, Шульга, Ломан, 2017). Определенных уточнений следует ждать от дальнейших исследований (рис. 8).
Все оселки использовались для правки железных изделий. Железные ножи и другие предметы, в том числе и покрытые золотом, у тасмолинцев появляются с VII в. до н. э. (Кадыр-баев, 1966). Довольно яркая находка сделана в 2020 г. - железный топор (рис. 8), найденный в кургане 1 могильника Кызылжартас (материалы сданы в печать). Топор имеет длину 21 см, вес 1,7 кг. Это универсальное орудие могло применяться как в военном деле, так и в хозяйственных процессах, например, в рубке и обработке дерева, земляных работах.
Факт находки обломков жертвенников в культурном слое поселения также встречен впервые. Этот предмет был широко распространен в культурах сакского круга (подробнее см.: Кадырбаев, 1966; Коноплева, 2015), поэтому их, как и оселки, повсеместно находят в погребениях.
Все вопросы, возникающие относительно каменных орудий из поселений сакского времени, однозначно требуют дальнейших исследований. Объем материалов недостаточен для более полных выводов о видах производств на сакских поселениях. На поселениях необходимо проводить полные исследования, включая раскопки достаточно больших площадей. Первые результаты исследования каменных орудий, представленные в
данном сообщений, будут расширены в ходе будущих работ, как по материалам поселения Абылай, так и с при-
влечением данных из других поселений Центрального Казахстана.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бейсенов А.З. Поселение Сарыбуйрат - памятник раннего железного века Центрального Казахстана // Вестник университета Кайнар. 2009. Вып. 4/2. С. 8-11.
2. Бейсенов А.З. Поселения раннесакского времени Центрального Казахстана // Записки ИИМК РАН. № 9 / Отв. ред. Е.Н. Носов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2014. С. 92-102.
3. Бейсенов А.З. Поселения и могильники сакской эпохи Центрального Казахстана // Сакская культура Сарыарки в контексте изучения этносоциокультурных процессов степной Евразии / Отв. ред. А.З. Бейсенов. Алматы: Бегазы-Тасмола, 2015. С. 11-38.
4. Бейсенов А.З. Тасмолинская культура Центрального Казахстана в исследованиях начала XXI века // Археология и давняя история Украины. 2018. Вып. 2 (27). С. 386-396.
5. Бейсенов А.З., Гимранов Д.О., Ахияров И.К., Дуйсенбай Д.Б. Поселение сакского времени Абылай в Центральном Казахстане // Теория и практика археологических исследований. 2018. № 2 (22). С. 150-171.
6. Бейсенов А.З., Шульга П.И., Ломан В.Г. Поселения сакской эпохи. Алматы: Бегазы-Тасмола, 2017. 208 с.
7. Гиря Е.Ю. Проблемы технологического анализа продуктов расщепления камня // СА. 1991. № 3. С. 115-129.
8. Гиря Е.Ю. Технологический анализ каменных индустрий. СПб.: ИИМК РАН, 1997. 198 с.
9. Горащук И.В., Колев Ю.И. Каменные и костяные орудия стоянки Михаилово-Овсянка // Актуальные проблемы археологии Урала и Поволжья / Отв. ред. Д.А. Ста-шенков. Самара: СОИКМ им. Алабина, СамГУ, 2004. С. 89-104.
10. Дороничев В.Б. Анализ технологии расщепления камня в раннем палеолите: проблема метода // РА. 1991. № 3. С. 130-142.
11. Кадырбаев М.К. Памятники тасмолинской культуры // Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1966. С. 303-433.
12. Килейников В.В. Каменные горнометаллургические и металлообрабатывающие орудия Мосоловского поселения // Эпоха бронзы восточноевропейской лесостепи / Отв. ред. А.Д. Пряхин. Воронеж: ВГУ, 1984. С. 110-120.
13. Коноплева К.Г. История изучения каменных жертвенников ранних кочевников Евразии // Наука ЮУрГУ: материалы 67 научной конференции. Секция социально-гуманитарных наук / Отв. за вып. С.Д. Ваулин. Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ
2015. С. 527-532.
14. Коробкова Г.Ф. Экспериментальный анализ и его место в методике и теории археологии // КСИА. Вып. 152 / Отв. ред. И.Т. Кругликова. М.: Наука, 1978. С. 55-61.
15. Коробкова Г.Ф. Мезолит Средней Азии и Казахстана // Мезолит СССР. Археология СССР: в 20 томах. Т. 2 / Археология СССР / Отв. ред. Л.В. Кольцов. М.: Наука, 1989. С. 149-173.
16. Коробкова Г.Ф. Экспериментально-трасологические разработки как комплексное исследование в археологии // Экспериментально-трасологические исследования в археологии / Отв. ред. Г.Ф. Коробкова. СПб.: Наука, 1994. С. 3-20.
17. КоробковаГ.Ф., ЩелинскийВ.Е. Методика микро-макроанализа древних орудий труда. Ч. 1. СПб.: ИИМК РАН, 1996. 80 с.
18. Нехорошев П.Е. Технологический метод изучения первичного расщепления камня Среднего Палеолита. Спб.: ИИМК, 1999. 96 с.
19. Семенов С.А. Производство и функции каменных орудий // Каменный век на территории СССР / МИА. № 166 / Отв. ред. А.А. Формозов. М.: АН СССР, 1970. С. 7-18.
20. Arman Z Beisenov, Svetlana V Svyatko, Aibar Е Kassenalin, Kairat А Zhambulatov, Daniyar Duisenbai and Paula J Reimer. First Radiocarbon Chronology for the Early Iron Age Sites of Central Kazakhstan (Tasmola Culture and Korgantas Period). In Radiocarbon 58,
2016. Pp. 179-191. doi:10.1017/RDC.2015.18.
21. Beisenov A.Z., Svyatko S.V, Duysenbay D.B., Akhiyarov I. K., Reimer P. J. New iso-topic data on the diet of the Saka period population from Central Kazakhstan. In The Volga River Region Archaeology. 2020. No. 3 (33). Pp. 208-218.
22. Jang-Sik Park, Arman Beisenov, Dmitriy Voyakin. The technological and social implication of the discriminated use of tin and arsenic noted in EIA copper-based objects of Central Kazakhstan. In Archaeological and Anthropological Sciences. 2020. 12. Pp. 1-13.
23. Newcomer M. N. Same quantitative experiments in handaxe manufacture. In World Archaeology.1971. Vol. 3. No. 1. Pр. 85-93.
Информация об авторах:
Бейсенов Арман Зияденович, кандидат исторических наук, директор, Научно-исследовательский центр истории и археологии Бегазы-Тасмола (г. Алматы, Казахстан); azbeisenov@mail.ru
Горащук Игорь Владиславович, кандидат исторических наук, начальник Археологического отдела, АО ВолгоНИИгипрозем (г. Самара, Россия); goraschuk@mail.ru
Дуйсенбай Данияр Болатбекулы, докторант PhD, Евразийский Национальный университет им. Л.Н. Гумилева (г. Нур-Султан, Казахстан); daniar_db88@mail.ru
TRACEOLOGICAL STUDY OF STONE TOOLS IN THE SETTLEMENT OF SAKA TIME ABILAY, CENTRAL KAZAKHSTAN ^^H A.Z. Beisenov, I.V. Gorashchuk, D.B. Duysenbay
According to modern data, about 60 small settlements have been discovered on the territory of Central Kazakhstan, dating back to the time of the Tasmola culture (VIII-V centuries BC). Since 2016, annual excavations have been carried out at the Abylai settlement, which is located in the Karaganda region. In the excavation area, in addition to fragments of pottery and animal bones, over 480 stone tools were found. In the fall of 2020, for the first time, traceological studies of stone tools were carried out, the results of which are reflected in this article. Of the 150 copies, 139 were identified as functions. Of these, 130 tools were used in various industries. According to quantitative data, tools for cultivating the land are in first place - 57.3%, followed by tools for processing vegetation (24.5%), leatherworking (10.2%), for straightening metal products (whetstones, 8%). It is planned to continue the ongoing research on stone tools.
Keywords: аrchаeology, Central Kazakhstan, Tasmola culture, settlement, stone tools, traceological research, types of production.
REFERENCES
1. Beisenov, A. Z. 2009. In Vestnik universiteta Kaynar (Kaynar University Bulletin) 4 (2), 8-11 (in Russian).
2. Beisenov, A. Z. 2014. In E. N. Nosov (ed.). Zapiski IIMK (Transactions of the Institute for the History of Material Culture) 9. St. Petersburg: "Dmitry Bulanin", 92-102 (in Russian).
3. Beisenov, A. Z. 2015. In Beisenov, A. Z. (ed.) Sakskaia kul'turaSaryarki v kontekste izucheniia etnosotsiokul'turnykh protsessov stepnoi Evrazii (Saka culture of Saryarka in the context of researches of ethno-socialprocesses of Eurasian steppe). Almaty: "Begazy-Tasmola" Publ., 11-38 (in Russian).
4. Beisenov, A. Z. 2018. In Arkheologiya i davnyaya istoriya Ukrainy (Archeology and ancient history of Ukraine) 2 (27), 386-396 (in Russian).
5. Beisenov, A. Z., Gimranov, D. O., Akhiyarov, I. K., Duysenbay, D. B. 2018. Teoriia ipraktika arkheologicheskikh issledovanii (Theory and Practice of Archaeological Research) 2 (22), 150-171 (in Russian).
6. Beisenov, A. Z., Shulga, P. I., Loman, V. G. 2017. Poselenia sakskoi epohi (Settlements of Saka era). Almaty: "Begazy-Tasmola" Publ. (in Russian).
7. Girya, E. Yu, 1991. In Sovetskaia Arkheologiia (SovietArchaeology) 3, 115-129 (in Russian).
8. Giria, E. Yu. 1997. Tekhnologicheskii analiz kamennykh industrii (Technological Analysis of Stone Industries). Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences (in Russian).
The work was carried out within the framework of the grant of the Ministry of Education and Science of the Republic of Kazakhstan, project AP08857177
9. Gorashchuk, I. V., Kolev, Yu. I. 2004. In Stashenkov, D. A. (ed.). Aktual'nye problemy arkheologii Urala i Povolzh'ia (Topical Issues in the Urals and Volga Regions Arcaheology). Samara: Samara Regional Museum of Local Lore named after P. V. Alabin, Samara State University, 89-104 (in Russian).
10. Doronichev, V. B. 1991. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (3), 130-142 (in Russian).
11. Kadyrbayev, M. K. 1966. In Margulan, A. Kh., Akishev, K. A., Kadyrbayev, M. K., Oraz-bayev, A. M. Drevniaia kul'tura Tsentral'nogo Kazakhstana (Ancient culture of Central Kazakhstan). Alma-Ata: "Nauka" Publ., 303-433 (in Russian).
12. Kileynikov, V.V. 1984. In Pryakhin, A. D. (ed.). Epokha bronzy vostochnoyevropeyskoy leso-stepi (The Bronze Age of the East European forest-steppe). Voronezh: Voronezhskiy gosudarstvennyy universitet Publ., 110-120 (in Russian).
13. Konopleva, K. G. 2015. In Vaulin, S. D. (ed.). Nauka YuUrGU: materialy 67-i nauchnoi kon-ferentsii. Sektsii sotsial'no-gumanitarnykh nauk (Science of South Ural State University: Proceedings of the 67th Scientific Conference. Social and Humanitarian Science Sections). Chelyabinsk: South Ural State University Publ., 527-532 (in Russian).
14. Korobkova, G. F. 1978. In Kruglikova, I. T. (ed.). Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 152. Moscow: "Nauka" Publ., 55-61 (in Russian).
15. Korobkova, G. F. 1989. In Kol'tsov, L. V. (ed.). MezolitSSSR (Mesolithic of the USSR). Series: Archaeology of the USSR. Moscow: "Nauka" Publ., 149-173 (in Russian).
16. Korobkova, G. F. 1994. In Korobkova, G. F. (ed.). Eksperimental'no-trasologicheskie issle-dovaniia v arkheologii (Experimental Use-Wear Studies in Archaeology). Saint Petersburg: "Nauka" Publ., 3-20 (in Russian).
17. Korobkova, G. F., Shchelinskii, V. E. 1996. Metodika mikro-makroanaliza drevnikh orudii truda (Methodology of Micro- and Macroanalysis of Prehistoric Implements) 1. Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences (in Russian).
18. Nekhoroshev, P. Е. 1999. Tekhnologicheskiy metod izucheniya pervichnogo rasshchepleniya kamnya Srednego Paleolita (Technological Method for Studying the Primary Cleavage of the Middle Paleolithic Stone). Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences (in Russian).
19. Semenov, S. A. 1970. In Formozov, A. A. (ed.). Kamennyi vekna territorii SSSR (Stone Age on the territory of the USSR). Series: Materials and Studies in the Archaeology 166. Moscow: Academy of Sciences of the USSR, 7-18 (in Russian).
20. Arman Z. Beisenov, Svetlana V. Svyatko, Aibar Е. Kassenalin, Kairat А. Zhambulatov, Daniyar Duisenbai and Paula J. Reimer, 2016. In Radiocarbon 58, 179-191 (in English).
21. Beisenov A.Z., Svyatko S.V., Duysenbay D.B., Akhiyarov I. K., Reimer P. J. 2020. In Povolzhs-kaya arkheologiya (The Volga River region archaeology) 3 (33), 208-218 (in English).
22. Jang-Sik Park, Arman Beisenov, Dmitriy Voyakin, 2020. In Archaeological and Anthropological Sciences 12, 1-13 (in English).
23. Newcomer M. N. 1971. In World Archaeology 3 (1), 85-93 (in English).
About the Authors:
Beisenov Arman Z. Candidate of Historical Sciences. Scientific Research Center for History and Archaeology Begazy-Tasmola. Zhambyl str., 175, building 16A/61, Almaty, 050008, Kazakhstan; azbeisenov@mail.ru
Gorashchuk Igor V. Candidate of Historical Sciences. JSC VolgoNIIgiprozem. Stavropolskaya str., 45, Samara, 443063, Russian Federation; goraschuk@mail.ru
Duysenbay Daniyar B. PhD doctoral student. Eurasian National University named after L.N. Gumilyov. Satpaev str., 2, Nur-Sultan, 010000, Kazakhstan; daniar_db88@mail.ru
Статья принята в номер 01.09.2021 г
