CC BY
66
УДК 81+811.161.1
А.И. Бочкарев*
ТРАНСПОЗИЦИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ КАК ОСНОВА ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ (НА ПРИМЕРЕ РЕКЛАМНОГО РОЛИКА БАНКА ВТБ 24)
В статье рассматриваются особенности языковой игры, в основе которой лежит транспозиция речевых актов, дается определение языковой игры, проводится подробный анализ транспонированных речевых актов и коммуникативных условий их реализации. На основе анализа выявляются недочеты рекламного ролика банка ВТБ 24, мешающие адекватной интерпретации языковой игры, и предлагаются варианты их устранения. Автор выделяет лингвистический и экс-тралингвистический факторы, которые могут лежать в основе языковой игры. Анализируемый вид языковой игры может базироваться как на семантических и структурных особенностях построения текста, так и на общей пресуппозиции коммуникантов.
Ключевые слова: речевая игра, реклама, речевой акт, локутивный акт, иллокутивный акт, имплицитный речевой акт, эксплицитный речевой акт, поверхностное значение, глубинное значение.
Speech acts transposition as a base for language game (the case of VTB 24 Bank commercial) ARSENTIY I. BOCHKAREV (Novosibirsk State Technical University).
The article discusses the peculiarities of the language game based on speech acts transposition, considers the definition of language game and analyzes transposed speech acts and communicative conditions of their realization. The author names disadvantages of the VTB 24 Bank commercial that could violate the adequate interpretation of a language game in it and suggests some solutions to overcome these disadvantages. The author also reveals both linguistic and extra linguistic factors that may serve as the basis for language game. Thus, the analyzed type of a language game can be based on either semantic and structural text features or the common communicants’ presupposition.
Keywords: language game, commercial, speech act, locutionary act, illocutionary act, implicit speech act, explicit speech act, surface meaning, deep meaning
По определению А.Н. Баранова языковая игра представляет собой «нестандартное, отклоняющееся от нормы использование языковых выражений, целью которого является не передача информации, а затруднение понимания, приводящее - среди прочего - к концентрации внимания участников ситуации общения на самом языковом выражении, на границах и возможностях языкового воплощения смысла» [1, с. 229]. В данной статье мы рассмотрим использование языковой игры,
в основе которой лежит обыгрывание транспозиции речевых актов (РА).
Достаточно большой пласт косвенных речевых актов (КРА) представляет собой нестандартное, отклоняющееся от нормы использование языковых выражений. Подобные случаи принято называть намеками. В своем исследовании мы отказываемся от употребления данного термина, так как не все КРА, в основе которых лежит нестандартное использование языковых единиц, можно отне-
* БОЧКАРЕВ Арсентий Игоревич, преподаватель кафедры иностранных языков технических факультетов Новосибирского государственного технического университета.
E-mail: [email protected] © Бочкарев А.И., 2014
сти к намекам [3]. Нами были выделены следующие способы образования КРА:
1. Транспозиция РА - это лингвистический механизм образования КРА, при котором один РА используется в функции другого РА. Транспозиции может подвергаться либо иллокутивный, либо ло-кутивный акты [3].
2. Редукция РА - это лингвистический механизм образования КРА, при котором один РА реализуется за счет осуществления другого РА. Данный лингвистический механизм образования КРА существенно отличается от транспозиции РА, так как в рассматриваемых КРА реализуются два РА: редуцированный и нередуцированный [4].
В рамках данной работы нас интересует первый тип КРА, так как именно он может лежать в основе языковой игры, в ходе которой соответствующий РА вступает одновременно в логико-синтаксические отношения как с имплицитным РА на уровне глубинного значения, так и с эксплицитным РА на уровне поверхностного значения. В реальной коммуникации подобные ситуации встречаются редко. Так, транспонированный РА вступает в логико-синтаксические отношения в основном на уровне своего глубинного значения.
Вернемся к определению языковой игры, которое гласит, что ее целью является «затруднение понимания». Сложность использования в рекламе языковой игры, основанной на транспозиции РА, заключается в том, что для интерпретации языковой игры требуется приложение определенных умственных усилий, и чем сложнее игра, тем больше усилий следует прикладывать. В свою очередь реклама, в широком смысле, это «мероприятия, имеющие целью широкое оповещение о чем-либо для привлечения потребителей, покупателей» [7, с. 1181]. Соответственно, используя языковую игру, создатели рекламы рискуют быть непонятыми потребителями. Восприятие подобной языковой игры осложняется, если реклама представляет собой видеоряд. В таком случае адресат рекламы ограничен во времени и должен достаточно быстро расшифровать замысел адресанта. Во многом по вышеупомянутым причинам языковая игра в данных формах обычно носит довольно примитивный характер. Исключением является реклама ВТБ 24, создатели которой попытались использовать сложную языковую игру, основанную на употреблении КРА. Проблему трудности восприятия языковой игры они решили достаточно оригинально. Так, адресат рекламы слышит, что произносят участники диалога, и при этом видит на экране то, что они реально имеют в виду. Таким образом, языковая игра дана в ее решенном виде, тем не менее нерешенной остается следующая
задача: зритель должен понять, каким образом адресат различает тот скрытый смысл, который заложен в высказывании адресанта.
Серия рекламных роликов от банка ВТБ 24, содержащая примеры анализируемого вида языковой игры, является ценным материалом для исследования коммуникативных условий реализации КРА, которые включают в себя текстуальное и контекстуальное пространство РА, так как в подавляющем большинстве случаев основной задачей исследователя является реконструкция либо редуцированного РА, либо исходной формы транспонированного РА. При этом исследователь базируется на коммуникативных условиях реализации КРА. В представленном случае реконструкция уже осуществлена, перед исследователем стоит задача определения релевантных условий реализации КРА. Рассмотрим первый рекламный ролик вышеупомянутой серии. Перед началом анализа рекламного текста мы поставили перед собой задачу определить особенности языковой игры, основанной на транспозиции РА.
Реклама
Двое мужчин играют в гольф на природе.
МУЖЧИНА 1 (бьет по мячику и смотрит, куда он полетел; лицо озадаченное). Что-то все так раздражает. (Текста на экране: куда вложить деньги?.).
Мужчины идут в ту сторону, куда полетел мячик.
МУЖЧИНА 2 (идет рядом с мужчиной 1 и улыбается). Да ладно, все нормально. (Текста на экране: а я открыл вклад).
М. 1 (смотрит сначала на одну клюшку, потом на другую). Не знаю. То одно, то другое. (Текста на экране: нашел выгодные условия?).
У М. 2 выпала визитная карточка ВТБ 24. М. 1 смотрит на нее. (Текста на экране: ВТБ 24 огромный выбор вкладов).
М. 2 (выбирает клюшку и дает ее М. 1). Для достижения цели выбирай подходящий инструмент.
М. 1 бьет по мячику и загоняет его в лунку.
М. 1 (улыбается). Дельный совет! (Текста на экране: дельный совет!)
Идет заставка ВТБ 24.
М. 2 (держит клюшку в руках и смотрит прямо в камеру). Главное - правильный инструмент использовать вовремя. (Текста на экране: этой осенью ставка по вкладам 11%).
М. 2 бьет по мячику (на нем нарисован логотип ВТБ 24) и загоняет его в лунку.
Для удобства анализа мы предлагаем разбить представленный текст на три сцены, определив при этом релевантные коммуникативные условия для понимания данного диалога.
Таблица 1
Коммуникативные условия реализации
Ситуация М. 1 М. 2
Место: огромная площадка для гольфа Действие: игра в гольф Следствие Коммуниканты - богатые люди, так как сама игра в гольф представляет собой статусное явление, гольф входит в концепт роскоши53. Кроме того, в рассматриваемой ситуации площадка для игры очень большая, что снимает вопросы о статусе игроков. Другие коммуниканты отсутствуют. Следствие Коммуниканты находятся в достаточно близких отношениях, так как оказались вдвоем за городом для определенной цели Физические характеристики: моложе М. 2 Эмоциональное состояние: неспокоен (не улыбается, брови сдвинуты, не попадает в лунку, жалуется на жизнь) Физические характеристики: старше М. 1 Эмоциональное состояние: спокоен, уверен в себе (улыбается, приободряет М. 1) Аксессуары: сумка и мячики для гольфа с логотипом ВТБ 24
Сцена 1
М. 1: 1) (а) (Имплицитный: куда вложить деньги?); (б) Что-то все так раздражает.
М. 2: 2) Да ладно; 3) Все нормально.
В случае РА (1) имеет место редукция, так как в представленном КРА в полной мере реализуются два РА - редуцированный и нередуцированный. Это подтверждается следующими фактами: 1) имплицитный и эксплицитный РА полностью реализуют свой смысл в приведенном текстовом фрагменте; 2) имплицитный и эксплицитный РА находятся в логико-синтаксических отношениях друг с другом, где имплицитный РА является ядром, а эксплицитный сателлитом, т.е. они выполняют разные функции в тексте. Следовательно, транспозиция представляется невозможной, так как она предполагает использование одного РА в функции другого РА.
Далее необходимо выявить, в каких логикосинтаксических отношениях находятся РА (1а) и (1б). Для этой цели мы провели анализ примеров,54 содержащих пропозицию все раздражает, так как в РА (1б) слова что-то и так лишь дополняют смысл предложения. Лексическая
53 Игра в гольф является элементом роскоши в англосаксонской культуре. Для нашей культуры гольф остается экзотическим явлением и воспринимается как роскошь только теми, кто хорошо знаком с последней. Поэтому если у создателей рекламы была цель показать состоятельность коммуникантов как можно большему количеству зрителей, то ход с гольфом нельзя назвать удачным.
54 Примеры были взяты нами как из Национального корпуса русского языка (НКРЯ), так и из русскоязычного Интернета.
единица так является усилительной частицей [8, с. 50]. Валентность усилительной частицы так требует употребления соответствующего наречия, в представленном контексте его нетрудно восстановить: сильно. Соответственно, полная форма РА (1б) выглядит следующим образом: Что-то все так [сильно] раздражает. В разговорной речи усилительная частица так часто употребляется без соответствующего ему по смыслу наречия, что говорит либо о достаточно сильном эмоциональном состоянии, либо об определенной неграмотности адресанта. В приведенном примере адресант не выглядит эмоциональным, поэтому опущение соответствующего наречия обусловлено его неграмотностью. Лексическая единица что-то в данном случае является наречием, так как если бы анализируемая лексическая единица была местоимением, то она бы выступала в функции подлежащего, а в рассматриваемом предложении эту функцию выполняет местоимение все. Следовательно, наречие что-то должно реализовывать одно из четырех возможных значений: 1. (Разг.) Почему-то; неизвестно, по какой причине. 2. Для чего-то, зачем-то. 3. Словно, как будто; кажется [9, с. 1138-1140].
4. (Разг.) В некоторой степени [6, с. 710]. В представленном контексте наречие что-то может реализовывать только первое и третье значения. Второе значение здесь невозможно логически, в то время как четвертое значение реализуется, только если после наречия что-то идет прилагательное, например, Его считают что-то странным [6, с. 710]. Для определения подходящего значения нужно установить
вид логико-синтаксических отношений между имплицитным и эксплицитным РА.
Нами были изучены двести примеров с пропозицией: все раздражает. Примеры выбирались методом сплошной выборки. Анализ дал следующие результаты возможных логико-синтаксических отношений, в которые может вступать РА (1б):
1. Утверждение + [объяснение].
А с мамой мне очень тяжело. Ее все раздражает (НКРЯ).
2. Причина + [следствие].
А так спроси у любого из нас: ну, где твой Бог? И что мы скажем? Нету в нашей жизни Бога, нет. Мы Его не осязаем руками, мы Его не видим, мы Его не чувствуем, наше сердце далеко отстоит от Него. Поэтому мы и испытываем постоянную скорбь, нужду, тесноту, поэтому нас все раздражает (НКРЯ).
3. Утверждение + [развитие].
Ночью мучения, что-то мерещится все, а кругом все раздражает (НКРЯ).
Кроме того, лишь в пяти случаях из двухсот было опущено соответствующее личное местоимение. Это объясняется тем, что валентность глагола раздражает требует дополнения. Следовательно, мы вынуждены внести еще одну корректировку в форму РА (1б): Что-то все так [сильно] [меня] раздражает.
В качестве инициирующей реплики РА (1б) в большинстве случаев является обращением к адресату за советом. В подобных случаях возможны два варианта направленности обращения:
1. Адресанту нужно найти причину раздражительности. Такие ситуации характерны в отношениях пациент-доктор, так как нахождение причины того или иного психологического состояния является задачей специалиста. Также подобные ситуации возможны в тех случаях, когда адресант считает, что адресат обладает определенными знаниями, которые отсутствуют у адресанта, вследствие чего адресат может помочь адресанту. В подобных ситуациях адресант надеется решить проблему без обращения к специалисту.
2. Адресанту известна причина своего негативного психологического состояния, но он не знает, как ее устранить.
В представленном случае реализуется вторая ситуация, так как отношения деловых людей не предполагают наличия первой ситуации. Следует отметить, что вторая ситуация угрожает репутации адресанта, так как показывает его слабость. Соответственно, адресант использует данный РА
только в том случае, если думает, что адресат может ему помочь.
Таким образом, РА (1б) является следствием в логико-синтаксических отношениях с РА (1а). На наш взгляд, употребление формы вопроса в данной ситуации является некорректным, так как в реальных текстах причина всегда выражается утверждением, этого требует и логика. Соответственно, форму РА (1а) лучше представить следующим образом: Не знаю, куда вложить деньги.
Теперь вернемся к выбору значения наречия что-то. Логичным будет исключить первый вариант (почему-то; неизвестно по какой причине), хотя нам доподлинно неизвестно, совпадает ли наша интерпретация рассматриваемой лексической единицы с замыслом авторов рекламы. Но мы базируемся на том предположении, что адресант не нарушает принцип кооперации Г.П. Грайса, т.е. РА (1б) искренен. В представленном примере адресант знает причину своего состояния и, если наречие что-то реализует значение почему-то; неизвестно по какой причине, то РА (1б) является неискренним. При этом адресант может выражать неуверенность в том, действительно ли его все так сильно раздражает. Соответственно, логично предположить, что наречие что-то реализует значение словно, как будто; кажется. В противном случае можно говорить о намеренной неискренности адресанта, а это вряд ли входило в планы создателей рекламы, так как намеренная неискренность сильно затрудняет процесс создания образа положительного персонажа.
Ответная реплика М. 2 состоит из двух РА. Далее определим характерные виды логико-синтаксических отношений для РА (2). Анализ корпуса русского языка и поиск примеров в русскоязычном Интернете дал следующие результаты возможных логико-синтаксических отношений, в которые вступает РА. Да ладно:
1. Утверждение + [несогласие + подтверждение].
Нет у меня денег, - отрезала Ирина. - Да ладно, мам... Вы квартиру продали [5].
2. Утверждение + [отказ + аргумент].
Я, как закончу, тебя сразу позову. - Да ладно, -простецки возразил Дима Слон. - Я мешать не буду [5].
3. Утверждение + [эмотив55 удивления и т.п.].
Сначала среагировали чаты и ICQ. Первые:
«ты слышал?» Лента «пишет, какой-то самолёт в небоскрёб.» - «Даладно» - «смотри ящик!» [5].
55 Подробнее см. [2].
Следует отметить, что при помощи РА эмотива с пропозицией Да ладно можно выразить девять различных по своему характеру и силе эмоций. При этом основными эмоциями, которые выражает анализируемый РА, являются сомнение, удивление и безразличие.
4. Экспрессив (благодарность, извинение) + [принятие].
Как бы то ни было, я тебе очень благодарен, Феликс. Ты меня выручил. Спасибо огромное! - Да ладно... - рассеянно отмахнулся он [5].
Ещё раз - извините. - Да ладно, чего уж... -пробормотал я [5].
5. Утверждение + [совет + развитие].
Индикатор добрался до шестого и замер. - Да
ладно, - сказал я, нажимая кнопку. - Не расстраивайся [5].
Анализ НКРЯ показал, что в подобных контекстах эквивалентом пропозиции Да ладно является глагол Успокойся. Безусловно, разница в употреблении данных РА существует, но определение этой разницы не является целью нашего исследования. Так как пропозиция Успокойся коррелирует с иллокутивным актом совета, то логично предположить, что и его эквивалент, пропозиция да ладно, тоже выполняет функцию совета.
В анализируемом примере РА (2) не может выполнять функцию несогласия или отказа в логико-синтаксических отношениях с РА (1б), так как РА (1б) выражает психологическое состояние М. 1. Соответственно, РА (1б) нельзя оценивать при помощи критерия истинности/ ложности. Также РА (2) не является и эмоти-вом, так как эмотив должен быть выражен просодически. Согласно анализу видеоряда, М. 2 не выражает эмоций, поэтому РА (2) не является эмотивом. Очевидно, что РА (2) не выполняет функцию принятия, так как РА (1) не является экспрессивом. В то же время РА (2) может быть воспринят как совет, т.е. его можно заменить пропозицией «Успокойся». РА (3) на поверхностном уровне в логико-синтаксических отношениях с РА (2) выполняет функцию развития, т.е. М. 2 при помощи РА (3) пытается убедить М. 1, что нет особо значимых поводов для раздражения. В то же время нам известно, что либо РА (2), либо РА (3) имеет глубинный уровень, на котором он реализует значения «А я уже открыл вклад». Пропозиция «Да ладно» не может быть соотнесена с пропозицией «А я уже открыл вклад», так как последняя соотносится с функцией утверждения, в то время как первая не может выполнять такой функции. РА (3) может выполнять функцию утверждения, а
следовательно, может быть соотнесен с пропозицией «А я уже открыл вклад». На основании данного нам контекста невозможно соотнести две рассматриваемые пропозиции. Поэтому нам нужно выявить соответствующие коммуникативные условия, которые помогают М. 1 выявить глубинный уровень РА (3). Следует отметить, что любая предложенная ситуация будет носить условный характер и это, на наш взгляд, является минусом данной рекламы, так как ее адресат должен однозначно понимать, на чем базируется языковая игра, если она вводится адресантом. Тем не менее мы вынуждены предложить свой собственный вариант коммуникативных условий реализации РА для того, чтобы показать возможность соотнесения значений РА (3) на поверхностном и глубинном уровнях. Предположим, что М. 2 при помощи РА (3) предложил решение проблемы, обозначенной в РА (1а). Для этого нужно сделать допущение, что у М. 1 есть два или более определенных варианта решения проблемы, между которыми он сомневается, где один из вариантов - открытие вклада. Кроме того, обязательным условием является то, что М. 2 предлагал М. 1 этот вариант, но на тот момент не знал, где именно открыть вклад. Соответственно, в РА (3) дана информация о том, что проблема решена, т.е. под лексической единицей нормально предполагается открытие вклада. Следовательно, РА (3) является КРА, в основе которого лежит семантическая транспозиция, т.е. один локутивный акт РА используется в функции другого локутивного акта. Кроме того, в данном случае реализуется языковая игра. Так, РА (3) вступает одновременно в логико-синтаксические отношения и с РА (1а) на уровне своего глубинного значения, и с РА (1б) на уровне своего поверхностного значения. Следует отметить, что в конце первой сцены зритель видит, что М. 2 несет сумку ВТБ 24. Следовательно, для зрителя становится ясно, что М. 2 открыл вклад в ВТБ 24.
Итак, в данном контексте языковая игра основана на семантической транспозиции локутивного акта РА (3), которая базируется на общей пресуппозиции коммуникантов.
На наш взгляд, данный сюжет является не совсем удачным, так как сложен для адекватной интерпретации по многим параметрам. Главным недостатком его является то, что возникает необходимость введения дополнительных параметров, которые должны были быть представлены автором рекламы.
Таблица 2
Дополнительные коммуникативные условия реализации
Ситуация М. 1 М. 2
Действие: М. 2 помогает М. 1 выбрать нужную клюшку, при помощи которой М. 1 посылает мяч в лунку прямым ударом. Сопутствующее условие: М. 2 роняет карточку ВТБ 24, и ее замечает М. 1 Следствие Если один выбор принят верно (выбор подходящей клюшки), то и второй выбор тоже дожжен быть верным (выбор банка) Комментарий: ВТБ 24 - огромный выбор вкладов Психологич. состояние: подчеркивается нерешительность (не может выбрать нужную клюшку) Психологич. состояние: подчеркивается решительность (выбирает клюшку для М. 1)
Сцена 2
М. 1: 4) Не знаю... 5) То одно, то другое...
М. 2: (падает карточка ВТБ 24): 6) Для достижения цели выбирай подходящий инструмент.
Комментарий: ВТБ 24 - огромный выбор вкладов.
М. 1 бьет по мячику и загоняет его в лунку.
М. 1. (улыбается) 7) Дельный совет!
РА (4) реализует значение как на поверхностном, так и на глубинном уровне. Нам дается следующее глубинное значение РА (4): «Нашел выгодные условия?». Данный РА интеррогатива легко выводится из представленного контекста. Так, при учете того, что М. 1 правильно интерпретировал глубинное значение РА (3), практически любое его высказывание будет иметь значение «Нашел выгодные условия?» Следует отметить, что в представленной форме вопроса отсутствует какое-либо указание на то, что возможность вклада денег уже обсуждалась, также эта информация отсутствует и в форме глубинного значения РА (3). Это склоняет нас к следующей интерпретации: открытие вклада еще не обсуждалось коммуникантами, а если этого не было, то невозможно восстановление глубинного значения РА (3). Для того чтобы анализируемая реклама не нарушала логику коммуникации, нужно ввести в одну из форм РА (3) или (4) на глубинном уровне лексический маркер, указывающий на то, что разговор об открытии вклада был составлен прежде. Мы предлагаем следующий возможный вариант: «Все-таки нашел выгодные условия?» Таким образом, на глубинном уровне РА (4) находится в логико-синтаксических отношениях с РА (3) и выполняет функцию запроса-развития. Следует отметить, что поверхностное значение РА (4) все же влияет на глубинное значение, оно вносит сему сомнения в РА интер-рогатива, т.е. адресант показывает, что он все еще не уверен в том, стоит ли ему вкладывать деньги в
банк. На поверхностном уровне РА (4) находится в логико-синтаксических отношениях с РА (2) и выполняет функцию несогласия. РА (5) находится в логико-синтаксических отношениях с РА (4) на его поверхностном уровне и выполняет функцию объяснения. Кроме того, РА (5) также усиливает сему сомнения в РА интеррогатива. Видеоряд также подчеркивает нерешительность М. 1. Так, произнося РА (5), М. 1 не может выбрать между двумя клюшками.
Таким образом, в рассматриваемом фрагменте языковая игра основана на семантической транспозиции локутивного акта РА (4) и на функциональной транспозиции иллокутивного акта РА (4), базируясь на полученных данных из сцены 1. При этом здесь реализуется достаточно частотная ситуация, в которой контекст навязывает значение определенному РА вне зависимости от реализуемой локуции и иллокуции.
Ответом на вопрос РА (4) является выпавшая карточка ВТБ 24. Данное действие сопровождается соответствующим комментарием, который направлен на зрителя. В свою очередь РА (6) вступает в логико-синтаксические отношения с РА (4) на глубинном уровне последнего. Его целью является устранение сомнений, которые выражает М. 1. Представленный фрагмент сопровождается действием, в ходе которого М. 2 дает клюшку М. 1 и тот загоняет мяч в лунку прямым ударом. Авторы рекламы используют манипулятивный прием, основанный на подмене понятий. Так, по их логике, если один коммуникант выбрал правильную клюшку, то из этого следует, что он выбрал правильный банк.
РА (7) выполняет функцию благодарности, во-первых, за выбор клюшки, во-вторых, за совет открыть вклад в ВТБ 24, хотя существует трудность относительно второго пункта. Так, РА (6) не представлен авторами рекламы на глубинном
уровне, поскольку РА ВТБ 24 огромный выбор вкладов - это авторский комментарий к карточке, выпавшей случайно из руки М. 2. То, что пропозиция ВТБ 24 огромный выбор вкладов не является глубинным значением РА (6), доказывается тем, что комментарий появляется до того, как М. 2 начинает говорить. Кроме того, из видеоряда видно, что М. 2 не заметил потери карточки, а так как название банка, в котором М. 2 открыл вклад, не было им актуализировано ранее, то он не может предположить, что М. 1 знает название банка. Тем не менее дальнейший контекст поможет разобраться с возникшей проблемой.
Сцена 3
Идет заставка ВТБ 24.
М. 2. (держит клюшку в руках и смотрит прямо в камеру). 8) Главное, правильный инструмент использовать вовремя.
М. 2 бьет по мячику (на нем нарисован логотип ВТБ 24) и загоняет его в лунку.
Авторы рекламы предлагают нам следующее глубинное значение РА (8): Этой осенью ставка по вкладам 11%. Оба значения содержат темпоральные характеристики, которые соотносятся друг с другом: вовремя - этой осенью. Две номинативные группы тоже соотносятся друг с другом: правильный инструмент - ставка по вкладам. Вторая номинативная группа представлена в свернутом виде, ее полная форма выглядит следующим образом: ставка по вкладам в ВТБ 24. Следовательно, в предыдущей ситуации М. 2 использовал словосочетание подходящий инструмент в этом же значении. В этом контексте дана расшифровка представленной номинативной единицы. Соответственно, РА (6) можно рассматривать как совет вложить деньги в ВТБ 24, т.е. РА (7) может быть проинтерпретирован как благодарность за совет вложить деньги. Хотя авторы рекламы допустили ошибку в последовательности РА, они все же подразумевали принадлежность пропозиции ВТБ 24 огромный выбор вкладов к РА (6). Тем не менее остается неясным, как, с точки зрения М. 2, М. 1 должен определить глубинное значение РА (6), принимая во внимание тот факт, что М. 2 не заметил потери карточки.
Итак, РА (6) тоже представляет собой пример языковой игры, основанной на семантической транспозиции локутивного акта. Транспозиция базируется на экстралингвистическом факторе, а именно М. 2 роняет карточку банка ВТБ 24, которая помогает М. 1 правильно проинтерпретировать РА (6).
Следует также отметить, что РА (8) направлен непосредственно на зрителя, а так как зритель видит глубинное значение РА, то авторы посчитали
необязательным вводить данные, которые помогут правильно его проинтерпретировать, т.е. языковая игра не получила обоснования.
Несмотря на то что в данной статье был проанализирован лишь один текст, содержащий примеры языковой игры, мы пришли к ряду важных умозаключений, способствующих раскрытию рассматриваемого явления. Так, существуют по крайней мере два фактора, которые могут лежать в основе анализируемого вида языковой игры.
Первый фактор - экстралингвистический. Языковая игра, в основе которой лежит транспозиция РА, может базироваться на общей пресуппозиции коммуникантов. При этом адресант должен быть уверен в том, что адресат обладает нужной базой пресуппозиций для интерпретации языковой игры. Так, в качестве данной базы может выступать множество предшествующих диалогов между двумя коммуникантами, т.е. РА, содержащий языковую игру, по сути, является развитием одного из предшествующих диалогов. Так как данная база пресуппозиций точно является общей, то адресант уверен, что адресат поймет его правильно.
Второй фактор - лингвистический. Анализируемый вид языковой игры может базироваться на семантических и структурных особенностях построения текста. Так, например, инициирующий РА, выполняющий функцию запроса информации, требует в качестве реактивной реплики РА, выполняющий функцию ответа, который, в зависимости от ситуации, может требовать дополняющую реплику со стороны инициатора данного текстового отрезка. То, какую функцию выполняет дополняющий РА, зависит от смыслового компонента РА ответа. Например, если РА ответа не содержит всей той информации, наличие которой предполагал РА запроса информации, то функцией дополняющего РА является запрос-развитие.
В заключение подведем итоги анализа рекламного текста от банка ВТБ 24, содержащего языковую игру, основанную на транспозиции РА. Авторы рекламы предложили нам четыре случая языковой игры, и только пример в РА (4) можно назвать полностью удачным. В остальных случаях языковая игра была тем или иным образом нарушена. И, несмотря на то что авторы рекламы показали нам огромный потенциал языковой игры, основанной на транспозиции РА, данный рекламный ролик нельзя назвать удачным из-за множества допущенных как мелких, так и крупных ошибок. Вместе с тем нужно сказать, что последующая реклама данного цикла получилась более удачной и, соответственно, не только обладает большим воздействующим эффектом, но и приносят большее эстетическое удовольствие.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теоретические основания и практика: учеб. пособие. М.: Наука, 2007.
2. Бочкарев А.И. К вопросу о косвенных экс-прессивах // Научное обозрение: гуманитарные исследования. 2012. № 3. С. 136-142.
3. Бочкарев А.И. О семантическом способе образования косвенных речевых актов с изменением диктума // Вестн. ИГЛУ. 2013. № 2 (23). С. 89-93.
4. Бочкарев А.И. Редукция информирующих речевых актов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014. № 1 (31). Ч. 1. С. 37-40.
5. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс] : http://www.ruscorpora.ru
6. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Мир и образование, 2009.
7. Словарь современного русского литературного языка / под ред. В.П. Фелицыной, И.Н. Шмелевой. М.: Изд-во АН СССР, 1961. Т. 12.
8. Словарь современного русского литературного языка / под ред. Г.А. Качевской, Е.Н. Толики-ной. М. : Изд-во АН СССР, 1963. Т. 15.
9. Словарь современного русского литературного языка / под ред. Л.С. Ковтуна, В.П. Петушко-ва. М. : Изд-во АН СССР, 1965. Т. 17.
REFERENCES
1. Baranov, A.N., 2007. Lingvistichesckaya ekspertiza teksta: teoreticheskie osnovaniya i praktika [Linguistic examination of the text: theoretical background and practice]. Moskva: Nauka. (in Russ.)
2. Bochkarev, A.I., 2012. K voprosu o kosvennyh expressivah [Towards the issue of indirect expressives], Nauchnoe obozrenie: gumanitarnye issledovaniya, no. 3, pp. 136-142. (in Russ.)
3. Bochkarev, A.I., 2013. O semanticheskom sposobe obrazovaniya kosvennyh rechavyh aktov s izmeneniem dictum [On semantic way of indirect speech acts formation with dictum changes], Vestnik IGLU, no. 2(23), pp. 89-93. (in Russ.)
4. Bochkarev, A.I., 2014. Reduktsiya
informiruyushih rechevyh aktov [Informative speech acts reduction], Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, no. 1(31), ch. 1, pp. 37-40. (in Russ.)
5. Natsionalnii korpus russkogo yazyka [Russian
language national corpus]. URL: http://www.
ruscorpora.ru (in Russ.)
6. Ozhegov, S.I., 2009. Tolkovii slovar russkogo yazyka [Explanatory dictionary of Russian language]. Moskva: Mir i Obrazovanie. (in Russ.)
7. Felitsina, V.P., Shmeleva, I.N. eds., 1961. Slovar sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka [Dictionary of modern Russian literary language], Vol. 12. Moskva: Izdatelstvo Akademiya Nauk SSSR. (in Russ.)
8. Kachevskaya, G.A., Tolikina, E.N. eds., 1963. Slovar sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka [Dictionary of modern Russian literary language], Vol. 15. Moskva: Izdatelstvo Akademiya Nauk SSSR (in Russ.)
9. Kovtun, L.S., Petushkov, V.P. eds., 1965. Slovar sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka [Dictionary of modern Russian literary language], Vol. 17. Moskva: Izdatelstvo Akademiya Nauk SSSR (in Russ.)
