CC BY
43№ 4 (33), 2009 "Культурная жизнь Юга России"
Лингвистика
С. А. ГОЛУБЦОВ
ТРАНСФОРМИРУЮЩЕЕ ПОДРАЖАНИЕ
(на материале романа С. Моэма «Луна и грош» и новеллы А. Моруа «Собор»)
в статье исследуется проблема различия между буквализмом и подражанием. Использование произведений чужих авторов происходит во всех литературных традициях. Это обогащает целевую культуру новыми темами, мотивами и образами. Предполагается, что подражание является способом совершенствования собственных творческих способностей. Новый литературный труд следует рассматривать в качестве самостоятельного произведения.
Ключевые слова: трансформирующее подражание, катарсис, заимствование чужих мотивов, контрас-тивное сопоставление, антиэстетика, национально-культурная адаптация.
Известно, что авторы прибегают к использованию в произведениях эпизодов собственной жизни, порой вполне несущественных, интерес и значительность которым придает лишь сила воображения. Так, С. Моэм делает следующее признание в автобиографическом романе «Подводя итоги»: «Все, что случалось со мной в жизни, я, так или иначе, использовал в своих произведениях. Бывало, что какое-нибудь мое переживание служило мне темой, и я выдумывал ряд эпизодов, чтобы выявить ее» [1].
Используя свой жизненный опыт, знание людей и интуицию, С. Моэм реализовал свою цель -«определить линию поведения рядового человека в обычных обстоятельствах нашего времени» [2]. При этом он считал, что «каждое произведение художника должно быть выражением чего-то глубоко пережитого» [3]. Кроме того, С. Моэм был убежден, что художник творит, чтобы освобождать свою душу от бремени творчества: «Жизнь для писателя - трагедия, и в процессе творчества он переживает катарсис - очищение состраданием и ужасом, в котором Аристотель видел смысл искусства. Все свои грехи и безумства, несчастья, выпавшие на его долю, любовь без ответа, физические недостатки, болезни, нужду, разбитые надежды, горести, унижения - все это он властен обратить в материал и преодолеть, написав об этом» [4].
Рассуждая о жизненных ценностях, С. Моэм приходит к следующему выводу: «Я искал смысл существования вселенной, и единственным смыслом, какой я мог найти, была красота, время от времени создаваемая человеком» [5]. Вот почему он особенно ценил художников, для которых основная страсть - создавать красоту, так как «красота - одна из тех ценностей, которые придают жизни смысл» [6]. Следует учесть, что к красоте прибавляется то наслаждение, которое она дает людям.
В автобиографическом очерке «Вглядываясь в прошлое» С. Моэм описывает детское впечат-
ление от встречи с прекрасным, заставившее его переживать долгие годы чувство сожаления об утраченной возможности приобрести красивую картину. «По пляжу бродил один далеко не молодой, бедно одетый художник, он рисовал на картоне небольшие портреты дам в модных платьях и продавал по пять франков штука.
Казалось бы, это очень мало, но в ту пору пяти франков хватало на еду и кров на одну ночь, и если сезон выдавался успешный, он мог заработать достаточно, чтобы зимой писать пейзажи и морские виды, которые никто не хотел покупать.
Он искал глазами возможных покупателей и, завидев группу, занятую сплетнями, подходил и показывал какую-нибудь из своих очаровательных картонок.
Не думаю, что ему часто удавалось что-нибудь им продать; в отличие от отдыхающих в Трувиле, люди, проводившие лето в Довиле, не имели привычки бросаться деньгами. Дамы улыбались картинкам, находили их милыми, но покупали редко.
Мне хочется думать, что мама и соблазнилась бы приобрести одну из них, но сдерживала себя, зная: отец не одобрил бы такую покупку. Несомненно, она выглядела бы очень странно в соседстве с гравюрами Гюстава Доре, которые украшали гостиную нашей парижской квартиры.
В конце концов, пять франков - это пять франков. Одну из этих маленьких картинок я видел недавно в Нью-Йорке, и продавец просил за нее семь тысяч долларов. Художника звали, конечно, Эжен Будэн» [7].
В этом эпизоде можно выделить следующие ключевые моменты:
1) субъект продажи картин;
2) возможность / невозможность правильно оценить произведение искусства;
3) стоимость картины;
4) отношение потенциальных покупателей к деньгам;
5) причина, по которой невозможно купить картину;
"Культурная жизнь Юга России"
78 ^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 4 (33), 2009
6) упущенная возможность приобрести красивую вещь / разбогатеть;
7) бесполезность сожаления.
С. Моэм, допуская читателя в собственную творческую кухню, показывает способы использования глубоко пережитого жизненного события, имевшего место в раннем детстве. Он помещает эпизод продажи картины в роман «Луна и грош», где сам выступает в роли рассказчика и действующего лица: «Мне бы очень хотелось сказать, что я сразу распознал их красоту и необычное своеобразие. Теперь, когда я снова видел многие из них, а с другими ознакомился по репродукциям, я не могу не удивляться, что с первого взгляда испытал горькое разочарование. Нервная дрожь - воздействие подлинного искусства - не потрясла меня. Картины Стрикленда привели меня в замешательство, и я не могу простить себе, что мне даже в голову не пришло купить хотя бы одну из них. Я упустил счастливый случай. Большинство их попало в музеи, остальные украшают коллекции богатых меценатов. Я стараюсь подыскать для себя оправдание. Мне все-таки кажется, что у меня хороший вкус, только ему не достает оригинальности. В живописи я мало что смыслю и всегда иду по дорожке, проложенной для меня другими. В ту пору я преклонялся перед импрессионистами. Я мечтал приобрести творения Сислея и Дега и приходил в восторг от Манэ. Его "Олимпия" казалась мне шедевром новейших времен, а "Завтрак на траве" трогал меня до глубины души. Я воображал, что эти произведения - последнее слово в живописи» [8].
Как мы видим, повествователь сохранил почти все ключевые моменты, которые отмечаются в детском воспоминании: он не распознал красоту и необычайное своеобразие картин Стрикленда, хотя считал свой вкус безупречным: «У меня хороший вкус», и упустил возможность приобретения картин: «Я упустил счастливый случай». Оправданием ему служит приверженность другому художественному течению - импрессионизму.
В следующем фрагменте автор привлекает к участию в оценке картин общество - жителей Таити: «Тут их осенило, что они (люди на Таити) за медный грош могли купить полотна, которые стоили теперь огромных денег, и они сокрушались об упущенных возможностях» [9].
Талант художника не сумели распознать отдельные лица, входившие в окружение Стрик-ленда, не оценило его и таитянское общество. Вновь подтверждается мысль о трудности распознавания истинной ценности вещи. Число ключевых моментов в этом отрывке значительно сокращено, отмечается лишь дешевизна картин: «за медные гроши могли купить полотна», подчеркивается современная цена картин, которые «стоили теперь огромных денег», и высказывается сожаление: «сокрушались об упущенных возможностях».
Далее С. Моэм вовлекает в ситуацию распродажи картин близких людей, окружавших Стрикленда. Это хозяйка отеля миссис Джонсон: «Я жил в отеле "Де ла Флёр", и хозяйка его, мис-
сис Джонсон, поведала мне печальную историю о том, как она прозевала счастливый случай. После смерти Стрикленда часть его имущества продавалась с торгов на рынке в Папеэте. Миссис Джонсон отправилась на торги, потому что среди его вещей была американская печка, которую ей хотелось приобрести. В конце концов она ее купила за двадцать семь франков.
- Там было еще штук десять картин, да только без рам, - рассказывала она, - и никто на них не льстился. Некоторые пошли за десять франков, а большинство за пять или шесть. Подумать только, если бы я их купила, я бы теперь была богатой женщиной» [10].
Но даже люди, хорошо знавшие Стрикленда, не сумели оценить его талант. Вызревает парадоксальное явление: в обществе ценятся лишь утилитарные вещи, а духовная красота отвергается - хозяйку отеля миссис Джонсон больше привлекла американская печка Стрикленда, чем его картины. Но как только она узнает, что картины Стрикленда ценились дорого, она сокрушается об утраченной возможности разбогатеть: «Подумать только, если бы я их купила, я бы теперь была богатой женщиной».
Однако С. Моэм не упускает случая противопоставить всем тем, кто недооценил талант художника, счастливчиков, которые приобрели картины Стрикленда. Одним из них был капитан Рене Брюно. Вот что он рассказал об этом: «Мне было жалко Стрикленда, и я купил у него по дешевке несколько картин для себя и для своих друзей во Франции. И хотя покупал я эти картины просто из сострадания, но постепенно полюбил их. Честное слово, мне в них виделась какая-то странная красота. Все считали меня сумасшедшим, а вот вышло-то, что я был прав. Я был его поклонником на островах» [11]. Хотя капитан покупал по дешевке картины из сострадания, не понимая их истинной ценности, постепенно он полюбил их, так как в них «виделась какая-то странная красота». За помощь бедному художнику он был вознагражден.
Повторное обращение автора к одному и тому же персонажу подчеркивает глубину переживаний человека, его внутренние терзания по поводу нереализованной возможности разбогатеть без особых затрат: «Он [капитан Р. Брюно] бросил злорадный взгляд на Тиаре, которая, снова охая и ахая, принялась рассказывать о том, как на распродаже Стриклендова имущества она не обратила внимания на картины, а купила американскую печку за двадцать семь франков» [12]. Так детское переживание писателя переросло в романе в социальное обличение общества, для которого существует единственная ценность - легкая нажива, приносящая незаслуженный доход.
Заимствование чужих мотивов - широко распространенное явление. Писатели изымают для собственных целей то, что кажется им полезным. Заимствование трактуется как ориентация на лучшие образцы, поэтому обычно селективная избирательность направлена на стиль писателей, пользующихся особой популярностью. Среди ис-
№ 4 (33), 2009
"Культурная жизнь Юга России" ^
точников заимствования в творчестве французского писателя А. Моруа особое место занимает С. Моэм, широко известный во Франции.
Ориентация на чужое слово вполне органично сочетается у А. Моруа с четким ощущением собственного новаторства, так как он не склоняется к «безудержному подражанию» (термин К.-Ж. Дюбуа) [13], а реализует избирательный подход к образцам. При этом писатель творит новую реальность, как бы соревнуясь с автором оригинала.
Мотив продажи / покупки оказался притягательным для А. Моруа: он его реализовал в новелле «Собор» [14]. Писатель, переселяя своих персонажей во Францию, пытается адаптировать чужой сюжет и объяснить его через понятия и образы, доступные французам. Поэтому новелла «Собор» представляет собой пример культурно-национальной адаптации.
Прежде всего, А. Моруа отличает умение развить сжатый текст. Происходит также смена жанра: отрывок из романа трансформируется в новеллу. Главное действующее лицо - студент. Речь идет о покупке картины тогда еще не известного художника-импрессиониста Эдуарда Мане «Собор в Шартре». У Мане в этот период было еще мало поклонников, но у студента был хороший вкус - le passant avait le goût juste (здесь и далее перевод с французского наш. - С. Г.) [15]. Отметим, что эта фраза целиком заимствована у С. Моэма: I think that my taste is good [16] - Мне все-таки кажется, что у меня хороший вкус (пер. Н. Ман) [17]. Красота картины привела студента в восторг, но, к сожалению, у него не было денег, чтобы купить эту работу. Однако его состоятельный дядя предупредил студента о том, что, если ему понадобится значительная сумма, он тотчас же ему ее вышлет.
У студента была любовница, и в тот день, когда он должен был купить картину, к его даме приехали из провинции две подруги. Юноша должен был их сопровождать во время прогулок по Парижу в течение нескольких дней. Оплачивая обеды в ресторане, спектакли, поездки в фиакре, он растратил две тысячи франков и не смог купить картину. Какой-то коллекционер ее купил и позже завещал собранию картин Лувра. Студент стал знаменитым писателем. (Обратим внимание на то, что у С. Моэма и у А. Моруа среди действующих лиц часто выступали писатели.) Он встречает свою бывшую любовницу, которую больше не любит; иногда он приходит в Лувр, любуется картиной и вздыхает.
Сопоставительный анализ показывает, что А. Моруа в новелле вводит дополнительные эпизоды, развертывает отсутствующие у С. Моэма детали, расширяет круг персонажей. А. Моруа насыщает новеллу любовными мотивами, привнося элементы соответствующего дискурса. В том, что студент не купил картину, виновата женщина (обычный для французов мотив: Cherchez la femme!).
А. Моруа усиливает эмоциональную выразительность речи. При описании портрета он употребляет такие излюбленные стилистические фи-
гуры, как антитезы [18], контрастивное сопоставление (наиболее частотный стилистический прием С. Моэма). А. Моруа использует традиционный контраст ум - красота: Elle était un peu vulgaire, assez sotte et fort jolie [19]. (Она была немного вульгарна, довольно глупа и очень красива.) Изложение сведений о жизни главного персонажа построено также на антитезе vieux - jeune (старый - молодой): Maintenant l'étudiant est devenu un vieil et célèbre écrivain. Son cœur est resté jeune. Il s'arrête encore, tout ému, devant un paysage ou devant une femme [20]. (Студент постарел и стал знаменитым писателем. Но сердце осталось молодым. Его все еще волнуют пейзажи и женщины.) Что же касается его прежней любовницы, то это - пожилая дама (une dame âgée).
В своей новелле А. Моруа продолжает развивать проблему С. Моэма - влияние времени на красоту. Вот как об этом писал С. Моэм в автобиографическом романе «Подводя итоги»: «Сейчас мы не такие, какими были год назад; и те, кого мы любим, тоже. Если мы, меняясь, продолжаем любить человека, который тоже меняется, это счастливая случайность» [21]. Итак, мы - изменчивые создания, и время не щадит красоту. Любовь дает человеку величайшее счастье, однако рассказ о любви - это обычно рассказ с печальным концом. Ибо любовь проходит, любовь умирает - это неизлечимый изъян любви.
Новеллу завершает финальный портрет бывшей любовницы, утратившей красоту, который отвечает всем канонам антиэстетики: «Son visage est déformé par la graisse; ses yeux, qui furent beaux, soulignés par des poches; sa lèvre surmontée de poils gris. Elle marche avec difficulté et l'on imagine ses jambes molles» [22]. (Ее лицо заплыло жиром; под некогда прекрасными глазами появились мешки; на верхней губе проступают седые волоски. Она ходит с трудом из-за больных ног.) Встречая, писатель приветствует ее, но не останавливается, так как знает, что она злая. И ему неприятно думать о том, что когда-то он ее любил.
Итак, заимствования - важнейший источник манифестации виртуозности писателя. Индивидуальность художника проявляется, прежде всего, в интеллектуально окрашенном умении перемонтировать заимствованный материал.
Проблема взаимодействия своего и чужого заключается в творческой переработке использованного материала, когда писатель не подражает буквально, но вносит нечто новое. Эту проблему можно рассматривать как национально-культурную адаптацию.
В ориентации одного художника на стиль другого вызревает представление об «универсальной манере», синтезирующей все лучшее из индивидуальных манер художников. В результате заимствования и переработки чужого материала возникает текст с особым статусом, где авторство писателя является «неполным».
Литература
1. Моэм С. Подводя итоги / пер. с англ. М. Лорие // Собрание сочинений: в 9 т. Т. 7. М., 2001. С. 153.
"Культурная жизнь Юга России" № 4 (33), 2009
2. Моэм С. Луна и грош. Записные книжки: роман, эссе: пер. с англ. М., 2001. С. 232.
3. Моэм С. Подводя итоги ... С. 265.
4. Там же. С. 270.
5. Там же. С. 275.
6. Там же. С. 339.
7. Моэм С. Вглядываясь в прошлое // Полн. собр. рассказов в пяти томах. Т. 5. М., 2001. С. 353-354.
8. Моэм С. Собрание сочинений. Т. 3 ... С. 315316.
9. Там же. С. 339.
10. Там же. С. 342.
11. Там же. С. 355.
12. Там же. С. 355.
13. Dubois Cl.-G. Imitation illimitée // Revue de littérature comparée. 1982. № 3. P. 273.
14. Maurois A. Nouvelles. L., 1975.
15. Op. cit. P. 74.
16. Maugham W. S. The Moon and Sixpence. Moscow, 2005. P. 156.
17. Моэм С. Собрание сочинений. Т. 3 ... С. 316.
18. Виндт Л. Ю. Предисловие // Моруа А. Новеллы. Изд. 2-е. Л., 1975. С. 3-8.
19. Maurois A. Nouvelles ... Р. 74.
20. Op. cit. P. 75.
21. Моэм С. Собрание сочинений. Т. 7 . С. 344.
22. Maurois A. Nouvelles ... Р. 76.
S. A. GOLUBTSOV. TRANSFORMING IMITATION (on the material of S. Maugham's novel «The moon and sixpence» and A. Maurois's short story «La cathudrale»)
The article deals with the problem of distinction between literalism and imitation. Referring to works of foreign authors is used in all literature traditions. It enriches the target culture with new plots, motives and images. Imitation is thought to be the manner of perfection and realization of one's own creative abilities. A new work of literature should be considered as an original creation.
Key words: transforming imitation, catharsis, borrowing of strange motives, contrastive comparison, anti-esthetics, national and cultural adaptation.
А. Ф. Г0Р0БЕЦ
ЭТНОСПЕЦИФИКА СРАВНЕНИЙ В АСПЕКТЕ ПЕРЕВОДА
в статье исследуется языковой материал английского художественного текста, рассматривается эт-носпецифика сравнений, а также проблема их перевода на русский язык.
Ключевые слова: художественный текст, перевод, национальная специфика, сравнение.
Язык, являясь средством сосредоточия информации о мире, одновременно выступает в качестве важнейшего этнического признака того или иного автора литературного произведения. Именно в языке ярче всего выражается менталитет писателя, основанный на психологии, обычаях и нравах нации, к которой он принадлежит. Язык является средством создания национальной литературы, поскольку выступает как выразитель особой национальной ментальности.
Лингвистическое наследие автора отражает видение мира, национальные черты. Тропеоло-гический состав языка ярко демонстрирует воплощение компонентов этнокультуры языковыми средствами. В нем аккумулирован культурный опыт нации, отображены стереотипы общей картины мира, система социально-типических отношений и оценок, характерных для лингвокультур-ной общности.
Каждый язык на протяжении своей истории впитывает в себя все, что связано с этнографией коллектива, пользующегося этим языком. Эти особенности настолько существенны, что принято говорить о языковой картине мира, специфичной для говорящих на каждом языке как родном. Картина мира носителя языка - это способ виде-
ния им действительности, отображение действительности в его мышлении, сознании. Картина мира писателя обусловлена тем, как он концептуализирует действительность. Его языковая картина мира - это свойственный ему способ выражаемого в языке / речи видения мира, явление его сути как языковой личности, его ментально-языковая сущность, проявляющаяся в индивидуальном характере речи.
Художественный текст обычно характеризуется высокой степенью национально-культурной обусловленности. Независимо от того, стремится автор к этому или нет, художественный текст всегда отражает особенности того народа, представителем которого он является и на языке которого пишет. Поскольку национальные особенности в виде лингвистических компонентов в большей или меньшей степени входят в любой художественный текст на данном языке, переводчик сталкивается с необходимостью овладения лингвоэтнической спецификой текста, которая часто не дана в концентрированном виде, а рассеяна или зашифрована.
Однако переводчику важно решить, должен ли реципиент перевода получать от текста такое же впечатление, как и реципиент оригинала, или же он должен ощущать, что имеет дело с текстом, ко-
