CC BY
137
УДК 34
Кириллов Михаил Андреевич Kirillov MikhailAndreevich
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), professor, professor of the department of criminal and penal law Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Нарышкина Наталья Игорьевна Naryshkina Natalya Igorevna
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-исполнительного права
Владимирский юридический институт ФСИН России (600020, Владимир, ул. Большая Нижегородская, 67Е) candidate of sciences (law), associate professor of the department of penal law
Vladimir law institute of the Federal penitentiary service of Russia (67Е Bolshaya Nizhegorodskaya str., Vladimir, 600020)
E-mail: [email protected]
Трансформация системы наказаний Нидерландов во второй половине XVI — первой половине XVII века
Transformation of the system of punishments of the Netherlands in the second half of the XVI — the first half of the XVII century
В статье рассматриваются виды наказаний, назначавшиеся в Нидерландах в XVI — первой половине XVII века, анализируются основные направления трансформации института наказаний, связанных с изоляцией преступника от общества.
Ключевые слова: тюрьма, тюремное заключение, заключенный, исправительный дом.
In article the pitchfork of punishments, appointed in the Netherlands in the XVI — the first half of the XVII century, is considered, the main directions transformation of institute of the punishments, connected with isolation of the criminal from society, are analyzed.
Keywords: the prison, imprisonment, the prisoner, the house of correction.
Система наказаний Нидерландов в XVI—XVII веках отличалась большим разнообразием и жестокостью, так как устрашение народных масс суровостью наказаний являлось превалирующей целью назначения уголовных наказаний, а публичность — основным принципом их исполнения.
К числу наказаний, практиковавшихся в Нидерландах, следует отнести:
— телесные болезненные наказания (битье розгами, палками);
— телесные членовредительные наказания (отсечение пальца, руки, ослепление, прожигание языка раскаленным железом);
— телесные позорящие наказания (выставление у позорного столба в цепях и с плакатом на груди, в котором указывалось, что совершил конкретный человек. Данная карательная мера применялась в основном по отношению к мелким воришкам);
— публичное покаяние (прохождение по улицам города в специальной одежде с зажженной свечой в руках. Подобным образом в 1572 г. была наказана женщина за приготовление мясной пищи в постный день);
— смертную казнь простых и квалифицированных видов, сопряженных с причинением дополнительных мучений жертве или назначавшихся за конкретные преступления определенным категориям лиц. К простым способам приведения в исполнение смертной казни относились повешение, считавшееся наиболее позорным видом, применявшееся в отношении воров, убийц, самоубийц (причем, иногда вешали вверх ногами), и отсечение головы мечом, являвшееся менее позорным видом. Квалифицированными способами считались: сожжение еретиков, четвертование, колесование, утопление — за ересь, убийство детей, похищение людей (бросали в реку в зашитом мешке или топили
в бочке с водой, стоявшей на эшафоте). До XVI века практиковалось закапывание заживо в землю;
— изгнание из города или за пределы страны [1, с. 4—7].
Институт наказаний, связанных с изоляцией преступников от общества, ограничивавших свободу их передвижения, в рассматриваемый период времени претерпел существенные изменения под влиянием социально-экономических условий и политических процессов.
В XV—XVI веках в Нидерландах насчитывалось 17 областей, наиболее богатыми были южные районы (Южные Нидерланды), где процветали торговля, банковское и биржевое дело, текстильная промышленность (ткачество и окраска тканей), судоходство, рыболовство [2, с. 90, 92, 187, 231]. Но в результате религиозных волнений, восстаний, военных конфликтов произошло разрушение многих городов и деревень, обнищание большой части населения южных регионов. В перерывах между войнами наемные солдаты, не отличавшиеся благовоспитанностью и состоятельностью, также представляли большую опасность для гражданского населения на дорогах и улицах городов. В результате этих процессов брокеры, торговцы, банкиры с юга стали переселяться на север, благодаря чему стали богатеть 7 северных регионов (Северные Нидерланды), особенно Амстердам. Одновременно население северных районов стало сильно возрастать не только за счет богатых переселенцев, но и за счет нищих, бродяг и религиозных беженцев. Например, в Антверпене (Южные Нидерланды) число жителей снизилось со 100 тысяч до 57 тысяч человек в 1645 году, а население Амстердама возросло с 27 тысяч в 1563 году до 110—120 тысяч человек в 1631 году Миграции в города также способствовало разрушение феодальной экономической системы и развитие городской промышленности, породившее пролетариат. Причем наемные рабочие часто страдали от бедности, так как импорт золота из Америки, вызвавший обесценивание европейских валют, обусловил рост цен, не соответствующий росту заработной платы рабочих. Причем данная тенденция прослеживалась и в других странах Европы: Англии, Франции, Германии, Испании и т. д. Например, во Франции в рассматриваемый период времени индекс товарной цены повысился на 119%, а индекс заработной платы — только на 38%, в Англии индексы возросли соответственно на 248% и 89%. Власти европейских стран и, в частности, Нидерландов вынуждены были вести борьбу с нищенством, бродяжничеством, преступностью, что наложило определенный отпечаток на систему наказаний, связанных с ограничением или лишением свободы. В частности, при исполнении наказаний стало широко практиковаться использование в различных формах труда заключенных;
— общественные принудительные работы. Например, в 1579 году городские укрепления Амстердама были отремонтированы с использованием труда заключенных. В 1584 году заключенные также
были заняты на общественных полезных работах: чистке каналов, ремонте дорог, мостов (отличить их можно было по железному ошейнику на шее);
— ссылка на галеры. Так, в 1630 году амстердамские преступники были приговорены к ссылке на галеры в Роттердаме [1, с. 1—2, 8—10, 16]. Вообще, учитывая уровень развития торгового и военного флотов Нидерландов, можно предположить, что ссылка на галеры практиковалась достаточно широко, несмотря на то, что особенный рост применения данного наказания наблюдался в странах Средиземноморского бассейна (Франция, Италия, Испания). Средиземное море гораздо лучше подходило для развития галерного флота, чем Атлантический океан, так как спокойные воды первого обусловливали необходимость постоянно грести, чтобы двигаться, а бурные воды второго позволяли судам плыть только под воздействием ветра. Только в XVIII веке парусные суда окончательно вытеснили гребные ввиду значительного превосходства в размерах, скорости и огневой мощи, соответственно и наказание в виде ссылки на галеры потеряло свою актуальность [3, с. 39—40];
— ссылка за пределы страны. В 1630 году некоторые заключенные транспортировались в Суринам, хотя он официально был признан голландской колонией только в 1667 году Вообще, наличие колоний у Нидерландов (Молуккские острова, Ява, Цейлон, Малакка, Табаго, Кюрасао, колонии в Северной Америке) позволяет предположить возможность ссылки в них преступников [2, с. 323];
— тюремное заключение, в том числе пожизненное, применявшееся как альтернатива смертной казни. Пожизненное и срочное тюремное заключение в XVI веке практиковалось нечасто. Места заключения располагались в зданиях городских укреплений или иных подходящих для этих целей сооружениях. Сроки заключения варьировались от 14 дней до нескольких месяцев. В отношении наиболее достойных граждан тюремное заключение нередко трансформировалось в домашний арест (осужденному запрещалось покидать пределы своего дома в течение определенного времени под угрозой более жесткого наказания);
— работные (исправительные, дисциплинарные) дома. Создание данных учреждений в первую очередь было обусловлено необходимостью борьбы с мелкими воришками и профессиональными нищими, поскольку эти категории лиц, заполонившие северные районы Нидерландов, являлись достаточно серьезной проблемой для властей в процессе обеспечения правопорядка и законности. Свою роль также сыграли гуманистические тенденции в первую очередь в сфере обращения с малолетними преступниками, которые часто приговаривались наравне со взрослыми к самым суровым наказаниям. И наконец, в богатом Амстердаме, где бурно развивался производственный сектор, было гораздо больше возможностей экспериментировать с трудом, использовавшимся в качестве средства воздействия на заключенных [1, с. 9, 17—18].
С учетом внутригосударственных социально-экономических и политических процессов, а также под влиянием английского Брайдуэлла [4, p. 52; p. 30, 32; p. 83—84] в Нидерландах, в Амстердаме, в 1595 году было основано, а в 1596 году открыто в перестроенном для этих целей монастыре учреждение, именовавшееся Tuchthuis (с голл. дисциплинарные дома), куда, в отличие от Брайдуэлла, изначально стали помещать также мелких уголовных преступников. Мужской Tuchthuis стали называть Rusphuis, а появившееся несколько позже женское учреждение — Spinhuis.
То, что Голландия первая внедрила британский опыт организации и функционирования работных домов не удивительно, учитывая тесные торговые и культурные связи двух государств. Несмотря на то, что первый работный дом был открыт в Амстердаме в 1596 году, решение о необходимости создания подобных учреждений было принято городским советом гораздо раньше, а именно в 1589 году. В период между принятием решения о постройке работных домов и фактическим открытием первого учреждения было написано несколько докладов, проектов и трактатов о том, что они должны были представлять собой, какие цели преследовать в своей повседневной деятельности, содержание каких категорий заключенных обеспечивать.
В частности, решено было назвать эти учреждения, как уже было сказано выше, Tuchthuis (это наименование появляется в трактате «Boeventucht», написанном в 1587 г. Д.В. Коорнхертом (Dirck Volckertszoon Coornhert (1522—1590 гг.) и посвященном вопросу о применении мер репрессии в отношении бродяг и других нежелательных элементов). Это обозначение в дальнейшем способствовало появлению немецкого слова Zuchthaus, изначально переводившегося как «работный дом». Но чем считать заключение в Tuchthuis — дисциплинарной мерой или уголовным наказанием за совершение преступлений, а сами Tuchthuis — учреждениями репрессии или милосердия, было очень спорным моментом. Например, многие полагали, что изначально данные учреждения являлись тюрьмами, но с нетипичным для того времени компонентом деятельности — привлечением заключенных к обязательному труду (например П. Спиренбург, называя эти учреждения «houses of correction» — исправительными домами, одновременно считал их «prison» — тюрьмами [7, с. 440]). По мнению Коорн-херта, заключение, сопряженное с тяжелыми работами, для людей, привыкших к праздному образу жизни, было достаточно суровым наказанием.
В связи с этем, Коорнхерт предлагал строить в каждом регионе большое здание тюремного типа (работный дом) со множеством небольших камер и просторным двором в центре, где все заключенные должны были работать (вязать сети, делать булавки, прясть) и питаться, исходя из принципа «кто не работает, тот не ест». Также он предлагал строить тюрьму для уголовных преступников, которые ночью должны были размещаться по камерам, а днем,
скованные попарно цепью, выводиться в город или сельскую местность для выполнения общественных полезных работ (рытье канав, чистка каналов). Заключенных предлагалось клеймить и разрезать им ноздри. Эта мера существенно облегчала идентификацию и поимку сбежавших, которых Коорнхерт считал необходимым повесить (если они отбывали наказание за преступление, каравшееся смертной казнью) или предлагал удвоить им срок тюремного заключения (если отбывали наказание за менее тяжкое преступление). В отношении лиц, нарушавших требования дисциплины в работных домах, а также не выдерживавших тягот общественных принудительных работ, Коорнхерт предлагал применять ссылку на галеры. Исходя из плана Коорн-херта, можно сделать вывод, что он выступал за неприменение смертной казни, за исключением случаев побега лиц, осужденных за особо тяжкие преступления.
Но если Коорнхерт говорил о необходимости создания работных домов в целом, то Шпигель (Jan Laurensz Spiegel (1541—1590 гг.)) в 1589—1590 годах создал проект организации работных домов («Reflections upon the foundation of the tuchthuis»), в котором предлагал следующее:
— учреждение должно быть создано на территории женского монастыря Клариссы и оборудовано таким образом, чтобы воспрепятствовать совершению заключенными побегов и была возможность создать мастерские;
— цели деятельности учреждения — исправить, дисциплинировать заключенного с помощью ведения здорового образа жизни, обязательного труда и благочестия, а также не допустить совершение побегов;
— дополнительная цель — избавить заключенного и членов его семьи от позора в глазах общественного мнения, социального клейма с помощью системы тайны и молчания. То есть Ш пигель первый затронул проблему соблюдения чести заключенных. Для реализации указанной цели предписывалось:
1) вынесение приговора о заключении вTuchthuis в закрытом помещении (камере), куда осужденные доставлялись преимущественно в ночное время;
2) принесение клятвы тюремным персоналом о неразглашении персональных данных заключенных;
3) запрещение видеть заключенных посторонним лицам.
— в учреждении должны быть созданы хорошие материально-бытовые условия размещения заключенных;
— заключенные должны были обучаться ремеслам и трудиться. Число ремесел составляло 26. Заключенные могли учиться на сапожников, стеклодувов, плотников, столяров, ткачей, слесарей, кузнецов, бочаров, камнерезов, перчаточников, гобеленщиков, вязальщиков, резчиков по дереву, колесных дел мастеров и т. д.;
— заключенным должна была выплачиваться заработная плата в размере от 1/4 до 1/8 части прибыли в зависимости от трудолюбия;
— заключенные, которые не хотели учиться и работать, нарушали дисциплину, привлекались к наиболее тяжелым работам: обработке древесины, трепанию конопли, верчению колеса, а также содержались на хлебе и воде;
— заключенных, которые хотели или пытались совершить побег, должны были заковывать в цепи и запирать в камерах;
— в праздничные и выходные дни, с целью поддержания нормального физического и духовного здоровья, заключенные могли играть в подвижные игры, заниматься упражнениями.
Проблемным аспектом проекта Шпигеля было то, что он не предусматривал возможности нахождения в Tuchthuis злостных нарушителей режима, стремящихся вырваться на свободу, а дисциплину понимал больше как «отцовское наказание непослушных детей-подростков». Он предполагал, что заключенными будут дети из приличных семей, члены которых не должны страдать от позора, в связи с чем и предлагал режим секретности. Шпигель, являвшийся членом суда, был хорошо знаком с ситуацией, когда страдала репутация семей заключенных. Вместе с тем, власти приняли за основу идею Коорнхерта касательно местоположения работного дома. Именно на территории монастыря Клариссы было оборудовано данное учреждение, куда в 1596 году поместили первых 12 заключенных.
Второй проект был разработан примерно в 1593 году С. Эгбертсом (Sebastiaan Egberts) в качестве реакции на проект Шпигеля. Эгбертс говорил о том, что Tuchthuis крайне необходимы и не потребуют больших затрат на организацию их деятельности. То есть фактически содержание заключенных не должно было стать финансовой обузой для государства, так как они будут трудиться. В дальнейшем данные учреждения могут стать даже рентабельными и приносить прибыль. Он не разделял взглядов Шпигеля о необходимости принесения администрацией учреждения клятвы о неразглашении персональных данных заключенных, мотивируя это тем, что человек, который поступал дурно, должен искупить свою вину и искоренить прежний образ жизни, смыть позор, честно трудясь и принося пользу обществу. Эгбертс указывал, что в Tuchthuis должны содержаться также бродяги, попрошайки, мелкие воры, поэтому концепция соблюдения тайны и анонимности представлялась ему неуместной [8, p. 43—46; p. 23—30].
В течение нескольких лет после появления амстердамских Rusphuis и Spinhuis многие соседние города, которые не могли в финансовом плане позволить себе постройку подобных учреждений, стали просить разрешения у властей Амстердама поместить туда некоторых своих преступников. Многие голландские города построили свои дома по образу и подобию амстердамских [3, с. 49], но поскольку единого нормативного правового акта, регламентировавшего организацию их деятельности, создано не было, работные дома в разных городах Нидерландов отличались довольно боль-
шим многообразием и специфическими особенностями.
Таким образом, система наказаний Нидерландов, отличавшаяся многообразием и жестокостью, в конце XVI — начале XVII века под влиянием внешних и внутренних факторов претерпела существенные изменения, связанные с расширением сферы наказаний, сопряженных с изоляцией осужденных от общества, ограничением свободы их передвижения. Помимо традиционного тюремного заключения появились общественные принудительные работы, ссылка на галеры, ссылка в колонии, работные дома, которые, безусловно, обладали тюремной атрибутикой. Исполнение указанных наказаний было связано с использованием обязательного труда заключенных.
Примечания
1. Sellin T. Pioneering in Penology. The Amsterdam House of Correction in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Philadelphia, 1944.
2. Бааш Э. История экономического развития Голландии в XVI—XVII веках. М., 1949.
3. Langbein J. H. The historical origins of the sanction of imprisonment for serious crime // The Journal of legal studies: the University of Chicago. Vol. V (1). 1976.
4. LaubenthalK. Strafvollzug. 6 edit. Berlin, 2011.
5. Krause T. Geschichte des Strafvollzugs. Von den Kerkern des Altertums bis zur Gegenwart. Darmstadt, 1999.
6. Bosworth M. Encyclopedia of prisons and correctional facilities. London, New Delhi, 2005. Vol. 1.
7. Spierenburg P. From Amsterdam to Auburn: an explanation for the rise of the prison in seventeenth-century Holland and nineteenth-Century America // Journal of social history 20 (1987) 3.
8. Spierenburg P. The prison experience. Disciplinary institutions and their inmates in early modern Europe. Amsterdam, 2007.
Notes
1. Sellin T. Pioneering in Penology. The Amsterdam House of Correction in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Philadelphia, 1944.
2. Baash E. The history of economic development of Holland in the XVI—XVII centuries. Moscow, 1949.
3. Langbein J. H. The historical origins of the sanction of imprisonment for serious crime // The Journal of legal studies: the University of Chicago. Vol. V (1). 1976.
4. LaubenthalK. Strafvollzug. 6 edit. Berlin, 2011.
5. Krause T. Geschichte des Strafvollzugs. Von den Kerkern des Altertums bis zur Gegenwart. Darmstadt, 1999.
6. Bosworth M. Encyclopedia of prisons and correctional facilities. London, New Delhi, 2005. Vol. 1.
7. Spierenburg P. From Amsterdam to Auburn: an explanation for the rise of the prison in seventeenth-century Holland and nineteenth-Century America // Journal of social history 20 (1987) 3.
8. Spierenburg P. The prison experience. Disciplinary institutions and their inmates in early modern Europe. Amsterdam, 2007.
