CC BY
24
УДК 32:329
Т. В. ЛЕМЕШОВА,
кандидат политических наук, Республиканский институт высшей школы, г. Минск
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ: ОТ КАДРОВЫХ К СЕТЕВЫМ
В статье рассматриваются основные подходы к определению политических партий. Пристальное внимание уделяется структурным трансформациям партий в постиндустриальную и цифровую эпоху. Анализируются причины появления и особенности всеохватных, картельных и сетевых партий.
Ключевые слова: политическая партия, массовые партии, всеохватные партии, картельные партии, сетевые партии.
T. V. LEMIASHOVA,
Candidate of Political Sciences, National Institute for Higher Education, Minsk
TRANSFORMATION OF POLITICAL PARTIES: FROM PERSONNEL TO NETWORK ONES
The article discusses the main approaches to the definition of political parties. Close attention is paid to the structural transformations of the parties in the post-industrial and digital era. The reasons for the appearance and features of all-embracing, cartel and network parties are analyzed.
Keywords: political party, mass parties, all-encompassing parties, cartel parties, network parties.
Наиболее интенсивной формой проявления политической активности граждан демократического государства является создание и функционирование политических партий [1]. Российский политолог К. В. Жигаева отмечает, что политические партии «оказывают содействие политическому волеизъявлению общества. Они являются тем механизмом, который выполняет важные функции по консолидации государства и общества или смягчает конфликты между ними» [2, с. 16].
Политические партии как результат добровольной общественной инициативы определенной социальной группы действуют на основе самоуправления, с учетом специфики развития политической системы конкретного общества. Основной задачей их деятельности является разработка проектов организации и развития общества, которые предлагаются к публичному обсуждению. Ресурсом для реализации данных проектов выступает власть, которую получает партия по результатам выборов. Уникальность политических партий
заключается в возможности их участия во власти или влиянии на властные структуры, что делает партии наиболее значимым институтом гражданского общества, а также выступает гарантом реального народовластия и демократической конкуренции [1].
Партия как организованная структура, стремящаяся к участию в политической власти, известна еще со времен античности. В Древней Греции и Древнем Риме существовало множество различных групп и союзов, которые сегодня по организационной структуре и выполняемым функциям можно было бы отнести к общественно-политическим институтам, напоминающим современные общественные организации и политические партии. Например, в Древнем Риме в период кризиса республики (конец 11-1 вв. до н. э.) вели борьбу оп-тиматы и популяры. Оптиматы отстаивали интересы, права и привилегии римской знати, а популяры выступали за укрепление прав мелкого землевладения.
Партия в династическом аспекте представлена в трудах Н. Макиавелли. Историческим примером кланового и наследственного противостояния являются «партии» гвельфов и гибеллинов, которые сформировались в XII в. в Италии и представляли собой, соответственно, сторонников и противников Священной Римской империи. Разногласия этих партий сложно назвать идеологическими. Они, скорее, носили характер противостояния могущественных семейных кланов в борьбе за власть. Современное понимание сущности политической партии, ее места и роли в становлении и развитии политических систем Нового времени связано с формированием буржуазии как политической силы.
В рамках развития современных политических систем партии как института и актора политической жизни впервые возникают в США в XIX в. Так, в 1828 г. была создана Демократическая партия, а в 1854 г. - Республиканская партия во главе с А. Линкольном. В Европе первые политические партии возникают в Англии: в 1861 г. - Либеральная партия, в 1867 г. - Консервативная партия. Первая массовая рабочая партия была создана в 1863 г. в Германии -Всеобщий германский рабочий союз. На современном этапе политические партии рассматриваются «...не только как институты - субъекты политического процесса, но и как субъекты агрегации и артикуляции политических интересов политических классов и социальных групп, генераторы и трансляторы новых и традиционных политических идей и идеологических систем» [3, с. 149].
При определении понятия политической партии в современной политической науке выделяются два основных подхода: «узкий» и «широкий». В «узком» определении под политической партией понимается только те организации, которые борются за власть. Это направление восходит к идеям американского политолога Э. Даунса, который предложил следующее «узкое» определение: «Политическая партия - это команда людей, которые стремятся получить должность исключительно для того, чтобы пользоваться доходами,
престижем и властью, которые идут с управлением правительственным аппаратом» [4, с. 137].
Э. Даунс рассматривает партии в рамках демократической политической системы, для которой характерно наличие двух и более конкурентно ориентированных партий, выражающих интересы различных, зачастую противоборствующих социальных групп [4]. В этой связи данное определение выводит из внимания исследователей «антисистемные» партии Дж. Сартори, задача которых состоит в подрыве легитимности режима [5], и однопартийные политические системы. Однако, как отмечает намецкий политолог З. Нойманн, сама однопартийная система является противоречием. Только наличие как минимум одной конкурирующей группы делает политическую партию реальной [6, с. 69]. Подход Э. Даунса также исключает религиозные, этнические и региональные партии, действующие на периферии политических систем [4].
Классик партологии, французский политолог М. Дюверже, более широко определяет партии как организации, которые, во-первых, стремятся к власти: ее захвату или участию в ней; во-вторых, имеют поддержку среди широких слоев населения [7].
Итальянский партолог Дж. Сартори в рамках дальнейшего развития широкого определения отмечает, что «партия - это любая политическая группа, имеющая официальное название, участвующая в выборах и способная путем участия в выборах (свободных или несвободных) замещать государственные должности своими кандидатами» [5, с. 63]. Данное определение включает однопартийные системы, но не подходит для партий, которые приходят к власти, не прибегая к выборам.
Максимально широкое определение политической партии дает американский политолог и исследователь партий К. Джанда в своем кросс-культурном исследовании политических партий: «Политическая партия - организация, преследующая цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями» [8, с. 6]. Таким образом, политической партией является организация, имеющая в числе целей деятельности получение правительственных должностей своими представителями, которые совершенно четко идентифицируются с символикой и наименованием организации.
Следует отметить, что на современном этапе в партологии не сложилось единого подхода к пониманию сущности политической партии. Это связано с тем, что политические объединения граждан весьма разнообразны в своих проявлениях и выполняемых функциях. Российский политолог Т. В. Растиме-шина в статье «Политические партии: основные подходы к определению понятия, природа и функции» (2017 г.) обозначает три основных подхода к определению сущности политических партий: структурный, функциональный и структурно-функциональный [3, с. 149].
Структурный подход является исторически первым и опирается на работы известных партологов второй половины XIX - первой половины XX в. М. Я. Острогорского и Р. Михельса.
Политолог, историк и юрист М. Я. Острогорский в работе «Демократия и политические партии» (1903) анализирует внутреннюю природу, структуру и иерархию политических партий. При рассмотрении процесса централизации и бюрократизации власти внутри партии он обращается к понятию «ко-кус». Кокус - это замкнутый узкий круг партийного руководства, который не стремится к расширению. Это люди, которые профессионально занимаются партийной работой и призваны управлять поведением масс. Кокус концентрирует власть, отстраняя от управления рядовых членов партии. Развивая идею кокуса, М. Я. Острогорский отмечает, что эффективность политической партии зависит не от числа ее членов, а от числа работников ее административного аппарата. Возникнув как механизм связи парламентских партий с избирателями, кокус превращается в институт мобилизации и управления массами и приводит к бюрократизации партии [9].
В ходе избирательной кампании М. Я. Острогорский представляет партию как машину, которую создает сильный лидер: «Находясь во главе своих сторонников, он формирует вместе с ними то, что называется машиной, или, иначе говоря, союз людей, расположенных в определенной иерархии и связанных друг с другом личной преданностью, но на корыстной основе» [9, с. 430]. Структурно члены партии разделены на три уровня, каждый из которых реализует свои роли в ходе кампании: «...всех людей машины можно разделить на три главных категории, представляющие собою три определенные ступени: boys (мальчики), henchmen (служители) и bosses (боссы)» [9, с. 430].
Немецко-итальянский политолог и социолог Р. Михельс, анализируя политические партии, формулирует «железный закон олигархии», который раскрывает процесс партийной бюрократизации и концентрации партийной власти у руководства: «Внешняя демократическая форма устройства партийно-политической жизни может скрывать от поверхностного наблюдателя ее скатывание в сторону аристократии или, говоря точнее, к олигархии - процесс, которому подвержена любая партийная организация» [10, с. 112].
Причинами олигархизации являются природа и психологические особенности масс, а также законы структуры организации. Народные массы не способны брать на себя руководящие функции из-за потребности в управлении, политической индифферентности и благодарности лидерам. Принцип организации изначально несет в себе идею структурной и властной иерархии. Таким образом, Р. Михельс отмечает наличие внутренних условий, неизбежно приводящих к выделению элиты в любой «.человеческой организации, преследующей практические цели» [10, с. 112].
М. Острогорский, Р. Михельс, М. Дюверже рассматривают общность партий не только на основе идейной программы, но и на базе организационной структуры внутрипартийного взаимодействия.
Функциональный подход изучает сущность политической партии сквозь призму тех функций, которые она выполняет в обществе. Становление партий неразрывно связано с представительством интересов той или иной социальной
группы. Поэтому первые определения понятия политической партии отражают именно представительскую функцию и функцию агрегирования интересов. Безусловно, что в современных демократических обществах данная функция актуальна для политических партий. По мнению немецкого партолога К. фон Байме, «...партиями называются те организации, которые выполняют функцию агрегирования интересов» [11, с. 66].
Ряд определений акцентирует внимание на участии партии в борьбе за власть. Суть данного подхода раскрывает классическое определение немецкого политолога и социолога М. Вебера: «Партиями должны именоваться основанные на (формально) свободной агитации объединения, имеющие целью получение власти для своих руководителей внутри сообщества, а для их активных членов - предоставление посредством этого (духовных и материальных) шансов в реализации своих предметных целей или достижении личных выгод» [12, с. 88].
Специфика структурно-функционального подхода заключается в том, что он пытается взять лучшие наработки из структурного и функционального подходов и одновременно устранить их слабые стороны. В частности, структурно-функциональный подход преодолевает статичность структурного подхода, рассматривая феномены не в статике, а в динамике. Динамичность же рассмотрения достигается за счет анализа того, какие функции выполняют структурные элементы явления.
Еще одной проблемой в современной партологии является вопрос о типологиях политических партий. Существующие на сегодняшний день типологии исходят из различных оснований. Некоторые из предложенных классификаций уже стали классическими, например, типологии М. Дюверже, О. Кирк-хаймера, З. Нойманна.
При формировании типологии в социальных науках пытаются обобщить различные характеристики исследуемого объекта в одном понятии. В рамках создания типологии политических партий предлагается учитывать следующие существенные характеристики партии: идейно-политическую принадлежность, историческое происхождение и возникновение, организационную структуру, структуру последователей, цель ориентации и функции в политической системе.
Одной из самых известных в политической науке является классификация политических партий М. Дюверже, которую он приводит в работе «Политические партии» (1951). Французский партолог выделяет кадровые и массовые партии, отмечая, что «различие кадровых и массовых партий не связано ни с их масштабом, ни с их численностью; дело не в различии размеров, а в различии структур» [7, с. 116]. Появление кадровых партий связано с цензовой ограниченностью избирательного права и исключением из процесса принятия политического решения основных масс населения. Кадровые партии объединяют представителей элит: «И качества, которые здесь имеют значение, прежде всего, - это степень престижа, виртуозность техники, размеры
состояния» [7, с. 118]. В вопросах финансирования кадровые партии имеют дело с несколькими частными пожертвователями. Введение всеобщего избирательного права способствует становлению массовых партий. В этой связи М. Дюверже отмечает: «Технология массовых партий заменяет капиталистический способ финансирования выборов демократическим... Для массовых партий характерен призыв к общественности - она заплатит и позволит избирательной кампании партии избежать зависимости от денежных мешков; отзывчивая и активная, она получает политическое воспитание и приобретает инструмент для участия в государственной жизни» [7, с. 117]. Для массовой партии характерны централизация и секционная структура. Кадровые партии в большей степени децентрализованы и опираются на комитеты.
На основе идеологического критерия М. Дюверже выделял консервативные, либеральные, социалистические, коммунистические и фашистские партии. Важной отличительной чертой идеологической позиции партии является интенсивность или радикальность идеологической направленности (умеренные, радикальные или экстремистские партии). Спектр идеологических позиций простирается от крайне правых (фашистских или националистических) до крайне левых (коммунистических) представителей.
В то время как партии, отличающиеся идеологическими признаками, как правило, имеют полную программу, которая охватывает все важные политические вопросы, другие организации изначально обращаются только к отдельным темам, которые касаются ценностей и интересов относительно небольших групп населения. Партии такого типа называются тематическими или нишевыми.
В конце 1950-х гг. немецкий партолог О. Киркхаймер ввел в научный обиход понятие «всеохватные партии» (catch-all-parties) [13]. Причинами превращения массовой политической партии во всеохватную являются резкое сокращение идеологического багажа партии, укрепление высших руководящих групп, снижение роли отдельного члена партии, ослабление ориентации на классовую принадлежность членов партии, вербовка избирателей среди населения в целом, стремление укрепить связи с различными социальными группами в контексте финансовых и избирательных интересов [14, с. 26].
В отличие от классической массовой партии, которая ведет активную пропагандистскую деятельность среди своих членов и потенциальных избирателей, всеохватные партии не ставят задачи идеологического воздействия на массы, а стремятся к успеху на выборах. Их главным достоинством является умение управлять. Характеризуя всеохватные партии, О. Киркхаймер определяет их следующие особенности.
1. Эрозия парламентской демократии и размывание политической оппозиции. Исчезновение принципиальной оппозиции отмечается не только в фашистских и социалистических государствах, но и в демократических.
2. Формирование так называемого государственного картеля, включающего политические партии, правительство и суды. В такой ситуации поли-
тика превращается в простое государственное управление профессиональными политиками. Это неизбежно приводит к упадку политической активности различных социальных классов.
3. Профессионализация партийных организаций. Партийные организации становятся все более профессиональными и капиталоемкими и все больше зависят от государственных дотаций.
4. Деполитизация и политическая апатия рядовых членов и избирателей, что связано с ростом отчуждения рядовых граждан от политического процесса, поскольку они перестали оказывать влияние на процесс принятия политических решений. Западные политические системы сталкиваются со взаимной потерей контроля: граждане теряют контроль над политическими организациями, а политические организации теряют контроль над своими приверженцами [13].
Американские партологи Р. Кац и П. Майер также критически оценивают современное состояние политических партий классического формата и указывают на то, что массово-партийная модель становится нехарактерной для постиндустриальных обществ. В начале XXI в. наблюдается более тесный симбиоз между партиями и государством, и это создает возможность для появления нового типа партии - картельной. Первое, что отличает картельные партии, - это сближение с государством, которое выражается в большей зависимости от установленных правительством правил и законов, и все большее отдаление от общества. Второе - схожесть партий между собой. Интересы, избиратели, цели, программы идеологически размываются и отличаются все меньше: «Картельная партия - это предполагаемый тип, возникающий в демократических странах, характеризующихся как взаимопроникновением партии и государства, так и склонностью к межпартийному сговору» [15, с. 754].
Формирование партийного картеля приводит к тому, что партии все меньше стремятся к решению общественных проблем. Кооперация же ограничивает конкуренцию и снижает риски избирательного поражения через уравнивание доступа к государственной казне вне зависимости от успеха в избирательной кампании. Конкуренция между партиями в условиях картелизации из сферы политических программ смещается в сферу предложения зрелищ и привлекательной картинки в ходе избирательной кампании. Сами избирательные кампании становятся все более централизованными, капиталоемкими, профессиональными.
Необходимо отметить, что конципции М. Дюверже, О. Киркхаймера, Р. Каца, П. Майера сформировались в доцифровую эпоху и не отражают тенденции информационного общества. Широкое распространение и использование новых информационно-коммуникационных технологий в сфере политики приводит к появлению в партийном строительстве такого феномена, как сетевые (цифровые) партии. Главное, что отличает сетевые партии от предшественников - это новый структурно-организационный принцип. Сетевые партии - это гибридные организационные формы, деятельность которых основана
на онлайн-участии, общественном обсуждении, краудфандинге и краудсор-синге [16].
Итальянский социолог и политолог П. Гербаудо, описывая феномен сетевых партий, использует понятие «партии-платформы». Партии-платформы принимают новые технологии цифрового общества как ключевые средства коммуникации, но главное, это воплощение новых форм организации, ценностей и социальных отношений, которые характеризуются интерактивностью, адаптируемостью, мгновенным реагированием. Партии-платформы - это не просто партии, которые используют цифровые технологии в чисто инструментальном смысле - как способ достижения конкретных целей, сохраняя при этом организационные формы и динамику прошлого; изменения носят гораздо более глубокий и системный характер. Во-первых, инфраструктура партии-платформы представляет собой облачную технологию, доступ к которой открыт и может осуществляться из любого места и с любого устройства. Во-вторых, партии-платформы демонстрируют быстрые темпы роста, высокую адаптивность и реактивность на запросы граждан. Это прежде всего связано с отсутствием бюрократической структуры, характерной для партий Х1Х-ХХ вв. В-третьих, партии-платформы - это форумы. Для нового типа партий успех в значительной степени зависит от степени участия их сторонников и от дискуссий, которые партии развивают на своих организационных и коммуникативных платформах. Форум является местом встречи, где можно принять участие в дискуссии и обрести определенную социальную идентичность. Задача форума объединить тех, кто заинтересован в конкретных политических решениях и соответствующем общественном благе [17, с. 192].
Динамично развивающийся современный политический процесс привел к конкурентному противостоянию политических партий, которые сформировались в различные эпохи: доцифровую и цифровую. Косность традиционных партий, снижение их политического влияния и участия граждан привели к формированию более интерактивной, гибкой конструкции с моделями горизонтального взаимодействия на основе цифровой коммуникации - сетевой партии. Сетевые партии в определенном смысле представляют собой попытку преодоления картелизации партий через противостояние истеблишменту, а также становятся альтернативными моделями управления, в которых граждане выступают равноправными партнерами в государственном управлении. Соответствие природе цифрового общества и главенствующая роль цифровой коммуникации - сущностные особенности сетевых партий. Цифровые инструменты облегчают не только процессы внешней и внутренней горизонтальной коммуникации, но и обеспечивают активное участие граждан.
Список использованных источников
1. Барамидзе, С. М. Роль политических партий России в гражданском обществе / С. М. Ба-рамидзе // Вестн. Удмурт. ун-та. Сер. Экономика и право. - 2013. - Вып. 3. - С. 116-119.
2. Жигаева, К. В. Содержание и механизмы взаимодействия государства и гражданского общества / К. В. Жигаева // Теория и практика общественного развития. - 2015. - № 23. - С. 14-17.
3. Растимешина, Т. В. Политические партии: основные подходы к определению понятия, природа и функции / Т. В. Растимешина, А. С. Епифанов // Экономические и социально-гуманитарные исследования. - 2017. - № 1. - С. 148-158.
4. Downs, A. An Economic Theory of Political Action in a Democracy / А. Downs // The J. of Polit. Econ. - 1957. - Vol. 65, № 2. - Р. 135-150.
5. Sartori, G. Parties and party systems: A framework for analysis / G. Sartori. - New York : Cambridge Univ. Press, 1976. - 383 p.
6. Neumann, S. Towards a Comparative Study of Political Parties / S. Neumann // Comparative Government: A Reader / J. Blondel. - London, 1969. - Р. 69-76.
7. Дюверже, М. Политические партии / М. Дюверже. - М. : Акад. проект, 2000. - 558 с.
8. Janda, K. Political Parties: A Cross-National Survey / К. Janda. - New York : The Free Press, 1983. - 1019 р.
9. Острогорский, М. Я. Демократия и политические партии / М. Я. Острогорский. - М. : РОССПЭН, 1997. - 640 с.
10. Михельс, Р. Демократическая аристократия и аристократическая демократия / Р. Михельс // Социол. исслед. - 2000. - № 1. - С. 107-116.
11. Спасский, Е. Н. Германские политические партии в процессе и после объединения Германии: механизмы конкуренции и тенденции эволюции : дис. ... д-ра полит. наук : 23.00.02. / Е. Н. Спасский ; С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб., 2009. - 456 c.
12. Weber, M. Parteitypen und Parteistrukturen / M. Weber // Theorie und Soziologie der politischen Parteien / R. Link, F. Neumann (hrsg). - Darmstadt, 1974. - Bd. 2. - S. 7-95.
13. Kirchheimer, O. The Transformation of the Western European Party Systems / O. Kirch-heimer // Political Parties and Political Development / eds.: J. La Palombara, M. Weiner. - Princeton, 1966. - P. 177-200.
14. Krouwel, A. Otto Kirchheimer and the catch-all party / А. Krouwel // West European Politics. - 2003. - Vol. 26, № 2. - Р. 23-40.
15. Katz, R. S. The Cartel Party Thesis: A Restatement / R. S. Katz, P. Mair // Perspectives on Politics. - 2009. - Vol. 7, № 4. - P. 753-766.
16. Klimowicz, К. Network parties - A new model to democratise and digitise party politics? [Электронный ресурс] / К. Klimowicz // www.researchgate.net. - Mode of access: https://www.
researchgate.net/publication/335110206_Network_parties__A_new_model_to_democratise_and_
digitise_party_politics. - Date of access: 02.11.2021.
17. Gerbaudo, P. The Digital Party: The Transformation of Political Organisation in the Era of Big Data / P. Gerbaudo // Digital Objects, Digital Subjects: Interdisciplinary Perspectives on Capitalism, Labour and Politics in the Age of Big Data / D. Chandler, C. Fuchs. - London : Univ. of Westminster Press, 2019. - P. 187-198.
Поступила 10.12.2021 г.
