CC BY
1
КОНТРОЛЬ, АУДИТ, УПРАВЛЕНИЕ ФИНАНСАМИ
А. Я. Акулов
Д.И.Ряховский
УДК: 334.21 DOI: 10.24412/2071-6435-2024-1-12-33
ТРАНСФОРМАЦИЯ БИЗНЕС-МОДЕЛИ КАК УПРАВЛЕНЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ ОППОРТУНИСТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ДОЛЖНИКА ЛИЦ
В статье исследуется актуальная проблема адаптации бизнес-модели предприятия под интересы контролирующих его деятельность лиц в ущерб интересам других участников делового оборота хозяйствующего субъекта через использование механизма банкротства. Цель исследования заключается в расширении научных представлений о трансформации бизнес-модели в целях недобросовестного перераспределения активов и пассивов среди членов предпринимательской группы в интересах бенефициаров, выработке рекомендаций по выявлению и предотвращению последствий оппортунистического поведения контролирующих должника лиц. С позиции синтеза теоретических подходов, судебной практики и результатов экспертной деятельности авторов работы раскрыты теоретические подходы к сущности бизнес-модели, показаны особенности и инструменты реализации сценариев изменения бизнес-модели функционирования должника в предбанкротный период и в процессе проведения процедуры конкурсного производства. Результатом исследования стало выявление основных этапов управленческой деятельности по трансформации бизнес-модели при реализации оппортунистической поведенческой стратегии контролирующего должника лица и обоснование типичных особенностей новой бизнес-модели. Сделан вывод о необходимости комплексного подхода к полноценному выявлению и предотвращению последствий недобросовестных действий субъектов отношений несостоятельности, поскольку недобросовестность конечных бенефициаров, извлекающих выгоду из трансформационной бизнес-модели, отличается повышенной сложностью доказывания, поэтому такое поведение может быть выявлено на основании анализа совокупности согласованных друг с другом косвенных доказательств, раскрывающих экономическое содержание бизнес-деятельности должника в составе группы, что будет способствовать повышению эффективности института несостоятельности, снижению судебных ошибок при рассмотрении споров в процессах банкротства, повышению доверия общества к системе арбитражного управления.
Ключевые слова: бизнес-модель, банкротство, должник, контролирующее должника лицо, арбитражный управляющий, субсидиарная ответственность.
Для цитирования: Акулов А. Я., Ряховский Д. И. Трансформация бизнес-модели как управленческий инструмент оппортунистического поведения контролирующих должника лиц // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2024. № 1. С. 12-33. 001:10.24412/2071-6435-2024-1-12-33
Введение
Институт банкротства как неотъемлемый элемент рыночной экономической системы и объект государственного регулирования в последние годы динамично совершенствуется в целях обеспечения экономической безопасности государства и социально-экономической стабильности путем создания экономико-правовых условий для достижения баланса интересов в системе «должник-кредиторы-общество» в процессах предупреждения банкротства должников, восстановительных процедурах и/или ликвидационных процедурах банкротства должников.
Однако изначально в условиях утраты платежеспособности и недостаточности имущества организации-должника практически не существует приемлемого для всех участников дела о банкротстве решения, поэтому при реализации процедур, применяемых в делах о банкротстве, решаются задачи нахождения оптимального экономико-правового режима для максимального достижения баланса интересов сторон, что проявляется в провозглашении государством принципов соразмерности, равенства и пропорционального распределения конкурсной массы при удовлетворении требований кредиторов.
Теоретический анализ и опыт арбитражного управления показывают, что основная проблема обеспечения баланса интересов в триаде «должник-кредитор-общество» в делах о банкротстве заключается в том, что интересы участников отношений несостоятельности сталкиваются с низкой эффективностью реализации процедур банкротства (понимаемой в данном случае как степень удовлетворения требований кредиторов), несмотря на активное развитие законодательства и судебной практики по подозрительным сделкам предприятий-должников в части массовой реституции по сделкам, направленным на вывод активов компаний-банкротов, а также в части селекции и субординации требований аффилированной кредиторской задолженности. Кроме этого, продолжает развиваться институт субсидиарной ответственности, без которого сейчас не обходится практически ни одно дело о банкротстве,
что не позволяет безнаказанно выводить активы должника и осуществлять многие иные действия по доведению компании до объективного банкротства.
Ответной реакцией со стороны специалистов, обслуживающих интересы недобросовестных субъектов отношений несостоятельности, на многочисленные изменения законодательства и арбитражной практики, не позволяющие безнаказанно осуществлять действия во вред кредиторам должника и государственным интересам, поведенческие стратегии воплощения недобросовестных схем доведения должника до банкротства и организации контроля над банкротством компании в интересах определенных лиц постоянно совершенствуются и видоизменяются.
На место отдельных сделок по выводу активов должника и/или искусственного его обременения обязательствами приходят сложные схемы с участием нескольких договоров с дружественными кредиторами, которые в совокупности изменяют бизнес-модель в предпринимательской группе, членов которых объединяет единая экономическая политика, предусматривающая максимизацию выручки от продаж, прибыли и положительного денежного потока у одних хозяйствующих субъектов группы за счет утраты этих финансовых результатов у компании «жертвы» согласно распоряжениям контролирующего их лица.
Постановка проблемы, цель статьи, обзор научной литературы
по проблеме
Актуальность темы статьи обусловлена проявлением противоречия между стремлением государства сформировать действенный эффективный механизм банкротства финансово несостоятельных организаций и реальной многолетней практикой, демонстрирующей крайне низкую степень удовлетворения требований кредиторов по завершенным делам о банкротстве (таблица 1).
Таблица 1
Основные результаты процедур по завершенным делам о банкротстве должника
Наименование показателя эффективности процедур банкротства Годы
2017 2018 2019 2020 2021 2022
Количество отчетов о завершении конкурсного производства 6759 7260 7617 6647 7249 7352
Включено требований кредиторов всего, млрд руб. 3457 1990,3 2500,2 2092,7 4486,8 3567,7
Удовлетворено требований кредиторов всего, млрд руб. 103 102,7 131,0 96,1 159,1 243,9
Доля удовлетворенных требований всего,% 5,5 5,2 5,2 4,6 3,5 6,8
Доля завершенных дел о банкротстве, в которых кредиторы получили «0»,% 67,1 65,0 62,0 60,6 58,4 57,2
Источник: составлено по материалам 1) Юхнин А. В. Процедуры банкротства: статистика Федресурса 9 месяцев 2019 года. URL: https://npsgau.ru/upload/iblock/2a9/protsedura-bankrotstva-_-statistika-fedresursa.
pdf [17];
2) Статистический бюллетень Федресурса по банкротству на 31 декабря
2022 года. URL: https://download.fedresurs.ru/news/Статистический%20 бюллетень%20Федресурс%20банкротство%202022.pdf [13]
Как видно из статистических данных, степень удовлетворения требований кредиторов по завершенным делам колеблется по годам в пределах 4-7 копеек с одного рубля требований с наметившейся позитивной тенденцией данного индикатора по итогам 2022 года.
На Московском финансовом форуме в сентябре 2023 года заместитель главы Федеральной налоговой службы Константин Чекмышев отметил, что за последние семь лет кредиторы потеряли 19 трлн рублей из-за банкротства контрагентов [6]. Сокращение таких непоправимых для экономики многих предпринимательских структур финансовых потерь требует от научного, экспертного и профессионального сообщества поиска путей по повышению степени защиты прав добросовестных участников дел о банкротстве и общества в целом от недобросовестных действий отдельных заинтересованных лиц, которые, используя неосведомленность кредиторов или возможность манипулирования информацией, ссылаясь на чрезвычайную сложность отраслевой специфики функционирования должника, реструктурируют бизнес-модель с обособлением в рамках корпоративных отношений «центра убытков» и «центра прибыли» в интересах отдельных участников хозяйственного оборота. Как следствие, нарушается базовый принцип во взаимодействии предпринимательских структур — принцип добросовестности и разумности, и возникает ущерб
интересам других независимых кредиторов должника, а также ущерб обществу и авторитету органов государственной власти.
Цель настоящего исследования заключается в расширении научных представлений о трансформации бизнес-модели в целях недобросовестного перераспределения активов и пассивов среди членов предпринимательской группы в интересах контролирующих должника лиц, выработке рекомендаций по выявлению и предотвращению последствий оппортунистического поведения контролирующих должника лиц.
Предметом исследования выступают организационно-экономические отношения, возникающие в результате трансформации бизнес-моделей в предбанкротном периоде и в период процедуры банкротства.
Концепция бизнес-модели в последние годы из практической плоскости перешла в плоскость научных исследований с соответствующим переходом от оперирования управленческой конструкцией «стратегия» или «стратегическое управление» к понятию «бизнес-модель» [10]. Многие отечественные ученые изучали причины и исторические предпосылки проявления повышенного интереса к феномену бизнес-модели [2; 3; 14], раскрывали особенности формирования современных бизнес-моделей в различных отраслях экономики [7; 9], исследовали возможности и опасности трансформации бизнес-модели [8; 16], разрабатывали критерии оценки эффективности действующих и усовершенствованных бизнес-моделей [12]. Проблеме недобросовестной трансформации бизнес-модели с использованием корпоративных взаимоотношений были посвящены разъяснения в специальном письме ФНС России [11], выступающей в процедурах банкротства должников в статусе уполномоченного органа по защите интересов государства как кредитора.
Несмотря на возрастающий научный интерес к феномену бизнес-модели и ее трансформации с целью адаптации к изменениям факторов внешней и внутренней среды, проблемы использования корпоративных отношений в процессе реструктуризации бизнеса должника изучены недостаточно. В частности, практически отсутствуют или носят единичный характер отечественные научные труды, раскрывающие экономические и управленческие аспекты трансформации бизнес-модели компаний под интересы контролирующего должника лица в ущерб интересам других субъектов делового оборота компании, что значительно ограничивает совершенствование правоприменительной практики в делах о банкротстве повышенной сложности и не способствует росту эффективности института банкротства.
Методология и методы исследования
Исследование выполнено на основе анализа материалов современной судебной практики в контексте экономического содержания деятельности должника в предбанкротном периоде и в период реализации процедуры конкурсного производства, а также обобщения результатов экспертной деятельности авторов статьи в 2020-2023 годах в делах о банкротстве должников повышенной конфликтности. Теоретическую основу настоящего исследования составили законодательные акты в области банкротства [15], труды отечественных и зарубежных ученых, в которых отражены основные положения формирования бизнес-модели, особенности проявления оппортунистического поведения контролирующих должника лиц и методы противодействия этому явлению.
В процессе проведения исследования использованы, помимо общенаучных методов, широкий спектр частно-научных методов познания: документарный анализ, расчетно-аналитические методы, сравнительно-правовой метод, обобщение теоретического и практического материала, информационный метод, методы статистического, сравнительного, коэффициентного, структурно-динамического, хронологического анализа, экспертного анализа, включая табличные способы представления данных, логический метод, экспертный метод, методы отраслевого анализа, оценка соответствия и другие методы экономических исследований.
Концепция бизнес-модели в теории и практике менеджмента
Описание компании (предприятия, организации) как сложной системы, в рамках которой отражаются все структурные объекты, процессы, каналы взаимодействия, материальные и информационные потоки (как внутренние, так и внешние) представляет собой бизнес-модель. В более широком понимании бизнес-модель компании можно представить как систему ресурсов (акционерный капитал, материально-техническое снабжение, персонал), менеджмента (организационная структура, органы управления, распределение полномочий и ответственности, способы управления), бизнес-деятельности (система контрактов, ассортимент продукции и услуг, маркетинг, география деятельности) и результатов (финансовый результат, нефинансовые ключевые показатели), направленную на извлечение экономических выгод из проводимых операций.
Уполномоченный орган в лице ФНС России [11] обратил внимание на тот факт, что «недобросовестным (в ряде случае незаконным) явля-
ется использование преимуществ, которые предоставляет возможность ведения бизнеса через корпоративную форму, и построение бизнес-модели с разделением на рисковые ("центры убытков") и безрисковые ("центры прибылей") части, позволяющие в случае проблем с оплатой поставщикам, подрядчикам, работникам или бюджету в короткие сроки поменять рисковую часть (обанкротив предыдущую) и продолжить ведение деятельности, не утрачивая активы. Это свидетельствует о том, что контроль и над рисковой, и над безрисковой частями бизнеса осуществлялся из одного центра».
Уполномоченный орган уточнил отдельные пути получения материальной выгоды бенефициарами бизнеса должника, которые могут использоваться отдельно и в комбинации с другими мерами:
— недостаточная (тонкая) капитализация при создании компании, когда уставной капитал формируется на минимальном уровне, а непрерывность функционирования компании обеспечивается в виде предоставления со стороны контролирующего лица займов и/или аренды основных средств с получением соответственных выплат по таким договорам, что можно рассматривать как получение дивидендов от бизнес-деятельности;
— в рамках корпоративной группы применение такого ценообразования, которое позволяет контролировать размер выручки, получаемой рисковой частью, обеспечивая ее поступление фактически на грани себестоимости или ниже, а всю прибыль выводить на безрисковую часть;
— перегруппировка движения товарного (материального) потока внутри корпоративной группы с генерацией добавленной стоимости конечного продукта на безрисковой структурной составляющей группы, сводя ее у компании-«жертвы» к нулю.
Судебная арбитражная практика насыщена примерами, когда недобросовестные контролирующие должника лица привлекаются судом к субсидиарной ответственности, оспариваются сомнительные сделки должника, выявляются финансовые схемы по выводу активов должника или искусственному обременению обязательств должника для обеспечения контроля над процессом банкротства, выявляется забалансовое имущество должника, оспариваются результаты невыгодных для должника и его независимых кредиторов торгов при реализации имущества должника, выявляются реальные бенефициары бизнеса.
С другой стороны, бывает очень сложно дать объективную оценку
экономической целесообразности совершения тех или иных сделок в рамках корпоративных отношений в прошлые годы, поскольку, как указывают отечественные ученые [4, с. 84], проявляется эффект «искажения ретроспективного взгляда», когда на момент принятия управленческого решения оно не несет в себе финансовых рисков, тогда как последующий анализ показывает, что оно может привести к использованию повышенного стандарта доказывания сомнительности сделки.
Оппортунистическая поведенческая стратегия руководителей бизнеса при его реструктуризации
Дисбаланс интересов в процессах банкротства является, как правило, результатом недобросовестного (оппортунистического) поведения ответственных лиц, менталитет которых подчинен мотиву исключительно защиты собственных интересов в ущерб интересам других субъектов отношений несостоятельности. При этом контролирующими должника лицами (формальными и/или фактическими) применяются различные схемы и сценарии по выводу активов должника, по искусственному обременению обязательствами должника, по созданию условий для получения должником убытков вместо прибыли и для уклонения от исполнения своих обязательств перед кредиторами, включая налоговые обязательства в процессах банкротства [1].
Оппортунистическая поведенческая стратегия руководителей бизнеса характеризуется некоторым специфическим критерием, который американский экономист Оливер Уильямсон обозначил следующим образом: «Наши эгоистические мотивы иногда граничат с коварством» [18]. Отсюда оппортунизм как один из уровней экономического поведения контролирующих должника лиц представляет собой преднамеренные действия этих лиц, сконцентрированные на достижении личных интересов бенефициаров бизнеса в ущерб остальным участникам делового оборота должника, что требует использования адекватных механизмов для предупреждения и предотвращения негативных последствий от таких недобросовестных действий. Поскольку к оппортунизму относятся только предварительно тщательно рассчитанные усилия [19], оппортунистическое поведение имеет стратегическую природу.
Склонность отдельных представителей бизнес-структур к получению материальной индивидуальной выгоды вне зависимости от возможного нанесения ущерба своим партнерам и желание достичь собственных
целей, используя неосведомленность независимых кредиторов об истинных мотивах контролирующих лиц, скрытых за фасадом безупречно оформленных договорных отношений и первичных документов, приводит к значительному росту затрат у потерпевших сторон, к снижению показателей эффективности института банкротства, к утрате доверия бизнес-сообщества и общества в целом к государственным органам регулирования банкротства.
Представляется важным выделить два основных сценария трансформации бизнес-модели как управленческого инструмента оппортунистического поведения контролирующих должника лиц.
1. Трансформация бизнес-модели в предбанкротный период, когда контролирующие должника лица передают отдельные убыточные функции подконтрольной компании, обременяют данную компанию обязательствами, в том числе со стороны аффилированных лиц и планомерно готовят компанию-«жертву» к реализации схемы «ликвидации неплатежеспособного должника через процедуру банкротства с прощением всех долгов и с последующим продолжением хозяйственной деятельности организацией под новой юридической оболочкой, освобожденной от долгов». Например, в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2020 года № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/2014 Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, какая бизнес-модель может повлечь субсидиарную ответственность при банкротстве. Например, фактически в корпоративной группе «Рудгормаш» была реализована бизнес-модель, предполагающая получение должником выручки значительно ниже той, на которую он вправе рассчитывать в рамках рыночных отношений.
2. Трансформация бизнес-модели в период проведения процедуры банкротства должника, когда бизнес-модель под контролем арбитражного управляющего трансформируется путем передачи ряда важных производственных функций сторонним организациям, фактически аффилированным к должнику, что приводит к разделению денежных потоков в ущерб компании-банкрота. Такие формы злоупотреблений чаще всего проявляются на стадии конкурсного производства, что обусловлено предоставленными широкими возможностями данной процедуры банкротства в целях максимизации размера конкурсной массы, но, с другой стороны, способствует недобросовестному поведению. В этой связи в Обзоре судебной практики по вопросам участия арбитражно-
го управляющего в деле о банкротстве, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 11 октября 2023 года, разъясняется, что не допускается передача привлеченным лицам такого объема полномочий, который приводит к фактическому устранению конкурсного управляющего от руководства текущей деятельностью должника в конкурсном производстве.
Например, в результате финансово-экономического исследования теплоснабжающей организации — ООО «РЭКОМ»1, в отношении которой в январе 2022 года возбуждено дело о банкротстве, выявлено, что в течение 2013-2019 годов другая компания с созвучным названием — ООО «РЭК»2 выполняла функции единой теплоснабжающей организации в одном из территориальных образований Пермской области, но с 2020 года данную функцию стала выполнять компания ООО «РЭКОМ», единственным участником которой стала компания ООО «РЭК».
Контролирующими ООО «РЭК» и ООО «РЭКОМ» лицами осознанно и планомерно осуществлены действия, которые изначально стали основной причиной возникновения неплатежеспособности ООО «РЭКОМ». Одним из решающих кризисообразующих управленческих решений, сказавшихся на судьбе единой теплоснабжающей организации города, стало решение собственников о ненаделении ООО «РЭКОМ» первоначальным собственным капиталом для запуска капиталоемкого и затратоемкого бизнеса в качестве теплоснабжающей организации.
Из основ экономики и предпринимательской деятельности общеизвестно, что правильно сформированный первоначальный капитал является залогом успешного старта работы предприятия и получения прибыли. Кроме того, первоначальный капитал — это гарантия. Гарантийная функция заключается в том, что первоначальный капитал планируется так, чтобы предприятие могло нести ответственность по своим обязательствам даже при отсутствии прибыли. В этой связи ученые в области банкротства на основе изучения практики Верховного Суда Российской Федерации приходят к выводу о том, что злоупотребление при недостаточной капитализации состоит в нанесении существенного вреда интересам кредиторов ввиду того, что подобная структура обречена на состояние имущественного кризиса [5].
1 Наименование изменено
2 Наименование изменено
Отсюда, в соответствии со стандартами добросовестного поведения в сфере предпринимательской деятельности поведение собственника бизнеса должно соответствовать разумному ожидаемому поведению обычного (любого) другого собственника бизнеса в сходных обстоятельствах, когда для запуска капиталоемкого и затратоемкого производства используют смешанную форму финансирования: часть средств в форме недвижимого и движимого имущества и денежных средств вносится в качестве уставного капитала, а оставшаяся часть имущества приобретается за счет заемных средств. Для обеспечения окупаемости собственных средств в регулируемый тариф на теплоэнергию закладывается нормативная и/или предпринимательская прибыль, что позволяет за несколько лет (в зависимости от величины первоначального капитала и возможностей тарифного регулирования) окупить инвестиционные вложения собственников теплоснабжающего предприятия.
Однако контролирующие должника лица выбрали иной, самый разрушительный для своей подконтрольной организации сценарий: не наделив ООО «РЭКОМ» первоначальным собственным капиталом, его единственный участник — ООО «РЭК» лишил ООО «РЭКОМ» гарантийной функции, то есть ответственности по обязательствам ООО «РЭКОМ» и, соответственно, освободил себя от необходимых первоначальных инвестиций, которые, исходя из вида деятельности ООО «РЭКОМ» и его государственного тарифного регулирования, должны были окупаться в течение нескольких лет, что не устраивало контролирующее лицо — ООО «РЭК». Поэтому чтобы ООО «РЭКОМ» соответствовало требованиям Федерального Закона от 27 июля 2010 года № 190-ФЗ «О теплоснабжении» наделение ООО «РЭКОМ» необходимыми основными средствами и ликвидными активами со стороны его собственника происходило по сценарию «сам себе кредитор» путем совершения совокупности сделок по сдаче недвижимого имущества в аренду, продажи движимого и недвижимого имущества в адрес подконтрольной организации, предоставления краткосрочного займа, привлечения должника к поручительству по долгам своего собственника, оказания различных услуг (транспортные, бухгалтерские, юридические) со стороны дружественных компаний, когда расходы подконтрольной компании становились доходами контролирующего группу лица. В результате ООО «РЭКОМ» закономерно в течение первого года своего функционирования в статусе теплоснабжающей организации стало
носителем признаков неплатежеспособности и признаков недостаточности имущества, а аффилированные компании стали крупнейшими его кредиторами, заполнив более 50% суммы реестра кредиторов к моменту возбуждения дела о банкротстве «центра убытков». Последствия согласованных, планомерных действий ООО «РЭК» по реализации сценария «сам себе кредитор» проявились в кардинальном изменении финансового положения двух взаимосвязанных компаний (таблица 2).
Таблица 2
Сопоставление основных финансовых показателей взаимосвязанных компаний ООО «РЭКОМ» и ООО «РЭК»
До перевода бизнеса После перевода бизне-
Наименование пока- по теплоснабжению на са по теплоснабжению
зателя ООО «РЭКОМ» на ООО «РЭКОМ»
2018 г. 2019 г. 2020 г. 2021 г.
Выручка от продаж,
тыс. руб.
ООО «РЭКОМ» — должник 0 32 359 244 739 255 891
ООО «РЭК» — контро-
лирующее должника 1 283770 1112510 715368 782575
юридическое лицо
Полная себестоимость
продаж, тыс.руб.
ООО «РЭКОМ» 0 21 689 307655 349 777
ООО «РЭК» 1455926 1124593 652899 729862
Прибыль от продаж,
тыс. руб.
ООО «РЭКОМ» 0 10 670 -62916 -93886
ООО «РЭК» -172156 -12083 62 469 52 713
Рентабельность основ-
ной деятельности,%
ООО «РЭКОМ» 0 49,2 -20,5 -26,9
ООО «РЭК» - 11,8 - 1,1 9,6 7,22
Чистые активы, тыс.
руб.
ООО «РЭКОМ» 73 8 180 -44529 -147238
ООО «РЭК» 109272 115144 140028 170779
Источник: составлено авторами статьи по данным официальной годовой финансовой отчетности анализируемых компаний
Таким образом, из таблицы видно, что после даты — 30 декабря 2019 года — передачи функций единой теплоснабжающей компании в территориальном образовании от ООО «РЭК» к ООО «РЭКОМ» происходят диаметрально противоположные изменения в этих двух аффилированных теплоснабжающих организациях: новая теплоснабжающая организация (ООО «РЭКОМ») принимает на себя с 2020 года убытки от основной деятельности по обеспечению города жизнеобеспечивающими услугами — теплоснабжением и горячей водой, а контролирующая ее организация ООО «РЭК» синхронно очень удачно избавляется от убытков. По своей экономической сути при формальной законности большинство сделок в рамках корпоративных отношений представляют собой варианты выработки правдоподобного аргументированного обоснования легитимности и экономической целесообразности сделки для прикрытия подлинной тайной деловой цели контролирующих должника лиц по уклонению от выплаты долгов перед независимыми кредиторами, прежде всего перед ресурсоснабжающими организациями, через банкротство искусственно созданного «центра убытков» — ООО «РЭКОМ».
Другим примером трансформации бизнес-модели в период проведения конкурсного производства предприятия реального сектора экономики могут служить материалы дела № А27-8569/2016 о банкротстве предприятия угольной отрасли — АО «Шахта "Алексиевская"». В рамках конкурсного производства, введенного арбитражным судом в ноябре 2017 года, было коллегиально принято решение по продолжению текущей деятельности добывающего предприятия, но конкурсным управляющим совместно с мажоритарным кредитором реализована бизнес-модель, лишившая шахту-недропользователя возможности в 2018-2019 годах продавать уголь по рыночным ценам на открытых рынках, получать доходы и извлекать прибыль в соответствии с изменением рыночных цен. В результате совокупности действий в рамках контролируемого банкротства АО «Шахта "Алексиевская"» под руководством конкурсного управляющего была произведена дезинтеграция единого производственно-хозяйственного комплекса шахты, в состав которого входили разные производственные, обслуживающие и вспомогательные структурные единицы, в результате чего должник превратился в донора, отчуждающего свои ресурсы и всю добавленную стоимость в пользу посредников. Роль шахты-должника в производственном цикле «добыча — сортировка — обогащение — сбыт потребителю, в том числе на
экспорт» ограничилась первой стадией, что привело к снижению средней отпускной цены добытого угля шахтой почти в два раза относительно предбанкротного периода и, как следствие, к росту убытков от текущей деятельности и углублению неплатежеспособности должника.
Обобщение аналитических расчетов и реальных фактов хозяйственной жизни угольной шахты привело экспертов к выводу о том, что в результате согласованной организации контролируемого банкротства АО «Шахта "Алексиевская"» заинтересованными лицами была успешно решена задача по формированию бизнес-модели, при которой у АО «Шахта "Алексиевская"» концентрировались убытки от текущей деятельности при отсутствии негативных колебаний рыночных цен на уголь, а прибыль в конечном итоге через ряд компаний-«буферов» получил один мажоритарный кредитор — ООО «Углетранс», у которого наблюдались диаметрально противоположные результаты развития бизнеса. Пользуясь своим доминирующим положением, ООО «Углетранс» извлекло для себя выгоду, в частности, выручка от продаж компании за первый год реализации новой бизнес-модели возросла с 9 до 24 млрд рублей, чистая прибыль — с 192 млн рублей до 2,4 млрд рублей, положительный денежный поток возрос на 30 млрд рублей, в два раза увеличились чистые активы, существенно улучшились показатели платежеспособности компании и эффективности бизнеса.
История создания трех аффилированных с должником — АО «Шахта "Алексиевская"» и конечному бенефициару компаний, скоротечная адаптация деятельности данных контрагентов к особенностям функционирования должника, короткий жизненный цикл данных компаний, исходя из принципа «чем короче срок жизненного цикла организации, тем меньше шансов выявить нарушения», дружный уход компаний с рынка свидетельствуют о том, что данные структуры не создавались с целью долгосрочного устойчивого развития, а служили некоторое время своеобразным «буфером», через который обеспечивается вывод денежных средств из-под контроля добросовестных кредиторов.
Практика многолетней экспертной деятельности в делах о банкротстве позволяет выделить основные этапы управленческой деятельности по трансформации бизнес-модели в оппортунистических целях, которые представлены в таблице 3.
Выделение основных этапов управленческой деятельности по трансформации бизнес-модели является основой для экономического обосно-
вания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов из-за действий (бездействия), ставших причиной банкротства должника или послуживших причиной углубления неплатежеспособности после возбуждения дела о банкротстве должника [15].
Заключение
Таким образом, результаты анализа теоретических подходов к трансформации бизнес-модели, современной арбитражной практики и результатов экспертной деятельности позволяют сделать вывод о типичных особенностях трансформационной бизнес-модели при реализации оппортунистической поведенческой стратегии контролирующих должника лиц: корпоративный предварительно согласованный характер взаимосвязей в группе с деформацией финансовых потоков от компа-нии-«жертвы» в сторону компании-«центра прибыли»; участие в новой бизнес-модели нескольких договоров с дружественными кредиторами; непродолжительный период жизненного цикла трансформационной бизнес-модели, ограниченный сроком «снятия сливок» (обычно не более 2 лет); тщательная юридическая зачистка всех сделок (операций, действий), в том числе через исполнительное производство по отдельным сделкам; правдоподобное обоснование экономической целесообразности новой бизнес-модели с нарочитым преувеличением ее полезности и сокрытие истинных мотивов реструктуризации бизнеса; принятие превентивных мер противодействия оппонентам в судебных спорах о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (инициирование проведения судебной финансово-экономической экспертизы с назначением вопросов экспертам, не имеющим отношения к сути спора, привлечение удобных носителей специальных знаний для подготовки заключений с выводами, укладывающимися в версию заказчиков, затягивание процедуры банкротства по различным причинам); уход с рынка всех участвующих в реализации новой бизнес-модели юридических лиц с подготовкой мероприятий по избежанию серьезных негативных последствий для бенефициаров злоупотребительной схемы; сложность доказывания признаков недобросовестного поведения контролирующих должника лиц при реализации новой бизнес-модели.
Недобросовестность конечных бенефициаров бизнес-модели должника отличается повышенной сложностью доказывания, поскольку все эти
Таблица 3
Основные этапы управленческой деятельности по трансформации бизнес-модели
Основные этапы управленческого цикла Бизнес-модель в преддверии банкротства компании Бизнес-модель в период проведения процедуры конкурсного производства
Замысел Определение цели трансформации бизнес-мо-дели: Определение цели трансформации биз-нес-модели: в рамках продолжения текущей деятельности должника
Планирование: разработка последовательности управленческих действий по трансформации бизнес-модели Выбор компании-«жертвы» как центра убытков, выбор способов получения материальной выгоды бенефициарами бизнеса, определение периода развития рукотворного финансового кризиса компании и сроков ее банкротства в сочетании со стратегией «снятия сливок» для контролирующих компанию-должника лиц, принятие решения о привлечении доверенных лиц к реализации стратегии реструктуризации бизнеса Выбор аргументов для обеспечения решения собрания кредиторов о продолжении текущей деятельности должника, выбор компа-ний-партнеров для реализации функционирования новой бизнес-модели, определение продолжительности жизненного цикла новой бизнес-модели в «максимум материальной выгоды-минимум шансов выявления нарушений»
Правовое обеспечение легитимности биз-нес-модели Привлечение к разработке и реализации новой бизнес-модели «проектного офиса» с квалифицированным юридическим сопровождением сделок в рамках бизнес-модели Привлечение квалифицированного юридического сопровождения сделок в рамках биз-нес-модели
Организация реализации новой бизнес-модели Согласованные действия аффилированных лиц включают подготовительный этап (например, создание или приобретение «спящей» компании для формирования «центра убытков» и/или компаний-«буферов» для перенаправления финансовых потоков в «центр прибыли»; начальная фаза реструктуризации бизнеса (изъятия Согласованные действия аффилированных лиц включают подготовительный этап (например, создание или приобретение «спящей» компании для включения их деловой оборот должника и перенаправления финансовых потоков в «центр прибыли»; начальная фаза реструктуризации бизнеса (изъятия маржи
ы 00
Продолжение таблицы 3
маржи (добавленной стоимости), включающей заключение договоров, результатом исполнения которых станет перегруппировка активов и структуры бизнеса должника; активная фаза реализации новой бизнес-модели; завершающая фаза реализации новой бизнес-модели с уходом должника с рынка и/или подготовка к ко нтр ол и руе момубанкротству должн и ка (добавленной стоимости), включающая заключение договоров, результатом исполнения которых станет перегруппировка активов и структуры бизнеса; активная фаза реализации новой бизнес-модели; завершающая фаза реализации бизнес-модели (изъятия маржи (добавленной стоимости у должника в интересах бенефициара бизнеса) и уход компаний с рынка
Предупреди-тельные меры по избежанию привлечения к ответственности Легендирование всех сделок в рамках новой бизнес-модели с обеспечением внешней видимости их разумности и целесообразности; оформление между аффилированными должником и кредитором оправдательных первичных документов и других «юридически чистых» деловых бумаг; ходатайство о назначении судебной финансово-экономической экспертизы с перечнем вопросов, отвлекающих от экономического содержания бизнес-модели, подготовка отрицательных рецензий на непонравившуюся экспертизу, в том числе с использованием некорректной тактики оппонирования; составление заключений специалистов с признаками подгонки под заранее заданный результат
Оценка результатов реализации бизнес-модели Подведение итогов трансформации бизнес-модели: Вариант 1 (оптимистичный для бенефициара бизнес-модели): получение контролирующим должника лицом максимальной материальной выгоды в ущерб иным участникам дела о банкротстве; Вариант 2 (пессимистический для бенефициара бизнес-модели): привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и восстановление прав кредиторов; Вариант 3 (нейтральный)
» ж
Источник: исследования авторов статьи
действия, как правило, скрываются за фасадом формальной законности, поэтому недобросовестность действий аффилированных лиц может быть выявлена на основании анализа совокупности согласованных друг с другом косвенных доказательств в рамках выделенных основных этапов управленческой деятельности по трансформации бизнес-модели.
С высокой долей вероятности можно ожидать, что схемы оппортунистического поведения бенефициаров банкротства в содружестве с отдельными арбитражными управляющими будут видоизменяться и совершенствоваться, в том числе в рамках трансформации бизнес-модели в преддверии банкротства или в процессе осуществления мероприятий в конкретной процедуре банкротства, а проблема противодействия такому поведению будет оставаться значимой для развития теории и практики арбитражного управления еще длительное время.
Литература
1. Акулов А. Я., Ряховский Д. И., Клычова А. С. Роль уполномоченного органа в выявлении и предотвращении последствий недобросовестных действий субъектов отношений несостоятельности // Вестник Казанского государственного аграрного университета / Ежеквартальный научный журнал. 2022. Т. 17. № 4(68). С. 112-121.
2. Горевая Е. С. Управление бизнес-моделью: становление концепции и современные тренды // Российское предпринимательство. 2017. Т. 17. № 16. С. 1925-1944.
3. Денисов И. В., Велинов Э, Витер К. А., Бусалова А. Д. Бизнес-модель: история развития понятия в зарубежных и отечественных научных публикациях // Лидерство и менеджмент. 2019. Том 6. № 4. С. 385-396. doi:10.18334/lim.6.4.41241.
4. Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016. 528 с.
5. Карелина С. А. Субсидиарная ответственность в механизме защиты прав и законных интересов участников отношений несостоятельности: современные тренды // Предпринимательское право. 2022. № 1. С. 10-18.
6. Кредиторы банкротов в России потеряли 18,9 трлн рублей за семь лет. URL: https://www.interfax.ru/business/923202 (дата обращения: 10 декабря 2023 года).
7. Максимцев И. А., Костин К. Б., Лукашенко Д. К., Онуфри-ева О. А. Оптимальные бизнес-модели для отечественных предприятий в условиях санкционных ограничений // Экономика, предпринимательство и право. 2023. Т. 13. № 6. С. 1729-1746. doi: 10.18334/epp.13.6.117764.
8. Нехода Е. В., Редчикова Н. А., Тюленева Н. А. Бизнес-модели компаний: от прибыли к устойчивому развитию и созданию ценности // Управленец. 2018. Т. 9. № 4. С. 9-19. DOI: 10.29141/2218-5003-2018-9-4-2.
9. Никитенко С. М, Гоосен Е. В. Апгрейд бизнес-моделей добывающих компаний в условиях Индустрии 4.0. и энергоперехода // Экономика и управление инновациями. 2021. № 4 (19). С. 2738. DOI: 10.26730/2587-5574-2021-4-27-38.
10. Орехова С. В., Мисюра А. В., Баусова Ю. С. Стратегия vs. бизнес-модель: эволюция и дифференциация // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. 2020. № 3. С. 160-181.
11. Письмо Федеральной налоговой службы от 16 августа 2017 года № СА-4-18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ».
12. Пушкин И. С. Разработка инструментов оценки эффективности бизнес-моделей // Инновации и инвестиции. 2019. № 2. С. 343-344.
13. Статистический бюллетень Федресурса по банкротству на 31 декабря 2022 года. URL: https://download.fedresurs.ru/news/ Статистический%20бюллетень%20Федресурс%20банкрот-ство%202022.pdf (дата обращения: 10 декабря 2023 года).
14. Удальцова Н. Л. Развитие концепции бизнес-моделирования // Экономические науки. 2020. № 11 (192). С. 198-205.
15. Федеральный закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (последняя ред.) // КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_39331/ (дата обращения: 10 декабря 2023 года).
16. Швалев Н. С. Трансформация бизнес-модели: возможные стратегии // Теоретическая и прикладная экономика. 2023. № 1. DOI: 10.25136/2409-8647.2023.1.35833.
17. Юхнин А. В. Процедуры банкротства: статистика Федресурса 9 месяцев 2019 г. URL: https://npsgau.ru/upload/iblock/2a9/ protsedura-bankrotstva-_-statistika-fedresursa.pdf (дата обращения: 10 декабря 2023 года).
18. Williamson O. Markets and hierarchies / O. Williamson. New York, 1975. Pp. 26-30.
19. Das T. K. Determinants of partner opportunism in strategic alliances: A conceptual Framework / T. K. Das, N. Rahman // J. Bus. Psychol. 2010. Vol. 25. No. 1. Pp. 55-74.
References
1. Akulov A. Y., Ryakhovsky D. I., Klychova A. S. The role of the authorized body in identifying and preventing the consequences of unfair actions of subjects of insolvency relations. Vestnik Kazanskogo gosudar-stvennogo agrarnogo universiteta / Ezhekvartalnyy nauchnyy zhurnal [Bulletin of the Kazan State Agrarian University / Quarterly scientific journal], 2022, vol. 17, no. 4(68), pp. 112-121 (in Russian).
2. Gorevaya E. S. Business model management: concept formation and modern trends. Rossiyskoe predprinimatel'stvo [Russian Entrepreneurship], 2017, vol. 17, no. 16, pp. 1925-1944 (in Russian).
3. Denisov I. V., Velinov E., Viter K. A., Busalova A. D. Business model: history of the development of the concept in foreign and domestic scientific publications. Rossiyskoe predprinimatel'stvo [Leadership and Management], 2019, vol. 6, no. 4, pp. 385-396 (in Russian). doi:10.18334/lim.6.4.41241
4. Karapetov A. G. Liderstvo i menedzhment [Economic analysis of law], Moscow: Statut, 2016. 528 p. (in Russian).
5. Karelina S. A. Subsidiary liability in the mechanism for protecting the rights and legitimate interests of participants in insolvency relations: modern trends. Predprinimatel'skoepravo [Business Law], 2022, no. 1, pp. 10-18 (in Russian).
6. Creditors of bankrupts in Russia lost 18.9 trillion rubles in seven years. Available at: https://www.interfax.ru/business/923202 (accessed: 10 December, 2023) (in Russian).
7. Maksimtsev I. A., Kostin K. B., Lukashenko D. K., Onufrieva O. A. Optimal business models for domestic enterprises
under sanctions restrictions. Ekonomika, predprinimatel'stvo ipravo [Economics, entrepreneurship and law], 2023, vol. 13, no. 6, pp. 1729-1746 (in Russian). doi: 10.18334/epp.13.6.117764
8. Nekhoda E. V., Redchikova N. A., Tyuleneva N. A. Business models of companies: from profit to sustainable development and value creation. Upravlenec [Manager], 2018, vol. 9, no. 4, pp. 9-19 (in Russian). DOI: 10.29141/2218-5003-2018-9-4-2.
9. Nikitenko S. M., Goosen E. V. Upgrading business models of mining companies in the conditions of Industry 4.0. and energy transition. Ekonomika i uprav-lenie innovaciyami [Economics and innovation management], 2021, no. 4 (19), pp. 27-38 (in Russian). DOI: 10.26730/2587-5574-2021-4-27-38/
10. Orekhova S. V., Misyura A. V., Bausova Yu. S. Strategy vs. business model: evolution and differentiation. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 6: Ekonomika [Bulletin of Moscow University. Episode 6: Economics], 2020, no. 3, pp. 160-181 (in Russian).
11. Letter of the Federal Tax Service dated August 16, 2017 No. SA-4-18/16148@ "On the application by tax authorities of the provisions of Chapter III.2 of the Federal Law of October 26, 2002 No. 127-FZ" (in Russian).
12. Pushkin I. S. Development of tools for assessing the effectiveness of business models. Innovacii i investicii [Innovations and investments], 2019, no. 2, pp. 343-344 (in Russian).
13. Fedresurs statistical bulletin on bankruptcy as of December 31, 2022. URL: https://download.fedresurs.ru/news/Statistical%20 bulletin%20Fedresurs%20bankruptcy%202022.pdf (accessed: 10 December, 2023) (in Russian).
14. Udaltsova N. L. Development of the concept of business modeling. Ekonomicheskie nauki [Economic Sciences], 2020, no. 11 (192), pp. 198-205 (in Russian).
15. Federal Law of October 26, 2002 No. 127-FZ "On Insolvency (Bankruptcy)" (last edition). URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_39331/ (accessed: 10 December, 2023) (in Russian).
16. Shvalev N. S. Transformation of a business model: possible strategies. Teoreticheskaya i prikladnaya ekonomika [Theoretical and Applied Economics], 2023, no. 1. DOI: 10.25136/2409-8647.2023.1.35833
(in Russian).
17. Yukhnin A. V. Bankruptcy procedures: statistics of Fedresurs for 9 months 2019 URL: https://npsgau.ru/upload/iblock/2a9/ protsedura-bankrotstva-_-statistika-fedresursa.pdf (accessed: 10 December, 2023) (in Russian).
18. Williamson O. Markets and hierarchies. New York, 1975, pp. 26-30.
19. Das T. K. Determinants of partner opportunism in strategic alliances: A conceptual Framework / T. K. Das, N. Rahman // J. Bus. Psychol, 2010, vol. 25, no. 1, pp. 55-74.
