CC BY
28СОВРЕМЕННЫЕ ВОПРОСЫ ТРАНФОРМАЦИИ НАУКИ
УДК 316.468 ТРАНСФОРМАЦИЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА В ПОСТСОВЕТСКИХ УСЛОВИЯХ (НА ПРИМЕРЕ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА РОССИИ
И БЕЛАРУСИ)
Виктор Александрович Куприянов
кандидат философских наук, научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН; Санкт-Петербург, Россия e-mail: [email protected]
Светлана Александровна Душина
кандидат философских наук, руководитель Центра социолого-науковедческих исследований Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники
им. С.И. Вавилова РАН; Санкт-Петербург, Россия e-mail: [email protected]
Михаил Иванович Артюхин
кандидат философских наук, руководитель Центра мониторинга миграции научных и научно-педагогических кадров Института социологии НАН Беларуси; Минск, Беларусь e-mail: [email protected]
Рассматриваются особенности научной политики государств постсоветского пространства (России и Беларуси), обусловленные стремлением «перестроить» науку по образцу западной модели как наиболее эффективной и влиятельной. Анализируется концепт «академического капитализма», который выражает новый режим в производстве знания - от публичного блага к частному - и связан с формированием нового этоса ученого как индивидуального «когнитивного предпринимателя», находящегося в конкурентной борьбе за лидерство, понятое в смысле рыночной эффективности. Показано, отталкиваясь от эмпирической базы, как новые принципы государственного управления, несущие в себе идеологию конкурентоспособности и лидерства, меняют постсоветские научно-образовательные практики. Делается вывод о «государственной форме» академического капитализма в Союзном государстве, что обусловлено недостаточной развитостью рынка и слабыми связями между бизнесом и университетской наукой.
Ключевые слова: научная политика, лидерство, коммерциализация, университет, государство, рынок, инновация, конкурентоспособность, научный фонд
Благодарность
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-511-00009 Бел-а и БРФФИ в рамках научного проекта № Г18Р-157 «Научное лидерство и особенности его трансформации в условиях становления инновационной экономики в постсоветских странах (на примере России и Беларуси)»
После распада СССР в 1991 г. новообразованные государства постсоветского пространства поставили цель глубокого и радикального реформирования своих политических систем, экономик и институтов гражданского общества. При всем различии конкретных задач и программ, сформулированных правительствами бывших пятнадцати советских республик, в их научной политике прослеживается общность. Таковую общность в реформах образования и науки можно усмотреть в намерении ускоренно модернизировать свои системы образования и организации науки. Некоторыми государствами ставится цель вхождения в число лидеров научно-технологического прогресса и в число ведущих игроков на рынках образования и высоких технологий. Это неизбежно приводит к тому, что развивающимся постсоветским странам приходится адаптировать свои сложившиеся системы образования и науки к стандартам и нормам международного уровня, которые преимущественно определяются странами, традиционно относимыми к лидерам в рассматриваемых нами областях. Речь идет о странах - членах ОЭСР, среди которых лидирующее место принадлежит США и их европейским союзникам (т. н. «трансатлантическое сообщество государств»). Таким образом, развивающимся странам, включая и страны бывшего СССР, приходится «подстраиваться» под нормы организации науки и образования, источниками которых является американская система образования. Поэтому в конечном итоге научная политика рассматриваемых государств оказывается под «мягким» влиянием организационных практик и норм, принятых в США. Иными словами, velim поНт, желая войти в число глобальных лидеров, и(ли) просто максимально модернизировать свои институты по нормам, принятым в развитых странах, постсоветские страны вынуждены перенимать и адаптировать к своим экономическим и институциональным условиям американскую модель организации науки. Мы ставим перед собой задачи обозначить основные особенности современной системы
организации науки и образования в США и показать, как заимствование зарубежных практик трансформирует постсоветские научно-образовательные системы (на материале России и Беларуси). В связи с этим важно понять, каким образом среда, реципирующая американские образовательные технологии, реагирует на внедрение в целом исторически несвойственных ей социально-экономических элементов.
Американский академический капитализм - модель реформ в сфере науки на постсоветском пространстве
Современная американская система образования характеризуется особым подходом к социальной организации науки и образования. В экономической и социологической литературе последних лет этот подход определяется с помощью понятия «академический капитализм», впервые введенного в научный оборот американскими экономистами Г. Роадсом, Ш. Сло-тер и Л. Лесли (Slaughter, Leslie, 1997). Исследователи показывают фундаментальные сдвиги, происшедшие в понимании науки обществом и в организации ее институционального функционирования. Смысл произошедших изменений указанные авторы рассматривают посредством различия понятий «публичного» и «частного блага». Если ранее (начиная с Нового времени) деятельность университетов и научных обществ была важна сама по себе для достижения общего блага, ради которого эта деятельность и существует, то приблизительно с конца 1980-х гг. в США наблюдается «смена режимов знания», при которой наука начинает пониматься как то, что направленно исключительно на частное благо. Говоря более определенно, смысл науки в «режиме общего блага» предполагает релевантность мертоновских принципов «коммунализ-ма, универсализма, свободной циркуляции знания и организованного скептицизма» (Slaughter, Rhoades, 2009: 28). Перевод же науки в «режим частного блага» означает, что знание «цен-
но для создания потоков высокотехнологичной продукции, приносящей прибыль в ходе ее циркуляции на глобальных рынках» (там же: 29). То есть наука начинает рассматриваться исключительно как продукт реализации частных интересов, что свойственно деятельности не столько публичных организаций (чаще государственных), для которых не стоит задача увеличения своей рыночной эффективности, сколько институтов, связанных с реализацией личных интересов отдельных групп лиц.
Следствием такого рода трансформации в понимании целей и общественной значимости научных и образовательных учреждений стала активная коммерциализация науки, что привело к возникновению в США «предпринимательских университетов» (Кларк, 2011). Начало процессу коммерциализации науки было положено двумя законами в 1980 г. «Закон Сти-венсона-Уидлера» впервые ввел регуляцию трансфера технологий из образования в промышленность, а «Закон Бея-Доула» предоставил университетам право свободно патентовать свои разработки. Если эти законы лишь упрощали возможности для получения финансирования от коммерциализации научных разработок, то последующие законодательные акты Конгресса, принятые вплоть до 1994 г., были направлены на стимуляцию американских научных организаций к коммерческой деятельности и, в конечном счете, к переходу на работу по модели бизнес-организаций. Так, «Закон о поддержке инноваций в малом бизнесе» (1982) установил требование к федеральным научным фондам с годовым объемом финансирования более 1 млн. $ США выделять долю объемом в 1,25% от общего финансирования на исследовательские проекты, реализуемые в малых наукоемких предприятиях. Важную роль сыграл закон 1983 г. «О детских лекарствах», который ставил цель поддержки исследований в области редких детских заболеваний, в частности, компаниям, ведущим прикладные разработки в этой области, предлагалось льготное налоговое обложение
и разрешалось держать соответствующую монопольную долю на рынке лекарств сроком на 7 лет. Поскольку компании, затронутые этими законами, в основном существовали при университетах, то их поддержка предполагала и стимуляцию в университетских лабораториях наукоемких исследований для нужд рынка. Далее в США были приняты законы, закрепляющие институт интеллектуальных прав и регулирующих экспорт / импорт высокотехнологичных разработок, что делалось для защиты коммерческих интересов их производителей, которые в основном также базировались в университетах. Это: «Закон об улучшении экспорта лекарств» 1986 г., который устанавливал наказание для всех, кто допускал свободное обращение запатентованных товаров; «Североамериканское соглашение о свободной торговле» 1993 г., установившее в Северной Америке регуляторные механизмы оборота технологий и высокотехнологичных товаров в интересах защиты американских резидентов; и, наконец, «Генеральное соглашение по тарифам и торговле» 1994 г., направленное на те же цели максимального благоприятствования американским высокотехнологичным производствам, сосредоточенным в основном при университетах19.
В результате целенаправленной политики поддержки университетских предприятий и университетских лабораторий, специализирующихся на разработках в интересах рынка, сформировались практики научного предпринимательства. Дополнительная поддержка коммерческой деятельности университетов осуществлялась также путем включения в структуру оценки их эффективности такого критерия как количество доходов от коммерческой деятельности (с 1993 г.), что предполагало не только непосредственно торговлю технологиями
19 Подробнее о процессе законодательного внедрения в американскую систему образования принципов академического капитализма, в т.ч. анализ указанных выше законодательных актов см. в работах Ш. Слотер и Г. Ро-адса (Slaughter, Rhoades, 1996).
и высокотехнологичными товарами, но также привлечение грантов и расширение возможностей платного образования. Университеты стали бороться за студентов как за потребителей образовательных услуг и за гранты как за источник дополнительного финансирования.
Как отмечается во множестве публикаций на эту тему, параллельно с поддержкой коммерциализации университетской науки для рассматриваемого периода (1980-1995) характерно увеличение доли менеджеров и управляющих структур, которые в целом ставят под вопрос корпоративную автономию и свободу университетов (Slaughter, Rhoades, 1997). Увеличение доли менеджеров в университетах связано с тем, что период зарождения академического капитализма оказался также и временим активного внедрения в образование так называемого нового публичного управления (new public management -NPM). Смысл этой управленческой стратегии заключается в распространении на научные и образовательные институции принципов, которые характерны для рыночных предприятий. В итоге в целях улучшения рыночной эффективности меняются условия труда научных работников и преподавателей университетов: вводится больше конкурентности, дифференцируется система оплаты труда (в зависимости от эффективности работы), распространяются краткосрочные контракты, широко применяются наукометрические методы оценки эффективности работы, уменьшается возможность ученых влиять на политику своих организаций. В результате трудовая среда исследовательских организаций становится более мобильной и более конкурентной, что в большей степени типично не для науки, а для бизнеса. То есть, по сути, стирается грань между рынком и научной деятельностью, что означает включение научных организацией в систему капиталистических отношений. Этот факт можно рассматривать в качестве беспрецедентного события в социальной истории науки, поскольку прежде наука понималась в качестве особой сферы культуры, то есть как про-
явление свободы духа и свободы творчества, но отнюдь не в качестве только лишь конкурентной борьбы за лидерство и финансовое доминирование. Идея личной самореализации и свободной конкуренции свойственна неолиберальному понимаю общества, поэтому академический капитализм можно назвать также и «неолиберальной наукой» (Mirowski, 2011).
Таким образом, введение в рыночных подходов в практики академической жизни и академического труда обусловливает формирование нового этоса ученого - индивидуального «когнитивного предпринимателя», находящегося в постоянной конкурентной борьбе со своими соперниками за лидерство, понимаемое в смысле рыночной эффективности. Не свободный поиск истины и научное творчество ради него самого, а максимальная эффективность становится критерием социальной иерархии ученых (дифференциации на лидеров, «середняков» и отстающих), критерием распределения материального и символического капитала, а также воспроизводства кадров. Основой же социальной организации научной деятельности оказывается принцип свободной конкуренции за максимальную самореализацию, что государство должно всемерно поддерживать и что нуждается не более чем в его мягком регулировании. Поэтому, говоря о реформе образования и науки постсоветских стран в сторону их приближения к стандартам, принятым в сообществе развитых государств, необходимо иметь в виду следующее: то социальное устройство науки, которое распространено в странах-лидерах науки, - это «неолиберальная наука» и академический капитализм со всеми их недостатками и преимуществами в виде сильного социального расслоения сотрудников, ухудшения ситуации с защитой их трудовых прав, уменьшения автономии организаций, тенденции в сторону большего развития прикладных направлений, опасности наукометрической имитации научной работы, подмены целей научной деятельности (вместо свободного поиска истины - борьба за материальные ресурсы и рыночное доминирование). Каков,
однако, характер трансформации постсоветской науки в условиях ее переустановки на «рельсы» академического капитализма? Каков характер его влияния на страны с более архаичным обществом и более традиционным устройством социальных институтов науки? Для понимания путей и способов трансформации академических систем постсоветских государств обратимся к опыту внедрения академического капитализма западного образца в России и Беларуси - странах с во многом идентичными системами организации науки и комплексом проблем переходной экономики.
Российский опыт внедрения принципов академического
капитализма: основные меры и первые результаты
В российской научно-образовательной среде академический капитализм вещь чужеродная и инокультурная ввиду некоторых исторических особенностей, к каковым можно отнести, во-первых, определяющую роль государства при слабой развитости рынка, в том числе и академического; во-вторых, административно-командный способ управления наукой как социальным институтом. Утверждение нового государственного менеджмента как наиболее рационального, научно обоснованного способа управления в значительной степени стимулируется глобализационными процессами. Хотя, как замечает Р. Мюнх, реальные последствия такого рода политики зачастую находятся за пределами пристального изучения (Münch, 2012: 98). Принимая новые тенденции, связанные с NPM, правительства союзного государства одновременно перенимают и идею конкурентоспособности и борьбы за лидерство, составляющую наряду с рынком, ядро американского академического капитализма, и начинают различными инструментами инициировать, формировать рыночные отношения.
Россия раньше Беларуси и более решительно вступила на путь интеграции своей системы организации науки в глобаль-
ное пространство академического капитализма; научная политика РФ уже в конце 1990-х гг. оказалась направлена на комплексное заимствование специфических форм западного академического капитализма. Так, уже в 1992 г. в РФ был создан Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), на основе которого в 1994 г. был организован существовавший до 2016 г. Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). Создание научных фондов, на конкурентной основе финансирующих лучшие (лидерские) научные исследования, стало первым шагом на пути внедрения в российскую науку академического капитализма западного образца. В 2000-е гг. работа по реформированию российской науки в сторону ее адаптации к выходу на мировые рынки интенсифицируется. Россия все больше делает ставку на перенос центра научных разработок в крупные университеты, как это чаще всего можно видеть в США и ЕС. Начиная с 2006 г. правительство РФ проводит централизованную политику укрупнения университетов и поддержки их в качестве лидеров науки. В результате этого образовались большие «статусные» университеты: федеральные (с 2006 г. создано 10 университетов), национальные исследовательские (29 университетов), появился инвестиционный фонд Сколково. Наконец, в 2012 г. указом Президента РФ № 500 был инициирован проект «5-100», нацеленный на поддержку конкурентоспособности российских вузов на мировом рынке и, следовательно, выведение их на лидерские позиции в мировых академических рейтингах (на данный момент 21 университет участвует в программе)20. Статусные университеты получают дополнительное государственное финанси-
20 Принципиально важной в этом контексте представляется также реформа Российской академии наук, начатая в 2013 г. и направленная на включение РАН в общее направление развития российской науки - в сторону академического капитализма и мировых рейтингов. В целом правительство РФ уже с 1990-х гг. обращает мало внимания на РАН, что находит выражение в относительно низком финансировании Академии и фокусе образовательных реформ на развитии университетов.
рование, они становятся доминирующими структурами внутри национальной системы образования и науки и являются основными получателями различных материальных ресурсов. В основном федеральные и национальные исследовательские вузы составляют одну группу. Так, среди 21 университета -участника программы «5-100» только 4 вуза не имеют уровня федерального или исследовательского. Поэтому общая цель реформирования российских университетов - интеграция в глобальный академический капитализм, позиции в котором, как считается, отражаются в мировых академических рейтингах21. Хотя процессы укрупнения, происходившие в российской научно-образовательной среде, идентичны европейской «Excellence Initiative», а в целом реформирование науки происходит по американо-европейским лекалам и также направлено на повышение рыночной эффективности университетов, на рост их конкурентоспособности на глобальном рынке и на выведение их в мировые лидеры академического капитализма, в России, в отличие от стран ОЭСР, такого рода политика исходит сверху, реализуется административными методами и обусловлена историческими обстоятельствами, прежде всего, отсутствием рынка, что в целом представляется необходимым, но в то же время и рискованным. Потому что всегда возникает вопрос: а те ли институции «выбраны»? Например, почему университеты становятся драйверами развития, а не академические институты, которые при серьезном сокращении финансирования (не менее 10%) дают прирост публикационной активности (в институтах СО РАН рост с 2012 по 2015 г.
21 Постановление Правительства РФ от 16 марта 2013 г. № 211 «О мерах государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров», согласно которому к 2020 г. пять российских университетов должны войти в топ 100 университетов мира согласно трем мировым рейтингам: Academic Ranking of World Universities (ARWU), Quacquarelli Symonds World University Rankings (QS), The Times Higher Education, World University Rankings (THE).
составил 26% - по данным Scopus и 43% - по данным WoS) (Гуськов и др., 2017: 7).
В российской научной политике последних лет курс на конкурентоспособность и лидерство обозначился еще ярче. Под конкурентоспособностью понимаются явные по отношению к другим академическим системам преимущества. Стратегия научно-технологического развития, принятая в 2016 г., предполагает «лидерство по избранным направлениям научно-технологического развития». В 2018 г. национальный проект «Наука» среди прочих ставил цели «войти в число пяти ведущих стран мира по приоритетным направлениям научно-технологического развития и обеспечить привлекательность работы в Российской Федерации для российских и зарубежных ведущих ученых и молодых талантливых исследователей». Важным аспектом российской научной политики внедрения академического капитализма является также и перестройка социальных отношений внутри научного сообщества в духе рыночной конкурентности: поддерживается конкурсное финансирование, временные ставки, открытые и транспарантные механизмы функционирования академического рынка труда (открытые конкурсы на замещение должностей), вводятся национальные рейтинги, поддерживается коммерциализация научных разработок вплоть до копирования соответствующей инфраструктуры (бизнес-инкубаторы, стратапы, бизнес-форумы, МИПы и др.).
Критерием эффективности российских университетов в соответствии с менеджериализмом была выбрана наукометрическая оценка - рейтинги и количество публикаций в международных реферативных базах Web of Science и Scopus. При этом деятельность и университетов, и исследовательских институтов стала выстраиваться в перспективе выполнения наукометрических показателей, определенных постановлениями правительства. Этот подход позволяет унифицировать конкурентное поле, в котором находятся ученые и научные
организации, что создает единые условия для свободной борьбы за лидерство. Однако в результате сформировалось ложное целеполагание, когда рейтинги как средство измерения исследовательской активности превратились в цель. В результате только один университет, МГУ, не будучи участником программы «5-100», вошел в два мировых рейтинга - Academic Ranking of World Universities (ARWU) и Quacquarelli Symonds World University Rankings (QS). Причем в Шанхайском рейтинге (ARWU) в 2019 г. он занял 87-ю позицию против 79-й в 2013 г., показав тем самым отрицательную динамику. Как заметил С. Марджинсон, «выдвигать результаты рейтингов в качестве целей образовательной политики - значит ориентироваться на репутацию и видимость успешности на мировом уровне, а не на реальное развитие образования, науки и реальное усиление глобальных позиций» (Марджинсон, 2014: 21). В этой ситуации совершенно очевидно, что наука - это не просто поиск истины, но и силовая игра. Конкурентная ситуация характеризуется способностью устанавливать некоторое преимущество, недоступное конкурентам, для того чтобы постоянно их превосходить и доминировать, так что успешные конкуренты ограничивают борьбу - именно в таком виде Россия перенимает западный академический капитализм.
Как российское научное сообщество реагирует на создание новых условий труда, можно понять с помощью оценки социальной микросреды российской науки, поскольку само по себе положение университетов в рейтингах мало говорит об эффектах научной политики, обусловленной академическим капитализмом. Для оценки изменений нами был проведен опрос научных сотрудников и преподавателей пяти исследовательских институтов и трех статусных университетов. Конечно, целостная оценка характера рецепции академического капитализма требует учета многих факторов и обстоятельств, однако можно выделить наиболее специфичные маркеры, которые позволяют приблизительно понять тенденцию в разви-
тии рассматриваемой ситуации. Рассмотрим для этого два ас-
22
пекта .
1. Во-первых, это характер и условия академического труда. Здесь, прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что подавляющее число респондентов в университетах работают по срочному контракту от одного до трех лет (наиболее распространен трехлетний договор - 48,1% от общего числа опрошенных). Бессрочный найм в университетах почти не практикуется - всего 3,7% от общего числа опрошенных ответили утвердительно. Таким образом, открытые конкурсы на вакансии и срочные контракты как неотъемлемые атрибуты академического капитализма повсеместно вводятся в российскую научно-образовательную среду, ставя российских ученых в незащищенное положение перед бюрократическим произволом. Последний тезис подтверждается оценкой университетскими исследователями барьеров для своей работы. Полученные в ходе опроса научных сотрудников и профессорско-преподавательского состава данные свидетельствуют о том, что «излишняя бюрократизированное^ научно-организационной работы» становится основным неблагоприятствующим фактором профессиональной деятельности. По данным проведенного опроса, средняя оценка респондентами (по пятибалльной шкале, где 1 - «совершенно не мешает», 5 - «очень мешает», 0 - «не сталкивался») критерия «Излишняя бюрокра-тизированность научно-организационной работы» оказалась равна 4,67, средний показатель критерия «Плохое финансирование» равен 3,93, наименьшее же значение имеет критерий «Отсутствие работы со студентами и аспирантами» - 1,84.
22 Более подробный анализ результатов внедрения академического капитализма в России и подробное разъяснение эмпирической базы исследования, в частности, методики проведенного социологического опроса см.: Душина С.А., Камнева А.В., Куприянов В.А., Шиповалова Л.В. Научное лидерство в контексте академического капитализма (российская перспектива) // Социология науки и технологий. 2019. № 4 (принято к печати).
Можно говорить, что полученные данные свидетельствуют об усиленном бюрократическом давлении на научное сообщество; бюрократия оказывается основным инструментом государственной реформы и продвижения российских университетов в глобальные рейтинги, что создает весьма специфический облик российского академического капитализма. Иными словами, существенной проблемой для развития научных исследований является формирование научной бюрократии вместо научного менеджмента. Институциональные изменения, направленные на оптимизацию управления наукой и образованием, обернулись в РФ увеличением всякого рода контрольных отделов, существенно ограничивающих творческую свободу и исследовательскую активность.
2. Во-вторых, важным критерием для оценки развитости академического капитализма является степень интеграции университетов в коммерческую деятельность, в частности, в создание и рыночное внедрение прикладных научных разработок с последующим привлечением коммерческого дохода. Эта особенность, как сказано выше, является во многом доминантой «американского стиля в науке». Также этот показатель является признаком, демонстрирующим степень «инноваци-онности экономики». По результатам опроса удалось в очередной раз подтвердить и без того хорошо известную точку зрения об относительно низкой интегрированности российских университетов в потребительский рынок (как относительно ситуации, сложившейся в США и ЕС, так и относительно показателей для развивающихся стран Азии) и о преимущественно государственном характере финансирования российских университетов, то есть о слабой диверсифицированности источников финансирования при низком показателе вливаний со стороны бизнеса и доходов от коммерциализации созданных технологий. В результате исследования было выявлено, что лишь примерно десятая часть проектов наших респондентов финансируется бизнесом. Основным источником финанси-
рования по-прежнему является государство. Включенность частного бизнеса в процесс создания и внедрения прикладных научных разработок - важнейшая особенность западного академического капитализма, которая показывает степень вовлеченности научных организаций в индустрию и, соответственно, уровень коммерциализации науки. 57,1% из числа опрошенных ППС ведущих российских университетов указали, что основным источником финансирования их разработок являются государственные организации, и только 12% указали бизнес. Также 34,4% указали организации, в которых работают, то
23
есть государственные вузы . При этом 77,6% ответили, что их научно-исследовательская работа подразумевает прикладное значение. В чьих интересах работают эти исследователи? Ответом на вопрос может служить другой показатель: 66,7% указали, что занимаются фундаментальными проблемами, решение которых будет иметь практическое значение; то есть можно сделать предположение, что университетские исследователи занимаются в основном фундаментальной наукой без связи с рынком. Также анализ зависимости источников финансирования от наличия или отсутствия прикладного значения НИР показывает большую связку прикладных исследований с государством, чем с бизнесом: 58,2% респондентов из числа ведущих прикладные разработки имеют основным источником финансирования государственные организации, и лишь 14,6% -бизнес, при этом у 36,0% - это организации, в которых работают респонденты, то есть государственные университеты.
Из сказанного следует, что российский академический капитализм имеет преимущественно государственный характер: основным драйвером внедрения рыночных принципов организации социальности выступает государство, вводя в повседневную жизнь российских ученых начала конкурентности
23 У респондентов была возможность дать несколько вариантов ответов, поэтому они могли выбирать сразу несколько позиций для характеристики источников финансирования своих исследований.
и «свободной» борьбы за успех. Уровень коммерциализации науки также невысокий, а основным заказчиком прикладных разработок, которые можно было бы коммерциализировать, выступает опять же Российская Федерация. Свободный рынок высоких технологий и «экономики знаний» с центром в виде университетских лабораторий на сегодня развит весьма слабо. Именно государство создает среду для условно «рыночного» развития российской науки.
Вместе с тем в других постсоветских республиках проходят сходные процессы внедрения норм и принципов академического капитализма. Для лучшего понимания особенностей этого процесса можно сравнивать страны со сходной структурой экономики, типов социальных отношений, отношений государства и науки и историческим прошлым. Пример Республики Беларусь представляется в этом отношении оптимальным.
Внедрение форм конкурсного финансирования
как средство развития академического капитализма
в Беларуси
В 1990-е гг. в Беларуси также начинают постепенно внедряться организационные формы и практики, свойственные американскому академическому капитализму. Наиболее очевидно и осязаемо это проявляется в изменении и расширении внутренних и внешних источников финансирования фундаментальных научных исследований. Наряду с традиционными государственными бюджетными источниками в Беларуси были внедрены новые формы финансирования фундаментальных и прикладных научных исследований, осуществляемых через государственные фонды фундаментальных исследований. Институт государственных самоуправляемых и независимых научных фондов становится перспективной формой самоорганизации научного сообщества и одновременно основным
условием становления в белорусской науке нового типа когнитивного лидерства, связанного с этосом академического капитализма: благодаря работе фондов академическая среда белорусской науки перестраивается по принципам рыночной конкурентности и экономической эффективности.
Внедрение системы конкурсного финансирования фундаментальных исследований привело к изменению отношений, которые складываются между государством и научным сообществом, научными организациями и каждым конкретным ученым, т.е. наукой как социальным институтом и непосредственными субъектами научной деятельности, обладающими неотчуждаемым когнитивным капиталом в лице интеллектуальной собственности. Легальная возможность проявления до сих пор только декларируемого принципа независимости ученого от произвола научной бюрократии в значительной степени стала условием формирования не только нового для постсоветской науки уровня свободы научного творчества, выраженной в самостоятельном выборе темы инициативных исследований, но и нового типа научного лидерства. Кроме того, участвуя в системе конкурсного финансирования фундаментальных исследований, ученый вступает в конкуренцию со своими коллегами, а значит, имеет возможность обрести высокий когнитивный статус в научном сообществе. Именно фонды, распределяющие ресурсы на конкурсной основе, оказываются в Беларуси главным проводником академического капитализма, внедряя в социальные практики белорусских ученых его главный принцип - принцип свободой конкуренции индивидуальных исследователей (в том числе и в группах).
Научные фонды способствуют утверждению не только свободы научного творчества, которая включает не только свободу поиска в отведенных ученому плановых рамках, но и свободу самостоятельно определять поле исследований и свободу оперативно корректировать и менять исследовательские планы, что также стало основной отличительной чертой
когнитивного лидерства в условиях академического капитализма. Опыт показывает, что конкурсное финансирование фундаментальных исследований - это основной способ осуществить поисковые исследования, тематика которых инициируется самими исследователями. Участвуя в конкурсе научного фонда, ученый в результате прохождения независимой и высококомпетентной экспертизы имеет реальную возможность не только получить реальный источник финансирования своих инициативных исследований, но и проверить на высоком экспертном уровне актуальность представленной тематики исследования, новизну своей идеи, а также степень ее востребованности экономикой и социальной практикой. В этом можно убедиться на примере деятельности Российского фонда фундаментальных исследований и Российского научного фонда, которые проводят конкурсы, нацеленные на поддержку фундаментальных и поисковых исследований, проводимых индивидуальными учеными или малыми научными группами по темам, инициированным самими авторами проектов. Иными словами, главным средством, способствующим развитию академического капитализма, оказывается поддержка индивидуальной инициативы и личной заинтересованности ученого.
Особую роль в рецепции Беларусью новых форм социальной организации науки является поддержка молодых исследователей, что содействует формированию нового поколения ученых, предоставляя способной молодежи уже на начальном этапе принципиально новые возможности для самореализации. Новое поколение ученых, воспитанное в конкурентной среде, созданной деятельностью фондов, представляет поколение исследователей, которые больше ориентированы на академический капитализм. В Беларуси сложилась эффективная система государственной поддержки одаренной молодежи. Она носит адресный характер и охватывает школьников, студентов, аспирантов, докторантов, исследователей. Особое место в системе государственной поддержки научной молодежи занимает
Белорусский республиканский фонд фундаментальных исследований (далее - БРФФИ). В соответствии с Уставом Фонда, «выделение специальных ассигнований наиболее талантливой научной молодежи для проведения фундаментальных и поисковых исследований» стоит в числе основных целей и задач БРФФИ. Рассмотрение результативности молодежных программ БРФФИ позволяет оценить его эффективность как проводника новой - капиталистической - модели науки.
Анализ основных показателей деятельности БРФФИ показывает, что в фонде создан эффективный механизм конкурсного финансирования инициативных исследований перспективной научной молодежи, позволивший на конкурсной основе поддержать ее наиболее активную и талантливую часть, дать молодым ученым возможность полноценной самореализации в науке. В своей деятельности БРФФИ придерживается принципа предоставления молодым ученым права свободы творчества, выбора направлений и методов проведения научных исследований. Это способствует успешному решению проблемы воспитания молодых научных лидеров, адресной поддержки наиболее результативно работающих молодежных исследовательских групп.
С целью определения роли БРФФИ в становлении молодых научных лидеров в мае-июне 2018 г. Институтом социологии НАН Беларуси проведено социологическое исследование по этой проблематике. В ходе проведенного исследования было выявлено, что молодые ученые НАН Беларуси, получавшие грантовую поддержку, отличаются более выраженной установкой на научную деятельность, высокой степенью реализации своего творческого потенциала в научной деятельности, уверенностью в завтрашнем дне, наличием порой амбициозных планов профессиональной деятельности в сфере науки, более выраженной степенью профессиональной идентификации и мотивации достижения. Эти данные социологического исследования свидетельствуют, что молодежные гранты
БРФФИ во многом способствуют профессиональному росту молодых ученых и становлению их лидерских качеств.
Основные выводы социологического исследования подтверждают данные другого исследования, целью которого было на примере профессиональных и карьерных траекторий руководителей молодежных грантов, поддержанных Белорусским республиканским фондом фундаментальных исследований за период 1997-2017 гг., показать или опровергнуть роль научного фонда в формировании лидерских качеств молодых ученых. Всего в выборку попали 1958 руководителей молодежных грантов, поддержанных БРФФИ в 1997-2017 гг. Поиск информации о карьерной траектории руководителей молодежных проектов осуществлялся по Сводному электронному каталогу библиотек Беларуси, разработанному Объединенным институтом проблем информатики НАН Беларуси.
Анализ карьерных траекторий руководителей молодежных грантов, поддержанных БРФФИ за период 1997-2017 гг., показал, что из общего количества научных руководителей молодежных проектов, попавших в выборку исследования, 82 человека (или 4,2% от общего количества) к 2019 г. стали докторами наук, а 671 (или 34,3%) - кандидатами наук. Эти данные убедительно свидетельствуют о роли БРФФИ в воспитании нового поколения молодой научной элиты. Отраслевая структура руководителей молодежных проектов, ставших к 2019 г. докторами наук, представлена следующим образом: 42,7% -естественные науки, 22,0% - технические, 9,8% - медицинские, 25,5% - общественные и гуманитарные науки. Среди кандидатов наук: 58,1% - естественные науки, 16,2% - технические, 9,1% - медицинские, 3,4% - сельскохозяйственные, 13,2% - общественные и гуманитарные науки.
БРФФИ воспитывает у молодых ученых такие важные в условиях академического капитализма качества как инициативность, индивидуализм, ответственность, способность к лидерству и уверенность в собственных силах. Приведен-
ный статистический анализ убедительно доказывает, что в Беларуси сформировалось сообщество ученых, способных включаться в академический капитализм и организовывать свою исследовательскую работу на принципах свободной конкуренции. БРФФИ оказывается главным инструментом перевода постсоветской организационной структуры науки на рельсы предпринимательского образования и академического капитализма.
Заключение
По состоянию на начало 1992 г. Россия и Беларусь имели идентичные системы организации научных исследований, обусловленные спецификой советской научной политики. В научной политике обеих стран присутствует общность, суть которой состоит в стремлении перестроить науку по западной модели, которая не только выглядит более привлекательной и эффективной, но и благодаря развитию глобализационных процессов получила повсеместное распространение, став стандартом образовательных реформ по всему миру. И Россия, и Беларусь заимствуют организационные структуры науки, свойственные академическому капитализму, для которого главным принципом организации социального взаимодействия являются начала индивидуализма, конкурентности и финансовой эффективности научных исследований в условиях рыночной экономики. Академический капитализм ориентирован на рыночную самоокупаемость науки, то есть на ее коммерческий успех и рыночную прибыльность, что приводит к системным изменениям в социальной структуре западной науки, связанным главным образом с формированием нового этоса ученого - когнитивного предпринимателя.
Первые пока еще скромные данные по рассматриваемой проблематике позволяют усмотреть основную тенденцию в заимствовании академического капитализма в России и в Беларуси. В России этот процесс происходит более форсирован-
но с применением инструментов государственного принуждения и жесткой государственной регуляции, что приводит к существенным изменениям в социальной структуре российской науки, но при этом превращает государство в главного актора академического капитализма. Приходится констатировать, что в России пока не сложилась система академического капитализма в западном понимании этого термина. Этот факт обусловлен относительно слабой развитостью рынка в России, слабыми связями между бизнесом и университетской наукой, а также слабой интеграцией российских ученых в современную американскую науку с ее духом частного предпринимательства и индивидуализма.
В Беларуси главным проводником академического капитализма также является государство, а его основным инструментом - государственный научный фонд (БРФФИ). Именно БРФФИ способствует генерации ученых нового типа - когнитивных предпринимателей. Фонд воспитывает дух конкурентности и индивидуализма. Однако поле, на котором конкурируют исследователи, принадлежит государству, поскольку речь идет лишь об ином способе распределения государственных средств. Поэтому конкуренция осуществятся как бы «внутри государства»: столь важный в США принцип отделения науки, экономики от государства в данном случае не выдерживается. В целом такое положение дел характерно и для России, однако белорусская ситуация характеризуется большей сдержанностью государства в отношении введения академического капитализма. Можно сказать, что и в России, и в Беларуси академический капитализм приобретает как бы «государственную форму», когда по инициативе государственной власти заимствуются лишь отдельные элементы «науки по-американски», в то время как в основном структура науки остается прежней.
Список литературы
Гуськов А.Е., Косяков Д.В., Селиванова И.В. Стратегии повышения публикационной активности университетов -участников Проекта 5-100 // Научные и технические библиотеки. 2017. № 12. С. 5-18.
Душина С.А., Камнева А.В., Куприянов В.А., Шиповалова Л.В. Научное лидерство в контексте академического капитализма (российская перспектива) // Социология науки и технологий. 2019. № 4. В печати.
Кларк Б.Р. Создание предпринимательских университетов: организационные направления трансформации / пер. с англ. А. Смирнова. М.: изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2011. 240 с.
Марджинсон С. Российские наука и высшее образование в условиях глобализации // Вопросы образования. 2014. № 4. С. 8-35.
Mirowski P. Science-Мart. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2011. 454 p.
Münch R., Baier C. Institutional Struggles for Recognition in the Academic Field: The Case of University Departments in German Chemistry // Minerva. 2012. Vol. 50. Iss. 1. P. 97-126.
Slaughter S., Leslie L. Academic Capitalism: Politics, Policies, and the Entrepreneurial University. Baltimore: John Hopkins University Press, 1997. 276 p.
Slaughter S., Rhoades G. Academic Capitalism and the New Economy: Markets, State, and the Higher Education. Baltimore: John Hopkins University Press, 2009. 384 p.
Slaughter S., Rhoades G. Academic Capitalism, Managed Professionals, and Supply Side. Higher Education // Social Text. 1997. № 51. P. 9-38.
Slaughter S., Rhoades G. The Emergence of a Competitiveness Research and Development Policy Coalition and the Commercialization of Academic Science and Technology // Science, Technology, & Human Values. 1996. Vol. 21. No. 3. P. 303-339.
TRANSFORMATION OF ACADEMIC CAPITALISM IN POST-SOVIET CONDITIONS (ON THE EXAMPLE OF THE UNION STATE OF RUSSIA AND BELARUS)
Mihail I. Artyuhin
PhD in philosophy,
The head of the Centre for the monitoring of migration
of scientific and scientific-pedagogical personnel
Institute of Sociology of the National Academy of Sciences of
Belarus;
Minsk, Belarus
Viktor A. Kupriyanov
PhD in philosophy, Scientific researcher S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, RAS, St. Petersburg Branch; St. Petersburg, Russia [email protected]
Svetlana A. Dushina
PhD in philosophy,
The head of the Centre for Sociology of Science; S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, RAS, St. Petersburg Branch; St. Petersburg, Russia [email protected]
The article is devoted to the analysis of the science politics of the post-Soviet states (Russia and Belarus) striving to reform their academic systems in accordance with the western model considered more successive and influential. Analyzing the concept of "academic capitalism" expressing the new regime of the production of knowledge (the shift from pubic to private good) and connected with the formation of the new scientific ethos understood as a "cognitive entrepreneur" who struggles for
the leadership treated in the sense of the market excellence. Basing on the empiric data, the authors show how new principles of the state government, with their ideology of competitiveness and leadership, change postSoviet scientific and educational practices. The article allows at the conclusion concerning "governmental form" of the Russian academic capitalism accepted by the Union State of Russia and Belarus, something which is determined with the lack of market development and weak ties between business and university scholarship.
Keywords, science policy, leadership, commercialization, university, state, market, innovation, competitiveness, science foundation
