CC BY
23
ТРАНСФОРМАЦИОННЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ТЕНЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МАЛОГО И СРЕДНЕГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА РОССИИ
Н.В. АРТЕМЬЕВ,
кандидат экономических наук, доцент, докторант Академии управления МВД России Научная специальность 08.00.05 — экономика и управление народным хозяйством
E-mail: [email protected] Рецензент: доктор экономических наук, профессор Гапоненко В. Ф.
Аннотация. Статья посвящена проблеме существования криминальной и теневой деятельности субъектов малого бизнеса. Анализируется соотношение базовых понятий противоправной деятельности, ранжируется комплекс причин, генерирующих и стабилизирующих экономико-криминальные и теневые явления в малом и среднем предпринимательстве.
Ключевые слова: малое и среднее предпринимательство, малый бизнес, криминализация, теневая экономика, трансакционные издержки, собственность, коррупция.
TRANSFORMATIONAL DETERMINANTS OF UNDERGROUND ACTIVITIES OF SMALL AND MEDIUM-SIZED ENTERPRISES RUSSIA
N.V. ARTEMYEV,
candidate of economic sciences, associate professor, doctoral candidate of Academy of management of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. The article deals with the problem of existence of criminal and shady activities of small businesses. The correlation of basic concepts of criminal activity, are ranked set of causes, generating and stabilizing economic crime and shadow effects in small and medium-sized businesses.
Keywords: small and medium business, criminalization, shadow economy, transaction costs, property, corruption.
В концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г., утвержденной распоряжением Правительства от 17 ноября 2008 г. № 1662-р в качестве стратегической цели определяется «достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI в., которая занимает передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивает национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан. В 2015— 2020 гг. Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности» [11].
Достижение этой цели позволит сформировать качественно новый образ будущего нашей страны к концу следующего десятилетия. Вместе с тем реализация указанных приоритетных направлений невозможна в сложившейся системе экономических и социальных отношений, характеризующихся высоким уровнем криминогенности хозяйственной среды.
Данная причина обусловливает актуальность исследования процесса и детерминант криминализации экономической деятельности и определения методологии выявления противоправных действий как в экономике страны в целом, так и в секторе малого и среднего предпринимательства в частности. Такой подход позволит разработать стратегические направления совершенствования механизма декриминализации малого бизнеса в условиях институциональных преобразований.
Категория криминализации экономики в настоящее время не имеет однозначной и устоявшейся интерпретации, в связи с чем представляется необходимым внести уточнения в существующий понятийный аппарат и разработать теоретико-категориальную платформу, позволяющую анализировать происходящие в экономике процессы. Термин криминализация может трактоваться, во-первых, как процесс, приводящий к возникновению и распространению криминализированной и криминальной экономики, поражающей систему социальных отношений и
норм, во-вторых, как результат противоправной деятельности, проявляющийся в росте экономической преступности и увеличении числа жертв, пострадавших от преступлений в экономике.
Основная масса исследователей криминальной экономики и процесса ее криминализации, основываясь на различных методологических посылах и критериях, делит всю экономическую деятельность в рамках определенной общественно экономической системы на два укрупненных элемента — некриминальный и криминальный. Между тем реальная хозяйственная практика значительно насыщенней и предлагает большое число комбинаций данных элементов, встречающихся практически повсеместно, а также варианты деятельности, хотя и не попадающей под действие норм уголовного законодательства, но наносящей ущерб иным экономическим субъектам и являющейся запрещенной иными отраслями российского права. Это обстоятельство невозможно игнорировать при проведении анализа, особенно с правовой точки зрения, так как любые отрасли права являются частью единой правовой системы, имеющей в своей основе Конституцию РФ.
А. Моденов определяет криминализацию экономики как понятие более общее по отношению к частному — криминализации экономических отношений. Криминализация экономики определяется им как процесс, приводящий к распространению нелегитимных экономических отношений и, вместе с тем, как «результат (явление) криминализации экономической системы в целом — с охватом и системы экономических отношений, и хозяйствующих субъектов, и стадий воспроизводства и самой экономической деятельности в сфере предпринимательства и др.» [12]. В системе преступной экономической деятельности он выделяет два объекта исследования — криминализированную и криминальную экономическую деятельность. К криминализированной относится социально не деструктивная деятельность легальных субъектов хозяйствования, связанная с производством товаров и услуг, поощряемых государством и востребованных обществом, но осуществляемая посредством систематического совершения преступлений экономического характера. В качестве примера приводится совершение налоговых преступлений (ст. 198, 199 УК РФ) [21]. Криминальной в рамках представленной классификации считается нелегальная, социально деструктивная деятельность по производству запрещенных товаров
и услуг. Как видно из дефиниций, если в случае с криминализированной экономикой преследуются определенные способы экономической деятельности, то в случае с криминальной — запрещается сама деятельность по производству запрещенного экономического продукта.
По терминологии предложенной В. Есиповым [8] неформальные фиктивные экономические отношения, направленные на удовлетворение корыстных интересов в силу несовершенства системы хозяйствования можно назвать «полукриминальными» (по своей сущности схожими с «криминализированными» А. Моденова, но более емкими за счет включения в них деятельности легальных экономических субъектов, попадающей в ранг правонарушений на основании признаков совершаемых операций). К ним относятся отношения между различными экономическими субъектами по поводу производства легального экономического продукта, но в объемах, не совпадающих с официальной отчетностью, а значит не учитываемых непосредственно уполномоченными государственными органами и наносящих ущерб результатам бюджетного процесса. Кроме этого к ним можно отнести ряд неформальных экономических отношений, не попадающих в поле регулирующего воздействия органов власти по причине несовершенства действующего законодательства и сознательного торможения законотворческих процедур лоббистски заинтересованными парламентариями.
М. Гуров трактует понятие криминализации экономики как процесса «втягивания какой-либо общественно значимой деятельности в уголовную сферу и, наоборот, как диффузии криминальных отношений в здоровую социально-экономическую среду» [6, с. 6—9].
А. Крылов предлагает разграничить разнородные с его точки зрения явления — организованную общеуголовную преступность и криминальную экономическую деятельность с целью вывода «действительно деловых людей» из сферы организованной преступности и предоставления им возможности реализации себя в официальных экономических структурах [13].
Экономическая преступность как социальное явление определяется В. Колесниковым в качестве «предопределенного социальными условиями крайнего проявления социально экономических противоречий, выражающегося в противоправной деятельности в сфере предпринимательства... и нарушаю-
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
щего установленные в обществе экономические отношения» [7].
Достаточно категоричны в вопросе экспликации категорий экономической преступности и криминализации экономики А.Э. Жалинский [9] и П. Яни [24]. По их мнению, за данными категориями всегда будет стоять «известная условность» и проблема никогда не будет решена окончательно.
При всем многообразии подходов к классификации деятельности с точки зрения ее криминализации можно выделить ряд характерных признаков, позволяющих говорить о криминальной, криминализированной (полукриминальной) экономике как о едином целом. Прежде всего, это наличие потенциально необходимой и текущей деятельности государственных органов по реализации антикриминальных мер, напр ав -ленных на субъектов-организаторов нелегитимного бизнеса и рассчитанных на повышение устойчивости функционирования финансовой системы за счет расширения совокупной налогооблагаемой базы.
Второй объединяющий признак рассматриваемых секторов, позволяющий применять к ним общий комплекс мер воздействия это материально ценностное содержание всех видов деятельности и направленность на получение финансового результата. Третий признак — это наличие общественной опасности и социальной вредности. Четвертым признаком, позволяющим говорить о разных составляющих незаконной (противоправной) экономики как о едином целом, является неуплата налогов, являющихся источником формирования доходной части бюджета, нарушающая требование ст. 57 Конституции РФ.
Как следует из анализа признаков криминальной деятельности, проявления теневой деятельности в экономике также можно считать одним из направлений общего процесса криминализации. Данной позиции придерживаются А. Нестеров и А. Вакурин [18, с. 135—142], отмечающие, что криминальная экономика включает теневую как составную часть. Тесное переплетение экономической преступности с теневым предпринимательством проявляется еще и в том, что сам феномен преступности представляет собой не что иное, как материальную форму незаконного предпринимательства.
В странах, находящихся в состоянии преобразований социально-экономического сектора и системной трансформации, имеющей своей целью создание эффективной рыночной экономики, в силу объектив-
ных обстоятельств гипертрофируется комплекс причин, генерирующих и стабилизирующих экономико-криминальные и теневые явления в различных секторах экономики в целом и в малом бизнесе в частности. Наиболее существенные из них можно ранжировать в следующей последовательности.
1. Отсутствие реализации научно-обоснованных стратегий развития. Данную специфику, относящуюся, прежде всего, к институтам реформируемой экономики и государства отмечал еще в 1994 г. Л. Абалкин, утверждая, что «Утрата общенациональных интересов, интуитивный переход к стратегии самовыживания, наблюдаемых на всех уровнях народного хозяйства... заботы о сиюминутных интересах отодвигают на второй план решение общегосударственных задач, подрывают основы будущего возрождения России и ее экономики» [1, с. 4—13]. Как результат этих процессов в 1990-х гг. сложилась особая, переходно-криминализированная форма хозяйственной жизни, характеризующаяся глубоким проникновением криминала и иных форм незаконной деятельности во все сферы деятельности и сектора экономики.
Для нашей страны было характерно то, что на фоне разгосударствления и приватизации, формирования новых для современной России экономических отношений происходил катастрофический по своим темпам спад производства. С 1989 по 1999 г. объем ВВП России, выраженный в физических единицах, снизился на 49%, валовой внутренний продукт, рассчитанный по паритету покупательской способности — на 26%. По номинальному объему ВВП Россия опустилась за период с 1992 по 1999 г. среди стран мира с 9 на 22 место [22].
2. Одной из важнейших причин криминализации является нечеткая определенность и незащищенность прав собственности. Недостаточность усилий государства в данном направлении, частично объясняемая ограниченным развитием инфраструктуры, неэффективностью судебной, правоохранительной и иных систем, приводит к росту рисков утраты собственности, снижающему мотивацию к инновационному воспроизводству основных фондов, капитализации производства, что, несомненно, негативно влияет на конкурентоспособность деятельности и конечного продукта субъектов малого бизнеса. Нестабильность собственности порождает теневой рынок услуг охранных структур, носителями которых в ряде случаев выступают криминальные образования. Кроме этого, слож-
ность, трудоемкость, длительность, а нередко и умышленное затягивание процедур оформления собственности приводит к возникновению и расширению незаконных действий, а также повышению корруп-ционно-рентных доходов чиновников соответствующих госорганов [4].
Серьезный ущерб процессу становления и легального развития малого предпринимательства наносил рэкет во всех его формах, который с течением времени трансформировался из примитивной разновидности вымогательства с применением физического насилия в сферу организации предоставления спектра законных и незаконных услуг со стороны коррумпированного чиновничества и иных «предпринимателей», легально и нелегально оказывающих востребованные временем услуги. К ним можно отнести, в частности, защиту от рейдерских атак, посредничество в органах исполнительной и судебной власти при разрешении спорных, в большинстве имущественных вопросов и др. Суммарный эффект данных особенностей проявляется в резком росте угроз как бизнесу, так и его основателям.
3. Существенной причиной, порождающей и обеспечивающей устойчивую жизнеспособность противозаконной деятельности является высокий уровень налогообложения, нестабильность налогового законодательства и низкое качество налогового администрирования МСП. При этом результаты анализа международной практики подвергают сомнению наличие прямой зависимости между налоговыми ставками и текущим размером теневой экономики. Так в Швеции, являющейся одним из мировых лидеров по перераспределению доходов, а, следовательно, и уровню налогообложения, доля теневой деятельности почти на 10% меньше аналогичной доли в Италии и Греции, где налоги существенно ниже [25]. По мнению А.В. Ви-ленского [4], разделяемому автором, размеры теневой деятельности коррелируются с общим состоянием институциональной среды и лишь в частности зависят от отдельных мер государственной политики, даже таких важных, как налоговая.
4. Удельная нагрузка на отечественный малый бизнес при существующих ставках налогообложения, более обременительна по сравнению с аналогичными ставками в развитых странах. Данное явление объясняется значительной дебиторской задолженностью, нехваткой оборотных средств и высокими процентами по предоставляемым кредитам. Отсюда можно
сделать вывод, что источники возникновения и развития теневой экономики лежат в общеэкономической неэффективности национального хозяйства. По мнению аналитиков проекта Doing Business [26] плохо разработанные правила содействия деловым операциям подобны красному сигналу светофора, горящему в течение часа. Подавляющее большинство водителей через некоторое время поедет на красный свет, аналогично тому, как большинство предприятий постарается различными способами обойти необоснованные обременительные запреты.
5. Следующая причина, непосредственно связанная с предыдущими — соотношение транзакционных издержек легальности—внелегальности. Основу данному направлению анализа положил перуанский специалист по проблемам неформальной экономики Эрнандо де Сото [20]. В странах с переходной экономикой и развивающимися рынками крупный системообразующий бизнес лоббированием добивающийся преференций и, как правило, находящийся в состоянии коррупционного сотрудничества с представителями органов власти, сохраняет свое стабильное и, в ряде случаев, процветающее положение, так как от результатов его функционирования может зависеть суверенитет страны (нефте-, газодобывающие компании в странах, ориентированных на сырьевой экспорт).
Субъекты МСП здесь вынуждены «уходить в тень» по причине значительного превышения «цены подчинения закону» над «ценой внелегальности», при этом данные цены являются интегральными величинами, включающими в себя как единовременные издержки доступа или вступления (так затраты на открытие бизнеса составляют от совокупных инвестиционных затрат 10% в Болгарии, 46,2% в Боснии и Герцеговине, 22,9% в Венгрии,20,6% в Польше, 14,4% в Хорватии, 10,8% в Чехии [5]), так и издержки продолжения деятельности, обладающие относительным постоянством. Издержки могут иметь как прямую денежную оценку, так и выражаться в упущенных возможностях, связанных с необходимостью прохождения ряда бюрократических процедур. Только процесс учреждения нового предприятия в переходной экономике может «отнимать» у предпринимателя больше месяца (табл. 1).
Необходимо отметить, что данная тенденция (вынужденного сокрытия доходов) характерна именно для развивающихся и транзитивных стран, где издержки легального существования настолько высоки,
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
что не позволяют прибыльно вести дело, в то время как в развитых странах с устоявшимися экономическим традициями и нормативной базой наличие теневого сектора объясняется мотивацией получения дополнительных доходов за счет нелегальных операций использования имеющихся в распоряжении ресурсов.
6. Производной от предыдущей причины является экстраполяция противоправного и коррупционного поведения с более крупных субъектов. Коррупционные схемы взаимодействия имеют дифференциацию по уровням. Согласно классификации В. Лунеева [16, с. 17—38] вершинная (институциональная) коррупция характеризующаяся высоким социальным статусом участвующих в ней субъектов, исключительной латентность, серьезным материальным ущербом и относительной снисходительностью властей вовлекает в свой оборот, прежде всего, представителей бизнес элиты, владеющих и управляющих крупным бизнесом.
Низовая (индивидуальная) коррупция индуцируется на среднем и местном уровне государственной службы в процессе взаимодействия граждан и малого бизнеса с представителями государственного аппарата. Именно на этом уровне границы коррупционного и неформального достаточно размыты и
весьма условны, а теневая деятельность трудно формализуема.
6. Следующая причина, побуждающая малый бизнес увеличивать долю теневой составляющей — социальный протест, вызванный сложной социальной обстановкой, характеризующейся высоким уровнем безработицы, ограниченными доходами основной массы населения и, главное, значительной степенью дифференциации доходов [14] в стране. По данным Росстата индекс концентрации доходов (коэффициент Джини) в Российской Федерации в первом квартале 2013 г. составил 0,404, а коэффициент фондов вырос до 14,7 [19]. По мнению социологов, социальное неравенство представляет собой источник девиантного поведения [7]. В подобной обстановке лица, занятые в малом бизнесе, любыми путями и способами пытаются увеличить свои текущие располагаемые доходы, а неформально-теневая занятость, являясь приоритетным направлением реализации потребности роста дохода позволяет различными путями достичь этого1.
1 Именно на малых и средних предприятиях чаще всего отношения между руководителем и подчиненными носят неформальный характер, находящий свое выражение в нарушении норм занятости и охраны труда, отсутствии трудовых договоров, минимизации социальных гарантий и т.д.
Различия в регистрации нового предприятия в развитых и переходных странах [26]
Таблица 1.
Страна Продолжительность регистрации Количество документов Стоимость (% дохода на душу населения) Минимальный оплаченный капитал (% дохода на душу населения)
Австралия 2 2 0,7 0
Азербайджан 8 6 2,3 0
Болгария 18 4 1,1 0
Венгрия 5 4 8,9 9,4
Германия 15 9 4,9 0
Канада 5 1 0,4 0
Китай 33 13 2,1 85,7
Польша 32 6 14,4 13
Россия 18 8 2 1,4
Сингапур 3 3 0,6 0
Словакия 16 6 1,8 21,3
США 6 6 1,4 0
Франция 7 5 0,9 0
Чехия 20 9 8,2 29,7
Эстония 7 5 1,6 22,1
Отечественная история содержит немало примеров протестно-неформальных образований малых хозяйственных форм. Возможно, наиболее массовым для своего времени было так называемое мешочничество — индивидуальная нелегальная мелкая торговля продовольствием. А Ахиезер так характеризует данное явление: «стремление снизу наладить обычное нелегальное перемещение товаров первой необходимости, прежде всего хлеба через обмен, куплю-продажу населению в условиях административной отмены, запрета всех форм неконтролируемых сверху перемещений этих товаров. Мешочничество — реакция на административное насилие» [2]. Несмотря на противодействия властей во времена «военного коммунизма» «за хлебом совершали поездки хотя бы эпизодически порядка 40% населения губернии, заветный товар удавалось добыть примерно каждому второму. Чтобы получать прибыль и элементарно остаться в живых, мешочнику приходилось давать взятки одним загранотрядам и прорываться с боем сквозь другие. Из некоторых районов мешочники иногда за день вывозили больше хлеба, чем продотряды за месяц» [15].
7. Не последнюю роль в списке причин-катализаторов теневых явлений играют в переходной экономике культурные традиции и национальный менталитет с присущими ему ценностями, формируемыми в поколениях. На протяжении всего времени существования социалистической экономики в нашей стране рядовой потребитель существовал в условиях всеобщих ограничений, запретов и дефицита, обусловленных специфичностью экономической модели. В целях компенсации недопотребления в стране возникла и устойчиво развивалась, по выражению Г. Гроссмана [27], вторая экономика, структурно представленная, прежде всего, сельскохозяйственной деятельностью на садовых и приусадебных участках (законной, но очень часто реализуемой с количественными нарушениями); услугами в строительном секторе, авторемонте, сфере бытовых услуг; подпольными предприятиями, организованными для производства и реализации дефицитных товаров; сверхплановой неучтенной производственной деятельностью на принадлежащих государству предприятиях с последующим присвоение результатов и многими другими направлениями, объединенными между собой повсеместными хищениями ресурсов у государства с целью обеспечения вышеприведенных видов деятельности. Данный подход в последующем был достаточно успешно для теневиков экс-
траполирован в экономические отношения переходной экономики России.
8. Возможность использования в неформальной деятельности ресурсов государственного социального обеспечения и госсубсидий. Социалистическое плановое хозяйствование гарантировало всему населению страны определенный формат базового социального пакета — услуг здравоохранения, образования и пенсионного обеспечения. Результаты текущего реформирования данного направления государственной деятельности не позволяют признать существующий механизм эффективным. Здравоохранение и образование в объеме страхового обеспечения одинаково доступны гражданам страны вне зависимости от источника финансирования и размера личного вклада конкретного участника трудового процесса. Алгоритм формирования пенсий, система участия в пенсионных фондах, возможности распоряжения своими пенсионными накоплениями дестимулируют граждан от данного участия. В результате у теневых предпринимателей отсутствуют или снижены экономические мотивы к легализации.
9. Недостаточная способность государства обеспечить в переходный период требования закона, сопровождающаяся ослаблением уважения к последнему. Практически во всех странах с переходной моделью экономики актуализируется лозунг «украсть у государства не грех» [28].
10. Переходный период характеризуется ослаблением системы государственного контроля[3], вызванным общей дисфункцией властных институтов и значительно снижающим уровень риска выявления нерегистрируемой деятельности, а, значит, мотивирующим предпринимателей к внелегальности. Либерализация экономики сопровождалась появлением предпринимателей, не имеющих навыков и практики бухгалтерской отчетности, кроме этого деятельность проходила при полном отсутствии контроля за бизнесом со стороны государства. Налоговым органам, имеющим определенные плановые задания по величине сборов, было проще и целесообразнее периодически посещать крупные и пусть небольшие, но стационарные предприятия, чем «охотиться» за различного рода лоточниками и мешочниками, затрачивая на это значительное количество времени не сопоставимое с полученным результатом.
11. Возникновение коррупционных схем, приводящих к возможности использования административ-
ного ресурса при решении возможных проблем с государственными учреждениями. По мнению М. Гурова [6, с. 6—9], в рамках традиционного подхода к объяснению взаимосвязей между теневой экономикой и уровнем экономической безопасности страны, влияние «тени» подается в основном с «криминальной» стороны, т.е. преобладающими признаются деструктивные формы воздействия. Вместе с тем отечественные реалии демонстрируют наличие расхождений с теоретическими положениями традиционного подхода, связанное с реализацией деструктивной функции самого государства и расширяющее теорию и практику обеспечения экономической безопасности.
12. Следующей причиной теневизации предпринимательства является активный миграционный аспект. Миллионы мигрантов, осуществляющих трудовую деятельность на территории России, это носители ментального начала, присущего им в соответствии с традициями государств-доноров. И далеко не всегда данные традиции укладываются в рамки действующего российского законодательства. Обстоятельством, мультиплицирующим объем криминально-теневой деятельности, является значительная доля нелегальных мигрантов. По данным ФМС [17] в России пребывает более 1,3 млн «легальных» гастарбайтеров и 4,4 млн гастарбайтеров «группы риска», включающей в себя около 3,5 млн «нелегалов».
Криминологическая наука пришла к выводу, что лица без гражданства характеризуются повышенной криминологической активностью [10]. Особенно это касается лиц, умышленно избегающих любых регистрационных действий и прибывающих в страну с изначально криминальными намерениями. Данное обстоятельство находит свое проявление в современных условиях, когда лица без гражданства, попадая в различного рода проблемные ситуации, становятся участниками, либо жертвами противоправной деятельности.
13. Особенной причиной, в ряду прочих, является наличие внешнеэкономических связей малого бизнеса. Неформальный характер торговых сделок позволял занижать таможенную стоимость ввозимых в страну товаров в десятки раз. Иностранные партнеры в целях стимулирования роста продаж шли и идут на создание и укрепление неформальных связей, используя различные коммерческие схемы. Так турецкие поставщики апробировали и внедрили массовое предоставление постоянным партнерам из России товарных кредитов, размер которых в конце 1990-х гг.
достигал 100 тыс. долл. за одну сделку. Итальянские производители и оптовики при закупках от 10 тыс. евро в виде бонуса компенсировали нашим «челнокам» расходы на поездку, а при массовом характере закупок туроператорам выплачивался бонус. Наработанные деловые связи, высокий уровень доверия и неформальные деловые контакты обеспечили малым предприятиям значительное сокращение трансак-ционных издержек, по определению недоступное для легальных крупных компаний. По мнению А. Яковлева теневой оборот, основанный на искажении данных о ввозимых товарах и их номенклатуре позволял не доплачивать в бюджет до полумиллиарда долларов [23, с. 84—106].
В качестве выводов по статье можно заключить следующее.
1. При всем многообразии подходов к классификации противоправной деятельности существует ряд признаков, позволяющих говорить о криминальной экономике и теневой экономике как о едином целом. Это наличие потенциально необходимой и текущей деятельности государственных органов по реализации антикриминальных мер; материально ценностное содержание данных видов деятельности и направленность на получение финансового результата; наличие общественной опасности и социальной вредности; неуплата налогов.
2. Современный период развития России характеризуется наличием комплекса причин, генерирующих и стабилизирующих экономико-криминальные и теневые явления в различных секторах экономики в целом и в малом бизнесе в частности. Значительная доля данных причин наблюдается в странах, находящихся в состоянии преобразований социально-экономического сектора и системной трансформации, имеющей своей целью создание эффективной рыночной экономики.
Литература
1. Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение // Вопросы экономики. 1994. № 12.
2. Ахиезер А. С. Социокультурный словарь. URL://-http://www.old.tspu.edu.ru/ik/ffles/a_s_ahiezer_sorio-kulturnyy_slovar.p df
3. Богданов И.Я. Экономическая безопасность России: теория и практика. М., 2001.
4. Виленский А.В. Макроэкономические инсти-
туциональные ограничения российского малого предпринимательства. М., 2007.
5. Государственная поддержка малого предпринимательства в странах Центральной и Восточной Европы / Отв. ред. Р.С. Гринберг. М., 2006.
6. Гуров М.П., Квитчук М.А. Теневая экономика и деструкция государства: проблема обеспечения экономической безопасности // Вест. Санкт-Петербургского ун-та МВД России. 2007. № 3.
7. ЕгоршинВ.М., Колесников В.В. Преступность в сфере экономической деятельности: Моногр. СПб., 2000.
8. Есипов В.М. Криминальная экономика: Учеб. пособие / Под ред. А.А. Крылова и В.Ф. Гапоненко. М., 2006.
9. Жалинский А.Э. Уголовный закон и экономика в условиях перемен // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990.
10. Кобец П.Н. Предупреждение преступности иностранных граждан и лиц без гражданства на современном этапе развития России: Моногр. М., 2003.
11. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г., утв. распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р // СЗ РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
12. Криминализация экономики России и противодействие организованной экономической преступности / Под ред. А.А. Крылова. М., 2008.
13. Крылов А.А. Социально-экономические основы деятельности милиции в обществе рыночного типа: Автореф. дисс. ... докт. экон. наук. М., 1993.
14. Кто станет самым богатым человеком в 2013 г. URL://http://www.oШgator.ru/publ/mteresnye_fakty/kto_ stanet_samym_bogatym_chelovekom_v_2013_godu/
15. Латов Ю.В. Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики. М., 2001.
16. Лунеев В.В. Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы // Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы: Сб. мат. междунар. науч.-практ. конф. М., 2001.
17. Мозжерова М. Трудовая миграция из Средней Азии в Россию: мифы и реальность. URL://-http://www.apn.ru/publications/print28461 .htm
18. Нестеров А.В., Вакурин А.В. Криминализация экономики и проблемы безопасности // Вопросы экономики. 1995. № 1.
19. URL://http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/ros-stat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_ 1140086922125
20. Де Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М., 1995.
21. Уголовный кодекс РФ, утв. ФЗ РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (с изм. и доп.).
22. Экономика России в 1990-х гг. URL://http://-www.newsruss.ru/doc/index.php
23. Яковлев А.А., Голикова В.В., Капралова Н.Л. Российские «челноки» — от предпринимателей поневоле к интеграции в рыночное хозяйство // Мир России. 2007. № 2.
24. Яни П. С. Экономические и служебные преступления. М., 1997.
25. Blades D., Roberts D. Measuring the Non-Observed Economy // Statistiks Brif OECD. 2002. Nov. 5.
26. Doing business 2013. URL://http://www.rus-sian.doingbusiness.org/data/exploreeconomies
27. Grossman G. The «Second Economy» of the USSR // Problems of Communism. 1977. Sept. — Oct.
28. The Informal Sector of the Hungarian Economy. The Institute for World Economics, Budapest 1993.
