CC BY
152
УДК 94 (470)
БАРАНОВ Андрей Владимирович, Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия [email protected]
ТРАНСФОРМАЦИИ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПАРТИЙНОЙ ЭЛИТЫ В РАННЕСОВЕТСКОМ ОБЩЕСТВЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЮГА РОССИИ)
В статье выявлен состав и строение большевистской партийной элиты раннесоветского общества по материалам Юга России на основе позиционного анализа, раскрыты тенденции трансформации элитных групп, определена роль их трансформаций в институционали-зации политического режима 1920-х гг. Слияние функций правящей РКП(б) и государства вызывалось отказом от разделения властей, подавлением оппозиции, партийным контролем над общественными организациями и средствами информации. РКП(б) к середине 1920-х гг. завершила эволюцию от союза добровольных единомышленников к централизованной иерархической структуре, имеющей три функциональных уровня: рядовых членов-исполнителей, бюрократии (профессиональных управленцев) и правящей элиты. Большевистские организации Северо-Кавказского края имели разнородную социальную базу - «иногородних», беднейших крестьян, рабочих, служащих и маргинальных слоев. На Юге России ярче всего выявилась не только сущность партийно-государственной системы власти, но и выдающиеся способности правящей элиты использовать противоречия (особенно сословное неравноправие, разрыв в уровне развития местностей, запрос на модернизацию) ради сохранения абсолютной власти любой ценой.
Ключевые слова: партийная элита, большевизм, трансформации, раннесоветское общество, Юг России.
DOI: 10.17748/2075-9908-2015-7-8-14-21
BARANOV Andrey V., Kuban State University, Krasnodar, Russia [email protected]
TRANSFORMATIONS OF THE BOLSHEVIK PARTY ELITE IN THE EARLY SOVIET SOCIETY (ON THE MATERIALS OF THE SOUTH OF RUSSIA)
The article revealed the composition and structure of the Bolshevik party elite of early Soviet society on materials of the South of Russia on the basis of positional analysis revealed trends in the transformation of elite groups, defines the role of transformations in institutionalization of political regime of the 1920s. Merging functions of the ruling Communist Party (bolsheviks) and the state was caused by the rejection of the separation of powers, the suppression of the opposition party control over non-governmental organizations and the media. RCP (B) to the mid-1920s completed the evolution of the voluntary union of like-minded to a centralized hierarchical structure having three functional levels: ordinary members of the implementing bureaucracy (professional functionaries) and the ruling elite. Bolshevik organizations of the North-Caucasian region have diverse social base -"non-resident", poor peasants, workers, employees and the marginalized stratas. In the South of Russia it is most clearly revealed not only the essence of partystate system of government, but also the outstanding ability of ruling elite use conflict (especially social class inequality, gap in the level of development of area, a request to upgrade) for the sake of absolute power at any cost.
Keywords: party elite, Bolshevism, transformation, early Soviet society, South of Russia.
Актуальность проблемы трансформаций большевистской партийной элиты в раннесовет-ском обществе объясняется дискуссионностью понятийного аппарата. Анализ темы позволит установить причины перерождения революционно-космополитической элиты - «старых большевиков» - и их отстранения от власти в Советской России 1920-х гг. Поэтому предпринята попытка переосмыслить процесс элитогенеза в категориях политической истории, выявить своеобразие большевистской элиты Юга России.
Цель работы - определить тип организационного строения и каналы рекрутации большевистской партийной элиты раннесоветского общества Юга России (1920-е гг.). Задачи статьи -выявить состав и строение большевистской партийной элиты раннесоветского общества по материалам Юга России, раскрыть тенденции трансформации элитных групп, определить роль их трансформаций в институционализации политического режима 1920-х гг.
Пространственные рамки работы включают в себя политический регион - Юг России (в составе Дона, Кубани, Черноморья, Терека и Ставрополья). Регион в 1920-1924 гг. входил в состав Юго-Восточного края, а в 1924-1930 гг. - Северо-Кавказского края, будучи качественно более развитым, чем автономии Северного Кавказа. Хронологические рамки статьи: от установления советской системы до начала сталинской модернизации охватывают период новой экономической политики (1920-е гг.).
В статье учтены достижения и выводы ведущих исследователей: Е.Г. Гимпельсона [1], С.А. Кислицына [2], С.А. Павлюченкова [3], С.В. Леонова [4], B.C. Тяжельниковой [5], О.С. Бе-рёзкиной [6]. Но на материалах Юга РСФСР исследование региональных элит раннесоветского времени не проводилось. Малоизученными остаются особенности элитных групп в большевистской партии, влияние специфики регионального сообщества на строение и состав элиты.
В исследованиях С.В. Леонова [4], Е.Г. Гимпельсона [1], С.А. Павлюченкова [3] доказано, что советская политическая система сложилась за 1917-1920 гг., а позже происходила её централизация и бюрократитизация. Но не выяснен вопрос о социальном типе власти. На наш
взгляд, его материальная основа - огосударствление экономики и административное регулирование хозяйства. Социальную опору власти составляли рабочие, беднейшие крестьяне, профессиональные революционеры, красноармейцы, безработные. Реальная власть изначально принадлежала не малочисленному пролетариату, а партийно-государственной элите. Тип режима определялся формально как диктатура пролетариата, а на деле это была диктатура узкого слоя лидеров РКП(б).
Слияние функций партии и государства вызвано отказом от разделения властей, подавлением любой, даже внутрисистемной оппозиции, контролем над общественными организациями и средствами массовой информации. В.И. Ленин писал осенью 1920 г.: «класс - пролетар. = РКП = Советская власть» [7, а 299]. Большевизм подавлял возможность легальной борьбы за власть и политической деятельности, ибо отвергалась «сама почва буржуазного парламентаризма», «обычной (буржуазной) партийности» [8, а 385].
Поскольку быстро выяснилась несбыточность рабочего самоуправления, власть передавалась узкому кругу назначенных, бесконтрольных лиц. Показательно признание Н.И. Бухарина на X съезде РКП(б): «Если бы партия приняла... курс на трудовластие, - пролетарская диктатура не могла бы держаться ни единой секунды...» [9, а 221].
Антибюрократические лозунги, сформулированные В.И. Лениным в 1917 г., - выборность и сменяемость чиновников в любое время; оплата их труда не выше труда рабочих; всеобщее поочередное исполнение функций учета и контроля; власть Советов [10, а 36] изначально не действовали и были нереальными.
Опыт гражданской войны сыграл решающую роль в персонализации власти в РКП(б), в восприятии партии как централизованной иерархической структуры, а не союза равноправных единомышленников. Угроза поражения в Гражданской войне вынудила ввести жесткую дисциплину, унифицировать и централизовать сеть партийных органов, проводить чистки рядов РКП(б).
Всероссийское совещание представителей губернских комитетов РКП(б) в октябре 1920 г. приняло резолюцию о едином построении аппарата, о сосредоточении власти в партийных комитетах и их секретариатах [11, а 5]. В.И. Ленин обосновал подмену диктатуры пролетариата «диктатурой партии» от лица класса. Ленин применял термин «олигархия», так как вся партия не способна на деле править. Властвуют «более или менее устойчивые группы наиболее авторитетных, влиятельных, опытных» политиков [12, а 24, 102-103]. Ленин доказывал, что «пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией» [13, а 20]. По мнению Ленина, рабочий класс не способен к реальному властвованию. На II Всероссийском съезде горнорабочих 23 января 1921 г. Ленин утверждал: «Разве знает каждый рабочий, как управлять государством? Практические люди знают, что это сказки... Мы даже неграмотность не ликвидировали. Мы знаем, как рабочие, связанные с крестьянами, поддаются на непролетарские лозунги. Кто управлял из рабочих? Несколько тысяч на всю Россию, и только» [14, а 253].
X съезд РКП(б) в марте 1921 г. принял резолюцию «О единстве партии» [9, а 632-634, 541-542]. Обеспечивались принудительная дисциплина и запрет легальной оппозиции под страхом исключения из партии. Реальная власть перешла от ЦК РКП(б) к более узким, избираемым косвенно органам: Политическому и Организационному бюро ЦК, Секретариату ЦК и Генеральному секретарю ЦК. Решения X съезда стали обоснованием идейного и организационного господства ленинской группировки. XII Всероссийская конференция РКП(б) (1922 г.) приняла поправки к уставу партии, установившие обязательность дореволюционного партийного стажа и утверждение вышестоящим органом для секретарей губкомов [15, а 88-110]. Таким образом, проведена негласная реформа, oбеспечившая Оргбюро и Секретариату ЦК контроль над региональными комитетами.
В пограничных регионах, где Гражданская война затягивалась и принимала ожесточенный характер, создавались краевые бюро ЦК - назначаемые органы. 21 марта 1921 г. члены Оргбюро ЦК постановили образовать Юго-Восточное бюро ЦК [16]. Только летом 1924 г. партийная организация получила право на выборный руководящий орган - Юго-Восточный краевой комитет РКП(б), вскоре переименованный в Северо-Кавказский [17]. Мы видим централизацию властных полномочий, складывание единообразной сети назначаемых партийных комитетов -органов реального управления регионами.
Важный аспект в развитии большевистской элиты 1920-х гг. - социальный состав как всей правящей партии, так и ее аппарата. Статистика состава партии свидетельствует о социальном типе и каналах мобильности элиты и ее селекторатных групп. Удельный вес рабочих по происхождению за 1917-1921 гг. сократился cреди всех членов РКП(б) с 60,2 до 37,3%; выходцев из крестьянства - вырос с 7 до 32,1%; бывших служащих - остался устойчивым (32,2 и 30,6%) [18,
а 37, 45-46, 26]. Но рабочие по роду занятий составили к марту 1920 г. только 11%, а служащие - 53% [19, а 573]. Этот разрыв сохранялся и в годы нэпа. По итогам переписи членов РКП(б) 1927 г., лишь 26,9% коммунистов страны - рабочие по роду занятий (48,8% по происхождению); соответственно, 13,9 (23,9%) - крестьяне и 45,5 (24,7%) - служащие. Политически грамотными были около 40% всех коммунистов края [20, а 75-77].
Кластерный анализ состава региональных парторганизаций ВКП(б), проделанный В.С. Тяжельниковой, позволяет установить особенности статуса и состав большевиков региона. В 1927 г. Северо-Кавказский край наряду с Украиной и Сибирью отличался преобладанием большевиков с низшим уровнем oбразования (60,3%) и неопытных (только 3% имели дореволюционный партийный стаж) [20, а 77].
В годы нэпа сложился слой служащих - выходцев из беднейшего крестьянства и рабочих. Он стал ядром всесоюзного и краевого состава коммунистов. Так, в 1927 г. лишь 26,9% партийцев страны - рабочие по роду занятий (48,8% - по происхождению), а в крае - соответственно 32,5 и 55,6%. Служащие составили 45,5 и 24,7% в СССР; 49,2 и 19,7% на Северном Кавказе. Крестьяне - 13,9 и 23,9% во всей ВКП(б); 16,1 и 24,7% в краевой организации [21]. Ощутим и отрыв большевиков от крестьянства. В сельской местности края на 1 июля 1926 г. проживало 80,2% населения региона и только 32,8% состава парторганизации [22, а 10; 23, а 12, 26]. Казаки составляли 27,5% населения и 3,6% большевиков края [24, а 3-10; 23, вып. 3, а 12, 26].
По степени обладания властью можно выделить три обособленные группы большевиков 1920-х гг. Во-первых, «рядовые партийцы» - основная масса членов РКП(б), исполнители директив и кадровый резерв аппарата. Во-вторых, управленцы низового и среднего звена (бюрократия). В-третьих, тонкий слой профессиональных управленцев, реально вершивших политику в стране (элита). Подчеркнем некорректность отождествления бюрократии и политической элиты, чем грешили авторы 1980-х - начала 1990-х гг. [25; 26, а 25-38].
В работах М.Н. Афанасьева [27, а 68-74] и Д.В. Бадовского [28, а 42-58] элита определяется как замкнутая устойчивая группа лиц с наибольшей реальной властью или доступом к ресурсам и центрам власти. Элита осознает свои интересы и обособленность. Принципы организации любой элиты - иерархия, централизация и неформальный характер управляющих действий. Элита подавляет общественную самоорганизацию путем замещения независимых политических субъектов на монопольную властвующую структуру. Специфика большевистской элиты 1920-х гг. раскрыта на статистическом материале в работах Т.П. Коржихиной и Ю.Ю. Фи-гатнера [26, а 25-38], С.А. Кислицына [2, а 31, 47, 100-102], О.С. Березкиной [6, а 75-80]. Исследователи выделяют такие сущностные черты элиты 1920-х гг., как идеологизированность (большевизм в качестве источника легитимности); формирование в ходе борьбы за власть; происхождение из рабочего класса и маргинальных слоев; правовой нигилизм; жесткая дисциплина и внутриэлитная сплоченность. Совокупность черт сознания и поведения делала «старую гвардию» высокоорганизованной и способной к мобилизации масс. Но обострялся конфликт между моделью поведения революционера - «ниспровергателя устоев» и советского управленца - «исполнителя директив». Постепенно старые большевики вытеснялись из структуры власти более молодым и прагматичным поколением «выдвиженцев» И.В. Сталина, нацеленных на личную преданность вождю.
Выводы делаются на основе репутационного анализа состава элиты и ее статусных позиций, анализа источников пополнения. Изучены итоги Всероссийской переписи ответственных партработников 1921 г. и Всесоюзной партийной переписи 1927 г., анкеты членов ЦК и ЦКК. К началу 1922 г. коммунисты с дореволюционным стажем насчитывали 2% состава РКП(б), а в январе 1927 г. - 1,1% состава [18, а 37, 45-46; 29, а 792-793]. Именно этот тонкий слой составлял свыше 90% членов ЦК на протяжении всего периода нэпа. Региональная и местная элита развивалась в противоположном направлении. Удельный вес партийцев с «подпольным» стажем среди членов губкомов снизился за 1922-1927 гг. с 40 до 11,9%, а среди членов окружных комитетов - до 5,2% [30, а 32]. К декабрю 1927 г. только 10% членов бюро ячеек составляли большевики, вступившие в партию до 1924 г. [31, а 45]. Итак, разрыв поколений между всероссийским, региональным и местным уровнями элиты усугублялся.
Не менее важен классовый состав управленцев. В 45 губерниях, где проводилась перепись ответственных работников в 1921 г., рабочие дали 34,6% их состава по происхождению; крестьяне - 16,3%; служащие - 20,7%; дети рабочих и крестьян - 13,5%, прочие - 14,9% [32, а 42-44]. На 10 тыс. большевиков с дореволюционным стажем приходилось 22,5 тыс. выходцев из других партий [25, а 37, 45-46, 26]. Сводных данных по всему партийному аппарату за 1920-е гг. нет. Состав делегатов съездов и конференций 1920-х гг. мало показателен, так как эти органы превращались в декоративное прикрытие аппаратной власти. Более репрезентативен состав ЦК, секретарей и членов обкомов и губкомов, окружкомов и ячеек. О.С. Березкина выяснила,
что за 1924-1927 гг. доля членов ЦК партии - выходцев из рабочих сократилась с 34,4 до 20%, а крестьян - выросла с 20 до 26%. Характерна категория «не указавших происхождение», выросшая с 0 до 16%. Шел отрыв элиты от промышленного рабочего класса, началось ее воспроизводство на собственной основе. Процент служащих по происхождению в 1927 г. возрастает от 19,5% среди секретарей ячеек до 33,1% среди членов обкомов. Такова же тенденция среди бывших пролетариев. Напротив, указали себя крестьянскими детьми 39,7% членов обкомов ВКП(б) [6, а 63, 65].
В мотивах рекрутации элиты противоборствовали две тенденции: высоких деловых и политических требований к новичкам (в начале 1920-х гг.) и, напротив, ускоренного выдвижения малообразованных слоев по классовому признаку в 1924-1929 гг. Периодические чистки восполняли погрешности набора, отсекали идейно чуждых и пассивных. Так, чистка 1921 г. привела к исключению либо добровольному выходу из парторганизаций 175 тыс. чел. (24,1% большевиков страны), в том числе 17,2 тыс. чел. (31,4%) на Северном Кавказе [25, с. 37, 45-46, 23; 33, с. 723]. Наибольшая ненадежность состава РКП(б) была в Верхнедонском округе (91% исключенных за «содействие бандитам и казакоманство»). Чистка партии проводилась на Верхнем Дону «как в очаге бандитизма без подготовки, под усиленной вооруженной охраной и без всякого участия населения». Большая часть документов комиссии по чистке была захвачена повстанцами [34, с. 14-15]. Руководители Ставропольской губернии - бывшие эсеры смещены с постов за выдвижение единомышленников на ответственную работу [35].
Итоги чистки, вопреки намерениям «орабочить» партию, показали устойчивое преобладание бюрократии. К марту 1925 г. 52% партийцев Северо-Кавказского края были по роду занятий служащими, 35% - крестьянами и только 13% - рабочими [36, с. 28-29]. ОГПУ и милиция по распоряжениям партийного руководства следили за исключенными из РКП(б), лишали их права руководящей работы в государственных учреждениях.
В целях укрепления опоры власти XIII конференция РКП(б) (январь 1924 г.) положила начало усиленной вербовке в партию рабочих «от станка». Вскоре ЦК сократил сроки кампании до трех месяцев. Конференция также запретила на один год прием «непролетарских элементов» [37, с. 157-158]. Планировали вовлечь в партию не менее 100 тыс. рабочих, чтобы обеспечить «пролетарское ядро», так как только 17% коммунистов страны и 13% в крае трудились у станка [37, с. 154-159; 36, с. 28; 38, с. 6]. Вновь принятые кандидаты в члены РКП(б) незаконно получили решающий голос на выборах делегатов XIII партсъезда. Итог «ленинского призыва»: 241,6 тыс. новых большевиков по стране, в том числе 9,5 тыс. - в крае. Среди них, соответственно, было 92,4 и 73,6% рабочих, удельный вес которых в партии вырос до 40-45%. Зато доля политически грамотных партийцев страны снизилась с 40 до 20% [39; 40; 41, с. 255-256]. Усугублялся разрыв между поколениями «старых большевиков» и выдвиженцев.
Наплыв малограмотных новобранцев продолжался, поощряемый решениями партийных форумов. За 1924-1926 гг. в РКП(б) принято свыше 800 тыс. чел., из них 488 тыс. рабочих [37, с. 500-502]. Напор желающих стать партийцами рабочих продолжался до осени 1925 г., после чего поток заявлений почти иссяк. Это связано как с решением XIV конференции РКП(б) прекратить массовый набор, так и с недовольством рабочих последствиями нэпа. За 1924-1926 гг. партию добровольно оставили 80 тыс. чел., из них 80% рабочих. Уход из РКП(б) возрос в восемь раз [42, № 24-25, с. 5; № 40, с. 7]. В итоге удельный вес рабочих «от станка» среди большевиков страны снизился за 1926 г. с 40,8 до 37,5% [37, с. 500-502].
Данные тенденции свойственны и Северо-Кавказской парторганизации с учетом ее более «крестьянского» облика. Общая численность членов и кандидатов РКП(б) в крае без учета автономий выросла с 22,9 тыс. чел. (1 января 1923 г.) [43, с. 5, 9] до 102,0 тыс. чел. (январь 1930 г.) [23, вып. 10, с. 3-10]. Удельный вес рабочих быстро рос за 1923-1925 гг. (с 13% до 35,5%), но затем снизился до 32,5% к ноябрю 1927 г. [36, с. 28; 23, вып. 2, с. 24-30; 44]. Категория выходцев из рабочих увеличивалась быстрее, чем настоящих пролетариев (их соотношение колебалось вокруг показателя 5/3). Анализ состава краевой парторганизации к 1 июля 1926 г. показывает, что на 29,2% выходцев из фабрично-заводских рабочих, сохранивших профессию, приходилось 30,2% «работников учреждений и организаций». Только 3,7% детей служащих трудились у станка, а 83,3% - в учреждениях [23, вып. 3, с. 12]. Наблюдался отрыв ВКП(б) от рабочего класса и бюрократизация краевой парторганизации.
Интересны сведения о вышедших из рядов ВКП(б), тем более, что в 1920-х гг. этот поступок лишал человека карьерных возможностей. В Северо-Кавказском крае за 1926 г. выбыло 1 065 чел. (2,2%) большевиков, главным образом, «малоразвитый ленинский набор» (528 чел.) и пассивные члены партии. Из 758 опрошенных 279 ушли добровольно. 66,5% опрошенных - рабочие (квалифицированные профессионально, но политически малограмотные), а 16,9% - крестьяне. Недоверие рабочих к ВКП(б) с 1928 г. постепенно спадало под влиянием антинэповских
мер [45, c. 7; 46, с. 22-23]. Итак, наращивание рядов приводило к значительному отсеву неподготовленных, разочарованных и пассивных новобранцев.
Завершая изучение рекрутации большевистской элиты, следует отметить неоднородность пополнений и стремительность карьеры. Уже в 1924 г. основной костяк членов обкомов и губкомов Северо-Кавказского края составляли коммунисты со стажем с 1917-1919 гг. К началу 1928 г. 27,4% членов губкомов и 18,1% членов обкомов вступили в ВКП(б) после «ленинского призыва» [29, с. 792-793]. Только в ходе «чрезвычайных мер» 1928 г. состав ячеек обновился на 49%, секретарей ячеек - на 46%, райкомов - на 70%, окружкомов - на 46% [47]. К апрелю 1930 г. половина коммунистов края имела стаж с 1926 г., а слой «старых большевиков» сократился до 0,3% состава [48]. Шло замещение революционной элиты первых лет нэпа на консервативную элиту сталинского времени. Новые когорты были малоопытнее и малограмотнее «подпольщиков», но ближе к структуре общества. Они получили «политическое крещение» в середине 1920-х гг., когда партия уже была поставлена под жесткий контроль номенклатуры. «Выдвиженцы» стали определять новый облик правящей элиты к началу коллективизации, и это сказалось на итогах внутрипартийной борьбы.
1920-е гг. стали важнейшим этапом закрепления партийно-государственной системы правления, сформировавшейся на почве «военного коммунизма». Слияние функций правящей РКП(б) и государства вызывалось отказом от разделения властей, подавлением оппозиции, партийным контролем над общественными организациями и средствами информации. Рабочий класс, будучи резервом пополнения партийно-государственной элиты, на деле не правил. РКП(б) к середине 1920-х гг. завершила эволюцию от союза добровольных единомышленников к централизованной иерархической структуре, имеющей три функциональных уровня: рядовых членов-исполнителей, бюрократии (профессиональных управленцев) и правящей элиты. ВКП(б), завоевав и укрепив безраздельную власть, все более становилась разнородной по составу и интересам своих членов. Элита служила сплачивающим началом в «партии-государстве», формируясь из рабочих и беднейшего крестьянства, маргинальных слоев.
Большевистские организации Северо-Кавказского края сталкивались с разнородностью социальной базы - «иногородних», беднейших крестьян, рабочих, служащих и маргинальных слоев населения. Именно на Юге России ярче всего выявилась не только сущность «военного коммунизма», но и выдающиеся способности партийно-государственной элиты использовать противоречия (особенно сословное неравноправие, разрыв в уровне развития местностей, запрос на модернизацию) ради сохранения абсолютной власти любой ценой. ВКП(б) срослась к началу 1930-х гг. с государственным аппаратом и уже не являлась политической партией в научном понимании.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 1917-1921. - М.: Ин-т рос. истории РАН, 2000.
2. Кислицын С.А. Эволюция и поражение большевистской элиты. - Ростов н/Д: Изд-во НМЦ «Логос», 1995.
3. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. - М.: Русское книгоиздательское товарищество - история, 1997.
4. Леонов С.В. Рождение советской империи: государство и идеология. 1917-1922 гг. М.: Диалог - МГУ, 1997.
5. Тяжельникова B.C. Состав партийных организаций в конце 20-х годов (Опыт количественного анализа по материалам Всесоюзной партийной переписи 1927 г.) // Вопросы истории КПСС. - 1990. - № 1. - С. 70-81.
6. Березкина О.С. Революционная элита переходного периода (1921-1927) // Свободная мысль. - 1997. - № 11. -С. 56-80.
7. Ленин В.И. - Н.И. Бухарину. 11 окт. 1920 г. // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. - С. 298-299.
8. Ленин В.И. Планы брошюры «О продовольственном налоге» // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. - С. 379-387.
9. Десятый съезд РКП(б): март 1921 года: Стеногр. отчет. - М.: Госполитиздат, 1962.
10. Ленин В.И. Государство и революция // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. - С. 1-108.
11. Известия ЦК РКП(б). - 1920. - № 24. - С. 5.
12. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. - С. 1-104.
13. Ленин В.И. Об условиях приема новых членов в партию // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. - С. 17-21.
14. Ленин В.И. II Всероссийский съезд горнорабочих 25 января-2 февраля 1921 г. Доклад о роли и задачах профессиональных союзов на заседании коммунистической фракции съезда 23 января // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. - С. 245-255.
15. XII Всероссийская конференция Р.К.П. (большевиков) 4-7 августа 1922 г. - М.: Изд-во Моск. комитета РКП(б), 1923.
16. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 64. Оп. 1. Д. 4. Л. 143, 63.
17. Серебрякова Т.Е. Деятельность Северо-Кавказского крайкома (1924-1934 гг.). Дис. ... канд. ист. наук. - Ростов н/Д, 1990.
18. Всероссийская перепись членов РКП(б) 1922 года. - М.: Изд-во ЦК РКП(б), 1923. Вып. 4.
19. Девятый съезд РКП(б). Март-апрель 1920 г. Протоколы. - М.: Госполитиздат, 1960.
20. Тяжельникова B.C. Состав партийных организаций в конце 20-х годов // Вопросы истории КПСС. - 1990. - № 1. -С. 70-81.
21. Центр документации по новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО). Ф. 7. Оп. 1. Д. 843. Л. 65а, 73-74.
22. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги. - М.: Изд-во ЦСУ СССР, 1928. Т. V.
23. Северо-Кавказская краевая организация ВКП(б) в цифрах. - Ростов н/Д: Изд-во Сев.-Кав. крайкома РКП (б), 1926. Вып. III; 1930. Вып 10.
24. Казачество Северо-Кавказского края. Итоги переписи населения 1926 г. - Ростов н/Д: Сев.-Кав. краев. стат. управл., 1928.
25. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. - М.: Советская Россия; МП «Октябрь», 1991.
26. Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия // Вопросы истории. - 1993. - № 7. - С. 25-38.
27. Афанасьев М.Н. Государство и номенклатура // Политические исследования. - 1996. - № 2. - С. 68-74.
28. Бадовский Д.В. Трансформация политической элиты в России - от «организации профессиональных революционеров» к «партии власти» // Политические исследования. - 1994. - № 6. - С. 42-58.
29. Бубнов А.С. ВКП(б). - М.; Л.: Госиздат, 1931.
30. Партийное строительство. - 1930. - № 11-12. - С. 32.
31. Руководящие кадры РКП(б) и их распределение. - М.: Гос. изд-во; ЦК РКП (б), 1927.
32. Известия ЦК РКП(б). 1921 - № 3. - С. 42-44.
33. Одиннадцатый съезд РКП(б): Март - апрель 1922 года. Стеногр. отчет. - М.: Госполитиздат, 1961.
34. Чистка Донской организации (Официальный отчет комиссии) // Известия Донкома РКП(б). - Ростов н/Д, 1921. -№ 6. - С. 14-15.
35. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 13. Д. 989. Л. 112, 26, 32; Ф. 65. Оп. 1. Д. 4. Л.15.
36. Первая Юго-Восточная краевая конференция РКП(б) (Стеногр. отчет) (25-28 марта 1923 г.). - Ростов н/Д: Изд-во Юго-Востбюро ЦК РКП (б), 1923.
37. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). 9-е изд., испр. и доп. - М.: Политиздат, 1983. Т. 3.
38. РКП(б) в цифрах. - М.: Статотдел ЦК РКП (б), 1924. Вып. 1.
39. Вилкова В.П. Ленинский призыв // Правда. - 1989. - 5 мая.
40. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 99. Л. 25.
41. Сталин И.В. Об итогах XIII съезда РКП(б): Доклад на курсах секретарей укомов при ЦК РКП(б) 17 июня 1924 года // Сталин И.В. Соч. - М.: ОГИЗ, 1947. Т. 6. - С. 234-260.
42. Известия ЦК ВКП(б). - 1927. - № 24-25. - С. 5; - № 40. - С. 7.
43. Партийная работа на Юго-Востоке. - Ростов н/Д: Изд-во Юго-Востбюро ЦК РКП (б), 1924.
44. Центр документации по новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК). Ф. 2816. On. 1. Д. 289. Л. 41.
45. В.Н. О выходах из партии // Известия Сев.-Кав. крайкома ВКП(б). - Ростов н/Д, 1927. - № 4 (14). - С. 7.
46. О добровольных и механических выходах из партии по Севкавкраю // Известия Сев.-Кав. крайкома ВКП(б). - Ростов н/Д,1929. - № 4 (57). - С. 22-23.
47. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 843. Л. 65а, 73-74.
48. ЦДНИКК. Ф. 12. On. 1. Д. 134. Л. 28.
REFERENCES
1. Gimpel'son E.G. Soviet managers. 1917-1921 [Sovetskie upravlentsy. 1917-1921]. Moscow, Institute of Russian History of Sciences Publ., 2000.
2. Kislitsyin S.A. Evolution and the defeat of the Bolshevik elite [Evolyutsiya i porazhenie bol'shevistskoy elity]. Rostov-on-Don: Univ. Scientific-Methodic Center "Logos", 1995.
3. Pavlyuchenkov S.A. War Communism in Russia: the power and the masses [Voennyy kommunizm v Rossii: vlast' i massy]. Moscow: Russian book publishing association - history, 1997.
4. Leonov S.V. The birth of the Soviet empire: the state and ideology. 1917-1922 [Rozhdenie sovetskoy imperii: gosudar-stvo i ideologiya. 1917-1922 gg.]. Moscow: Dialog - Moscow State University Publ., 1997.
5. Tyazhelnikova V.S. The composition of the Party organizations at the end of the 20s (The experience of quantitative analysis of materials All-party census 1927) [Sostav partiynykh organizatsiy v kontse 20-kh godov (Opyt kolichestven-nogo analiza po materialam Vsesoyuznoy partiynoy perepisi 1927 g.)]. Voprosy istorii KPSS - Questions of history of the CPSU. Moscow, 1990, no 1, pp. 70-81.
6. Berezkina O.S. The revolutionary elite of transition (1921-1927) [Revolyutsionnaya elita perekhodnogo perioda (19211927)]. Free Thought - Svobodnaya mysl'. Moscow, 1997, no 11, pp. 56-80.
7. V.I. Lenin - to N.I. Bukharin. October 11 1920 [Lenin V.I. - N.I. Bukharinu. 11 okt. 1920 g.]. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 51, pp. 298-299.
8. Lenin V.I. Plans for the booklet "On The Tax" [Plany broshyury «О prodovol'stvennom naloge»] Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 43, pp. 379-387.
9. The Tenth Congress of the RCP (b). March 1921: verbatim report [Desyatyy s"ezd RKP(b): mart 1921 goda: Stenogr. otchet]. Moscow: Gospolitizdat Publ., 1962.
10. Lenin V.I. The State and Revolution [Gosudarstvo i revolyutsiya]. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 33, pp. 1-108.
11. Izvestiya TsK RKP(b) - News of the RCP (b) CC, 1920, no 24, p. 5.
12. Lenin V.I. "Left-Wing" Communism: An Infantile Disorder [Detskaya bolezn' «levizny» v kommunizme]. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 41, pp. 1-104.
13. Lenin V.I. On conditions for the admission of new members into the party [Ob usloviyakh priema novykh chlenov v partiyu]. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 45, pp. 17-21.
14. Lenin V.I. II All-Russian Congress of Miners January 25-February 2, 1921. Report on the role and tasks of trade unions at a meeting of the Communist group at the Congress on January 23 [II Vserossiyskiy s"ezd gornorabochikh 25 yanvar-ya-2 fevralya 1921 g. Doklad o roli i zadachakh professional'nykh soyuzov na zasedanii kommunisticheskoy fraktsii s"ezda 23 yanvarya] Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Full Coll. Works, vol. 42, pp. 245-255.
15. All-Russian Conference R.K.P. (Bolsheviks), 4-7 August 1922 [XII Vserossiyskaya konferentsiya R.K.P. (bol'shevikov) 4-7 avgusta 1922 g.XII]. Moscow: Central Committee of the RCP (B) Publ., 1923.
16. Russian State Archive of Socio-Political History (RGASPI) [Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii (RGASPI)]. Fund 64. Inventory 1. Issue 4. P. 143, 63.
17. Serebryakova T.E. Activities of the North Caucasian Regional Committee (1924-1934). Dis. ... Cand. Hist. Sciences [Deyatel'nost' Severo-Kavkazskogo kraykoma (1924-1934 gg.). Dis. ... kand. ist. nauk]. Rostov-on-Don, 1990.
18. All-Russian census of the members of the RCP (B) in 1922 [Vserossiyskaya perepis' chlenov RKP(b) 1922 goda]. Moscow: Publishing House of the Central Committee of the RCP (B), 1923. Issue 4.
19. The Ninth Congress of the RCP (b). March-April 1920. Protocols [Devyatyy s"ezd RKP(b). Mart-aprel' 1920 g. Protoko-ly]. Moscow: Gospolitizdat Publ., 1960.
20. Tyazhelnikova V.S. Op. cit. P. 70-81.
21. The Documentation Centre on the Contemporary history of the Rostov region (TSDNIRO) [Tsentr dokumentatsii po noveyshey istorii Rostovskoy oblasti (TsDNIRO)]. F. 7. I. 1. I. 843. P. 65a, 73-74.
22. All Union Population Census 1926: final results [Vsesoyuznaya perepis' naseleniya 1926 g. Okonchatel'nye itogi]. Moscow: Publishing House of the CSB, 1928. Vol. V.
23. North-Caucasian regional organization of the RCP (b) in the figures [Severo-Kavkazskaya kraevaya organizatsiya VKP(b) v tsifrakh]. Rostov-on-Don: North Caucasian Regional Committee of the RCP (B) Publ., 1926. Issue III; 1930. Issue 10.
24. The Cossacks of the North Caucasus region. Results of the 1926 population census [Kazachestvo Severo-Kavkazskogo kraya. Itogi perepisi naseleniya 1926 g.]. Rostov-on-Don: North Caucasian Regional Statistical Dep. Publ., 1928.
25. Voslensky M.S. Nomenclature. The ruling class of the Soviet Union [Nomenklatura. Gospodstvuyushchiy klass So-vetskogo Soyuza]. Moscow: Soviet Russia Publ.; MP "October", 1991.
26. Korzhihina T.P., Figatner Yu.Yu. Soviet nomenclature: formation, mechanisms of action [Sovetskaya nomenklatura: stanovlenie, mekhanizmy deystviya]. Voprosy istorii - Questions of history. Moscow, 1993, no 7, pp. 25-38.
27. Afanasyev M.N. State and Nomenclature [Gosudarstvo i nomenklatura]. Politicheskie issledovaniya - Political Studies. Moscow, 1996, no 2, pp. 68-74.
28. Badovskiy D.V. The transformation of the political elite in Russia - from the "organization of professional revolutionaries" to the "party of power" [Transformatsiya politicheskoy elity v Rossii - ot «organizatsii professional'nykh revolyutsion-erov» k «partii vlasti»]. Politicheskie issledovaniya - Political Studies. Moscow, 1994, no 6, pp. 42-58.
29. Bubnov A.S. VKP(b) [AUCP (b)]. Moscow; Leningrad: State Publishing House, 1931.
30. Party building [Partiynoe stroitel'stvo]. Moscow, 1930. No 11-12, pp. 32.
31. Leading cadres of the AUCP (b) and their distribution [Rukovodyashchie kadry RKP(b) i ikh raspredelenie]. Moscow: State. publishing house; AUCP (b), 1927.
32. News of the RCP (b) [Izvestiya TsK RKP(b)]. 1921, no 3, pp. 42-44.
33. The Eleventh Congress of the RCP (b): March - April 1922. Verbatim report [Odinnadtsatyy s"ezd RKP(b): Mart - aprel' 1922 goda. Stenogr. otchet]. Moscow: Gospolitizdat Publ., 1961.
34. Cleansing of Don Organization (official commission report). Proceedings of the Don Regional Committee of the RCP (b) [Chistka Donskoy organizatsii (Ofitsial'nyy otchet komissii). Izvestiya Donkoma RKP(b)]. Rostov-on-Don, 1921, no 6, pp. 14-15.
35. RGASPI [RGASPI]. F. 17. I. 13. I. 989. P. 112, 26, 32; F. 65. I. 1. I. 4. P. 15.
36. First Southeast Regional Conference of the RCP (b) (verbatim report) (March 25-28, 1923) [Pervaya Yugo-Vostochnaya kraevaya konferentsiya RKP(b) (Stenogr. otchet) (25-28 marta 1923 g.)]. Rostov-on-Don: South-East Bureau of RCP (b) Publ., 1923.
37. The Communist Party of the Soviet Union in the resolutions and decisions of congresses, conferences and plenums of the Central Committee (1898-1986). 9th ed., Rev. and add. [Kommunisticheskaya partiya Sovetskogo Soyuza v rezoly-utsiyakh i resheniyakh s"ezdov, konferentsiy i plenumov TsK (1898-1986). 9-e izd., ispr. i dop.]. Moscow: Politizdat Publ., 1983. Vol. 3.
38. RCP (b) in the figures [RKP(b) v tsifrakh]. Moscow: Statistics Division of the Central Committee of the RCP (b), 1924. Issue 1.
39. Vilkova V.P. Lenin's call [Leninskiy prizyv]. Pravda - The True. Moscow, 1989, May 5.
40. TSDNIRO [TsDNIRO]. F. 7. I. 1. I. 99. P. 25.
41. Stalin I.V. On the results of the XIII Congress of the RCP (b): Report of the Secretaries of Uyezd Committees courses at the RCP (b) June 17, 1924 [Ob itogakh XIII s'ezda RKP(b): Doklad na kursakh sekretarey ukomov pri TsK RKP(b) 17 iyunya 1924 goda]. Stalin I.V. Sochinenija. [Works]. Moscow: OGIZ Publ., 1947, vol. 6, pp. 234-260.
42. Izvestiya TsK VKP(b) - Proceedings of the CPSU (b) CC. Moscow, 1927, no 24-25, pp. 5; no 40, pp. 7.
43. Party work in the South East [Partiynaya rabota na Yugo-Vostoke]. Rostov-on-Don: South East Bureau of the RCP (b) CC Publ., 1924.
44. The Documentation Centre on the Contemporary history of the Krasnodar Territory (TSDNIKK) [Tsentr dokumentatsii po noveyshey istorii Krasnodarskogo kraya (TsDNIKK)]. F. 2816. I. 1. I. 289. P. 41.
45. V.N. On leaving the party [V.N. O vykhodakh iz partii]. Izvestiya Severo-Kavkazskogo kraykoma VKP(b) - News of North Caucasian Regional Committee of the AUCP (b). Rostov-on-Don, 1927, no 4 (14), pp. 7.
46. About voluntary and mechanical withdrawal from the party on the North Caucasus Region [O dobrovol'nykh i mek-hanicheskikh vykhodakh iz partii po Sevkavkrayu]. Izvestiya Severo-Kavkazskogo kraykoma VKP(b) - News of the North-Caucasian Regional Committee of the AUSU (b). Rostov-on-Don, 1929, no 4 (57), pp. 22-23.
47. TSDNIRO. F. 7. I. 1. I. 843. P. 65a, 73-74.
48. TSDNIKK. F. 12. I. 1. I. 134. P. 28.
Information about the author
Баранов Андрей Владимирович, доктор исторических наук, доктор политических наук, профессор, кафедра политологии и политического управления, Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия, [email protected]
Получена: 21.12.2015
Для цитирования статьи: Баранов А.В. Трансформации большевистской партийной элиты в раннесоветском обществе (по материалам Юга России). Краснодар: Историческая и социально-образовательная мысль. 2015. Том 7. № 8 . с. 14-24. doi: 10.17748/2075-9908-2015-7-8-14-21
Информация об авторе
Baranov Andrey V., Doctor of Historical Sciences, Doctor of Political Sciences, Professor, Department of Political Sciences and Political Management, Kuban State University, Krasnodar, Russia, [email protected]
Received: 21.12.2015
For article citation: Baranov A.V. Transformations of the Bolshevik party elite in the early Soviet society (on the materials of the South of Russia). [Transformatsii bol'shevistskoy partiynoy elity v rannesovetskom obshchestve (po materialam Yuga Rossii)]. Krasnodar. Is-toricheskaya i sotsial'no-obrazovatel'naya mysl'= Historical and Social Educational Ideas. 2015. Tom 7. № 8. Pp. 14-21. doi: 10.17748/2075-9908-2015-7-8-14-21
