CC BY
74Гуманитарные исследования. История и филология. 2022. № 8. С. 81-92. Humanitarian Studies. History and Philology. 2022. No. 8. P. 81-92.
Научная статья УДК 821.581:1
doi : 10.24412/2713 -0231 -2022-8-81 -92
ТРАКТАТ "ДАО ДЭ ЦЗИН": ЖАНРОВЫЙ КОНТЕКСТ
Чжан Юаньюань1, Борис Вадимович Кондаков2
1,2 Пермский государственный национальный исследовательский университет
1 zyyjudith@qq.com
2
kondakovb@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается жанровый контекст китайского философского трактата «Дао Дэ Цзин» - «книги-сокровища», произведения, выразившего мировоззрение китайского народа и глубоко повлиявшего на развитие национального самосознания, философию, культуру, науку, политику и религию. Поскольку трактат является не только сугубо философским, но и одновременно художественным текстом, в работе раскрывается исторический контекст его создания, проводится сопоставление с другими памятниками эпохи его создания, описывается принятая китайском литературоведении разных эпох жанровая классификация, анализируются взгляды исследователей на принципы перевода поэтических текстов и делается вывод об уникальной жанрово-стилевой самобытности произведения, понимание которой необходимо для осуществления художественного перевода текста и определения степени его адекватности и качества. Сложность философского содержания памятника органично сочетается с разнородностью его стиля и неоднозначностью жанровой формы, которая используется как средство выражения художественного единства текста. Жанр трактата «Дао Дэ Цзин» определяется как «философская поэма в прозе». В работе делается вывод о необходимости воспроизведения в процессе художественного перевода некоторых жанрово-стилевых особенностей памятника: его монологической формы, использования образов-понятий и связанного с ними эмоционального содержания, лаконичности текста и его стилевого изящества, разнообразных тропов, оригинального метра и ритма.
Ключевые слова: «Дао Дэ Цзин», национальное самосознание, жанр, культурный контекст, художественный перевод.
Для цитирования: Чжан Юаньюань, Кондаков Б.В. Трактат "дао дэ цзин": жанровый контекст // Гуманитарные исследования. История и филология. 2022. № 8. С. 81-92. https://doi.org/10.24412/2713-0231-2022-8-81-92
Original article
THE TREATISE "TAO TE CHING": GENRE CONTEXT
12 Zhang Yuanyuan , Boris V. Kondakov
1,2
' Perm State University? Perm, Russia
1 zyyjudith@qq.com
2
kondakovb@mail.ru
© Чжан Юаньюань, Кондаков Б.В., 2022
Abstract. The article studies the genre context of the Chinese philosophical treatise 'Tao Te Ching" -"the treasure book" that expressed the worldview of Chinese people and deeply influenced the development of national consciousness, philosophy, culture, science, politics and religion. Since 'Tao Te Ching" is not only purely philosophical, but also an artistic text, this article reveals the historical context of its creation, compares it with other monuments of the era of its creation, describes the genre classification adopted by Chinese literary studies of different eras, analyzes researchers' views on the principles of translating poetic texts and concludes about the unique genre-style identity of the work. The study is necessary for the implementation of "Tao Te Ching"'s literary translation and definition of its adequacy and quality. The complexity of the book's philosophical content is organically combined with the heterogeneity of its style, as well as the ambiguity of the genre form, which at the same time is used as a means of expressing the artistic unity of the text. The genre of the treatise 'Tao Te Ching" is defined as "a philosophical poem in prose". The article concludes that it is necessary to reproduce in the process of literary translation some of the book's genre and style features: its monological form, the use of images-concepts and associated emotional content, the conciseness of the text and its stylistic elegance, a variety of tropes, the original meter and rhythm.
Keywords: 'Tao Te Ching"; national identity, genre, cultural context, literary translation.
For citation: Zhang Yuanyuan, Kondakov B.V. The treatise "tao te ching": genre context. Humanitarian Studies. History and Philology. 2022;8:81-92. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2713-0231-2022-8-81-92
Введение
Трактат «Дао Дэ Цзин» - драгоценное культурное наследие китайской нации, в котором гармонично сочетаются глубина мысли и красота формы. «Дао Дэ Цзин» выразил мировоззрение китайского народа и глубоко повлиял на китайскую философию, культуру, науку, политику и религию. Его тематика охватывает философскую, этическую, политологическую, а также военно-научную и другие области. Многочисленные поколения китайских читателей рассматривают «Дао Дэ Цзин» в качестве «книги-сокровища», имеющей как теоретическое, так и прикладное значение, используя которую можно успешно управлять страной, упорядочивать семейные отношения, заниматься собственным духовным развитием. Для адекватного понимания любого философского текста, который сыграл существенную роль в судьбе той или иной цивилизации необходимо исследование его культурного контекста, без понимания которого невозможны ни его «правильная» интерпретация, ни перевод.
Разница в мышлении народов Китая и России особо заметна при сопоставлении словесных изложений философских концепций. Древнекитайские философские труды во многих случаях одновременно явились и художественными литературными произведениями. Поскольку древняя китайская философия - это в основном изложение внутреннего поэтического мира мыслителей, характеризующегося мгновенными смутными прозрениями, которые выражены в многозначных образах. С другой стороны, для русского народа (как и вообще и для всех «западных» народов) характерно философское понятийное мышление, которое делает упор на рациональность и логику, выраженную через систему дихотомий. В тех случаях, когда философский текст является одновременно и текстом художественным, - тем более поэтическим, для его адекватного понимания и перевода необходимо учитывать его жанровую природу.
Основная часть
На протяжении долгой истории изучения «Дао Дэ Цзина» было создано огромное количество работ, направленных на исследование, разъяснение и перевод «Дао Дэ Цзина». Среди читателей этой книги были многие зарубежные учёные и мыслители, занимавшиеся самыми разнообразными проблемами, - например, И. Кант, Г. Гегель, Ф. Ницше, Л. Толстой, Н. Бор, У. Дюрант, Ф. Капра и др. По количеству переводов (около 250) на разные языки «Дао Дэ Цзин» находится на втором месте в мире (после Библии), в их числе - более 15 переводов книги на русский язык [Руденко, Мэн Ся 2020: 295]. Предполагаемый создатель трактата, Ли Эр, известный под именем Лао-цзы, родился и вырос в эпоху Чуньцю [ ]1, когда правители - «ваны» - непрерывно боролись между собой за власть.
Суровые потрясения и превратности судьбы страдавших от непрерывных войн людей заставили автора размышлять о принципах управления государством и о способах облегчения жизни народа. Российский востоковед М.Б. Кравцова так охарактеризовала эту эпоху: «...Активность творческой и интеллектуальной деятельности древних китайцев резко контрастирует с историко-политической ситуацией того времени. По этому показателю интересующий нас период является в полном смысле слова "смутным временем", до предела насыщенным драматическими событиями» [Кравцова 1994: 22].
В трактате «Дао Дэ Цзин» подчеркивалась мысль о необходимости следования законам природы и занятий нравственным самоусовершенствованием. Причиной зла являются деяния самого человека, который, вторгаясь в естественный ход вещей, нарушает законы природы, что может оказаться гибельным для него самого. Об огромном значении этого трактата для китайского народа говорили многие мыслители. В 1907 г. Лу Синь (1881-1936) в статье «Мо ло ши ли шуо» [ ] («О силе демонической поэзии») писал: «Лао-цзы - умнейший
человек. Его книга содержит только всего (лишь) пять тысяч иероглифов, ее ключевая мысль состоит в уклонении от душевного возмущения. Для этого нужно сначала держать себя в душевном спокойствии и поставить перед собой цель сохраниться в состоянии «у-вэй». Если в государстве царит «у-вэй», то наше общество ожидает мир и великое спокойствие. Подход Лао-цзы действительно мастерский» [Лу Синь 2014: 78].
Китайский писатель, филолог и переводчик Линь Юйтан (1895-1976) в Предисловии своей книге «Мудрость Лао-цзы», сопоставляя конфуцианскую и даосскую философские системы, изложил свои взгляды на даосизм. Разъясняя учение Лао-цзы, согласно которому жизнь - это круговорот постоянных изменений, чередующихся периодов процветания и упадка, Линь Юйтан отметил, что динамика жизненной силы человека подобна приливам и отливам, момент достижения своей вершины предвещает нисходящее движение [Линь Юйтан 2006: 4].
Великий китайский историк Сыма Цянь сообщал, что Ли Эр (Лао Цзы) был хранителем дворцового архива в царстве Чжоу; видя упадок этого древнего царства, он решил оставить службу и уйти на Запад - в загадочную для китайцев страну [Сыма Цянь 2016: 1756]. Перевод текста «Дао Дэ Цзина» всегда оказывается необычайно сложным процессом. Сложность художественного перевода заключается в том, что помимо передачи философского смысла произведения, нужно воспроизводить хотя бы некоторые
1 Точные годы рождения и скончания Лао-цзы неизвестны. Согласно китайских ученых, родился он в последние годы Периода Чуньцю [# примерно в 571 г до н. э, а скончался примерно в 471 г до н. э).
особенности его художественной формы, поэтики: «Дао Дэ Цзин» особенно сложен для перевода на любой современный язык, - тем более, если это перевод художественный. Основными причинами сложности такого перевода являются «многозначность иероглифов в древнекитайских текстах и широта их "смысловых полей"», а также «невозможность лаконично выразить многослойный семантический образ» [Руденко, Мэн Ся 2020: 299].
Помимо содержательной насыщенности, «Дао Дэ Цзин», как утверждают все китайские исследователи, обладает художественной выразительностью и «превосходной стилистической изящностью», а также оригинальностью формы. Стилистическая изящность главным образом состоит в том, что текст читается красивым, с стилистическим мастерством. А выразительность главным образом состоит в том, что в тексте много образных метафор, несложно понять, о чем идёт речь, автор простым словом и примером рассказал сложную философскую суть. Сложность переложения текста книги «Дао Дэ Цзин» на любой современный язык (в том числе и на современный китайский язык) обусловливается не только выраженными в нём мыслями и формой их изложения, но и неоднозначностью художественной природы произведения, - прежде всего образностью использованных понятий, а также наличием множества принципиально различающихся интерпретаций текста, сложившихся на протяжении двух с половиной тысяч лет, и непривычностью (особенно для современного «западного» сознания) изложенных в нём философских концепций.
На протяжении полутора столетий российские китаеведы прилагали огромные усилия, направленные на разработку принципов перевода произведений китайской классической словесности. Общей позицией всех переводчиков-синологов стало понимание необходимости приоритета передачи содержания оригинального текста и обеспечение максимальной лаконичности переводов, поскольку китайская классическая литература отличается тем, что «от всех жанров повелительно требуются ясность и выпуклость идеи, без лишних слов» [Алексеев 2002: 377]. Особо важным представлялся вопрос о способах передачи ритма и рифмы. В.М. Алексеев и Ю.К. Шуцкий подчеркивали важность её сохранения [Шуцкий 1993: 41], одновременно указывая на то, что в некоторых случаях от рифмы можно отказываться ради сохранения ритма; отрицательного мнения относительно необходимости передачи рифмы придерживался Л.З. Эйдлин [Китайская классическая поэзия 1984: 9]. М.Е. Кравцова выступила за воспроизведение не только рифмы, но и размера стихов [Кравцова 2004: 26-27]. Позиция И.С. Смирнова о рифме в переводах китайской поэзии несколько раз изменялась: от мысли об обязательности рифмы к заявлению о важности сохранения музыкальности через использование «подобной» фоники и далее к утверждению перевода без рифмы. «Я убирал из некоторых старых переводов рифму. Со временем мне стало казаться, что ради рифмы я кое-где допустил некоторые ритмические и словесные натяжки. Ритмически организованный текст, почти без рифм, больше, на мой взгляд, похож на звучание китайских стихов (старые рифмы почти не слышны в современном китайском произношении, за столетия фонетика сильно изменилась). Китайцы ценили в поэзии то, что называли словом "пресность", то есть простоту, доведенную до предела, отсутствие цветистости. Поэтому, может быть, стихи о солнце в открытых дверях ценятся в Китае не так уж высоко.
Русский читатель ждет от стиха новизны, а китаец стремится к тому, чтобы сквозь стертую по возможности внешнюю форму мерцало глубокое содержание. Некоторые стихи я оставляю без изменений, чтобы под одной обложкой соседствовали переводы разного времени, чтобы возникало некоторое разнообразие», отметил ученый в интервью в 2001 г. [Смирнов 2001].
Обратим внимание на точку зрения русского поэта-переводчика В. Перелешина -большого любителя китайской культуры и литературы, осуществившего стихотворный перевод этого трактата. Он, естественно, не был погружен в теоретические споры российских синологов и переводчиков, однако, как поэт стремился к максимальному сохранению особенностей стиля и ритма исходного текста, передаче его лаконичной красоты (большинство интерпретаторов трактата, стремясь сделать его понятным для современного читателя, существенно расширяло его текст). Осуществленный им поэтический перевод трактата «Дао Дэ Цзин» являлся ярким примером реализации переводческих принципов, которые сам поэт формулировал следующим образом: «Предлагаемый опыт стихотворного перевода имеет целью показать, что перевести стихи стихами на русский язык, действительно, трудно, но отнюдь не невозможно, хотя переводчик-поэт "связан по рукам и по ногам": он должен запретить себе употребление нерусских слов (даже таких, как "идея", "мораль" или "стратег"), рифмовать те строки, которые рифмуются в оригинале, стараться воспроизводить повторы, отдавать предпочтение мужской рифме (что лучше отвечает односложной структуре китайского языка). Краткость и сжатость китайской поэтической речи остаются, конечно, недостижимым идеалом, но я старался везде избегать "расцвечиванья" и "отсебятины"» [Дао Дэ Цзин 1990: 146].
Трактат «Дао Дэ Цзин» относится к числу так называемых «цзинов»
В древнем Китае название «Цзин» относили к книге, которая использовалась в качестве стандарта мышления, морали и поведения, то есть для обозначения основополагающих письменных текстов, считающихся непревзойденными образцами, которые своим существованием «упорядочивают» окружающий мир, вселенную, в том числе и культуру, -то есть в значении, близком к русским словам «классика» или «канон». «Цзинами» часто назывались книги, излагавшие религиозную доктрину - даосскую, конфуцианскую или буддийскую, - а также некоторые основополагающие сочинения в сфере медицины, математике, боевых искусствах, о духах и т. п. Литературная форма трактата «Дао Дэ Цзин» существенно отличалась от формы других «цзинов». Для того, чтобы понять жанровые особенности этого текста, необходимо разобраться с принципами жанрового деления китайской литературы. Известный российский филолог-китаист и переводчик академик В.М. Алексеев в «Трудах по китайской литературе» справедливо отмечал: «Китайская старинная литература <...> - полное отражение китайской старой культуры, притом неизмеримо большее, нежели то, которое мы наблюдаем в других искусствах (живописи, зодчестве, скульптуре). <...> этот колоссальный литературный мир содержит в себе много нового и неожиданного для читателя Европы, так как отражает всю китайскую культуру и всю историю великого народа» [Алексеев 2002: 64].
Жанровые разновидности и принципы классификации древнекитайских литературных текстов существенно отличаются от привычных для европейского и российского литературоведения, а их названия, как полагают синологи, «еле переводимы как термины»
[Алексеев 2002: 64]. В качестве принципов классификации жанров китайской словесности могут использоваться как особенности их формы (метр и ритм, способ рифмовки, использование определённых средств образности и стилевых приёмов, тем или иным способом воздействующих на читателя), так и их внелитературная утилитарная функция, связанная с тематикой произведения.
Появлявшиеся с древних времен в Китае словесные тексты всегда отражали жизненный опыт китайского народа и были связаны с теми или иными прагматическими целями, а также соотнесены с определенной коммуникативной сферой. Большинство древних китайских произведений выполняли определенные внелитературные функции, в основе которых находились конкретные практические задачи, которые соотносились со сложной системой этикета, национальными обычаями и культурными традициями, что заложило основу для формирования принципов классификации жанров.
Например, Сыма Цянь, знаменитый историк династии Хань, следуя цели описания династических историй и биографий выдающихся личностей, создал историографический жанр. Каждый жанр традиционной китайской словесности, существование которого устанавливалось конкретными целями и функциями, был связан с определённым стилем -изобразительно-выразительными средствами, стилистическими фигурами, композиционными структурами текста, стилями речи и т. п. На протяжении долгой истории древнего Китая множество мыслителей пыталось систематизировать жанры отечественной словесности в зависимости от их стиля. К числу таких работ можно отнести «Дянь лунь лунь вэнь» («Трактат о стильном произведении») Цао Пи (187-226), «Вэнь фу» («Ода изящному слову») Лу Цзи (261-303), «Вэнь синь дяо лун» («Резной дракон литературной мысли») Лю Се (465532), а также «Вэнь сюань» («Изборник») Сяо Туна (501-531) и др. Учёный Ван Чун (около 27-100), систематизируя состав словесности его времени, называл, помимо основных классических памятников (Ши Цзин, Шу Цзин, И Цзин, Чуньцю и Ли-цзи), тексты, связанные с эпохами отдельных царств, - лунь [ ], шо [ Ш ] и цзи [ Ш ], то есть «рассуждения», «разъяснения» и «записки», а также «послания» [ Ш ], обращенные к императору [Конрад 1977: 547].
Лю Сян [ЭД^] (79-6 г. до н. э.), выдающийся китайский историк и книжник династии Ранняя Хань, первый в истории Китая библиограф, составивший каталог императорской библиотеки, классифицировал существовавшие в его эпоху книги по семи рубрикам: 1) «своды», то есть собрания, содержащие разный материал; 2) списки шести классических сочинений конфуцианства (И-цзин, Ши-цзин, Шу-цзин, Ли-цзи, Чуньцю и Юэ-цзин; 3) сочинения, принадлежащие авторам классического периода китайской Древности (Мэн-цзы, Чжуан-цзы и т.д.); 4) ши и фу, то есть произведения поэтические; 5) сочинения по военному делу (Сунь-цзы, У-цзы и т.д.); 6) сочинения по вопросам государственного управления (Гуань-цзы и т. д.); 7) сочинения медицинские, гадательные и пр. [Конрад 1977: 499].
До начала династии Сун китайские филологи разделили жанры на основе практических функций текстов и выраженных в них эмоций. Начиная с династии Сун китайские филологи стали выделять жанры на основании использованных автором выразительных средств. Жанровая классификация в эпоху династии Сун уже была похожа на принятую в современном литературоведении: в ее основе находилось деление на эпические, лирические
и драматические жанры, а каждый жанр стал соотносился с определенными выразительными средствами, которые использовались в качестве критериев отнесения к тому или иному жанру. Например, ученый-неоконфуцианец Чжэнь Дэсю [ Ж Ш Щ ] (1178-1235) в составленной им антологии «Вэнь Чжан Чжэн Цзун Ган Му» [^^Ш^^й Ш] («Компендиум истинной классификации словесности») не только обратил внимание на существование стиля как целого, но и создал классификацию текстов на основе стилевых особенностей, присущих отдельным жанрам, что свидетельствует о том, что понимание текста в эпоху династии Сун значительно углубилось. Чжэнь Дэсю впервые стал использовать понятие «повествование» в качестве обозначения особой разновидности текстов, к которой он
отнес исторические сочинения «Цзо Чжуань» [й^], «Го Юй» [Ш!р] и некоторые другие.
Согласно исследованию В. Алексеева, опиравшегося на работы китайских ученых, жанры поэзии можно «с некоторым приближением» разделить на следующие: «фу -стихотворения в прозе разных размеров, с рифмой и без нее; ши - стихи с фиксированными размерами; сао - стихи причудливых размеров; цы - стихи песенного типа; сун - оды лапидарного типа; цзань - стихотворные евлоги-восхваления и характеристики; лэй и ай -плач по покойному достойному человеку в разных ритмах; вэнь - молитва к покойному; сюй - предисловие к стихам и одам» [Алексеев 2002: 62].
Каждый из этих жанров имеет свои стилистические особенности: «ши - древняя классическая форма народных и храмовых песен, песнопений и од, изучением которых в перспективе истории и морали занимались все, начиная с Конфуция; красива она своим классически-искренним чувством; фу, поэма в прозе, напоминающей своим кадансом скорее стихи, дорога своею ритмичной напевностью; надпись на камне, бэй вэнь, имеет свой особый повествовательный и славословный стиль - лапидарный, но содержательный и отчетливый, нужный историку и моралисту; плач типа лэй (есть и другие) вьет свою скорбную мысль как сложную нить воспоминаний о покойном; мин, надпись на бронзе или камне, много говорит в нарочито кратких, типичных для нее словах, сочащихся теплым чувством или назиданием; но назидание, чжэнь, должно быть суровым и важным, прозрачным и ясным; сун, древнейший тип стихотворного славословия (обычно четырехсложного), блещет точностью слов, свободных от шаблона, обильных и красочных; лунь, рассужденье на тему, очень часто историко-критическую, вникает во все подробности дела, мыслит в большой сосредоточенности, блещет ясною определенностью приговора над человеческими действиями в ту или другую сторону; цзоу, доклад государю, произведение по крайней мере не менее стильное, чем другие, пишется в спокойном, уравновешенном тоне, словами, излагающими все весьма основательно, но вместе с тем с непринужденным изяществом речи высокого литературного достоинства; шо, объяснительное суждение, теория явлений, доказательство правильности мнения, не может быть изложено в простых и грубых словах, но должно блистать своим стилем, ослепляющим читателя, пленяющим его изворотливостью мысли, остроумием» [Алексеев 2002: 377].
Таким образом, мы видим, что каждый из многочисленных жанров китайской словесности предполагает органичную связь содержания с прикладной функцией текста и особенностями его художественной формы, выраженной через ритм и стиль.
По своей жанровой характеристике «Дао Дэ Цзин» не подходит ни под одну из этих жанровых категорий (хотя и обладает некоторыми чертами, присущими отдельным жанрам). Трактату присущи ритмичная напевность и эмоциональная свобода, стилистическое изящество. С одной стороны, текст трактата «Дао Дэ Цзин» напоминают классические формы древнекитайской поэзии в жанрах ши, фу и даже лэй; с другой стороны, в нем заметны признаки повествования, присущие прозаическим жанрам бэй вэнь, сун, чжэнь, цзоу и т. п. Таким образом, трактат, сочетающий признаки одновременно нескольких поэтических и прозаических жанров, является уникальным в жанровом плане произведением, которому присуще искусное сочетание сложных философских идей, характерных для прозаических жанров, с образной выразительностью, свойственной лирическим жанрам.
В конце XIX - начале XX в. многие китайские учёные предлагали разные варианты определения жанра «Дао Дэ Цзина». Например, философ Ху Юаньсюнь [ЗДй^] в книге «Лао-цзы Шу И» [] («Толкование Лао-цзы») (1933) отметил, что жанр трактата можно определить как «юнь-вэнь» (прозаическое сочинение, имеющее рифму) [Ху Юаньсюнь
1933: 5]; по мнению известного филолога и философа Ху Ши [ВДЙ] жанр определяется как «цза-цзи» [^15] (заметки, описывающие пейзаж или чувства человека) [Ху Ши 2013: 153]; ученый и поэт Се Улян [Ш^ж] считал, что жанр трактата - «цы-фу» [^М] (стихотворения в прозе разных размеров, с рифмой и без нее, выражающие сентиментальные чувства) [см.: Сборник избранных сочинений даосов 2018: 3841]. Современный философ Фэн Юлань в «Истории китайской философии» отмечал: «Текст Лао-цзы написан лаконичным каноничным стилем» [Фэн Юлань 2000: 77]; другой авторитетный философ, Чэнь Гуйин, писал, что «5000 слов Лао-цзы - это сжатая философская поэма, которая полна вдохновляющих человека идей» [Чэнь Гуйин 2009: 7]; по мнению историка Чжан Чжэнмина, «это прозаическая философская поэма с целостной композицией и грандиозной системой, сосредоточенной на термине "Дао"» [Чжан Чжэнмин 1988: 355]. На первый взгляд «Дао Дэ Цзин» представляется произведением внешне разнородным, однако эта разнородность кажущаяся, являющаяся проявлением его своеобразия и внутреннего художественного единства. Общим для всех попыток определения особенностей жанра трактата оказалось признание того, что «Дао Дэ Цзин» - выдающееся философское произведение, созданное в художественной форме, которая органично связана с традициями разных жанров национальной китайской словесности, но одновременно не совпадает полностью ни с одной из них. Таким образом, «Дао Дэ Цзин» следует рассматривать как уникальную философскую поэму в прозе, и эта точка зрения получила убедительное филологическое обоснование.
С одной стороны, «Дао Дэ Цзин» принадлежит поэзии, поскольку почти весь его текст имеет определённый ритм и рифму (эта рифма старинная, характерная для древнекитайского языка, которая не всегда «звучит» на современном китайском языке). В книге «Дао Дэ Цзин» соблюдались основные правила древнего китайского стихосложения, которые предполагают не только следование определённому размеру (выражающемуся в чередовании тонов) и соблюдение той или иной системы рифмовки, но и особую образность стиля. Следует особо отметить, что использованная в трактате схема рифмовки похожа на использованную в «Книге Песен» («Ши Цзин»), которая была создана в ту же эпоху и служила образцом для словесности того времени. Каждая из глав, входящих в трактат, имеет небольшой размер; они могут различаться по количеству строк и иероглифов; большинство глав имеет определённую
ритмическую структуру и рифму (хотя иногда ритм и рифма исчезают). Российский востоковед Н.И. Конрад, исследовавший это произведение, отмечал, что «изменение размера строк координировано со смысловым ходом текста» [Конрад 1977: 435].
С другой стороны, можно сказать, что «Дао Дэ Цзин» создан в свободном прозаическом жанре, не предполагающем регулярного деления на соизмеримые отрезки. В отличии от поэтического текста, для которого характерны определенный ритм и рифма, текст «Дао Дэ Цзина» опирается на приблизительную соотнесенность синтаксических конструкций (периодов, предложений, колонов). В китайской словесности представлено множество философских текстов («И Цзин», «Чжуан-цзы», «Луньюй», «Мэн-цзы» и др.), однако «Дао Дэ Цзин» уникален не только своей философской глубиной, но и высокой художественностью, тематической и композиционной целостностью, которые способствуют выражению ключевых мыслей, выраженных в образах-понятиях "Дао" и "Дэ". Если сравнивать «Дао Дэ Цзин» с названными выше философскими сочинениями, то можно отметить, что в книге «И Цзин» отсутствует философичность, целостность композиции и рациональная полемичность; книгу «Чжуан-цзы» можно отнести к философской лирике; «Луньюй» считается по большей мере сборником афоризмом; а «Мэн-цзы» не обладает такой высокой литературностью и системностью, как «Дао Дэ Цзин».
Для трактата «Дао Дэ Цзин» была характерна не только философская глубина, но и эмоциональность в разных ее вариантах - поэтическая взволнованность, задушевность, иногда - ироничность. Например, в главке 20 Лао-цзы сформулировал различия между автором и всеми остальными людьми: ШЛ^ШШ; ААШ
ШШШШШо "1. Для выражения абстрактной философской
мудрости в книге использовались разнообразные тропы - метафоры и метонимии: так, при объяснении значения образа-понятия «дао» Лао-цзы для доказательства необходимости соблюдения законов природы применил максимально простые образные сравнения:
Важной особенностью трактата является его монологическая форма, которая соответствовала передаче эмоций автора. В отличие от другого классического произведения той же эпохи, - книги «Лунь Юй», построенной в форме диалогов Конфуция (Кун-цзы) с его учениками, или книги «Ши Цзин», содержащей песни (оды), каждая из которых имеет своего обобщённого автора, «Дао Дэ Цзин» организован в виде монолога одного героя. Вот как охарактеризовал эту особенность текста Н.И. Конрад: «За литературным Кун-цзы стоит житейски-реальный Кун Цю, сказать же, что за Лао-цзы стоит некий Ли Эр, - никак нельзя. <.. .> Лао-цзы -только герой поэмы, названной по его имени, и притом целиком литературный. И герой этот совершенно иной, чем Кун-цзы в Луньюе или Мэн-цзы в Мэн-цзы; там герои присутствуют, в Лао-цзы герой отсутствует. Отсутствует, однако, только персонально, но всюду присутствует его речь. И эта речь создает его образ. И так как то, что он говорит, необыкновенно, необыкновенен и этот образ. Он - Лао-цзы, т. е. <...> Старец. [Конрад 1977: 442]. Речь героя трактата очень выразительна, насыщена яркими образами, противопоставлениями и парадоксами.
1 Ах, какой я бестолковый! Я подобен младенцу, который еще не научился смеяться. Какой я усталый и праздный - как бездомный потерявшийся скиталец. У всех есть что-нибудь, но у меня, похоже, нет ничего. Какое у меня глупое сердце! Перевод Чжан Юаньюань.
2 Закон природы - разве он не тот же самый, что проявляется при стрельбе из лука? Если стрела направлена выше цели, то её следует опустить, а если ниже, то её следует приподнять. Перевод Чжан Юаньюань.
Заключение
Трактат «Дао Дэ Цзин» следует рассматривать как своеобразную философскую поэму в прозе. Сложность интерпретации и переложения текста «Дао Дэ Цзин» на любой современный язык обусловливается не только выраженными в нём мыслями и формой их изложения, но и используемой системой понятий и образов, неоднозначностью его образной природы, наличием множества принципиально различающихся интерпретаций текста, а также необычностью (особенно для современного «западного» сознания) изложенных в нём философских концепций. Любой художественный перевод трактата «Дао Дэ Цзин» должен адекватно передавать выраженные в нем философские идеи. При этом важно учитывать и жанрово-стилевые традиции китайской литературы, а также быть ориентированным на максимальное сохранение ритма, стиля и лаконичной красоты оригинального текста.
Дальнейшие исследования в этом направлении помогут постичь особенности культурой картины мира, воссозданной в философском трактате, раскрыть особенности его функционирования в инокультурной среде, что будет содействовать культурному обмену и практике межкультурной коммуникации народов.
Список литературы
1. Алексеев В.М. Труды по китайской литературе: в 2-х книгах. Кн. 1 / сост. М.В. Баньковская; отв. ред. Б.Л. Рифтин. М.: Восточная литература, 2002. 574 с.
2. Дао Дэ Цзин. В. Перелешин // Проблемы Дальнего Востока. 1990. № 3. С. 144-161.
3. Китайская классическая поэзия / пер. Л. Эйдлина; вступ. статья и примеч. Л. Эйдлина; оформление худож. Н. Крылова. М.: Художественная литература, 1984. 373 с.
4. Конрад Н.И. Запад и Восток: статьи. М.: Главная редакция восточной литературы, 1966. 520 с.
5. Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. М.: Главная редакция восточной литературы, 1977. 622 с.
6. Кравцова М.Б. Поэзия Древнего Китая: Опыт культурологического анализа. Антология художественных переводов. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994. 544 с.
7. Кравцова М.Е. Хрестоматия по литературе Китая / состав., предисл., вводные статьи, примеч. и худож. перевод поэтических произведений. СПб.: Азбука-классика, 2004. 765 с.
8. Руденко А.А., Мэн Ся. Филологические особенности даосского трактата «Дао Дэ Цзин» как неиссякаемый источник его герменевтических трактовок (на примере анализа первого параграфа и переводов на русский язык) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2020. Т. 13. Вып. 5. С. 294-300.
9. Смирнов И.С. Илья Смирнов - переводчик с китайского [Электронный ресурс]. URL: https://www.slowo.ru/stat11_14.html?ysclid=l5wc4berzs694868586 [дата обращения: 12.12.2022].
10. Шуцкий Ю.К. Китайская классическая «Книга перемен» / под ред. А.И. Кобзева; состав., статьи, био- и библиография А.И. Кобзева, предисл. к 1-му изд. Н.И. Конрада, статьи В.М. Алексеева, примеч. А.И. Кобзева и Н.И. Конрада. 2-е изд., испр. и доп. М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. 606 с.
11. Линь Юйтан. Мудрость Лао-цзы. Сиань: Изд-во «Шаньсийский педагогический университет», 2006. 248 с. 2006 Щ, 248 Й» ] (на кит. яз.).
12. Лу Синь. Полное собрание сочинений Лу Синя. Пекин: Изд-во Тунсинь, 2014. 7827 с. [Щ ffl, 2014 Щ, 7827 Й» ] (на кит. яз.).
13. Сборник избранных сочинений даосов / сост. Фан Юн. Пекин: Изд-во государственной библиотеки, 2018. 4458 с. [АЯ, 120 Ш [M], ^Ж,
2018 4458 Й» ] (на кит. яз.).
14. Сыма Цянь. Глава 63. Биография Лао-цзы и Хань Фэя III // Сыма Цянь. Исторические заметки. Пекин: ООО Пекинское культурное распространение Юэйлань, 2016. 2838 с. [^^й, .^ЛЙ^А+Н^
^Ж, 20162838 Й» ] (на кит. яз.).
15. Ху Юаньсюнь. Толкование Лао-цзы. Нанкин: Изд-во Вэньмэй, 1933. 23 с. [ВДЙ^, ^^^ ^[M], ШЖ, ШЖ^ВДМ, 1933 23 Й» ] (на кит. яз.).
16. Фэн Юлань. Сборник избранных трудов Фэн Юланя. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2000. 447 с. ^Ж, 2000 447 Й» ] (на кит. яз.).
17. Чэнь Гуин. Лао-цзы. Примечания и обозрение. Пекин: Китайское книгоиздательство, 2009. 492 с. [ИШ, ^Ж, Ф^М, 2009 492 Й] (на кит. яз.).
18. Ху Ши. Очерк истории китайской философии. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2013. 332 с. [Ш, ^Ж, 2013 332 Й» ] (на кит. яз.).
19. Чжан Чжэнмин. Следы чуской культуры. Ухань: Хубэйское народное изд-во, 1988. 450 с. [МВД, 1988 450 Й» ] (на кит. яз.).
References
1. Alekseev V.M. Trudy po kitaiskoi literature [Works on Chinese Literature]. Moscow, Vostochnaya literatura,book 1, 2002, 574 c. (In Russ.).
2. Dao De Tszin. V. Pereleshin [V. Pereleshin]. Problemy Dal'nego Vostoka. 1990, no. 3, pp. 144161. (In Russ.).
3. Kitaiskaya klassicheskaya poeziya [Chinese classical poetry]. Moscow, Khudozhestvennaya literatura, 1984, 373 p. (In Russ.).
4. Konrad N.I. Zapad i Vostok [West and East]. Moscow, Glavnaya redaktsiya vostochnoi literatury, 1966, 520 p. (In Russ.).
5. Konrad N.I. Izbrannye trudy. Sinologiya [Selected works. Sinology]. Moscow, Glavnaya redaktsiya vostochnoi literatury, 1977, 622 p. (In Russ.).
6. Kravtsova M.B. Poeziya Drevnego Kitaya: Opyt kul'turologicheskogo analiza. Antologiya khudozhestvennykh perevodov [Poetry of Ancient China: An Experience of Cultural Analysis. Anthology of literary translations]. Saint Petersburg, Tsentr «Peterburgskoe Vostokovedenie», 1994, 544 p. (In Russ.).
7. Kravtsova M.E. Khrestomatiya po literature Kitaya [Reader on Chinese Literature]. Saint Petersburg, Azbuka-klassika, 2004, 765 p. (In Russ.).
8. Rudenko A.A., Men Sya. Filologicheskie osobennosti daosskogo traktata «Dao De Tszin» kak neissyakaemyi istochnik ego germenevticheskikh traktovok (na primere analiza pervogo paragrafa i perevodov na russkii yazyk) [Philological features of the Taoist treatise "Tao Te Ching" as an inexhaustible source of its hermeneutic interpretations (on the example of the analysis of the first paragraph and translations into Russian)]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki. Tambov, Gramota, 2020, vol. 13, iss. 5, pp. 294-300. (In Russ.).
9. Smirnov I.S. Il'ya Smirnov - perevodchik s kitaiskogo [Ilya Smirnov - translator from Chinese]. (In Russ.). Available at: https://www.slowo.ru/stat11_14.html?ysclid=l5wc4berzs694868586 [accessed: 12.12.2022].
10. Shutskii Yu.K. Kitaiskaya klassicheskaya «Kniga peremen» [Chinese Classical "Book of Changes"]. Moscow, Nauka. Izdatel'skaya firma «Vostochnaya literatura», 1993, 606 p. (In Russ.).
11. Линь Юйтан. Мудрость Лао-цзы. Сиань: Изд-во «Шаньсийский педагогический университет», 2006. 248 с. [^I^B^M], ® ШШШ±20063р248Й] (на кит. яз.).
12. Лу Синь. Полное собрание сочинений Лу Синя. Пекин: Изд-во Тунсинь, 2014. 7827 с. [ШШЙрМ], :11РШ±2014^7827М] (на кит. яз.).
13. Сборник избранных сочинений даосов / сост. Фан Юн. Пекин: Изд-во государственной библиотеки, 2018. 4458 с. [ЗРШ£ИЮЙ5£4120ЭДМ], :111Ш|ЩШ:2018^4458М] (на кит. яз.).
14. Сыма Цянь. Глава 63. Биография Лао-цзы и Хань Фэя III // Сыма Цянь. Исторические заметки. Пекин: ООО Пекинское культурное распространение Юэйлань, 2016. 2838 с.
кит. яз.).
15. Ху Юаньсюнь. Толкование Лао-цзы. Нанкин: Изд-во Вэньмэй, 1933. 23 с. [ЙШ^ЙЩМ], РИИШ933^23М] (на кит. яз.).
16. Фэн Юлань. Сборник избранных трудов Фэн Юланя. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2000. 447 с. [Ж:Ш1[М], :Ц:Ц8И112000^447Й] (на кит. яз.).
17. Чэнь Гуин. Лао-цзы. Примечания и обозрение. Пекин: Китайское книгоиздательство, 2009. 492 с. ^1^ФЙЙо2009^:4925^(на кит. яз.).
18. Ху Ши. Очерк истории китайской философии. Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 2013. 332 с. [ЙЙИИВДМ]. :1Ш8ИН:2013^332Ш] (на кит. яз.).
19. Чжан Чжэнмин. Следы чуской культуры. Ухань: Хубэйское народное изд-во, 1988. 450 с. [ШЗДтМ], ШЯЬШШ:1988*:450М] (на кит. яз.).
Информация об авторах Чжан Юаньюань - аспирант кафедры русской литературы, Пермский государственный национальный исследовательский университет; Б.В. Кондаков - доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Пермский государственный национальный исследовательский университет.
Information about the authors Zhang Yuanyuan - Post-graduate student of Russian Literature Department,
Perm State University; B. V. Kondakov — Grand Ph. D. (Philology), Professor of Russian Literature Department,
Perm State University.
Статья поступила в редакцию 19.06.2022; одобрена после рецензирования 10.07.2022; принята к публикации 25.08.2022.
The article was submitted 19.06.2022; approved after reviewing 10.07.2022; accepted for publication 25.08.2022.
