Трагедия в станице Кущевской: реальные механизмы осуществления власти на местах Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 316.334.52:316.462

ТРАГЕДИЯ В СТАНИЦЕ КУЩЕВСКОЙ: РЕАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ВЛАСТИ НА МЕСТАХ

Е.С. Барсова

Трагедия в станице Кущевской 2010 г. стала нарицательным именем для дисфункциональности реальных механизмов осуществления власти на местах, прежде всего таких, как коррупция, криминализация социального пространства, проникновение криминального бизнеса в систему власти, в суды и правоохранительные структуры, демонстрирующих искаженный характер политических взаимодействий, провоцирующих углубление кризиса социального доверия и состояния аномии в обществе. Атрофия представительных органов власти и институтов гражданского общества, как причина и следствие всех деструктивных явлений в процессе реализации механизмов власти на местном уровне, приводит к сбоям в государственном управлении не только в исследуемом регионе, но и в других муниципальных образованиях по всей стране. В связи с этим важно, на основе метода "case study" и структурно-функционального анализа, выяснить природу возникновения и особенности социальной дезорганизации в конкретном локальном сообществе, чтобы избежать подобного развития ситуации в масштабах всего государства.

Применение "case-study" построено на анализе фрагмента жизни локального сообщества - станицы Кущевской при помощи вторичных источников, прежде всего средств массовой информации, данных социологических исследований и т. д. Подобная информация не всегда является полной, даже бывают искажения действительности, но при всех этих недостатках данными источниками нельзя пренебрегать. В своей основе газетные или журнальные публикации вполне могут использоваться в качестве исходного информационного повода для моделирования

Барсова Елена Сергеевна - соискатель, преподаватель кафедры политологии и политического управления Кубанского государственного университета, 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, e-mail: magistrludi@ list.ru, т. 8(861)2199564.

ситуации. Также решается проблема ссылок, упоминания конкретных названий, имен персонажей и других подобных вербальных параметров, что иногда непросто реализовать при первичном сборе информации. Рассматриваемый способ менее трудоемок, поскольку приходится иметь дело с уже собранной и по-своему систематизированной информацией.

Применение структурно -функционально -го подхода объясняет самостоятельное использование термина социальной дезорганизации (в противоположность системному подходу, где социальная дезорганизация употребляется как разновидность организационной патологии, а последняя определяется как форма социальной патологии [1]), в котором понятие "дезорганизации" сближается с понятием "дисфункции" и связано с нарушением нормативной интеграции, ценностного консенсуса в обществе. Таким образом, социальная дезорганизация, возникшая в Кущевской, может рассматриваться как определенный этап противоречивого непрерывного движения - социального развития, перехода из одного состояния в другое, где девиации и дезорганизация создают "новые" (деструктивные) структуры. При этом возникшее девиантное поведение, институционализация девиантных образцов воспринимаются как источник разрушительных социальных изменений; являются свидетельством наличия социально-политического кризиса, состояния аномии, характеризующихся существенными нарушениями функционирования систем и требующих немедленного вмешательства.

Механизм осуществления власти представляет собой инструмент реализации государственной политики и конкретных управленческих решений. В данном процессе

Elena Barsova - postgraduate student, teacher of the Department of Political Science and Political Management of the Kuban state University 149, Stavropolskaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: [email protected], ph. +7(861)2199564.

определяющая роль принадлежит государству как основному политическому институту, разрабатывающему стратегию общественного развития, определяющему пути и способы достижения поставленных целей. Наиболее актуальными являются проблемы, связанные с так называемой ограниченной государственностью, а именно возможностью легитимного применения силы и обеспечения безопасности личности, общества и государства.

По оценке правоохранительных органов Краснодарского края, в середине 2000-х гг. наблюдалось ухудшение криминогенной ситуации: отмечалась устойчивая тенденция роста числа совершаемых преступлений в большинстве городов и районов края. По мнению административных служб, одна из основных причин такого положения дел - "упущения" в работе органов правопорядка [2].

Описанная ситуация находит отражение и в настроениях кубанцев: среди жителей края ярко проявляется неверие в способность власти защитить их от преступников. Согласно исследованию кафедры социологии КубГУ, 43 % опрошенных жителей края отрицательно оценивают ситуацию по обеспечению правопорядка в крае, около 30 % респондентов не удовлетворены работой участковых уполномоченных милиции, 18 % - работой школьных участковых [3]. Таким образом, перед российскими властями, и в частности перед властями Краснодарского края, стоят сложные проблемы, требующие серьезного анализа и решения.

Реальные механизмы осуществления власти могут быть раскрыты посредством представления специфики "русской власти" в контексте ее территориальных особенностей. В настоящее время доминирует механическое представление об административно-территориальной организации федерации, страна представляется состоящей из регионов, а регионы - из городов, сел и поселков [4, с. 12]. "Нормативно-численное представление о действительности" [4, с. 18] приводит к тому, что основой деления выступает бюджетное управление. Объективные бюджетные характеристики дополняются появлением ряда комментариев о субъекте (будь то макрорегион, микрорегион или город) в категориях "точка развития", "депрессивный регион" и т. п.; данные показатели не имеют упорядоченной соотнесенности, в результате чего появляются широкие возможности

для сугубо неформальных взаимодействий между центрами управления. Таким образом, антиподом формального административно-территориального деления выступает реально действующее - "пространственное", по определению С.Г. Кордонского. Он использует понятие "поместье" для обозначения данного феномена. "Поместьем становится часть "реального" пространства, отделенная от него границей любого рода, в том числе и забором, и преобразуемая сообразно "человеческим" представлениями о том, как оно должно быть организовано" [4, с. 22].

Станица Кущевская - "поместье", входящее в формальную территориальную структуру. Как в любом поместье, в Кущев -ской закрытый, невидимый стороннему наблюдателю образ жизни, внешне стандартно отретушированный демократическим фасадом. В результате конфликт, истоки которого в 1990-х, оказался непредвиденным и трудно управляемым. Первые заявления после трагических событий 4 ноября 2010 г. губернатора А.Н. Ткачева касались того, что власть ничего не знала о существовании криминальной группировки в Кущевском районе и тем более ее никак не поддерживала [5]. Подобные высказывания, демонстративно отрицающие связь власти с преступной средой, вербально доказывают гипотетическую возможность взаимопроникновения. Однако вскоре появились заявления, что в крае банды все-таки есть и "ниточки поддержки ведут и на краевой уровень" [6].

Вместе с тем необходимо добавить, поскольку аналогичные процессы, к сожалению, не являются редкостью на территории РФ, столь пристальное внимание к событиям в Кущевской со стороны СМИ и огромное количество эмоциональных оценок говорят о том, что события интерпретировались различными субъектами в контексте самых разнообразных интенций. Так, ряд изданий представляет ситуацию тенденциозно, в значительно гипертрофированном виде, что может свидетельствовать о попытках целенаправленной дискредитации власти.

Объяснительная модель латентного взаимодействия может исходить из положения А.И. Соловьева, что "отношения властной и управленческой подсистем государства обладают принципиально открытым (предполагающим постоянную изменчивость взаимных диспозиций) характером, исключающим

их устойчивую формализацию, а следовательно, и однозначную ориентацию органов власти и управления на цели госрегулирования" [7, с. 72]. При этом субъекты управления -не только легальные государственные и общественные институты, но и все значимые социальные группы, в том числе криминальные.

В Кущевском районе открыто проявилась ограниченная государственность, а также стало достоянием общественности проникновение криминального элемента во властные структуры ввиду резонансных уголовных дел Организованной преступной группы (ОПГ) Сергея Цапка и экономической ОПГ его матери Надежды Цапок. Напомним, Сергей Викторович Цапок в конце 2004 г. стал депутатом Совета муниципального образования Кущевского района, в 2006 г. также занял должность депутата райсовета, входил в совет молодых депутатов Краснодарского края. В документах значился самовыдвиженцем и заместителем генерального директора ООО "Артекс-Агро" [8]. ООО "Артекс-Агро" -одно из 14 бюджетообразующих предприятий района, которое возглавляет Надежда Цапок. Конвертирование экономического ресурса в политический произвел Вячеслав Цеповяз, депутат райсовета в 2010 г. от партии "Единая Россия", подозреваемый в причастности к ОПГ Сергея Цапка, входил в совет молодых депутатов Краснодарского края, учредитель ООО ОПХ "Слава Кубани" (находится в перечне крупнейших предприятий района), меценат, возможно, состоит в родственных связях с Сергеем Цеповязем (тоже подозреваемым в преступлениях данной ОПГ) [9]. Последний в качестве самовыдвиженца в 2010 г. стал депутатом райсовета, в документах значился заместителем директора ООО "Артекс-Агро" [10]. Еще одно бюджетообразующее предприятие ОАО "ДВВ-Агро", по некоторым данным, также принадлежит к числу аффилированных фирм семейства Цапок [11], возглавляется В.В. Девтеревым, с 2004 г. депутатом райсовета [12].

На примере Кущевского района заметно, что реальные механизмы действия муниципальных и региональных органов управления во многом связаны с упрочением связи ресурсов власти в трех секторах: политическом, экономическом и криминальном. Теперь распространенная должностная и профессиональная рента, как основная мотивация

стремления во властные структуры российских чиновников, нередко включает нелегальную административную и коррупционную ренту. При этом необходимо подчеркнуть, что коррупция в последние годы воспринимается не как дисфункция системы, а как одна из важнейших ее характеристик: "Коррупцией поражена вся система, а не один человек", -говоря о проблемах власти, в том числе муниципальных органов, отметил Д.А. Медведев [13]. Согласимся с мнением, что "патримони-ализм современного российского государства способствует сохранению неотделенности власти от собственности" [14].

Случаи слияния власти, бизнеса и криминала в Кущевском районе еще раз доказывают принадлежность муниципалитета к поместной организации: целью порождения и поддержания коррупции, не всегда рационально осознаваемой должностными лицами, является потребность получения ренты со всей приносящей доход собственности, где ОПГ обеспечивают покорность муниципалитета нынешней коррупционной системе. Кроме широко известных схем совмещения руководящих постов на успешном предприятии и депутатского мандата, механизм осуществления власти аккумулирует бандитские группировки в качестве своего рода канала налаживания неформальных преступных связей между чиновниками (обеспечивая их благосостояние взятками) и бизнесом. По словам М. Делягина, директора института проблем глобализации в России, существует только один вид обязательных платежей, и это отнюдь не налоги, а платежи криминалу - "то, что называется коррупцией, а по сути является силовым рэкетом" [15, с. 106]. Главная проблема состоит в том, что внешне поместье, в котором власть и криминал интегрированы, может демонстрировать стабильный экономический рост, социальную ответственность в виде меценатства - "цивилизацию криминалитета" [15, с. 106], что отвлекает от анализа средств достижения и последствий кажущегося благосостояния.

Рано или поздно подобный путь развития приведет к социальной дезорганизации, как и случилось в Кущевской. Сразу после трагических событий региональная власть предприняла попытки восстановить собственный имидж, разобраться в причинах происшедшего, в том числе было привлечено внимание к правомерности нахождения во власт-

ных структурах, подозреваемых в уголовных преступлениях: "Один из главарей банды был депутатом районного совета. Мы должны понимать, что он избирался, люди голосовали за него. Никто никого не заставлял, никто ни за кого не расписывался - все это было естественным образом. Я проверял, интересовался, как все происходило", - заявил губернатор Кубани [16]. Громкое убийство 12 человек привлекло внимание к проблемам (или положению дел, существующему естественным образом) как внутри самой власти: относительно вектора ее развития, эффективности институтов, координации управления, так и между властью и населением.

Остается открытым вопрос о качестве бюрократии, возможности проникновения преступного элемента или тотального сращивания ввиду девальвации ценностей. Поместный уклад, патримониальное управление приводят к распространению (не только во власти, но и среди населения) социоинженерных стратегий, основанных не на стремлении обеспечить жизненноважные, прогрессивные личные и общественные интересы, а руководствующихся необходимостью достижения безграничной индивидуальной выгоды и экономического обогащения. С древности доказано, что лучшая форма правления - аристократия, которая транслирует образцы поведения всему обществу, основываясь на собственном примере. Поэтому, во-первых, необходимо повысить нравственные требования к тем, кто стремится занять властные позиции. Во-вторых, органы государственного управления должны быть ориентированы на «постбюрократическую организацию, предполагающую отказ от традиционной иерархической структуры управления в пользу горизонтальных отношений партнерства, кооперации, переход от "логики учреждения" к "логике обслуживания", к развитию нового государственного менеджмента, исключающего жесткие вертикальные формы "господство-подчинение"» [17, с. 81].

Нарушение горизонтальных связей, слабость институтов гражданского общества -то, что мы видим в Кущевской, усугубили состояние аномии. Придерживаясь взглядов классика Э. Дюркгейма, резюмируем суть наблюдаемой ситуации: 1) изменение системы ценностей (понятий о границах дозволенного, справедливости, нормах нравственности и пр.); 2) смена идеалов, авторитетов; 3) эмансипация индивидуального суждения

от коллектива; 4) разрушение традиций, снижение значения норм религии в регуляции поведения, ослабление семейных связей; 5) отсутствие одобрения общественным мнением основ социального строя. Все перечисленное ведет к снижению уровня социальной солидарности, и в итоге к аномии, наивысшая точка которой - социальная дезорганизация. В Кущевке мы говорим именно о дезорганизации, так как данная категория в своем процессуальном образе по преимуществу определяется через инверсию механизмов генезиса и поддержания социального порядка; как процесс, противоположный социальной адаптации, социальной интеграции, социальному контролю, институционализации, легитимации и др. [18]. Здесь, в политологическом срезе, в качестве объекта анализа могут выступать отчуждение власти и населения, кризис управления, криминальное господство как институционализирующаяся форма власти.

Общеизвестно, кризис нормативно-ценностной системы влечет за собой дезинтеграцию субъектов. В конкретном случае она представлена отчуждением власти и населения, что демонстрирует недостаточность институтов и субъектов публичной политики, кризис социального доверия, затрагивающий основы легитимности политической власти. Данный аспект дезорганизации подтверждается при помощи исследований на основе ЯН-индекса, который определяется с учетом показателей, характеризующих состояние субъектов публичной сферы и степени развитости институтов и механизмов публичной политики. Согласно данным социологических исследований, проведенных группой ученых, Краснодарский край относится к так называемым регионам с разрывами оценок, где респонденты из трех секторов (власти, бизнеса и сектора некоммерческих организаций (НКО)) оценивают состояние развития институтов и субъектов публичной политики в значительном разрыве. Так, на экспертной сессии в Краснодаре отмечалось:

- по поводу НКО: "В крае жесткая вертикаль власти, НКО выдавлены из процесса принятия решений: многие институты номинальны, имеют декоративный характер: Общественный совет по содействию развитию гражданского общества при Главе не очень активен, три года назад принят закон о создании Общественной палаты края, но она так и не появилась" [19, с. 86].

- по поводу бизнеса: "У нас не эффективны антикоррупционные законы, нет независимых судов, работают неформальные связи. Власть - закрытая корпорация, она оторвана от понимания интересов других групп" [19, с. 87].

- по поводу власти: «Третий сектор маргинален, формально всякие "Советы при..." не позволяют ему реально влиять на принятие решений. Признаем, что степень взаимодействия власти и НКО слабая, НКО играют формальную роль в ПП» [19, с. 88].

Таким образом, атрофия гражданского сектора в сочетании с поместными и патримониальными принципами управления приводит к снижению роли конституционного источника власти в формировании политического курса. Основания власти субъектов управления находятся в них самих - присутствует нацеленность на самовоспроизводство, где обратная связь воспринимается настороженно, так как может ограничить непоколебимое господство. В связи с этим каналы донесения информации действуют избирательно, недовольство донести практически невозможно. Так, в Кущевском районе местные жители долгое время находились в зависимости от преступных сообществ, силовые органы в недостаточной степени реагировали на вопиющие масштабы преступности. Материалы событий появлялись в СМИ, ГУВД края проводилась проверка, но ничего не изменилось. После кульминационной точки конфликта собираемые конференции с участием представителей власти и общественности в интернет-пространстве часто оценивались как весьма театрализованное действие. По нашему мнению, данные акции и реакция власти в целом достаточно хорошо продемонстрировали способность скорее к несвоевременным, быстрым и решительным действиям репрессивного характера (показательные отстранения от должности отдельных лиц), нежели к планомерному построению гражданского общества, правового государства на подлинно демократических основаниях. В связи с этим кризис управления, кроме аксиологической составляющей, включает в себя коммуникационные дефекты и рассогласованность действий, что отразилось на процессе принятия и реализации политических решений.

Итак, реальные механизмы осуществления власти на региональном и муниципальном уровнях во многом обусловлены

ограниченной государственностью и несовершенной общероссийской практикой управления на местном уровне. Они сочетают в себе отечественные традиции бюрократической системы периода административно-командного управления и трансформаций 1990-х гг., в том числе специфику ментальных структур власти, а также процесс конвертирования экономического ресурса в политический на фоне состояния аномии, социальной дезинтеграции и криминализации отношений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Романов В.Л. Самоорганизация, организация и управление в социальных процессах // Синергетика. Сайт С.П. Курдюмова [Электронный ресурс]. URL: Режим доступа: http://spkurdyumov.narod.ru/ Romanov2.htm.

2. О состоянии работы и мерах по профилактике преступлений и административных правонарушений в городах и районах края: Решение Совета безопасности при главе администрации Краснодарского края от 27.06.2007 г. № 30 // Вестник Совета безопасности и антитеррористической комиссии Краснодарского края. 2007. Вып. 3. С. 205-214.

3. Региональная безопасность Краснодарского края в контексте политических процессов в Черноморском макрорегионе. Краснодар.: Изд-во КубГУ, 2008. С. 83.

4. Кордонский С.Г. Россия. Поместная федерация. М.: Европа, 2010. 312 с.

5. Павловская Т. Станица Кущевская: 5 лет никто не хотел замечать // Российская газета. Федеральный выпуск. № 5341 (262) [Электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2010/11/19/kuschevskaya.html.

6. Губернатор Кубани признал существование банд во всех районах края // LENTA.RU [Электронный ресурс]. URL: http://lenta.ru/news/2010/11/24/bands.

7. Соловьев А.И. Латентные структуры управления государством или игра теней на лике власти // Полис. 2011. № 5. C. 72.

8. Выборы депутатов Совета муниципального образования Кущевского района 2004 года; Общие сведения о кандидате Цапок Сергей Викторович // Избирательная комиссия Краснодарского края [Электронный ресурс]. URL: http://www.krasnodar. vybory.izbirkom.ru/region/region/krasnodar?action=sh ow&root=1&tvd=423402774457&vrn=423402774457& region=23&global=&sub_region=23&prver=0&pronetv d=null&type=341&vibid=423402775712.

9. Суд арестовал Кущевского бизнесмена Вячеслава Цеповяза. Сообщает ИТАР-ТАСС // Югополис [Электронный ресурс]. URL: http://www.yugopolis. ru/news/incidents/2011/01/18/11669/kriminal-stanica-kushevskaya-sergei-capok.

10. Выборы депутатов Совета муниципального образования Кущевского района 2010 года. Персональные данные кандидата Цеповяз Сергей

Юрьевич // Избирательная комиссия Краснодарского края [Электронный ресурс]. URL: http://www. krasnodar.vybory.izbirkom.ru/region/region/krasnodar ?action=show&root=1&tvd=4234027129217&vrn=4234 027129217&region=23&global=&sub_region=23&prve r=0&pronetvd=null&type=341&vibid=4234027129429.

11. Станица России // Новая газета. № 84. 3 авг. 2011 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www. novayagazeta.ru/data/2011/084/00.html.

12. Выборы депутатов Совета муниципального образования Кущевский район пятого созыва 14 марта 2010 года // Информационный портал Кущевского района. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vpered-kr.ru/component/content/article/39-data-on-candidates/106-about-candidates.html

13. Медведев указал на проблемы России // Дни. ру [Электронный ресурс]. URL: http://www.dni.ru/ economy/2011/1/26/206355.html.

14. Римский В.Л. Универсальные и коррупционные нормы взаимодействий в российской политике // Полис. 2011. № 4. C. 104-116.

15. Башкатова А. Страна-Кущевская выгодна чиновникам // Независима газета. 13 дек. 2010 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ng.ru/ economics/2010-12-13/4_kuschevskaya.html.

16. Ткачев: Жители Кущевской сами избрали бандита депутатом // Юга. Портал Южного региона [Электронный ресурс]. URL: http://www.yuga.ru/ news/208632.

17. Никовская Л.И., Якимец В.Н. Публичная политика в регионах России: типы, субъекты, институты и современные вызовы // Полис. 2011. № 1. С. 80-96.

18. Лушников Д.А. Инверсивные механизмы функционирования дезорганизации в социальной системе // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2009. № 1 (18) // Северо-Кавказский государственный технический университет. Официальный сайт [Электронный ресурс]. URL: www.ncstu.ru. http:// abiturient.ncstu.ru/Science/articles/vak/2009-01-18/ hs/20.pdf/file_download.

19. Никовская Л.И., Якимец В.Н. Публичная политика в регионах России: типы, субъекты, институты и современные вызовы // Полис. 2011. № 1. С. 80-96.

Статья выполнена в рамках ФЦП "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 2009-2013 г., проект № 14.740.12.1348.

12 ноября 2011 г.

УДК 300-399.32

СМЕРТНИКИ - ЭФФЕКТИВНАЯ МАНИПУЛЯЦИЯ ТЕРРОРИЗМА

С. С. Вардазарян

Актуальность данной работы обусловлена развитием террористических группировок как в кавказском регионе, так и во всем мире. В конце XX-начале XXI вв. международные террористические организации начали все больше и больше использовать террористов-смертников при подготовке террористических актов.

При исследовании данной проблематики использовались: исторический, системно-функциональный, политологический методы. Также был использован метод системного анализа. При работе над статьей использовались труды многочисленных российских и западных авторов, а также статистические и аналитические материалы.

Вардазарян Сергей Самвелович - аспирант Российско-Армянского (Славянского) университета, 0051, Армения, г. Ереван, ул. Овсепа Эмина, 123, e-mail: webeditor@ rau.am, т. (37410)277052.

Относительно данной тематики существует множество научных трудов и статей. В западной литературе известны исследования таких ученых, как Д. Эспозито, У. Шнеккенер, Дж. Шапиро, Д. Беймэн [1] в российской отечественной литературе можно отметить таких ученых, как И. Александров, Г. Мирский, Ж. Кепель [2].

Целью работы является выявление общих тенденций по вербовке новобранцев в качестве террористов-смертников на Ближнем Востоке и Северном Кавказе. В ходе работы мы рассмотрим причины, из-за которых террористы-смертники идут на такой шаг, и чем они руководствуются. Также необходимо уделить внимание роли гендерного фактора в данном процессе.

Sergey Vardazaryan - postgraduate student of the Russian-Armenian (Slavonic) University, 123, Hovsep Emin Street, Yerevan, 0051, e-mail: [email protected], ph. (37410)277052.