CC BY
19
XVII ВЕК
Кудланов К. Б., Голубков Р. О.
(Курск)
УДК 94(47)(470.56)
ТРАЕКТОРИЯ ЗАСЕЛЕНИЯ СЛУЖИЛЫМИ ЛЮДЬМИ ПРИТОКОВ ПСЛА ПОСЛЕ ВОЗВЕДЕНИЯ БЕЛГОРОДСКОЙ ЧЕРТЫ
Статья посвящена анализу архивных материалов и других нарративных источников, на основе которых устанавливаются места оттока при заселении служилых людей с сер. XVII вв. Обоянского и Суджанского уездов. Весь означенный процесс авторы рассматривают по каждой переселенческой категории отдельно. Исследователи определяют у сведенцев процент нетчиков и важность их института поручительства, у сходцев - их социальный состав и наличие среди них земляческих групп, а у местного населения - роль их влияния на весь процесс заселения. В итоге авторы установили, что оба этих уезда заселялись преимущественно окрестной траекторией и располагали множеством детей боярских, желающих иметь поместья в тылу. Ещё в этих уездах перестаёт доминировать северная траектория заселения, из которой в обоих из них преобладало её западное направление над восточным. Кстати, наличие последней являлось характерной особенностью Обо-янского у., из-за принудительного заселения г. Карпова. Особенность же Суджанского у. состояла в изначальном присутствии местного населения, а также в близком соседстве с малороссиянами из Сумского слободского полка. Авторы замечают, что, в основном, общие черты в заселении Суджанского и Обоянского у. обусловили их соседство, а также расположение на одной и той же речной системе. Более того, заселение одного уезда плавно перетекало в другой. Ведь активная колонизация притоков Псла служилыми людьми проходила поочерёдно с востока на запад во время укрепления тылов Белгородской черты. Кстати, оно двигалось навстречу украинской колонизации, протекавшей по обратной траектории с запада на восток. Встретились же они на территории Суджанского уезда. Помимо этого вывода, авторы установили лавинообразность географии заселения изучаемой местности из-за того, что со временем места выхода северной траектории смещались южнее.
Ключевые слова: служилые люди, однодворцы, сходцы, сведенцы, местное население, траектория, переселенцы, уезд, Центральное Черноземье, Белгородская черта.
The article is devoted to the analysis of archival materials and other narrative sources, on the basis of which the places of outflow during the settlement of service military people from the middle of the XVII-th century at Oboyansky and Sudzhansky counties are established. The authors consider the entire process mentioned above for each migration category separately. Researchers determine the percentage of the forced settlementers who didn't come and the importance of their institute of guarantee, among the unauthorized migrants - their social composition and the presence of fellow countrymen among them, and among the local population - the role of their influence on the entire settlement process. As a result, the authors found that both of these counties were populated mainly by the surrounding trajectory and had many boyar children who wanted to have estates in the rear. Even in these counties, the northern trajectory of settlement ceases to dominate, from which, in both of them, its western direction prevailed over the eastern one. By the way, the latest presence was a characteristic feature of the Oboyan county, due to the forced settlement of the Karpov city. The peculiarity of the Sudzhansky county was in the initial presence of the local population, as well as in close proximity to the ukrainians from the Sumy Sloboda Regi-
ment. The authors note that, basically, common features in the settlement of Sudzhansky and Ob-oyansky counties determined their proximity, as well as their location on the same river system. Moreover, the settlement of one county smoothly flowed into another. After all, the active colonization of the tributaries of the Psel river by service military people took place alternately from east to west during the strengthening of the rear of the Belgorod line. By the way, it was moving towards the Ukrainian colonization, which proceeded along the reverse trajectory from west to east. They met on the territory of the Sudzhansky county. In addition to this conclusion, the authors established that geography of settlement in the study area was an avalanche-like, due to the fact that over time, the exit points of the northern trajectory shifted south.
Keywords: military service people, warriors, single-court people, smallholders, unauthorized migrants, forced settlementers, indigenous people, Crimean Tatars, trajectory, settlers, county, Central Chernozem region, Tula line, Belgorod line.
DOI: 10.24888/2410-4205-2022-33-4-58-67
Для всей истории Центрального Черноземья является важным установление мест оттока её колонизационного процесса с выявлением её закономерностей и эволюции. Это, собственно, и является целью данной статьи. Для её достижения мы сопоставим географии заселения уездов, схожих по времени своего освоения и своему расположению в ближайшем тылу к ключевому оборонительному сооружению юга ЦЧ - Белгородской черте. Для этого мы выбрали 2 уезда: Обоянский и Суд-жанский. Оба они начали заселяться с середины XVII века.
Перед началом детального рассмотрения означенной темы обратим внимание ещё на некоторые методологические тонкости, применённые нами в данном исследовании. Во-первых, здесь мы применили методологию сопоставления территориально-административного деления XVI-XVII вв. с XIX веком. Это уменьшает путаницу и значительно упрощает последующие сравнения с местами выхода однодворцев. Важно ещё учитывать слабую заселённость местности того времени. Из этого следовало, что запись XVII в. «из под Курска» к XIX в. означала принадлежность к одному из будущих уездов: Льговскому, Фатежскому, Обоянскому, Тимскому, Щигровскому или Курскому. Во-вторых, когда мы упоминаем какой-либо служилый город, то автоматически имеем в виду и его уезд. Это вызвано тем, что детей боярских испомещали в уезде, и редко - в самом городе. Иногда некоторые группы служилых людей по прибору тоже испомещали в уезде. В-третьих, нужно учитывать ещё и то, что в основном один человек служил за всю семью, а его домашние обеспечивали ему тыл. Таким образом, когда мы упоминаем о служилом переселенце, то можно его сопоставлять с душой, одним человеком и даже с его семьёй. Кстати, по мнению специалистов, средняя служилая семья в XVII в. состояла из 4,5 душ обоего пола [12, с. 303]. Однако данную методологию сопоставления мы употребляем исключительно в рамках этой статьи. Итак, начнём наше исследование с Обоянского у., к территории которого мы отнесём крепости Обоянь и Карпов. Последняя была выбрана нами не случайно. История этой территориально-административной единицы выглядела следующим образом. В 1727 г. к этому городу был приписан Карповский у. [13, с. 37], который в 1779 г. переименовали в Богатенский [9, с. 80]. Из последнего большая часть селений в нач. XIX в. была отнесена к Обоянскому у., хотя сам упразднённый город и перешёл в Белгородский уезд [5, с. 371]. Тем более многие испомещенные там служилые люди проживали в сельской местности на севере от этой крепости. Следовательно, география заселения г. Карпова непосредственно относится и к Обоянскому уезду.
Вышеупомянутый г. Карпов был построен 15 мая 1644 г., однако, в течение двух лет он оставался стоялым острогом. Правительству не удалось туда набрать на службу «вольных охочих людей» по причине высокой опасности города, расположенного на Муравском шляхе. Когда же в 1646 г. там начали возводить земляной вал [6, с. 207], тогда на «вечное житьё» в Карпов были сведены первые жители. Сначала поселили 12 пушкарей из Орла и
Мценска [11, с. 426] и служилых людей из Кром [11, с. 443]. На следующий 1647 г. туда свели ещё 100 ливенских полковых казаков [11, с. 440]. Д.К. Зеленин к первым насельникам этого сторожевого города к тому же относит сведенцев из Курска, Одоева, Переяславля-Рязанского, Сапожка и Москвы [8, с. 49]. И.Н. Миклашевский и Ю.В. Готье подтверждают последние места выходов [10, с. 152; 3, с. 278]. Однако, В.П. Загоровский в число насильно переселённых в г. Карпов (стрельцов, казаков и пушкарей), добавляет ещё выходцев из: Бе-лева, Венева, Дедилова, Печерникова, Ряжска и Михайлова. Помимо всех в г. Карпов были сведены многие комарицкие драгуны [6, с. 229]. Таким образом, уже к 1647 г. за стенами деревянных крепостей возникли стрелецкая, казацкая, драгунская, пушкарская слободы. Они сохранились до сих пор, в виде сел с такими же названиями [6, с. 229].
В 1648 г. к ним, в принудительном порядке, присоединили ещё 297 семейств [10, с. 159]. В их число входили 258 орловчан: 199 детей боярских, 50 стрельцов и 9 пушкарей [15, д. 258. л. 78-82]. Остальные сведённые 39 детей боярских, были из под Курска [8, с. 49]. Среди последних Н.А. Благовещенский насчитал 2 выходцев из д. Поветкиной Щигровско-го у. и 37 душ, выселенных из 10 селений северо-восточного угла будущего Фатежского уезда. По сёлам они распределялись так: 8 семейств вышли из с. Скородного (Липинова), по 3 - из Полсела Горяинова, с. Коронина и д. Дерловой, а также по 1 - из Воробьевки, Янини-ной, Никольского под Яниным, Богоявленского с Усожи, а также д. Умеренковой и сл. Ра-диной. Примечательно, что этот Обмяцкий стан к сер. XVII в. был самым густонаселённым в тогдашнем Курском уезде [2, с. 203-204]. Следовательно, места вывода сведенцев определялись пропорционально заселённости территории.
Теперь перейдём к географии заселения г. Обояни. Эта крепость была построена в 1649 г. [2, с. 517-518] на повороте с Муравского на Бакаев шлях, но глубоко в тылу от Белгородской черты [12, с. 370]. Её поставили среди обильных пашенных земель, расположенных «в крепких местех», среди лесов и между рекой Обоянкой (притоком Псла) [12, с. 408409]. Такое выгодное географическое положение одновременно предопределило две ключевых траектории в заселении этой местности: северную траекторию из сведенцев и местную окружную из сходцев.
Начнём с первой категории переселенцев. Итак, целый ряд исследователей И. Н. Миклашевский, Д. К. Зеленин и Л. Н. Чижикова в один голос утверждают, что дети боярские в г. Обоянь были сведены из Орла, Курска и других мест [10, с. 153; 8, с. 49; 22, с. 19]. В РГАДА нам удалось обнаружить дело, где описывается состав обоянских заселенцев. На основе этого документа мы составили таблицу. В связи с тем, что этот вопрос в историографической традиции подробно не освещался, рассмотрим его.
Таблица 1. Сведённые в 1650 г. дети боярские в г. Обоянь [16, д. 328, л. 78-92].
Категория сведенцев Ор-ловча- Кур-чане
СЛУЖАТ ТЕ, КОГО ВЕРСТАЛИ 158 280
ВЫБЫВШИЕ ПО УВАЖИТЕЛЬНЫМ ПРИЧИНАМ, НО ЗАМЕНЕННЫЕ: 11 13
«умерли, вместо них сыновья их» 6 41
«по Москве» 1 42
«за старостью и увечьями от службы отставлены, а вместо них сыновья их» 4 73
1 1 раз заменили зятем.
2 После возвращения обязывались вернуться. В явившихся их количество не учитывалось.
2 раза заменили племянником и 1 раз внуком.
по «Государеву указу и по розрядной памети» заменены сыновьями - 2
«за бедность, и за одиночество, и за воровство, и за увечья» отстранили от службы и заменили другим - 1
ВЫБЫВШИЕ ПО НЕ УВАЖИТЕЛЬНЫМ ПРИЧИНАМ, НО ЗАМЕНЕННЫЕ 10 6
Бежали, получив жалование, но заменены для городового дела поручителями 101 32
Не явились, но были заменены - 33
ИТОГО В ЯТЕХ 174 300
Нетчики дети боярские в Обояни не бывали 17 3
Не взяв жалованья из города сбежали 9 2
Взяв жалование из города сбежали со всем 7 3
ИТОГО В НЕТЯХ 38 7
Недокомплект сведенцев 33 7
ИТОГО ПЛАНИРОВАЛОСЬ К ПЕРЕСЕЛЕНИЮ 207 307
Итак, мы видим, что среди орловчан нетчиков значительно больше (81, 7 к 18, 3 %), нежели у курян (97, 7 к 2, 3 %). Следовательно, куряне с большим удовольствием сходили со своих прежде обжитых мест. Скорее всего, это было вызвано усилившимися на Курский у. набегами крымских татар в 40 - 50 гг. XVII века [12, с. 296]. Нельзя было сказать о наличии всеобщей радости при сведении орловчан, т.к. почти каждый пятый из них не явился. Видимо, помимо приказа, у них мало было поводов к подобному движению из относительно безопасных орловских мест в сторону пересечения Бакаева и Муравского шляхов, пусть даже и за Белгородской чертой. Таким образом, мы видим, что в разных местах выхода же-лаемость сведения в ту или иную местность отличалась и зависела от ряда различных факторов.
На основе полученных данных мы можем оценить эффективность системы поручительства в сведении служилых людей. Итак, в десятни г. Обояни за 1650 г. мы видим, что у каждого служилого человека имелось от 3 до 4 поручителей, т.е. «порука в деньгах и в службе» [14, д. 228, л. 61]. Из представленной таблицы мы видим, что из 24 детей боярских, не явившихся по уважительной причине (смерть, старость и ранения, царский указ ...), только один был заменён человеком со стороны. Это замещение объяснялось так: «... за одиночество.» [16, д. 328, л. 86], - т.е. не было родных. Остальные же замещались родственниками, т.е. 2 раза племянниками, по 1 разу внуком и зятем, а в остальных случаях служилых меняли их сыновьями.
Иначе, в этом плане, дело обстояло среди не явившихся по неуважительной причине. Из 16 таких детей боярских только 5 были заменены родными (4 раза сыновьями и 1 - родственником). Ещё один скрывшийся сам нанял вместо себя постороннего человека. Заботами по замене остальных 10 нетчиков были обременены их поручители. Эта проблема упрощалась для тех поручителей, чей не явившийся или беглец предварительно не взял государственного жалования. Когда же беглец брал предварительную плату, тогда: «государево жалованье доправлено . на поручиках ево», - а деньги от сбежавшего отдавались новонанятому служилому человеку. Подобный случай мы встречаем с беглецом Т. А. Хаменским [16, д. 328, л. 88].
1 3 раза заменили сыновьями, 1 раз - родственником и 1 раз бежавшие наняли вместо себя других.
2 1 беглец не взял государственного жалования и бежал в Карпов. 2 других бежали «безвестно». Один из них, к тому же еще взял государственное жалование. Впоследствии деньги за него вернули его поручители. Вместо всех беглецов были наняты посторонние люди.
3 1 из них был заменен собственным сыном.
Таким образом, мы видим, что система поручительства применялась только к категории неблагонадёжных служилых людей. Среди же остальных замещения происходили, в основном по принципу преемственности поколений.
Теперь перейдём к категории сходцев. С самого начала основания г. Обояни население украинных городов высоко оценило достоинства месторасположения этой крепости и со всех сторон устремилось туда. Мы можем подсчитать первоначальные масштабы этого стечения сходцев. Ведь нам известно общее количество вновь поселенных дворов, по росписи воеводы И. Колтовского, насчитывалось 568. Из этого числа вычтем 474 вышеупомянутых курских и орловских сведенцев [16, д. 328, л. 78-92]. Тогда получим, что только в первый год основания Обояни туда пришло 94 двора сходцев, составлявшие 16, 5 % от всех пришедших. Это подтверждается данными А. А. Новосельского писавшего, что в период с 1649 - 1652 г. только из Курского у. в новопостроенную Обоянь бежало 149 душ. Примечательно, что это составляет 36, 7 % от всех бежавших крестьян и бобылей из Курского у. за период 1632 - 1652 годов [12, с. 407]. Таким образом, благоприятность обоянских мест доказывается статистически. Более того, по мнению составителей сборника по Обоянского у., этот поток различных категорий сходцев [2, с. 517-518] продолжал приселяться туда даже в XVIII веке [20, с. 27].
Помимо доминирующей северной траектории заселения, в г. Обояни имелись и исключения в виде обратной траектории с юга. Известен случай, когда в 1646 г. М. Б. Селихов из Орла [17, д. 54. л. 1153об] был сведён в г. Карпов [15, д. 258. л. 53]. Однако, в 1650 г. его уже там нет, а находим мы его в том же году в г. Обояни в качестве орловского сведенца сына боярского [16, д. 328, л. 81]. С тех пор его поместье находится в д. Бегичевой Обоянского уезда [19, д. 2351, л. 532об-533]. Из этого случая мы видим и то, что М. Б. Селихов, прожив некоторое время в г. Карпове, не потерял своего статуса орловского сведенца.
Переходя к сходцам г. Карпова нужно отметить, что обмен служилыми людьми между Обоянью и Карповом был в то время распространённым явлением. Так, курский сведенец сын боярский П. Тимирязев из Обояни бежал в г. Карпов [16, д. 328, л. 84.]. Несмотря на повышенную опасность, имелись на Белгородской черте, в качестве сходцев, и бывшие беглые крестьяне. Так, в росписи крестьян и бобылей, бежавших из Курского у. числится, что в Карпов с 1644 г. бежало 59 человек [12, с. 407].
Интересным будет рассмотреть географию заселения служилых людей д. Петровы Будищи, отошедшей в нач. XVIII в. из Суджанского в Обоянский уезд. Оно основалось с 1664 по 1668 год. При заселении этой деревни доминировала местная траектория из Обоянского же уезда. 5 душ пришли из дер. Бегичевой, по 1 душе из деревень Пещаной, Карто-мышевой и Череневой, а 3 казака пришли туда из самой Обояни. Один из них «живал в Обояни на посаде в казаках», а два других сошли из сл. Казачей. Северная траектория была представлена только 2 переехавшими вместе в 1664 г. выходцами из Мценского у., деревень Андросовой и Агарковой [18, д. 661, л. 67-72].
Подведя итоги географии заселения Обоянского у. , отметим, что в ней прослеживалась как северо-западная траектория, так и северо-восточная. Первая протекала из: окрестностей Москвы той же губ., Тульской губ. (Белева, Венева, Дедилова и Одоева), Орловской губ. (Орла, Мценска, Кром, Ливен и Комарицкой волости). Вторая выходила из Рязанской губ. (Переяславля-Рязанского, Сапожка, Ряжска, Михайлова, Печерникова). Была существенна уже и местная траектория из под Курска той же губ., которая занимала более половины всех переселенцев в уезд.
Перейдём к следующему уезду. «На средней татарской сакме [21, с. 17]» малороссийскими переселенцами в 1661 г. был построен г. Суджа [1]. Этот процесс не был стихийным, т.к. контролировался Московским правительством. В разное время туда пришло более тысячи черкас из более, чем 120 различных мест [21, с. 21]. Однако, помимо малороссиян этот край заселялся и великороссами. В РГАДА нами было обнаружено дело, согласно ко-
торому можно подробно рассмотреть изначальную географию заселения Суджанского у. служилыми людьми.
Итак, известно, что с 1665 по 1679 гг. в Суджанский у. по 1 чел. сошло из Смоленска той же губ., дворцовой Дудинской волости будущей Калужской губ. и г. Вольного Слобод-ско-Украинской губернии. 10 чел. переселились из Тульской губ. (Белёва 9 и Новосили 1 душа) и 46 - из Орловской губ. (Мценска 16, Севска 14, Кром 7, Орла 5, Трубчевска 2, а также по 1 душе из Болхова и Карачева). Больше всего 281 служилых людей сошло из Курской губ. (Курска 151, Обояни 107, Рыльска 6, Старого Оскола 2, а также по 4 из Путивля, Хотмыжска, Карпова и по 1 душе из Яблонова, Корочи и Белогорода) [18, д. 661, л. 72].
Социальный облик всех сходцев на 92, 3 % состоял из детей боярских (312 душ). Из них 19 чел. уже были на службе и имели поместья в местах своего выхода. Остальные же 293 детей боярских были беспоместными, но были на службе в местах своего выхода, где и жили у родных. Служилых по прибору среди сходцев насчитывалось всего 14 казаков. Среди сходцев видим мы и крестьянский элемент, которого насчитывалось всего 3, 5 %. Эта группа состояла из: 8 монастырских крестьян и 4 тяглых людей [18, д. 661, л. 71-72]. Следовательно, беглые крестьян е не всегда доминировали среди самовольно сошедшего населения. Их количественный состав зависел от месторасположения вновь создаваемой крепости, политики государства по отношению к беглым, а также социального состава населения, проживающего на близлежащей территории. На примере окрестностей Суджи мы видим, что в 1660-х гг. самого крестьянства там было не так много.
Хотя в вышеуказанном составе переселенцев не указываются выходцы из Суджан-ского же уезда, нужно отметить, что тогда там имелось местное население. А. И. Терлецкий относительно этого вопроса писал однозначно: «население в Судже существовало гораздо раньше 1664 года» [21, с. 28]. Тот же автор отмечал, что в этой местности сохранилось несколько селений, в которых теплилась жизнь и в период Золотой Орды и после него. К ним он относит местности близлежащие к нынешним селениям Косторное, Горналь, Гирьи и др. [21, с. 11-14]. По его предположению, в первых двух могли жить северяне, а в Гирьи - татары. Возможно, это местное население, впоследствии частично вошло в состав служилых людей. Возвращаясь же к вышеупомянутым сходцам, отметим, что по обилию пустых мест в тех краях, они пришли «на дикое поле» и основали там 24 селения. А именно: 19 деревень (Солдатскую, Черную Ольху, Скороходовку, Ульны, Съезжую Поляну, Чистое Поле, За-ломную, Бирюковку, Хотеж Колодезь, Саморядовку, Петровы Будущи, Новые Будищи, По-речную, Маховую, Каменца Колодезя, Любостани, Короткую, Кривецкой Будищи и Суходолу) и 5 сёл (Скородное, Козыревку, Белицу, Щегольку и Долгого Колодезя) [18, д. 661, л. 67-72]. В составленной нами таблице № 2, представленной ниже, мы можем рассмотреть особенности географии заселения некоторых из упомянутых нами выше селений.
Таблица 2. География заселения 6 селений Суджанского у. с 1665 по 1669 гг. [18, д. 661, л. 8-25]._
Сколь- о Откуда вышли переселенцы
ко дворов засели- Когда к ь л ® Е а Ь сд
ли се- о н
ление
О)" По 4 Курского у. д. Ваниной.
о К и По 2 Хотмыжского у. с. Плехово; Курского у. д. Дични и Березов-
с. Скород 24 дв 6 6 ской, а также посада г. Курска.
1665 - 1 По 1 Курского у. деревень Плаксино, Свиридовой, Дроняево, Вы-ползова, Уколово, Долженково, Суслова, Митрофаново, Жи-тень, Маслово, а также сел Покровское и Сорокино.
в. « г. По 2 Курского у. неизвестного посада г. Курска и сл. Казацкой того же города, а также с. Рогозна.
5 к с £ « л о С « 1666 - 1669 I По 1 Курского у. посада г. Курска, сл. Пушкарной и Троицкой того же города, а также сел Вильны, Евглевское, Воскресенское и деревень Жирово, Березуцкая на Ломне, Митрофаново, Шир-ково, Апальковой, Плаксиной.
и По 4 Курского у. д. Духовца.
« По 2 Курского у. д. Косторной.
о ,а х ь л О 5 н р е д. 1666 г. По 1 Курского у. деревень Вежицах, Чертовой, Рассыльной и Ваниной.
д. Скороходова, 15 дв. 1666 - 1670 гг. По 1 Курского у. деревень Зуевой, Шевякиной, Звягинцевой, Колычевой, Солдатской, Растворовой, Нагаевой и Шаховой; Севско-го у. деревень Кузьминки, Бычки, Ковелиной и Долбилкине, селе Марве, а также Комарицкой вол.; Кромского у. д. Сухоче-вой; а также из казаков г. Корочи.
д. Ульны, 14 дв. 1665 - 1669 гг. По 1 Белевского у. д. Песковатой; Трубческого у. д. Утки и с. Труко-ве; Севского у. д. Козловской; Путивльского у. посада г. Пу-тивля, д. Глушковой, а также Молчанского монастыря; Рыль-ского у. деревни Панкеевой и Переступлиной; Курского у. д. Пахомовой; Обоянского у. д. Чиреневой, неизвестной слободы посада г. Обояни, и сл. Казацкой того же города, а также г. Карпова.
и По 2 Курского у. д. Солдатской; Обоянского у. с. Зорина.
д. Саморядовка, 19 д 1665 - 1669 гг. По 1 Смоленского у.; Белевского у. с. Семионове; Курского у. деревень Ваниной, Беломесной, Саморядовой, Долженковой, Фро-лой, Кобелевой, Бобрищевой и г. Курска; Обоянского у. сел Михайловского и Гостомль, деревень Гочевой и Череневой; а также г. Вольного.
Итак, мы видим, что все эти селения заселялись не одновременно. Землячества на уровне сел, т.е. выселенцы из одного и того же населённого пункта, являются более редкостью (д. Ванина, Долженково и Духовец Курского у.). Это свидетельствует о том, что выселялись излишки, нуждающиеся в поместьях. Однако если выходцы из одного населённого пункта встречались, то они совместно пытались селиться на новом месте. Служилые по отечеству и по прибору в одних и тех же селениях испомещались вместе. В связи с тем, что первые составляли большинство, то последние ассимилируются ими впоследствии.
Количество дворов в селениях не было стабильным и колебалось в диапазоне от 10 до 24. На наш взгляд, это свидетельствовало о том, что процесс колонизации этих селений только начался. Подтверждение этому мы видим в д. Саморядовой. Известно, что туда с 1665 - 1669 гг. заселилось 19 чел. из 17 различных населённых пунктов, располагавшихся в 5 различных уездах ЦЧ. Все они представлены выше в таблице № 2. Из местных преданий известно, что впоследствии в это селение подселились ещё 40 дв. рязанских бондарей, которые к тому же захватили часть окрестных земель у служилых людей. Некоторые детали этой истории были перепутаны местными жителями [22, с. 20], но факт остаётся фактом, что подселения в означенные селения Суджанского у. происходили и в последующее время.
На этот счёт Л. Н. Чижикова пишет, что вольные поселенцы из русских уездов, купив земли, жалованные казакам Сумского Слободского полка в междуречье Псла и Суджи, ещё основали русские села: Пушкарная, Русская Конопелька, Сторожевое, Осиповка, и др. [22, с. 19]. А. И. Терлецкий к концу XVII в. в их число добавляет села Гуйву с Мар-тыновкой и деревни Растворову, Козыревку и Каменку [21, с. 28]. О вольной колонизации некоторых сёл Суджанского у. свидетельствует и Е. А. Гукова [4, с. 59].
Подводя итог географии заселения Суджанского у., отметим, что сам характер схода определил освоение этой местности. Другими словами, здесь имелась сильная местная траектория, подразделяющаяся на вспомогательную внутриуездную и основную внутригу-бернскую. Если судить даже по первоначальному заселению, то местная западная траектория прослеживается здесь в 24 выходцах из Рыльска, Путивля и Севска, а местная южная -в 12 сходцах из городов Белгородской Черты: Вольного, Хотмыжска, Карпова, Белгорода и Яблонова. Местная восточная траектория представлена разве только 2 выходцами из Оско-ла. Таким образом, мы видим, что к 1670 г. прилегающая к Суджанскому у. местность уже была достаточно заселена, т.к. 83,1 % от всех сходцев пришли из той же будущей Курской губернии. Северная траектория уже перестаёт здесь доминировать, т.к. на её долю приходится только 17,2 % от всех пришедших в эту местность. Последняя протекала из: Смоленска и Рязани одноимённых губ., дворцовой Дудинской волости будущей Калужской губ., Тульской губ. (Белёва и Новосили), Орловской губ. (Мценска, Севска, Кром, Орла, Труб-чевска, Болхова и Карачева).
Много общего в заселении Суджанкого и Обоянского у. обусловило их соседство, а также расположение на одной и той же речной системе. Более того, заселение одного уезда плавно перетекало в другой. Ведь активная колонизация притоков Псла проходила поочерёдно с востока на запад во время укрепления тылов Белгородской черты. Оба этих уезда преимущественно заселялись местной курской траекторией и располагали множеством детей боярских желающих иметь поместья в тылу. Особенность Суджанского у. состояла в изначальном наличии местного населения, а также в близком соседстве с малороссиянами из Сумского слободского полка. Отличие же Обоянского у. состояло в сильной северо-восточной Рязанской траектории. Это было вызвано заселением г. Карпова, где изначально из-за опасности мало кто хотел добровольно селиться и куда сводили по разнарядке служилых людей со всех краёв государства.
Первоначальная география заселённого в 1665-1669 гг. Суджанского у. выглядела лавинообразно. Чем ближе место выхода было к заселяемой территории, тем больше оттуда было переселенцев. Выглядело это так: из Тульской пришло 10 чел., Орловской - 46, Курской - 281. Похожую картину мы наблюдаем среди первоначальных заселенцев г. Обояни в 1650 г., куда доминирующий поток двигался из под Курска и затем уже Орла, составлявший 90, 5 %. В Карпове, заселённом немного ранее, картина доминирующих мест выхода была подобной, но перевес там прослеживался уже в пользу Орлян. Из приведённого мы можем заключить, что очагам расселения требовалось время для созревания до выселенческой кондиции. Накопление же достаточной плотности населения на юге со временем смещало траекторию заселения в сторону новых переселенческих очагов, в том числе по причине оскудения прежних.
Список источников и литературы
1. Бабин, И. П. (2015). История основания города Суджи // Суджа и суджане в Отечественной и зарубежной истории и культуре // URL: Oldkursk.ru (дата обращения: 17.05.2022).
2. Благовещенский, Н. А. (1899). Четвертное право. Москва: Тип-я Тов. Кушнерев и Ко. 538 с.
3. Готье, Ю. В. (1906). Замосковный край в XVII веке. Москва: Тип-я Г. Лиснера и Д. Совко. 602 с.
4. Гукова, Е. А. (2009). Оборона южных рубежей России в XVIII веке: Украинская линия и украинский ландмилицкий корпус (1710-1780 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Московский гуманитарный университет, Москва. 254 с.
5. Ден, В. Э. (1902). Население России по пятой ревизии. Т. 1. Москва: Университетская тип-я. 392 с.
6. Загоровский, В. П. (1969). Белгородская черта: дис. ... док. ист. наук: 07.00.02. Воронежский государственный университет имени Ленинского комсомола, Воронеж. Т. 1. 287 с.
7. Загоровский, В. П. (1969). Белгородская черта: дис. ... док. ист. наук: 07.00.02. Воронежский государственный университет имени Ленинского комсомола, Воронеж. Т. 2. 250 с.
8. Зеленин, Д. К. (1913). Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных с связи с течениями позднейшей великорусской колонизации. СПб.: Тип-я А. В. Орлова. 544 с.
9. Колотушкин, А. А. (2015). Белгородская губернская администрация: регламент, состав и основные направления деятельности (1727-1779 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Белгородский государственный исследовательский университет, Белгород. 245 с.
10. Миклашевский, И. Н. (1894). К истории хозяйственного быта Московского государства. Ч. 1. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII века. Москва: Тип-я Д.И. Иноземцева. 310 с.
11. Неделин, В. М. (2012). Древние города земли Орловской. XII-XVIII века. История. Архитектура. Жизнь и быт. Орел: Вешние воды. 544 с.
12. Новосельский, А. А. (1948). Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. Москва - Ленинград: Изд-во Акад. Наук СССР. 452 с.
13. Пономарёва, О. Б. (1999). Социально-экономическое и культурное развитие Белгородской губернии (1727-1779 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Российская экономическая академия им. Г. В. Плеханова, Москва. 241 с.
14. Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА). Ф. 210. Оп. 4. Д. 228.
15. РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Д. 258.
16. РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Д. 328.
17. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 54.
18. РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Д. 661.
19. РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 2351.
20. Тимофеев, А. (1883-1884). Заметка о четвертном землевладении бывших государственных крестьян Обоянского уезда // Сборник статистических сведений по Обоян-скому уезду (Курской губернии). Издание Обоянского уездного земства. Москва: Тип-я на-следн. Гурьянова. С. 177-191.
21. Терлецкий, А. И. (1895). Исторические заметки о городе Судже и его уезде // Памятная книжка Курской губернии на 1894 г. Курск: Тип-я Курского Губернского Правления. С. 1-154.
22. Чижикова, Л. Н. (1988). Русско-украинское приграничье. История и судьбы традиционно-бытовой культуры (ХК-ХХвека). Москва: Наука, 250 с.
References
1. Babin, I. P. (2015). Istoriya osnovaniya goroda Sudzhi [The history of the founding of the Sudzha city] in Sudzha i sudzhane v Otechestvennoj i zarubezhnoj istorii i kulture. URL: Old-kursk.ru (date accessed: 17.05.2022). (in Russian).
2. Blagoveshchenskii, N. A. (1899! Chetvertnoe pravo [Quarter right]. Moscow, Print. Tov. Kushnerev i Ko. (in Russian).
3. Got'e, Yu. V. (1906). Zamoskovnyi krai v XVII veke [Territory beyond Moscow in the XVII-th century]. Moscow, Print. G. Lisnera i D. Sovko. (in Russian).
4. Gukova, E. A. (2009). Oborona yuzhnykh rubezhei Rossii v XVIII veke: Ukrainskaya liniya i ukrainskii landmilitskii korpus (1710-1780 gg.) [Defense of the southern borders of Russia in the XVIII-th century: the Ukrainian line and the ukrainian land police corps (1710-1780)] (doctoral dissertation). Moscow Humanitarian University, Moscow.
5. Den, V. E. (1902). Naselenie Rossiipopyatoi revizii [Population of Russia according to the fifth revision]. Vol. 1. Moscow, University Press. (in Russian).
6. Zagorovskii, V. P. (1969). Belgorodskaya cherta [Belgorod line] (doctoral dissertation). Voronezh State University named after Lenin Komsomol, Voronezh. Vol. 1.
7. Zagorovskii, V. P. (1969). Belgorodskaya cherta [Belgorod line] (doctoral dissertation). Voronezh State University named after Lenin Komsomol, Voronezh. Vol. 2.
8. Zelenin, D. K. (1913). Velikorusskie govory s neorganicheskim i neperekhodnym smyagcheniem zadnenebnykh soglasnykh s svyazi s techeniyami pozdneishei velikorusskoi koloni-zatsii [Great Russian dialects with inorganic and intransitive mitigation of back-palatal consonants in connection with the currents of the later russian colonization]. St. Petersburg, Print. A. V. Orlo-va. (in Russian).
9. Kolotushkin, A. A. (2015). Belgorodskaya gubernskaya administratsiya: reglament, sostav i osnovnye napravleniya deyatel'nosti (1727-1779 gg.) [Belgorod provincial administration: regulations, composition and main activities (1727-1779)] (doctoral dissertation). Belgorod State Research University, Belgorod.
10. Miklashevskii, I. N. (1894). K istorii khozyaistvennogo byta Moskovskogo gosu-darstva. Ch. 1. Zaselenie i sel'skoe khozyaistvo yuzhnoi okrainy XVII veka [To the history of the economic life of the Moscow state. Part 1. Settlement and agriculture in the southern outskirts of the XVII century]. Moscow, Print. D. I. Inozemceva. (in Russian).
11. Nedelin, V. M. (2012). Drevnie goroda zemli Orlovskoi. XII-XVIII veka. Istoriya. Ark-hitektura. Zhizn' i byt [Ancient cities of the Oryol land. XII-XVIII centuries. Story. Architecture. Life and mode of life]. Orel, Veshnie vody' Publ. (in Russian).
12. Novosel'skii, A. A. (1948). Bor'ba Moskovskogo gosudarstva s tatarami vpervoipolo-vine XVII veka [The struggle of the Muscovite state with the Tatars in the first half of the XVII century]. Moscow-Leningrad, Academy of Sciences of the USSR Press. (in Russian).
13. Ponomareva, O. B. (1999). Sotsial'no-ekonomicheskoe i kul'turnoe razvitie Belgorods-koi gubernii (1727-1779 gg.) [Socio-economic and cultural development of the Belgorod province (1727-1779)] (doctoral dissertation). Russian Economic Academy. G. V. Plekhanov, Moscow.
14. Timofeev, A. I. (1883-1884). Zametka o chetvertnom zemlevladenii byvshikh gosu-darstvennykh krest'yan Oboyanskogo uezda [a note about the quater landownership of the former state peasants] in Sbornik statisticheskikh svedenii po Oboyanskomu uezdu (Kurskoi gubernii). Izdanie Oboyanskogo uezdnogo zemstva. Moscow, Print. house of Guryanov's heirs, 177-191. (in Russian).
15. Terletskii, A. I. (1895). Istoricheskie zametki o gorode Sudzhe i ego uezde [Historical notes about the Sudzha city and its county] in Pamyatnaya knizhka Kurskoj gubernii na 1894 g. Kursk, Print. house of the Kursk provincial government, 1-154. (in Russian).
16. Chizhikova, L. N. (1988). Russko-ukrainskoeprigranich'e. Istoriya i sud'by traditsion-no-bytovoi kul'tury (XIX-XX veka) [Russian-Ukrainian borderland. History and fate of traditional everyday culture (XIX-XX centuries)]. Moscow, Nauka Publ. (in Russian).
