CC BY
358
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
Список использованной литературы:
1. Кортунов С. В. Концептуальные основы национальной и международной безопасности: уч.-метод. пособие. - М. : Государственный университет - Высшая школа экономики, 2007. - 307 с.
© Прокаева О.Н., 2016
УДК 1(091)
Чжан Си
аспирант кафедры философии религии и религиоведения Института философии
Санкт-Петербургский государственный университет г. Санкт-Петербург, Российская Федерация
ТРАДИЦИЯ ИЗУЧЕНИЯ РЕЛИГИИ В РОССИИ: КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Аннотация
В статье рассмотрено становление и развитие науки о религии в России, показаны достигнутые в ней результаты, кратко проанализирована самобытность русской религиозно-философской идеи. Автор обращает пристальное внимание на традицию изучения религии в России, ориентируясь на демонстрацию открытого характера российского религиоведения и процесса его непрерывного самоопределения.
Ключевые слова
Изучение религии в России, самоидентификация российской науки о религии, история религиоведения
Религиоведение, основанное на многочисленном накоплении эмпирических и теоретических материалов о религии, как специальная и систематическая наука официально оформилась на западе в 70-е годы XIX века. Российский исследователь религии М.М. Шахнович полагает, что становление и развитие науки о религии в России переживало следующие три периода: предысторию, формирование и становление, развитие. Ранее, в первой четверти ХУШ века, русские ученые впервые начали уделять внимание вопросам религии в связи с зарождением отечественной науки, то есть во время правления Петра I. Это был первый этап истории российской науки о религии: появились предпосылки для возникновения наук о культуре (в том числе и о религии), вызванные целенаправленной политикой императора. Во второй половине ХУШ века происходило аккумулирование исторического и этнографического материала параллельно с интересом к национальным особенностям народов России. Например, В.Н. Татищев (1686-1750), М.В. Ломоносов (17111765), Н.М. Карамзин (1766-1826), С.П. Крашенинников (1711-1755), М.Д. Чулков (1743-1792), А.С. Кайсаров (1782-1813) и другие ученые стали изучать фольклорные и этнографические источники. Конец XVIII - начало XIX века ознаменовалось появлением критического подхода, то есть анализа и систематизации накопленного материала, например, Д.С. Аничков в своей докторской диссертации «Философское рассуждение о начале и происшествии богопочитания у разных, а особливо невежественных народов» провел философское осмысление различных религиозных концепций.
Следует признать, что российское изучение религии не стало неким «придатком» или институтом западного религиоведения, оно имеет свои методологические основы, позволившие ему не приобрести претенциозный, поверхностный, лицемерный характер. Религиоведческая мысль XIX-XX веков развивалась на основе русской религиозной философии; в значительной мере можно считать, что последняя внесла решающий вклад в изучение религии [18, с. 297]. Религиозно-философская мысль берет начало от учения славянофилов. Это течение ратовало за сохранение русской своеобразной духовной и культурной традиции. А.С. Хомяков (1804-1860) считается его основателем. Он не только впервые подверг критическому анализу западные церковные институты, повысив философский интерес российских ученых к религиозным
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
вопросам, но и в своей статье «О старом и новом» (1839 г.) выдвинул идею обустройства настоящего и будущего России на основе собственного национального исторического опыта, способствуя становлению и развитию русского национального сознания. В историко-философской работе «Семирамида» А.С. Хомяков представил три возможных разделения человечества (племя, государство и вера), а также рассуждение о человеческой духовной истории, отметив, что последняя является процессом борьбы между иранством и кушитством [18, с. 292, 301]. Идеи А.С. Хомякова нашли отклик у Н.А. Бердяева и Н.В. Рязановского. Кроме А.С. Хомякова, И.В. Киреевский (1806-1856), Ю.Ф. Самарин (1819-1876), К.С. Аксаков (1817-1860) и другие славянофилы систематически исследовали религию, качественно отличаясь этим от узости и ограниченности западного рационализма. Значимость их идей состоит в формировании полноты истины, то есть в познании и разработке вещей и явлений не только с использованием разума, но и воли и чувства, тем самым предлагая единственно верный путь к достижению истины [18, с. 302]. Русская религиозно-философская мысль до 1917 года достигла небывалого расцвета, но выработанный ею метод не был замечен западными коллегами.
Вместе с тем, во второй половине XIX века велась систематизация исторических и этнографических материалов по изучению религии, которая была связана с зарождением петербургских научных школ. В столичном Петербурге пристальное внимание сотрудников Академии Наук, Университета, Эрмитажа и Кунсткамеры было уделено исследованию этнографии и истории Древнего мира. Полученные в ходе успешных изысканий результаты не только отражали огромные достижения российской гуманитарной науки, но и выводили ее в авангард европейских исследований [14, с. 26]. Итак, в XIX и начале XX веков перевод западных религиоведческих работ, наряду с изучением древних памятников и этнографических материалов, стал одной из главных научно-исследовательских задач российских ученых. Опираясь на сравнительные исследования западных и российских материалов по изучению религии, они проводили теоретическую разработку актуальных проблем, таких, например, как предмет сравнительного религиоведения (все религии или только имеющие письменную традицию), может ли новая дисциплина рассматривать религию с культурологической точки зрения, проблему становления веры в Бога и формирования идеи Бога в контексте всеобщего линейно-поступательного развития [14, с. 26].
Что касается научно-исследовательских результатов того периода, то необходимо отметить, прежде всего, значительные усилия русских религиоведов, посвященные изучению истории религии, особенно православия (Б.А. Тураев (1868-1920), В.П. Васильев (1818-1900), И.Ю. Крачковский (1883—1951), С.М. Широкоголов (1887-1939), С.Ф. Ольденбур (1863-1934), Ф.И. Щербатской (1866-1942), Ф.Ф. Зелинский (1859-1944) и другие). Но российское изучение религии не только не ограничивалось исследованием христианства, но и включало в себя анализ религии нехристианских цивилизаций (древний Египет и Месопотамия, античная Греция и Рим, древняя Индия, Китай, Византия). Кроме того, велось изучение религии в многочисленных аспектах: социологическом, мифологическом, психологическом. Следует упомянуть особую роль историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета в изучении религии того периода, где группа замечательных российских археологов, историков, филологов, искусствоведов (Д.В. Айналов, В.В. Бартольд, С.К. Булич, В.П. Васильев, А.И. Введенский, А.Н. Веселовский, Н.И. Веселовский, Н.И. Кареев, П.К. Коковцев, В.И.М. Гревс, Э.Д. Гримм, Ф.Ф. Зелинский, С.А. Жебелев, Н.Я. Марр, И.П. Минаев, С.Ф. Ольденбург, В Н. Перетц, С.Ф. Платонов, В.Р. Розен, М.И. Ростовцев, Б.А. Тураев, Д.А. Хвольсон, А.А. Шахматов, Л.В. Щерба, Ф.И. Щербатской и И.А. Бодуэн де Куртенэ и другие) занималась научными исследованиями и преподаванием. Таким образом, в последней трети XIX - начале ХХ века в России «наука о религии» официально оформилась как самостоятельная дисциплина.
В период советской власти исследования религии подвергались жесткой идеологической цензуре, изучение религии велось в форме атеистической критики, вынуждено являясь орудием идеологической борьбы. Однако не следует думать, что изучение религии советского периода было полным провалом российской науки. Под жестоким идеологическим контролем среди некоторых советских ученых все-таки проходило систематическое изучение религии. Оглядываясь на историю советской науки о религии, невозможно обойти вниманием Музей истории религии АН СССР (МИР). Как научно-просветительное и исследовательское учреждение он был основан в Ленинграде в 1932 году по инициативе В.Г. Богораза, что
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
стало не только политическим событием, но и явлением научным, так как во многом способствовало как серьезным исследованиям, так и широкой образовательной деятельности [17, с. 15]. Многолетняя работа сотрудников музея была направлена на выставочно -экспозиционную работу с фондами и деятельность по их сохранению, а также на их планомерное исследование. Собранная в МИР группа выдающихся исследователей религии (И.Д. Амусин, П.И. Борисковский, Б.Л. Богаевский, В.Л. Багаевский, С.Н. Валк, В.О. Василенко, А.Х. Горфункель, А.И. Клибанов, И.А. Крывелев, С.Г. Лозинский, С.Я. Лурье, А.О. Маковельский, М.Э. Матье, А.И. Новиков, В.И. Рутенбург, А.Б. Ранович, А.В. Предтеченский, В.Я. Пропп, А.М. Покровский, В.В. Струве, А.П. Окладников, М.И. Шахнович, Б.И. Шаревская, В.О. Шаскольский, Ю.П. Францев и другие) стала осуществлять ее систематическое изучение. Так, в 1934 году В.И. Недельским и Ю.П. Францевым была составлена монография «Миф о страдающем и умирающем боге (Очерк происхождения и развития мифа)», вышли статьи С.И. Ковалева, М.И. Шахновича и М.М. Кубланова в «Ежегоднике» №2, посвященные исследованию проблем происхождения христианства. Сотрудники прикладывали усилия не только для изучения истории религии, но и для рассмотрения ее в общественно-историческом контексте, в том числе эволюционном, анализа роли религиозных верований в различные периоды истории, психологического аспекта религиозной веры, процессов секуляризации и так далее [12, с. 135].
Трудно переоценить большой объем публикаций, посвященных ранним формам религии (с 1930 по 1980 гг. более 800), глубокое изучение религиозных традиций народов России, ранее широко не известных, включая шаманские ритуальные практики, анализ актуальных проблем мифологии и первобытного мышления (В.Я. Пропп, А.М. Золотарев, А.Ф. Анисимов, Е.М. Мелетинский, И.М. Стеблин-Каменский, М.И. Шахнович, И.М. Дьяконов). Использование принципов семиотики и структурной лингвистики для изучения семантики мифа (В.В. Иванов, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский) также являлось частью отечественного религиоведения этого периода. Институтом этнографии Академии Наук СССР в 1950-60 годы был издан огромный этнографический материал («Народы мира. Этнографические очерки»), собранный в двадцати томах под редакцией С.П. Толстого. Немало также было сделано для исследования истории восточных религий, как древних, так и современных, а также библеистики и христианских направлений [15, с. 193-194].
В 1991 году произошедшие политико-социальные перемены в российском обществе дали возможность скорректировать содержание гуманитарных и общественных наук, дисциплина «научный атеизм» была исключена из учебного и научного поля. В 90-х годах XX века в России изучение религии продолжается в институтах Российской Академии наук, где создаются профильные центры. Проблематика государственно-церковных отношений систематически исследуется на кафедре религиоведения Академии государственной службы при Президенте РФ. Многолетняя программа изучения динамики религиозности российского населения ведется в центре «Религия в современном обществе» при Российском независимом институте социальных и национальных проблем. Большая работа по изучению религии проводится на кафедре философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, кафедре философии религии и религиоведения института философии СПбГУ и других кафедрах госуниверситетов. В конце ХХ - начале XXI веков динамика российского общественного развития открывает широчайший простор для трансформации изучения религии. Российские исследователи религии, такие как Е.И. Аринин, Е.Г. Балагушкин, О.Ю. Васильева, А.С. Ваторопин, В.И. Гараджа, В.С. Глаголев, Л.М. Дмитриева, Б.С. Ерасов, А.П. Забияко, Ю.П. Зуев, И.Я. Кантеров, Н.С.Капустин, Г.М. Керимов, Ю.А. Кимелев, А.Н. Красников, Р.А. Лопаткин, Р.Н. Лункин, А.В. Малашенко, Л.Н. Митрохин, М.П. Мчедлов, К.И. Никонов, А.А. Нуруллаев, Ф.Г. Овсиенко, М.И. Одинцов, Д.В.Пивоваров, З.А. Тажуризина, Н.А. Трофимчук, С.Б. Филатов, Э.Г. Филимонов, М.О. Шахов, М.М. Шахнович, В.В. Шмидт, В.К. Шохин, Е.С. Элбакян, И.Н. Яблоков и многие другие, не только активно используют зарубежный опыт, но и ведут разработку аутентичных основ отечественной научной, религиозно-философской и академической традиций, включая изучение религии советского периода. Они внесли огромный вклад в развитие российского религиоведения, «чтобы переосмыслить и преодолеть деструкции, обратить [...] науку в русло классических традиций и войти в строй мирового религиоведения» [6, с. 279].
В 2011 году, совпавшим с 20-летним юбилеем распада СССР, гуманитарные дисциплины, которым
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
был причинен серьезный ущерб в период советской власти, стали осмысливать собственное развитие на протяжении прошедших 20 лет. Именно после распада СССР российская наука о религии по-настоящему стала самостоятельной дисциплиной, избавившейся от идеологического влияния. Несмотря на то, что история российской науки о религии данного периода была недолгой, ее анализ очень необходим для дальнейшего развития дисциплины. В том же году И.Н. Яблоков в трех научных журналах опубликовал статьи, обобщившие историю российской науки о религии, а также результаты изучения религии советского периода [20; 21; 4]. Его три статьи носят острый полемический характер. Одна из них, «Религиоведение и история религиоведения. Дискуссии в отечественной литературе», была опубликована в журнале «Религиоведение» в тематической рубрике «История религиоведения», где две статьи других авторов были также посвящены истории российского изучения религии - «Феномен советского религиоведения» (Е.С. Элбакян) и «Религиоведение на страницах научно-теоретического журнала «Религиоведение». К 10-летию основания» (Р.А. Кобызов). Кроме того, были опубликованы статьи по этой проблематике в Серии 7. Философия. «Вестника Московского университета». Следовательно, можно считать, что в последние годы наука о религии в России и ее история стали центром внимания российских исследователей религии.
Обсуждение данной проблемы началось со статьи М.Ю. Смирнова «Религиоведение в России: проблема самоидентификации» [7, с. 91], в которой автор задает вопросы: «Существовало ли то, что следует называть религиоведением, в истории отечественной науки и является ли религиоведением то, что существует в нашей стране под этим названием ныне?». Эта проблема, на первый взгляд, кажется простой, но на самом деле выражает сомнение в методах изучения религии советского периода и является достаточно запутанной. В статье автор не отрицал достигнутых результатов по изучению религии в СССР, а также прослеживал историю российского изучения религии до XVIII века. Тем не менее, он полагает, что до Октябрьской революции российское изучение религии находилось под контролем православной церкви, а ее изучение в советский период полностью велось в рамках атеистической идеологии. По мнению М.Ю. Смирнова, в современное время российское религиоведение является миражем, представляет собой трудно определяемую вещь, и даже иллюзорную [7, с. 99-100]. Наконец он пришел к выводу, что российское религиоведение было сформировано с середины 1990-х годов, а в дальнейшем происходило освобождение научных исследований от идеологического влияния, появление образовательных стандартов подготовки кадров и налаживание многосторонних профессиональных контактов. Все это было бы невозможно без предшествовавших инициатив и начинаний сумбурного рубежа 1980-1990-х годов [7, с. 102-103].
Итак, российскими исследователями религии обсуждались следующие проблемы: Когда зародилось российское религиоведение? Как происходили его становление и развитие? Как оценивать наследие науки о религии советской эпохи? Какие нерешенные проблемы и задачи существуют в современном российском религиоведении? Поскольку поставленные М.Ю. Смирновым вопросы были опубликованы не в профильном Вестнике Санкт-Петербургского университета, а в Вестнике Московского университета, ответы на них предложил, прежде всего, И.Н. Яблоков, заведующий кафедрой философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
В СССР термин «религиоведение» впервые был использован в монографии В.К. Никольского «Место Эдуарда Тэйлора в исследовании первобытной культуры» в 1939 году [5, с. 26-27], а само слово «религиоведение» - в заголовке первой монографии по религиоведению на русском языке «Введение в теоретическое религиоведение» - в 1973 году [8]. Тем не менее, в российских научных кругах изучение религии началось намного раньше использования термина «религиоведение», с чем согласны все исследователи. Вся русская религиозно-философская традиция, особенно религиозная философия Серебряного века, тесно связана с изучением религии.
Таким образом, в русской религиозной философии содержится программа по изучению религии. Расхождения во мнениях о времени зарождения российской науки о религии связаны с различными точками зрения на термин «религиоведение». Известный российский исследователь религии Е.С. Элбакян попыталась снять это противоречие, рассматривая религиоведение в широком и узком смыслах. Она отмечала, что «широкое понимание религиоведения включает и исторически формировавшиеся предпосылки научного изучения религии, а «узкое» подразумевает исключительно науку о религии в
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
собственном смысле слова, в современном значении» [19, с. 141]. Таким образом, зарождение российского религиоведения с середины 1990-х годов относится к пониманию слова «религиоведение» в узком смысле, а в широком смысле мы можем прослеживать развитие российского религиоведения, начиная с XVIII века.
В целом, негативное отношение к российской науке о религии и ее истории в основном присуще молодому поколению исследователей религии, не имеющему научно-образовательного опыта советского времени и открытому для западных парадигм изучения религии. По их мнению, в аспекте западных современных исследований, наука о религии в России находится в статусе становления, до сих пор не были сформированы ее объект исследования и содержание дисциплины. Они полагают, что в настоящее время в России целой науки о религии не существует, имеются лишь некоторые ветви современного религиоведения, такие как история религии, философия религии, психология религии, социология религии, феноменология религии. Кроме того, эти ветви активно использовали работы западных исследователей, получившие всеобщее признание. М.Ю. Смирнов придерживается этой же точки зрения.
И.Н. Яблоков как представитель старшего поколения российских исследователей религии, подготовленных советской образованной системой, не согласен с вышеописанной точкой зрения и даже называет ее нигилизмом. Он полагает, что российское религиоведение имеет четкий объект исследования -процесс функционирования религии, ее внутреннее содержание, внешние способы выражения (феномены), социальные и исторические аспекты, и также включает в себя отдельные составляющие: философию, социологию, психологию, феноменологию, историю, антропологию и историю религиоведения [21, с. 132]. Чтобы опровергнуть нигилистическое отношение к российской науке о религии, И.Н. Яблоков обращает внимание на ее историю, выделив четыре периода, ссылаясь на М.М. Шахнович: XIX век - начало 1920-х годов; 1920-е - 1930-е годы; 1940-е - начало 1990-х годов; 1990-е - первое десятилетие XXI века. При этом отмечается, что на данном этапе аккумулированных знаний о своем предмете и о собственной истории науке достаточно, чтобы успешно решать ряд актуальных проблем современного религиоведения [3, с. 161], естественно, используя и знания по изучению религии советской эпохи. Ученый полагает, что исследование истории самого религиоведения отличается от исследования его предмета (религии). Например, история дисциплины анализирует не саму религию, а результат ее познания в историческом контексте. Это рефлексия второго порядка, познание результатов познания [3, с. 161]. Таким образом, история религиоведения как его важная часть в строгом смысле имеет некоторые отличия от самой дисциплины. Следовательно, не следует вводить все знания о религии в религиоведение, особенно в религиоведение в строгом смысле слова. Тем самым И.Н. Яблоков предложил установить серьезный критерий в разработке и классификации знаний о религии. Иначе говоря, знания, имеющие большое историческое значение для понимания религии и полезность для дальнейшего развития науки, могут рассматриваться как объект исследования религиоведения [3, с. 161].
В самом деле, острым вопросом стало определение религиоведения советского периода. Из всех гуманитарных и социальных наук религиоведение в СССР имело наиболее сильную идеологическую печать, так как частью официальной идеологии советской эпохи был атеизм. А как велось изучение религии в атеистических рамках? Е.С. Элбакян поясняет: «В советский период научное изучение религии было возможно, во многом, в форме ее критики и изначально осуществлялось в русле мировоззренческого атеизма» [19, с. 142]. В советском научном сообществе существовала негативная точка зрения на социальные функции религии и велась ее атеистическая критика. Вышеуказанные отрицательные оценки российского религиоведения в основном происходят отсюда. Тем не менее, невозможно пройти мимо достижений в науке о религии советского периода, так как критика религии того периода была неким способом (объективным или искаженным) ее осмысления. К тому же в период СССР под идеологическим контролем проходило объективное научное изучение религии исследователями РАН, МИР и других научных центров. В современной России группа активных исследователей религии прошла советскую школу. В настоящее время российское изучение религии полностью избавилось от идеологических ограничений, однако это не означает нивелирование результатов религиоведения советской эпохи, а также традиций русской религиозной философии.
В последние годы ряд статей М.М. Шахнович посвящен рассмотрению отдельных исторических
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
периодов российской науки о религии: «История отечественного религиоведения: XVIII век» [11], «Петербургская религиоведческая школа: истоки и традиции» [14], «Культурная революция в СССР и наука о религии» [12], «Дискуссии в Коммунистической академии и наука о религии в СССР (конец 1920-х - начало 1930-х гг.)» [10], «Отечественное религиоведение 20-80 гг. ХХ века. От какого наследства мы отказываемся» [13], «Этос истории науки: о реконструкции российского религиоведения советского периода» [15]. Недавно в свет вышла монография М.М. Шахнович и Т.В. Чумаковой «Музей Истории Религии Академии Наук СССР и Российское Религиоведение (1932-1961)» [17], в которой рассматривается история формирования, становления и развития Музея истории религии Академии наук СССР в первые тридцать лет его существования. Кроме того, следует упомянуть работы об основоположниках российской науки о религии, например, А.П. Забияко о А.Н. Веселовском [1], М.М. Шахнович и Т.В. Чумаковой о Н.М. Маторине [16], М.С. Хотеевой о П.Л. Лаврове [9], П.Н. Костылева о М.В. Ломоносове [2] и многие другие.
Таким образом, дискуссия о временных рамках российского религиоведения остается открытой. В вышеописанных взглядах отражаются приверженность российских исследователей религии к отечественным академическим традициям и непрерывное обнаружение скрытых потенциалов, благодаря чему раскрывается путь развития российской науки о религии.
Список использованной литературы:
1. Забияко А.П. Контуры религиоведческих разысканий А.Н. Веселовского // Религиоведение. 2005. № 1. С. 134-140.
2. Костылев П.Н. М.В. Ломоносов и научное изучение религии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2011. № 5. С. 74-82.
3. «Круглый стол». Религиоведение в России : пути самоопределения и развития // Религиоведение. 2011. № 4. С.160-169.
4. Меньшикова Е.В., Яблоков И.Н. О периодах в истории отечественного религиоведения // Вестн. Моск. ун-та. Сер.7 : Философия. 2011. № 5. С. 98-116.
5. Никольский В.К. Место Эдуарда Тэйлора в исследовании первобытной культуры // Тэйлор Э. Первобытная культура / Пер. с англ., под ред. В.К. Никольского. М., 1939. C. 26-27.
6. Писманик М.Г. Религиоведы и богословы: нужны и возможны ли диалоги? // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2010. № 3. С. 215 - 226.
7. Смирнов М.Ю. Религиоведение в России: проблема самоидентификации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2009. №1. С. 90 - 106.
8. Угринович Д.М. Введение в теоретическое религиоведение. М.: Мысль, 1973. 273 с.
9. Хотеева М.С. П.Л. Лавров как отечественный религиовед // Религиоведение. 2011. № 4. С. 153-159.
10.Шахнович М.М. Дискуссии в Коммунистической академии и наука о религии в СССР (конец 1920-х -начало 1930-х гг.) // Религиоведение. 2015. № 4. С.151-159.
11.Шахнович М.М. История отечественного религиоведения: XVIII век // Религиоведение. 2005. № 1. С. 118133.
12.Шахнович М.М. Культурная революция в СССР и наука о религии // Религиоведение. 2015. № 3. С.127-135.
13.Шахнович М. М. Отечественное религиоведение 20-80 гг. ХХ века. От какого наследства мы отказываемся //Шахнович М.М. Очерки по истории религиоведения. СПб., 2006. С. 181-197.
14.Шахнович М.М. Петербургская религиоведческая школа: истоки и традиции // Вестник Российского Сообщества преподавателей религиоведения. Вып. 1. М.: Социально-политическая мысль, 2008. С. 26-33.
15.Шахнович. М.М. Этос истории науки: о реконструкции российского религиоведения советского периода // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2015. № 1 (33). С.193-194.
16.Шахнович М.М., Чумакова Т.В. Н.М. Маторин и его программа изучения народной религиозности // Религиоведение. 2012. № 4. С. 191-202.
17.Шахнович М.М. Чумакова Т.В. Музей истории религии АН СССР и российское религиоведение (19321961). СПб: Наука, 2014. 456 с.
18.Швечиков А.Н. Теоретико-методологические основы современного российского религиоведения: дис. ...
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №5/2016 ISSN 2410-6070_
д-ра филос. наук: 09.00.13 Санкт-Петербург, 2009. 393 с.
19.Элбакян Е.С. Феномен советского религиоведения // Религиоведение. 2011. № 3. С.141-162.
20.Яблоков И.Н. К Дискуссии о современном состоянии и истории отечественного религиоведения // Государство, Религия, Церковь и России и за рубежом. 2011. № 1. С. 165-173.
21.Яблоков И.Н. Религиоведение и история религиоведения. Дискуссии в отечественной литературе // Религиоведение. 2011. № 3. С.127-140.
© Чжан Си, 2016
