CC BY
53
УДК 820 «19/20» ББК 83.3(4Вел)8
ТРАДИЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО РОМАНА В. СКОТТА В ТВОРЧЕСТВЕ Э. БУЛЬВЕР-ЛИТТОНА И У. Х. ЭЙНСВОРТА
Е. В. Сомова
Аннотация. Статья посвящена малоисследованным романам Э. Бульвер-Литтона и У. Х. Эйнсворта и вводит в научный оборот новый материал. Анализируются основные принципы создания исторического повествования, традиции В. Скотта в романах, специфика работы романистов с источниками при воссоздании исторической эпохи. В процессе анализа текста сделаны следующие выводы. Итогом размышлений Э. Бульвер-Литтона о времени и истории является идея о том, что культура каждой отдельной эпохи .зависит от культуры предшествующих цивилизаций. Если у В. Скотта исторический процесс связан с идеей развития, неизбежной смены старого новым, то Э. Бульвер-Литтону был свойственен пессимистический взгляд на движение истории. Темой исторических романов Э. Бульвер-Литтона, как правило, становится гибель эпохи. Следуя традиции В. Скотта, Э. Бульвер-Литтон широко привлекает литературный материал и фольклор. Поэтический язык романа связан с образностью баллад, легенд и хроник.
Романам Э. Бульвер-Литтона и У. Х. Эйнсворта свойственен усложненный хронотоп, когда повествование включает ретроспекцию в историческое прошлое. Это дает возможность представить широкое эпическое полотно, воссоздающее своеобразие природы, образ жизни и нравы, духовную культуру переходной исторической эпохи в преломлении восприятия героя. Художественное осмысление исторического процесса в романах позволяет выявить своеобразие исторической концепции писателей в этико-философской системе Англии XIX в.
Ключевые слова: исторический роман, жанр, традиция, историографический источник, историческое повествование.
TRADITION OF V. SCOTT'S HISTORICAL NOVEL IN THE WORKS OF E. BULWER-LITTON AND W. H. AINSWORTHE
E. V. Somova
Abstract. The article deals with the little-studied novels of E. Bulwer-Lytton and William H. Ainsworth and introduces new material into scientific circulation. The article analyzes the basic principles of creating a historical narrative, the traditions of W. Scott in novels, the specifics of the work of novelists with sources during the reconstruction of a historical era. In
the process of text analysis, the following conclusions have been made. The result of E. Bul-wer-Lytton's reflections on time and history is the idea that the culture of each individual era depends on the culture of previous civilizations. If W. Scott's historical process is associated with the idea of development, the inevitable change of the old to the new, then E. Bulwer-Lytton was characterized by a pessimistic view of the movement of history. The theme of the historical novels of E. Bulwer-Lytton, as a rule, is the death of the era. Following the tradition of V. Scott, E. Bulwer-Lytton widely attracts literary material and folklore. The poetic language of the novel is associated with figurative ballads, legends, and chronicles.
The novels of E. Bulwer-Lytton and William H. Ainsworth are characterized by a complicated chronotop when the narrative includes retrospection into the historical past. This makes it possible to present a broad epic canvas, recreating the originality of nature, lifestyle, and customs, the spiritual culture of the transitional historical epoch in terms of the perception of the character. The artistic understanding of the historical process in the novels makes it possible to identify the originality of the historical concept of writers in the ethical-philosophical system of England in the XIX century.
Keywords: historical novel, genre, tradition, historiografic sources, historiografic narration.
Интерес к исторической теме в английской литературе, начиная с творчества В. Скотта, сохраняется на протяжении всего XIX в. Жанр исторического романа от 30-х к 70-м гг. проходит несколько этапов развития. 30-40-е гг. представлены именами Э. Бульвер-Литтона и У. Х. Эйнсворта, которые наследуют и в то же время переосмысляют традиции В. Скотта. В 50-е гг. к жанру исторического романа обращаются Ч. Диккенс, У. Теккерей, Э. Трол-лоп, Ч. Кингсли, трактующие события исторического прошлого в соответствии с собственной концепцией истории и в особой художественной манере. В 60-е гг. XIX в. появляется тенденция к сближению исторического романа с другими жанровыми формами: социально-психологическим (Э. Га-скелл, Дж. Элиот), бытописательным (Ч. Рид) романом. Преемниками традиций создателя жанра исторического романа современники считали прежде всего Э. Бульвер-Лит-тона и У. Х. Эйнсворта.
Литературные взгляды Э. Бульвер-Лит-тона складывались под влиянием рыцарских романов, творчества У. Шекспира, Д. Г. Байрона, что способствовало возникновению интереса писателя к историческому прошлому. Позднее, в литературно-критических работах «Англия и англичане»
("England and English", 1833), «Студент» ("The student. A series of papers", 1835) Э. Бульвер-Литтон высоко оценил исторические романы В. Скотта, который «искал своих героев среди простых людей и заинтересовал нас картиной их жизни превратностями их судеб, их ошибками и добродетелями, а не декламацией о них» [1, vol. 2, p. 318]. В раннем творчестве Э. Бульвер-Лит-тон в подражание В. Скотту обратился к легендам о короле Артуре в поэме «Волшебная невеста» (1823). В. Скотт в поэме «Свадебный пир Трайермейна» ("The Bridal of Triermain", 1813) соединяет традиционный материал артуровских легенд с собственным вымыслом, привлекая также мотивы сказки о Спящей Красавице. У Э. Бульвер-Литтона фоном для сюжета о любви феи к одному из рыцарей Круглого Стола становится изображение двора Артура, Джинев-ры, их окружения. Как и у В. Скотта, в повествование включены сатирические и нравоописательные элементы. В 1848 г. с выходом поэмы «Король Артур» ("King Arthur") связано начало осуществления замысла Э. Бульвер-Литтона создать артуровский эпос. Мотивы легенд об Артуре возникают и в историческом романе 40-х г. «Гарольд, последний из саксонцев» ("Harold, Last of the Saxons", 1848).
«Деверье» ("Devereux", 1829) - первая попытка Э. Бульвер-Литтона создать исторический роман, однако в жанровом отношении он более подходит под определение философско-психологического романа. Автор указывает, что его герои, действующие в начале XVIII в. во время царствования королевы Анны, обладают «мыслями и чувствами, присущими современникам» [2, p. 7]. В предисловии Э. Бульвер-Литтон подчеркивает, что в определении места и роли исторических персонажей в повествовании он опирается на традиции В. Скотта и более ранней школы: предромантические романы Дж. Леланда и С. Ли, в которых главным были не исторические персонажи, а вымышленные герои [2, p. 7].
Характеры центральных персонажей, Мортона и Изоры, психологически достоверны. Романтически идеализированная Изора, глубоко чувствующая, серьезно мыслящая, сопоставима с Ребеккой В. Скотта. Образы исторических деятелей даны через восприятие главного героя. Характер Людовика XIV представлен не менее глубоко и полно, чем Людовика XI у В. Скотта («Квентин Дорвард», 1819), а Петр I идеализирован так же, как Ричард Львиное Сердце в «Айвенго». Развернутые описания бесед и встреч Мортона с Людовиком XIV, Петром I, сыном Кромвеля, призваны решить проблему истинно великого государственного деятеля, чьи усилия направлены на благо страны. Данная тема станет центральной и в последующих исторических романах Э. Бульвер-Литтона. В «Англии и Англичанах» писатель отмечает, что в национальной традиции мечта о народном короле восходит в конечном счете к шекспировскому представлению об идеальной монархии Генриха V.
Э. Бульвер-Литтон по наследству стал обладателем внушительной библиотеки, куда входили серьезные историографические, научные, философские труды. Тщательно работая с источниками, писатель включал в свои исторические романы примечания и ссылки, объясняя, почему в том или ином эпизоде он следует историографиче-
ской традиции или отказывается от нее в воссоздании эпохи. Именно это, по мнению Э. Бейкера, стало причиной излишней «книжности», перегруженности текста романа фактами, деталями, сведениями [3, p. 114].
Э. Бульвер-Литтон проблему отбора исторического материала считал достаточно сложной для решения в историческом романе: «Среди огромного количества фактов мы отобрали те, которые наиболее привлекательны для современного читателя. Трудно отбросить многое из того, что кажется важным для автора и добавляет достоверности описаниям» [4, p. 9]. В то же время стремление к точности в художественном повествовании не оправдывает, по мнению романиста, «заполнения страниц до предела цитатами, примечаниями и ссылками» [4, p. 11]. Это лишь свидетельство добросовестности и эрудиции автора. Подобная «ученость» существенно утяжеляет роман.
По мнению Э. Бульвер-Литтона, изображение Средних веков хотя и требует руки подлинного мастера, но все же задача относительно легкая в сравнении с той, что стоит перед автором, обратившимся к античности. «Люди феодальной Европы были нашими собственными предками, от которых мы получили обычаи и нравы. Вера наших рыцарственных отцов стала нашей, их гробницы освящены нашими церквями, руины их замков еще возвышаются над нашими домами, в их борьбе за свободу и закон просматриваются наши социальные институты» [4, p. 12-13].
По примеру В. Скотта, Э. Бульвер-Лит-тон превратил свой родовой замок Небу-орт в музей Средневековья, где были собраны англосаксонские и рыцарские реликвии, старинное оружие и мебель, сохранены галереи с гобеленами и портретами предков, «королевская» комната, в которой, по преданию, останавливалась королева Елизавета.
В представлении Э. Бульвер-Литтона психологизм как органическое сочетание мысли, борьбы страстей и анализа их мотивов рассматривается в соотношении с понятием «нравоописательное». «Если бы я
задумал написать роман, я прежде всего стал бы наблюдать людей и их нравы. Затем, изучив в окружающем мире последствия людских поступков, я старался бы путем размышлений установить их причины, и лишь после этого я обратился бы к более легким, изящным предметам - стилю и форме» [5, vol. IV, p. 294].
Представления о времени и истории сформулированы Э. Бульвер-Литтоном в предисловии к «Гарольду», последнему из семи исторических романов писателя. Романист видит в смене эпох неизбежность самой природы, ее законов. Прогресс представляется ему закономерным и благотворным в развитии цивилизации. В эссе "On the Spirit in which new theories should be received" (1868). Э. Бульвер-Литтон проводит аналогию между прогрессом в человеческом обществе и эволюцией в природном мире. Любое общество, кажущееся прочным и незыблемым, содержит, как и природа, две противоборствующие силы - одна пассивная и сопротивляющаяся ("inert and resisting"), другая - активная и вторгающаяся ("active and encroaching") [6, p. 318]. Если в природе законы эволюции безжалостны, то и в процессе истории смена эпох идет через разрушения и катастрофы. «Прогресс не подразумевает трансформацию, он подразумевает полную победу, расцвет нового и исчезновение старого. Общества гибли и возрождались в прошлом, и Англия Гарольда и графа Уорика освобождает путь для развития Англии королевы Виктории и Билля о реформе» [6, p. 320].
Э. Бульвер-Литтон отразил свою концепцию истории в романе «Гарольд, последний из саксонских королей». Романист видит свою задачу в том, чтобы «рассказать, почему Англия была завоевана и как Англия пережила завоевание. Познакомить читателя с эпохой объединения племен в саксонской Англии, с борьбой партий и честолюбием их предводителей, показать силу и слабость церкви, народ, свободный от природы, энергичный, но разобщенный непрерывной иммиграцией. Одним словом, я должен как можно полнее расска-
зать о политических и нравственно-духовных особенностях века» [7, vol. I, p. 16]. Влияние В. Скотта в романе ощутимо в изображении вымышленных героев на историческом фоне. Выбирая ключевые моменты истории, смену эпох, романист допускает вымысел лишь при описании частной жизни героев. Новаторство Э. Бульвер-Литтона состоит в стремлении к строгой хронологической и фактической точности, а также в том, что центральными персонажами нередко становятся выдающиеся исторические деятели.
Традиции В. Скотта в жанре исторического романа продолжает также У. Х. Эйнс-ворт. Известность ему принесли «ньюгейт-ские» романы о вошедших в историю знаменитых разбойниках Дике Терпине ("Rook-wood", 1834) и Джеке Шеппарде ("Jack Shep-pard",1839J. Сюжет «Руквуда» (соперничество братьев за невесту и титул) позаимствован из романа В. Скотта «Сент-Ронанские воды» (1828). В. Скотт приветствовал ранние опыты У. Х. Эйнсворта и в 1826 г. в соавторстве с молодым писателем опубликовал роман «Сэр Джон Чивертон» ("Sir John Chiver-ton"). Однако в конце 30-х гг., как отмечает А. Сандерс, в дневниковых записях В. Скотта звучит разочарование в творчестве тех, кто стремился ему подражать, в том числе и У. Х. Эйнсворта: «Они читают старинные книги и обращаются к археологам и антикварам. Я пишу потому, что долгое время читал подобные работы и овладел благодаря хорошей памяти фактами и сведениями, которые они так разыскивают. Их стремление к точности наполняет повествование многочисленными историческими деталями, но мешает увидеть события, оказавшие влияние на прогресс» [8, p. 34].
Исторические романы У. Х. Эйнсворта связаны с возрождением в литературе викторианской Англии интереса к готике (Gothic Revival). Внимание к археологии, готической архитектуре и антикварным изысканиям в первой половине XIX в. определило появление работы О. У. Пьюджина «Контрасты, или Параллели между благородными зданиями XIV-XV столетий и со-
временными строениями» (1836) и исследований Дж. Рескина «Поэзия архитектуры» (1838), «Камни Венеции» (1853), «Лекции об архитектуре и живописи» (1854). Другая сторона этого явления - исторические романы У. Х. Эйнсворта. С 1840 по 1854 гг. писатель создает несколько произведений, повествование в которых строится вокруг национального памятника архитектуры. В романах «Лондонский Тауэр» ("Tower of London"), «Виндзорский замок» ("Windsor Castle"), «Собор Святого Павла» ("Old Saint PauTs") предметом изображения становятся монументальные сооружения Англии. В романе «Кричтон» ("Crichton") описываются Лувр и дворец Екатерины Медичи. Сюжет романа «Гай Фокс» ("Guy Fawkes"), посвященного Пороховому заговору, дает автору широкие возможности для изображения здания Парламента.
Организуя повествование вокруг собора, аббатства или дворца, У. Х. Эйнсворт, подобно В. Гюго в «Соборе Парижской Богоматери» (1831), делает памятник архитектуры одним из центральных образов и передает историю его создания столь же подробно, как и предысторию других персонажей. В описании готического сооружения У. Х. Эйнсворт следует традиции Г. Уолпола, поэтому отдельные части романа напоминают страницы путеводителя по замку.
В предисловии к роману «Лондонский Тауэр» ("The Tower of London", 1840) У. Х. Эйнсворт отмечает, что, когда впервые увидел Тауэр в 1824 г., крепость, веками служившая объектом национального почитания, произвела на него сильное впечатление. Он сообщает читателям о своем намерении показать Тауэр в его тройном значении, как дворец, тюрьму и крепость, «представить каждый элемент всего здания: башни, часовни, залы, ворота, арки и подъемные мосты» [9, vol. V, p. 8]. Первое издание выходило с иллюстрациями Джорджа Крукшенка. Перед появлением каждой части и художник, и писатель посещали Тауэр, делая заметки о деталях, необходимых для предстоящих выпусков. Чтобы показать, как изменился внешний вид крепости,
рядом с иллюстрациями Дж. Крукшенка, созданными к сценам романа, в тексте помещались гравюры, изображающие Тауэр, каким он представал викторианцам. У. Х. Эйнсворт и Дж. Крукшенк включили в издание и план Тауэра во времена Тюдоров, поэтому читатель мог следовать за героями по переходам и башням, исчезнувшим к XIX в. и воссозданным воображением писателя.
Своеобразие исторических романов У. Х. Эйнсворта в том, что голос автора прерывает повествование, и в краткой исторической справке читателю предоставляется возможность узнать, что происходило в Тауэре или Виндзорском замке во время правления Эдуарда III или что произойдет в эпоху Джеймса I. Либо исторические события излагаются в рассказе одного из персонажей. Например, во второй части романа «Лондонский Тауэр» развитие сюжета приостанавливается. Герой-злодей Симон Ре-нард смотрит вдаль с Белой Башни Тауэра, ведя беседу с тюремщиком, который «читает темную и кровавую историю Англии на каменных скрижалях» [9, vol. V, p. 260].
Роман «Лондонский Тауэр» приходится на пик популярности творчества У. Х. Эйнсворта. В 1841 г. лишь Ч. Диккенс мог соперничать с ним в славе и коммерческом успехе. Писатели были друзьями, и не без влияния У. Х. Эйнсворта у Ч. Диккенса возник замысел создать собственную модель исторического повествования. Однако если У. Х. Эйнсворт в своем четвертом романе воспроизводит схему предыдущих произведений, то Ч. Диккенс романом «Барнеби Радж» (1841) открывает новое направление своего искусства, проявляя всю многогранность таланта.
У. Х. Эйнсворт в художественной манере А. Рэдклиф делает замок элементом ужаса, создает атмосферу напряжения и необъяснимой тревоги. Влияние готики во многом определяет также сюжет, систему персонажей и стилистику произведений. Исторические романы У. Х. Эйнсворта строятся по определенной модели. Сюжет, как правило, трехчастный, в центре внимания историческое событие, однако не менее важны лю-
бовная и комическая линии. Традиционны антиподы: главный герой, защищая возлюбленную, противостоит злодею в романе «Кричтон» ("Crichton", 1837) герцогу Невер-скому, Конрад Бассет в романе «Уот Тайлер» ("Wat Tyler", 1874) - Джеку Соломинке. Несмотря на стремление к фактографической точности, У. Х. Эйнсворт допускает определенную свободу в обращении с фактами истории и изображении исторических деятелей. Делается попытка переосмыслить традиционный взгляд на такие исторические личности, как Гай Фокс («Гай Фокс»), Анна Болейн («Виндзорский замок»), Мэри Тюдор («Лондонский Тауэр»). Например, Гай Фокс предстает романтическим героем с душой, терзаемой сомнениями и муками совести. В романе он вступает в брак с целью быть избранным в парламент.
У. Х. Эйнсворт отказывается и от традиционной оценки Мэри Тюдор, «злосчастной Кровавой Марии», которая, как писал Ч. Диккенс в романе «Барнеби Радж» и в «Истории Англии для юных» (1851-1853), «уже лежа в могиле, наделала, кажется, больше вреда, чем за всю свою жизнь» [10, т. VIII, с. 320]. Романист в предисловии объясняет свою позицию субъективным взглядом на историческую личность: «Тем, кто считает, что автор представил характер королевы Мэри с чрезмерной снисходительностью, я могу возразить, что писал только то, что считаю правдой» [10, т. VIII, с. 320].
В отличие от Э. Бульвер-Литтона, У. Х. Эйнсворт не ставит задачу исследовать глубины характера, особенности взгляда на мир и психологии исторических деятелей. К примеру, леди Джейн Грей («Лондонский Тауэр»), претендентка на королевский престол, изображена благородной, бесхитростной, религиозной, стоящей перед дилеммой верности семье и избранной вере. Однако писатель не стремится показать, что ее выбор трагичен.
Если в изображении В. Скотта историю творят народные массы, народ у Эйнсворта показан иначе. Простые люди лишь очевидцы событий, на которые не способны повлиять. Реплики толпы составляют, как
правило, комические диалоги, одобряющие короля. Народ в романе «Виндзорский замок» восхищается королем Хэлом за его добродушие, королевой Бэсс за ее доброту, признает военные авантюры Генриха VIII как доказательство его славы монарха и таланта полководца. Когда мясник вдруг открыто произносит, что король - тиран, его арестовывают как изменника без ропота и протеста со стороны народа.
В систему персонажей каждого исторического романа У. Х. Эйнсворт вводит образы людей искусства, писателей или поэтов, имена которых определяют особенности литературного процесса эпохи. В романе «Уот Тайлер» одним из действующих лиц становится Джеффри Чосер, как очевидец крестьянского восстания 1381 г. Однако романист намеренно допускает анахронизм, называя датой рождения Дж. Чосера 1328 г., а не 1840 г., в результате чего писатель предстает 53-летним человеком, хотя во время крестьянского восстания ему был 41 год. В биографических отступлениях упоминаются основные общеизвестные сведения о жизни Чосера: служба при дворе короля Эдуарда, участие в осаде Реймса, покровительство герцога Ланкастерского, дипломатические миссии знакомство с Петраркой. У. Х. Эйнсворт комментирует достижения Дж. Чосера в области английской литературы и языка, называя самые известные его творения. Однако, обращаясь к интересующему его эпизоду, восстанию Уота Тайлера, У. Х. Эйнсворт уходит в область художественного вымысла. Общепризнано, что отношение Дж. Чосера к Уиклифу и его религиозной реформе очень неопределенно. А о крестьянском восстании 1381 г. в творчестве Чосера не содержится практически никаких упоминаний.
Эйнсворт утверждает, что поэт, увлеченный примером герцога Ланкастера, сделался приверженцем учения Уиклифа, чем навлек на себя враждебность духовных лиц. В романе поэт изображен как человек, лично знакомый с богословом-реформатором Джоном Уиклифом, и как друг Джона Бола, идеолога крестьянского восстания.
Дж. Чосер активно вовлечен в основную интригу романа и поддерживает партию герцога Ланкастера.
Сложное отношение Чосера к крестьянам звучит в «Кентерберийских рассказах». Землепашцы идеализированы, но во время мятежа становятся толпой, непонятной и странной силой. Данный мотив появляется в рассказе студента: «О, буйный народ, непостоянный и всегда неверный, ненадежный и переменчивый, как флюгер. Большой безумец, кто тебе поверит». Дж. Чосер в романе У. Эйнсворта представлен и как мудрый наблюдатель, и как посредник, пытающийся примирить обе враждующие силы.
У. Х. Эйнсворт изображает историю как ряд случайностей, не анализируя причины и следствия событий, что подчеркивается контрастом как центральным художественным приемом на уровне сюжета, образной системы, стиля. Фортуна то возносит героя, то вновь лишает его своей благосклонности. Последовательность событий также выстраивается по контрасту и произвольно переходит от исторических персонажей к вымышленным, от одной группы героев к другой в соответствии с трехчастным делением сюжета. В романе «Лондонский Тауэр» после того, как участники заговора против королевы Мэри оказываются в Тауэре, мрачное, трагическое настроение сменяется описанием гротескных похождений королевского шута Ксита. У. Х. Эйнсворт намеренно добивается подобного эффекта: «Жизнь полна неожиданностей и странных контрастов, смех сменяет вздохи отчаявшихся, пир следует за похоронами, момент рождения младенца может в бытийном плане стать последним для его родителей. Вне тюремных стен - солнечный свет и счастье, внутри - тоска и отчаяние. Но нигде в великом городе нет более резких контрастов веселья и отчаяния, чем в Тауэре» [9, vol. V, p. 10].
Своей популярностью исторические романы У. Х. Эйнсворта обязаны занима-
тельному сюжету, искусному композиционному построению, для которого автор умело использовал элементы готического романа с его тайнами и предсказаниями, замысловатой интригой, созданием местного колорита. Произведения У. Х. Эйнсворта значительно уступают историческим романам современников. Однако в 1841 г. лишь Ч. Диккенс мог соперничать с ним в славе и коммерческом успехе. Писатели были друзьями и не без влияния У. Х. Эйнсворта у Ч. Диккенса возник замысел создать собственную модель исторического повествования. Однако если У. Х. Эйнсворт в своем четвертом романе «Лондонский Тауэр» воспроизводит схему предшествующих произведений, то Ч. Диккенс романом «Барнеби Радж» открывает новое направление своего искусства, проявляя всю многогранность таланта.
Э. Бульвер-Литтон и У. Х. Эйнсворт являются последователями В. Скотта в жанре исторического романа. Изображая масштабные события прошлого, они стремятся к максимальной достоверности исторического фона, однако интерес к сущности исторических конфликтов нередко сменяется точным воспроизведением деталей эпохи. В отличие от В. Скотта, у которого развитие интриги связано с вымышленными персонажами, романисты 30-40-х гг. избирают в качестве главных героев исторических деятелей, что в творчестве У. Х. Эйнсворта приводит к искажению фактов и субъективной оценке роли исторической личности. Писатели широко используют предшествующие литературные традиции в обращении к проблемам истории: исторические хроники У. Шекспира, художественные открытия готического романа. Творчество Э. Бульвера-Литтона и У. Х. Эйнсворта завершает важный этап в развитии исторического романа, после чего жанр переходит на иной уровень и подвергается существенным изменениям.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Lytton E. G. Bulver-Lytton. England and English // The complete works: in 20 vols. -Leipzig: B. Tauchnitz, 1834-1843. - Vol. 2. - 346 p.
2. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Devereux. - Leipzig: B. Tauchnitz, 1842. - 461 p.
3. Baker E. A. Historical novelists after Scott // The History of the English Novel. The Age of Dickens and Thackeray: in 10 vol. - London: Witherby, 1936. - Vol. 7. - P. 56-105.
4. Lytton E. G. Bulver-Lytton. The Last days of Pompeii. - Leipzig: B. Tauchnitz, 1842. - 438 p.
5. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Miscellaneous prose works: in 4 vol. - Leipzig: B. Tauchnitz, 1868. - Vol. IV. - 325 p.
6. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Pamphlets and sketches. - London-N.Y: Routledge, 1875. - 352 p.
7. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Harold the Last of the Saxon Kings: in 2 vol. - N. Y.: Cribners sons, 1902.
8. Sanders A. The Victorian Historical Novel 1840-1880. - London; Basingstoke: Macmillan, 1978. - 264 p.
9. Ainsworth W. H. The Tower of London // Historical Romances of William Harrison Ainsworth: in 20 vols. - Philadelphia: George Barrie & Sons, 1901-1905. - Vol. V - 435 p.
10. Диккенс Ч. Барнеби Радж // Собрание сочинений: в 30 т. - М.: Гослитиздат, 19571963. - Т. VIII. - 766 с.
REFERENCES
1. Lytton E. G. Bulver-Lytton. England and English. In: The complete works: in 20 vols. Leipzig: B. Tauchnitz, 1834-1843. Vol. 2. 346 p.
2. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Devereux. Leipzig: B. Tauchnitz, 1842. 461 p.
3. Baker E. A. Historical novelists after Scott. In: The History of the English Novel. The Age of Dickens and Thackeray: in 10 vols. London: Witherby, 1936. Vol. 7, pp. 56-105.
4. Lytton E. G. Bulver-Lytton. The Last days of Pompeii. Leipzig: B. Tauchnitz, 1842. 438 p.
5. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Miscellaneous prose works: in 4 vols. Leipzig: B. Tauchnitz, 1868. Vol. IV. 325 p.
6. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Pamphlets and sketches. London-N.Y.: Routledge, 1875. 352 p.
7. Lytton E. G. Bulver-Lytton. Harold the Last of the Saxon Kings: in 2 vols. N.Y.: Cribners sons, 1902.
8. Sanders A. The Victorian Historical Novel 1840-1880. London; Basingstoke: Macmillan, 1978. 264 p.
9. Ainsworth W. H. The Tower of London. In: Historical Romances of William Harrison Ainsworth: in 20 vols. Philadelphia: George Barrie & Sons, 1901-1905. Vol. V 435 p.
10. Dickens Ch. Barnaby Rudge. In: Coll. works: in 30 vols. Moscow: Goslitizdat, 19571963. Vol. VIII. 766 p. (in Russian)
Сомова Елена Викторовна, доктор филологических наук, доцент, профессор Кафедры всемирной литературы Института филологии Московского педагогического государственного университета
e-mail: [email protected]
Somova Elena V., ScD in Philology, Professor, World Literature Department, Institute of Philology, Moscow Pedagogical State University
e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 10.06.2019 The article was received on 10.06.2019
