Традиционный взгляд на проблему манипуляции - актуален ли он в современном дискурсе? Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ КОНЦЕПТОЛОГИЯ

Ю. В. Пую

ТРАДИЦИОННЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ МАНИПУЛЯЦИИ -АКТУАЛЕН ЛИ ОН В СОВРЕМЕННОМ ДИСКУРСЕ?

Статья посвящена определению феномена манипуляции. В ней рассматриваются и анализируются различные точки зрения современных авторов на данную проблему. Автор утверждает, что в науке необходимо проводить отстраненный анализ и оценивать явление не с позиции «хорошо -плохо», а с позиции «соответствует действительности - не соответствует действительности», что предполагает неэмоциональную оценку.

Ключевые слова: манипуляция, манипулирование, манипулятор, воздействие, взаимодействие, стратегии воздействия, типы воздействия, средства манипулирования.

На рубеже ХХ-ХХ1 веков происходили события и процессы, которые существенно преобразовали нашу реальность. Речь идет об активном вхождении в жизнь общества новейших информационных технологий. Современное общество все чаще описывается при помощи таких терминов, как «информационное общество», «постиндустриальное общество». Главное изменение заключается в том, что фундаментом современного информационного общества, помимо труда и средств производства, становятся знания и информация. Наряду с отчуждением труда, отчуждением человека от природы и человека, возникает информационное отчуждение. Окружающий мир современного человека - это мир, созданный информационным продуктом -овеществленной информацией. В обществе главными объектами манипулирования становятся не материальные объекты, а символы, идеи, образы, составляющие основу знания и информации. Манипуляции сознанием и поведением человека - это развитые технологии, которые воздействуют на массовую аудиторию. Низкая информированность населения относительно природы и форм манипуляции, а также существующих технологий манипулирования значительно облегчает возможности и расширяет границы манипулятивного воздействия.

Словосочетание «манипулирование личностью, сознанием» достаточно широко распространено в современной литературе. Частота его

употребления весьма симптоматична. За ней стоит еще мало изученное явление, некая скрытая тенденция человеческих отношений, которая все чаще встречается в общественной жизни, не получая вместе с тем всесторонней философской интерпретации. Несмотря на то, что в современной литературе феномену манипуляции уделяется достаточно много внимания и даже целый ряд диссертационных исследований посвящен ей, все-таки невозможно утверждать, что эта проблема полностью решена. Более того, трудно сказать, что достигнуто некоторое понимание сущности рассматриваемого явления и выработано его научное определение.

Основной причиной такого положения является то, что большинство исследователей отталкивается от зафиксированного во всех словарях переносного значения слова «манипуляция» -ловкое обращение с людьми как объектами, вещами. На основании данного определения сформировалось отношение к манипуляции не как к нейтральному объекту изучения, а как к пороку, который необходимо заклеймить и обезвредить. Такое заведомо отрицательно-оценочное отношение формирует характеристики, с помощью которых описывается манипуляция.

Прежде всего речь идет о таком признаке манипуляции, как использование обмана и всякого рода искажений действительности. «С психологической точки зрения даже откровенная ложь может быть признана за правду, если чело-

век не имеет возможности выяснить истинность получаемых им сведений. Это открывает широкие возможности использования в СМИ ложных материалов и является принципиальным для манипуляции сознанием» [4, с. 28].

Тесно связан с первым и второй признак, характеризующий манипуляцию как тайное воздействие, неявные действия, скрытое программирование личного отношения к описываемым фактам или событиям. Манипуляция - это «скрытое воздействие, при котором знание потребностей, мотиваций другого лица эксплуатируется в негативном плане и используются приемы, вынуждающие это лицо принимать невыгодные решения» [6, с. 10].

Особо отмечается мотивационный фактор: манипуляция осуществляется в интересах манипулятора. Главным ее признаком является действие вразрез с волей другого человека. Цель манипуляции состоит либо в эксплуатации и господстве, либо в одностороннем выигрыше. Е. Л. Доценко указывает, что «в случае с манипуляцией речь идет, несомненно, лишь об односторонней интенции, о присвоении манипулятором права решать все за адресата, что ему должно делать, о стремлении повлиять на его цели» [2, с. 62]. Таким образом, под манипуляцией понимают неравномерное воздействие, протекающее с большой активностью манипулятора, который не признает равное право ма-нипулируемого на свободное познание истины, игнорирует его стремления и интересы, старается навязать ему свои идеи и формы поведения. В связи с этим манипуляция представляет собой разновидность духовного психологического давления на личность, группу людей или общество как управление и контроль, программирование мыслей и намерений. Нужно отметить, что на сегодняшний день это самый распространенный взгляд на проблему манипулирования людьми. Е. Л. Доценко определяет манипуляцию как воздействие, которое считает ее родовым признаком [2, с. 60]. Наряду с основным определением манипуляции как вида психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому побуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его желаниями, ученый формулирует еще ряд более простых определений, в основе которых -межличностная манипуляция.

Е. Л. Доценко игнорирует замечания некоторых авторов о том, что «манипуляция раз-

ворачивается как процесс взаимодействия» [2, с. 60], и ведет речь об одностороннем воздействии. Партнер становится пассивным «потребителем», у которого в результате манипулятив-ного воздействия происходят некоторые изменения. Таким образом, воздействие рассматривается с точки зрения технологического уровня, в то время как с операциональной точки зрения манипуляция, как и любое воздействие, является взаимодействием. Следует отметить, что отношение к коммуникации как одностороннему процессу (монологичный подход) вообще характерно для общепсихологического ракурса данного явления. Не оспаривая возможность такого подхода к анализу психологии манипуляции, отметим, что остается открытым вопрос об участии в непосредственном акте общения двух манипуляторов.

В целом этот подход делает манипуляции одним из видов воздействия на другого человека для удовлетворения собственной выгоды. Но само психологическое воздействие может вызывать различные изменения личности. Например, Л. В. Матвеева выделяет три типа коммуникативных воздействий: первый формирует общий эмоциональный настрой, душевную атмосферу, мироощущение реципиента воздействия; второй способен повлиять на отношение субъекта к объекту, при этом не изменяя категориальную структуру индивидуального сознания субъекта; наконец, к третьему типу относятся коммуникативные воздействия, которые вводят в структуру сознания новые категории восприятия различных событий или явлений [3, с. 44]. Все это говорит о сложности и многоплановости самого коммуникативного воздействия.

Первым, кто попытался вывести манипуляцию за рамки обычного психологического воздействия, был А. У. Хараш. По мнению данного автора, коммуникативное воздействие возникает у участников взаимодействия на базе развития совместных коммуникативных установок [5]. Эта точка зрения представляет для нас особый интерес, так как подчеркивает, с одной стороны, интерперсональный характер природы психологического воздействия, с другой - наличие внутреннего, часто скрытого контекста, делающего возможным проникновение психологического воздействия в сознание личности. Автор отводит ведущую роль коммуникативному воздействию в структуре общения, так как оно оказывается кульминационным моментом, непосредст-

Философия права, 2014, № 2 (63)

венно предшествующим образованию и развитию личности.

С А. У. Харашем солидарен С. Л. Братченко. Разрабатывая категорию «направленность личности в общении», он отмечает, что коммуникативная направленность включает в себя представления не только о целях общения, но и о его смыслах, средствах, желательных и допустимых способах поведения. В то же время она есть «совокупность более или менее осознанных личностных смысловых установок и ценностных ориентаций в сфере межличностного общения» [ 1, с. 34]. Таким образом, направленность личности в общении - это индивидуальная «коммуникативная парадигма». Ценностно-смысловые отношения являются ее внутренней структурой, имеющей свое выражение в реальном поведении. Хотя автор манипулятивную направленность в общении анализирует наряду с другими видами направленности (авторитарной, конформной, альтероцентристской и индифферентной), но представление о ней уже наполняется смыслами и ценностями общения, за которыми стоит отношение к себе, другому и общению в целом. Однако определяет манипулирование С. Л. Братченко все-таки через категорию «воздействие». «Манипулирование - это один из способов целенаправленного воздействия одного человека (манипулятора) или группы людей на другого (других), при котором влияние осуществляется прежде всего в интересах манипулятора и предпочтительно незаметно для объекта манипулирования» [ 1, с. 57].

Автор акцентирует внимание на целенаправленности манипулятивного воздействия, которая ранее не вычленялась в качестве одного из критериев выделения манипулятивно-,о ..,,»„„ „ „,„ .„о. воздействий.

Вторая отличительная особенность определения манипулирования С. Л. Братченко заключается в том, что он не настаивает на «скрытности» манипуляций, которые осуществляются прежде всего в интересах манипулятора. Исходя из этого, можно предположить, что в ряде случаев они используются в интересах объекта манипуляций.

Таким образом, манипуляция может выступать как психологическое воздействие, вплетенное в реальный коммуникативный акт и тесно связанное с целью общения. Однако к нему оно не сводится. Очевидно, что манипуляция - это более сложное явление, которое может принимать различные формы.

В контексте конкретных задач и целей общения манипулирование людьми принимает вид коммуникативного воздействия, совершаемого осознанно или неосознанно, в зависимости от ситуации общения, отношения к партнеру. Каждый человек может осуществлять подобного рода воздействия, и личность в данном случае рассматривается с точки зрения наличия или отсутствия у нее соответствующих социально-психологических характеристик (социально-психологической компетентности, навыков общения, сензитивности и т.п.). Было бы неверно полагать, что психологические манипуляции с людьми есть открытие современного общества, связанное лишь с функционированием средств массовой коммуникации. Переход к информационному обществу лишь способствует трансформации психологических манипуляций и переносу их применения из таких относительно ограниченных сфер общественной жизни, как политика, дипломатия, военное искусство, торговля, и некоторых ситуаций межличностного взаимодействия в область массового использования как технологии и идеологии социального взаимодействия и общения людей в современном обществе. Современные условия придали, по сути, информационно-психологическому воздействию и использованию психологических манипуляций в коммуникационных процессах практически характер всеобщности.

Вышеизложенный взгляд на проблему манипуляции в настоящее время широко распространен, причем не только в трудах философов, социологов, психологов. Опасность такой экспансии состоит в том, что возникают разногласия по поводу оценки определения понятия «манипуляция». Чаще всего под манипулированием понимают искусство управлять поведением и мышлением людей с помощью целевого воздействия на общественное сознание. Однако из такого определения вытекает, что совет, консультация, инструкция могут быть охарактеризованы как манипуляция. Подобное понимание этого феномена до такой степени размывает его значение, что его становится трудно использовать. Особенно это хорошо видно в исследованиях рекламной коммуникации. Так, например, Е. С. Попова к средствам манипуляции в рекламе относит абсолютно все виды хвалебных аргументов: не только употребление исключительно положительных оценок, сравнение субъекта до и после использования товара, но и такие очевидным образом допустимые виды аргументов, как ука-

зание на награды, полученные предприятием, ссылка на авторитет (причем в разряд недопустимых попадают ссылки на авторитет не только известных артистов, но и на реальных специалистов с фамилиями и должностями) [4, с. 115]. Здесь возникает вопрос: если даже простая информация представляется автору манипуляцией, то как же должна выглядеть реклама без манипуляции? Полагаем, что манипуляцию следует оценивать в сугубо научных категориях, не впадая в негодование от каждой метафоры или даже аргумента к человеку, воздерживаясь от обвинений ораторов в неискренности. Стремление изменить взгляды собеседников является естественным практически для любой сферы общения.

Таким образом, в современной научной картине мира термин «манипуляция» обладает яркой оценочностью. В широком и размытом семантическом поле этого термина выделяются ключевые элементы: отрицательная интенцио-нальность адресанта и скрытый характер воздействия. В связи с этим нередко манипуляцией объявляется все то, что по тем или иным причинам не нравится говорящему. Это свое рода клеймо, с помощью которого порочат людей или общественные явления, не одобряемые автором. Причину отношения к манипуляции как ярлыку, которым «награждают» в отрицательно-оценочном контексте, следует искать в советской научной традиции, где эта проблема была глубоко за-идеологизирована. Чаще всего манипуляция в концепциях советских философов рассматривалась как постыдное и недостойное, однозначно негативное явление, как тайное, незаметное управление поведением трудящихся со стороны эксплуатируемого класса, который преследует свои корыстные цели. Таким образом, сам подход к анализу сути манипулятивного воздействия был глубоко тенденциозным, на нем сказывалось влияние официальной идеологии. По традиции это явление вызывает однозначное осуждение у абсолютного большинства исследователей. Очевидно, что при таком подходе манипуляция хотя уже и не привязывается к определенному политическому строю, а характеризует общественное устройство в целом, тем не менее выражает не суть, а оценку исследуемого явления. Вместе с тем в отличие от публицистики, где требуется выражение своего мнения и оценивание явлений общественной жизни, в науке предпо-

лагается отстраненный анализ и оценка не с позиций «хорошо - плохо», а с позиций «соответствует действительности - не соответствует действительности». В связи с этим оценка манипуляции как насилия нуждается в существенном уточнении и неэмоциональном исследовании, поскольку, при желании, даже законодательство можно квалифицировать как насилие.

Таким образом, совершенно очевидно, что проблема манипулирования привлекает к себе все большее внимание исследователей как философии, так и специальных наук. Создание и совершенствование компьютерной техники, сети Интернет, наличие высокого уровня коммуникативно-информационных средств обусловливают интенсивное движение информационных потоков, а существующие механизмы современной общественной памяти и построенная на их основе информационная среда предоставляют широкие возможности для манипулирования всеми формами и уровнями общественного сознания. По существу, манипулирование сознанием становится комплексным явлением, охватывающим все сферы жизни, проявляется в многообразных формах и перерастает в особый вид деятельности. Соответственно, необходимость социально-философского осмысления данной проблемы вызвана как существующей значимостью манипулирования, так и сложностью, связанной с разработкой философской теории этого феномена.

Литература

1. Братченко С. Л. Экзистенциальная психология глубинного общения: уроки Джеймса Бьюджен-таля. М., 2001.

2. Доценко Е. Л. Психология манипуляции. Феномены, механизмы, защита. М., 1996.

3. Матвеева Л. В., Аникеева Т. Я., Мочало-ва Ю. В. Психология телевизионной коммуникации. М., 2000.

4. Попова Е. С. Рекламный текст и проблема манипуляции: дис. ... канд. филос. наук. Екатеринбург, 2005.

5. Хараш А. У. Социально-психологические механизмы коммуникативного воздействия. М., 1983.

6. Шелестюк Е. В. Речевое воздействие: онтология и методология исследования: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Челябинск, 2009.