CC BY
5N.C.
Nomadic civilization: historical research. 2024. №2 | ISSN 2782-3377
H.R.
National history | DOI: 10.53315/2782-3377-2024-4-2-28-50
УДК 94(470.47)
ТРАДИЦИОННОЕ СКОТОВОДСТВО КАЛМЫКОВ В НАЧАЛЕ XIX в.: ПО МАТЕРИАЛАМ ПРЕДПИСАНИЙ КОМАНДУЮЩИХ НА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ И ГРАЖДАНСКИХ ГУБЕРНАТОРОВ О ПРЕДСТАВЛЕНИИ СВЕДЕНИЙ О СОСТОЯНИИ СКОТОВОДСТВА У КОЧУЮЩИХ НАРОДОВ
Валерий Владимирович Батыров
кандидат исторических наук, доцент
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова Элиста, Российская Федерация E-mail: [email protected]
Аннотация
Статья посвящена развитию традиционного скотоводства калмыков в начале XIX в. по материалам предписаний командующих на Кавказской линии и гражданских губернаторов о представлении сведений о состоянии скотоводства у кочующих народов. Даются сведения о состоянии калмыцкого скотоводства (о динамике цен на скот и продукты скотоводства в улусах и др.). Следует отметить, что рост поголовья овец в сравнении с остальными видами скота косвенно указывает на переход к полуоседлому скотоводству в силу того, что мелкий рогатый скот, в отличие от крупного, неспособен к длительным переходам. Кроме того, в зависимости от природно-климатических условий калмыцкое скотоводство приобрело субэтническую специфику, когда хозяйство дербетских и торгутских улусов стало различаться преобладанием лошадей у одних и овец у других. При этом, судя по цифрам, часть аймаков сохраняла кочевой образ жизни, а некоторая часть вела уже полукочевой образ жизни, что наглядно видно по численности верблюдов, принадлежавших тем родам, которые еще кочевали. Ярким индикатором отхода от кочевого образа жизни к полуоседлому и оседлому служит увеличение козьего поголовья в личном хозяйстве майора Тюмена Джиргалана. Также в статье рассматриваются вопросы о видовом составе калмыцкого скота на примере торгутских улусов в начале XIX в. Российское правительство интересовал не только вопрос о численности калмыцкого скота, но и его потери (падеж) вследствие суровых условий природной среды обитания номадов несмотря на то, что местные породы скота были максимально приспособлены к сложным природно-климатическим условиям аридной территории. Эти сведения
0 ®
тоже интересовали российское правительство, чтобы было понятно, насколько может сократиться численность калмыцкого скота в случае особо неблагоприятной зимы или эпизоотии.
Ключевые слова
Астраханская губерния, Кавказская губерния, Калмыцкая степь, кочевые народы, калмыки, кочевое хозяйство, скотоводство, статский советник И. Огарев, XIX в.
N.C.
Nomadic civilization: historical research. 2024. №2 | ISSN 2782-3377
H.R.
National history | DOI: 10.53315/2782-3377-2024-4-2-28-50
UDC 94(470.47)
TRADITIONAL CATTLE BREEDING OF THE KALMYKS
AT THE BEGINNING OF THE XIX CENTURY: BASED ON THE INSTRUCTIONS OF COMMANDERS ON THE CAUCASIAN LINE AND CIVIL GOVERNORS ON THE PRESENTATION OF INFORMATION OF CATTLE BREEDING AMONG NOMADIC PEOPLES
Valery V. Batyrov
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor B.B. Gorodovikov Kalmyk State University Elista, Russian Federation E-mail: [email protected]
Annotation
The article is devoted to the development of traditional cattle breeding of the Kalmyks at the beginning of the XIX century. Based on the instructions of commanders on the Caucasian line and civil governors to provide information on the state of cattle breeding among nomadic peoples. Information is given on the state of Kalmyk cattle breeding (on the dynamics of prices for cattle and cattle products in the ulus, etc.). It should be noted that the increase in the number of sheep in comparison with other types of livestock indirectly indicates the transition to semi-sedentary cattle breeding due to the fact that small cattle, unlike large ones, are incapable of long transitions. In addition, depending on the natural and climatic conditions, Kalmyk cattle breeding acquired subethnic specificity when the economy of Derbet and Torgut ulus began to differ in the predominance of horses among some and sheep among others. At the same time, judging by the figures, some Aimags maintained a nomadic lifestyle, and some led a semi-nomadic lifestyle, which is clearly seen by the number of camels belonging to those clans that still roamed. A striking indicator of the departure from a nomadic lifestyle to semi-sedentary and sedentary is the increase in the goat population in the personal household of Major Tyumen Jirgalan. The article also discusses the issues of the species composition of Kalmyk cattle on the example of the Torgut ulus in the early 19th century. The Russian government was interested not only in the number of Kalmyk cattle, but also in their loss (death) due to the harsh conditions of the nomads' natural habitat, despite the fact that local livestock breeds were maximally adapted to the difficult natural and climatic conditions of the arid territory.
0 ©
The Russian government was also interested in this information, so that it would be clear how much the number of Kalmyk cattle could decrease in the event of a particularly unfavorable winter or epizootic.
Key words
Astrakhan province, Caucasian province, Kalmyk steppe, nomadic peoples, Kalmyks, nomadic economy, cattle breeding, State Councilor Ogarev, XIX century.
ВВЕДЕНИЕ
Основой жизнеобеспечения калмыцкого народа в XVШ-XIX вв. было экстенсивное кочевое скотоводство, которое существовало в жестких природно-климатических условиях Северного Прикаспия. В период Калмыцкого ханства скотоводы двух наиболее крупных субэтнических подразделений калмыков — торгутов и дербетов — стремились максимально адаптироваться к суровым условиям природной среды путем определения постоянных территорий летних и зимних кочевий улусов, чтобы с наименьшими потерями выходить из регулярно случавшихся на территории стихийных бедствий — засух, зудов, буранов, а также эпизоотии, часто приводивших к значительным потерям скота.
После ликвидации Калмыцкого ханства в 1771 г. развитие национального скотоводства стало находиться в центре постоянного внимания астраханских губернаторов. Российская империя имела богатый исторический опыт взаимоотношений с кочевыми народами, однако ее администрация в начале XIX в. обладала минимальными знаниями о кочевом скотоводстве. Царские чиновники, рассматривая будущее калмыцкого скотоводства, считали, что кочевое скотоводство как остаток «калмыцкой старины» не жизнеспособно, а потому само собою исчезнет, так как не имеет объективных возможностей для дальнейшего развития. Во многом подобная позиция была обусловлена отсутствием у них достоверных сведений о численных показателях и специфике калмыцкого кочевого скотоводства, обусловленного, прежде всего, природно-климатическими факторами. Лишь отдельные чиновники, как, например, барон Н. И. Вревский, осознавали, что калмыцкое скотоводство существует «не как исключительное следствие привычек и характера народа, но имеет в своей основе, главным образом, естественныя условия страны» (НА КалмНЦ РАН. Ф. 4. Оп. 2. Д. 271. Л. 33).
Целью статьи является исследование развития традиционного скотоводства у калмыков в начале XIX в. Задачами являются рассмотрение товарного скотоводства у калмыков, инициированного прошением И. И. Огарева, а также анализ численности и видового состава скота в некоторых калмыцких улусах в начале XIX в.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Источниками настоящей статьи послужили архивные материалы Национального архива Республики Калмыкия, Научного архива Калмыцкого научного центра РАН, а также некоторые опубликованные документы. Исследование базируется на использовании методов — исторического, историко-сравнительного и статистического. Использование исторического метода исследования способствовало установлению взаимосвязи исторической перспективы и процессов современного развития. Применение историко-сравнительного метода помогло выявить различия и сходства в способах и формах ведения скотоводства в калмыцких улусах в начале XIX в. Данный метод исторического исследования опирается на количественные данные измерений и вычислений, связанных с изучением проблем социально-экономической области. Статистический подход в изучении калмыцкого скотоводства начала
и середины XIX в. позволил выявить и обозначить основные тенденции социально-экономического развития кочевых народов.
Источниковой базой исследования стали материалы предписаний командующих на Кавказской линии и гражданских губернаторов о представлении сведений о состоянии скотоводства у кочующих народов, а также работы дореволюционных, советских и современных исследователей, в которых рассматривается скотоводство калмыков на протяжении всего XIX в.
ОБСУЖДЕНИЕ
Профессор П. С. Паллас, неоднократно бывавший во время своих путешествий в Калмыцкой степи, одним из первых дал основные сведения о системе кочевок периода Калмыцкого ханства, заключавшихся в многокилометровых сезонных переходах и дававших возможность максимально эффективно распределять для выращивания скота кормовые и водные ресурсы (Паллас, 1809: 481-482). Особенное внимание процессам перехода к полуоседлому скотоводству придавали этнографы, чиновники и путешественники. Они оставили ценные сведения о попытках калмыков перейти к новым формам скотоводства (Попов, 1839; Шениан, 1847; Небольсин, 1852; Костенков, 1870; Медведский, 1885; Немирович-Данченко, 1877). В советский и современный периоды исследователи пытались выявить основные причины кризиса кочевого калмыцкого скотоводства, проанализировать его последствия (Очиров, 1925; Эрдниев, 1970; Команджаев, 1999; Лиджиева, 2016). Однако исследования калмыцкого скотоводства зачастую проводились в отрыве от исследования адаптационной стратегии калмыков, суть которой заключается в приспособлении к природным и географическим условиям территории.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
В начале XIX в. традиционное калмыцкое скотоводство имело высокую степень товарности, что обусловило будущее формирование Калмыцкой степи как одного из районов товарного животноводства Российской империи. О степени озабоченности царской администрации состоянием калмыцкого скотоводства говорит тот факт, что вопрос о торговле скотом рассматривался на уровне имперского правительства. Так, 7 мая 1809 г. Астраханский гражданский губернатор Л. А. Кожевников направил предписание Главному приставу А. И. Ахвердову в г. Астрахань, в котором сообщал, что статский советник И. И. Огарев подал министру внутренних дел А. Б. Куракину прошение, в котором выражал желание устроить овчарный «завод» на урочище Баскунчак (урочище Баскунчакское), а также просил разрешение устроить базар за свой счет при слободке Владимировка1 под названием «Азиатский». По замыслу Огарева, базар должен был работать в летние месяцы и таким образом решать проблемы калмыцкого скотоводства. Как писал Огарев, калмыки имели свои «кочевья не в дальнем расстоянии друг от друга по реке Куме и торговцам было удобно закупать скот в практически в одном месте». Огарев, в отличие от многих других чиновников, чутко предвидел будущие проблемы кочевого скотоводства в условиях
1Ныне г. Ахтубинск
сокращения пастбищных территорий. В этой связи он обращал внимание на опасные перспективы наступления в будущем земельного голода, так как «земли по берегам реки Кума перешли в частные руки, а также казенным крестьянам». Правда, из этого факта Огарев сделал не совсем верные выводы. По его мнению, калмыки, лишившись этих территорий, откочевали в «степь между Доном и Волгой, и теперь разделились на мелкие кочевья в дальнем друг от друга расстоянии, где местоположение обещает для них выгоды». В своем прошении статский советник пошел на явную манипуляцию путем разжигания алармистских настроений в имперском правительстве. По словам И. И. Огарева, данная откочевка калмыков имела катастрофическое последствие для экономики юга России: 1. Вместе со сменой кочевых мест калмыков торговцы лишились возможности закупать скот по выгодным ценам, что привело к росту цен на скот, особенно рабочий. Так, пара быков теперь стоила не менее 100 руб., что негативно повлияло на вывоз соли; 2. Падение спроса на продажу скота вызвало падение численности товарного скота у калмыков, которые теперь «меньше радеют о скотоводстве», а также постоянный рост цен на скот и продукты животноводства; 3. По луговой стороне Волги от Рын-песков до г. Гурьева кочевали казахи, которые также не имели сборного пункта, удобного для продажи своего скота, и новый «Азиатский» базар должен был помочь в торговле скотом.
Министр, видимо, несколько усомнился в представленной статским советником излишне негативной картины упадка скотоводства у кочевых народов, что в конце своего прошения он попросил представить А. И. Ахвердова сообщить ему свое личное мнение о перспективах инициативы Огарева, о продаже скота и пр. (цены, бартер, продажи за наличный расчет), а также актуальные сведения о состоянии и численности скота у кочующих народов (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 12-15).
17 мая 1809 г. Главный пристав А. И. Ахвердов в своем ответном письме на имя астраханского гражданского губернатора Л. А. Кожевникова постарался ответить на следующие вопросы: в «какой степени простирается калмыцкое скотоводство, имеют ли они выгоды в удобном месте и с кем они производят распродажу скота менами у них бывает ли за наличные деньги» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16). Он также сообщил, что «о числе скота в калмыкском народе простирающегося, о котором сами владельцы по случаю землеотмежевания, требуемые справки доставили прилагаю, прилагаю учиненную из сих справок, ведомость, и мыслю так что число онаго нимало владельцами не уменьшено» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16). Вторым пунктом Главный пристав сообщал, что «главный промысел и выгоды калмык есть в скотоводстве которым они изобилуют» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17). При этом А. И. Ахвердов обращал внимание астраханского губернатора на товарный характер скотоводства калмыков, которые делают «ежегодную продажу на наличные деньги приезжающим ранней весной из России купцам и в здешнем краю разным иноверцам, как рогатой скот, так и баранов и табуны лошадей» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16). Цифры продаж Главный пристав не приводил, но известно, что в 1811 г. следующий Главный пристав С. Л. Халчинский в своем «Кратком описании о образе жизни калмык, трухмен, кумык и чеченцов в ведомстве Главнаго над калмыками пристава состоящих» упоминал, что калмыки продают скот «хорошоми ценами приезжающим по весне в орды российским купцам из разных губерний и другим частным людям а вовсе время года по примерному положению продается
по крайней мере на 300 тыс. руб.: в том числе верблюжья и овечья шерсть, которая ими употребляется на мену привозимаго в орды печенаго хлеба и калачей» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. Л. 83-83об.). Кроме того, Халчинский указывал на сведения, которые, видимо, повлияли на судьбу прошения Огарева, дескать, туркмены «продают приезжающим из российских Городов российским купцам выгодными ценами, но на какое количество неизвестно, потому что они по большей части имеют с Киргис Кайсаками в городе Гурьеве мену на вещи как-то ковры, шелковые материи и тому подобные мелочи, коими украшают себя и дома свои» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 85). Огарев, планируя создать свой «Азиатский» базар, по всей видимости, амбициозно рассчитывал потеснить среднеазиатских купцов, которые занимались караванной торговлей со Средней Азией и Китаем, перехватив в свои руки закупку у кочевников скота и продуктов животноводства. Как известно, с конца XVIII в. появился второй торговый путь, который, начинаясь от г. Оренбург или Троицка, шел через Ташкент на Бухару и в Коканд (Марозиков, 2018: 75).
Далее А. И. Ахвердов в своем письме указывал на отсутствие большой необходимости создания «Азиатского» базара: «при ставках владельческих, где издревле учреждены базары», который регулируется, поставленным улусным владельцем, бодокчеем — «называемой базарной староста, который свидетельствует пригоняемую на базар скотину ответствует, что она не воровская и не заразительная за что покупщики и платят им в обеспечение по пяти и по десяти копеек с каждой скотины наипаче в случае приклепов должен ответствовать уже тот базарный староста, а не покупщик» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16). А. И. Ахвердов также указывал на уровень цен: «баран лучший от 3 до 4 руб.; нынешнею же весной было в продаже по 5 руб. пара быков от 35 до 50 руб.; лошадь мерная от 40 до 60 руб.; верблюд до 70 руб.» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16об). Примечательно, что калмыки не продавали практически верблюдов, в которых «по большому падежу сами калмыки нуждаются почему и продажу оных теперь нет» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17). Торговля скотом не прекращалась даже в зимнее время, когда калмыки пригоняли скот в разные города Астраханской и Кавказской губерний, но более всего «на учрежденной при городе Астрахани Калмыцкой базар, где продажа бывает меньшею ценою нежели в теперешнее время так что баран покупается по 2 руб. и менее» (НАРК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 97. Л. 12-15).
Не характерное для традиционного калмыцкого общества развитие товарного животноводства было обусловлено процессами освоения южных территорий Российской империи (Астраханской и Кавказской губерний). Другая причина роста калмыцкого товарного скотоводства заключается в постепенном вхождении калмыцкой знати в состав российской дворянства, что неизбежно вело к росту статусных расходов. В первой половине XIX в. нойоны-улусовладельцы на собственные расходы стали все чаще занимать значительные суммы у донских помещиков и купцов из волжских городов, не обращая внимания на неслыханно большие проценты — от 30% до 60% и даже до 100%, что вынуждало податное население калмыцких улусов активно участвовать в торговле скотом для уплаты денежных податей в пользу высшего сословия. Все это приводило, по мнению Главного пристава Я. К. Ваценко, высказанному им в 1817 г., к произволу и самоуправству калмыцкой знати при сборе податей «разорительным образом» (НА РК. Ф. 35. Оп. 1. Д. 161. Л. 15).
Далее А. И. Ахвердов приводит сведения о географии торговли калмыками различными видами скота, увязывая их с субэтнической составляющей этноса, так, лошади «покупаются немалое частию от казны для конных полков и оныя большею деребетевскою ордой прогоняются от калмык во многом количестве в летнее время в донские пределы на учрежденные тамо Ярмонки» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16об). А «баранами же изобилуют наибольше торгоутовские орды» (Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 12-15), которые закупают у них купцы Тамбовской, Рязанской и Саратовской губерний.
Из слов А. И. Ахвердова становится очевидным, что в начале XIX в. продажа скота кочевыми народами имела большое значение в деле снабжения продуктами питания новой Кавказской губернии, где жители начиная от г. Георгиевска и далее на восток снабжаются «выгодными ценами часто от дербетевских калмыков». К западу от г. Георгиевска жители городов и селений закупают скот у «кочующих караногайцев, трухменцов, жамбулуковцов и едисанцев именно барана в 3 руб., а по теперешнему времени еще и дешевле, быка от 17 до 20 руб., каковыми ценами куплено было мною прошедшим летом в казну для подвижного в Грузии магазина тысяча быков» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17об). Далее в письме Главный пристав указывает на неточность сведений И. И. Огарева: «не 100 руб. пара как господину министру внутренних дел объяснил в просьбе своей Агарев, ибо ежели бы в здешнем краю покупались на месте быки были тамошними ценами то с прогонном и в России и с издержками обошлась бы покупная каждая пара и еще дороже, следовательно, судить надобно за каждую же бы цену продать оные самому покупщику надлежало» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17об). А. И. Ахвердов также мельком упоминает, что в Ставропольском, Александровском и Георгиевском уездах и сами жители, «поселяющие в многом количестве душ по Ставропольскому уезду имеют собственное скотоводство» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17). Данный факт, приведенный в письме, свидетельствуют о том, что сложные природно-климатические факторы Степного Предкавказья вынуждали крестьянское население отойти от земледельческих практик и начать заниматься скотоводством как наиболее эффективным видом хозяйствования, что в будущем приведет к острой конкуренции русского крестьянства с кочевниками за пастбищные земли.
В конце своего доклада А. И. Ахвердов резюмировал: «Из сих моих изъяснений можно видеть, что все орды калмыцкие имеют при ставках владельцов по тамошним азиатским назиданием особенные базары, как для продажи скота, так и для протчей торговли, куда покупщики приезжая покупают скот выгодными ценами и непринужденными ценами, да и калмыки так как имеют промысел свой одно лишь скотоводство» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17об). Поэтому А. И. Ахвердов посчитал предлагаемую И. И. Огаревым инициативу бессмысленной. В этой связи он пространно писал: «Видеть можно что где есть свободная торговля там должна быть и дешевизна особливо в калмыках которые по не просвещению ума и ни как иных вымыслов в продаже не знают кроме того как продать скот и получить скорее деньги, судить также можно основательно учреждении базара сего что при Воло-димировке не может быть для здешнего края оной выгодным ибо калмыки во все четыре времени года бывают почти в пространстве степи от Владимировки расстоянием верст в пятистах и прилегают кочевьем к границе донского войска к городам Астрахани, Енотаевску, Черному Яру и Царицыну откуда возвращаются к Воло-димировке на реку Куму не более как на четыре зимних месяца, которую с марта
месяца паки оставляют но не потому одного что негде им там быть и что вошла река Кума во владение разным частным лицам и казенным крестьянам но потому единственно что калмыки владея и ныне сею рекою начиная по течению оной от самой Володимировки на левую сторону до самого Каспийского моря оставляют место сие для зимнего убежища скотоводства их без которого весь скот калмыцкий и сами люди должны в жестокую зиму погибнуть и зделаться не состоятельными к службе ЕИВ которую они ежегодно исправляют по возможности на них обязанности, а сверх сего не упущают приносить России пользу от скотоводства своего продажею онаго на великие тысячи» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 16об). Для убедительной аргументации своих выводов А. И. Ахвердов к своему письму прилагал «ведомость учиненную из записок приставов в ведомстве моем по ордам распределенные о продаже того скота во всегодичное время» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 17об), сообщал
0 неполноценности доводов Огарева ввиду того, что «по частным отлучкам из мест своих по делам надобности уповательно многое число оставили еще продажу онаго без записки» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 12-15).
В последующие годы российское правительство продолжало уделять все больше внимания получению разнообразных сведений о калмыцком скотоводстве.
1 мая 1811 г. Главному приставу С. Л. Халчинскому поступило предписание из администрации Кавказской губернии, в котором указывалось, что «истекшего 1810 года в сентябре месяце требовал я отношением от исправляющего тогда должность Главного над калмыками пристава майора Ростованова, разных о подведомственных вам кочующих и горских народов сведения, нужные мне по Высочайше возложенной на меня порученности, но как я по сие время таковых еще не получил то и побуждаюсь отнестись к вам милостивый государь мой с покорнейшею просьбою о доставлении мне оных сведений в сколько можно скором времени в город Георгиевск» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 80). Уже к концу года в правительстве был назначен ответственный за сбор сведений о кочевом скотоводстве в лице министра внутренних дел. В предписании от 13 ноября 1811 г. министр внутренних дел сообщал чиновникам Кавказской губернии, что ему поручено наблюдение и попечение за «хозяйством Государственным», а также по личному указанию императора он должен собрать «обстоятельные и подробные сведения о всех конских заводах, помещикам и другим частным лицам принадлежащих», при чем данные сведения сам император рекомендовал собирать при помощи полиции (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 93). Подобный интерес к калмыцкому скотоводству имел вполне практичные причины, связанные с подготовкой к будущей Отечественной войне 1812 г. (Барклай-де-Толли, 1900, 1-6).
2 декабря 1811 г. С. Л. Халчинскому поступило очередное предписание из г. Георгиевска, в котором излагалась очередная просьба о доставлении «по прилагаемой форме ведомости о числе народа в управлении вашем, о количестве имеющегося у них скота». Данные сведения были необходимы для составления «генерального по губернии за истекший 1811 г. годового отчета для представления на основании Высочайшего повеления министру полиции А. Д. Балашова» (Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 87; Наказ, 1811). Однако в силу сопротивления калмыцких владельцев собрать сведения о количестве скота в Калмыцкой степи оказалось сложной задачей. Единственными, кто представил полноценные сведения о количестве скота, были Хошеутовские улусовладельцы и правитель Эркетеневского улуса.
Представленные ими в свое время исторические сведения дают нам редкую возможность рассмотреть численность и видовой состав калмыцкого скота в начале XIX в. на примере нескольких торгутских улусов.
«Ведомость калмыцкого владельца майора Тюменя, собственному и подвластных ево калмык скоту сколько у кого в аймаку и какого рода скота ныне налицо состоит января 1811 г.»
Тюменя
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 45 Верблюдов некладенных 1
Меринов свыше трех лет 283 Верблюдов кладенных 12
Кобыл 861 Верблюдиц 25
Летошних жеребят 375 Итого 35
Итого 1600 Рогатого скота
Овец 5296 Бугаев 3
Баранов кладенных 2068 Коров 84
Баранов некладенных 150 Быков кладенных с подростками 110
Итого 7560 Итого 197
Коз 30
Восьми хурулов
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 520 Верблюдов некладенных 4
Кобыл 675 Верблюдиц 75
Меринов свыше трех лет 434 Верблюдов кладенных свыше двух лет 54
Летошних жеребят 293 Вербюжат летошних 18
Итого 1454 Итого 159
Овец 4108 Рогатого скота
Баранов кладенных 1764 Бугаев 4
Баранов некладенных 56 Коров с двух летними телятами 115
Итого 5872 Быков кладенных свыше двух лет 27
Летошних телков 48
Итого 194
Керетова рода Аймаку зайсанга Убаши
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 26 Верблюдов некладенных 8
Кобыл 426 Верблюдов кладенных свыше трех лет 37
Меринов свыше двух лет 202 Верблюдиц 166
Летошних жеребят 147 Итого 261
Итого 812 Рогатого скота
Овец 3648 Бугаев 29
Баранов некладенных 41 Коров 1271
Баранов кладенных 685 Быков кладенных свыше трех лет 51
Итого 4374 Телят летошних 650
Итого 2013
Эркетеневского рода
Число Число
Жеребцов 133 Верблюдиц 351
Меринов свыше двух лет 632 Верблюдов кладенных свыше двух лет 93
Кобыл больших и малых 1847 Вербюжат летошних 80
Летошних жеребят 807 Итого 537
Итого 3427 Рогатого скота
Овец 7837 Бугаев 22
Баранов кладенных 1646 Коров с двух летними телятами 638
Баранов некладенных 108 Быков кладенных больших и малых 180
Итого 9608 Телят летошних 263
Верблюдов Итого 1102
Верблюдов некладенных 13
Хошоутова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 245 Верблюдов некладенных 27
Кобыл больших и малых 3502 Верблюдов кладенных 322
Меринов свыше двух лет 1617 Верблюдиц 383
Жеребят летошних 1404 Вербюжат летошних 155
Итого 6768 Итого 879
Рогатого скота
Овец 13959 Бугаев 21
Баранов некладенных 179 Коров 1309
Баранов кладенных 3493 Быков кладенных 152
Итого 17627 Телят летошних 642
Итого 2174
Аймаку зайсанга Точи
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 113 Верблюдов некладенных 8
Кобыл больших и малых 1495 Верблюдов кладенных 93
Меринов свыше двух лет 623 Верблюдиц 209
Жеребят летошних 607 Итого 392
Итого 2585 Рогатого скота
Овец 6400 Бугаев 11
Баранов некладенных 51 Коров 330
Баранов кладенных 1300 Быков кладенных больших и малых 100
Итого 7751 Телят летошних. Телушек 117
Бычков 87
Итого 640
Уронхисова рода (Урянхус)
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 25 Верблюдов некладенных 6
Кобыл 266 Верблюдов кладенных 49
Меринов свыше двух лет 125 Верблюдиц 87
Жеребят летошних 150 Итого 142
Итого 566 Рогатого скота
Бугаев 7
Овец 1979 Коров больших и малых 290
Баранов кладенных 381 Быков кладенных больших и малых 64
Баранов некладенных 34 Телят летошних 127
Итого 2394 Итого 421
Теленгитова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 110 Верблюдов некладенных 10
Кобыл больших и малых 1370 Верблюдов кладенных 115
Меринов больших и малых 648 Верблюдиц 121 (130)
Жеребят летошних 587 Верблюжат 50
Итого 2810 Итого 305 (296)
Рогатого скота
Овец 7129 Бугаев 21
Баранов некладенных 339 Коров 300
Баранов кладенных 2510 Быков кладенных больших и малых 39
Итого 9974 Телят летошних 170
Итого 530
Эке Теленгитова рода
Число Число
Жеребцов 103 Верблюдов
Кобыл 1330 Верблюдов некладенных 10
Меринов больших и малых 497 Верблюдов кладенных 148
Жеребят летошних 346 Верблюдиц 138
Итого 2359 Итого 296
Рогатого скота
Овец 5000 Бугаев 10
Баранов некладенных 100 Коров 300
Баранов кладенных 900 Быков кладенных 23
Итого 6000 Телят летошних 90
Итого 423
Цаатанова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 90 Верблюдов некладенных 11
Кобыл 1341 Верблюдов кладенных 123
Меринов больших и малых 443 Верблюдиц 298
Жеребят летошних 211 Итого 430
Итого 2385 Рогатого скота
Овец 7783 Бугаев 12
Баранов кладенных 2100 Коров 470
Баранов некладенных 76 Телят летошних 208
Итого 8959 Итого 840
Дючитова рода
Число Число
Лошадей Овец 58
Меринов больших и малых 12 Баран некладенной 1
Итого 12 Коз 21
Итого 80
Верблюдов Рогатого скота
Верблюдов некладенных 1 Бугаев 2
Верблюдиц 6 Коров 113
Итого 7 Быков трех лет 6
Телят летошних 75
Итого 196
Пебенерова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 375 Верблюдов некладенных 31
Кобыл 4960 Верблюдов кладенных 312
Меринов с подростками 1631 Верблюдиц 545
Жеребят летошних 1678 Итого 1037
Итого 8839 Рогатого скота
Овец 18279 Бугаев 26
Баранов 5067 Коров с подтелками 1065
Итого 23597 Быков с подростками 250
Телят летошних 617
Итого 1973
Аймаку зайсанга Ончика
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 14 Верблюдов некладенных 6
Кобыл 220 Верблюдов кладенных с подростками 41
Меринов с подростками 156 Верблюдиц 109
Итого 387 Итого 156
Овец 1940 Рогатого скота
Баранов некладенных 9 Быков 37
Баранов кладенных 610 Коров 289
Итого 2580 Телят летошних 173
Итого 507
Хокдутова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 21 Верблюдов некладенных 16
Кобыл 359 Верблюдов кладенных с подростками 97
Меринов 114 Верблюдиц с подростками 147
Жеребят летошних 57 Итого 260
Итого 555 Рогатого скота
Овец 3130 Бугаев 5
Баранов некладенных 35 Коров 378
Баранов кладенных 800 Телят летошних 204
Итого 3965 Быков кладенных 69
Итого 654
Аймаку зайсанга Нигмыра
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 25 Верблюдов некладенных 6
Кобыл 304 Верблюдов кладенных с подростками 37
Меринов с подростками 54 Верблюдиц 84
Жеребят летошних 120 Итого 127
Итого 541 Рогатого скота
Бугаев 9
Овец 2603 Коров с подростками 270
Баранов некладенных 61 Быков трех лет 25
Баранов кладенных 500 Телят летошних 109
Итого 3164 Итого 413
Ламаин шабинерова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 3 Верблюдов некладенных 1
Кобыл 34 Верблюдов кладенных с подростками 12
Меринов с подростками 20 Верблюдиц 20
Жеребят летошних 20 Итого 33
Итого 44 Рогатого скота
Бугаев 2
Овец 295 Коров 87
Баранов некладенных 4 Быков кладенных 13
Баранов кладенных 60 Телят летошних 47
Итого 374 Итого 149
Хахачинова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 2 Верблюдов некладенных 1
Кобыл 18 Верблюдов кладенных 1
Меринов с подростками 13 Верблюдиц 12
Итого 33 Итого 14
Рогатого скота
Овец 141 Бугаев 3
Баранов некладенных 3 Коров 141
Баранов кладенных 12 Быков 25
Итого 163 Телят летошних 42
Итого 238
Аймаку зайсанга Нори
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 9 Верблюдов некладенных 10
Кобыл 119 Верблюдов кладенных с подростками 31
Меринов 66 Верблюдиц 65
Жеребят летошних 46 Верблюжат летошних 10
Итого 240 Итого 109
Рогатого скота
Овец 1303 Бугаев 5
Баранов некладенных 15 Коров 198
Баранов кладенных 323 Быков кладенных 10
Итого 1643 Телят летошних 127
Итого 340
Габунгова рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 15 Верблюдов некладенных 3
Кобыл 130 Верблюдов кладенных 25
Меринов 33 Верблюдиц 50
Жеребят летошних 55 Верблюжат летошних 5
Итого 233 Итого 83
Рогатого скота
Овец 700 Бугаев 4
Баранов некладенных 5 Коров 150
Баранов кладенных 340 Быков кладенных 30
Итого 1405 Телят летошних 50
Итого 234
Аймаку зайсанга Цебека
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 31 Верблюдов некладенных 2
Кобыл 438 Верблюдов кладенных 51
Меринов 165 Верблюдиц 98
Жеребят летошних 150 Верблюжат летошних 12
Итого 785 Итого 163
Рогатого скота
Овец 2885 Бугаев 4
Баранов некладенных 50 Коров 251
Баранов кладенных 1090 Быков кладенных 15
Итого 4025 Телят летошних 116
Итого 423
Бага Эркетенева рода
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 2 Верблюдов некладенных 6
Кобыл 25 Верблюдиц 11
Меринов 10 Верблюжат летошних 2
Жеребят летошних 15 Итого 19
Итого 52 Рогатого скота
Бугаев 5
Овец 470 Коров 110
Баранов некладенных 10 Быков кладенных 10
Баранов кладенных 90 Телят летошних 60
Итого 570 Итого 185
Ламаин шебенерова рода аймаку зайсанга Докумаин Гелюнга
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 1 Верблюдов кладенных 29
Кобыл 20 Верблюдиц 6
Меринов 25 Верблюжат летошних 3
Жеребят летошних 13 Итого 38
Итого 59 Рогатого скота
Бугаев 3
Овец 475 Коров 188
Баранов кладенных 203 Быков кладенных 4
Итого 678 Телят летошних 80
Итого 276
Находящиеся в моем управлении эке хошоутова рода подвластные умершей владелицы Цагана
Число Число
Лошадей Верблюдов
Жеребцов 22 Верблюдов некладенных 10
Кобыл 300 Верблюдов кладенных 30
Меринов 50 Верблюдиц 84
Жеребят летошних 205 Верблюжат летошних —
Итого 577 Итого 169
Рогатого скота
Овец 2170 Бугаев 43
Баранов некладенных 32 Коров 500
Баранов кладенных 390 Быков кладенных 60
Итого 2632 Телят летошних 350
Итого 953
(НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 73-77)
Всего в улусе нойона Тюменя Джиргалана насчитывалось: лошадей — 37 161 голов, овец — 124 995 голов, верблюдов — 5 654 голов, крупного рогатого скота — 154 415 голов. Анализируя ведомости со сведениями калмыцких скотовладельцев, можно увидеть, что почти во всех аймаках и родах наблюдается достаточно большое поголовье овец в сравнении с остальными видами скота в Хошеутовском улусе, что косвенно указывает на намечающиеся тенденции перехода к полуоседлому скотоводству в силу того, что мелкий рогатый скот, в отличие от крупного, в меньшей степени совершал длительные переходы на большие расстояния. Вследствие этого пострадавшие от утери кочевых территорий на левом берегу р. Волги торгутские улусы с начала XIX в. начали постепенно увеличивать долю мелкого рогатого скота в общей структуре хозяйства за счет уменьшения поголовья лошадей, верблюдов и крупного рогатого скота. Животноводческие хозяйства дербетских и торгутских улусов стали различаться преобладанием лошадей у первых и овец у вторых. Судя по имеющимся сведениям, часть аймаков сохраняла кочевой образ жизни, а часть уже в то время вела полукочевой, об этом наглядно свидетельствует численность верблюдов в тех родах, которые еще кочевали: Шебенеров род — 1037, Хошоутов род — 879, Эркетеневский род — 537, Цаатанов род — 430; аймак зайсанга Точи — 392. Ярким индикатором отхода от кочевого образа жизни к полуоседлому и оседлому служит наличие козьего поголовья в Дючитовом роду (21 голова) и в личном хозяйстве майора Тюмена Джиргалана — 30 голов. Если Дючитов род отказался от кочевок на большие расстояния в силу своей бедности и немногочисленности, то во втором случае это был сознательный выбор оседлого образа жизни, являлся своего рода зримым показателем принадлежности майора Тюмена к российскому дворянству.
Помимо майора Тюменя, сведения о наличии скота, как сказано выше, подали и другие хошеутовские нойоны — Цагалай и Убаши. В ведомости «Разного скота состоящего у подвластный владельца Цагалая» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 78) от 28 декабря 1810 г. указано жеребцов — 51, кобыл — 500, меринов — 150, жеребят-годовиков — 190, сосунков (жеребят) — 287, баранов — 3725, верблюдов — 203, коров — 1105. «Всего скотины — 6221» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 78об). В ведомости «Разного скота состоящего у подвластных хошоутовского владельца Убаши» от 29 января 1811 г. показано: кобыл — 1500, меринов — 700 (всего 2200), овец — 3500, баранов — 1500 (всего 5000), верблюдов — 90, верблюдиц — 210 (всего 300), коров — 500, быков кладенных — 200 (всего 700) (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 79).
Надо сказать, что российское правительство интересовал не только вопрос о численности калмыцкого скота, что важно для развития товарного животноводства, но и его потери (падеж), в основном обусловленные суровыми условиями окружающей природной среды. Кочевое скотоводство калмыков развивалось в условиях резко континентального климата Северного Прикаспия. Мощные ветра и отсутствие
достаточного количества естественных водоемов усложняли содержание скота, который весь год находился под открытым небом. В этих условиях любые неблагоприятные явления природы неизменно приводили к падежу скота несмотря на то, что местные породы скота были максимально приспособлены к суровым природно-климатическим условиям аридной территории. Подаваемые сведения о потерях скота в основном в полуоседлых калмыцких хозяйствах интересовали чиновников царской администрации с точки зрения прогнозной оценки наполнения товарного рынка животноводческой продукцией, а также степени его уменьшения в случае, например, наступления особо неблагоприятной зимы и зуда, которые довольно часто преследуют скотоводческие хозяйства калмыков. О последствиях подобных стихийных бедствий можно судить по сведениям, отраженным в Краткой ведомости 1809 г. о количестве скота у бодокчеев Шорги и Ондона, «имеющих скотоводство при Астрахани». Так, у «бодокчея Ондона: коров — 10, телят — 2 (5 родилось, 3 пало)», а у «бодокчея Шорги: верблюдов — 3 (было 6, пало 3); баранов — 200 (было 600, пало 400); коров — 9 (было 18, пало 9); лошадей — 10 (было 15, пало 5); ягнят — 60 (родилось 300, пало 240); жеребят — 3». В примечании к их ведомостям указывалось, что «вышеписанный падеж скота следовал от бывшей в нынешнем году жестокой стужи и великих шурганов» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 25).
Краткие сведения о скотоводстве в своих улусах, кроме вышеназванных скотохозяев, подали правитель казенного Эркетеневского улуса Мирза, владелец Малодербетовского улусов Эрдени, торгутские улусовадельцы Мукукень и Чоин, которые также указали число «упалого скота». 8 ноября 1809 г. эркетеневский правитель зайсанг Мирза представил улусному приставу коллежскому регистратору Н. А. Лебедеву сведения «на требование ваше о числе упалого скота в прошлую зиму от холода и заразы, имею честь уведомить (пало — В. Батыров) конскаго табуна 3751 лошадь, рогатого скота 7554, баранов 65 425, верблюдов 665. Осталось лошадей 33 252, при них жеребят 3125, верблюдов 2126, при них верблюжат 325, рогатого скота 1854, при них телят 4650, баранов 143 120, при них ягнят 32 110. А всего скота 199 574 (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 38).
Примечателен в этом плане отчет Эрдени-тайши Тундутова, направленный улусному приставу коллежскому регистратору В. А. Рябову 28 ноября 1809 г.: «О скоте разнаго рода поясняю здесь, верблюдов 14 580, коннаго табуна 107650, лошадей, рогатого скота 80 100, коров, баранов 320 930, что же касается того чтобы спрашивая сколько из сего убыло и сколько в прошлом году по сие число выдохло, каким образом разводится и сколько продается и на каковую сумму также какое число обоего пола скота особенно один от другого, честь имею уведомить, что я никоим образом различить не мог скот же разводится обыкновенно приносимым плодом из коего некоторая часть продается для домашних нужд, а остальная остается на раз-сходы, продаваемому же скоту щет не ведется, а потому и доставить оной никак не можно» «об упалом скоте щот мною послан был весною к главному приставу» «выдохло болезниею всего 450 скотин» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 50).
В «Описи торгоутовского владельца Мукукеня от 24 декабря 1809 г. сказано: « А имянно верблюдов пало 3, лошадей пало 20, продано 5, рогатого скота, пало 25, продано 23, баранов пало 31 продано 9, кобылиц ожеребилось 7, коров отелилось 51,
овец объягнилось 39» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 55). А всего «разнаго рода подвластных калмык торгоутовского владельца Мукукеня от 24 декабря 1809 г. Лошадей 31, верблюдов 9, рогатого скота 103, баранов 67» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 58).
«Опись скоту разнаго рода подвластных калмык торгоутовского владельца Чоина от 24 декабря 1809 г.» показала, что у него «Лошадей 41, верблюдов 11, рогатого скота 150, овец 103». Согласно этому же документу «в прошедшую зиму упалому проданному от 24 декабря 1809 г.: «Лошадей продано 2, пало 9, Рогатого скота продано 31, пало 29, Баранов продано 23, пало 44, Верблюдов пало 3, Кобылиц ожеребилось 7710, Коров отелилось 77, Овец объягнилось 71» (НАРК. Ф.1. Оп. 1. Д. 97. Л. 56-57). Как показывают отчетные ведомости, большинство случаев падежа скота случались, главным образом, из-за неблагоприятных природных условий или эпизоотии — из-за них калмыцкий скотовод мог потерять как минимум половину всего скота, а иногда и более.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, предписания командующих на Кавказской линии и гражданских губернаторов в начале XIX в. о представлении сведений о состоянии скотоводства у кочующих народов стали важными документами, характеризующими состояние и развитие скотоводческих хозяйств, в частности, в Калмыцкой степи. Поданные сведения из ведомостей дают нам представление о структуре скотоводства и видовом составе скота в указанный период в разрезе некоторых калмыцких улусов. Хозяйства дербетских и торгутских улусов стали различаться преобладанием лошадей у одних и овец у других. Наблюдаемый рост поголовья овец в сравнении с остальными видами скота во всех аймаках и родах Хошеутовского улуса косвенно указывает на переход к полуоседлому скотоводству, так как мелкий рогатый скот, в отличие от крупного, трудно переносит длительные переходы. При этом важно отметить, что часть аймаков сохраняла кочевой образ жизни, а часть постепенно переходила к полукочевому ведению скотоводческого хозяйства. Ярким индикатором отхода от кочевого образа жизни к полуоседлому и оседлому служит наличие козьего поголовья в личном хозяйстве майора Тюмена Джиргалана. Знатный улусовладелец одним из первых в Калмыцкой степи стал вести товарное скотоводство, доходы от которого он направлял на строительство оседлого поселения и расходовал на личные нужды (одежду, балы и пр.), тем самым поддерживал свое статусное положение.
О развитии товарного коневодства косвенно говорит факт небольшого количества в калмыцких табунах холощенных жеребцов-меринов, которые отличаются спокойным нравом и более удобны для верховой езды и в работе, по сравнению с количеством кобылиц и жеребят. Соответственно, большая часть меринов продавалась в частные руки. Снижение численности верблюжьего поголовья при одновременном увеличении овечьего однозначно можно трактовать как вынужденный отказ калмыков от практики дальних кочевых переходов. Проанализированные нами Краткие ведомости улусных владельцев скота дают возможность показать на конкретных цифрах состояние и развитие национального скотоводства, постепенно становящегося товарным, а также рассмотреть динамику цен на калмыцкий скот и
продукты скотоводства. Переход кочевых калмыков на оседлый и полуоседлый образ жизни в русле имперской политики должен был определенным образом способствовать ускоренному выходу калмыцких скотохозяйств на всероссийский рынок, в чем была заинтересована и к чему подталкивала номадов царская администрация. Экстенсивный характер ведения скотоводческого хозяйства, безусловно, сдерживал поступательное развитие животноводства Калмыцкой степи, также как и сложные природно-климатические условия территории.
БЛАГОДАРНОСТИ
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-1800313 «Трансформация кочевых обществ Юга России в контексте природно-климатических факторов (XIX — середина XX вв.)», https://rscf.ru/project/22-18-00313/.
ACKNOWLEDGMENTS
The work was supported by the Russian Science Foundation, Project № 22-18-00313 «Transformation of nomadic societies of the South of Russia in the context of natural and factors (XIX — mid XX centuries)», https://rscf.ru/project/22-18-00313/.
^HTepaiypa
Барклай-де-Толли, М. Б. (1900). Записка военного министра (М. Б.] Барклая-де-Толли, представленная императору Александру I, о защите западных пределов России // Отд. 1. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. Санкт-Петербург. 1. 2. 1-6.
Команджаев, А. Н. (1999). Хозяйство и социальные от ношения в Калмыкии в конце XIX — начале XXвека: исторический опыт и современность. Элиста: АПП «Джангар».
Костенков, К. И. (1870). Исторические и статистические сведения о калмыках. Санкт-Петербург.
Лиджиева, И. В. (2016). Защита границ кочевий калмыков Главным попечителем калмыцкого народа В. А. Башкировым (1892-1895 годы). Новый исторический вестник. 24-31.
Марозиков, А. А. (2018). Из истории торговых связей среднеазиатских ханств с Россией. Проблемы современной науки и образования. 12 (132). 73-76.
Медведский, П. (1885). Отчет по командировке в 1884 г. главного ветеринара-консультанта Главного управления государственного коннозаводства, магистра ветеринарных наук, действительного статского советника Медведского, старшего чиновника особых поручений того же Управления подполковника Фейхтнера и причисленного к Управлению, магистра агрономии, коллежского асессора Костычева, с целью исследования коневодства киргизов Тургайской и Уральской областей, Внутренней Киргизской Орды и астраханских калмыков / Сост. П. Медведский. Санкт-Петербург: Типография Месника и Римана.
Национальный архив Республики Калмыкия (далее НАРК)
Научный архив Калмыцкого научного центра РАН (далее НА КалмНЦ РАН)
Небольсин, П. И. (1852). Очерки быта калмыков Хошеутовского улуса. Санкт-Петербург: Типография Карла Крайя.
Немирович-Данченко, В. И. (1877). По Волге: (очерки и впечатления летней поездки). Санкт-Петербург: Издание Книгопродавца И. Л. Тузова.
Очиров, Н. (1925). Астраханские калмыки и их экономическое состояние в 1915 г. Астрахань: Калмыцкая областная плановая комиссия.
Паллас, П. С. (1809). Путешествие по разным провинциям Российской империи. Часть 1. Санкт-Петербург.
Попов, А. В. (1839). Краткие замечания о приволжских калмыках. Журнал Министерства народного просвещения. Ч. XXII. Отдел II. Санкт-Петербург: Типография Императорской Академии Наук. 17-47.
Шениан, И. К. (1847). Хозяйство и опыты кн. Тюменева за 1846 г. Журнал Министерства государственных имуществ. Ч. XXIV. Отд. III. Санкт-Петербург: Типография Министерства государственных имуществ. 118-132.
Эрдниев, У Э. (1970). Калмыки. Историко-этнографические очерки. Элиста: Калмыцкое книжное издательство.
References
Barclay de Tolly, M. B. (1900). A note by the Minister of War (M. B.] Barclay de Tolly, presented to Emperor Alexander I, on the protection of the western borders of Russia. Ed. 1. Correspondence of Russian government officials and institutions. St. Petersburg. 1. 2. 1-6 (in Russian).
Chenian, I. K. (1847). Economy and experiments of the Prince Tyumenev in 1846. Journal of the Ministry of State Property. Part XXIV Ed. III. St. Petersburg: Printing House of the Ministry of State Property. 118-132 (in Russian).
Erdniev, U. E. (1970). Kalmyks. Historical and ethnographic essays. Elista: Kalmyk Book Publishing House (in Russian).
Komandzhaev, A. N. (1999). Economy and social relations in Kalmykia at the end ofthe XlX-beginning of the XX century: historical experience and modernity. Elista: APP "Dzhangar" (in Russian).
Kostenkov, K. I. (1870). Historical and statistical information about the Kalmyks. Saint-Petersburg (in Russian).
Lidzhieva, I. V. (2016). Protection of the borders of the Kalmyks' nomads by the Chief trustee of the Kalmyk people, V. A. Bashkirov (1892-1895). The New Historical Bulletin. 24-31 (in Russian).
Marozikov, A. A. (2018). From the history of trade relations between the Central Asian khanates and Russia. Problems of modern science and education. 12 (132). 73-76 (in Russian).
Medvedsky, P. (1885). Report on the business trip in 1884 of the chief veterinarian-consultant of the Main Department of State Horse Breeding, Master of Veterinary Sciences, acting state councilor Medvedsky, senior official of special assignments of the same Department, Lieutenant Colonel Feichtner and assigned to the Department, Master of Agronomy, collegiate assessor Kostychev, in order to study the horse breeding of the Kyrgyz of the Turgai and Ural regions, the Inner Kyrgyz Horde and Astrakhan kalmykov / Comp. P. Medvedsky. St. Petersburg: Printing house of Mesnik and Riemann (in Russian).
Nebolsin, P. I. (1852). Essays on the life of the Kalmyks of the Khosheut ulus. St. Petersburg: Printing house of Karl Kraj (in Russian).
Nemirovich-Danchenko, V. I. (1877). Along the Volga: (essays and impressions of a summer trip). St. Petersburg: Publishing House of Bookseller I. L. Tuzov (in Russian).
Ochirov, N. (1925). Astrakhan Kalmyks and their economic condition in 1915. Astrakhan: Kalmyk Regional Planning Commission (in Russian).
Pallas, P. S. (1809). Travel to different provinces of the Russian Empire. Part 1. St. Petersburg (in Russian).
Popov, A.V. (1839). Brief remarks on the Volga Kalmyks. Journal of the Ministry of Public Education. Part XXII. Division II. St. Petersburg: Printing House of the Imperial Academy of Sciences. 17-47 (in Russian).
Scientific Archive of the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences (hereinafter KalmSC RAS)
The National Archive of the Republic of Kalmykia (hereinafter NARK).
