CC BY
10
УДК 94 ББК 63
DOI: 10.53315/1995-0713-2022-55-3-22-27
В.В. Батыров
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б.Городовикова
АДАПТАЦИЯ КАЛМЫЦКОГО ОВЦЕВОДСТВА К АДМИНИСТРАТИВНЫМ И ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИМ ФАКТОРАМ В XIX в.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда
в рамках научно-исследовательского проекта № 22-18-00313, https://rscf.ru/project/22-18-00313/. «Трансформация кочевых обществ Юга России в контексте природно-климатических факторов (XIX—XX) вв.»
В статье рассматриваются вопросы развития овцеводства в Калмыкии в XIX в. в условиях упадка традиционных отраслей животноводства. Постепенное увеличение роли овцеводства в калмыцком хозяйстве было напрямую связанно с административными и природно-климатическими факторами. После реформы 1892 г. скотоводческие хозяйства калмыков стали все больше отходить от натурального производства и ориентироваться на рынок, однако только немногочисленные крупные скотоводческие хозяйства могли успешно функционировать в условиях нехватки территории. В целом к концу XIX в. сложилась ситуация, когда основным видом скота в калмыцком хозяйстве стало повсеместное преобладание овец в мелких хозяйствах, коневодство и тонкорунное овцеводство в крупных многоотраслевых хозяйствах.
Ключевые слова: история Калмыкии, овцеводство, традиционное хозяйство, адаптация, трансформация кочевых обществ.
V.V. Batyrov
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
ADAPTATION OF KALMYK SHEEP BREEDING TO ADMINISTRATIVE AND CLIMATIC FACTORS IN THE XIX CENTURY
The research is supported by Russian scientific grant within the framework of scientific research
project № 22-18-00313
The article deals with the development of sheep breeding in Kalmykia in the XIXth century in the context of the decline of traditional livestock industries. The gradual increase in the role of sheep breeding in the Kalmyk economy was directly related to administrative and climatic factors. After the reform of 1892, the cattle farms of the Kalmyks began to increasingly move away from natural production and focus on the market, but only a few large cattle farms could successfully function in conditions of limited territory. In general, by the end of the XIX century the Kalmyk economy was characterized by the widespread predominance of sheep in small farms, and horse breeding and fine-wool sheep breeding in large diversified farms.
Key words: history of Kalmykia, sheep breeding, traditional farming, adaptation, transformation of nomadic societies.
Рассматривая кочевой тип животноводческого хозяйствования у калмыков, всегда следует отмечать высокую степень адаптации кочевого скотоводства. Резко континентальный климат Северного Прикаспия, с его мощными ветрами и отсутствием достаточного количества естественных водоемов, сильно усложнял содержание скота, который весь год находился под открытым небом. В этих условиях любые неблагоприятные явления природы неизменно приводили к падежу скота. Все это объективно
привело к тому, что калмыцкие скотоводы на протяжении столетий путем естественного отбора и селекции создали местные породы скота, максимально приспособленные к суровым природно-климатическим условиям на аридной территории. В результате жесткого естественного отбора калмыцкий скот был адаптирован к неблагоприятным природно-климатическим условиям. Все животные в калмыцком хозяйстве без ущерба для здоровья относительно легко могли переносить продолжительные морозы, холодные ветры, жару и пр.
Важнейшими качествами овец для кочевого хозяйства калмыков являлись их отличные адаптивные способности, а также их способность к использованию в пищу самых разных растений: «из 800 видов растений, произрастающих на степных, пустынных и полупустынных пастбищах, овцы едят более 400, тогда как крупный рогатый скот - 150, а лошади - 90» [11, с. 61]. Благодаря своему строению зубов овцы могут поедать низкорослую, изреженную растительность, и даже на самых скудных пастбищах они всегда найдут себе пищу. Курдючные овцы также могут тратить жир, отложенный в теле (на хвосте, в курдюке), что помогает им лучше переносить бескормицу, когда на пастбищах выпадает очень много снега и т. д. Мясо овец отличается высокими питательными качествами, что делает баранину равноценной говядине и свинине. Последней и наиболее важной особенностью овец является их скороспелость, благодаря чему уже в первый год жизни от овцы можно получить мясо высокого качества.
Различные административные и социально-экономические мероприятия российского правительства на протяжении всего XIX в. вели к тому, что кочевое хозяйство в его традиционном понимании становилось невозможным. Одним из следствий изменений в традиционном хозяйствовании стало постепенное изменение структуры скота в калмыцких хозяйствах. Характерной чертой происходящих процессов в калмыцком обществе стали развитие или упадок тех или иных отраслей животноводства в разные периоды, а также развитие хозяйственной специфики между ранее едиными в хозяйственном отношении улусами.
В начале XIX в. все улусы, независимо от территории кочевания и субэтнической принадлежности населения, имели примерно одинаковый состав скота, приспособленный для дальних переходов, который был связан сезонными кочевками с целью занятия оптимальных пастбищ в тот или иной период времени года. Главный пристав калмыцкого народа С. Л. Халчинский в 1808 г. отмечал, что «образ жизни их самой простой и безпечной, главной промысел имеют в скотоводстве, конных табунах, овечьем стаде и рогатом скоте, которому по обряду вероисповедания их счету никогда не имеется, продают оной хорошими ценами приезжающим по весне в орды» [1, л. 83]. Этим калмыки решали вопросы своевременного обеспечения скота кормом, водой, укрытием от снега или беспокоящих насекомых. Как писали представители российской администрации, «для степняков, использующих большое скотоводство, кочевка или перегон скота для пастьбы представляется необходимым условием, потому что при недостатке в степи сенокосов калмыки не имеют возможности заготовлять необходимого количества сена на зиму для своих стад и вследствие этого держат их большую часть года на подножном корму» [5, л. 20].
Определение численности овец в калмыцком хозяйстве в первой половине XIX в. не представляется возможным ввиду того, что все приведенные в отчетах сведения являются весьма условными цифрами из-за открытого нежелания калмыцких владельцев и их подвластных указывать точные данные о численности своего скота.
В 1816 г. Главный пристав калмыцкого народа Я. К. Ваценко признавал неточность подаваемых сведений о количестве калмыцкого скота, но предполагал, что калмыцкие скотоводы имеют примерно 2 млн голов «разнаго скота»[2, л. 12]. Мы можем также условно показать долю овец в калмыцком хозяйстве на примере Малодербетовского улуса, как наиболее многочисленного по населению. Так, 25 января 1837 г. «исправляющий должность» Малодербетовского попечителя Зубрицкий в своем рапорте на имя Главного попечителя калмыцкого народа А. М. Фадеева сообщал, что на 3 619 калмыцких семей, проживающих в улусе, приходилось<.. .>33 200 овец [3, л. 36].
Надо отметить, что овцы наименее приспособлены к кочевкам на большие расстояния. Поэтому наиболее пострадавшие от утери кочевых территорий на левом берегу р. Волги торгутские улусы с начала XIX в. начали постепенно увеличивать долю мелкого рогатого скота в общей структуре хозяйства за счет уменьшения поголовья лошадей и крупного рогатого скота. Хозяйство дербетских и торгутских улусов стало различаться преобладанием лошадей у одних и овец у других. Весной 1822 г. произошел конфликт из-за кочевых территорий по р. Сухате между улусами торгутовского владельца Церен-Убуши и дербетовского владельца Эрдени-тайши Тундутова, в котором первый был вынужден уступить по той причине, что население его улуса в основном выращивало овец и их хозяева уступили территорию большим конским табунам Дербетовского улуса [6, л. 1, 9].
Со второй половины XIX в. рост крестьянской переселенческой деревни привел к сокращению пастбищных территорий. А сами кочевые пастбища стали страдать от перевыпаса скота, когда влияние скота стало вести к угнетению растительности. В калмыцких улусах постоянной проблемой становится деградация пастбищ (прежде всего, по причине перевыпаса). В условиях Калмыкии это привело к массовому переходу калмыцких хозяйств на полукочевой образ жизни и введению в обиход сенокошения. В середине XIX в. российские чиновники уже отмечали, что «на зиму калмыки запасают малое количество сена и строят иногда <...>сараи из дерна для крупного рогатого скота и овец» [10, с. 73].
С переходом населения к новому образу жизни ведущую роль в хозяйствах начинают играть овцы и крупный рогатый скот, вытесняя лошадей и верблюдов как наименее рентабельных при содержании в полукочевом хозяйстве. Это также заметно по наименьшим трудозатратам на содержание скота: «По издавна существующему обычаю у калмыков рогатый скот и овцы пасутся без пастухов и только табуны имеют табунщиков» [4, л. 23].
Следует отметить, что во второй половине XIX в. развитие рыночных отношений в Калмыкии вкупе с переходом на полукочевой образ жизни вызвали радикальные изменения в традиционной структуре хозяйства калмыков. В крупных хозяйствах, ориентированных на российский рынок, стали появляться новые породы скота, слабо или вообще не приспособленные к условиям кочевого быта. С этого времени калмыцкие хозяйства стали разделяться на малые хозяйства с традиционными породами скота, приспособленными к кочевкам, и крупные товарные хозяйства с животными стойлового содержания. Так, в калмыцких улусах стали появляться овцы породы меринос. Однако на пути распространения новых пород скота стали природные условия аридной степи, которые не позволяли даже крупным хозяйствам полностью отказаться от традиционных пород скота, вследствие ограниченных возможностей по заготовке кормов.
Разведение овец тонкорунных пород развивалось только в крупных хозяйствах, принадлежащих калмыцкой аристократии. Такое овцеводство было не связано с кочевым образом жизни, потому что в этих хозяйствах выращивали в основном овец
не традиционных мясных пород, а по большей части породы меринос. Тонкорунные овцы были мало приспособлены к суровым условиям кочевого образа жизни, но отличались высоким качеством шерсти. История разведения тонкорунных овец породы меринос в Калмыкии берет свое начало с деятельности хошеутовских нойонов Тюменей, когда в 1818 г. хошутский нойон Серебджаб Тюмень получил в подарок от князя Юсупова 24 головы овец «шлёнской» породы. В 1846 г. И. Шениан сообщал, что в хозяйстве хошутского нойона У Тюменя «было 258 мериносовых и 1 872 шленские овцы» [15, с. 120]. Понятно, что обычные калмыки не могли содержать таких овец, которые нуждались в дополнительном уходе, более качественных кормах и были менее приспособленными к содержанию под открытым небом. Поэтому такое овцеводство оставалось сравнительно малочисленным и было сконцентрировано в хозяйствах калмыцкой аристократии. Овцы мясной породы остались в частных хозяйствах простых калмыков во всех калмыцких улусах, но их доля была выше в приволжских улусах, а также по мочагам Каспийского моря.
В конце XIX в. структура хозяйства калмыков вновь подверглась изменению после проведения реформы 16 марта 1892 г., которая привела к отмене обязательных отношений в Калмыкии и вызвала рост числа хозяйств, которые все более ориентировались на рынок. Также представители калмыцкой аристократии, обладавшие значительными количествами скота и получившие большие суммы выкупных платежей, стали укрупнять свои хозяйства, превращая их в многоотраслевые производства, как более гибкие и экономически устойчивые в условиях нестабильного рынка сбыта скотоводческой продукции в условиях нехватки территории.
Во многом успешное развитие таких хозяйств было обусловлено тем фактом, что их владельцами были обычно представители калмыцкой аристократии, которые, пользуясь своим авторитетом и внеэкономическими методами принуждения, занимали наиболее удобные для ведения скотоводства территории за счет простых калмыцких скотоводов. Это, с одной стороны, вело к быстрому росту таких крупных хозяйств, а с другой - к массовому разорению калмыков-простолюдинов, вынужденных покидать калмыцкие улусы, нанимаясь на рыбную ловлю, домашние работы, извоз, солеломни и пр. Фактически после отмены обязательных отношений калмыцкие скотоводы столкнулись не только с проблемой сокращения территорий под давлением крестьянской переселенческой деревни, но и с захватом территории со стороны своей собственной аристократии, которая в условиях отмены обязательных отношений искала новые пути для обеспечения своего образа жизни, соответствующего их сословию. Ориентация на рынок таких хозяйств привела к тому, что в этих хозяйствах получила развитие такая отрасль, как овцеводство.
Сложившаяся тяжелая экономическая ситуация, связанная с кризисом кочевого хозяйства, выдвинула на первый план разведение овец, которые в конце XIX в. стали самым выгодным видом скота. Как писал Н. Вревский, разведение овец являлось самой прибыльной статьей в калмыцком хозяйстве [7, л. 40]. Овца давала мясо, молоко, шерсть, сало, кожу и, что немаловажно, ежегодный приплод, не нуждаясь при этом в особом уходе. Так, живой вес курдючной овцы составлял 4-6 пудов, а иногда и до 8 пудов; при этом она давала 6-7 фунтов шерсти. Стригли овец два раза в год (в начале лета и осенью). Осенняя шерсть была короче и мягче и ценилась 60 кг выше [16, с. 60]. Местами наибольшей концентрации овец в конце XIX в. стали Эркетеневский, Хара-хусовский и Икицохуровский улусы. По данным Н. Очирова, 59,1% овец разводили в Малодербетовском, Манычском и Икицохуровском улусах [13, с. 63-65; 9, с. 130].
К концу XIX в. овцеводство стало наиболее распространенным видом скотоводства в Калмыцкой степи. В основном разводили калмыцкую курдючную овцу мясного направления.
В крупных хозяйствах все большее внимание стало уделяться разведению тонкорунных овец. Систематическое увеличение количества тонкорунных овец, связанное с ростом спроса на шерсть, привело к тому, что в 1863 г. только у семьи нойонов Тюменей насчитывалось 1 638 овец шлёнской породы и 496 мериносовых. Причина популярности тонкорунных овец заключалась в том, что из 1 кг тонкой шерсти вырабатывают примерно в три раза больше ткани, чем из грубой шерсти овец мясной породы. Шерсть тонкорунных овец была ценным сырьем для изготовления высококачественных тканей, трикотажа, ковров, валяных изделий. Быстрый рост спроса на шерсть стал последствием бурного развития российской легкой промышленности во второй половине
XIX века. Этот процесс интенсивно развивался уже в 1860-е годы.
Развитие разведения тонкорунных овец в Калмыкии явилось следствием его постепенного упадка в других регионах: «Тонкорунное овцеводство в конце XIX - начале
XX в. под давлением высокой земельной ренты в поисках дешевых и просторных пастбищ смещается из Кубанской области и Западного Ставрополья все восточнее, на землю Терской области и Астраханской губернии, несмотря на худшие природные условия. <. >В конкурентной борьбе с дешевой импортной шерстью, пряжей, камвольными оческами и производными товарами (в основном австралийской и американской шерстью) российское мериносовое овцеводство постепенно уступало свои позиции. Если до 90-х г. XIX в. Россия была в основном вывозящей шерсть, в основном тонкую, то с этого времени импорт шерсти начал преобладать над экспортом». Главной причиной общего для западных стран сокращения овцеводства, в том числе мериносового, кроме повышения спроса на зерно, «было падение спроса на европейскую шерсть, вызванного конкуренцией со стороны дешевой колониальной шерсти из Австралии, Южной Америки и Южной Африки, где овцеводство, прежде всего мериносовое, росло очень быстрыми темпами» [14, с. 28-29].
Как считает А. Н. Команджаев, «процесс развития тонкорунного овцеводства в Калмыцкой степи усилился именно в начале XX в., поскольку даже в 90-е годы XIX в. количество мериносов было на том же уровне, что и в 80-е годы» [8, с. 94]. Уменьшение размеров овцеводства в России, а также относительная дешевизна производства шерсти в Калмыцкой степи обусловила развитие тонкорунного овцеводства в начале XX в. Так, по официальным данным, в 1886 г. у калмыков было 3 057 тонкорунных овец, но в 1891 г. их количество уменьшилось до 2 100 голов. Затем оно неуклонно увеличивалось. В 1892 г. в Калмыцкой степи было уже 2 229 голов, в 1906 - 10 360. Разведение мериносов и шленок также являлось товарным направлением калмыцкого скотоводства. Шерсть тонкорунных овец вывозилась за пределы Калмыцкой степи на текстильные фабрики. К концу XIX в. в Калмыцкой степи установилось преобладание четырех пород овец, из которых три породы были слабо приспособлены к кочевым условиям быта. Это, прежде всего, овца калмыцкой породы, русская длинношерстная, породы меринос и волошская овца [7, л. 39]. Овца калмыцкой породы массово разводилась во всех калмыцких улусах, меринос и волошская овца выращивались в крупных хозяйствах калмыцкой аристократии, преимущественно у семейства нойонов Тюменей, русская длинношерстная разводилась исключительно крестьянами-переселенцами в селах на территории Калмыцкой степи.
Таким образом, в XIX в. характерной чертой происходящих процессов в калмыцком обществе стали развитие или упадок тех или иных отраслей животноводства, связанные
с сокращением территории в результате крестьянской колонизации и сдачи земель в аренду. Рассматривая традиционную структуру калмыцкого хозяйства, следует отметить, что наибольшую роль тут сыграли административные и природно-климатические факторы. После реформы 1892 г. скотоводческие хозяйства калмыков стали все больше отходить от натурального производства и ориентироваться на рынок, однако только немногочисленные крупные скотоводческие хозяйства могли успешно функционировать в условиях нехватки территории. В целом к концу XIX в. сложилась ситуация, когда основным видом скота в калмыцком хозяйстве стало повсеместное преобладание овец в мелких хозяйствах, коневодство и тонкорунное овцеводство в крупных многоотраслевых хозяйствах. Общим итогом изменений в калмыцком овцеводстве в конце XIX в. стали такие важные моменты, как сооружение ограждений и кошар для стойлового содержания животных, заготовка кормов и широкая практика ведения племенной работы (селекция, отбор и скрещивание племенных животных).
Список источников
1. Казенное учреждение Республики Калмыкия «Национальный архив» (НАРК). -Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 97.
2. НА РК. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 161.
3. НА РК. - Ф. 7. - Оп. 4. - Д. 7.
4. НА РК. - Ф.9. - Оп. 4. - Д.1271.
5. НА РК.- Ф. 9. - Оп. 7. - Д. 1937.
6. Государственный архив Астраханской области (ГААО).- Ф. 1. - Оп. 6. - Том 3. -Д. 3105.
7. Научный архив Калмыцкого научного центра Российской академии наук. (НА КалмНЦ РАН). - Ф. 4. - Оп. 2. - Д. 271.
Список литературы
8. Команджаев А. Н. Хозяйство и социальные отношения в Калмыкии в конце XIX - начале XX века: исторический опыт и современность. - Элиста: АПП «Джангар», 1999. - 262 с.
9. Лиджиева И.В. Бюджет калмыцкой семьи последней трети XIX в. // Известия Чеченского государственного университета. - 2021. - № 4 (24). - С. 128-132.
10. Материалы для хозяйственной статистики России, издаваемые Императорским Вольным Экономическим обществом. - Кн. 1. - СПб.: Тип. Деп. внеш. торговли, 1853. -XI. - 255 с.
11. Мельникова Е. В. Овцеводство и козоводство: тенденции к развитию // Символ науки. - №4. - 2016. - С. 61-63.
12. Отчет Астраханского миссионерского комитета за 1889 г. - Астрахань: Паровая Губернская типография, 1890. - 23 с.
13. Очиров Н. О. Астраханские и их экономическое состояние в 1915 г.. - Астрахань: Калмыц. обл. план. комис., 1925. - 72 с.
14. Селионова М. И. Из истории российского овцеводства и его научного сопровождения. - М.: ФГБНУ ВНИИОК, 2017. - 238 с.
15. Шениан И. К. Хозяйство и опыты кн. Тюменева за 1846 г. // Журнал Министерства государственных имуществ. - Ч. XXIV. - Отд. III. - СПб.: Тип. Министерства государственных имуществ, 1847. - С. 118-132.
16. Эрдниев У Э. Калмыки. Историко-этнографические очерки. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1970. - 312 с.
