CC BY
14
УДК 394.2
Е. Ф. Фурсова
Институт археологии и этнографии СО РАН пр. Акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
E-mail: mf11@mail.ru
ТРАДИЦИОННАЯ РУССКАЯ КУЛЬТУРА В БОЛГАРСКОМ СЕЛЕ КАЗАШКО: СОВРЕМЕННЫЕ РЕАЛИИ *
В статье уделяется внимание раскрытию этнокультурных особенностей одной из зарубежных групп русских казаков-старообрядцев, более трехсот лет назад покинувших пределы Российской империи. Ценность работы заключается во введении в научный оборот новых полевых материалов, собранных автором непосредственно среди современных жителей в районе Варненского озера (с. Казашко Варненской области Республики Болгария). Особое внимание уделяется воспоминаниям старейшего жителя Сергея Самсонова Осипова, родители которого мигрировали в Болгарию из Турции в 1930 г. Новые этнографические данные показывают присутствие в культуре старообрядцев в Болгарии старорусских допетровских традиций, а также элементов южнорусского происхождения, близость к терскому и донскому казачеству, некоторым группам старообрядчества Сибири конца XIX - начала XX в.
Ключевые слова: русские старообрядцы-казаки Болгарии, этнокультурные особенности материальной и духовной культуры, механизмы консервации и трансформации традиций.
Исторические материалы и информация, полученная исследователями разных поколений от жителей с. Казашко Варненской области Болгарии, дают основание рассматривать эту этнокультурную (этноконфес-сиональную) группу в качестве потомков казаков-старообрядцев, принимавших участие в восстании К. Булавина и под предводительством атамана Игната Некрасова ушедших с Дона. Формировалась группа, видимо, в процессе миграций в целях сохранения конфессиональной идентичности по маршруту Дон - Кубань - Турция (г. Бан-дырма) - Болгария (Варненское озеро). Несмотря на то, что этнокультурные особенности старообрядцев Казашки привлекали внимание лингвистов, фольклористов, искусствоведов (см.: [Романска, 1959; Крит-ска-Иванова, 1989; Штайнке, 1992; Анаста-сова, 1992] и др.), собственно этнографическое изучение проведено выборочно и, соответственно, неполно. Данное исследо-
вание ставит своей целью введение в научный оборот части новых материалов и, следовательно, достижение следующего уровня обобщения.
Русский облик с. Казашко проявляется с первых шагов посещения этого старообрядческого поселения - в названиях улиц (Калина, Казашка), кое-где сохранившихся заборах из камыша, южнорусском выговоре местных жителей, в почитаемых старинных иконах и распятиях (рис. 1-4). В 2009 г. старейший житель с. Казашко Сергей Самсонов Осипов (1927 г. р.) носил длинную седую бороду, был одет в старинную поддевку (рис. 5).
Наш информатор родился в Турции в местечке Бандырме (д. Схенья) в казачьей семье и назван в честь св. мученика Сергия (именинный день 7 октября). Отец его, Осип Самсонов Ивлев, являлся потомственным русским старовером-казаком. По женской линии имелись выходцы с Кубани. В Тур-
* Работа выполнена в рамках тематического плана (НИР 1.5.09) и АВЦП «Развитие научного потенциала ВШ (2009-2011 годы)» (проект РНП 2.2.1.1/13613) Минобрнауки.
ISSN 1818-7919
Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2011. Том 10, выпуск 5: Археология и этнография © Е. Ф. Фурсова, 201 1
Рис. 2. Плетеный забор в с. Казашко (фото автора, 2009 г.)
Рис. 4. Бронзовое распятие, привезенное из России в Турцию и затем в Болгарию (фото автора, 2009 г.)
ции, где расположены большие озера (Куш, Яирбекиль), старообрядцы занимались рыбной ловлей («рыбальством»). Семья С. С. Осипова приехала в Болгарию в 1930 г. и поселились вместе с другими беженцами у Варненского озера, вода в котором до недавнего времени была «сладкой», приемлемой для множества разной рыбы - хомсы, скумбрии, трисоны, селедки, тюльки, цацы (кильки) и пр. Причиной перемены местожительства было названо настойчивое стремление турецких властей принудить старообрядцев служить в армии. О Турции, где он был крещен и оставались его крестные, С. С. Осипов вспоминал с большой теплотой. При отъезде крест-
ные благословили мальчика иконой «Воскресение Христово» со словами: «Если доживем, вырастешь, приедешь». Но приехать так и не удалось, так как с Турцией долго сохранялись конфликтные отношения и оформить соответствующие документы было сложно. После окончания Великой Отечественной войны (в 1947 г.) немало таких семей вернулись в Советский Союз, где и поныне проживают на Кубани, в Приазовье, на черноморском побережье Кавказа (Сочи, Поти, Батуми, Мариуполь).
Представления о причинах выезда из России выглядят очень смутными, хотя и излагаются местными жителями в виде ис-
торических фактов: бежали в годы правления царицы Екатерины, которая предложила им поменять веру, побрить бороды, почему они и «поутекали в Турцию». По существующему преданию место, где сейчас расположено с. Казашко, было подыскано самим царем Борисом III, который любил русских и слыл русофилом. Во время посещения им старообрядцев те будто бы сказали: «Ваше Величество, пойдемте, поглядите, как мы живем». И показали, что их хаты стоят на болоте с минеральной водой. Тогда царь обратил свой взор на место повыше и, пригласив владельца, сказал: «Если это место продашь - продай, а не продашь - отберу». Так появилась современная Казашко, названная по населяющим ее жителям - казакам-старообрядцам (официальная дата образования 1900-1901 гг.). Гораздо полнее и правдивее выглядит в рассказах людей изложение военный событий 1940-х гг., период существования Совета экономической взаимопомощи (СЭВ).
У старшего поколения жителей Казашки, в частности С. С. Осипова, русская этническая идентичность не вызывает сомнения. По его словам, и в Турции, и в Болгарии до недавнего времени старообрядцы жили своей уединенной жизнью, хотя межнациональные браки заключались. Своих соседей - румынских липован, хотя и называют «нашими», однако четко дистанцируются от этой группы. Две-три семьи из липован, которые «от Румынии поутекали», присоединились к жителям Казашки. С. С. Осипов считает своих односельчан потомками казаков беспоповского (часовенного) согласия. Однако такая самооценка вызывает сомнение, так как Ц. Романска по отношению к 1940-1950-м гг. выявила, что большая часть некрасовцев являлась в прошлом поповца-ми; с этим утверждением солидаризируется и немецкий исследователь К. Штайнке [1992. С. 256]. Наши данные также подтверждают именно эту версию, поскольку в одной из семей нам показывали остатки священного причастия - «тайны», которые хранятся неизвестное количество лет. «Тайны» окаменели, и теперь их соскабливают, размешивают в воде и выпивают как причастие в домашних условиях (для больных, немощных и пр.).
Традиционный костюм жителей Казашки сохранял особенности одежды русского казачества. Материалом служили покупные
ткани ярких расцветок, количество и качество которых зависели от благосостояния: «Кто имел деньжатки, куплял, все чисто. Кто победнее чё найдуть, одевають и идуть». Жители плохо знают слова «холст», «лен», но помнят старые названия покупных тканей. Воспоминания о прядении и ткачестве также практически отсутствуют.
В довоенные годы праздничный женский наряд для церковных служб включал нижнюю рубаху, кофту, юбку, пояс. Кофту шили приталенного силуэта с баской и застежкой сзади. Юбку делали широкой сборчатой (набранной). Девушки ходили с одной косой. Головы замужних женщин покрывались очипками, сшитыми из шелковых блестящих тканей, украшенных блестками, а поверх шалями. Пояс-кушак, повязывавшийся поверх кофты, вышивали крестами: «Кушак цепляется и на обоих сторонах кушака вышиваются кресты». Таким образом, в надетом виде на свисающих концах кушака были видны вышитые кресты. Других украшений одежды носить не полагалось, все должно было быть «без прикрас». При посещении храма в холодное время года женщины надевали к/фуфайки, простеганные на шерсти или вате. Застежку на крючки и петли (строты) располагали сбоку.
Повседневно носили менее украшенные кички с повязанными поверх платками или шалями. Кички включали по очелью твердые обручи, количество которых доходило до пяти. Такие кички даже упоминались в песнях: «Как надели кичку ей в пять обручей...» В начале XX в. вышедшей замуж молодухе утром второго дня свадьбы заплетали две косы и волосы затягивали сзади шкурочком, надевали кичку в несколько обручей (от одного до пяти). По общерусскому обычаю волосы тщательно прятали под головной убор.
Мужчины носили рубаху, штаны, присутственную одежду - паддееку. Это была длинная, отрезная по линии талии одежда со смещенной направо боковой застежкой и стоячим еоротком. Поддевки различались летние и зимние. Летние делали просто на подкладке, а зимние - простеганными на вате или шерсти: «Зимняя поддевка от половины настегивается вата или баранья волна». В боковых карманах обычно носили лестовку. Рубахи-косоворотки без вышивок застегивали справа и носили навыпуск «под пояс». Плетенные из гарусных нитей (га-
рус - шерсть высокого качества) мужские пояса носили завязанными справа. Штаны шили из сукна с узким шагом. Поскольку мужчины занимались рыболовством, то почти в каждой семье имелись высокие рыбацкие сапоги.
Погребальный костюм (смертную одёжу) шили из белого полотна (американки). В изготовлении рубах, штанов (у женщин юбок), поясов до сих пор следуют многим запретам и предписаниям. Избегают застежек на пуговицы, готовят саван, который называют кулёк.
Свадебный обряд сохраняется до настоящего времени, хотя и в трансформированном виде. Типология и эволюция свадебного обряда сел Казашко и Татарица были рассмотрены по материалам 19681971 гг. Е. Ф. Критска-Ивановой, которая сделала основной упор на фольклорную составляющую [1989. С. 206-217]. Полученные нами этнографические данные относятся к довоенному времени и к 1940-м гг. По рассказам информаторов, обычно традиционная свадьба длилась три дня, но, в зависимости от финансовых возможностей, могла продолжаться несколько дней (до недели). Приданого как такового не существовало, но каждая девушка имела косинку -вышитый разноцветным бисером платочек. Косинку девушка дарила нравившемуся молодому человеку «в знак уважения», с целью показать свою благосклонность. При сговоре невеста дарила жениху шалъку большую, а он ей давал деньги со словами «Купи, что тебе надо».
После сватания и договора о дне свадьбы проводился девишник (играютъ девишник). Подруги невесты (девки) и друзья жениха (хлопцы, товарищи) собираются в доме невесты. Вначале приезжают подруги: «Девки идуть к матери ее, играють, песни по-ють...». Песни исполнялись проникновенные, жалобные о расставании с родной семьей, во время чего невеста плакала. В это время компания хлопцев приходила в дом жениха брать околишную. «Околишная - это продают девку яму, он купляеть у хлопцев девку». Обычно просили за девушку с жениха деньгами или вином, например «двадцать кил вина». После этого начиналась гулянка в доме жениха.
Когда все обычаи завершались, уже на закате дня, сват «берет жениха, своих людей и идуть к девке, а там ее подруги играють».
Подруги запирали двери и требовали денег за невесту, торг вели, главным образом, брат или, за его отсутствием, сестра. Этот обычай назывался «выкупить девку», за которую сейчас обычно дают пять и более левов. Здесь важную символическую роль играла подаренная невестой шалька, по которой определяли, что это именно компания ожидаемого жениха. «Када придут девку выку-плять, покамест не покажут шальку - не пустят в хату». Бывали случаи, что жениха опережали и, выкупив невесту, уже другая семья собирала свадьбу. Шалька, таким образом, в обряде выкупа служила знаком «своих».
Далее жених проходит в широкую (большую комнату), девушки прощались и уходили. Приходил наставник (дъяк, дъякон), собирались вместе родители невесты и жениха. Начиналась общая молитва, после первого начала молодых уводили в один из деревенских домов (ни к жениху, а по договоренности с кем-либо предоставившим площадь). Здесь опять все вместе молились: служили вечерню, всенощную, читали часы.
В довоенные годы после последней вечерни все уходили, в доме оставались только сват со свахой и молодые. В это время раздельно в домах жениха и невесты гуляли, выпивали без присутствия, таким образом, молодых. До полудня следующего дня сваты не пускали никого в дом первой брачной ночи молодых. По завершению постельного обряда они первым делом «несуть честь матке и батьке молодой» со словами «Вот что вам невеста принесла». К двенадцати часам к дому молодых подходили братья, сестры, крестные, друзья и подруги. «Хлопцы забирають молодых и ведуть к ее батьке». В это время молодые люди стреляли (палили) из ружей. В доме невесты их ждали за столами «ее родочая и его родочая». Молодой с поклоном благодарил родителей невесты. Далее родственники и гости поднимались и уступали место молодым во главе стола. Справа и слева от молодых сидели их родители. «Столы уже понаряжены, все садятся начинается пиршество».
Обряд одаривания молодых назывался «дары». Гостям предлагалось по рюмке вина, красной или белой водки, после чего они сообщали о своих подарках. Например: «Я дорю десять куряточек», «Я даю полместа для хаты», «Дорю корову» и пр. Рано
утром третьего дня молодые ходили по деревне приглашать «поправить голову»: молодой нес галун с вином, а молодая - бутылку водки, перевязанную красной лентой. Все, кто гулял первые два дня, шли в дом молодого с закусками.
Календарные праздники отмечались торжественно и всенародно. Новый год старообрядцы Казашки не признавали до недавнего времени, называя его «германским» праздником. Накануне Рождества служили «Славную вечерю», ночью Всенощную. К вечеру в церковном дворе в специальное помещение (кухню) приходили женщины для подготовки рождественской трапезы. Вспоминают, что собиралось до двадцати стряпух. Еда готовилась в огромном, 250-литровом, казане и печи. К Рождеству варили борщи, картошку с мясом, запекали рыбу с луком, гутули (айву) с яблоками.
Под праздник Крещения Господня, как раньше, так и теперь собирали вечернюю воду, которую, как считают, можно не только пить, но и побрызгать в доме, сполоснуть
утварь. Крещенским утром освещали часовую воду, которая рассматривалась уже как «абсолютно забороненная вода». Часовой нельзя брызгать, мыть, а разрешалось только «выпить по три глоточка». В Покровском храме (рис. 6) стоят две купели - одна для крещения, другая для святой воды. Таким образом, в храме всегда находятся святая вода прошлого года, вечерняя, которая налита в купели, и часовая. Крещенских купаний в природных водоемах (прорубях) в Казашке не проводилось.
Строгие запреты на работы в Благовещение объясняются Божьим законом. Бытует общерусская поговорка «Птица гнезда не вьет, девка косы не плетет». «Хто на Благовещение работает? - вопрошал С. С. Осипов - Кукушка за что не имеет своего гнезда? Что на Благовещение пошла гнездо крутить. Господь говорит ей: "Чтоб ты в своей жизни не имела своего гнезда". И за то кукушка снашивает яички у сорочьих гнездах и сороки их выводят. Матка не кормит кукушку. У кукушат воняет изо рту и они ра-
Рис. 6. Древлеправославная русская церковь (построена в 1933 г., реконструирована в 2007 г.) (фото автора, 2009 г.)
зевают рот и мухи лезут на вонь». Сохраняются в памяти людей события, связанные с нарушениями благовещенских запретов уже в советское время. Хранятся свидетельства Божьего гнева, когда руководители «державных предприятий» (государственных. -Е. Ф.) проявляли неуважение к празднику. Приведем рассказ С. С. Осипова: «Директор говорит нашим, мол, выезжайте, бросьте колхание, под камбалу. Они поехали, еще не доехали, как пришла одна "Фортуна", плот утонул и двое едва добрались до берега. Приехали, дед Никола говорит: "Слушай, товарищ директор! Нынче птица гнезда не вьеть, а ты нас погнал, чтоб мы поехали кидать сети! Целый год не поймаем ни рыбу, ничего! Господь нас наказал, сети загину-ли». Потом поп молился, отчитывал."»
Масленку праздновали целую неделю. Около церкви водили хороводы, стрелы, которые представляли собой яркое зрелище. «Все воскресенье коло церкви водили каро-год, стрелы, пели "Вдоль да по улице." Собираемся человек двести - женщины, мужчины, девки, хлопцы, дети. Девки перевиваются... Как пришли болгары, давай смеяться и все это изменилось». Еще живы хранители фольклора, которые могут спеть девичьи, свадебные, карагодные песни, однако они уже не востребованы.
Великий пост соблюдался ранее более строго, чем теперь. Во время поста служили Маръино стояние, когда клали тысяча двести поклонов в землю с молитвой. Старообрядцы-рыбаки даже специально возвращались из плавания по морю, чтобы успеть к этой службе. В одну из великопостных суббот готовили целое ведро кутьи - пшеницы с медом и раздавали прихожанам. На Вербное воскресение выносили из церкви вербочки с горящими в букетах свечами.
К Пасхе в Чистый Четверг красили луковым пером или молочаем яички: «Покла-дешь в бурканы, красишь». В Великую пятницу делали дрожжевую закваску, а в субботу выпекали по старым рецептам пас-ки. Закваска, опара и замешивание сдобного теста производились особым образом. Ценились паски умело выпеченные, что «начнешь ломать, а она листочками отделяется». В тесто клали изюм, корицу, сверху посыпали сахаром, который запекался в виде розоватой шапки. Паски выпекали с расчетом на всю пасхальную неделю - по семь-восемь штук. Название «кулич» здесь не
знакомо. Всю неделю дети (каварда) катали яйца. До сих пор распространен обычай стукаться друг с другом яйцами, на предмет «чье будет покрепче».
На Вознесение, на сороковой день по Пасхе, также было принято выпекать паски и красить яички. Как на Пасху, так и на Вознесение били беспрестанно в колокола: на Пасху всю неделю, а на Вознесение только до двенадцати часов дня - это означало, что уже сорок дней прошли и Иисус Христос вознесся.
В праздник Егория-Победоносца ворота украшались венками из цветов. Кроме того, этот день считался праздником военных, что сохраняется и до настоящего времени.
Праздник Троицы отмечали два дня: первый считался собственно Троицей, второй -Днем Святого Духа. Землю в эти дни не называли по русскому обычаю именинницей, объясняя это своим малоземельем. «У нас не было земли. Чё там полтора метра для помидор и перцев.».
Несмотря на особенности климата и теплую погоду в августе, старообрядцы еще недавно сохраняли запреты на купание после дня Св. Илии-пророка. В последние годы строго сохраняется запрет на купание только в праздник пророка, после чего опять купаются. Вспоминают, что предостерегали даже болгар от купания в этот день согласно их календарю (болгарская православная церковь перешла на новое исчисление). Услышав, что болгарская семья собирается назавтра утром на охоту за дельфинами, С. С. Осипов напомнил про праздник. Но все-таки эти люди утром решили поехать. Однако случилось небывалое: отплыв от берега на три километра и поразив дельфина одновременно, оба спрыгнули за ним в море. В это время пустая лодка с мотором (моторчик «Святой Петро») ушла по морю. Когда на берегу увидели лодку без экипажа, то стали искать. Охотники чудом спаслись, их подобрал проезжавший грузовой катер.
В праздник Воздвижения Креста Господня плели большой венок (венец) и вешали его на большой деревянный крест (поклонный).
Торжественно отмечали в Казашке праздник Покрова Пресвятой Богородцы, который здесь был престольным (называлось делатъ храм). В довоенные годы, когда в селе не было болгар, накануне Покрова
объезжали на повозке дворы и собирали продовольствие. «Давал кто луку, кто картошку. Денег собирали, вина, мясо купля-ли». Женщины всю ночь в церковном дворе в специальном помещении готовили угощение. Объем работ был очень большим, надо было накормить целое село (150-200 человек). Кто-то соглашался продать бычка, которого тут же в церковном дворе резали. Покровскую ночь практически не спали. После вечери и ночной всенощной службы утром «обряжали икону», брали в руки хоругви и, начиная с востока, обходили село кругом. Во время крестного хода читали кануны празднику Покрова Пресвятой Богородицы, Св. Харлампию, Св. Николе, Богородице. В церковном дворе процессию с хлебом-солью встречал попечитель, после чего икону заносили в церковь. Когда все садились за столы на южной стороне двора, то кто-то из прихожан начинал читать «Жертвенник». После совместной трапезы дьяк спрашивал попечителя, чтобы тот отчитался по финансовым вопросам. Приведем воспоминания: «Ну, дед Никола, сколь у тебя денег?». Тот прилюдно отвечал: «Вот вам документы, вот вам деньги». В зависимости от количества оставшихся денег всем обществом решали, потратить ли их на подновление храма, покупку инвентаря и пр.
По воспоминаниям, в прежние времена старая вера была очень строгой, изобиловала запретами на пострижение волос женщинами, бород - мужчинами. В Божий Дом, как называют здесь храм в честь Покрова Богородицы (см. рис. 6), запрещалось входить курящим, которые довольствовались пристройкой к храму, называвшейся пред-дверъем (папертью). Здесь же стояли бритые, «приходящие» (не регулярно посещавшие храм). «Никого бритого, курячего в церкву не пускали». Мужчины и женщины стояли в храме раздельно, разделенные перегородкой. Ближе к алтарю, за второй перегородкой, стояли старики, не знавшие грамоты и, наконец, у клироса (клыроса) певчие клырошане.
Крестить новорожденных детей (дитя-чек) полагалось на следующий день, так как на время, пока в семье имеется некрещеный, никто из ее членов не имел право появляться на молениях в Божий дом. Однако сегодня этот обычай нередко нарушается: встречаются некрещеные дети в 3-4 года. Не всегда и даются имена согласно Святцам.
В процессе общения речь пожилых людей, в частности С. С. Осипова, изобиловала старыми, вышедшими из употребления в России словами (воулна - шерсть, покамест, одёжа, оттутчие), включала любимые словосочетания типа «все чисто» в значении «именно так». По утверждению информаторов, речь жителей села всегда была такой, как сегодня, она не претерпела существенных изменений ни в Турции, ни в Болгарии. При приветствии утром селяне говорят друг другу «Здорово ночевали», а при встрече днем или вечером «Здорово дневали», при прощании «Прости Христос». Присутствие в традиционной культуре элементов южнорусского происхождения не сказалось на выговаривании «г» (твердое).
К настоящему времени изменилась демографическая ситуация: если до 1947 г. в селе не было болгар, то теперь горожане активно покупают здесь дома и летние дачи. Это связано с высвобождением почти половины усадеб вследствие выезда старообрядцев на историческую родину. В Казашке осталась малая часть от когда-то многонаселенного села. По непроверенным данным, численность уменьшилась в несколько раз - от двухсот человек в предвоенные годы до двадцати-тридцати сегодня. По данным К. Штайнке, в 1990-х гг. из 100 семей с. Ка-зашко 43 - русские, 40 - смешенные, 17 -болгарские [Штайнке, 1992. С. 257].
В последние годы были заключены браки с болгарами, пожелавшими принять старообрядчество. Этому должна была предшествовать процедура перекрещивания. В случае согласия на брак девушки-старообрядки и ее родителей от жениха требовалось сорокод-невное посещение служб с последующей «вычиткой», т. е. молений за искоренение грехов и вступление в старообрядческую общину. Приведем рассказ: «Наш дьяк говорит жениху: "Иван, сорок дней будешь ходить у паперти, молиться". Это в субботу, воскресенье, в праздники - сорок дней. Когда сорок дней пройдут, дьяк берет подручник, идеть вычитывать его. Читает молитвы за очищение его. И тада уже благословляет его, чтобы он зашел в Божий Дом, становился полноправным старовером».
Как и в ряде других групп старообрядцев беспоповского (часовенного) согласия, представителями так называемой Русской древлеправославной церкви активно рас-
пространяется беглопоповщина (новозыб-ковское согласие). Несколько лет назад из России приезжали сторонники этой церкви с целью убедить переменить согласие. Большая часть жителей Казашки приняли предложение, верность же старой вере сохранило лишь старшее поколение, в их числе С. С. Осипов. Современным наставником служит внучка Осипова - Февронья (Хавронья). Престольный праздник Покров хотя и отмечается общей трапезой, однако не сопровождается крестным ходом. Местные жители из числа болгар приходят на праздники старообрядцев, но обычно не выдерживают длительности служб, строгих церковных запретов (например, до сих пор в отношении одежды).
Обобщая авторские полевые материалы по традиционной культуре, собранные в ходе интервьюирования, можно сделать вывод о достаточно полном сохранении в памяти людей старшего поколения старых русских обычаев и обрядов, однако в определенной степени трансформированных в среде людей среднего и молодого возраста. О консервации свидетельствуют, например, обнаруженные близкие аналогии свадебных обрядов не только в целом с южнорусскими, но конкретными группами казачества (например, терскими, донскими). Легко определяемы и близки параллели с другими старообрядческими группами России, например, семейскими Забайкалья и поляками Алтая, выражавшиеся в календаре, обычаях вождения весенних хороводов, стрел.
Традиции материальной и духовной культуры старообрядцев Болгарии (с. Ка-зашко) середины XX - начала XXI в. свидетельствуют о сохранении в рамках ревностного старообрядчества многих этнических, славяно-русских элементов. Миграции, вызванные беспокоящим соседством с миром, не нарушали сложившийся образ жизни, внутри которого наблюдались «возвратные» процессы: забвение своих традиций сменялось очередным к ним возвращением в старшем возрасте.
Список литературы
Анастасоеа Е. При некрасовците в България // Бълг. фолклор - Bulg. folklore. София, 1992. Т. 18, кн. 2. С. 52-59.
Критска-Иеаноеа Е. Ф. Типология и эволюция русского свадебного обряда и фольклора в Болгарии (села Татарица и Казашко) // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. С. 198-221.
Романска Ц. Фолклор на русити некра-совци от с. Казашко, Варненско // ГСУ ФФ. 1959. LIII, 2. C. 493-614.
Штайнке К. Старообрядцы в Болгарии // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С. 253-257.
Материал поступил е редколлегию 13.03.2011
E. F. Fursova
TRADITIONAL RUSSIAN CULTURE IN THE BULGARIAN VILLAGE KAZASHKO:
MODERN REALITIES
The article focuses on the disclosure of ethno-cultural characteristics of one of the foreign groups of Russian Cossacks, Old Believers, over three hundred years ago leaving the Russian Empire. The value of this work is in the introduction to the scientific field of new ethnographic data collected by the author directly to modern people in the area of Varna Lake (village Kazashka, Varna region of Bulgaria). New ethnographic data show the presence in the culture of the Bulgarian Old Believers a elements of the Southern Russian origin, traditions of the Terek Cossacks, some groups of Old Believers in Siberia in the late XIX - early XX century.
Keywords: Russian Old Believers, the Cossacks in Bulgaria, ethnic and cultural characteristics of the material and spiritual culture, the mechanisms of preservation and transformation of traditions.
