CC BY
86
Эдуард НИКОЛАЕВ
ТРАДИЦИОННАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ В УСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА
В статье рассматривается проблема редукции традиционной религиозности в условиях модернизации общества. Ключевым становится именно вопрос о социокультурных основаниях, которые могут быть поняты через расшифровку кодов религиозных догматов.
In the article the problem of the reduction of traditional religiosity under the conditions of the modernization of society is examined. The key question is a socio-cultural basis, which can be understood through the interpretation of the codes of religious dogmas.
Ключевые слова:
традиционная религиозность, религиозный догмат, модернизация общества, социокультурные процессы; traditional religiosity, modernization of society, socio-cultural basis, religious dogmas.
К одной из кардинальных антиномий российского цивилизационного устроения следует отнести противостояние принципов развития и единства, мобильности и целостности общества, прогресса и идентичности. И если в «нормальных» цивилизациях соединение того и другого осуществляется в рамках национального устроения, то в России такая система не сложилась. Можно предположить, что одной из причин такого положения является многоконфессиональность российского общества. Каждая из конфессий имеет собственное видение, порой диаметрально противоположное (например, некоторые разночтения в символике государства между представителями православия и ислама и т.д.). Кроме того, по существу игнорируется, что традиционные религии с точки зрения места и роли в обществе сравнялись с новыми религиозными движениями. Более зримо этот процесс виден, например, в современной Монголии, где традиционная приверженность буддизму сменяется агрессивными попытками внедрения новых религиозных образований.
Совершенно очевидна близость этих процессов, происходящих в сопредельных государствах. Религия никуда не исчезает, она лишь меняет свою форму, тип, степень, качество. Качественное состояние религиозной оставляющей может дать объяснение общественной жизни в самых различных проявлениях. При этом одной из актуальных проблем, стоящих перед человечеством, является не конфликт цивилизаций, заявленный в западном социокультурном дискурсе, а конфликт модерна, монополизированного Западом, с культурным и цивилизационным наследием всего человечества.
Данная цивилизационная тенденция логически ведёт к секуляризации. В этом смысле секуляризацию понимают как исторический и социокультурный феномен или процесс, суть которого проявляется в вытеснении религии из центра общественной и культурной жизни, лишении её статуса регулятивного начала этой жизни и оставлении за нею лишь роли одного из факторов частного существования индивида. Это понимание требует, однако, дополнения и углубления.
Даже будучи вытеснена к приватному и маргинальному статусу, религия, тем не менее, подлинно реализует отношение человека к миру. Поэтому рассмотрение теологических аспектов, влияющих самым серьёзным образом на социокультурные процессы в обществе, представляется нам вполне очевидным. Вместе с тем мы не склонны придавать секуляризационным процессам однозначно негативный характер. По нашему мнению, секуляризация является свое-
НИКОЛАЕВ
Эдуард
Афанасьевич — д.и.н, заведующий научноорганизационным отделом Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
го рода проверкой онтологического состояния бытия, проверкой религиозного сознания, которое и определяет культуру1.
Культура существует как внутренний диалог, как работа человека над постоянной интерпретацией накопленного культурного богатства, как переосмысление всех ранее сложившихся смыслов. Без интерпретации нет освоения культуры как содержания личностного сознания. Так, например, одним из наиболее характерных новшеств христианства было то, что оно демистифицировало или, по другому, секуляризировало космос: идея, что Бог обитает в стихиях, в воде, источниках, звездах, императоре, была изначально и всецело отброшена апостольской церковью. Но в то же время эта же самая церковь осуждала всякое манихейство, всякий дуализм: мир не плох сам по себе; стихии должны провозглашать славу Божию; вода может быть освящена; над космосом можно властвовать; император может стать слугой Божиим. Все эти стихии мира не являются целью сами в себе, и видеть в них цель означает именно то, что означало их обожествление в древнем дохристианском мире; но они определяются в самой глубине своего существа связью со своим Творцом, а также с человеком, образом Творца в мире. Поэтому все чины освящения, которые так любит православное византийское богослужение, так же как и все остальные древние богослужения, обязательно включают в себя:
а) элементы заклинания, экзорцизма;
б) призывание Духа, исходящего от Отца, то есть не от мира;
в) утверждение, что в своем новом, освященном существовании материя, реори-ентированная к Богу и восстановленная в своём первоначальном отношении к Творцу, будет теперь служить человеку, которого Бог поставил господином вселенной.
Древнее христианство демистифицировало стихии материального мира. Задача богословия нашего времени — демистифицировать общество, секс, государство, революцию и другие современные куми-ры»2.
Таким образом, проблема заключается не в модернизации и секуляризации, а в том, чтобы ясно понимать, каковы цели данной
1 Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. - М., 1988, стр. 15.
2 Прот. Иоанн Мейендорф. Православие в совре-
менном мире. — Клин, 2002, стр. 241-242.
модернизации, к чему ведёт секуляризация, что десакрализируется.
Именно Новое время, его философия и его политика основываются на отрицании сакрального начала во всех его проявлениях. В первую очередь отбрасываются полноценные и всеобъемлющие сакральные формы, а затем и усечённые нормативы религии, представляющие собой «избирательную сакральность».
Отсюда абсолютно антисакральный и частично антирелигиозный (атеистический) характер философии Нового времени. Там, где религия не отрицается совершенно, она подвергается трансформации в направлении выхолащивания из неё всех собственно сакральных моментов. Поэтому справедливо утверждение, что человечество продолжает жить в Новом времени, в эпоху modernity, в современном мире.
Основываясь на методе интерпретации, строго базирующейся на внутренних законах религиозной традиции, наш дискурс может быть выражен в форме особой социокультурной теории и методологии изучения человека, общества, где предмет исследования не редуцируется ни к упрощённым формам «религиозного» рассмотрения в любой их форме, ни к «чистой» культуре, но нацеливает познание, прежде всего, на сложнейшие переходы между этими двумя аспектами человеческой жизни и деятельности, на их взаимовлияние в контексте современных изысканий в области мировой глобализации и, в частности, в той области, которая касается социокультурной сферы.
Можно согласиться с утверждением А.Б. Зубова, который рассматривает историю России, исходя из цикличности её развития. По его мнению, этапы этих циклов связаны с утратой или обретением фундаментальных аксиологических парадигм, в основе своей базирующихся на религиозно-нравственных основаниях3. Суть человека в данном случае рассматривается в его интеллектуальном, нравственном, творческом напряжении, направленном на развитие или регрессию способностей обеспечивать собственное воспроизводство, собственную выживаемость, жизнеспособность.
В рамках заявленной темы, с нашей точки зрения, содержанием культуры является следующая триада: система верований
3 Зубов А.Б. Циклы русской истории // Вопросы философии, 2005, № 3, стр. 161.
— система ценностей — система норм. В этом смысле культура воспроизводит в современном обществе функции церкви: ей дано право освящать и отлучать, возвеличивать и дискредитировать, поощрять и осуждать. При этом инвективы и одобрения культуры не носят лишь декоративный характер, не влияющий на эффективность современных практик. Ни учреждения, ни материальные ресурсы не являются действенными, если они не одухотворены верой и энтузиазмом (Афганистан, Сербия, Ирак и т.д.). Талкотт Парсонс утверждает, что «главная функциональная проблема заключается в том, чтобы связать социальную систему с системой личности через обучение, развитие и сохранение на протяжении всего жизненного цикла адекватной мотивации участия в социально признанных и контролируемых обществом моделях действий»1.
Один из ответственейших этапов социализации человека обществом заключается в социализации его мотивации. Суть этого процесса в том, что человеческие стремления и влечения ориентируются на определённые предметы. Чарльз Кули называл эти предметы «идеалами», в современной социологии их принято называть ценностями, а потому и ориентации на них называются ценностными ориентациями. Культура прививает человеку набор таких ориентаций и тем делает его личностью определённого типа, социального архетипа. «Социальный архетип передается человеку по наследству от предыдущих поколений, существует в его сознании на невербальном, чаще всего не-рефлексируемом уровне, но “вмонтирован” в него очень глубоко»2. Социальный архетип невозможно уничтожить, его можно заменить более сильным социальным архетипом.
Попытка изменения религиозной матрицы всегда рано или поздно обернется структурной трансформацией вначале самой религиозной традиции, а затем сдвигами в ценностной ориентации самого общества. Следовательно, актуальность темы связана с тем, что события, происходящие в сфере культуры — крах и зарождение верований, сдвиги в системе ценностей, революция норм (догматов),
1 Parsons T. Societies: Evolutionary and comparative perspectives. — Harvard University Press, 1966, р.12.
2 Касьянова К. О русском национальном характере. - М., 1994, стр. 32.
имеют отнюдь не меньшее значение для, например, долгосрочного планирования, чем изучение экономической динамики, анализ конъюнктуры и сопоставление научно-технического потенциала ведущих акторов современного мира. Более того, проблемы современного глобального мирового кризиса являются, в первую очередь, следствием отказа от социокультурных парадигм сдерживания всё возрастающих потребностей личности.
Необходимость такого рода исследований продиктована и тем, что проблемы и явления социокультурного характера могут быть во многом поняты через расшифровку кодов религиозных догматов, даже тех, понимание которых на сегодня утрачено. Однако в силу неистребимости религиозного инстинкта они существуют, как говорил Элиаде, инвариантно, а в тех случаях, когда происходит утрата традиции, это происходит латентно. Поэтому экзегетика религиозной традиции является актуальной при анализе многих социальных процессов современности. Огромное значение в данном случае приобретает оценка доминанты религиозного сознания, ибо её развитие происходит дискретно, а не поступательно-прогрессивно.
Как известно, процессы секуляризации
— модернизации происходили и в христианстве, и в иудаизме, и в буддизме, и в исламе. Это явление отнюдь не локального характера, коснувшееся только традиционных конфессий России в конкретный исторический период, а явление, имеющее отношение к становлению религиозного сознания вообще, которое проходит различные стадии — от подъёма до своего падения, вплоть до перехода в сферу «бессознательного». Особо следует отметить опасность возникновения агрессивного язычества под флагом традиционных религий, что связано с редукцией в догматической сфере. Это «революционное православие»3, «неоваххабизм», «джихадизм»4.
Неодвижения во всех религиях — это разновидности общей «religio moderna», а раз-
3 Степанов А. Союз Православных братств перед выбором. Курс на «революционное православие» приведет СПБ к полной маргинализации // Русская линия // htpp : //www. rusk. ru /newsdata.php? idar=102808.
4 Игнатенко А.А. Выступление на международной конференции «Ислам в контексте диалога цивилизаций». 9—10 декабря 2002 // Россия в новом веке: внешнеполитическое измерение. — М., 2003, стр. 459.
ные типы модернизма различаются, в сущности, лишь степенями либерализма, который отличает их от классических версий исходных религий.
Конечно, изображать новые религиозные движения (НРД) как полное единство — не совсем корректно, хотя каждое НРД мы можем рассматривать как некое выражение модернизма. Эти воплощения «religio moderna» в то же время могут весьма сильно отличаться одно от другого, поскольку весьма различаются друг от друга породившие их традиционные религии. Так мормонизм — производное от христианства
— сильно отличается от Арья самадж — производного от индуизма — и от Сока гаккай
— необуддийской секты, хотя всё это — НРД, характеризующиеся стремлением вписать традиционные религиозные верования в условия современного «свободного мира». В чем же опасность НРД? Прежде всего, в попытке смены религиозной культуры, что характерно не только для нашей страны. Так, от чёткого по-
нимания сегодня структуры и свойств буддизма как религии, содержащей в себе потенциал для этнокультурного единения, в немалой степени будет зависеть внутри- и внешнеполитическое состояние сопредельной Монголии, а через неё — смена всей культурной парадигмы общества.
Религиозные догматы, которые могут представляться как нечто далёкое от жизни, как предмет бессмысленных богословских словопрений, на самом деле определяющим образом воздействуют на миропонимание личности, осознание ею своего места в бытии. Вместе с тем очевидная мысль о том, что в своей истории человечество так и не выработало ориентиры более строгие и определённые, чем ценности религиозные, перестаёт быть очевидной для целых поколений людей. При этом мы говорим о ценностях традиционной религиозности, ибо на смену им придут или уже пришли другие религиозные ценности, указанные выше.
