CC BY
16
УДК 398:8(470.41)
DOI: 10.15350/26191490.2021.2.32
О. В. Перевозчикова
ТРАДИЦИОННАЯ ПЕСЕННАЯ КУЛЬТУРА КУКМОРСКИХ УДМУРТОВ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН: ПРАКТИКИ БЫТОВАНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
В статье на основе анализа полевых материалов рассматриваются обрядовый песенный фольклор и поздние песенные жанры, сохранившиеся у удмуртов Кукморского района Республики Татарстан. Автор отмечает, что в районе наблюдаются элементы двух основных песенных пластов: обрядовые календарные и семей-но-родовые напевы, а также песни позднего происхождения и заимствованные у татар. В завятской традиции (в данном случае кукморской) напевы почти всех обрядовых жанров полифункциональны, за исключением напевов обряда Акашка и рекрутских обрядов. Легкая проницаемость жанровых границ, функциональная перекодировка обрядового напева характерна для всей удмуртской песенной системы. Выявлено, что в музыкальной культуре кукморских удмуртов обрядовый песенный пласт сохранен лишь в памяти старожилов, и в лучшем случае песенная традиция исполняется только фольклорными ансамблями (взрослыми, детскими), уже не применяется в обрядовом контексте, также практически исчезла инструментальная традиция. Благодаря местным энтузиастам и хранителям фольклорного наследия в лице руководителей и участников ансамблей, их любви к своему народу, народному творчеству сохраняется и передается местная традиционная песенная культура.
Ключевые слова: музыкально-песенная традиция, Кукморский район, Татарстан, завятские удмурты, фольклор, полевые материалы.
В августе 2021 г. состоялась комплексная этнографическая экспедиция в Кукморский район Республики Татарстан. Одной из основных задач экспедиции стал сбор, фиксация обрядового песенного фольклора и поздних песенных жанров в населенных пунктах с преимущественным проживанием удмуртов: д. Старая Уча, д. Починок Сутер, д. Новый Каинсар, с. Лельвиж, с. Нырья, д. Красный Цветок, д. Балды-Кня, д. Верхний Кузмесь, с. Старая Кня-Юмья, д. Верхняя Юмья. Запись информантов осуществлялась как в ансамблевом, так и в сольном исполнении путем многоканальной аудиозаписи, фото-видеофиксации (фото 1). Параллельно собирался и этнографический материал, который дополнял музыковедческий, формируя полную картину того, при каких обстоятельствах исполнялась песня, в каком обряде.
В ходе работы экспедиции был зафиксирован богатейший музыкально-песенный материал, который условно, вслед за известным музыковедом И. М. Нуриевой, можно разделить на два «неравномасштабных разновременных песенных пласта» [Нуриева, 1999, с. 5]. В первую очередь, это пласт обрядовых напевов, куда относятся календарные (Акашка (напев на Пасху), возь выл, зечыран/таган, семык (весенний цикл - луговые, качельные, троицкие) и семейно-родовые (сюан сям/сямен (свадебный напев), ныл келян (проводы невесты), эмесьпи келян (проводы зятя), солдат келян (проводы солдата), дюон (гостевой) и дюмшан (плясовой)). Второй пласт песен на сегодняшнее время пользуется большой популярностью у исполнителей, это песни позднего происхождения и заимствованные (разнообразное количество ва-
риантов хороводно-игровых песен и танцев круген шудон, многочисленные частушечно-плясовые песни, татарский напев гуляния урам куй и др.).
Музыкально-песенный материал кукморских удмуртов был объектом внимания зарубежных исследователей уже с начала XX в. В 1926 г. вышла первая нотная публикация народных песен кукмор-ских удмуртов австрийского музыковеда. Запись на фонограф производилась от военнопленных в годы Первой мировой войны. Из 81 опубликованной им удмуртской песни 58 были спеты Василием Семёновым (д. Ошторма-Юмья) и Сайфуллой Сайфуллиным (д. Верхняя Юмья). В 1989 г. в Будапеште вышел в свет солидный и объемный труд венгерских ученых - музыковеда Ласло Викара и лингвиста Габора Беренци «Votyak Folksongs». Из 330 песен, собранных на территории периферийного проживания удмуртов (Татарстан, Башкортостан), 113 мелодий записаны в 13 деревнях Кукморского района [Нуриева, 1995, с. 5]. Из современных исследовательских трудов хочется отметить работу удмуртского этно-музыковеда Ирины Муртазовны Нуриевой - нотная публикация «Песни завятских удмуртов», посвященная кукморским удмуртам, вышедшая в антологии «Удмуртский фольклор» [Нуриева, 1995]. Благодаря этим опубликованным материалам, у исследователей есть возможность проследить состояние народно-песенной традиции кукморских удмуртов.
Кукморские удмурты вместе с шошмински-ми, балтасинскими и карлыганскими образуют
этнотерриториальную группу завятских (арских) удмуртов [Шутова, 2013, с. 112]. По мнению И. М. Нуриевой, «завятская музыкально-песенная традиция никогда не была изолированной культурой, многовековые контакты с иноэтнической средой во многом обусловили ее своеобразие и самобытность» [Нуриева, 1999, с. 238]. Влияние во второй половине УШ-ХШ вв. пермско-бул-гарских контактов, далее длительное и широкоохватное воздействие тюркско-татарской и русской песенной культуры создают сегодняшнюю музыкальную картину традиционного песенного фольклора кукморских удмуртов: «Кукморская традиция органично входит в общую музыкально-песенную систему правобережья Вятки, наиболее характерной чертой которой по сей день остается устойчивое бытование древних обрядовых и песенных форм» [Нуриева, 1995, с. 5].
Хочется отдельно отметить особенности народной терминологии кукморских удмуртов для обозначения пения. В завятской локальной традиции удмурты четко дифференцируют песни на «свои» и «не свои». Словом кырзан, которое в современном литературном языке определяется как «песня» вообще, обозначают поздние сюжетные, заимствованные, авторские песни («не свои»). Свои традиционные напевы кукморские удмурты называют сям, сямен (обычай, традиция): юон сямен кырзалом (споем по гостевому обычаю) или словом татарского происхождения куй (мелодия).
Обрядовые напевы можно разделить по жанровым признакам на календарные и семейно-ро-довые. Но существуют несколько полижанровых напевов, исполняющихся в различных ситуациях: то в качестве календарных, то на семейных обрядах. Так, наиболее универсальным оказался напев гостевой праздничной песни юон сям. Помимо обрядов гостевания, он исполняется на свадьбе, на поминках умерших родственников (кисьтон), на празднике осеннего пира (сизьыл юон) [Нуриева, 1995, с. 6].
Пение в традиционном удмуртском обществе представляет неотъемлемую часть жизни и быта. «Песенная стихия» подчиняется строгим законам пространственно-временной организации. Ритм окружающей природы, космоса влияет на ритм «песенного времени», четко улавливающего спады и подъемы в годовом цикле. Как отмечает И. М. Нуриева, «если представить весь песенный репертуар кукморских удмуртов, то окажется, что самые «поющие» времена года - весна и осень. Поэтому календарные обряды группируются в два цикла: весенне-летние и осенне-зимние. Именно в это время звенели песни, совершались обряды, каждый со своими мелодиями» [Нуриева, 1995, с. 9].
Кроме того, на формирование современного календаря завятских удмуртов большое влияние оказала христианство: сроки проведения календарных обрядов приурочены к православному календарю, совпадают с церковными праздниками и некоторые названия удмуртских обрядов (святки - портмаськон, нардуган; масленица - вой дюон; Пасха - Акашка; Троица, семик - семык; Петров день - Петрол нал, сизьыл дюон (осенний пир) [Нуриева, 1999, с. 7].
Подробный анализ собранного экспедиционного музыкального материала хотелось начать с обрядового песенного «пласта». Начало «песенного времени» в завятской традиции связано с первым пробуждением природы. Февраль, начало марта - время масленицы (вой дюон) и одновременно традиционное время свадеб. Свадьбы проводили и на сизьыл дюон (осенний пир). Как отмечает жительница д. Верхний Кузмесь Алексеева Роза Петровна (1947 г. р.): «Сюан каро вал октябрьской праздникъёслы... Огшоры дыръя сюан карись ой вал... Толалтэ пудо но вань, уж ожыт... Вой юонлы сюанлы дасясько вал... (Свадьбы делали на октябрьские праздники. В обычное время свадьбу не делали. Зимой скотина есть, работы мало. На Масленицу к свадьбе готовились.) (фото 2).
Фото 2. Алексеева Роза Петровна (1947 г.р.), д. Верхний Кузмесь, 2021 г.
Особенностью удмуртской завятской локальной традиции является широко развитый весенний цикл обрядов, включающий такие редкие в удмуртской песенной системе жанра как песни катания с гор (мискылян сям), луговые (семык возь сям), качельные (зечыран сям). К сожалению, информанты не смогли исполнить масленичные песни (вой дюон сям) и песни катания с гор (ни-скылан сям/мискылян сям). Последние записи этих напевов, по данным сборника по завятским удмуртам, датируются 1986-1987 гг. Как отмечает И. М. Нуриева, масленичные и свадебные напевы очень схожи: «В кукморской традиции, когда катались на лошадях или ходили по улицам, пели масленичные песни, напев которых совпадает с типовым свадебным напевом, но с приуроченными текстами:
ай, вууиз-а но вууиз-а, ай гай, витэм вой дуонвууиз-а, ай-гай? витэм вой дуонвууизкэ(й), ай-гай? мил'элъмъл(ъ)къдлууиз-а, ай-гай?
Фото 3. Фольклорный ансамбль «Марзан», д. Верхняя Юмья, 2021 г.
Ай, наступила ли, наступила ли, ай-гай?
Долгожданная Масленица пришла ли,
ай-гай?
Когда долгожданная Масленица пришла,
ай-гай?
Стало нам радостно, ай гай?
[Нуриева, 1995, с. 16]
Роза Петровна рассказала еще одну интересную традицию, проводимую на Масленицу: «Вой дыръя пиняльёс пото вал ваньзы... кык пал пельпум дуре вурса лэзё вал одйг чук... собере коркась корка ветлыса, отчы думыло вал чук... куинь пыдо ул-вайысь мунё лэсьтыку, со чачаосын дйсяло ни вал мунёзэс... пельпум бичам чукен мунё лэсьтыса шудком вал соку...» («На Масленицу выходили все ребятки... на обоих плечах зашивали лоскуток ткани... затем по домам собирали эти лоскуточки. делая из трехногой ветки куклу, одевали ее этими тряпочками. играли вот с куклой, сделанной из собранных на плечах лоскутков.»).
Подобный обряд зафиксирован и в шошминской традиции. «В довоенные годы проводился обряд мунё сюан - кукольная свадьба. Дети 9-10 лет собирали по домам крупу и в одном из домов варили пшеничную кашу. Затем совершали обход домов, исполняя свадебный напев. Один из них, как и на обычной «взрослой» свадьбе, держал в руке кубочук (навер-шие прялки, свадебный атрибут). Кукольная свадьба продолжалась один день» [Нуриева, 1999, с. 93].
Кульминационный в весеннем цикле обряд Акашка. Обряд Акашка в сознании местных удмуртов прочно ассоциируется с христианско-пра-вославным праздником Пасха. Акашка считается одним из главных праздников удмуртов. Во время обряда пели особый напев, который исполняли только на Пасху - Акашка сям/сямен/куй. Напев Акашка в Кукморском районе был исполнен в нескольких деревнях и в одноголосном, и в ансамблевом исполнении: двумя информантами из д. Починок Сутер (Акашка сям), фольклорным ансамблем «Марзан» из д. Верхняя Юмья (Акашка сям), фольклорным ансамблем «Кырзась сюлэмъёс» из д. Старая Юмья (Акашка сямен), фольклорным ансамблем «Вуюись» из д. Средний Кумор (Акашка куй), фольклорным ансамблем из с. Лельвиж (Акашка сямен). В остальных вышеуказанных населенных пунктах записывались этнографические воспоминания и одноголосные напевы (фото 3).
Напев Акашка распространен повсеместно и одновременно узколокален. Свой характерный напев Акашка в исследуемом районе имеет почти каждая деревня или группа близлежащих деревень. И народные исполнители осознают эту особенность: по напеву Акашка кукморские удмурты могут определить, какой деревне он принадлежит.
По воспоминаниям Никитиной Зои Яковлевны (1943 г. р.) из с. Ныръя: «Акашкалэн мотивез, куй шуо милям. Кузмеслэн мукет. Оти выли маръёслэн мукет. Ныръяласьуг тоськы ни кызьы кырзалляло
Фото 4. Никитина Зоя Яковлевна 1943 г.р., с. Нырья, 2021 г.
вал. Каждой гуртлэн аслаз гурез, кылъёсыз одиг инь. Акашка воскресенье луэ» («Напев Акашка, куй говорят у нас. В Кузмесе другой напев. У верхних тоже другой. У нырьинских не знаю уж как пели. У каждой деревни свой напев. Акашка/Пасха в воскресенье») (фото 4).
На вопрос «А когда начинали петь напев Акаш-ка?» старожилы д. Починок Сутер вспоминают: «Чукнапыжисько, жукпозьто, первой нянь пыжо. Уллапаласен коркась корка ветло. Котькуд коркан кырзало, жок сьорын сийыку-юыку. Урам кузя но Акашкаез кырзало» («С утра пекут, варят кашу, сначала хлеб пекут. С нижней улицы начинают ходить по домам. За столом в каждом доме поют. И по улице напев Акашка поют»).
Помимо собственно песен Акашка, в д. Новый Каинсар И. М. Нуриевой была записана закличка урай, исполняемая во вторник после Акашки: «В этот день (уран карон нал - день урая, или другое название сурен шуккон - удар суреном, битье) в Старой Кня-Юмье молодые парни и девушки, сидя на конях, заезжали в каждый двор, вызывая
этой закличкой хозяев, где им давали крашеные яйца, чекчегей: «На лошадях колокольчики, у девушек - камали, все звенит». Если мешкались, парни хлестали кнутом по сеням» [Нуриева, 1999, с. 97]. В наше время такой напев информанты уже не смогли вспомнить, но был записан подобный рассказ от Р. П. Алексеевой (д. Верхний Кузмесь), когда вместо заклички урай, по ее детским воспоминаниям, односельчане исполняли напев Акашка: «Паскаез ми палан шуо вал Акашка. Акашка дыръя валэн коркаости ветло вылэм. С легкой руки, шуэм порма. Гид куазе валэн пыро но шарк! Шукко ос бордэ ньорен. Паска куй, Акашка куй вал вылын кырзало. Ньыль-вить вал пыре вал. Собере вань-зы потто сиён-юон поттыса калыклы» («Пасху в наших краях говорят Акашка. Во время Пасхи на конях по домам ходили. С легкой руки, как говорится. Заезжают во двор и шарк! по дверям веткой бьют. Пасхальный напев, Акашка куй верхом на коне пели. Четыре-пять коней заезжали. Потом все выходили с угощениями»).
Период от Акашки до Троицы/Петрова дня отличается обилием песен. После обряда Акашка начинался семинедельный период игр и развлечений молодежи, завершающийся в седьмой четверг у некрещеных и седьмое воскресенье у крещеных удмуртов. «В пятницу (день так и назывался - таган пуктон: установка качелей) ставили сделанные из шестов качели до четырех метров высотой около речки или просто на холме. Пока один или двое качались, другие играли, пели - качельные (зечы-ран, таган сям), луговые (возь выл сям) и троицкие (семык сям)» [Нуриева, 1995, с. 10].
Во время нашей экспедиции удалось записать таган куй (качельный напев) (д. Починок Сутер), а в д. Старая Юмья - семык куй (троицкий напев), который исполнялся не только во время установки качелей, но и когда убирали, ломали и в некоторых местах сжигали в полночь на Семик. Также могли звучать и луговые песни - возь выл сям.
«Зечыранэз Акашка бере пукто, Семык бере кушто. Дураз зечыракузы кырзало. Ныльёс зечы-рало, пинальёс зечырало, мукетъёсыз кырзаса сыло ини» («Качели после Пасхи ставили, после Семика убирают. Рядом пели, когда качались. Девочки качались, ребятишки качались, остальные стояли и пели»), - рассказывают бабушки из деревни Починок Сутер (фото 5).
По воспоминаниям жителей деревни Верхний Кузмесь: «Зечыранэз Акашка бере пукто. Семы-козь зечырало. Урам куй котыр султыса кырзало
Фото 5. Старожилы, д. Починок Сутер, 2021 г.
вал, собере шораз дюмшало вал, кунулскыса, котыр султыса кырзало вал шундылы пумит» («Качели ставили после Акашка. Качались до Троицы. Уличный напев урам куй пели в кругу, а потом в центре плясали, под руки брались, в круг вставали и пели против солнца»).
Петь песни весеннего цикла, водить хороводы в этот период имели право только молодые, в основном незамужние девушки. «В ночь на Троицу не спали, гуляли до рассвета. В полночь на Семык качели ломали, в некоторых местах сжигали. Когда костер догорал, при первых лучах солнца, все шли собирать сорок видов цветов, трав и листьев для бани, обязательно старались украсть дрова с чужого двора. Рано утром топили баню, парились березовыми вениками. Днем после бани взрослое население собиралось на кладбище для поминовения предков. В некоторых деревнях существовала традиция пения на кладбище (дд. Ошторма-Юмья, Старый Канисар): после поминовения родственников становились в полукруг у могилы и пели» [Нуриева, 1995, с. 10].
В д. Верхний Кузмесь были зафиксированы следующие данные:
«Семык дыръя шайвылэ мыно. Шайвылын возь вылын нош кырзало вал возь выл сямен.
Возь вылын сяська кызъы дюжа Озьы дюжаськом ачимес. Куакысъ пушмульыез куртчыса люкиськом Озьы люкиськом ачимес»
(«На Троицу шли на кладбище. Там около кладбища на лугу пели возь выл сямен (луговой напев).
На лугу цветы как не расцветут, Так и мы расцветаем. Как с кустарника ягоду делим Так и мы расстаемся»).
Участники фольклорного ансамбля «Кырзась сюлэмъёс» («Поющие сердца») рассказали нам об особенностях проведения обряда Семик (Семик обряд) в деревне Балды Кня (Починка): «Милям Починка гуртамы Семык обряд луэ портэмгес, чем мукет гуртъёсын. Татын ортче Семык жыт. Суббота жытэ Семык азьын вань гурт калык потэ шулдыръяськыны ураме, клубе, мыно нюлэске сяська бичаны, италмас бичаны, кырзаса. Отын костёр жуатиллям, дюмшаллям. Сэре кырзаса бертиллям, клуб азьын урамын шулдыръяськиллям. Семык уез кырзаллям, эктиллям. Минчо эстиллям, сьод мунчо. Сэре сыче сям вылэм, скамъяосыз урам шоры пуктыло вылэм. Сыче йылол вылэм, вашкала сям. Капкаосыз пунняса, думыса ветлыло вылэм урам паласен, дюмылса капкаосыз, шыдса. Артанаосыз зумыръяло, вылэм, пу артанаосыз. И со традиция милям али но сохраниться кариське. Суббота жытэ милям тинь скамъяос урам шо-рын кылльыло, артанаосыз дюмыръяло. Каждой гуртын Семык мотив (куй) разной. Милям гуртын вань жытэз Семыклэн куез и чукнаез. Али кырза-ломы жытсэ Семык куез...Али кырзалом чукназэ. Сэре дюмшало ни вал урамын, круген шудо вал, дюмшало вал. Семыкын Чабатаез дюмшало вал» («У нас в деревне Починка обряд Семик другой. Здесь проходит вечер Семика. В субботу вся деревня выходит гулять на улицу к клубу. Идут в лес за цветами, италмасы собирать, и пели. Там разводили костер, плясали. Потом обратно с песней возвращались. Перед клубом веселились. Напев Семика пели, танцевали. Баню топили, черную. Потом была такая традиция, скамейки ставили
Фото 6. Фольклорный ансамбль «Кырзась сюлэмъёс», д. Балды-Кня, 2021 г.
на улицу. Традиция старинная. Ворота завязывали со стороны улицы. Поленницы раскидывали. У каждой деревни свой мотив Семик. В нашей деревне есть вечерний и утренний. Сейчас исполню вечерний. А сейчас утренний. На Семик Чабату плясали») (фото 6).
Для весенних луговых, качельных песен (возь выл сям, зечыран сям) характерна особая интенсивность звучания. По воспоминаниям очевидцев весенних гуляний, пение было слышно по всей деревне, красоту и силу звучности часто сравнивали с «патифонной пластинкой». Следует отметить, что и при записи вне обряда, когда отпадала необходимость петь громким голосом (бадзым куараен), сохранялась напряженность пения, звучание своеобразным резким, «металлическим», «сдавленным» голосом. Очевидно, формирование звука при пении происходит главным образом за счет голосовых связок и частично носовой полости. «Полость рта роль резонатора практически не играет. Мимика при пении остается неподвижной, губы - полусжатыми» [Нуриева, 1999, с. 83]. Носовую («гобойную») окраску звука при пении обрядовых песен в этом регионе отмечали и другие исследователи.
Последний озвученный ритуальным пением календарный праздник сизьыл дюон (осенний пир) проводится осенью. Он считался вторым по значимости после весеннего обряда Акашка. Накануне проводили осенние поминки по всем
умершим предкам сизьыл кисьтон. Смысл его -благодарение за собранный урожай. Сизьыл дюон справляли пожилые, обязательным блюдом на празднике была каша на гусином бульоне зазег жук. Непременным элементом обряда была гостевая праздничная песня сизьыл юон сям (осенняя праздничная песня), или же «юон сям/дюон сямен».
Во всех населенных пунктах, в которых побывали во время экспедиции, был записан гостевой напев «дюон сям»: носители традиции исполняли этот напев при встрече гостей и за столом во время угощения. Гостевой напев в кукморской традиции является универсальным. Помимо обрядов госте-вания, он исполняется на свадьбе, на поминках.
Завершал год обряд ряженья портмаськон, проводившийся примерно в декабре. К сожалению, воспоминания о нем в этот раз не зафиксировались. Но есть сведения других исследователей (в частности, И. М. Нуриевой), что ряженые ходили из дома в дом, шумели, дурачились; обычно надевали вывороченные наизнанку шубы. Каких-либо данных о пении во время обряда не зафиксировано.
В строгие временные рамки проводили и семейные обряды. Свадьба в обрядовой практике завятских удмуртов претерпела наиболее существенные изменения. Некогда многосоставный обряд, проходивший в несколько этапов и длившийся в целом около года, в настоящее время укладыва-
ется в рамки одного-двух вечеров. Неизменными остаются время и место проведения: на масленицу или Петров день, на большие поминки осенью, в доме невесты. «Сюан каро вал октябрьской праздникъёслы» («Свадьбу делали в октябрьские праздники»), «Войюонлы сюанлы дасясько вал» («На масленицу к свадьбе готовились») (д. Верхний Кузмесь).
«Сизьыл куське ни - юонъёс, сюанъёс кусько ни. Весь октябрь празднике, ноябре. Толалтэ Войдыръя. Соку каро ни вал толалтэ» («Как наступает осень, праздники, свадьбы начинаются. Все октябрьские праздники, в ноябре. Зимой на Масленицу. Зимой и делали свадьбы») (д. Починок Сутер).
Как отмечают сами носители традиции, свадебный обряд включает в себя сватовство, собственно свадьбу и отъезд невесты из родительского дома. Свадебные пиры праздновали вначале в доме невесты, потом в доме жениха. Современная свадьба «сжата» и проходит в один вечер в доме невесты, соответствует этапу масленичного пира, при этом уже не звучит свадебный напев.
Рассмотрим звуковое (песенно-инструмен-тальное) оформление традиционного свадебного обряда. В Кукморском районе существует один типовой свадебный напев: «Его поют во время свадьбы в доме невесты родственники жениха, обычно стоя и притопывая на сильную долю такта попеременно каждой ногой. В доме жениха, куда обычно приглашали через некоторое время родственников со стороны невесты (выль кудо), пели на напев гостевой песни» [Нуриева, 1995, с. 11]. Гостевой напев (дюон сям), исполняемый в первую половину свадьбы, несет функцию благодарения. Все дни свадьбы поезжане ходят по родственникам невесты из дома в дом и пируют с песнями. В последний день свадьбы, когда молодушка выезжает из родного дома, молодого парня привязывали к столбу - казак пиез юбое думон.
В д. Починок Сутер информанты вспоминали: «Казак пи думо вал капка юбое прямо гозыен, егит неженатой пиез, пи паласьсэ» («Молодого парня привязывают к столбу у ворот прямо веревками, молодого неженатого, со стороны жениха).
В это время поют:
Вае милемлы казак пи, ай-гай Вае милемлы казак пи Казак пи сяна дям овол Казак пи сяна дям овол, ай-гай
Дайте на молодого парня, ай-гай Дайте нам молодого парня Кроме молодого нет человека Кроме молодого нет человека, ай-гай»
По терминологии свадебный напев называют сюан сям, сюан сямен или сюан куй. Свадебный напев (сюан сям) в кукморской традиции исполняют все информанты: «Сылыса кырзало, кругом» - «Пели стоя, кругом»; «сюан мынэ, азьло коркась корка ветло вал... корка шоры султо вал сюанчиос... жок сьоры пуксё вал... отын мызган шудэ вал... коня ке кырзаськод (сюан сям). собере дюмшан кутско вал ини...» («Свадьба идет, раньше по домам ходили. поезжане в центре дома стояли. за стол садились. там гармошка играла. сколь-то поешь (свадебный напев). затем начинают пляску») (д. Починок Сутер). «Сюан ныл дорын луэ. Коркась корка черодэн ваньзы отчало вал. Мызганэн вал» («Свадьба бывает у невесты. Из дома в дом по очереди приглашали. С гармонью была») (д. Верхний Кузмесь).
Удмуртская свадьба - встреча двух оппозиционных родов. Статусы родственников жениха и невесты на свадебном пиру отличаются. Хозяевами положения даже на чужой территории являются родственники жениха сюанчиос. Им принадлежит право первыми заходить в дома, они лидируют в «песенном» соревновании, главный напев свадьбы исполняют они же. Первые строфы, исполняемые в этом обряде, традиционны:
Жингър но жингър ми лъктим, ай гай Жингър но жингър ми лъктим Суанчи валэ пуксъса(й) Суанчи валэ пуксъса(й), ай гай Жингър но жингър ми бертом, ай гай Жингър но жингър ми бертом Анайлы ки воштис' вайыса(й) Анайлы ки воштис'вайыса, ай-гай
Звеня да позванивая мы приехали, ай гай Звеня да позванивая мы приехали На свадебных конях восседая На свадебных конях восседая, ай гай Звеня да позванивая возвратимся, ай гай Звеня да позванивая возвратимся Матери помощницу привезем Матери помощницу привезем, ай гай
(Средний Кумор)
В д. Починок Сутер напели напев со словами, когда заходили в дом и когда выходили:
Устэлэ йостэс ми паром, ай-гай Устэлэ йостэс ми паром Адзомы веськыт мугордэс Адзомы веськыт мугордэс, ай-гай Ойдолэ потом со коркас, ай-гай Ойдолэ потом со коркас' Куасам няностэс сийыны Куасам няностэс сийыны, ай-гай
Открывайте ворота, мы зайдем, ай-гай Открывайте ворота, мы зайдем Увидим стройные тела Увидим стройные тела, ай-гай Давайте выйдем из этого дома, ай-гай Давайте выйдем из этого дома Хлебных лепешек покушать Хлебных лепешек покушать, ай-гай
Хочется отметить характер исполнения свадебного напева: «Свадебный напев кукморских удмуртов отличается резким звучанием, скандированием каждого звука при акценте каждой ритмической доли. Создается впечатление, что исполнители «выкрикивают» каждую слогоноту, больше заботясь о соблюдении ритмического остова напева, нежели его мелодическом оформлении» [Нуриева, 1999, с. 82].
В кукморской традиции до недавнего времени крали невест - лушкало (крали). Во время экспедиции было зафиксировано множество вариантов способов, как украсть девушек. Каждая из опрашиваемых информанток вспомнила, как ее «крали»: это могло произойти и по договоренности между молодыми, так и без согласия. О предстоящей краже знали только родители жениха. Привезя невесту, ее тут же запирают в кенас (амбар), садят на стул и одна из замужних родственниц жениха повязывает невесте новый платок. В тот же вечер приезжают родители невесты, договариваться о будущей свадьбе.
«Лушкам бере кышет кертто вал, кышет анаез пилэн дася вал. Жук позьто, собере сиё. Ожыт жук кыле ни ке, изьыяло егит пиосмуртлы. Тыныд басьтонэд шуса. Со кышетэз поськытын косо. Кытцы бызид, отын ик мед сисьмоз, мукет интые медам ветлы ни» («После того как украли, платок завязывали, платок готовила мать у жениха. Варили кашу, потом ели. Оставляли немного каши
в горшке, и этот горшок надевали на голову молодого неженатого парня. Теперь тебе нужно взять в жены, говоря. Платок рекомендуется носить до дыр. Куда сосватали, там и пусть сгниет, в другое место пускай уже не выходит замуж» (д. Верхний Кузмесь).
Наутро совершают обряд тукмач сиён. Невеста сама готовит лапшу с гусиным или утиным мясом (с. Лельвиж). На сегодняшний день стряпают чумер - шарики из теста, во внутрь которых кладут лук, масло или другую начинку: «Чумере котьма ке но тыро: кешыр, уксё, йэгыр, салал, песок, му. Кинлы ке кешыр сюриз ке, серекъяло ни. Нянь ке -айбат улэ. Песок тоже. Сугон ке учыраз - курыт луэ ни улон, му ке - ческыт улон» («В тесто все что угодно кладут: морковку, монетку, уголь, соль, сахар, мед. Кому попадется морковка, то смеются. Если хлеб - хорошо будет жить. Если сахар - тоже. Если лук попадется - жизнь такой же горькой будет. Если мед - то сладкой») (д. Балды Кня).
Еще один обрядовый компонент свадебного обрядового действа - пляска. Местные жители называют эту пляску дюмшан или же чабата. Плясали под напев дюмшан сям/сямен. Пляска сохранилась во всех населенных пунктах экспедиционного маршрута. Исполняется под наигрыши музыкального инструмента (в основном гармонь мызган, могли быть балалайка и мандалинка), так и без него. Если не было гармониста, то топали ножками в такт песни, поющие же хлопали в ладоши. Гармонист во время игры тоже мог топать ногами: «Мызганчи аслыз сётэ, йыга» - «Гармонист сам себе дает темп, отбивает ногой» (д. Починок Сутэр). В центре круга один пляшущий, который впоследствии приглашает следующего исполнителя. Могли плясать вдвоем, пытаясь исполнить движения синхронно. В Среднем Куморе и был показан такой вариант. Также в дд. Средний Кумор и Старая Юмья продемонстрировали исполнение пляски без музыкального инструмента, используя вместо него самоварную трубу (самовар быргы) и кочергу (утюгысь кыскась).
Особенность кукморской танцевальной традиции - это особая манера исполнения одного движения по названием ширъяса. На первый взгляд движение очень похоже на «дробушку», как в южно-удмуртской танцевальной традиции. Молодое поколение уже не может исполнить такое движение.
Пляска дюмшан могла исполняться как женщинами, так и мужчинами. На данное время мужское исполнение это редкое явление. Но в д. Верхняя
Юмья, сс. Старая Кня-Юмья, Лельвиж был зафиксирован мужской вариант пляски.
В с. Лельвиж пляска дюмшан эктон отличается от других плясок вышеуказанных населенных пунктов. Здесь есть отдельные пляски для женщин и для мужчин: апай сямен и агай сямен, танцующих под разные напевы. Исследователи объясняют это тем, что село Лельвиж является связующим звеном двух традиций: свадебный обряд вписывается в систему шошминской музыкальной традиции, остальные напевы - в систему кукморской (фото 7).
Особенностью мужской пляски является то, что плясовой напев сопровождается не обычной песенной строфой, а специальной текстовой формулой:
Каскара, каскара, каскара Лууэ со, лууэ со Пинялдыръя лууэ со
Каскара, каскара, каскара Бывает это, бывает это В молодости бывает это
(с. Лельвиж)
Пляски (апай сямен, агай сямен) также исполнялись под гармонь (мызган) или в отсутствии гармониста, без нее, также под тальянку и под народную скрипку - кубыз. К сожалению, исполнителей на инструментах тальянке и кубыз уже
не осталось. «Мызганэн шудисез овол ни, кубызэн но» («На гармошке играющих уже не осталось, на кубызе тоже» (с. Лельвиж). Остались только воспоминания. Оба плясовых напева имеют в основе ярко выраженное моторное начало, ритм движения в которых определяет и определяется ритмом напева.
Обширный необрядовый музыкальный пласт, зафиксированный в экспедиции, включает песни позднего происхождения и заимствованные из татарского, русского, марийского народно-песенного искусства и из общераспространенного удмуртского репертуара.
Одна из отличительных черт исследуемой традиции - отсутствие жанра лирических песен местного происхождения. Их функции в последние годы успешно выполняют удмуртские авторские и народные песни, распространенные в Удмуртии или же в Республике Татарстан (например, «Марлы тияй», «Ой, италмас»).
«В кукморской традиции «перевешивают» интонации татарской песенной культуры, также русского песенного фольклора. Влияние русской песенной культуры на музыкальную культуру завятских удмуртов имеет черты явно позднего характера и выражено это в исполнении русских песен с удмуртским текстом (частушечно-плясо-вые, игровые песни) или же в переинтонировании русских песен под нормы местного стиля» Нуриева, 1999, с. 132].
Во время работы был зафиксирован массив хороводно-игровых песен возь выл шудонъёс (букв. - луговые игры), которые являлись неотъемлемой частью весенне-летнего цикла кукморских удмуртов (от Акашка до Петрова дня).
Были записаны два вида хороводов - круговые и шеренгой. Круговые хороводы водили, взявшись под руки или за руки корпусом вперед; если народу было много, в центре образовывали круг поменьше и водили в противоположную сторону. Из круговых хороводных игровых песен можно отметить: «Ой, шаль кышет», «Коняверай... », «Барыня», «Байкалсу», «Зайнабей», «Исаськыса шудон», «Со-а тынад яратонэд». Из танцев: «Кубисьта дьыр эктон», «Сяська бичаса». Хороводные игровые песни и танцы шеренгой: «Возь выл эктон», «Лёг пыд шорам гынэ шудон», «Партэм шудон».
Как отмечают сами информанты, в хорово-дно-игровых песнях может изменяться мелодия, а тексты (собственно частушки) остаются те же самые, только меняется последовательность, ситуация и адресат. Набор движений в плясовой части в хороводно-игровых песнях почти одинаков: пляска одного или двух танцоров и кружение в парах.
В заключении следует отметить, что песенная традиция кукморских удмуртов на фоне всей удмуртской музыкальной культуры выделяется своей устойчивостью и особой самобытностью. Раннетрадиционный песенный пласт завятских удмуртов оказывается «многослойным». Верхний «слой» (поздне-тюркский) отчетливо выражается в орнаментировании мелодики различного рода мелизмами, фиоритурами. К этому же ряду относятся строфичность музыкальных текстов, в частности, тип мелодической композиции с повторенным 2-м предложением АВВ. Ладовая система с основой «трихорд в кварте» в удмуртской песенной культуре исследуемого района имеет черты глубокой архаики: трехзвучность и опора на нижнюю ступень звукоряд. К большетерцовым напевам, как к наиболее архаичному пласту, относятся сюан сям и таган сям, к более поздним формам принадлежат весенние луговые, качельные напевы, а так же напев Акашка.
В завятской традиции (в данном случае кукмор-ской) напевы почти всех обрядовых жанров полифункциональны, за исключением строго приуроченных к Пасхе напевов обряда Акашка и к проводам солдата в армию. Возможно, это осознанное стремление потомков когда-то одного рода изменить свой напев, интонационно обновить его, отделившись,
таким образом, от жителей другой деревни. Легкая проницаемость жанровых границ, функциональная перекодировка обрядового напева характерна и для всей удмуртской песенной системы.
На сегодняшний день складывается такая ситуация, что в музыкальной культуре кукморских удмуртов обрядовый песенный пласт сохранен лишь в памяти старожилов, и в лучшем случае песенная традиция исполняется только фольклорными ансамблями (взрослыми, детскими), но не используется в жизни, в обрядовом контексте. Очень жаль, что почти исчезла инструментальная традиция кук-морских удмуртов, в частности, уже нет мастеров и исполнителей на традиционном удмуртском инструменте кубыз. Также осталось мало исполнителей на гармони мызган и нет исполнителей на тальянке. Просьбы о том, чтобы нам исполнили обрядовые или плясовые напевы под балалайку или же кубыз, к сожалению, не увенчались успехом -их заменила современная музыкальная техника.
Но наряду с этим мы можем отметить положительную динамику в сохранении традиционной песенной культуры кукморских удмуртов. И это происходит благодаря местным энтузиастам и хранителям фольклорных традиций кукморских удмуртов в лице руководителей и участников ансамблей, их любви к своему народу, народному творчеству.
Информанты
Никитина Зоя Яковлевна (1943 г. р., с. Нырья), Иванова Софья Прокопьевна (1937 г. р., д. Починок Сутер), Тимофеева Янбике Усмановна (1938 г. р., д. Новый Каинсар), Ахметов Геннадий Гайфутди-нович (д. Новый Каинсар).
Народный фольклорный ансамбль «Сак-тон», с. Нырья (участники: Васильева Надежда Валерьевна (1968 г. р.), Васильева Татьяна Николаевна (1976 г. р.), Семёнов Борис (1968 г. р.), Сугатова Серафима Ильинична (1967 г. р.).
Фольклорный ансамбль «Кырзась сюлэмъ-ёс», д. Балды-Кня (участники: Дмитриева Ульяна Алексеевна (2007 г. р.), Павлова Айна Абрамовна (1970 г. р.), Андреева Мария Иосифовна (1937 г. р.), Павлов Алексей Сергеевич (1993 г. р.), Александров Марат Сергеевич (1995 г. р.), Иванова Ольга Александровна (1949 г. р.), Демьянова Софья Ивановна (1953 г. р.), Каримуллина Елена Петровна (1958 г. р.), Петрова Лидия Андреевна (1966 г. р.), Павлова Зоя Алексеевна (1957 г. р.), Давлетшина Любовь Алексеевна (1966 г. р.), Семёнова Надежда Ивановна (1960 г. р.), Николаева Екатерина
Николаевна (1947 г. р.), Зайнуллина Тамара Михайловна (1959 г. р.), Петрова Галина Николаевна (1957 г. р.), Макаров Сергей Семенович (1995 г. р.), Алексеева Любовь Ивановна (1985 г. р.), Варламова Надежда Григорьевна (1955 г. р.), Васильева Дарья Юрьевна (2009 г. р.), Павлова Кристина Сергеевна (2008 г. р.).
Фольклорный ансамбль «Италмас», д. Старая Уча (участники: Антонова Любовь Владимировна (1972 г. р.), Семёнова Лариса Николаевна (1987 г. р.), Саттарова Галина Павловна (1947 г. р.), Демьянова Галина Николаевна (1965 г. р.), Михайлова Елена Ильинична (1962 г.р.).
Фольклорный ансамбль «Вуюись», д. Старая Юмья (участники: Абрамова Татьяна Семёновна (1965 г. р.), Антонова Нина Зайнулловна (1957 г. р.), Баширова Екатерина Алексеевна (1955 г. р.), Зайцева Галина Петровна (1962 г. р.), Трофимова Татьяна Васильевна (1948 г. р.), Чернова Маргарита Геннадьевна (1971 г. р.), Гаврилова Мария Трофимовна (1955 г. р.), Белкина Надежда Михайловна (1960 г. р.).
Фольклорный ансамбль «Марзан», д. Верхняя Юмья (участники: Данилова Галина Ивановна (1952 г. р., родом из Старая Кня-Юмья), Спиридонова Ольга Ивановна (1954 г. р., родом из Старая Кня-Юмья), Васильева Лидия Ивановна (1967 г. р., родом из Старая Кня-Юмья), Фёдорова Галина
Николаевна (1976 г. р., родом из Старая Юмья), Шапеева Лидия Николаевна (1974 г. р., родом из Старая Юмья), Давыдов Владимир Николаевич (1965 г. р., родом из Балды-Кня), Давыдова Мария Владимировна (1966 г. р., родом из Верхняя Юмья).
Фольклорный ансамбль с. Старая Кня-Юмья (участники: Шакаева Надежда Дмитриевна (1959 г. р.), Павлова София Туктамышевна (1941 г. р.), Кузьмина Елена Абрамовна (1964 г. р.).
Фольклорный ансамбль с. Лельвиж (участники: Ефремов Геннадий Ильич (1940 г. р.), Николаева Елена Яковлевна (1949 г. р.), Фёдорова Мария Андреевна (1936 г. р.).
Фольклорный ансамбль д. Красный цветок (участники: Михайлова Елизавета Николаевна (1962 г. р.), Макарова Римма Гайфулловна (1957 г. р.), Охотникова Фаина Анатольевна (1958 г. р.), Николаева Светлана Васильевна (1969 г. р.), Ильина Людмила Алексеевна (1970 г. р.).
Фольклорный ансамбль «Зангари» д. Средний Кумор (участники: Евдокимова Ольга Фёдоровна (1962 г. р.), Афанасьева Елизавета Фёдоровна (1952 г. р.), Зайнуллина Нина Ники-форовна (1951 г. р.), Германова Ирина Сайфеевна (1970 г. р.), Николаева Ирина Михайловна (1974 г. р.), Матвеева Роза Николаевна (1970 г. р.), Очаева Туктан Тимофеевна (1952 г. р.).
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Нуриева, 1999 - Нуриева И. М. Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999. 269 с.
Нуриева, 1995 - Нуриева И. М. Песни завятских удмуртов / Серия «Удмуртский фольклор». Вып. 1. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. 232 с.
Нуриева, 2004 - Нуриева И. М. Песни завятских удмуртов / Серия «Удмуртский фольклор». Вып. 2. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. 332 с.
Шутова, 2013 - Шутова Н. И. Традиционные священные места кукморских удмуртов в XIX - начале XX в. // Вестник Томского государственного университета. Серия История. 2013. № 4 (24). С. 112-116.
REFERENCES
Nurieva I. M. Muzyka v obryadovoi kul'ture zavyatskikh udmurtov [Music in the ritual culture of the Zavyat Udmurts]. Izhevsk: UIIYaL UrO RAN, 1999. 269 p. (in Russian)
Nurieva I. M. Pesni zavyatskikh udmurtov [Songs of the Zavyat Udmurts] / Seriya «Udmurtskii fol'klor» [Series "Udmurtfolklore"]. Issue 1. Izhevsk: UIIYaL UrO RAN, 1995. 232 p. (in Russian)
Nurieva I. M. Pesni zavyatskikh udmurtov [Songs of the Zavyat Udmurts] / Seriya «Udmurtskii fol'klor» [Series "Udmurtfolklore"]. Issue 2. Izhevsk: UIIYaL UrO RAN, 2004. 332 p. (in Russian)
Shutova N. I. Traditsionnye svyashchennye mesta kukmorskikh udmurtov v XIX - nachale XX v. [Traditional sacred places of the Kukmor Udmurts in the XIX and early XX centuries] // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Istoriya [Bulletin of Tomsk State University. Series History]. 2013. № 4 (24). Pp. 112-116. (in Russian)
O. V. Perevozchikova
TRADITIONAL SONG CULTURE OF THE KUKMOR UDMURTS OF THE REPUBLIC OF TATARSTAN: THE PRACTICE OF EXISTENCE IN MODERN CONDITIONS
Based on the analysis of field materials, the article examines ritual song folklore and late song genres preserved by the Udmurts of the Kukmorsky district of the Republic of Tatarstan. There are elements of two main song layers in the region: ritual calendar and family-generical songs, as well as songs of late origin and borrowed from the Tatars. In the tradition of Zavyat Udmurts (in this case, the Kukmor ones), the tunes of almost all ritual genres are multifunctional, but the exceptions are the tunes of Akashka rite and recruiting rites. Easy permeability of genre boundaries, functional recoding of ritual tunes is for the entire Udmurt song system. It was revealed that in the musical culture of the Kukmor Udmurts the ritual song layer is preserved only in the memory of old-timers. The song tradition is performed only by folklore ensembles (adult and childish); it is no longer used in a ritual context. The instrumental tradition has also practically disappeared. Thanks to local enthusiasts and keepers of folklore traditions represented by the leaders of ensembles and their members, their propaganda and love for their people, folk art, the local traditional song culture is preserved and transmitted.
Keywords: musical and song tradition, Kukmor district, Tatarstan, Zavyat Udmurts, folklore, field materials.
Перевозчикова Ольга Владимировна,
педагог дополнительного образования, руководитель фольклорного ансамбля «Крезь куара», Удмуртская государственная национальная гимназия имени Кузебая Герда (Ижевск, Россия) [email protected]
Статья поступила в редакцию 11.10.2021
Olga V. Perevozchikova,
Teacher of additional education,
Head of the folklore ensemble «Krez Kuara»,
Udmurt State National Gymnasium named
after Kuzebay Gerd
(Izhevsk, Russia)
Received 11.10.2021
