CC BY
101
Б01: 10.31168/2412-6446.2019.14.3-4.11
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ГУРАЛЕЙ: В ПОИСКАХ АРХАИКИ *
Марина Михайловна Валенцова -
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, Институт славяноведения Российской академии наук Почтовый адрес: Ленинский проспект, 32А, Москва, 119334, Россия Электронный адрес: [email protected]
Аннотация
В статье представлены результаты выявления архаических элементов в традиционной духовной культуре гуралей, или горалей, - жителей горных карпатских областей (Татры, Бескиды, Магура) в южной Польше и северной Словакии. Несмотря на этническую и языковую пестроту региона (славянское заселение из Малополь-ши, немецкая колонизация, валашская миграция с сильным русинским влиянием, вхождение в состав Венгрии и Австро-Венгрии), в языке и духовной культуре горалей сохраняется ряд архаических черт, выявляемых на основе сопоставления поверий, обрядов, обычаев, мотивировок, текстов и лексики с другими славянскими традициями, не только соседними, но и удаленными от Карпат, такими как Полесье и Южная Славия. Обзорно представлены архаизмы в области народной астрономии (лексика и представления о персонификации месяца), народной метеорологии (обычаи и поверья, касающиеся защиты от града и бури), семейной обрядности (родинной, свадебной и похоронной). Подробнее рассмотрены архаические представления в сфере народной демонологии: поверья и лексика, описывающая демонов и полудемонов (ведьм и колдунов, облакопрогонников и погодных демонов); сглаз и порчу и способы избавления от них; сюжеты быличек о волколаке; а также лексико-семантический архаизм (производные глагола *стШ с значениями 'наводить / снимать порчу, сглаз') и фольклорно-мифологический архаизм (мотив из песен-нравоучений, исполняемых мифологическими персонажами). Делается вывод об ощутимом влиянии не только словацкой, но и восточнославянской традиционной культуры, хронологические рамки и пространственный вектор которого требуют дальнейшего изучения.
Ключевые слова
Этнолингвистика, славянская традиционная культура, гурали / горали, культурная архаика
Статья поступила в редакцию 26.10.2019 г.
* Авторская работа выполнена при поддержке гранта РНФ № 17-18-01373 «Славянские архаические зоны в пространстве Европы: этнолингвистический подход» (рук. - акад. С. М. Толстая).
TRADITIONAL CULTURE OF THE GORALS: IN SEARCH OF THE ARCHAIC
Marina M. Valentsova
Ph.D., Senior Researcher, Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences Postal address: Leninsky Prospect 32A, Moscow, 119334, Russia E-mail: [email protected]
Abstract
This article presents the results of the identification of archaic elements in the traditional spiritual culture of the Gorals, who settled in the mountainous Carpathian regions in southern Poland and northern Slovakia (the Tatras, Beskids, and Magura). Despite the ethnic and linguistic diversity of the region (Slavic settlement from Lesser Poland, German colonization, Wallachian migration with a strong Ruthenian influence and being a part of both Hungary and Austro-Hungary), a number of archaic features are preserved in the language and spiritual culture of the Gorals. These features can be revealed by comparing the beliefs, rites, customs, motivations, texts and vocabulary with other Slavic traditions, not only with those of neighbors, but also with those that are more distant from the Carpathians, such as Polessie and Southern Slavia. We present an overview of archaisms in the field of folk astronomy (vocabulary and ideas about the personification of the month), folk meteorology (customs and beliefs regarding protection against hail and storm) and family rituals (birth rituals, weddings and funeral rites). Archaic representations from the field of folk demonology are examined in more detail: beliefs and vocabulary describing demons and half demons (witches and sorcerers, cloud-breakers and weather demons), evil eyes and corruption and ways to overcome them, and legends about werewolves; lexico-semantic archaisms (derivatives of the verb *ciniti with the meanings 'to throw / to remove spoilage, evil eye'); and folklore-mythological archaisms (the motive of "moralizing songs" performed by mythological characters). We conclude there is a tangible influence of not only Slovak, but also of East Slavic traditional culture. The chronological framework and spatial vector of this influence requires further study.
Keywords
Ethnolinguistics, Slavic traditional culture, Gorals, cultural archaism Received 26.10.2019.
Гурали, или горали (польск. gorali, словац. gorali), - собирательное наименование населения горных областей северных Карпат от Украины до Моравии и Силезии, в настоящее время входящего в состав Польши, Словакии и Чешской Республики. Устоявшийся термин гу-рал / горал употребляется только по отношению к польским и словацким горцам, хотя подобный тип материальной и духовной культуры, а также специфическая лексика характерны и для карпатоукраинских этнических групп бойков, верховинцев, гуцулов, польских лемков, словацких
русин и другого населения горных территорий, составляющих почти 70% современной Словакии. В довоенных этнографических и лингвистических работах западноукраинские области включались в исследования по гуральской тематике1. В статье термин употребляется в узком значении.
Первоначальное заселение горных территорий происходило несколькими потоками с северо-востока через Малопольшу2, позже на западе переселенцы из Малопольши заселили окрестности г. Чадца, потоки из окрестностей г. Живец - горную и отчасти среднюю Ораву3. С XIV в. сюда стали активно проникать немецкие переселенцы, впоследствии полонизированные. На этногенез горалей оказала большое влияние валашская колонизация XIV-XVII вв., которая, двигаясь с Балкан (пастухи смешанного этнического состава: арумуны, южные славяне, албанцы, румыны) через Румынию, Буковину, затем на запад вдоль Карпат, захватила с собой значительную часть восточнославянского населения. Эта миграция обусловила общие черты материальной (деревянные постройки, народный костюм, отгонное овцеводство) и духовной культуры (збойницкие и пастушеские песни, танцы, специфические обычаи), а также языка. Высокие горы (Татры, Бескиды, Магура) с их гребнями и перевалами способствовали значительной изоляции отдельных групп населения и формированию этнических подгрупп горцев, среди которых выделяются гурали подгалянские, оравские, бабьегурские, живецкие, чадецкие, спишские, шчавницкие, пенинские, загорянские, надпопрадские, клишчацкие, силезские (тешинские), сондецкие. Между гуралями и жителями равнин тянется переходный пояс, население которого в Польше называют ляхами, погорянами (podgórzanie). В их пастушеско-земледельческой культуре, особенно в культуре материальной, сильны следы средневековой немецкой колонизации, откуда произошло определение "na Gluchoniemcach"4.
В Словакии к горальским областям относятся север региона Кисуце (пять сел), Верхняя Орава (ii сел) и Верхний Спиш (34 села), также небольшие анклавы в Липтове и Верхнем Погронье (окрестности Банской
1 См., например: Falkowski J. Etnografia górali srodkowych i wschodnich Karpat Polskich. Warszawa: Komisja naukowych badan ziem wschodnich, 1938.
2 Kamocki J. Zarys grup etnograficznych w Polsce II Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Sectio F, Historia Vol. 46I47 (1991Л992). Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, i992. S. ii0. URL: http:IIdlibra.umcs.lublin.plIdlibraIplain-content?id=5664 (дата обращения: i0.i0.20i9).
3 Stieber Z. Problem jçzykowej i etnicznej odrçbnosci Podhala II Stieber Z. Swiat jçzykowy Slowian. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, i974. S. 394.
4 Kamocki J. Zarys grup etnograficznych... S. ii2-ii3. Буквальное значение «на глухо-немцах» обыгрывает этноним немец < немой.
Быстрицы)*. Они не составляют географического и культурного единства и обозначаются обычно как спишские, оравские и кисуцкие горали. Их говоры относят к польскому типу. Народная культура горалей представляет особую переходную польско-словацкую зону, в то время как языковые черты указывают на связь с малопольскими диалектами5.
Гуралям посвящена большая этнографическая и лингвистическая ли-тература6, в том числе особое внимание уделялось отдельным регионам: Подгалью7, польскому Спишу8, польской Силезии9, словацким горалям10.
* С диалектологической точки зрения ареалы спишских и оравских горальских диалектов располагаются в Словакии и Польше, составляя единое историческое, географическое, языковое, этнографическое и культурное целое; соответственно, общее количество спишских горальских сел - 48, оравских горальских - 24 (Dudásová-Krissáková J. Goralské nárecia z pohl'adu súcasnej slovenskej jazykovedy. Presov: Vydavatel'stvo Presovskej univerzity, 2016. S. 17).
5 Encyklopédia l'udovej kultúry Slovenska. Bratislava: Veda, 1995 T. 1. S. 153.
6 Kolberg O. Dziela wszystkie.. Wroclaw; Poznan: Polskie wydawnictwo muzyczne, Ludowa spólzielnia wydawnicza, 1968. T. 44. Góry i Podgórze, cz. 1; MaleckiM., Nitsch K. Atlas jçzykowy polskiego Podkarpacia. Kraków: Polska Akademia Umiejçtnosci, 1934. Cz. 1-2; Dejna K. Atlas gwar polskich. Warszawa: Upowszechnianie nauki - Oswiata "UN-O", 1998. T. 1. Malopolska; Sobierajski Z. Atlas polskich gwar spiskich na terenie Polski i Czechoslowacji. 1966. T. 1; 1970. T. 2; 1973. T. 3; 1977. T. 4; Poznan: Wydawnictwo PTPN; Общекарпатский диалектологический атлас I ред. Я. Закревская, П. Лизанец, Е. ЖеребецкийЛьвов: Институт украиноведения, 1993. Вып. 4. и др.
7 Stieber Z. Problem jçzykowej... ; WajdaL. Pogranicze gwarowe góralsko-lachowskie II Rocznik Naukowo-Dydaktyczny. Z. 58. Prace Jçzykoznawcze III. Kraków, 1976. S. 273-290; Podhale. Tradycja we wspólczesnej wsi I pod red. D. Tylkowej. Kraków: Wydawnictwo PAN, 2000; Blaszczyk-Zurowska H. Kultura ludowa Podhala. Zakopane: Muzeum Tatrzanskie, 2000; Kqs J. Ilustrowany leksykon gwary i kultury podhalanskiej; Nowy S^cz: Dom Ludowy, 2015. T. 1, T. 2. Bukowina Tatrzanska; T. 3. Bukowina Tatrzanska: Dom Ludowy, 2016; T. 4; T. 5. Kraków; Nowy S^cz: Astraia, 2017; RakM. Kulturemy podhalanskie: Uniwersytet Jagiellonski, 2015; Idem. Materialy do etnografii Podhala. Kraków: Uniwersytet Jagiellonski, 2016.
8 Lehr-Lenda U. Wierzenia i zabiegi magiczne zabezpieczjqce zagrodç II Etnografia Polska. 1982. T. XXVI, z. 1; Lehr U. Wierzenia demonologiczne // Studia z kultury ludowej Beskidu Sqdeckiego. Polska Akademia nauk, Oddzial w Krakowie, Komisja Etnograficzna, 1985; Grochola-SzczepanekH. Jçzyk mieszkanców Spisza. Plec jako czynnik róznicuj^cy. Kraków: Instytut jçzyka polskiego PAN, 2012; Kultura ludowa Górali Spiskich I red. Urszuli Janickiej-Krzywdy. Kraków: Oficyna Wydawnicza "Wiechy", 2012; и др.
9 Tambor J. Mowa Górnoslqzaków oraz ich swiadomosc jçzykowa i etniczna. Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Slqskiego, 2006; Smolinska T. Tradycyjne zwyczaje i obrzçdy slqskie: wypisy. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego, 2004; Simonides D. Od kolebki do grobu. Slqskie wierzenia, zwyczaje iobrzçdy rodzinne w XIX wieku. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego, 1988.
10 Horák G: Nárecie Pohorelej. Bratislava: Vydavatel'stvo Slovenskej akadémie vied, 1955; Grigel'M. Goralské nárecie. Slovník. Námestovo: Stúdio F, Frantisek Tet'ák, 2004; HabovstiakA. Oravci o svojej minulosti. Rec a slovesnost oravského ludu. Martin: Vydavatel'stvo Matice slovenskej, 2006; Dudásová-Krissáková J. Goralské nárecia. ; Blagoeva-Neumanová T. Eudová démonológia na Zamagurí v kontexte a koreláciách s démonologick-ymi predstavami vychodnych, juznych a západnych Slovanov. Rigorózna práca. Bratislava: Univerzita Komenského, 1976; и др.
В гуральских диалектах сохранился ряд языковых архаизмов - акцентологических, грамматических и лексических11. То же можно сказать и о традиционной народной культуре и фольклоре. Эти культурные архаизмы могут быть не только славянскими, но и генетически романскими и венгерскими, воспринятыми в славянские культуры.
Карпатская традиционная культура имеет уже долгую историю изучения как отдельных этнических традиций, так и их сопоставления с целью выявить карпатскую специфику, генезис обрядов, этимологию терминов и слов. Литература предмета огромна. Поэтому сосредоточимся лишь на избранных архаических чертах в духовной культуре гуралей / горалей.
В области народной астрономии очень древними являются взгляды на воздействие света месяца на человека. Месяц персонифицировался: он рождался (miesioncek siç rodzi), достигал полноты (pefny miesiqc) и старел (siç starzeje). Уменьшение месяца использовалось для лечебных заговоров (zamawiania) болезней. Время безлуния, когда в течение трех ночей его не было видно, у спишских гуралей, как и в Полесье, называлось «пустым»: prôzne dni, то есть puste. В это время не сеяли, не сажали растений, не собирали травы. Нарождающийся месяц приветствовали словами: "Witojze, witoj, ty nowy krolu, ciebie ku pelni, a nom ku zdrowiu" [Приветствую тебя, новый король, тебе на полноту, а мне на здоровье]12. Аналогичный приговор знают и словаки: "Vitaj, vitaj, novy krâl'u. Ja teba vitam na zemi, a ty ma privitaj na nebi" [Приветствую, приветствую тебя, новый король. Я тебя приветствую на земле, а ты меня приветь на небе]13.
К сфере народной метеорологии относятся прежде всего ритуалы защиты от бури и града. Для этого выставляли во двор хлебную лопату -стороной, на которую кладут хлеб, по направлению к приближающейся градовой туче. Верили, что град и молния не могут в нее ударить, потому что она контактировала с огнем и хлебом (пенинские гурали, с. Обид-за)14. На хлебной же лопате сжигали травы, дым от которых должен был отогнать градовые тучи. Архаические представления о том, что земной огонь противостоит небесному (молнии), реализовались в выставлении на окно громничной (или любой другой) свечи15. Против бури на горячие угли в печи насыпали освященные травы или освященную муку. Дым от
11 См.: Stieber Z. Problem jçzykowej... S. 397-399, 403; Wajda L. Pogranicze gwarowe... S. 278, 281-282; Grochola-SzczepanekH. Jçzyk mieszkancôw Spisza... S. 46-47.
12 Kultura ludowa... S. 223.
13 Filovà B., Mjartan J. (eds.). Slovensko. Eud. II cast' Filovâ B., Mjartan J. (eds.). Bratislava: Obzor, 1975. S. 1025.
14 Lehr-Lenda U. Wierzenia i zabiegi ... S. 278.
15 Ibid. S. 279.
них мог улетать в тучи и переносить их в отдаленные места. Кроме того, градовые тучи отгоняло битье в колокола. Для этого специально строили часовенки с лоретанскими колоколами16. Их звук обеспечивал границу, которую не могли пересечь злые силы17.
Эти представления и магические приемы известны, с вариациями, почти всем славянским традициям, включая восточно- и южнославянские, и были подробно проанализированы в работах Н. И. и С. М. Толстых18.
У гуралей и шире - во всем северокарпатском регионе19 - охрана от бури и града всего села принадлежала компетентным людям, которых называли czarnoksiqznicy (с. Истебна) или pfanetnicy (с. Обидза)20.
Эти люди или, по другим рассказам, погодные демоны или полудемоны* - pfanetnicy, czarnoksiqznicy, chmurnicy - могли управлять ветром, дождем, градом и бурей. Спишские гурали описывали планетника так: «Огромный и тонкий мужчина на длинных ногах, и хватался за огромные скалы длинными руками»; защитить от него могли освященные ветки пасхальной вербы (palmy) и другой зелени, освященной в праздники Божьего Тела и Матки Боски Зельной, которые втыкали над дверью дома21. Как и многие демонологические персонажи, особенно на Балканах, планетник рождался «в рубашке» (w czepku), которую, высушенную, носил с собой всю жизнь (с. Обидза)22. Этот факт связи судьбы человека с обстоятельствами его рождения, безусловно, является архаизмом в этом новом, сформировавшемся на Карпатах, образе погодного (полу)демона.
Люди считали, что если при виде градовой тучи вынести на двор хлебную лопату с тлеющей на ней ячменной мукой, то это подкрепит силы планетника из их села, который борется с чужим в небесах, чтобы отвести тучи от своих полей (с. Обидза)23. Мотив борьбы воздушных
16 Лоретанский колокол (назван по г. Лоретто в Италии) - это колокол, специально освященный для использования против бури и града.
17 Kultura ludowa Görali Spiskich... S. 307.
18 См., например, раздел «Метеорологическая магия» в: Толстой Н. И. Очерки славянского язычества. М.: Индрик, 2003. С. 75-268.
19 См.: ВаленцоваМ. М. Славянская мифологическая лексика карпатского региона: генезис особенностей (этнолингвистический аспект) // Славянское языкознание. XVI Международный съезд славистов. Белград. 20-27 августа 2018 г. Доклады российской делегации / отв. ред. С. М. Толстая. М.: Институт славяноведения РАН, 2018.
20 Lehr-Lenda U. Wierzenia i zabiegi... S. 280.
* Изображение планетника как человека, демона или полудемона зависит от региона фиксации рассказов, времени записи и от информанта; нередко эти ипостаси смешиваются и перетекают друг в друга.
21 Kultura ludowa Görali Spiskich. S. 307.
22 Lehr U. Wierzenia demonologiczne we wsi Obidza (region Sqdecki) w swietle badan empirycznych // Lud. 1982. T. 66. S. 136.
23 Lehr U. Wierzenia demonologiczne. S. 104.
демонов, своего и чужого, является характерным для южнославянской демонологической метеорологии24, и его следует признать архаической чертой, сохранившейся в гуральских поверьях.
Представление о ведьмах и колдунах - одно из наиболее старых во всех человеческих обществах. У гуралей колдуны и ведьмы называются заимствованными словами strziga, bosiorka, но используются и славянские: czarownica, babrula (от babrac 'портить (молоко)'25), guslor (от guslo 'чары, магия'26), guselnica, guselnik, guslarka, guslarz, guslarz, guslin, guslinka, guslnica, gusnica, guslnik21, также у словацких горалей: guslar, guslarka28, guslarka (< guslic 'колдовать')29. Термин, скорее всего, восходит к *gusla 'колдовство, чары' (архаическое значение) < ggsti 'играть на струнном инструменте, гудеть' и т.п30. Верили, что ведьмы могут заклятием, прикосновением, через личную вещь, через еду и питье и т. п. вызвать (rzucic) несчастья у людей и животных31.
Как и у словацких горалей, на польском Спише пастухи-бачи (bacowie) считались ведьмаками32. В быличке из Подгалья «Baca-czarownik» рассказывается, как такой бача, грозный колдун, обошел несколько салашей (место выпаса отар в горах) и что-то там «сделал» (poczynil), а когда пришел к своему салашу, повесил чупагу (= топорик) над котлом, и с него полилось молоко, а овцы, которых он посетил, стали доиться кровью. Считается, что этим мастерством отличаются венгерские чаровники по ту сторону Татр (= на словацкой стороне)33. Быличка является горской трансформацией широко распространенных славянских рассказов о ведьме, которая обходит луга, собирая на полотно (узду и т.п.) росу, а потом дома с него течет молоко.
24 Плотникова А. А. Фрагмент балканославянской народной демонологии: борьба воздушных демонов // Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого / ред. Т. А. Агапкина, А. Ф. Журавлев, С. М. Толстая. М.: Индрик, 1998. Т. 2. С. 158-169.
25 Karlowicz J. Slownik gwar polskich. Krakow: Akademia umiej^tnosci, 1900. T. 1. S. 31.
26 RakM. Materialy do etnografii... S. 309.
27 Санникова О. В. Польская мифологическая лексика в этнолингвистическом и сравнительно-историческом освещении: дис. ... канд. филол. наук. М.: Институт славяноведения и балканистики АН СССР, 1990. С. 251.
28 Chalupecky I., Harabin J. a kol. Dejiny Osturne. Osturna: Hisroticky a kulturny spolok v Osturni, 2004. S. 206.
29 Полевые материалы автора, с. Остурня, 2013 г.
30 Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / под ред. О. Н. Трубачева. М.: Наука, 1980. Вып. 7. С. 85, 178.
31 Kultura ludowa... S. 224.
32 Ibid. S. 303.
33 RakM. Materialy do etnografii. S. 309.
Древнейшие и широко распространенные до сих пор в разных мировых традициях представления о сглазе (urok), то есть бесконтактном нанесении вреда другому человеку, популярны и у гуралей. Сглаз мог стать причиной болезни: "Ftosi musiol na ciebie rucic urok" [Тебя, верно, кто-то сглазил]. Способностью к сглазу может обладать не только ведьма, но и любой человек с «сильным» (silny) взглядом и «сильными» (mocne) глазами, которые считали урочливыми (uroczne). Самым быстрым способом помочь себе при сглазе был счет на пальцах в обратную сторону, от девяти до одного (нужно было повторить трижды и перекреститься). Другой способ: плюнуть на изнанку одежды и вытереть ею лицо. Чтение или счет в обратном порядке при лечении заговорами, магические действия левой рукой и наотмашь и т. п., реализующие концепт «наоборот», также имеют древнейшие истоки.
От очень сильного сглаза лечились заговорами, обращаясь к знахарям. Снятие сглаза (odczynianie uroku) всегда заканчивалось молитвой. Окуривали больного освященными травами, а если и это не помогало, то окуривали веткой рождественской «подлазнички» (podfazniczki)34. В целом способы снятия сглаза у гуралей не являются специфическими: чаще всего это бросание в воду тлеющих угольков, хлеба, спичек; эту воду давали отпить больному, а остаток выливали в определенное место. Вот один любопытный пример из с. Фрыдман (гмина Лапше Нижне): горящие угольки бросали в воду и произносили: "Urok, urok, urok, jak zes chlopski, wlez pod kapelusz, jakzes dziywecki, wlez pod warkoc, jakzez babski, wlez pod cepiec" [Урок, урок, урок, если ты от мужчины, влезь под шляпу, если от девушки, влезь под косу, если от бабы, влезь под чепец]. Потом произносили молитвы и смотрели, какой из угольков утонет, - от того человека и урок35. Заговор этот встречается, с небольшим отличием, при лечении уроков у русин Восточной Словакии: когда бросали угольки (одмгтували вуглики), считали в обратном порядке: «не девьять, не восем, не с1мь...», а потом, совершая другие магические действия, приговаривали: «Як од хлопа, та под калапище, кедь от бабы, то под чепище, як от дивки, то под косу» [Если от мужика, то под шляпищу, если от бабы, то под чепчище, если от девки, то под косу]36.
Интересны также трансформации известных в разных славянских традициях магических действий. У гуралей, например, в случае, если ребенка
34 Kultura ludowa. S. 225.
35 Ibid. S. 304.
36 Полевые материалы, записанные М. М. Валенцовой и М. Н. Толстой во время экспедиции в Восточную Словакию, 2018 г.; информантка родом из Уличске Криве.
сглазили и он сильно плакал, мать или бабка «переплевывала младенца» (przepluwala niemowlq): плевала без слюны на внутреннюю сторону своей руки, а потом делала три круга по лицу ребенка в левую сторону или руку, на которую «поплевала», прикладывала к его губам37. Ритуал ясно указывает на архаическую магическую практику передачи личной силы и магии с помощью плевания в рот (так передавали магическое знание)38, которое изофункционально магическому слову. В словацкой традиции известны подобные ритуалы и вне гуральского ареала: на западе (с. Завод, окрестности г. Малацки) «переплевывают глаза» (oci preplüvajü) как метод лечения сглаза; мать трижды облизывает ребенку глаза и отплевывается39; на юго-западе страны «выплевать сглаз» (vypl'uvat' z oci) - один из способов снятия сглаза, заключавшийся в символическом плевании (tfi, tfi) на все стороны40.
Интересна в гуральских описаниях лечения сглаза лексическая параллель с южнославянским ареалом: снятие сглаза знахарями обозначается словосочетаниями odczynic czary, odczynianie uroku, odczynienie uroku41, а также cynic urok 'магическими приемами делать так, что кто-либо начинает болеть, с кем-то случаются несчастья (rzucac urok)'42, ср. также приведенную выше быличку о баче, который poczynil чужим овцам. Обозначение магического действия производно от глагола czynic 'делать, совершать', известного всем славянским языкам; однако мифологические значения слов с этим корнем имеются, кажется, только у карпато-украинцев (гуцул. чинтар, чшкар, чинтарка 'ведьмак', 'ведьма', чинки, чшки 'чары'), в том числе у русин (чиньба 'сглаз'), у сербов-лужичан (cinkar, cinkarka 'колдун, колдунья', cinki 'чары') и у южных славян (серб., хорв. чинилица 'ведьма', серб. чинилица чинила 'ведьма вредила', босн. cinilice znale uciniti 'ведьмы умели чаровать' и однокоренные серб. чи^арица, босн. cinilica 'ведьма', чини 'порча, магия'43).
Эти параллели интересны тем, что в других польских диалектах в значении 'колдовать, сглазить' употребляется преимущественно глагол porobic,
37 Ibid. S. 228.
38 См.: Толстая С. М. Фольклор и этнолингвистика // Первый всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2005. Т. 1 / отв. ред. А. С. Каргин. С. 121.
39 Buzekovä T. Za horama, za vodu... Eudove rozpravania z obce Zavod. Senica: Ustav etnolögie SAV, 2007. S. 88.
40 Полевые материалы автора, записанные в с. Радава, окрестности Нове Замки, 2011 г.
41 Kultura ludowa. S. 224, 225, 228.
42 Kqs J. Ilustrowany leksykon... T. 2. S. 305.
43 Плотникова А. А. Карпато-балканские этнолингвистические параллели // Славянское языкознание. XVI Международный съезд славистов. Белград, 20-27 августа 2018 г. Доклады российской делегации. М.: Институт славяноведения РАН, 2018. С. 454-459.
а значение 'порча, чары' выражается существительнымporobisko44. Со словом poczynic приводится только пример "Pocynic, porobic ... rok" [Поработать ... год]; czary = czarowac, urok rzucic [(сделать) чары = колдовать, навести порчу]45, в котором форма pocynic указывает на гуральский диалект.
В словацком глагол cinit хоть и сохраняется в языке как архаизм, но в значении «наводить порчу» не зафиксирован; с магической семантикой в говорах употребляются термины, производные от robit 'делать, работать': porobit' 'сглазить, наколдовать (pocarit',pobosorovat) и odrobit' 'снять порчу, сглаз'46, а также в горальских диалектах babrane, pobabrac наряду с глаголами porobjac, odrabjac, названием порчи porobisko, porobene иpobabrane (замагур.)47, gusl'ic (орав.)48, odbosorovat (орав.)49.
В моравских диалектах - pocarovat, podelat, porobit, zostudit50.
Значение 'навести и снять порчу, сглаз' в украинском обозначаются словами поробити 'причинить болезнь злой волей или каким-либо чародейским действием'51 и одробити, неоднократно фиксировавшимися в Полесье.
Таким образом, учитывая серболужицкие данные, можно говорить о старой диалектной семантической изоглоссе +rob- / +cin- в славянском ареале.
Волколак (wilkolak) как демонический персонаж, человек-волк, известен с этим именем всем славянским и балтийским традициям, а в германских очень схожие поверья бытуют о вервольфе (werwolf). У гуралей тоже рассказывают о том, что некоторые люди, и мужчины, и женщины, могли время от времени обращаться в волка. Мачей Рак опубликовал две такие былички из Подгалья. Одна из них - широко распространенный в украинских Карпатах сюжет о «муже-волколаке»: «Раз "на Венграх" муж с женой гребли сено, сложили уже копну, и муж говорит жене: "Знаешь что, залезай на копну, возьми палку, и кто бы к тебе ни подошел - бей". Женщина так и сделала. Только муж скрылся в кустах, бежит к ней волк и хочет стянуть ее с копны, но она начала бить его палкой и отогнала.
44 Karfowicz J. Slownik gwar polskich. Kraköw: Akademia umiej^tnosci, 1906. T. 4. S. 271.
45 Ibid. S. 162.
46 Slovnik slovenskych nareci / ved. red. I. Ripka. Bratislva: Veda, 2006. D. II. S. 1006, 553.
47 Blagoeva-Neumanova T. Eudova demonolögia... S. 149-151.
48 Grigel'M. Goralske narecie... S. 404.
49 Полевые материалы автора, записанные на Ораве (с. Бобров, Груштин, Рабчице, Оравске Веселе - окрестности Наместово), 2009 г.
50 Bartos F. Moravsky lid. Tele: Nakladem ceskeho knihkupectvi E. Solca, 1892. S. 142.
51 Гринченко Б. Словарь украшсько! мови. Кшв: Видавництво Академи наук УРСР, 1959 (репринт 1909 г.). Т. 3. С. 345.
Через какое-то время возвращается ее муж - но уже не в виде волка, а как обычный человек, но был такой бледный, измученный, едва дышал. Она ему пожаловалась на то, что произошло, но он ничего, промолчал. Он ей потом признался, что с ним стало, но не сразу». Вторая быличка тоже известна на славянской, но также и на германской территории: «Один мужик из Марушины ходил бачей в Польшу, и был у него старший пастух (starcarz), который старых дойных овец пас и обычно спал около отары. Тот бача раз превратился в волка и побежал к тому пастуху, покусал его, подушил, так что тот потом едва пришел в себя. А бача побежал домой, на салаш, и снова обернулся человеком. Поэтому теперь потомки того бачи в Марушине Вилькусами (Wilkus) зовутся»52.
Следует отметить такую архаическую деталь, как оценка «чужого» как отрицательного. В упомянутой выше быличке о волколаке превращение мужа в волка происходит «в Венгрии», то есть на словацкой стороне Татр. Кроме того, например, спишские гурали, говоря о ведьмаках, добавляли, что они, guslorze, были «за Горой», то есть с другой стороны Татр (za gorq to tacy byli)53.
В гуральской традиции причудливо отразился демонологический мотив, связанный в западном Полесье с песнями русалок, появляющихся на земле на Троицкой неделе. Речь идет о «песнях-нравоучениях», содержащих назидания и запреты, самые частые из которых касались мытья ноги об ногу и просеивания муки прямо в дежу: «Нэ сий муки на дижку, бо вэлики грэх буде, / Нэ мый ногу об ногу, бо вэлики грех, грех буде» (Берестье, ровен.), «Нэ бий нижка об нижку, / Нэ сий мукы на дижку, / Бо грэх будэ, бо грэх будэ!» (Олтуш, брест.), «Не мий шжка в шжку, бо ручка е; не сш муки на дiжку, бо стщ е»54 и другие, в которых запрещалось ложиться днем спать на меже, пить воду прямо из ведра, проклинать своих детей и т. п.55.
В опубликованном Мачеем Раком тексте из Подгалья также звучат знакомые запреты, но поются они Смертью: «Уже почти 300 лет тому, как у нас был мор. Тогда в этих Калужисках [село] смерти танцевали и пели так: "Nie myj nogi nog^, nie tlucz soli sol% uzywaj pieprzynca, biedrzynca i jalowca, to ci nie b^dzie nic"» [Не мой ногу об ногу, не толки соль солью, употребляй перец, [растение] кровохлебку и можжевельник, и ничего с тобой не случится]56.
52 RakM. Materialy do etnografii... S. 313.
53 Kultura ludowa... S. 302.
54 В источнике для этой цитаты дается ссылка на статью: Галайчук В. Демонолопчш уявлення Середнього Полюся про русалок // Вюник Львiвського уншерситету. Серш юторична. 2008. Вип. 43. С. 320-381.
55 Виноградова Л. Н. Мифологический аспект славянской фольклорной традиции. М.: Индрик, 2016. С. 337-339.
56 RakM. Materialy do etnografii. S. 314.
Подгалянский текст отличается от полесских, но такие же девиации «русалочьих песен» Л. Н. Виноградова отмечает в карпатоукраинских, гуцульских и подольских селах, где, однако, эти песни встречаются очень редко и к тому же контаминируют с другими фольклорными жанрами. Кроме того, в Полесском архиве записана информация из с. Смоляны Брестской области, что «русальскую песню», которую слышали жнущие около кладбища женщины, поют умершие, и это сближает полесские и гуральские варианты: «Яны жнуть и чують, што покойники вышли, поють и танцують: "Не сей муки на дежечку, не мый ложок на прыпячку, не мый ножок об ножочку"»57.
Еще больше черт сходства у подгалянской песни, где называются средства от смерти, с гуцульской, где ее поют русалки (умершие некрещеными дети), называемые лгсш-лгсницьи, но при этом перечисляют средства-апотропеи, защищающие от них самих: «Не мий ногу ногою, / Не пий воду рукою! / Йик би не лук-чиснок / И не оделен-зшьи, / Мати би сина / На сьв^ не сплодила!» (Космач)58.
Аналогичные песни с почти дословным повторением запретов (советов) записаны также у сербов-мусульман в окрестностях г Прибоя А. А. Плотниковой. Это песни мифологических персонажей вил, аналогичных русалке: «Не вала, не вала воду на воду сипати, чини су чини; Не вала, не вала ногу под ногу прати, чини су чини» [Не нужно, не нужно воду на воду лить, магия есть магия; Не нужно, не нужно ногу об ногу мыть, магия есть магия]. В других песнях, известных лишь в ограниченном ареале центра Южной Славии (западная Сербия, восточная Босния), вилы также советуют не приносить «воду на воду» (то есть приносить каждое утро свежую), не пить с руки, не вытираться рукавом, не бить коня уздой, не называть милого по имени и т. п.59 Анализируя приводимый материал, А. А. Плотникова сделала вывод о том, что данный сюжет относится «к древнейшему фонду традиционной духовной культуры», а общие культурно-языковые черты центра Южной Славии и гуцульщины подтверждают «на этнолингвистическом материале предположение о второй волне заселения славянами Балканского полуострова, происходящей с восточногалицийской территории»60.
Гуральские данные расширяют ареал распространения «песен-нравоучений», которые, скорее всего, были принесены в Подгалье мигрирующим на запад карпатоукраинским населением.
57 Виноградова Л. Н. Мифологический аспект. С. 342-343.
58 Шухевич В. Гуцульщина. Льв1в: Загальна Друкарня, 1908. Пята часть. С. 199.
59 Плотникова А. А. Карпато-балканские. С. 461, 464, 469.
60 Там же. С. 469.
Народный календарь гуралей имеет много общего с традиционным календарем католических народов, вместе с тем сохраняет некоторые архаические элементы, которые помогают объяснить происхождение или значение обычаев и обрядов в других традициях.
Например, широко известный в Словакии обычай обвязывать стол на Рождество цепью и замыкать ее замком (с мотивировкой «чтобы в будущем году не было убытка ни в имуществе, ни в людях») может объясняться пастушескими обрядами в период весеннего новогодья: в Подгалье после Пасхи бача заключал с хозяевами договор и принимал у них овец на выпас. При этом он замыкал овец в кошаре двойной цепью с замком. Это означало, что так же, как очажную цепь невозможно разорвать, так неразрывно будет связано и пасущееся стадо овец на горных лугах, а люди - общей заботой о каждой доверенной пастуху овце61.
Известное в Полесье, на Карпатах и на Балканах приглашение на рождественский ужин животных, природных стихий, святых и Бога62 было обычным и у гуралей, ср. поговорку Шв Wilijom niek г wilcki se шу^от [В сочельник пусть и волки порадуются]. На Ораве, в с. Гаркабуз, приглашали на ужин также Беду, чтобы она поела и хозяев потом не преследовала63.
В Юргове верили, что в Задушки (календарные поминальные дни) нельзя прясть, тереть лен, иначе душам умерших в глаза сыплешь кострой. Нельзя также стирать пестом, чтобы не забрызгать водой гостей с того света64. Эти мотивировки, также хорошо известные в Полесье, надо признать очень древними.
Можно найти архаические элементы и в семейной обрядности, например, запрет для беременной смотреть на калек и убогих, запрет показывать ребенка до года чужим людям (все это отражает веру в силу взгляда и его магические последствия); сватовство как обряд купли-продажи
61 Ко(з М. Боп^пе §6га11 роЛа1ашк1Л. ЦКЬ: http://www.profesor.pl/mat/na7/ па7_т_Ь^_030717_1^р (дата обращения: 17.10.2019).
62 См. статьи: Толстая С. М., Виноградова Л. Н. Структура и семантика ритуальных приглашений на рождественский ужин // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму / ред. Вяч.Вс. Иванов, В. П. Нерознак, Т. В. Свешникова, Н. И. Толстой, В. Н. Топоров. М.: Институт славяноведения и балканистики АН СССР, 1988. Ч. 1. С. 95-100; Они же. Ритуальные приглашения мифологических персонажей на рождественский ужин: структура текста // Славянское и балканское языкознание: Структура малых фольклорных текстов / отв. ред. С. М. Толстая, Т. В. Цивьян. М.: Наука, 1993. С. 60-81; Они же. Ритуальные приглашения мифологических персонажей на рождественский ужин: формула и обряд // Малые формы фольклора. Сб. статей памяти Г. Л. Пермякова / Вяч.Вс. Иванов. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1995. С. 166-197.
63 RakМ. Materialy do etnografii... S. 122.
64 Ки11ига 1и^а... Б. 266.
(староста в доме девушки сообщает, что они хотели бы что-то купить, и спрашивает, нет ли чего-нибудь на продажу); обычай несколько раз на свадьбе подменивать настоящую невесту ряжеными; в рамках похоронного обряда - сбивание гроба не гвоздями, а деревянными колочками, развязывание рук и ног умершего, троекратное опускание (стучание) гроба на каждый порог - прощание с домом, или «вытряхивание души» умершего, сообщение скоту в хлеве о смерти хозяина и др.
Краткий обзор генетических связей гуральской традиционной культуры показал, что, являясь в основе своей польской, точнее, малопольской, она включает заметное количество архаических элементов других славянских, а также ряда неславянских карпатских традиций. По словам М. Рака, в Подгалье мы видим «сосуществование культурных элементов: польских, словацких, валашских и лемковских, главным образом в области пастушества, костюма и фольклора»65, можно продолжить - и в области традиционной культуры и описывающей ее лексики66.
Известно, что в горах и на труднодоступных территориях лучше сохраняется архаика, и в этом смысле горальский ареал не исключение. Перспективным остается дальнейшее изучение карпато-балканских связей (в связи с упомянутой в статье мифологической семантикой корня czyn-^; ср. еще фиксацию у гуралей слова киса 'пристройка при щитовой стене дома, предназначенная для хранения хозяйственного инструмента или дров'67, соотносимого, с учетом мазурения, с серб. кука 'дом') и определения времени их формирования.
Необщепринятые сокращения: гуцул. - гуцульский (-ая, -ое) замагур.- замагурский (-ая, -ое) орав. - оравский (-ая, -ое).
Литература
Валенцова М. М. Славянская мифологическая лексика карпатского региона: генезис особенностей (этнолингвистический аспект) // Славянское языкознание. XVI Международный съезд славистов. Белград. 20-27 августа 2018 г. Доклады российской делегации / отв. ред. С. М. Толстая. М.: Институт славяноведения РАН, 2018. С. 417-435. Б01 10.31168/0417-6.4.1.
65 RakМ. Ма1епа1у (!о etaografii... Б. 115.
66 См.: Общекарпатский диалектологический атлас. Львов: Институт украиноведения, 1993. Вып. 4.
67 RakМ. Ма1епа1у (!о Б. 381.
Виноградова Л. Н. Мифологический аспект славянской фольклорной традиции. М.: Индрик, 2016.
Плотникова А. А. Карпато-балканские этнолингвистические параллели // Славянское языкознание. XVI Международный съезд славистов. Белград, 20-27 августа 2018 г. Доклады российской делегации. М.: Институт славяноведения РАН, 2018. С. 453-471. DOI 10.31168/0417-6.4.3.
Плотникова А. А. Фрагмент балканославянской народной демонологии: борьба воздушных демонов // Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого / ред. Т. А. Агапкина, А. Ф. Журавлев, С. М. Толстая. М.: Индрик, 1998. Т. 2. С.158-169.
Санникова О. В. Польская мифологическая лексика в этнолингвистическом и сравнительно-историческом освещении: дис. ... канд. филол. наук. М.: Институт славяноведения и балканистики АН СССР, 1990.
Толстая С. М. Фольклор и этнолингвистика // Первый всероссийский конгресс фольклористов. Сборник докладов. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2005. Т. 1 / отв. ред. А. С. Каргин. С. 118-132.
Толстая С. М., Виноградова Л. Н. Ритуальные приглашения мифологических персонажей на рождественский ужин: структура текста // Славянское и балканское языкознание: Структура малых фольклорных текстов / отв. ред. С. М. Толстая, Т. В. Цивьян. М.: Наука, 1993. С. 60-81.
Толстая С. М., Виноградова Л. Н. Ритуальные приглашения мифологических персонажей на рождественский ужин: формула и обряд // Малые формы фольклора. Сб. статей памяти Г. Л. Пермякова / ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1995. С. 166-197.
Толстая С.М, Виноградова Л.Н. Структура и семантика ритуальных приглашений на рождественский ужин // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора. Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму / ред. Вяч. Вс. Иванов, В. П. Нерознак, Т. В. Свешникова, Н. И. Толстой, В. Н. Топоров. М.: Институт славяноведения и балканистики АН СССР, 1988. Ч. 1. С. 95-100.
Толстой Н. И. Очерки славянского язычества. М.: Индрик, 2003.
Blagoeva-Neumanová T. Eudová démonológia na Zamagurí v kontexte a koreláciách s démonologickymi predstavami vychodnych, juznych a západnych Slovanov. Rigorózna práca. Bratislava: Univerzita Komenského, 1976.
Blaszczyk-Zurowska H. Kultura ludowa Podhala. Zakopane: Muzeum Tatrzanskie, 2000.
Buzeková T. Za horama, za vodú... Eudové rozprávania z obce Závod. Senica: Ústav etnológie SAV, 2007.
Chalupecky I., Harabin J. a kol. Dejiny Osturne. Osturña: Hisroticky a kultúrny spolok v Osturni, 2004.
Dudásová-Krissáková J. Goralské nárecia z pohl'adu súcasnej slovenskej jazykovedy. Presov: Vydavatel'stvo Presovskej univerzity, 2016.
Falkowski J. Etnografia górali srodkowych i wschodnich Karpat Polskich. Warszawa: Komisja naukowych badan ziem wschodnich, 1938.
Grigel'M. Goralské nârecie. Slovnik. Nâmestovo: Studio F, Frantisek Tet'âk, 2004.
Grochola-SzczepanekH. Jçzyk mieszkancôw Spisza. Plec jako czynnik rôznicuj^cy. Krakôw: Instytut jçzyka polskiego PAN, 2012.
HabovstiakA. Oravci o svojej minulosti. Rec a slovesnost oravského l'udu. Martin: Vydavatel'stvo Matice slovenskej, 2006.
Horàk G. Nârecie Pohorelej. Bratislava: Vydavaterstvo Slovenskej akadémie vied, 1955.
Kamocki J. Zarys grup etnograficznych w Polsce // Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Sectio F, Historia. Vol. 46/47 (1991/1992). Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 1992. S. 103-132. URL: http://dlibra. umcs.lublin.pl/dlibra/plain-content?id=5664 (дата обращения: 10.10.2019).
KoisM. Doroczne zwyczaje gôrali podhalanskich. URL: http://www.profesor.pl/mat/ na7/na7_m_kois_030717_1.php (дата обращения: 17.10.2019).
Kolberg O. Dziela wszystkie. T. 44. Gôry i Podgôrze, cz. 1. Wroclaw; Poznan: Polskie wydawnictwo muzyczne, Ludowa spôlzielnia wydawnicza, 1968.
Kultura ludowa Gôrali Spiskich / red. Urszuli Janickiej-Krzywdy. Krakôw: Oficyna Wydawnicza "Wiechy", 2012 (Lukus E. Medycyna ludowa Spisza. S. 215-244; Maslowiec J. Obrzçdy doroczne. S. 245-268; GrochalA. Obrzçdy rodzinne. S. 269-298; Kolanowska K. Demonologia. S. 299-310).
Lehr U. Wierzenia demonologiczne we wsi Obidza (region S^decki) w swietle badan empirycznych // Lud. 1982. T. 66. S. 113-149.
Lehr U. Wierzenia demonologiczne // Studia z kultury ludowej Beskidu S^deckiego. Krakôw: Polska Akademia nauk, Oddzial w Krakowie, Komisja Etnograficzna, 1985. S. 91-116.
Lehr-Lenda U. Wierzenia i zabiegi magiczne zabezpeczaj^ce zagrodç // Etnografia Polska. 1982. T. XXVI, z. 1. S. 277-283.
Podhale. Tradycja we wspôlczesnej wsi / pod red. D. Tylkowej. Krakôw: Wydawnictwo PAN, 2000.
Rak M. Kulturemy podhalanskie. Krakôw: Uniwersytet Jagiellonski, 2015.
Rak M. Materialy do etnografii Podhala. Krakôw: Uniwersytet Jagiellonski, 2016.
Simonides D. Od kolebki do grobu. Sl^skie wierzenia, zwyczaje i obrzçdy rodzinne w XIX wieku. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego, 1988.
Filovà B., Mjartan J. (eds.). Slovensko. Eud. II cast. Bratislava: Obzor, 1975.
Smolinska T. Tradycyjne zwyczaje i obrzçdy sl^skie: wypisy. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego, 2004.
Stieber Z. Problem jçzykowej i etnicznej odrçbnosci Podhala // Stieber Z. Swiat jçzykowy Slowian. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1974. S. 393-406.
Tambor J. Mowa Gôrnosl^zakôw oraz ich swiadomosc jçzykowa i etniczna. Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Sl^skiego, 2006.
Wajda L. Pogranicze gwarowe gôralsko-lachowskie // Rocznik Naukowo-Dydaktyczny. 1976. Z. 58. Prace Jçzykoznawcze III. S. 273-290.
References
Blagoeva-Neumanová, T., 1976. Ludová démonológia na Zamagurí v kontexte a koreláciách s démonologickymi predstavami vychodnych, juznych a západnych Slovanov. Rigorózna práca. Bratislava: Univerzita Komenského.
Blaszczyk-Zurowska, H., 2000. Kultura ludowa Podhala. Zakopane: Muzeum Tatrzanskie w Zakopanem.
Buzeková, T., 2007. Za horama, za vodú... Ludové rozprávania z obce Závod. Senica: Ústav etnológie SAV.
Chalupecky, I., Harabin, J. a kol., 2004. Dejiny Osturne. Osturña: Hisroticky a kultúrny spolok v Osturni.
Dudásová-Krissáková, J., 2016. Goralské nárecia zpohl'adu súcasnej slovenskej jazykovedy. Presov: Vydavate!stvo Presovskej univerzity.
Falkowski, J., 1938. Etnografia góraki srodkowych i wschodnich Karpat Polskich. Warszawa: Komisja naukowych badan ziem wschodnich.
Filová, B., Mjartan, J. (eds.), 1975. Slovensko. Lud. II cast'. Bratislava: Obzor.
Grige!, M., 2004. Goralské nárecie. Slovník. Námestovo: Stúdio F, Frantisek Tet'ák.
Grochola-Szczepanek, H., 2012. Jçzyk mieszkañców Spisza. PleC jako czynnik róznicujqcy. Kraków: Instytu jçzyka polskiego PAN.
Habovstiak, A., 2006. Oravci o svojej minulosti. Rec a slovesnost oravského l'udu. Martin: VydavateГstvo Marice slovenskej.
Horák, G., 1995. Nárecie Pohorelej. Bratislava: УydavateГstvo Slovenskej akadémie vied.
Janicka-Krzywda, U., ed., 2012. Kultura ludowa Górali Spiskich. Kraków: Oficyna Wydawnicza "Wiechy".
Kamocki, J., 1992. Zarys grup etnograficznych w Polsce. Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Sectio F, Historia Vol. 46I47 (1991I1992). Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, pp. 103-132. URL: http://dlibra.umcs.lublin.pPdlibraIplain-content?id=5664 (accessed: 10.10.2019).
Kois, M., Doroczne zwyczaje górali podhalañskich. URL: http://www.profesor.pl/ matIna7Ina7_m_kois_030717_1.php (accessed: 17.10.2019).
Kolberg, O., 1968. Dziela wszystkie. T. 44. Góry i Podgórze, cz. 1. Wroclaw, Poznan: Polskie wydawnictwo muzyczne, Ludowa spólzielnia wydawnicza.
Lehr, U., 1982. Wierzenia demonologiczne we wsi Obidza (region S^decki) w swietle badan empirycznych. Lud, 66, pp. 113-149.
Lehr, U., 1985. Wierzenia demonologiczne. Studia z kultury ludowej Beskidu Sqdeckiego. Kraków: Polska Akademia nauk, Oddzial w Krakowie, Komisja Etnograficzna, pp. 91-116.
Lehr-Lenda, U., 1982. Wierzenia i zabiegi magiczne zabezpeczaj^ce zagrodç. Etnografia Polska, XXVI (1), pp. 277-283.
Plotnikova, A.A., 1998. Fragment balkanoslavianskoi narodnoi demonologii: bor'ba vozdushnykh demonov [Fragment of the folk demonology of the Balkan Slavs:
the fight of the air demons]. In: Agapkina, T.A., Zhuravlev, A.F., Tolstaya, S.M., eds, 1998. Slovo i kul 'tura. Pamiati Nikity Iliicha Tostogo. T. 2 [Word and culture. In memoriam of Nikita Il'ich Tolstoy. Vol. 2]. Moscow: Indrik, pp. 158-169.
Plotnikova, A.A., 2018. Karpato-balkanskie etnolingvisticheskie paralleli [Carpathian-Balkan ethnolinguistic parallels]. In: Tolstaya, S.M., ed., 2018. Slavic Linguistics. XVIInternational Congress of Slavists. Belgrade, August 20-27, 2018. Reports of the Russian Delegation. Moscow: Institut slavianovedeniia RAN, pp. 453-471. DOI 10.31168/0417-6.4.3.
Rak, M., 2015. Kulturemypodhalanskie. Krakôw: Uniwersytet Jagiellonski.
Rak, M., 2016. Materialy do etnografii Podhala. Krakôw: Uniwersytet Jagiellonski.
Sannikova, O.V., 1990. Pol'skaia mifologicheskaia leksika v etnolingvisticheskom i sravnitelno-istoricheskom osveshenii. Dis. ... kand. filol. nauk. [Polish mythological lexics in the ethnolinguistic and comparative-historic light]. Institut slavianovedenia i balkanistiki AN SSSR.
Simonides, D., 1988. Od kolebki do grobu. Slqskie wierzenia, zwyczaje i obrzçdy rodzinne w XIXwieku. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego.
Smolinska, T., 2004. Tradycyjne zwyczaje i obrzçdy slqskie: wypisy. Opole: Wydawnictwo Uniwersytetu Opolskiego.
Stieber, Z., 1974. Problem jçzykowej i etnicznej odrçbnosci Podhala. In: Stieber Z., 1974. Swiat jçzykowy Slowian. Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, pp. 393-406.
Tambor, J., 2006. Mowa Gôrnoslqzakôw oraz ich swiadomosc jçzykowa i etniczna. Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Sl^skiego.
Tolstaya, S.M., Vinogradova, L.N., 1988. Struktura i semantika ritual'nykh priglashenii na rozhdestvenskii uzhin [The structure and semantics of the ritual invitation for Christmas supper]. In: Ivanov, Viach.Vs., Neroznak, V. P. Sveshnikova, T.V., Tolstoy, N.I., Toporov, V.N., eds, 1988. Etnolingvistika teksta. Semiotika malykh form fol'klora. Tezisy ipredvaritel'nye materialy k simpoziumu. Ch. 1. [Ethnolinguistics of the text. Semiotics of small folklore forms. Proseedings and pre-materials for the symposium]. Moscow: Institut slavianovedeniia i balkanistiki AN SSSR, pp. 95-100.
Tolstaya, S.M., Vinogradova, L.N., 1993. Ritual'nye priglasheniia mifologicheskikh personazhei na rozhdestvenskii uzhin: struktura teksta [Ritual invitation of the mythological creatures for Christmas supper: the text structure]. In: Tolstaya, S.M., Civjan, T.V., eds, 1993. Slavianskoe i balkanskoe iazykoznanie: Struktura malykh fol'klornykh tekstov [Slavic and Balkan linguistics]. Moscow: Nauka, pp. 60-81.
Tolstaya, S.M., Vinogradova, L.N., 1995. Ritual'nye priglasheniia mifologicheskikh personazhei na rozhdestvenskii uzhin: formula i obriad [Ritual invitation of the mythological creatures for Christmas supper: the formulations and the rite]. In: Ivanov, Viach.Vs., ed., 1995. Malye formy fol'klora. Sb. statei pamiati G. L. Permiakova [Small folklore forms. Collection of articles in memoriam of G. L. Permiakov] Moscow: Izd. firma "Vostochnaia literatura" RAN, pp. 166-197.
Tolstaya, S.M., 2005. Fol'klor i etnolingvistika [Folklore and ethnolinguistics]. In: Kargin, A.S., ed., 2005. Pervyi Vserossiiskii kongress fol'kloristov. Sbornik dokladov. T. 1. [The first all-Russian congress of folklorists. Collection of reports. Vol. 1.]. Moscow: Gosudarstvennyi respublikanskii centr russkogo fol'klora, pp. 118-132.
Tolstoy, N.I., 2003. Ocherki slavianskogo iazychestva [Essays on the Slavic paganism]. Moscow: Indrik.
Tylkowa, D., ed, 2000. Podhale. Tradycja we wspôlczesnej wsi. Krakow: Wydawnictwo PAN.
Valentsova, M.M., 2018. Slavianskaia mifologicheskaia leksika karpatskogo regiona: genezis osobennostei (etnolingvisticheskii aspekt) [Slavic mythological lexics of the Carpathian region]. In: Tolstaya, S.M., ed., 2018. Slavic Linguistics. XVIInternational Congress of Slavists. Belgrade, August 20-27, 2018. Reports of the Russian Delegation. Moscow: Institut slavianovedeniia RAN, pp. 417-435. DOI 10.31168/0417-6.4.1.
Vinogradova, L.N., 2016. Mifologicheskii aspekt slavianskoi fol'klornoi traditsii [Mythological aspect of the Slavic folklore tradition]. Moscow: Indrik.
Wajda, L., 1976. Pogranicze gwarowe goralsko-lachowskie. Rocznik Naukowo-Dydaktyczny. Z. 58. Prace Jçzykoznawcze III, pp. 273-290.
