CC BY
157
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №3, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #3, 2015_________________________
УДК - 39(470.6)
ХЛУДОВА Людмила Николаевна, кандидат исторических наук, доцент
ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА АБАЗИН: ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСТОЧНИКОВ XIX в.
Статья содержит историко-этнографический комментарий двух изобразительных сюжетов XIX в., связанных с этнической группой абазин «таланта» из аула Дударуковский. Анализ изобразительных источников позволяет ощутить связь традиционной материальной и духовной культуры абазин с культурами других горских народов, получить наглядное представление о ее основных элементах. Рисунки дают возможность выделить типичные и специфические черты: в конструкции и материале для изготовления жилища, расположении женской и мужской частей дома, гостевых помещениях, хозяйственных постройках, традиционной одежде, свадебных обычаях. Во внутреннем убранстве общими для всех северокавказских народов являются следующие элементы: очаг, имеющий большой символический смысл и практические функции, украшение стен оружием и упряжью, детали интерьера хозяйского дома и кунацкой и т.п.
Ключевые слова: абазины; аул Дударуковский; изобразительный источник; историко-этнографический сюжет; традиционное жилище; национальная одежда; свадебная обрядность.
DOI: 10.17748/2075-9908.2015.7.3.057-062
KHLUDOVA Lyudmila Nikolaevna, PhD in history, associate professor
TRADITIONAL CULTURE ABAZA: BASED ON GRAPHIC SOURCES OF THE XIX CENTURY
This article contains historical and ethnographic asimment of two graphic objects of the XIX century, related to ethnic group Abaza "tapanta" from the village Dudarukovsky. Analysis of graphic sources allows you to experience the connection of traditional material and spiritual. Culture of Abaza with culture of other mountain people, get a clear idea of its basic elements. The pictures give an opportunity to highlight the typical and specific features: the design and material. For the manufacture of the dwelling, location of female and male parts of the house, guest rooms, outbuildings, traditional dress, wedding customs. In the interior the following elements are common to all people of the North Caucasus: hearth, decoration of the walls with weapons. Interior details of the master's house and kunatskaya.
Keywords: Abaza; village Dudarukovsky; pictorial sources; historical and ethnographic story; traditional dwelling; costumes; wedding rites.
Благодарность: Статья печатается при поддержке фонда «Наука» ФГБОУ ВПО «Армавирская государственная педагогическая академия», 2015 г.
Acknowledgement: The article is printed with the support of the Foundation "Science" FGBOU VPO "Armavir state pedagogical Academy, 2015
В монографии Е.Н. Даниловой «Абазины» в качестве иллюстраций к тексту помещены два рисунка работы неизвестных авторов, датированные 40-ми гг. XIX в.: «Сакля Аслан Бека Дударукова за Кубанью» (1842 г.) и «Свадьба в Дударуковском ауле» (40-е гг. XIX в.) [1, с. 90, с. 122]. Изобразительно подтверждая изложенные в монографии историко-этнографические сведения, они в то же время могут служить дополнительным источником информации и отправной точкой в изучении вопросов организации быта, хозяйственной деятельности абазин. Комментарий к этим работам позволяет ощутить связь традиционной культуры абазин с культурами других горских народов, получить наглядное представление о ее типических чертах и особенностях.
В поле зрения художников попала этническая группа абазин «тапанта» («жителей равнин»), и оба рисунка сделаны в ауле Дударуковском (ныне с. Псыж), расположившемся на левом берегу р. Кубани, напротив ст. Баталпашинской (ныне г. Черкесск) [2, с. 25]. В настоящее время абазины проживают в основном в Карачаево-Черкесской республике, Ставропольском крае, республике Адыгея и Кабардино-Балкарской республике.
Стремление российского правительства установить военно-административный контроль над Кабардой вызывало беспокойство и сопротивление кабардинских князей. Происходят частые набеги на русские посты и станицы. Для преодоления этого А.П. Ермолов вводит в Кабар-ду особый «летучий отряд». В ответ на уход кабардинских феодалов на Кубань начались разорения русскими войсками аулов Закубанья. В конце 1822 г. разрушению подвергся аул Дударуковский. В плен было взято 66 человек [3, с. 88-89]. В 1824 г. он был снова атакован, спавшие жители были захвачены врасплох и разбиты. Спасаясь от разрушения, в 1834 г. аул Дударуковский окончательно осел на левом берегу Кубани, напротив Баталпашинска. В это время в нем насчитывалось 870 душ мужского пола [4, с. 71].
Решающую роль в сокращении численности абазин сыграли насильственные перемещения и бегства, а также военные столкновения с кабардинскими, российскими отрядами и пе-
- 57 -
Исторические науки
Historical Sciences
реселение в Турцию. Все это привело к тому, что князья Дударуковской фамилии во многом утрачивают свое экономическое могущество, сохраняя политическое влияние в племени. Комната в доме князя немного пустовата, но черты бедности не характерны ни для внешнего вида, ни для внутреннего убранства недавно построенного жилища. Со временем князья Дударуко-вы, сохраняя свой авторитет, значительно улучшат и экономическое положение, успешно использовав выгоды более тесного сотрудничества с Россией. Побывав в 1937 г. в с. Псыж Л.И. Лавров из беседы с местными жителями узнал, что, по преданиям, князья Дударуковы считались очень богатыми. Славился их конский завод, специализировавшийся на разведении скакунов кабардинской породы. Приходя по делу к Дударуковым, жители не могли переступать порог их дома [5, с. 25].
Рисунок «Сакля князя Аслан Бека Дударукова за Кубанью» помещен в альбоме «Типы Кавказа». На нем дом князя показан снаружи и изнутри. К моменту окончательного поселения напротив Баталпашинска аул насчитывал 870 душ мужского пола, а если учесть, что у абазин были распространены как малая, так и большая семья из 7-20 человек, то количество дворов в ауле переваливало за сотню. Достаточно крупные по тем временам размеры аула объясняются тем, что близ Кубани постоянная военная опасность заставляла, а ландшафтные условия позволяли населению селиться большими многодворными селами. В.П. Кобычев определял такие поселения как полигенные (соседско-общинные) скученного типа [6, с. 24-25]. На рисунке изображено прямоугольное в плане строение, состоящее из двух помещений, объединенных общей крышей, но разделенных широким промежутком. Одно из помещений (с входной дверью и окном), видимо, комната главы семьи. Однозначно определить назначение второго помещения сложнее. Для этого обратимся к известным нам типам планировки усадьбы абазин.
Вариант хозяйственной постройки отпадает, поскольку, хотя у абазин и не было четкого расположения хозяйственных и жилых построек, одно было несомненно: как у черкесов и абхазов, так и у абазин хозяйственные постройки не соединялись с жилым домом [7, с. 17-18]. Все они располагались подальше от входа в усадьбу и отделялись от дома изгородью.
Не исключено, что это помещение может являться кунацкой, поскольку князь не мог позволить себе строительство отдельного помещения для гостей. Но обычно кунацкую строили рядом с усадьбой, за отдельной оградой.
В начале XIX в. абазины строили на усадьбе отдельные однокомнатные жилые дома для женатых сыновей, к 60-70-м гг. абазины стали делать пристройку к основному дому изолированной комнаты для женатого сына, так что и такой вариант определения назначения второго помещения вполне возможен.
О конструкции самого дома можно говорить более определенно. Дома рядовых общинников и даже князей в те времена были турлучные. В течение всего XIX в. турлук, то есть плетень, обмазанный глиной с добавлением половы или рубленой соломы, был основным строительным материалом на всей Предкавказской равнине. Кроме того, строить основательные дома при периодических перемещениях с места на место не имело смысла.
Перед постройкой дома у абазин, как и у других кавказских народов, существовал обычай проверки земли на месте будущего строительства на пригодность. Например, рыли не очень глубокую яму, а затем засыпали ее землей. Если земля полностью заполняла ее и еще оставалась с верхом, то место считали удачным. Иногда на месте будущего дома в вырытую яму ставили кувшин, наполненный водой, и оставляли его на несколько дней. Если по прошествии некоторого времени вода в кувшине не убавлялась, то это считали хорошим признаком. После приглашали муллу, который освящал это место, читая молитвы. В описании Ф.Ф. Торнау строительство такого дома выглядело следующим образом: «Устанавливали ряд столбов от десяти до пятнадцати шагов в ширину, промежутки между столбами забирали плетнем, обмазанным глиной, перемешанной с соломой, и дом готов». С внешней стороны стены укрепляли вертикально поставленными столбами. На рисунке хорошо видны отдельные столбы, на которых держится крыша с правой стороны, то есть крыша не связана конструктивно со стенами, что было характерно для всех видов турлучных жилищ. Отсутствие подобных столбов на левой половине дома объясняется, видимо, тем, что правая половина крыши больше и несет дополнительную нагрузку в виде дымаря и трубы. Крышу делали следующим образом: на стропила укладывали тонкие жерди, привязывая их крепкими ветками, или делали плетень-обрешетку, а поверх его настилали крышу соломой или камышом, при этом, закрепляя ее свяслом [2, с. 101102]. Художник тщательно, с передачей каждой особенности, изобразил покрытие крыши и
- 58 -
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №3, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #3, 2015_________________________
удерживающие его жердочки. Потолка в доме не делали, в этом мы можем убедиться, глядя на изображение внутреннего убранства жилища.
Дома абазины строили фасадом на юг, это подтверждается на рисунке тем, что фасадная сторона ярко освещена и крыша отбрасывает тень на западную сторону. Вход в жилище находится с правой стороны, в чем проявилось свойственное большинству народов Кавказа предпочтение правой стороны во всем. Высокая труба конусообразной формы сплетена из прутьев, сверху обмазана глиной и находится слева от входа у фасадной стены. Подобное расположение очага зафиксировал в этнографических наблюдениях Л.И. Лавров в 1937 г. в с. Псыж, отметив, что такие конусообразные плетенки (трубы - Л.Х.) располагаются не в центре крыши, а сбоку фасадной стены [5, с. 142]. Очаг делил жилую площадь на две функциональные половины, и то, что правую половину жилища отдавали в пользование женщинам, а левую предоставляли мужчине, гостю, противоречит утверждению о предпочтении правой стороны. Это обстоятельство В.П. Кобычев объясняет сохранившимся в памяти у многих горских народов представлением о некогда высоком социальном положении женщины и взгляде на жилище как на место приложения преимущественно женского труда.
В организации интерьера, который зависел от богатства семьи, очаг играл ведущую роль. Его фактически отождествляли с жилищем, вместе с ним надочажную цепь и котел почитали святыней и устраивали только в главной комнате. На рисунке мы видим открытый очаг, устройство которого было довольно простым: каменная плита - место для кострища - обкладывалась камнями. Над очагом находится вставленный в вытяжное отверстие дымарь прямоугольной формы. Скорее всего, он не плетеный, а сколочен из досок, поскольку имеет видимую плоскую поверхность сторон и острые углы.
Недалеко от очага, у левой стены, находится почетное место - место хозяина, рядом с которым делалось в стене отверстие. Окном его нельзя назвать - слишком мало света оно пропускало. Скорее, оно служило для наблюдения за тем, что делается во дворе.
Художник изобразил хозяина, сидящим на деревянных нарах, которые служили для сна. Одна единственная подушка на нарах подчеркивает невысокий достаток семьи. Двое мужчин, возможно, гостей, удобно расположились на низеньких широких деревянных скамейках, за невысоким круглым деревянным столиком - непременным атрибутом абазинского жилища. Нельзя однозначно сказать, какое угощение им подали на большом блюде, но, судя по тому, что гости берут его руками, возможны следующие версии. Основу суточного рациона абазин составляла крутая просяная каша - баста. Ее нарезали квадратными кусками и подавали вместо хлеба. Большую роль в рационе занимали блюда из вареного или печеного теста, просяные, кукурузные или пшеничные. Гостям могли подать хампол - круглые лепешечки или колобочки с дырочкой посередине из кукурузной муки. Из просяной или кукурузной муки изготовляли также чуреки в виде пресных лепешек или колобков, жареных в масле на сковородке. Для приема гостей могли сделать мучные пирожки с сыром, жареные пышки, корзиночки с начинкой из халвы. Рядом со столиком стоит кувшин, из которого гостей могли угощать слабоалкогольным напитком - бузой, прохладительными напитками или медовой водой. Еще в каждом доме и кунацкой был медный кувшин, предназначенный для омовения перед совершением намаза [2, с. 114115, 120-121].
В завершение описания видимого нами внутреннего убранства дома отметим висящее на стене холодное оружие. Оно, а также конская сбруя висели обычно на деревянных гвоздях, которые втыкали в стену уже во время строительства дома, и также служили показателем богатства и могущества семьи.
В целом можно отметить, что художник изобразил увиденное жилище подробно, почти с фотографической точностью, подтверждая дошедшие до настоящего времени сведения по этнографии абазинского жилища. Установление личности автора рисунка, возможно, дало бы больший простор для размышлений исследователя.
Следующий акварельный рисунок «Свадьба в Дударуковском ауле» относится к 40-м гг. XIX в. и взят из «Кавказского альбома» (Государственный исторический музей) (рисунок 1). Автор его также неизвестен, но по манере выполнения работа существенно отличается от вышеописанной большей вольностью в передаче и трактовке увиденного, меньшей детальностью. Представляется, что рисунок сделан художником непосредственно во время торжества, под впечатлением от увиденного события из жизни села. Этим объясняется и своеобразная композиция рисунка: на переднем плане слева - три всадника в национальной одежде, справа, ближе всего к зрителю - спешившийся абазинец, держащий под уздцы двух лошадей. Молодые люди, гости из соседних селений, съезжались на свадьбу на лошадях. Когда ехали за не- 59 -
Исторические науки
Historical Sciences
вестой, на всем пути устраивали скачки, пальбу из ружей. На самой свадьбе часто стреляли в честь девушек, почетных гостей, стариков. Ружейные выстрелы в честь молодой служили средством отвращения порчи от нее.
Рисунок 1. Свадьба в Дударуковском ауле. Автор неизвестен. Акварель. 40-е гг. XIX в.
Illustration 1. A wedding in the village Dudarukovskom. The author is not known. Watercolor. 40-ies. XIX century.
Перед основным свадебным торжеством, или так называемой большой свадьбой, невеста некоторое время проводила в доме родственников или друзей жениха - «промежуточном», или, как его назвал M.O. Косвен, «другом доме», где устраивали угощения, происходили тайные встречи жениха и невесты [8, с. 59].
Основное свадебное торжество происходило в доме родителей жениха и всегда отличалось многолюдством. Рассылались особые глашатаи, собирались все родственники жениха, соседи и жители других селений. Неизвестный художник добросовестно изображает это скопление народа во дворе, расположившуюся на крышах детвору. Да и сам автор рисунка мог быть незнакомым человеком, случайно оказавшимся в селении, появление которого на торжестве одобрительно встречалось селянами. Большинство исследователей отмечает неучастие в свадьбе старшей родни невесты и пассивность родителей жениха. Непременным участником
свадеб у разных народов был своего рода распорядитель, который произносил речи, веселил присутствующих, чередовал свадебные развлечения, собирая различные «выкупы» - за невесту, танцующих и т.д., часть этих денег поступала музыкантам.
Центральным обрядом на свадьбе являлся обряд ввода невесты в большой дом родителей жениха, приобщение ее к новому домашнему очагу. У абазин невесту сразу не вводили в дом, некоторое время она должна была стоять в кругу танцующих с двумя родственницами мужа по сторонам. Возможно, именно этот момент и запечатлел художник: фигуры стоящих в хороводе и взявшихся под руки мужчин и женщин нечетко различимы, но угадываются женские фигуры и одна высокая, мужская, возможно, распорядителя, внутри круга. Под звуки старинной мелодии невесту вводили в дом, на пороге ее осыпали сладостями и мелкими монетами, под ноги бросали овечью шкуру [2, с. 167]. Подобные элементы свадебного обряда встречаются у кабардинцев и других адыгских этнических групп.
- 60 -
ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №3, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #3, 2015_________________________
В изображении этнографических деталей автор рисунка, может быть, не так подробен, как вышеупомянутый художник, но наиболее запоминающиеся черты внешнего облика жилища, людей передает в рисунке с присущими ему стилевыми особенностями. Трубы дымарей изображает большими, округлой, удлиненной формы и почти не связанными конструктивно с внутренней частью дома. На одном из домов хорошо видны закрепляющие покрытие крыши прутья. Таким образом, сравнивая соответствующие фрагменты рисунков, можно говорить о достаточной их достоверности.
На обоих рисунках имеются изображения абазин в национальной одежде, которая также может служить объектом внимательного рассмотрения, хотя художники не стремились к подробной прорисовке деталей. Мужчины одеты в традиционные для горских народов Кавказа бешмет и черкеску. Но, как писал в XIX в. Н.Ф. Дубровин, в одежде абазин имеются две особенности: «Кафтан с нашитыми на груди патронами абазины носят гораздо короче черкес и обвивают башлык около шапки в виде чалмы... Черкесы подобным образом башлык никогда не носят» [9, с. 135].
Из мужской обуви наиболее распространенными были ноговицы из войлока или сафьяна, которые делались выше колен и носились с чувяками. Распространены были мягкие сафьяновые сапоги с коротким голенищем, которые также носили в сочетании с чувяками. На втором рисунке мы можем различить два вида головных уборов - высокую меховую папаху, которую носили зимой, а по торжественным дням и летом, и войлочную шляпу черного или серого цвета с широкими полями, которая лучше защищала от солнца.
Изображения женщин на втором рисунке еще более схематичны, чем мужские. Абазинки одеты в длинные платья, по покрою сходные с мужской черкеской, на головах у них шапочки, покрытые платком или шарфом, концы которых заброшены назад, за плечи.
Анализ изобразительных сюжетов бытовой культуры абазин вкупе с использованием данных других исторических источников, исторических и этнографических исследований позволяет сделать выводы: авторы рисунков достаточно объективно, но в присущей каждому творческой манере отразили специфические черты внешнего облика абазинцев, убранства их жилища; запечатлели фрагмент бытового обряда - свадебной церемонии. Рисунки дают возможность для наглядного сравнения отраженных фрагментов культуры и быта абазин с бытовой культурой других северокавказских народов, позволяют выделить общие и отличные черты: в конструкции и материале для изготовления жилища, расположении женской и мужской частей дома, гостевых помещений, хозяйственных построек. Во внутреннем убранстве общими для всех северокавказских народов являются следующие элементы интерьера и их значение: символический смысл и практические функции очага, простота внутреннего убранства, украшение стен оружием и упряжью, сходство в интерьере хозяйского дома и кунацкой и т.п.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Данилова Е.Н. Абазины (историко-этнографическое исследование хозяйства и общинной организации XIX в.). - М., 1984.
2. Абазины. Историко-этнографический очерк. - Черкесск, 1989.
3. Ктиторова О.В. Абазины Северо-Западного Кавказа в исторических событиях и процессах конца XVIII - начала XX в.: Дис... канд. ист. наук. - Армавир, 2003.
4. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. - М., 1974.
5. Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 1924-1978 гг.). - Л., 1982.
6. Кобычев В.П. Поселения и жилища народов Северного Кавказа XIX - XX вв. - М., 1982.
7. Зверева Ю.И. Поселения абазин в XIX - начале XX вв. (Историко-этнографическое исследование): Автореф. дис. канд. ист. наук. - М., 1985.
8. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа во второй половине XIX - XX веке. Опыт этнорегионального исследования: Автореф. дис. д-ра ист. наук. - М., 1983.
9. Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии. Материальная и духовная культура. - Черкесск, 1985.
REFERENCES
1. Danilova E.N. Abaza (historical and ethnographic research facilities and community organizations of the XIX century.). Moskva, 1984. (in Russ)
2. Abaza. Historical and ethnographic study. Cherkessk, 1989. (in Russ)
3. Ktitorova O.V. Abaza Northwest Caucasus in historical events and processes XVIII- end of the beginning of XX century : Dis ... Cand. ist. Sciences. Armavir, 2003. (in Russ)
4. Volkova N.G. Etnichesky composition of the population of the North Caucasus in XVIII - beginning of XX century. Moskva, 1974. (in Russ)
5. Lavrov L.I. Ethnography of the Caucasus (on field data 1924-1978 gg.). Leningrad, 1982. (in Russ)
- 61 -
Исторические науки
Historical Sciences
6. Kobychev V.P. Settlements and dwellings of the North Caucasus XIX - XX centuries. Moskva, 1982. (in Russ)
7. Zvereva Y.I. Abaza settlement in XIX - early XX centuries. (Historical and ethnographic research): Author. dis... cand ist. Sciences. Moskva, 1985. (in Russ)
8. Smirnova Ya.S. Family and family life of the peoples of the North Caucasus in the second half of the XIX-XX century Experience ethnoregional study: Author. dis ... Dr. ist. Sciences. Moskva, 1983. (in Russ)
9. Problems of Archeology and Ethnography of Karachay-Cherkessia. Material and spiritual culture. Cherkessk, 1985.
(in Russ)
Информация об авторе
Хлудова Людмила Николаевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей и отечественной истории ФГБОУ ВПО «Армавирская государственная педагогическая академия», .Армавир, Россия [email protected]
Получена: 22.032014
Information about the author
Khludova Lyudmila Nikolaevna, PhD in History, Associate Professor, Chair of the General and National History, Armavir State Pedagogical Academy,
Armavir city, Russian Federation [email protected]
Received: 22.032014
- 62 -
