CC BY
37
УДК 821.161+008
ТРАДИЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КЛАССИКИ В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ
Е. А. Плотникова, Г. А. Трофимов, Е. А. Носкова
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Авторы данной статьи пытаются найти, взяв в качестве объединяющего начала жанр сказки, точки соприкосновения именитых писателей (Л. С. Петрушевская) и начинающих авторов (Алиса Ганиева, Евгений Бабушкин и Дмитрий Ахметшин), одновременно обозначив инновации молодой литературы XXI века. Как отмечают исследователи, «литературная сказка вступает в глубокое взаимодействие с литературной традицией, с другими жанрами, получая, таким образом, возможность окрашивать в свойственные ей тона отнюдь не сказочные произведения и устанавливать с ними подвижную, динамическую связь». Показательно в этом отношении «сказочное творчество» Л. С. Петрушевской, именно его можно рассматривать в качестве специфического образца для создания собственных моделей литературных сказок представителями молодой (авторы до 35 лет) литературы первого десятилетия XXI в. Свидетельствами тому, на наш взгляд, являются сказки Алисы Ганиевой (сборник «Странные сказки») и Евгения Бабушкина (сборник «Сказки для бедных»), а также сказочная проза Дмитрия Ахметшина (каждый из них - лауреат независимой литературной премии «Дебют» в период с 2010 по 2015 гг.). В своем сказочном творчестве молодые (до 35 лет) авторы ориентируются и на традиции современной литературной сказки (в частности, в них легко просматриваются схожие черты с «Настоящими сказками» Л. С. Петрушевской), погружая героев в узнаваемую действительность, причем диапазон изображения реалий жизни в них довольно широк - от гламурных бутиков к неприглядной действительности городских окраин. Сказочные произведения А. Ганиевой, Е. Бабушкина и Д. Ах-метшина рассчитаны на широкий круг читателей, они, цитируя Дмитрия Ахметшина, «нечто, что будет интересно взрослому, в котором еще не умер ребенок».
Ключевые слова: сказка, фольклор, современная литература, молодежные сообщества, традиция, трансформация.
Благодарности: статья подготовлена в рамках проекта Министерства образования и науки РФ № 34.7602.2017.
TRADITIONS OF RUSSIAN CLASSICS IN YOUNG PEOPLE'S CREATIVITY E. A. Plotnikova, G. A. Trofimow, E. A. Noskova
Mari State University, Yoshkar-Ola
The authors of the article try to find points of coincidence of eminent writers (L. C. Petrushevskaya) and beginning authors (Alice Ganieva, Evgeniy Babushkin and Dmitriy Akhmetshin), considering fairy tale genre as a unifying principle, and denote innovations of young literature of the XXIth century. As the researchers note, "literary tale comes into deep interaction with the literary tradition, other genres, thus, obtaining the opportunity to convey peculiar features not only to fabulous works and establishing a flexible and dynamic connection with them". In this respect "fairy tale creativity" by L. C. Petrushevskaya is indicative, it can be considered as a specific sample for the creation of the models of literary tales by the representatives of young literature (authors at the age under 35) of the first decade of the XXI century. In our opinion, the evidence of this is a number of fairy tales by Alice Ganieva (a collection of "Strange Fairy Tales"), works by Evgeniy Babushkin (a collection of "Fairy Tales for the Poor"), as well as fairy tale prose by Dmitriy Akhmedshin (each of them is the winner of the independent literary award "Debut" from 2010 to 2015). In their fairy tale creativity young (under 35) authors focus on the traditions of modern literary tale (in particular, similar features with "Real fairy tales" by L. C. Petrushevskaya can be easily seen in their works), immersing characters in the recognizable reality, where the range of depicted reality is quite wide from glamorous boutiques to bitter reality of the urban outskirts. Fairy tale works by A. Ganieva, E. Babushkin and D. Akhmedshin are intended for a wide range of readers, quoting Dmitriy Akhmedshin they are "something that will be interesting for an adult in whom a child hasn't yet died'.
Keywords: fairytale, folklore, modern literature, youth communities, tradition, transformation.
Acknowledgment: the article was prepared within the framework of the project of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation No. 34.7602.2017.
© Плотникова Е. А., Трофимов Г. А., Носкова Е. А., 2017
Одной из ярких тенденций современности становится взаимодействие и взаимопроникновение основных типов культур (традиционной, элитарной, массовой). Этим объясняется возникновение особого рода отношений между популярной (массовой) культурой, литературой и фольклором. В данном случае популярная (массовая) культура рассматривается как «современный аналог фольклора, городского эпоса и мифа, <...> ее герои действуют в узнаваемых социальных ситуациях и типовой обстановке, сталкиваясь с проблемами, близкими массовому читателю» [14, с. 286]. Часто в такой прозе, как отмечают исследователи, проявляется интерес к притче, сказке, обращение к традициям мениппейной игры, антиутопизму [9].
Именно в рамках данной жанровой палитры, прежде всего в сказке, можно найти точки соприкосновения именитых писателей и начинающих авторов. Как отмечают исследователи, «литературная сказка вступает в глубокое взаимодействие с литературной традицией, с другими жанрами, получая, таким образом, возможность окрашивать в свойственные ей тона отнюдь не сказочные произведения и устанавливать с ними подвижную, динамическую связь» [9, с. 44].
Показательно в этом отношении «сказочное творчество» Л. С. Петрушевской, которое можно рассматривать в качестве специфического образца для создания собственных моделей литературных сказок представителями молодой литературы первого десятилетия XXI в.
Писательница, ярко заявившая о себе во многих жанрах, в конце ХХ столетия выпускает сборник «Настоящие сказки» (1997). В нем, с одной стороны, недвусмысленно подчеркнуто обращение к народной традиции, с другой - Л. С. Пет-рушевская, опираясь на традиции фольклора, использует их в новом качестве и с другими, по сравнению с привычными установками, целями. Фольклорный контекст «Настоящих сказок» Л. С. Петрушевской сложен и разнообразен как по составу, так и по их функциям. В книге есть произведения, в которых представлена относительно полная реализация структуры волшебной сказки [12, с. 44] (см. «Анна и Мария», «Матушка-капуста», «Отец» и др.) либо некоторые из наиболее важных ее составляющих: встреча с дарителем (см. «Девушка Нос», «Принцесса Белоножка» и др.), испытание героя (см. «Принц с золотыми волосами», «Сказка о часах», «Дедушкина картина» и др.), переход в иномирие (см. «Остров летчиков», «Золотая тряпка», «Новые приключе-
ния Елены Прекрасной» и др.). Особенно легко узнаваем главный герой сказки: традиционно «по-сказочному» через имя/прозвище маркируется его статус («Принц с золотыми волосами», «Принцесса Белоножка», «Девушка Нос», «Отец», «Матушка-капуста»). Одновременно писательница расширяет «поле» традиции, используя близкие сказке жанры фэнтези, крестьянской и городской легенды, а также элементы мифов и обрядов, и тем самым, как бы парадоксально это ни звучало, «укрепляет» их в действительности. Обращается она и к разнообразным фольклорным нарративам современного города (байки о знаменитостях, сплетни и слухи, семейные предания, легенды (страшные и забавные) о различных городских объектах, детские «страшные истории») [см. об этом подробнее: 11, с. 30].
Однако не только трансформация сказочной традиции, укоренение ее в городских реалиях значимы в «Настоящих сказках». Неслучайно исследователи творчества Петрушевской пишут об используемой ею пародии на сказку или игре со сказочным каноном [8, с. 21]. В сказочном пространстве писательницей ярко и убедительно представлены черты современной российской действительности: топографические реалии больших и малых городов, узнаваемые социальные типы, их образ жизни и речевая культура, окружающий предметный мир, мощное влияние на сознание СМИ, в первую очередь, телевидения, рекламы, моды. Однако, используя модели массовой литературы, Л. С. Петрушевская и противостоит ей благодаря пронизывающим ткань произведений универсальным мотивам (жизни и смерти, несчастья и апокалипсиса и др.), а также невозможному в реальной действительности чуду (реально сказочному, а не эффекту золушки, как в массовой литературе) [14, с. 36].
Многие новации Л. С. Петрушевской в области литературной сказки охотно используют и представители отечественной молодежной прозы XXI века. Яркими свидетельствами тому, на наш взгляд, являются сказки Алисы Ганиевой (сборник «Странные сказки») и Евгения Бабушкина (сборник «Сказки для бедных»), а также сказочная проза Дмитрия Ахметшина.
Так, в своих «Странных сказках» А. Ганиева, как и Л. С. Петрушевская, ярко и убедительно воспроизводя современную российскую действительность, автор в то же время сохраняет и важнейшие жанровые признаки волшебных сказок, одновременно творчески перерабатывая ее сюжеты и мотивы.
Так, например, в сказке «Сладкие детки» можно отметить наличие явной проекции на сказочный тип 327А = К 327Е* [здесь и далее в статье сказочные сюжеты приводятся по: 13, с. 120]): стремление родителей заботиться о своих детях, в частности, кормить их вкусно и обильно, переосмысливается самими детьми в соответствии с указанным сказочным типом. Так, в варианте сказки «Гензель и Гретель», опубликованном в сборнике братьев Гримм [7], старая ведьма откармливает Гензеля, чтобы, как она сама заявляет, «когда он ожиреет, съесть» [6]. Столь же явной является проекция на сказочный тип 425 С Аленький цветочек в сказке «Принцесса была прекрасная». Как и в других вариантах этой сказки, у Ганиевой превращение уродливой девушки в прекрасную принцессу происходит в результате поцелуя принца. Правда, для народных вариантов сказки более характерно избавление от чар, превративших человека в чудовище, юноши, а не девушки, как у Ганиевой (см., например, «Заклятый царевич» [1, т. II, с. 359]). В сказке «Всем весело» А. Ганиева использует один из фундаментальных сказочных законов «сказано-сделано», сформулированный Д. Н. Медришем так: «<...> мысль, слово, не повлекшие за собой дела, в волшебной сказке неуместны. Если же дело неосуществимое - это только повод для вмешательства волшебных сил. <.> Замечательно, что закон действует и в прямом, и в обращенном виде» [10, с. 38-39]. Вот и у Ганиевой: стоило героине только закричать, чтобы ее забрали, как «тут же ее желание исполнилось. Откуда ни возьмись возникла нянечка с наколкой и выволокла ее наружу. Впервые Катерина оказалась за дверью зала» [6].
Главные действующие лица «Странных сказок» А. Ганиевой, как и у Л. Петрушевской, - дети и подростки («Мамы и папы», «Девочка и свет», «Обычный мальчик Егор», «Кругосветный медведь» и др.). Писательница откровенно говорит об их недостатках, которые в большинстве случаев устраняются.
Оригинальной находкой Ганиевой можно считать ее работу с подзаголовками. В большинстве текстов мы обнаруживаем жанровую номинацию -«сказка», затем, как правило, называется главный герой или герои (мальчик, девочка, счастливые кошки, про людей, зверей и неодушевленные предметы). В подзаголовке же могут быть обозначены определенный нравственный императив (добрые дела преображают), правило поведения (нельзя ездить по городу без взрослых), предсказание (что может вырасти из детей) и др.
В результате выявляется главный художественный принцип сказок А. Ганиевой - синтез сказочного и реального. Действительно, заголовок «Мамы и папы» нейтрален и весьма обычен, но подзаголовок «Сказка о мальчике, который менял родителей» эту привычность разрушает. То же можно сказать о других сказках.
Открытый Л. С. Петрушевской принцип «погружения персонажей сказок в современную действительность» использует и лауреат литературной премии «Дебют» (2012 г.) Евгений Бабушкин («Сказки для бедных», 2012 год). Только действительность его сказок на редкость мрачная, более того, ужасающая. По мнению исследователей, и с этим нельзя не согласиться, в произведениях Бабушкина «очень точно передана атмосфера безнадежного пригорода, вечной окраины» [15].
Это девять очень коротких текстов, на полторы страницы каждый, и в целом - яркие образцы концентрированной прозы, почти поэзии.
Наиболее показательными в плане противопоставления низкой действительности и низкого героя высокому предназначению человека являются три сюжета («Сказка про арифметику», «Зимняя сказка», «Блины»). Так, в «Сказке про арифметику» представлена жизнь трех братьев -Ивана, Матвея и Марка (имена героев символич-ны). Они решают убить друг друга, дабы одному из них заполучить в наследство «гнилую материнскую двушку» (двухкомнатную квартиру) [5]. Вынашивая свой замысел, братья начисто забывают о родственных отношениях, добре и совести. Наемный убийца Гайка, который «во всем любил правду» [5], собрал их вместе и попросил решить, кого же ему убивать. Но братья ответа не давали, а «просто стояли и дули на пальцы» [5], не понимая, что им делать и как вообще дальше жить. В «Зимней сказке» повествуется о неожиданной фортуне снова трех братьев (Петра, Федора и Андрея). Они разбогатели на продаже китайских колготок, которые покупали на вес у какой-то старухи в гнилом тряпье. Но жизнь в городе, по горло занесенном снегом, так томительна и однообразна, что можно действительно поверить: «в колготках «Мерилин» твоя жизнь как в кино» [5]. Финал одновременно и неожиданен, и ожидаем. Петр, придумавший эту авантюру, гибнет от удара ножом неудачливого торговца героином - лысого Грисюка.
Один из самых беспощадных сюжетов Бабушкина - сказка «Блины». Ее трогательный протагонист, которого «не боялись голуби и вороны, и <даже> дети со злыми взрослыми лицами не трогали» [5], оказался в абсолютном одиночестве.
Очевидно, автор согласен с персонажем сказки -криминалистом - в том, что «мир устроен не вполне порядочно, <если уж> такой парень влюбился в разложившийся труп» [5].
Связь сказочного иномирия с детским восприятием действительности, а также включение в сюжеты произведений традиционных фольклорных элементов характерны и для творчества молодого самарского писателя, финалиста литературной премии «Дебют» (2013 и 2015 гг.), лауреата журналов «Молодежная волна» и «Русское эхо» Дмитрия Ахметшина [3].
Так, например, в рассказе «Ночники» главный герой - мальчик дошкольного возраста по имени Кирилл - по-своему видит окружающий мир и воспринимает происходящие в нем события. Он дает свои собственные имена окружающим предметам и явлениям и иногда видит то, что недоступно взрослым - «Большишам», как он их называет, -или то, чего они просто не замечают. Некоторых видимых ему существ, связанных с миром сновидений и способных принимать самый разнообразный облик, Кирюша называет «Ночниками».
Д. Ахметшин достаточно прозрачно намекает читателю, что далеко не все в этом фантастическом детском мире можно объяснить игрой воображения Кирилла. Одним из «придуманных» знакомых мальчика становится «Друг-из-музы-кальной-коробочки» - голос, отвечающий ребенку из наушников папиного плеера. Можно сказать, что автор вплетает в картину мира маленького мальчика элементы не «выдуманного», а самого «настоящего» «потустороннего» иномирия, давая понять, что дети действительно воспринимают окружающую действительность полнее и многослойнее, чем взрослые. Центром повествования в «Ночниках» становится ночной побег Кирилла из дома и его путешествие к «ведьме» -немного эксцентричной девушке, живущей в деревянном доме за городским парком, за «глазами родителей». «Ведьмой» ее в шутку называли родители Кирилла, встречая девушку во время семейных прогулок по парку. Ночное путешествие мальчика автор описывает с использованием элементов сюжетной схемы народной волшебной сказки (сказочные типы 313Н*, 327В, 327С, F СУС и др.). Так, начинается оно с традиционного для сказки нарушения запрета: Кирилл сбегает из дома через окно, втайне от родителей, вероятно, осознавая, что они могут разволноваться или рассердиться на него. Стремление совершить подвиг сказочного героя - отобрать у ведьмы настоящие «глаза родителей» и вернуть их маме и папе,
т. е., по сути, ликвидировать результаты изначального вредительства антагониста, - прибавляет ему решимости. Полные таинственного очарования просторы ночного парка, которые Кирилл должен преодолеть, чтобы добраться до желаемой цели, явно соотносятся со сказочным лесом или иной дикой местностью, в которой обычно проживает ведьма или другой аналогичный представитель иномирия. Сопровождает Кирилла и традиционный сказочный волшебный помощник и советчик, присутствие которого придает мальчику смелости, - Друг-из-музыкальной-коробочки.
Традиционную встречу со сказочной ведьмой Д. Ахметшин переосмысливает: разумеется, никаких «глаз родителей» у девушки нет, и в противостояние с ней герой не вступает. Более того, оказывается, что она, повзрослев, еще не полностью лишилась детской способности видеть «по-настоящему», и у нее Кирилл находит то понимание, которого не мог найти у родителей. И все же результатом встречи Кирилла с ведьмой становится возвращение той утраты, ради которой мальчик отправился в путь: взволнованные и разъяренные родители, пришедшие забрать беглого ребенка, смотрят на сына полными слез, но настоящими глазами.
Герои рассказа «Заблудившиеся, или Всего лишь умереть» [2] - трое детей - отправляются на прогулку в лес, находящийся вблизи деревни, и, несмотря на местные запреты, разводят костер и остаются там на ночь. Утром они просыпаются все в том же лесу, но в ином мире - застывшем, тихом и пугающем, где в небе светят два солнца, а выхода из болотистых лесных просторов не существует. Ребята понимают, что, нарушив запрет и заснув в лесу, они попали в ловушку - в сон того из их компании, кто уснул первым. Странствуя по иномирию, они встречают «хозяев леса» - изувеченных призраков тех, кто также впустил своих товарищей в свой сон и кого те вынуждены были убить, чтобы вернуться из этой ловушки в реальный мир. Несмотря на пугающий внешний вид, призраки оказываются невраждебными, а ребята находят иной способ выбраться из реальности сна: тому, кто уснул первым, нужно всего лишь коснуться одного из призраков.
Не менее интересен цикл сказок Д. Ахметшина под названием «Короткие сказки» («Про Волчонка, который подружился с мальчиком», «Про Енота и болотную клюкву», «Жила-была Ласка, и был у нее Друг», «Про Валун, похожий на голову младенца» и др.) [4]. Как видно из заглавий, героями этих произведений являются животные, что и позволяет соотнести их с такой разновидностью народных сказок, как «сказки о животных».
В сказках Д. Ахметшина из традиционных персонажей этих сказок мы находим только лисицу, журавля и волчонка, причем последний принципиально отличается от волка - героя народных сказок. Создает писатель и своих собственных персонажей, которым нет аналогов в русских сказках, - это Ласка, Валун, Облачко и Енот. Правда, в связи с Енотом автор делает очень важное уточнение: «Енот был толстым, как и все Тануки». Имя последнего отсылает нас к традициям сказок Востока, конкретно - Японии. Одно из свойств тануки, а именно чрезмерный аппетит, и обыг-рывается в сюжете Ахметшина. Обращает на себя внимание и типологическое сходство сюжета писателя с одним из сюжетов русской народной сказки, в частности, 41 СУС («Лиса (кот) и волк (хорек) в амбаре (в погребе): волк так наедается, что не может вылезти; его убивают» [13, с. 57]).
Кроме того, сказки молодого писателя, хотя в них и действуют преимущественно животные или природные объекты, имеют некоторое сходство с волшебными сказками. Так, например, в сказке «Про Волчонка, который подружился с мальчиком» главной темой является тема дружбы человека (мальчика) и животного. Во многих волшебных сказках, в отличие от сказок о животных, дружеские отношения человека и животного являются важнейшим элементом сюжета. Таковыми помощниками-друзьями могут быть корова, рыба, конь, кот, волк, ворон, а в сказке «Звериное молоко» (315 А СУС) ими становятся волчонок, медвежонок, львенок. Кроме того, если владение человеческим языком присуще и сказке о животных, и волшебной сказке, то понимание человеком языка животного - только волшебной (см., например, сюжетный тип «Язык животных» (670 СУС; 671, 672D*, 673 СУС)). В сказке Д. Ахметшина мотив помощи человека животному и, соответственно, животного человеку, отсутствует, однако принципиально важны и значимы дружба и взаимопонимание между человеком и животным. Герои общаются друг с другом, не ощущая никаких преград. Иначе в сюжете развивается и мотив владения человека языком животных; существенно то, что в сказке Д. Ахметшина без него развитие сюжета невозможно. Волчонок выступает в сказке своего рода учителем мальчика. Общение с животным помогает <маленькому> человеку иначе взглянуть на окружающий мир, который таит в себе много интересного и полезного.
Таким образом, установка на «сказочность» (определение самого автора) реализуется в его текстах как синтез художественных особенностей
разных видов народного творчества, собственно волшебных сказок и сказок о животных, сказки и притчи, что, на наш взгляд, и определяет специфику сказочного творчества Д. Ахметшина, его творческие поиски в жанре литературной сказки (подчеркнутый интерес к мистической стороне сказочного повествования, использование мотивов сказок разных народов, жанровый синтез).
Итак, отталкиваясь от фольклорной сказки, каждый из обозначенных нами авторов вносит свой вклад в создание оригинальной жанровой разновидности литературной сказки XXI века. При этом фольклорные универсалии могут сохранять свою традиционную природу, а могут и претерпевать различного рода трансформации. Как показал анализ, в сказочных повествованиях молодых авторов Алисы Ганиевой, Евгения Бабушкина и Дмитрия Ахметшина обнаруживаются как традиционные (использование сюжетов, мотивов, отдельных структурных моделей и составляющих образов-персонажей и др. собственно фольклорных сказок), так и инновационные элементы (характер соотношения заголовков и подзаголовков, трактовка двое-мирия как свойства сознания ребенка в целом, специфическое использование приема остранения, феномен «сказки наоборот» и некоторые другие).
Литература
1. Афанасьев А. Н. Русские народные сказки: в 3 т. М.: ГИХЛ, 1957.
2. Ахметшин Д. Заблудившиеся, или всего лишь умереть. 2007. URL: http://www.proza.ru/2014/10/22/739 (дата обращения: 24.08.2016).
3. Ахметшин Д. Информация об авторе в журнале «Самиздат». 2010. URL: http://samlib.ru/a/ahmetshin_d_a/about.shtml (дата обращения: 20.08.2016).
4. Ахметшин Д. Короткие сказки. - URL: http://www.proza.ru/ 2015/05/25/387 (дата обращения: 02.09.2016).
5. Бабушкин Е. Сказки для бедных. 2012. URL: http:// thankyou.ru/upload/clients/evgeny_babushkin/books/skazki_dlja_ bednih/read/?cb= 1427949195.7972 (дата обращения: 11.04.2015).
6. Ганиева А. Странные сказки. 2011. URL: http://www.litmir.co/bd/?b= 175242 (дата обращения: 24.08.2016).
7. Гримм Я., Гримм В. К. Собрание сочинений (200 сказок) / пер. под ред. П. Н. Полевого. Печатается по изданию: «Сказки, собранные братьями Гриммами». СПб., 1895; Изд. «Алгоритм», 1998.
8. Колтухова И. М. Постмодернизм и традиция: трансформация жанра в волшебной сказке Л. Петрушевской: дис. ... канд. филол. наук. Симферополь, 2007. 210 с.
9. Маркова Т. Н. Эволюция жанров в прозе конца ХХ века // Современная русская литература конца XX - начала XXI века: учебно-метод. пособие. М.: Академия, 2011. С. 32-57.
10. Медриш Д. Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросы поэтики. Саратов: СГУ, 1980. 296 с.
11. Плотникова Е. А. Функции несказочной прозы в творчестве Людмилы Петрушевской (на материале «Настоящих сказок» писательницы) // Проблемы взаимодействия языка, литературы и фольклора и современная культура: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 100-летию Л. Г. Барага / отв. ред.: Р. Х. Якубова, С. А. Салова. Уфа: РИЦ БашГУ, 2011. С. 161-167.
12. Пропп. В. Я. Морфология сказки. М.: Лабиринт, 2001.
13. Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка / сост. : Л. Г. Бараг, И. П. Березовский, К. П. Ка-башников, Н. В. Новиков. Л.: Наука, 1979. 438 с.
14. Черняк М. А. Массовая литература XX века. М.: Флинта. Наука, 2007. 428 с.
15. Юдаев А. Лауреат премии «Дебют» Евгений Бабушкин: «Жизнь моих героев мрачная, как у подавляющего большинства людей» (интервью с Е. Бабушкиным) // Аргументы и факты. 13.12.2012. URL: http://www.spb.aif.ru/culture/event/135897 (дата обращения: 11.04.2015).
References
1. Afanas'ev A. N. Russkie narodnye skazki: v 3-h t. [Russian folk tales]. Moskow: GIHL, 1957.
2. Ahmetshin D. Zabludivshiesja, ili vsego lish' umeret' [Lost, or just die]. 2007. URL: http://www.proza.ru/2014/ 10/22/739 (accessed: 24.08.2016).
3. Ahmetshin D. Informacija ob avtore v zhurnale «Samizdat» [Information about the author in the magazine "Samizdat"]. 2010. URL: http://samlib.ru/a/ahmetshin_d_a/about.shtml (accessed: 20.08.2016).
4. Ahmetshin D. Korotkie skazki [Short tales]. URL: http:// www.proza.ru/2015/05/25/387 (accessed: 02.09.2016).
5. Babushkin E. Skazki dlja bednyh [Fairy tales for the poor]. 2012, URL: http://thankyou.ru/upload/clients/evgeny_babushkin/ books/ skazki_dlj a_bednih/read/?cb= 1427949195.7972 (accessed: 11.04.2015).
6. Ganieva A. Strannye skazki [Strange tales]. 2011, URL: http://www.litmir.co/bd/?b= 175242 (accessed: 24.08.2016).
7. Grimm Ja., Grimm V. K. Sobranie sochinenij (200 skazok) [Collected works (200 tales)]. Per. pod red. P. N. Polevogo, pechataetsja po izdaniju: «Skazki, sobrannye bratjami Grimmami», SPb., 1895; Izd. «Algoritm», 1998.
8. Koltuhova I. M. Postmodernizm i tradicija: transformacija zhanra v volshebnoj skazke L. Petrushevskoj [Postmodernism and tradition: the transformation of the genre in a fairy tale by L. Petrushevskaya]: dis. ... kand. filol. nauk, Simferopol', 2007, 210 p.
9. Markova T. N. Jevoljucija zhanrov v proze konca XX veka [Evolution of genres in the prose of the late twentieth century]. Sovremennaja russkaja literatura konca XX - nachala XXI veka = Modern Russian literature of the late XXth - early XXIst century, Moskow: Akademija, 2011, pp. 32-57.
10. Medrish D. N. Literatura i fol'klornaja tradicija: Voprosy pojetiki [Literature and folklore tradition: Questions of poetics]. Saratov: SGU, 1980, 296 p.
11. Plotnikova E. A. Funkcii neskazochnoj prozy v tvorchestve Ljudmily Petrushevskoj (na materiale «Nastojashhih skazok» pisa-tel'nicy) [Functions of non-fantastic prose in the work of Lyudmila Petrushevskaya (on the material of "The True Fairy Tales" by the writer)]. Problemy vzaimodejstvija jazyka, literatury ifol'klora i sovremennaja kul'tura: materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvjashhennoj 100-letiju L. G. Baraga = Problems of interaction of language, literature and folklore and modern culture: materials of the All-Russian scientific and practical conference dedicated to the 100th anniversary of L. G. Baraga, otv. red. R. H. Ja-kubova, S. A. Salova, Ufa: RIC BashGU, 2011, pp. 161-167.
12. Propp. V. Ja. Morfologija skazki [Morphology of a fairy tale]. Moskow: Labirint, 2001.
13. Sravnitel'nyj ukazatel' sjuzhetov: Vostochnoslavjanskaja skazka [Comparative index of stories: East Slavic fairy tale]. Sost.: L. G. Barag, I. P. Berezovsky, K. P. Kabashnikov, N. V. Novikov, L.: Nauka, 1979, 438 p.
14. Chernjak M. A. Massovaja literatura XX veka [Mass literature of the XX century]. Moskow: Flinta. Nauka, 2007, 428 p.
15. Judaev A. Laureat premii «Debjut» Evgenij Babushkin: «Zhizn' moih geroev mrachnaja, kak u podavljajushhego bol'shinst-va ljudej» (intervju s E. Babushkinym) [Laureate of the Debut Prize Evgeny Babushkin: "The life of my heroes is gloomy, like the overwhelming majority of people" (interview with E. Babushkin)]. Argumenty i fakty = Arguments and facts, 13.12.2012, URL: http://www.spb.aif.ru/culture/event/135897 (accessed: 11.04.2015).
Статья поступила в редакцию 14.04.2017 г.
Submitted 14.04.2017.
Для цитирования: Плотникова Е. А., Трофимов Г. А., Носкова Е. А. Традиции отечественной классики в творчестве современной молодежи // Вестник Марийского государственного университета. 2017. № 2 (26). С. 63-68.
Citation for an article: Plotnikova E. A., Trofimov G. A., Noskova E. A. Traditions of russian classics in young people's creativity. Vestnik of the Mari State University. 2017, no. 2 (26), pp. 63-68.
Плотникова Екатерина Андреевна, кандидат филологических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, plotnikova_ea@marsu. ги Трофимов Георгий Александрович, аспирант, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Носкова Елизавета Андреевна, магистрант, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Ekaterina A. Plotnikova, Ph. D. (Philology), associate professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, plotnikova_ea@marsu. ru
Georgy A. Trofimov, postgraduate, Mari State University, Yoshkar-Ola
Elizaveta A. Noskova, undergraduate, Mari State University, Yoshkar-Ola
