CC BY
47
SPRING HOLIDAYS OF THE DON COSSACKS IN THE 19th — THE BEGINNING OF THE 20th CENTURIES: SEXUAL-AGE ASPECT
M.A. Ryblova
The article is devoted to the analysis on calendar spring ceremonial of the Don Cossacks in the 19th — the beginning of the 20l century. Emphasizing a complex rituality in the field of military practice and a poor rituality in the sphere of a female culture, the author considers the Don calendar ceremonial of the period in a sexual-age aspect. A big place is occupied with the questions connected to the analysis done on ceremonial symbols of the Cossacks. A basis of the research is original field material and data from the regional periodical press of the 19th — the beginning of the 20th century. The author brings out clearly the Don Cossack community operated a various and bright ceremonial, its framework had precisely allotted functions within sex-age groups.
© 2009
Н.А. Архипенко
ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ В ОБРЯДНОСТИ И ТЕРМИНОЛОГИИ ДОНСКОГО НАРОДНОГО КАЛЕНДАРЯ*
В условиях современного постиндустриального общества, вытесняющего духовные основы из человеческой жизни, особенно важно постараться сохранить нравственные составляющие культуры и менталитета, уходящие своими корнями вглубь русской традиционной культуры. Однако для того, чтобы сохранять, нужно хорошо изучить и понять эти сложные явления духовной жизни. Особая роль в процессе изучения, а иногда даже и восстановления, этих духовных основ, на наш взгляд, принадлежит филологам, поскольку язык с его способностью консервировать, сохранять и передавать культурную информацию как раз и является источником, позволяющим вернуться к забытому и утраченному.
К не востребованным современной жизнью явлениям относится народный календарь. Являясь основным структурирующим фактором всей земледельческой культуры славян, он оказался на дальней периферии современной городской культуры, уже не ориентированной на земледельческие традиции. Лишь небольшие фрагменты народного календаря, такие как, например, приметы, продолжают бытовать и в культуре современного города.
* Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Историко-культурное наследие и духовные ценности России», направление 5 «Традиции и новации в культуре народов России», проект «Процессы трансформации традиционной культуры донских казаков (XVIII — середина XX вв.)».
Однако для этнолингвиста, занимающегося изучением содержания духовной культуры народа на основе языковых данных, исследование народного календаря приобретает очень большое значение. По своей специфике он диалектен, а это значит, что на его основе можно реконструировать содержание отдельного локального варианта русской традиционной культуры, которая, на наш взгляд, складывается из совокупности подобных региональных форм.
По мнению С.М. Толстой, исследователи славянской духовной культуры накопили богатый материал по народному календарю разных этнических традиций, что позволило подготовить сводные публикации, энциклопедии, словари1. Однако хотя донской народный календарь и становился предметом
изучения, но при этом в поле зрения исследователей попадали либо отдельные
2
разделы и явления донского народного календаря: зимние праздники, авсе-
3
ниевые песни3, некоторые специфические характеристики донской календар-
ной обрядности4 либо понятия донского календаря, важные и для народной
культуры вообще (время, праздник)5. Следует добавить, что практически не изученной во многих локальных традициях остается народная календарная терминология. А между тем именно через этот языковой компонент и можно проникнуть в содержание духовной культуры народа.
Все перечисленные выше факторы определяют актуальность научного обращения к подобного рода лексике. Тем более, что возникшая во второй половине ХХ века этнолингвистика в качестве базового выдвинула следующее положение: языку принадлежит основная роль в изучении и реконструкции духовной культуры, чрезвычайно уязвимой в современном мире6. В качестве одного из важнейших источников такого исследования является терминология обрядов и верований (по определению С.М. Толстой)', или культурные термины (по определению Н.И. Толстого)8.
Терминология обрядов и верований — особый пласт языка, включающий специальные слова, называющие семиотически значимые реалии — ритуальные предметы, действующих лиц, свойства, функции, отношения и т.п. Особая роль терминологии (сравнительно с ролью языка вообще) в изучении духовной культуры определяется тем, что она «одновременно принадлежит и языку, и культуре и заслуживает систематического изучения с позиций комплексного
этнолингвистического подхода»9. С.М. Толстая также формулирует двустороннюю природу этого класса слов языка. Будучи составной частью языка, терминология обрядов и верований подчиняется свойственным данному языку закономерностям формальной и семантической организации лексики, способам номинации, правилам соотношения с другими единицами словаря. Будучи составной частью культуры (обрядов, верований), эта терминология соотносится с другими элементами семиотического языка культуры и культурных текстов — акциональным, предметным, персонажным, локативным, временным и др. кодами, и наравне с ними является носителем культурной семантики. Можно указать на особое функционирование этой группы в языке и в сознании носителей: культурная семантика этих слов существует в виде свернутого текста (обрядов, различных фольклорных жанров, явлений материальной культуры),
фрагменты которого могут разворачиваться, если слово употреблено в определенном культурном контексте10.
Предметом исследования в данной статье является донской народный календарь как один из важнейших компонентов традиционной культуры донских казаков. В качестве объекта исследования в нашей работе будет выступать терминология донского народного календаря и закодированные с ее помощью представления об окружающем мире.
Осознавая значительность материала, мы ограничимся фрагментом народного календаря. Из двух традиционно выделяемых исследователями частей календарной обрядности — осенне-зимней и весенне-летней — остановимся на последней как наименее изученной.
Материалом для исследования послужили:
— полевые записи бесед с информаторами по программе «Календарная обрядность донских казаков»11 из личного архива Гнутовой Людмилы Ивановны, члена Фольклорно-этнолингвистической экспедиции факультета филологии и журналистики ЮФУ;
— полевые записи, сделанные автором, во время диалектологических и этнолингвистических экспедиций;
— материалы архива кафедры общего и сравнительного языкознания ЮФУ;
" 12
— данные диалектных словарей ;
— при осуществлении сравнительного анализа были использованы «Мате-
13
риалы к этнодиалектному словарю полесских хрононимов» .
В качестве информаторов выступили люди старшего возраста, преимущественно женщины, коренные жители хуторов и станиц Ростовской и Волгоградской областей. Полевой материал, использованный в данной статье, хотя и не охватывает всю территорию расселения донских казаков, но все же является достаточно репрезентативным, так как собран в основных локальных диалектных зонах Донского края: на Верхнем Дону (Верхнедонской, Шолоховский, Обливский районы Ростовской области, Серафимовический район Волгоградской области и др.); на Среднем Дону (Константиновский, Цимлянский районы Ростовской области); на Нижнем Дону (Азовский, Усть-Донецкий районы Ростовской области); в Задонье (Зимовниковский, Орловский районы Ростовской области).
Из текстов бесед с информаторами и «Большого толкового словаря донского казачества» нами была выделена диалектная культурная терминология, обслуживающая сферу донского народного календаря. Данную лексику можно разделить на несколько тематических групп:
1) наименования календарных праздников и периодов (в скобках приведены варианты наименований): Ачич'еня головы Иоанна Предтечи; Алексей (Алексей Последний; Ляксей, Тёплый Алексей, Тёплый Алёшка); Благовещенье (Благовещения); Вербная неделя; Встр'етение (Встр'еченье); Евдокия (Ав-док'ея, Авд'отья, Йивдак'ия, Йивд'ошка, Явд'ошка); Егорий (Георгий Победоносец, Юрьев день, Ягорий); Иван Купатель (Иван Купайло, Иван Купальный, Иван Купатый, Иван Постный, Янка Купала; Иван Купайлый, Купайляный, Купальский, Кучерявый, Летний [БТС]); Илья (Иллин день); Красная горка; М'аслена (Широкая, Веселая, Раздольная), Маслёна [БТС], м'аслена неделя, Молочная (Сыропустная) неделя; Навьи проводы (Раданица); Николай Вешний; Паска (П'асочка, Великая, Великдень, Святая); Петровка (Петров день,
Петра и Павла); Похвал'а (Похв'альная неделя); Приплыв'ение (Прапа-лав'ение); Прощёный (Простительный, Прощальный) день; Сп'асовки (Первый Спас: Маковей, Маковик, Медовый; Средний Спас — Второй, Яблочный, Маковый; Третий — Успенский, Вуспение); Сороки (Сорок мучеников, Сорок святых, Сорок мучеников святых, Сорок дней); Сердохр'естие (Середохр'ес-тие); Стр'ашн'ая неделя; (Страсты); Троица; Фомина неделя (Фоминая неделя, Хоминая неделя, Хвамина неделя); Фомин понедельник (Родители, Родительский день); Хоминая паска; Чистый четверг.
2) наименования обрядовой пищи: жаворонки (жавороночки); кресты (крестцы [БТС], кресточки); лестнички (лестницы); пичужки (пичужата, пичужечки); птищки; яичница.
3) наименования обрядовых действий: вербохлёст; водить танк'и; встрекать (повстрекать, прицапить) ветку; встречать масленицу; вязать кол'одки; жарить яичницу; завивать (плести) венки; играть в катк'а (в катк'и); катать яички (ста-новить шлычкой / бугорком, расшив'ать); класть яички (на бахчу); кумиться (покумиться); кул'ачки (кулак'и); купать (купаться, обливаться); провожать зиму; просить дождя; пускать (яйца) с горы; святить вербочки; сыпать (посыпать) чебурок (чубарец); христосоваться; шить Фоме штаны.
4) наименования обрядовых атрибутов: вербочки (свяченые); троицкая трава; троицкий чебурок; троицкие веточки (холодочки).
Анализ донских диалектных словарей показывает, что подобная лексика включена в них избирательно. Причиной этого, как нам кажется, является тот факт, что народная терминология по отношению к христианской терминологии является вторичной, однако это не должно быть причиной исключения календарной терминологии из поля зрения диалектологов и этнолингвистов. Так, «Большой толковый словарь донского казачества» содержит такие обрядовые термины, как Крестец, Петровка, Простительный день, Сороки; вязать колодки, играть в катки, кумиться. При этом не включены в словарь такие ярко диалектные календарные термины, как Вербохлест, Встреченье, Приплывение, шить Фоме штаны и некоторые др. Нам кажется, что при отборе лексики подобного типа для диалектных дифференциальных словарей необходимо учитывать ее специфический характер и вторичность по отношению к христианской терминологии, что делает ее диалектность менее заметной.
Тематический состав календарной терминологии показывает, что ее основу составляют диалектные наименования календарных праздников и временных периодов, второй по численности группой являются наименования обрядовых действий. Это, с одной стороны, указывает на то, что внутреннее членение донского календаря основано на противопоставлении праздничных и будних дней, при этом праздничные дни маркированы наличием собственного наименования. С другой стороны, достаточно большое количество наименований действий говорит о значительной роли обряда в народном календаре.
Традиционно считается, что обрядовая терминология должна иметь яркий лексико-словообразовательный облик, отличаясь как от слов литературного языка, так и от других диалектных лексем. Подобные наименования и образуют основной пласт народной терминологии, именно эти слова и попадают в диалектные словари дифференциального типа. Можно выделить эту устойчивую
группу и в донской календарной терминологии, разделив термины по типам диалектных слов:
— словообразовательные диалектизмы: Спасовка, Петровка (в этом случае даже можно говорить о словообразовательной модели, используемой в диалекте для образования названий постов: это отыменные суффиксальные образования при помощи суффикса -овк(а), производящей основой в этом случае является христианская терминология и имена святых — Спас, Петр. Подобную модель можно считать общедиалектной: ср., например, то же в полесском народном календаре14); вербочки, вербушки, крестцы, кресточки, кулачки, лестнички, пичужки, пичужата, пичужечки, холодочки (все эти термины обозначают атрибуты календарной обрядности, являются элементами символического, или предметного, кода календарных обрядов; большинство из них — это отыменные суффиксальные образования, использующие уменьшительные суффиксы -очк-, -ечк-, -ушк-, -к-, которые в составе обрядовых терминов теряют свое значение и используются для маркирования слова, используемого для обслуживания области верований; кроме того, в качестве терминов эти слова становятся существительными р1игаНа 1апШт, т.е. их можно считать еще и грамматическими диалектизмами);
— семантические диалектизмы: жаворонки, лестницы, кресты, птички (варианты обрядовой выпечки получили такие названия на основе внешнего сходства с реалиями окружающей действительности; при употреблении их названий преимущественно в форме множественного числа, а также благодаря особой сочетаемости — жаваранкаф пякли, лесницы ис теста делали — устанавливаются особые референтные отношения, соотносящие эти наименования с предметами обрядовой реальности — выпечкой); Родители;
— собственно-лексические диалектизмы, образованные как от общеупотребительных, так и от диалектных корней: кумиться, Вербохлёст, каток, Великдень;
— диалектные фразеологизмы или фразеологические сочетания, т.е. сочетания со словами, у которых в рамках календарной обрядности возникает фразеологически связанное значение:
а) шить Фоме штаны, играть в катка, водить танки, вязать колодки, встречать весну, провожать зим, навьи проводы;
б) сочетания, возникшие при сочетании общеупотребительного слова с одним из культурных терминов: святить вербочки.
Нетрудно увидеть, что диалектных слов среди обрядовой терминологии не так много, потому что народный календарь от канонического церковного календаря унаследовал два главных принципа номинации календарных единиц: меньшую долю составляют хрононимы, мотивированные событиями христианской истории (Рождество, Благовещение, Успение и т.д.), большую долю — хрононимы, мотивированные именами святых.
Народные донские хрононимы, образованные с использованием первого типа номинации, часто являются простыми заимствованиями православных названий, иногда лишь фонетически или грамматически измененными в системе говора: Вуспения, Благовещення, Паска; а иногда и без всяких изменений: Троица, Спас. Но чаще всего немотивированные в диалектной речи наименова-
ния праздников переосмысляются по принципу народной этимологии: Встре-тенье, Встреченье — мотивируется словами «встретить», «встреча» (вместо Сретение); Приплывение — от «приплыть» (вместо Преполовение); Сердохрестие, Середохрестие (вместо Средокрестие); Страшная неделя (вместо Страстная). Наименее понятные наименования могут вообще искажаться — Ачичения головы Иоанна Предтечи. Все это свидетельствует о переосмыслении христианского календаря в народной традиции.
Имена святых в донском календаре часто употребляются с атрибутивными уточнениями или эпитетами. Среди них можно выделить эпитеты, носящие постоянный характер и употребляемые рядом с именами тех святых, которых почитают несколько раз в год. В нашем материале это «календарный» эпитет летний — Иван Летний (Иван Купала), в отличие от Ивана Зимнего; Иван Постный, т.е. приходящийся на период поста.
Иной характер носят определения, отражающие мифологическую трактовку имени святого: Иван Купатель, Иван Купайло, Иван Купальный, Иван Купатый, Иван Купайлый, Купайляный, Купальский, Кучерявый; Алексей Тёплый.
Парные святые Петр и Павел, превращаясь из антропонимов в хрононимы, могут испытать на себе ряд изменений: хрононим закрепляет за собой форму родительного падежа (а патом приходит Петра и Павла; мы празнавали Петра и Павла — эта наш пристол); превращается в одночленное наименование (Петр).
Яркой характеристикой перехода донских антропонимов в хрононимы является утрата ими категории одушевленности, в результате чего они получают возможность употребляться в форме винительного падежа, совпадающего с именительным (на Алексей тепло становища; Никалайраньшы фсе празнавали).
Еще одной чертой календарной терминологии является разнообразная диалектная трансформация христианских имен, иногда далеко уводящая хрононим от прототипа-антропонима. Например, в донском календаре встречаются многочисленные варианты христианских имен Евдокия и Алексей: Ляксей, Алёшка; Авдокея, Авдотья, Йивдакия, Йивдошка, Явдошка, а также Фоминая неделя, Хоминая неделя, Хвамина неделя; Илля и т.п.
Все эти особенности говорят о том, что достаточно большую группу донских календарных терминов можно квалифицировать как промежуточную лексическую категорию, хотя и не имеющую яркого диалектного облика, но все же обладающую рядом языковых особенностей.
На основе сопоставления с обрядовой терминологией полесской народной традиции можно сделать вывод о том, что донской народный календарь представляется системой, достаточно редуцированной. Об этом говорят следующие факты:
— более низкая степень вариативности диалектной терминологии в донских говорах: например, в полесской традиции имеется более 10 диалектных наименований дня Сорока мучеников, а в донских говорах всего 2;
— размытость календарных границ некоторых праздников в донской традиции: Красная горка — 1) воскресенье Фоминой недели, 2) вторник Фоминой недели; Маковей (Маковик) — и 1-й, и 2-й Спас; Фомина неделя (Фоминая неделя, Хоминая неделя, Хоминая паска, Хвамина неделя) — 1) Неделя после Пасхи; 2) Следующее после Пасхи Воскресенье;
— редукция элементов земледельческой обрядности (редки и кратки тексты о первом выходе в поле, непоследовательно закреплены разновидности обрядового печения за определенными днями: жаворонки пекут и на Благовещение, и на Сороки и т.п.).
Как нам кажется, в данном случае речь идет не только об общей редукции элементов традиционной культуры в современном мире, редукция в этом случае как раз и является показателем специфики духовной культуры донского казачества. Это связано не столько с общей тенденцией утраты архаической традиционной культуры под влиянием культуры массовой, сколько в своеобразии формирования донского казачьего субэтноса, последовательно отказывавшегося от связей с материнской славянской земледельческой культурой15. Формируясь как полиэтничный социум, донское казачество в ХУ1-ХУ11 веках проходит процесс этногенеза, ведущую роль в котором играют великороссы (особенно на Верхнем Дону, Хопре и Медведице), участвуют также малороссы и представители тюркских и иных этносов (преимущественно на Нижнем Дону). В этот период формируется и новая духовная культура, главный вклад в которую вносят казаки-мужчины. При утрате свадебной, родильно-крестильной обрядности, земледельческого обрядового календаря появляются новые элементы: возникает культ коня, формируется оригинальный инициальный обряд, совершенно по-новому заключаются браки и т. д. Отмеченная нами редукция народного донского календаря и есть результат подобной специфики формирования духовной культуры донских казаков. А сохранившиеся элементы позднее были восстановлены женщиной-казачкой, возродившей ту часть славянской культуры, которая была непосредственно связана с женской сферой.
Таким образом, донская календарная терминология весенне-летнего цикла является важнейшим элементом этого раздела духовной культуры, поскольку структурирует и организует народный календарь. Она имеет ряд особенностей, характерных для восточнославянского календаря (связь с христианской терминологией, модели образования хрононимов). Обслуживая специфическую культурную сферу, терминология донского календаря не имеет яркого диалектного облика, но, тем не менее, характеризуется рядом языковых особенностей, отличающих эту группу слов (культурных терминов) от общеупотребительной лексики. Специфика терминологии донского календаря заключается в редукции ряда фрагментов, смешении мотивов и кодов, обслуживающих календарь. Это является результатом формирования духовной культуры донских казаков в отрыве от славянской земледельческой традиции с последующим восстановлением недостающих фрагментов женским населением Дона.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Толстая С.М. Полесский народный календарь. М., 2005. С. 16.
2. Гнутова Л.И., Проценко Б.Н. К изучению донской календарной обрядности: празднование Нового года // Традиционная культура. 2004. № 4. С. 48-54.
3. Проценко Б.Н. Две авсениевые песни на казачьем Дону // Славянская традиционная культура и современный мир: сборник материалов научно-практической конференции. Вып. 4. М., 2002. С. 33-40.
4. Проценко Б.Н. Донской обряд плодородия: своеобразие и традиции // Этногра-
фическое обозрение. 1995. № 1. С. 45-52; Проценко Б.Н. Календарно-хозяйствен-ная обрядность и фольклор на казачьем Дону // Филология в образовательном пространстве донского региона и её роль в развитии личности: материалы областной научно-практической конференции. Ростов н/Д, 24-25 апреля 2001 г. Ростов н/Д, 2001. Ч. 1. С. 147-150.
5. Власкина Т.Ю., Архипенко Н.А., Калиничева Н.В. Народные знания донских казаков // Традиционная культура. 2004. № 4. С. 54-67.
6. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 44.
7. Толстая С.М. Терминология обрядов и верований как источник реконструкции древней духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. М., 1989. С. 215.
8. Толстой. Ук. соч. С. 38.
9. Толстая. Терминология обрядов и верований... С. 215.
10. Архипенко Н.А. Лексика мифологической системы донских казаков как части духовной культуры: дис.... канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2000. С. 36-40.
11. Архипенко Н.А., Власкина Т.Ю., Проценко Б.Н. Программа сбора материала по теме «Духовная культура донского казачества» // Полевые вопросники и исследовательские программы для собирания фольклора. М., 1999. С. 60-63.
12. Большой толковый словарь донского казачества: ок. 18000 слов и устойчив. словосочетаний. М., 2003.
13. Толстая С.М. Полесский народный календарь. С. 27-275.
14. Там же. С. 234.
15. Проценко Б.Н. Этнолингвистическая концепция происхождения и характера культуры донских казаков // Наука о фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия. К 70-летнему юбилею Ф.М. Селиванова: международная научная конференция (Москва, 29-31 октября). М., 1998. С. 82.
TRADITIONS AND INNOVATIONS IN CEREMONIAL AND TERMINOLOGY OF THE DON NATIONAL CALENDAR
N.A. Arhipenko
The article examines the Don Calendar terminology of a spring-and-summer cycle and describes a number of features which the Don calendar inherits from the eastern Slavonic one (that is a cconnection with the Christian terminology, a model of chronos' formation). There have been revealed some specific characteristics of the Don ceremonial lexicon. The structure and character of terminology testify to transformations in the Don calendar, which appeared in reduction of some fragments, mixture of motives and codes serving the calendar.
