CC BY
251
ность художественного текста и воспроизвести его текст возможным и уникальным. Интерпретационна языке перевода. ные стратегии способствуют адекватному понимаВ заключении можно сказать, что интерпрета- нию, осмыслению и интерпретированию прагмати-ционная стратегия не является ни частью текста, ческой структуры текста, то есть определяют его ни частью интерпретации, которую она определя- коммуникативный контекст. Так как прагматическая ет. А прагматическая структура это и часть текста, структура это постоянное составляющее художе-и присутствует в процессе интерпретации текста. ственного текста, она функционирует как неотъем-Как и все лингвистические особенности, прагма- лемое звено, подвергающееся интерпретационным тическая структура делает любой художественный стратегиям.
Список литературы:
1. Горло Е. А. Прагматическое значение и прагматический смысл//Наука о языке и человек о науке. - Таганрог, 2010. - С. 157-165.
2. Иванченко А. И. Дискурс как реализация коммуникативных намерений в различных ситуациях. - Москва, 2009, - № 2. - С. 13-17.
3. Adams. Fiction and Pragmatics. - Oxford, 1985. -120 p.
4. Horn L., Ward G. Implicature. The Handbook of Pragmatics. - Oxford: Blackwell, 2004. - 651 p.
5. Huang Yan. Pragmatics. - Michigan: Oxford University Press., 2007. - 346 p.
6. Jaszczolt K. M. Default Semantics: Foundations of a Compositional Theory ofActs of Communication. - Oxford: Oxford University Press, 2005.
7. Levinson S. Deixis and Pragmatics. - Cambridge, 2004. - P. 97-121.
8. Recanti F. Pragmatics and Semantics. - Cambridge, 2004. - P. 442-462.
Petrov Vasily Borisovich, Professor Department socio-cultural technologies of the Ural state forestry University
E-mail: 45master91@mail.ru
The tradition of esoteric teachings in the novel Bulgakov's «Master And Margarita»
Abstract: This article is the result of research of influences of the esoteric teachings on the poetics of the novel of Mikhail Bulgakov «Master and Margarita». The textual analysis revealed in the text of Bulgakov's numerous Masonic allusions and the hermeneutic tradition, which is refracted through the prism of Russian religious philosophy.
Keywords: Bulgakov, the «Master and Margarita», an esoteric doctrine, cosmogony
Петров Василий Борисович, профессор кафедры социально-культурных технологий Уральского лесотехнического университета E-mail:45master91@mail.ru
Традиции эзотерических учений в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»
Аннотация: Данная статья является результатом исследований влияний эзотерических учений на поэтику романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Текстуальный анализ выявил в булгаковском
Бес^оп 3. РИ1!о!оду
тексте многочисленные аллюзии масонской и герменевтической традиции, которая преломляется через призму русской религиозной философии.
Ключевые слова: Булгаков, «Мастер и Маргарита», эзотерические учения, космогония
«Мастер и Маргарита стал итогом философско-эстетических исканий Михаила Булгакова, его художественным завещанием. Размышляя над загадками романа, литературоведы уже более полувека спорят о его жанровой природе, своеобразии поэтики и литературно-философских истоках. При этом почти все исследователи сходятся на признании сакральной, мистической природы «закатного романа», тем более, что мистические грани своей поэтики декларировал и сам автор, хотя с некоторыми оговорками: «выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски» [5]. В то же время в «Мастере и Маргарите» писатель не ограничивается лишь внешней стороной «мистицизма обыденной жизни» [18, 247], опираясь на традиции эзотерических учений древности. Этот аспект рассматривается в публикациях Гаврюшина Н. [6], Галинской И. [7; 8; 9], Косовича И. [13], Соколова Б. [19].
В булгаковском романе появление нечистой силы на Патриарших прудах бросает вызов обыденному сознанию. Воланд и Берлиоз спорят не столько о существовании Бога (хотя для Воланда доказать бытие Бо-жие означает подтвердить свое собственное), сколько о проблеме веры и безверия, правды и истины, свободы и предопределения в человеческой судьбе. Впоследствии именно эти вопросы станут центральными в разговорах Иешуа с Понтием Пилатом, Воланда с Левием Матвеем.
Уже в первой редакции «Мастера и Маргариты» (1929) И. Кант был назван создателем нравственного, пятого по счету доказательства бытия Бога в дополнение к уже существовавшим историческому, космологическому, телеологическому и онтологическому. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона сказано, что Кант считал невозможным «найти какое бы то ни было доказательство бытия Божия в области чистого разума», однако его теодицея проистекает из «нашей совести», в которой «существует безусловное требование нравственного закона, который творим мы сами и который не происходит из взаимного соглашения людей...» [21, 207]. Между тем, в окончательном варианте романа Воланд называет доказательство Канта шестым, и тем самым, с одной стороны, мистифицирует читателей, с другой, — подчеркивает невежество собеседника. «Шестым доказательством» бытия Божия становятся гибель Берлиоза
и предсказанная судьба Ивана Бездомного. Впрочем, булгаковский роман демонстрирует и пять предыдущих доказательств: историческое (история Иешуа, чье царствие «не от мира сего»), космологическое (архитектоника романа, высвеченная «последним ночным полетом»), телеологическое (все происходящее кем-то предопределено), онтологическое (вера Мастера в существование Иешуа, сына Божия), нравственное (существование «категорического императива», которым руководствуются Мастер, Маргарита и Левий Матвей).
Пристрастие к астрологии, тайным доктринам и эзотерическим учениям являлось отличительной чертой интеллектуального сознания на рубеже веков, Булгаков не избежал этого влияния. Обращает на себя внимание магическая формула Воланда, предсказывающего гибель Берлиоза: «Раз, два. Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть — несчастье... вечер — семь.» [4, 332]. В соответствии с принципами астрологии «позади видимого неба с Зодиаком и созвездиями существует невидимая с Земли сфера, которая разделена на двенадцать частей, являющихся местами расположения реальных сил, действующих на подлунный мир». При этом «изобретение двенад-цатичастного деления небесной сферы <...>, а также названия некоторых домов и их значения в индивидуальной судьбе человека приписываются Гермесу Трисмегисту» [16, 165-166]. Кстати, в древней Греции Меркурий имел название «звезда Гермеса».
Примечательно, что сюжетно-композиционная структура булгаковского романа перекликается с названиями «Небесных домов» [16, 165-166]:
1. «Гороскоп» — предсказание судьбы на Патриарших прудах;
2. «Нижние ворота» — Нижний город в Ерша-лаиме;
3. «Богиня» — «богиней» и Софией оборачивается Маргарита;
4. «Небесная глубина» — небесный мрак, к которому, простирая руки, взывает прокуратор, та «тьма», что поглотила ненавидимый им город, и куда в финале устремляются герои романа;
5-6 «Благая судьба» и «Злая судьба» — счастье и беда в судьбах героев взаимосвязаны;
7. «Заход» — события в романе, как правило, разворачивается вечером, на закате;
8. «Верхние ворота» — это и «верхняя терраса сада» во дворце Ирода Великого, и Лысая гора, и фалернское вино, ставшие для Иешуа, Мастера и Маргариты вратами в иной («верхний») совершенный мир;
9. «Бог» — нечто, незримо присутствующее в предопределении судьбы Мастера и Маргариты;
10. «Середина неба» — мрак небытия, где в ожидании своей участи две тысячи лет сидит, не зная покоя, пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат;
11-12 «Благой демон» и «Злой демон» — добро и зло, свет и тьма создают в романе нерасторжимое единство: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо...» [4, 323].
Магическая формула Воланда представляется странной только на первый взгляд. С одной стороны, сумма произнесенных чисел (1+2+2+6+7 = 18) равна сумме чисел в «числе зверя» (6+6+6 = 18). Таким образом, в формуле скрыта «визитная карточка» сатаны. С другой стороны, смысл произнесенных Во-ландом слов и словосочетаний («луна ушла», «Меркурий во втором доме», «несчастье» и «вечер») становится очевиден в русле эзотерических учений о символах. Так, Луна символизирует не только «умирание и рождение», но и победу над враждебными силами, она воспринимается предзнаменованием последнего «Страшного суда» [3, 154] и в романе встречается гораздо чаще солнца (луна — 129 упоминаний, солнце — 71). В соответствии с философией герметизма именно луна и солнце являются проводниками в мир мудрости [1].
Меркурий, объединяющий в герметической философии «мир вещественный с миром духовным» [2, 302], «считался покровителем торговли и купцов <...>, а также был проводником душ умерших в подземное царство.» [16, 270]. «Как небесное тело Меркурий является одной из наиболее трудно-наблюдаемых планет. В Средней Европе она видна невооруженным глазом только 12-18 часов в год, <...> так что ее можно увидеть только в сумерки <...> Ее «ускользаемость» от наблюдения, очевидно, причина ее символического значения: она — «двойственное и, благодаря своей подвижности, ненадежное существо» (Й. В. Пфафф, 1816). <...> Она <...> имеет свой «дневной дом» в Близнецах, свой «ночной дом» — в знаке Девы» [3, 166-167]. В свою очередь, астральная Дева «является персонифицированной справедливостью <...>, которая однажды в Золотом веке жила среди людей, но из-за порчи нравов улетела на крыльях своих в небеса,
и теперь ее можно видеть только как образ далекого созвездия» [3, 168]. В результате уход луны в вечернюю пору и появление Меркурия («двойственного, ненадежного существа»), сопряжены с несчастьем (произошедшее с Берлиозом и Римским, Иудой и Пилатом), с переходом в темный потусторонний мир. И то, что «психопомпасом» оказывается Меркурий «во втором доме» (в созвездии Девы), лишь подтверждает мысль о торжестве справедливости. Кстати, «психопомпасом», переправляющим души умерших в загробный мир, именовали и древнегреческого бога Гермеса.
Архитектонику булгаковского романа можно соотнести также с описанной Э. Шюре моделью эволюции человека и человечества в эзотерических учениях: «Торжественное обетование Иисуса, данное апостолам, относится к четырем сферам. круга жизни земной и космической.» [20, 546]. И хотя художественная космогония Булгакова в целом выстроена иначе, данная модель позволяет осмыслить некоторые смысловые параллели в булгаковском тексте:
Первый круг — «Первый Суд»: «означает потустороннюю судьбу души после смерти физического тела. Она определяется сокровенной природой души и ее поступками в течение всей жизни». В булгаковском романе в небытии ожидает своей участи Пилат; Мастер и Маргарита в финале обретают «вечный приют».
Второй круг: «Разрушение храма и конец Израиля». В «Мастере и Маргарите» — это не только мотив крушения и «ненавидимого прокуратором» города Ершалаима, но и «преодоленная земля», та, что оставили позади Мастер и Маргарита, направляясь в «вечный приют» в финале.
Третий круг — «Земная цель человечества <.> не определена какой-либо <...> эпохой <...>. Эта цель — пришествие социального Христа, или Богочеловека, на землю, т. е. воплощение Истины, Справедливости и Любви в человеческом обществе». В «Мастере и Маргарите» происходит пересечение времен (на балу сатаны и в «пятом измерении»); цель этих пересечений — постижение истины, торжество справедливости при посредстве «настоящей, верной и вечной любви».
Четвертый круг — «Страшный Суд»: «означает конец космической эволюции человечества, или его вступление в состояние духовное. Это то, что пер-сицкий эзотеризм называл победой Ормузда над Ари-маном (Ариманом звали и одного из критиков Мастера — П. В.), или духа над материей» [20, 546-547]. В «Мастере и Маргарите» переход в сферу мистиче-
ской сущности после Его суда доступен лишь Мастеру и Маргарите. Они удостоились не света, но покоя.
На космогонических теориях древних мистических учений построено «пятое измерение» в романе Булгакова. Так, у древних северных народов Скандинавии «пятое измерение — измерение Разума, который находится вне вещества и не имеет продолжительности, но действует через вещество и в пределах Времени. Посредством Разума осуществляется выбор» [14, 242]. Кстати, в тех же эзотерических учениях «шестое измерение принадлежит Душе. Это измерение творчества» [14, 242] (здесь разворачивается пространство древних глав романа; отсюда — «шестое чувство», которым Мастер «все угадал»); «седьмое измерение принадлежит Духу. Он не имеет формы, но выражается через форму и совершенствуется в ней» [14, 242] (это мистическое пространство метаморфоз, где преображаются и облик воландовской свиты, и квартира покойного Берлиоза); «восьмое измерение — это Ничто, из которого возник индивидуальный Дух» [14, 242] (здесь берут начало подобные двум безднам Свет и Тьма — обители Иешуа и Воланда), «девятое измерение — это земля, место, где могут быть восприняты все остальные измерения» [14, 242].
В «Мастере и Маргарите» можно найти отголоски и каббалистической космогонии, согласно которой «мир порожден эманацией божества <...>. Конкретная форма, в которую воплощается божественная эманация, зависит от степени удаленности от божества. Так порождаются три мира; ближе всего к божественному источнику располагается мир творения, или область творческих идей и чистых духов (в «Мастере и Маргарите» — это последний «вечный приют», который обретают герои в финале романа — П. В.), далее — мир создания, или область душ (в «Мастере и Маргарите» — это «серединный мир» гостей Воланда на балу, это лунная дорога с безмолвной фигурой — П. В.), и наиболее удаленный — мир делания, или сфера материальных явлений (в «Мастере и Маргарите» — это «грешный мир» Москвы и Ершалаима, где разворачиваются основные события книги — П. В.). Человек принадлежит одновременно всем трем мирам <...>. Интересна каббалистическая идея солнечного ангела Митатрола (аллюзия на Люцифера — П. В.) <...>, высшего посредника между богом и вселенной» [16, 223]. В булгаковском романе Воланд выступает отнюдь не солнечным ангелом, однако вполне справляется с миссией посредника.
Всеобщее изумление у окружающих вызывают массивные золотые часы и портсигар Воланда с магическим треугольником в алмазах. И сразу же возникает мысль о масонстве (братстве «вольных каменщиков»). Однако Булгаков не был бы собой, если бы разгадка лежала на поверхности. Действительно, уже «в раннехристианскую эпоху манихеи использовали треугольник как символ Троицы. (рука, голова и имя бога, к которым затем добавился глаз, как знак для Отца, Сына и Святого Духа; это «око Божье» <...> в масонской символике <...> является «всевидящим оком» с девятью лучами — также символом божества» [3, 270]. Однако в учении дохристианского философа Ксенократа (393-314 гг. до н. э.) представлены три вида треугольников с соответствующими значениями: равносторонний — «божественный», равнобедренный — «демонический» и разносторонний — «человеческий» (несовершенный) [3, 270]. Масоны использовали разносторонний треугольник (с соотношением длины сторон 3 X 4 X 5), получивший название прямоугольного треугольника Пифагора. В «Мастере и Маргарите» же не сказано, какой именно треугольник изображен на внешней крышке портсигара и часов, что позволяет предположить наличие любого из трех. В свою очередь, это обстоятельство уравновешивает божественное, демоническое и человеческое начала и вполне соответствует миссии обладателя магических символов.
Поднимая извечную проблему добра и зла, Булгаков, подобно гностикам [см. 10], обращает внимание на возможное их единство. Эта мысль звучит в диалоге Воланда и Левия Матвея: «Ты произнес свои слова так, как будто не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени?» [4, 661-662]. Уже в эпиграфе к роману сочетается, казалось бы, несоединимое: «хочет зла» и «совершает благо». И если к первоисточнику (Мефистофель из трагедии «Фауст») едва ли применим подобный поворот, то Воланд целиком его оправдывает. Философские споры, система ценностей и их иерархия со всей очевидностью свидетельствуют о том, что проблема добра и зла в «Мастере и Маргарите» ставится в духе русской религиозно-философской мысли, отразившей отголоски гностических теорий. В апокрифическом Евангелии от Филиппа читаем: «Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое — братья друг другу. Их нельзя отделить друг от друга» [10].
В подходе к евангельскому сюжету Булгаков не случайно опирается на мистическое Евангелие от Иоанна, в котором приводится диалог Иисуса с Пилатом об истине. Однако, в отличие от евангелистов, писатель говорит о «храме истины», грядущем на смену «старой вере»: « — Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины» [4, 341]. Отступая от четвероевангелия, Булгаков переосмысливает саму идею добровольной, искупительной жертвы как единственного пути к истине. Гибель Иешуа — это не добровольная жертва на алтарь веры, а трагическая неизбежность при определенных социальных обстоятельствах. Однако сама неотвратимость жертвы, ее безвинная кровь открывают путь не к мести — зло порождает только зло, — а к духовному и нравственному очищению. Как писал Вл.Соловьев, «тот мир, в котором праведник должен умереть за правду, не есть настоящий, подлинный мир. Существует другой мир, где правда живет» [17, 260]. Это в равной степени может быть отнесено и к Иешуа, и к Мастеру.
В критике нет единого мнения о том, как следует рассматривать легенду о Понтии Пилате. Одни литературоведы считают её «евангелием от Булгакова» [11, 189], другие — «евангелием от Воланда» [15]. Б. Соколов именует эту легенду то «новым евангелием» [18, 81], то «евангелием от Воланда» [18, 86]. Между тем, роман Мастера («роман в романе») стал пятым апокрифическим Евангелием: «Он прочитал сочинение мастера...» [4, 662], Мастера, а не Воланда, как полагают некоторые критики. Вместе с тем, роман Булгакова, описывающий судьбы Мастера и Маргариты, Воланда и Ивана Бездомного, удивительным образом перекликающийся с этим «пятым» Евангелием, составляет Евангелие шестое — «Евангелие от Ивана» (аллюзия на «Евангелие от Иоанна» — П. В.), сохранившееся разве что в болезненном воображении Ивана Николаевича Понырева.
Главный герой романа «нутром ощущает» Истину, не требуя при этом доказательств. Для него не существует границ познания. Причем само «имя» «мастер» говорит о многом. Современные литературоведы справедливо указывают не только на романтическую традицию в создании этого персонажа (П. Абрагам, И. Бэлза, И. Григорай, Б. Соколов, В. Немцев и др.), но и на его связь с эзотерическим учением масонов (О. Викторович, Б. Соколов, Е. Ухова), сведения о котором писатель мог почерпнуть из статьи своего отца А. И. Булгакова «Современное франкмасонство. (Опыт характеристи-
ки)» (1903) и статьи в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона [22, 502-503]. Называя своего героя «мастер», Булгаков явно отсылает своих читателей к «Книге уставов» («The Constitution of the Freemasons ets.». — Л., 1723) масонов Великой английской ложи, где были сформулированы правила «союза символических строителей духовного дела.» [22, 502-503]. И хотя использование Булгаковым масонской символики и атрибутики носит сугубо условный характер и не означает его приверженности именно этому эзотерическому учению, строителем булгаковского поэтического мироздания, по сути дела, является Мастер вместе со своим «учеником» (Бездомным), «подмастерьем» (Маргаритой) и «надзирателем» (Воландом).
Отказ героя от имени в пользу «мастера» свидетельствует о его мистическом посвящении. И не случайно Воланд именует его «романтический мастер», «о, трижды романтический мастер» [4, 683], что позволяет сопоставить Мастера-Творца, поставившего точку не только в своем романе, но и в библейской истории «невинной жертвы и человека, умывающего руки» с одним из мастеров залов Аменти Гермеса Трисмегиста. Тем более, что Булгаков мог быть знакомым с переводом «Изумрудных скрижалей» Морриса Дореаля, где сказано: «Три силы даны мастерам: преобразовывать зло, содействовать добру, применять различение» и «Три силы творят всё сущее: Божественная Любовь, обладающая совершенным знанием (у Булгакова — любовь Маргариты — П. В.), Божественная Мудрость, знающая все возможные средства (у Булгакова — интуитивное прозрение Мастера — П. В.), Божественная Сила, которой владеет единая воля Божественной Любви и Мудрости (у Булгакова — ТОТ, КТО прочитал роман Мастера и определил его судьбу — П.В.)» [12]. А, кроме того, ассоциативная связь с «Изумрудными скрижалями» проясняет финал романа, где каждый получает по заслугам: «на Земле человек — в оковах, привязан пространством и временем к земному плану, <...> будучи прикован к телу своему, для тебя не существует жизни. Только Душа, свободная от пространства обладает истинной жизнью. Все остальное — только оковы, узы, от которых надо освободиться» [12]. Чуждый тварному миру булга-ковский Мастер заслужил уготованный ему покой, и это воспринимается как единственно возможное завершение его судьбы. Благодаря гению Мастера и милосердию Маргариты покой ожидает и Пилата. Вероятно, поэтому отдельные реплики Мастера
и Пилата почти буквально совпадают (например, вы- Маргарита — разделяет участь того, кого любит.
сказывание Мастера «И ночью при луне мне нет по- А обремененные «квартирным вопросом» москвичи
коя» в главе «Извлечение мастера» и фраза Пилата и мечущиеся по жизни проходимцы и мошенники —
«И при луне мне нет покоя» в главе «Погребение»). небытие. Каждый получает «по вере его».
Список литературы:
1. Акунов В. Изумрудная Скрижаль Гермеса Трисмегиста [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2012/12/08/1476
2. Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов/Пер. с нем. Г. И. Гаева. - М.: КРОН-ПРЕСС,
1995. - 502 с.
3. Бидерманн Г. Энциклопедия символов/Пер. с нем.; общ ред. и предисл. Свенцицкой И. С. - М.: Республика,
1996. - 328 с.
4. Булгаков М. А. Избр. соч.: В 3 т. - М. - СПб.: Литература-Кристалл, 1997. - Т. 2. - 696 с.
5. Булгаков М. А. - Правительству СССР 28 марта. 1930/РГБ, ОР, ф. 562, карт. 19, ед. хр.30.
6. Гаврюшин H. K. Нравственный идеал и литургическая символика в романе Булгакова «Мастер и Маргаритам/Творчество Михаила Булгакова. Исследования, материалы. - С-Петербург, 1995. - 160 с.
7. Галинская И. Ключи даны: Шифры Михаила Булгакова//Булгаков М. А. Мастер и Маргарита: Роман. - М., 1989. - С. 270-301.
8. Галинская И. Л. Криптография романа «Мастер и Маргарита»//Галинская И. Л. Загадки известных книг: Тайнопись Сэлинджера; Шифры Михаила Булгакова. - М.: Наука, 1986. - С. 65-125.
9. Галинская И. Л. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова: К вопросу об историко-философских источниках романа//Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - М., 1983. - Т. 42. - № 2. - С. 106-115.
10. Евангелие от Филиппа, XXXIV: 1,2. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: // mreadz.com /read263933 / p1
11. Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. - М.: Текст, 2003. - 189 с.
12. Изумрудные скрижали Тота Атланта (Гермеса Трисмегиста)/Пер. Дореаля М. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.rulit.me/books/izumrudnye-skrizhali-tota-atlanta-read-41448-2.html
13. Косович И. А. К вопросу о масонской традиции в романе «Мастер и Маргарита»//Тезисы республиканских Булгаковских чтений/Отв.ред. А. Р. Волков. - Черновцы: Черновицкий гос. ун-т им. Ю. Федьковича, 1991. -133 с.
14. Медоуз К. Магия рун/Пер. с англ. К. А. Савельева. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. - 320 с.
15. Романычев А. Д. Евангелие от Воланда - Gospel according to Voland: Фантазии на темы романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: [Ил. к роману]. - СПб.: ГИПП «Искусство России», 1993. - 38 с.
16. Саплин А. Ю. Астрологический энциклопедический словарь. - М.: «Русская историческая энциклопедия» - «Внешсигма», 1994. - 474 с.
17. Соловьев В. С. Смысл любви. Избр. произведения. - М.: Современник, 1991. - 525 с.
18. Соколов Б. В. Творческая история романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Дис. ... д-ра филол. наук. -М., 1991. - 390 с.
19. Соколов Б. В. Энциклопедия Булгаковская. - М.: Локид - Миф, 1996. - 586 с.
20. Шюре Э. Иисус//Шюре Эдуард. Великие посвященные: Очерки эзотеризма мировых религий. - М., 1988. -С. 467-578.
21. Энциклопедический словарь: В 86 тт./Под ред. проф. И. Е. Андреевского. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. - С.-Петербург, 1890-1907. -Т. 4, п/т 7.
22. Энциклопедический словарь: В 86 тт./Под ред. проф. И. Е. Андреевского. Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. - С.-Петербург, 1890-1907. - Т. XXXVb.
