CC BY
67
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
2019, Т. 161, кн. 5-6 С. 68-78
ISSN 2541-7738 (Print) ISSN 2500-2171 (Online)
УДК 811.581.11
doi: 10.26907/2541-7738.2019.5-6.68-78
ТОТЕМИЧЕСКИИ КОД КУЛЬТУРЫ В ЯЗЫКОВОЙ картине мира
(на материале фразеологизмов китайского и казахского языков)
Статья посвящена сопоставительному анализу лингвокультурологических, линг-вокогнитивных и семантических свойств фразеологических единиц китайского и казахского языков с компонентами-тотемизмами при учете взаимодействия двух семиотических систем - естественного языка и культуры. Методологической основой исследования являются лингвокультурный и лингвокогнитивный методы, которые дают возможность комплексно описать языковую и культурную семантику фразеологизмов с компонента-ми-тотемизмами. Для иллюстрации внутренней формы исследуемых языковых единиц использовались этимологический, описательный методы, а также методы семантической' идентификации и когнитивной интерпретации. Результаты исследования наглядно демонстрируют, что ценностно-смысловой аспект менталитета народов - это совокупность систематизированных знаний людей о мире, которые рассматриваются сквозь призму их социального и эмоционального опыта. Научная новизна исследования определяется оригинальным подходом автора к работе с поставленными целями и задачами; стремлением комплексно изучить проблему тотемического кода в китайской и казахской лингвокультурах через образные средства языка.
Ключевые слова: китайский язык, казахский язык, сопоставительная лингвокуль-турология, тотемизм, духовные коды культуры, фразеологические единицы, языковая картина мира, вербальные средства, образные средства, семантика
Тотемизм (от алгонкинского ототем - 'его род') - одна из ранних форм религии первобытного общества, основывавшаяся на совокупности верований, мифов, обрядов и обычаев, связанных с верой в сверхъестественное родство людей с различными предметами, явлениями и существами (тотемами) (НФС). Как правило, под тотемом подразумеваются предметы и природные явления (ветер, солнце, дождь, гром, вода, части отдельных животных или растений: например, у казахов - когти орла, перья совы, зуб волка и т. п.) [1, с. 127]. Но чаще всего это животные и растения, с которыми тот или иной народ считает себя связанным родственными узами [2].
К. Леви-Стросс отмечает, что «тотемизм - это проекция вовне нашего универсума и, подобно экзорцизму, - проекция ментальных установок, несовместимых с требованием прерывности между человеком и природой...» [3, с. 24].
Ф.Н. Даулет
Казахский национальный университет им. aль-Фараби, г. Алматы, 050040, Республика Казахстан
Аннотация
Интересна мысль Р. Пиддингтона (R. Piddington), который утверждает: «Термин тотемизм применяется к форме социальной организации и к магико-рели-гиозной практике, характеризуемой ассоциацией определенных групп (обычно кланов и линий) внутри племени с определенными классами одушевленных и неодушевленных предметов, при том, что каждая группа ассоциируется с определенным классом» (цит. по [3, с. 32]).
Хэ Чилян (He Qiliang) считает, что тотемический культ у китайцев возник вслед за фетишизмом. На этом этапе человек уже осознавал себя как члена определенного человеческого коллектива, но коллектив растений и животных представлялся ему более близким к праматери-природе, а следовательно, и более могущественным. Таким образом, человек придумывал для себя идолов в виде окружавших его животных и растений, поклонялся им как прародителям (см. [4, с. 69]). Такого же мнения придерживался А. Коныратбаев, который считал, что тотемами становились только те животные или растения, которые окружали человека [5, с. 211]. Но исследования китайских ученых Лю Шучина (Liu Shuqin) [6], Нин Егао (Nin Yegao) и Ся Гочжэна (Xia Guozhen) [7], Жэнь Сижана (Ren Xiran) [8] и др. демонстрируют, что тотемами становятся также и мифические существа - плод фантазии древнего человека. Одним из таких мифических тотемных животных является & long - дракон, у которого коровья голова, свиной рот, тело змеи, рыбья чешуя, конская грива, птичьи коготки, черепашья шея, козлиная бородка, оленья рога и вид собаки. Как отмечает Лю Шучин, дракон является символом этнической идентичности китайского народа. По мнению ученого, китайский дракон - это собирательный образ, состоящий из множества тотемов: коровья голова означает тяжелую работу и символизирует сельское хозяйство; свиной рот олицетворяет кулинарную культуру; змеиное тело представляет сексуальную культуру; рыбья чешуя означает многочисленное потомство и символизирует репродуктивную культуру; конская грива означает поклонение героям; птичьи коготки олицетворяют власть; черепашья шея является символом долголетия; козлиная бородка знаменует доброе сердце; оленьи рога соотносятся с манерами благородного мужа; собачья внешность отождествляется с преданностью и верностью [6, с. 15]. Лю Шучинь отмечает, что, представляя собой собирательный образ, дракон стал символом китайского духа толерантности [6, с. 6].
В.М. Алексеев считает, что культ дракона возник в связи с многочисленными наводнениями, приносившими неисчислимые бедствия китайским крестьянам [9, с. 231]. Сильные разливы рек и водоемов, сметающие на своем пути дома, посевы и людей, повлияли на возникновение образа дракона - божества рек, которому древние китайцы поклонялись и которого страшились. Обезумевшие от страха люди, чтобы «задобрить» повелителя этой страшной стихии, приносили многочисленные жертвы, в том числе и человеческие. Согласно древнекитайским легендам, мифические прародители китайцев и первые императоры Яньди и Хуанди были тесно связаны с драконом. Китайцы считали, что «Желтый император» - Хуанди - является земным наместником дракона. Другая легенда гласит, что брат Хуанди - Яньди - появился от союза его матери - земной женщины - и дракона. Таким образом, все эти легенды связывают образ дракона с императорской властью, точнее - с императором.
В лексикографических источниках & Iощ представлен в следующих значениях: 1) 'мифическое животное'; 2) 'император и вещи, которыми он пользовался'; 4) 'узор в виде дракона'; 5) 'древние виды пресмыкающихся' (ХНС, p. 841). В «Синьхуа цыдянь» статья & включает лишь два значения: 1) 'мифическое животное' и 2) 'крупные виды древних пресмыкающихся' (ХС, p. 633). В словаре «Цыхай» даются следующие значения данного иероглифа: 1) 'мифическое животное'; 2) 'император и его власть'; 3) 'крупная лошадь'; 4) 'гора, где скрещиваются подземные токи (у древних китайских геомантов - место, пригодное под могилу)'; 5) 'название звезды'; 6) 'фамилия человека' (СН, p. 1869). В «Большом китайско-русском словаре» указанное слово представлено так: 1) 'дракон'; 2) 'государь, император; императорский; высочайший'; 3) 'драконооб-разная горная цепь, кряж'; 4) устар. 'гармония, согласие, мир'; 5) 'большая лошадь'; 6) 'выдающаяся личность, знаменитость, гений; даровитый, талантливый (часто в прозвище)'; 7) 'лун, «драконовое письмо» (древнейший иероглифический почерк, происходящий от триграмм)'; 8) 'пестрый, пегий; пятнистый, разноцветный'; 9) 'Дракон (5-е животное из цикла 12, соответствует циклическому знаку Д, обозначающему год Дракона)'; 10) кит. астр. а) 'Юпитер'; б) 'созвездия восточного сектора неба'; 11) Лун (фамилия) (БКРС, с. 363).
Анализ «Большого словаря чэнъюйев» (чэнъюй - букв. 'готовое выражение', устойчивый оборот в китайском языке, чаще всего состоящий из четырех иероглифов) показал, что во фразеологических единицах китайского языка в основном актуализируются следующие значения иероглифа &:
1) 'благородное происхождение': 1ощ shëng(ещ yаng - драконом рожденный и фениксом вскормленный; 1ощ shëng 1ощ - у дракона рождается дракон, ср. рус. яблоко от яблони недалеко падает; 1ощ shëng21 - у дракона рождается девять сыновей, и все они разные, ср. рус. брат брату рознь;
2) 'редкостный, дорогой, значимый': 1ощ gan (ещ пао - печень дракона, голова феникса; 1ощ zhang хи gй - драконье сочинение (о незаурядном сочинении);
3) 'сила и мощь': ги 1ощ sг Ый - как дракон, как тигр; 1ощ те1 Ьао - брови дракона, шея леопарда (о величественном и грозном виде воина);
4) 'выдающаяся личность, знаменитость': геп гЫо^ гЫ 1ощ;
5) 'талантливый человек': fаng 1ощ ги Ыт - пустить дракона в море (о возможности проявить дарования); 1ощ wд Ый - букв. 'затаившийся дракон и спящий тигр' (о невыявленном гении, скрытом таланте) и мн. др. ДОБС, р. 762-765).
В китайской мифологии феникс (ДЖ (ещ hudng) - чудо-птица, воплощающая женское начало. Древние китайцы верили в то, что явление Фэнхуана людям - это великое знамение, которое может предвещать важное событие (СИ, р. 388.)
Во фразеологическом фонде китайского языка иероглифы ДЖ в основном актуализируются в следующих значениях:
1) 'императорская власть; император и императрица; знать': ДЩ^Ш féng gé lóng lóu - обитель феникса и дом дракона (императорский дворец);
2) 'счастливое предзнаменование': föng míng zhao yáng - феникс поет навстречу утреннему солнцу;
3) 'редкий предмет или явление': föng máo lín jiäo - перо феникса и рог единорога; föng máo lóng jiä - перо феникса, когти дракона;
4) 'талантливый человек': ДЖ&Жföng huáng zái nú - птица феникс заперта в клетке (о неимении возможности проявить свои таланты); däföng lao lóng - ловить феникса, поймать дракона (о поиске талантов и дарований);
5) 'благородное происхождение': föng zi long sun - сын феникса, внук дракона (о человеке знатного происхождения);
6) 'приятная наружность': longyánföng zi - лицо дракона, осанка феникса;
7) 'свадьба, женитьба': long föng xi zhú - свечи дракона и феникса (о свадебных свечах);
8) 'жених и невеста': lóng föng chéng xiáng - благопожелание счастья молодоженам;
9) 'близнецы (мальчик и девочка)': ¿ÄÄfe^ lóng föng shuang bao tai -феникс и дракон (ZCDC, p. 402-403).
В культово-мифологическом мировоззрении казахского народа aidahar -символ зла, злой демон. Он обычно представляется в образе многоголового дракона, иногда в виде огромной змеи. Примечательно, что в казахских волшебных сказках образ дракона, так же как и в китайской мифологии, представлен в тесной связи с водной стихией. Так, в казахской сказке «Айдахар» (в переводе с каз. 'дракон') этот образ представлен в виде женщины-оборотня, которая по ночам напивалась воды, опустошая реку (КНС, с. 343). В сказке «Аргы мерген» (мифологический персонаж у древних тюрков, относящийся к категории первых охотников) из тела Айдахара извергается вода, вызывая дождь. Места обитания Айдахара, как правило, - горы и подземелья (пещеры, морские острова, горные ущелья и подводное царство) (КНС, с. 236).
Отрицательный образ дракона как символа зла, тьмы и подземелья во фразеологическом фонде казахского языка запечатлен в следующих примерах: aidahardai yskyru (свистеть как дракон) - 'сильно рассердиться'; alty hasty aidahar (шестиголовый дракон) - 'злой человек' (ФСКЯ, с. 23).
Известно, что культ kok bori - 'синего волка' - является общим для тюркских народов. Этот образ упоминается и в китайских источниках, начиная с IX в. до н. э. Например, в «Ханьшу» (исторической хронике династии Хань с 260 г. до н. э. по 20 г. н. э.) и «Чжоушу» (исторической хронике династии Чжоу с 534 по 581 гг. н. э.) говорится о единственном уцелевшем мальчике из племени гуннов (гунны - группа древних тюркских племен, вторгшихся в IV - V вв. н. э. в Европу (БРЭ, с. 160)), которого спасла волчица, позже она родила от него детей. Они, по легенде, стали прародителями всех тюркских племен [10, с. 87].
Образ волка в казахской языковой картине мира является критерием оценки широкого круга человеческих качеств, как моральных, так и физических. Так,
kokzhal bori ('волк гривастый'), во-первых, соотносится с крупным волком, с другой стороны, является характеристикой смелого и отважного человека: zhigitteri shetinen kokzhal bori eken - букв. 'их джигиты как волки гривастые: отважные и бесстрашные'; kaskyr zhurekti adam (букв. 'человек с волчьим сердцем') означает 'бесстрашный человек'; kaskyr aiel ('волчица') означает 'сильная и предприимчивая женщина' (ФСКЯ, с. 342).
В ряде фразеологизмов с компаративной семантикой, таких как ash boridei jalaktau (как голодный волк), kaskyrsha talau (наброситься как волк); kaskyrsha uly (выть как волк) и мн. др., находит отражение негативное отношение людей к таким человеческим качествам, как алчность и жадность, беспощадность, высшую степень проявления которых связывают именно с характерными чертами волка.
Репрезентантами стереотипного образа волка (kaskyr) служат пословицы и поговорки, которые носят ярко выраженный аксиологический характер: asyrandy kaskyr dalaga karap ulidy (прирученный волк все равно воет в сторону степи); ср. рус.: сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит; kaskyrdy surlygy ushin emes, urlygy ushin urady (волка бьют не за то, что он сер, а за то, что овцу съел); maldyng iesi bolsa, kaskyrdyng kudaiy bar (если у скота есть хозяин, то у волка есть бог). Страх людей перед волком отражен в следующих эвфемических названиях волка: kara kulak - 'черные уши', ulyma - 'тот, который воет', it-kus - букв. 'собака и птица'.
Ш láng ('волк') в БКРС представлен в следующих значениях: 1) 'волк, волчий, по-волчьи'; 2) 'хищный зверь, хищник'; 3) пекинск. диал. 'похитить; стащить, стянуть, украсть': ^ АШ 7 7 jiáo rén lángle wü kuái qiánle - кто-то стянул у него пять юаней (БКРС, с. 911).
Фразеологические единицы китайского языка с образной доминантой волк в основном объективируют отрицательные коннотации. Например:
1) 'жестокость, бесчеловечность': láng xin gou fei - волчье сердце и собачьи легкие;
2) 'неисправимый; трудновоспитуемый человек': ^^^f'^láng zíye xin -у волчонка - волчье сердце;
3) 'жадность, алчность': láng tun hü yán - глотать, как волк, пожирать, как тигр;
4) 'дурная слава, плохая репутация': р&ШШ sheng míng láng jí - волчья репутация;
5) 'коварство': - ^^^^ láng géi ji bái nián - bu an hao xin -волк пришел поздравить петуха с новым годом - не жди ничего хорошего (ZCDC, p. 894).
Таким образом, вышеперечисленные примеры показывают, что в китайском языке б0льшая часть ассоциативных признаков, связанных с образом волка, имеет негативную окраску, тогда как казахские примеры больше демонстрируют положительную и нейтральную коннотации.
Образ ворона в качестве тотема встречается во многих древних мифологиях. К примеру, древние тибетцы считали ворона посредником между богами и людьми: он, издавая различные звуки, мог предсказывать различные события,
положительные и отрицательные. У древних манчжуров существовал такой обычай: посреди двора устанавливали столб, на верх которого привязывался кусок ткани, таким образом зазывая духов предков. К подножию столба бросали тонко нарезанную свинину. Если к мясу подлетали вороны и съедали его, то это считалось хорошим предзнаменованием. Если вороны не трогали мясо, это означало, что духи недовольны и несчастья не миновать [10, с. 67]. Среди якутских племен существовало племя суор, что в переводе означает 'ворон' [10, с. 72].
Согласно древнекитайской легенде, на Солнце живет san zú wü -
'трехногий ворон', а на Луне обитает заяц. В другой легенде говорится о десяти солнечных воронах, поселившихся на десяти солнцах и обжигавших все живое на Земле. Стрелок Хоу И попал в девять воронов и предотвратил гибель человечества. Данная легенда зафиксирована во фразеологизме fé #М 9 hou yi shè ri -Хоу И сбил девять солнц.
wü tù (букв. 'ворон и заяц') означает 'солнце, луна и время' (ZCDC, p. 507); wü fei tù zöu (ворон летит, заяц бежит) означает необрати-
мость времени (ZCDC, p. 1336). wü niaö sIqíng (личные чувства ворона)
свидетельствует о поверьях древних китайцев, полагавших, что ворон заботится о престарелых родителях. Другой пример: ^Ж&Л ài wü jí wü - любить не только дом, но и ворона на его крыше - означает, что, любя человека, нужно любить всё, что с ним связано (даже ворон, сидящих на крыше этого дома).
Фразеологический и паремиологический фонд современного казахского языка также изобилует примерами, связанными с образом ворона. Например: погов. karganyng bir kozi okta, bir kozi bokta - у вороны один глаз смотрит на стрелу, другой глаз смотрит на помёт (образно об алчности); погов. karga karganyng kozin shukymas - ворон ворону глаз не выклюет; karga adym jer -с вороний шаг; karga boily - ростом с ворону, то есть 'низкого роста'; karga tamyrly kazak - казах, у которого среди родственников ворона - это значит, что у казаха везде родственники; karga siakty karkyldau - каркать как ворона и мн. др. (ФСКЯ, с. 654).
Таким образом, можно утверждать, что образ ворона и в китайской, и казахской языковой картине мира связан как с положительными, так и с отрицательными коннотациями.
В китайской и казахской этнокультурах особое место занимает тотемиче-ский культ солнца. Солнце - kun у казахов, ri или yang у китайцев - выступает как синтез космических и астральных божеств, как первопредок-тотем. Очевидно, что в первобытнообщинных коллективах под главным назначением любого явления понимается его качество быть родителем, следовательно, по представлениям древних людей, творец и созидатель - это и есть родитель, отец. Так, очевидно, появился тотем солнца как творец природы и человеческой цивилизации.
Древние казахи также верили в то, что нагревание земли солнцем, сильные ураганы, гром, молнии, ливни, град - это явления, которые происходили согласно «настроению» всемогущего Солнца [11, с. 125].
Поклонение солнцу ясно запечатлено на каменных изваяниях, которые кипчаки устанавливали родителям, павшим воинам, выдающимся личностям. Они были установлены лицом на восток [5, с. 211]. В ходе обычной повседневной
деятельности древние люди осознали, что без солнечного света и тепла невозможно существование всего живого. Поэтому они уважительно относились к солнцу, даже поклонялись этому таинственному желтому диску на небе, который излучал тепло и обеспечивал всё живое светом. К примеру, К. Габитха-нулы утверждает, что древние гунны считали себя потомками солнца, и выдвигает гипотезу о взаимосвязи между словом kun ('солнце') и названием племени гуннов (в древнетюрк. кйн - 'солнце') [10, с. 21].
Китайский ученый Су Бейхай в своей монографии «История казахской культуры», посвященной кочевым сакам, пишет так: «Из всех святых они поклоняются только божеству солнца. В жертву приносили только коня. Выбор коня в качестве жертвоприношения объясняется тем, что, по поверью древних саков, только резвый скакун мог быстро достичь солнца» [12, с. 187].
В современном казахском языке в активном использовании остался ряд фразеологизмов и эвфемизмов, свидетельствующих о некогда существовавшем у казахов культе Солнца. Например: kun baiydy - букв. 'солнце обогатилось' вместо kun batty - солнце зашло. 'Жить' - это kun koru (видеть солнце); 'не давать житья' - kun bermeu (не давать солнца); 'жизненные проблемы' - это kuni karang bolu (солнце во мраке); 'образ жизни, характерный для большинства людей' -это kopting korgen kuni (солнце, которое видит все); 'жить плохо' - kuni kun emes (его солнце - не солнце) и мн. др.
'Солнце' в китайском языке выражено философской субстанцией № yáng 'ян', положительным (мужским) началом, оно считается олицетворением всего положительного.
В древнекитайских трактатах утверждается, что мир был создан с помощью № yáng 'солнца' (положительной субстанции), Ш yin 'тени от солнца' (отрицательной субстанции), shuí 'воды', ^ huö 'огня', ^ mu 'дерева', i tü 'земли', ^ jin 'металла' (CH, p. 472).
В китайской мифологии в качестве ivFH ^ tái yang shén - богов солнца -выступает сразу пять сакральных образов: xi hé - богиня Сихэ, родившая десять солнц и ведавшая упряжкой драконов в их колесницу; döng jün -
Дунцзюнь, владыка Востока, божество солнца; ^fc shén nóng - Шэньнун - «божественный земледелец»; %% döng huáng - Дунхуан, владыка Востока, божество весны и божество солнца; jUffi yán di - «огненный император» Янь-ди - владыка Юга и бог огня, солнца и лета [13, с. 195-198].
Структурно-семантический анализ китайских и казахских фразеологизмов, стержневым компонентом семантики которых выступает образ солнца, выявил семантически и стилистически тождественные примеры, что является редким явлением для неродственных и неконтактных языков. Например: ri lud
xi shan и ri bó xi shan - букв. 'солнце садится за западные холмы' -
значит 'доживать последние дни; умирать'; ср. каз.: kuni bitti - солнце зашло / kuni sondi - солнце погасло; ri mu. tú yuan - солнце заходит, а путь еще
далек (образно в знач.: 'к закату жизни не достигнуть достойного положения'); ср. каз.: kuni taiap kaldy - солнце близится к закату; 0 ri ri ye ye - букв.
'дни и ночи' - обозначает 'день и ночь; круглые сутки; все время'; gud ri zi -
проводить солнце - значит 'жить-поживать'; ср. каз.: kun otkizu - проводить солнце; BÜí ri sháng san gan - солнце уже на высоте трех шестов, то есть 'позднее утро'; ср. каз.: kun arkan boiy koterildi - солнце поднялось на высоту в один аркан (аркан - плетеная веревка в 4-5 метров); flrffl'fé. ri shengyué héng -поднимающееся солнце, прибавляющаяся луна (образно - о непрерывном развитии, неуклонном движении вперед); ср. каз.: kun sanap osu; ri jiü tian cháng - день вечный, небо длинное (образно в знач. 'через долгое (длительное) время'); ср. каз.: kunderding bir kuninde; you jiáo yáng chün - солнечная весна на живых ногах (образно о чрезвычайно добром человеке и о несущем народу добро правителе); ср. каз. kun nuryndai meirimdi - добрый, как луч солнца и др. Данные примеры показывают, что жизнь и существование всего живого у рассматриваемых этнокультур всегда ассоциировались с солнцем, что свидетельствует об исключительной роли солнца-прародителя в этих культурах.
Таким образом, проведенный лексико-семантический анализ китайских и казахских фразеологизмов, связанных с тотемическим культом, позволил получить следующие результаты:
1) контрастивно-исторический анализ является одним из ключевых методов, способствующих выявлению скрытой во фразеологизмах этнокультурной информации;
2) фразеологизмы китайского и казахского языков, связанные с тотемической тематикой, культурно маркированы и способны определять специфику национальной концептосферы;
3) тотемический код культуры - это межкультурная универсалия, по-разному вербализующаяся на разных языках, а также наиболее значимая лингвофило-софская категория в системе концептуальных понятий любого народа;
4) посредством сопоставительного анализа культурно-маркированных фразеологизмов можно проводить сравнительное изучение особенностей человеческого мировоззрения;
5) наличие в языке фразеологизмов, в которых произошла десакрализация «культовых» компонентов, еще раз доказывает, что образность устойчивых словосочетаний с культовым кодом возникает не только через переосмысление сакральных образов, но и за счет актуализации скрытой' лингвокультурной информации в ее ключевых компонентах;
6) семантические универсалии могут существовать в неродственных и неконтактных языках; наличие в подобных языках культурно-языковых универсалий может быть обусловлено универсальным характером человеческого мышления, единым процессом развития человеческой цивилизации и общностью бытия и сознания.
Источники
НФС - Новейший философский словарь. - Минск: Книжный дом, 2003. - 1280 с.
XHC - ЛЖ: 2018. - 1800 Ж = Современный словарь
китайского языка. - Пекин: Изд-во деловой лит., 2018. - 1800 с.
XC- - ЛЖ: 2001. - 1412 Ж = Словарь китайского языка. - Пе-
кин: Изд-во деловой лит., 2001 - 1412 с.
CH - - i^: Ш±, 1997. - 2574 Ж = Словарь «Море слов». - Шанхай:
Изд-во словарей, 1997. - 2574 с.
БКРС - Большой китайско -русский словарь. - М.: Наука, 1983. - Т. 4. - 1061 с.
БРЭ - Большая российская энциклопедия. - М.: Бол. рос. энцикл., 2007. - Т. 8. - 767 с.
ZCDCD - t - 1992. - 1960 Ж = Словарь ки-
тайских чэньюйев. - Цзилинь: Лит.-ист. изд-во, 1992. - 1960 с.
КНС - Казахские народные сказки. - Алматы: Санат, 2017. - 564 с.
ФСКЯ - Фразеологический словарь казахского языка. - Алматы: Гылым, 1977. - 711 с.
Литература
1. Даулет Ф.Н. Сопоставительный анализ фразеологизмов китайского и казахского языков (на материале лексикографических источников): Дис. ... канд. филол. наук. -Алматы, 1999. - 186 с.
2. Haekel J. Totemism. - URL: https://www.britanmca.com/topic/totemism-religion/Levi-Strauss, свободный.
3. Леви-Стросс К. Тотемизм сегодня. Неприрученная мысль. - М.: Акад. проект, 2008. -520 с.
4. ^ЖЛ. - 2008. - 613Ж = Хэ Синлян. Тотем и китайская культура. - Наньцзин: Цзянсуский нар. изд. дом, 2008. - 613 с.
5. Коныратбаев А. Казахский эпос и тюркология. - Алма-Ата: Гылым, 1987. - 367 с. (на каз. яз.)
6. ЗШЖ.. t - ЛЖ: 2002. - 421 Ж = Лю Юйцинь. Тотемические мифы и традиционный образ жизни китайцев. - Пекин: Нар. изд. дом, 2002. - 421 с.
7. ХЙ^. - ЛЖ: 1999. - 302 Ж = Нинъ Егао, Ся Гочжэнь. Китайская культура благополучия. - Пекин: Изд-во Центр. ун-та национальностей. - 1999. - 302 с.
8. Ä^^. - 2017. - 243 Ж = Жэнь Сижань. Код китайских иероглифов. - Пекин: Изд-во Хуацяо, 2017. - 243 с.
9. Алексеев В.М. В старом Китае. - М.: Изд-во вост. лит., 1958. - 345 с.
10. Габитханулы К. Устойчивые словосочетания в казахском языке, связанные с народными поверьями: Дис. ... канд. филол. наук. - Алматы, 1995. - 156 с.
11. Рысбаева К.К. Культовые фразеологизмы в казахском языке: Дис. ... канд. филол. наук. - Алматы, 1995. - 165 с.
12. - 1989. - 555 Ж. = Су Бэйхай. История казахской культуры. - Урумчи: Изд-во Синьцзянского ун-та, 1989. - 555 с.
13. fa^Ä, tSÄ^XÄ^^. - ЛЖ: 1996. -410 Ж = Хэ Цзюинь, Ху Шуанбао, Чжан Мэн. Анализ китайских иероглифов. -Пекин: Изд-во Пекинского ун-та, 1996. - 410 c.
Поступила в редакцию 05.08.19
Даулет Фатимабиби Ногайкызы, кандидат филологических наук, и.о. профессора кафедры китаеведения; докторант кафедры китайской филологии Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова
Казахский национальный университет им. аль-Фараби
пр. аль-Фараби, д. 71, г. Алматы, 050040, Республика Казахстан E-mail: [email protected]
ISSN 2541-7738 (Print) ISSN 2500-2171 (Online)
UCHENYE ZAPISKI KAZANSKOGO UNIVERSITETA. SERIYA GUMANITARNYE NAUKI (Proceedings of Kazan University. Humanities Series)
2019, vol. 161, no. 5-6, pp. 68-78
doi: 10.26907/2541-7738.2019.5-6.68-78
The Totemic Code of Culture in the Linguistic Worldview (Based on Phraseological Units of the Chinese and Kazakh Languages)
F.N. Daulet
al-Farabi Kazakh National University, Almaty, 050040 Republic of Kazakhstan E-mail: [email protected]
Received August 5, 2019
Abstract
A comparative analysis of the linguocultural, linguocognitive, and semantic properties of phraseological units of the Chinese and Kazakh languages with totemic components was performed with regard to the interaction of two semiotic systems - the natural language and culture. The research was performed with the help of the linguocultural and linguocognitive methods to comprehensively describe the linguistic and cultural semantics of phraseological units with totemisms. To illustrate the internal form of the studied linguistic units, the etymological and descriptive methods were used, as well as the methods of semantic identification and cognitive interpretation. The obtained results clearly demonstrate that the axiological aspect in the mental set of different nations is nothing more than a combination of systematized knowledge and concepts about the environment and the world, which are viewed through the prism of social and emotional experience. The research is highly relevant due to the original approach and the desire to investigate the problem of totemic code in the Chinese and Kazakh linguistic cultures through imaginative means.
Keywords: Chinese language, Kazakh language, comparative linguoculturology, totemism, spiritual cultural codes, phraseological units, linguistic worldview, verbal means, imaginative means, semantics
References
1. Daulet F.N. Comparative analysis of Chinese and Kazakh phraseological units (based on the material of lexicographical sources). Cand. Philol. Diss. Almaty, 1999. 186 p. (In Russian)
2. Haekel J. Totemism. Available at: https://www.britannica.com/topic/totemism-religion/Levi-Strauss.
3. Lévi-Strauss C. Totemism segodnya. Nepriruchennaya mysl' [Totemism of Today. A Wild Thought]. Moscow, Akad. Proekt, 2008. 520 p. (In Russian)
4. He Xingliang. A Totem and Chinese Culture. Nanjing, Jiangsu Natl. Publ. House, 2008. 613 p. (In Chinese)
5. Konyratbaev A. Kazakhskii epos i tiurkologiya [Kazakh Epic Literature and Turkology]. Alma-Ata, Gylym, 1987. 367 p. (In Kazakh)
6. Liu Yuqing. Totemic Myths and Chinese Traditional Life. Beijing, Natl. Publ. House, 2002. 421 p. (In Chinese)
7. Ning Yegao, Xia Guozhen. Chinese Culture of Prosperity. Beijing, Cent. Univ. Natl. Publ. House, 1999. 302 p. (In Chinese)
8. Ren Xiran. Chinese Hieroglyph Code. Beijing, Huaqiao Publ. House, 2017. 243 p. (In Chinese)
9. Alekseev V.M. Vstarom Kitae [In Ancient China]. Moscow, Izd. Vost. Lit., 1958. 345 p. (In Russian)
10. Gabitkhanuly K. Fixed collocations associated with folk beliefs in the Kazakh language. Cand. Philol. Diss. Almaty, 1995. 156 p. (In Russian)
11. Rysbaeva K.K. Cult-related phraseological units in the Kazakh language. Cand. Philol. Diss. Almaty, 1995. 165 p.
12. Su Beihai. History of Kazakh Culture. Ürümqi, Xinjiang Univ. Publ. House, 1989. 555 p. (In Chinese)
13. He Jiuying, Hu Shuangbao, Zhang Meng. Analysis of Chinese Characters. Beijing, Beijing Univ. Publ. House, 1996. 410 p. (In Chinese)
Для цитирования: Даулет Ф.Н. Тотемический код культуры в языковой картине мира (на материале фразеологизмов китайского и казахского языков) // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. - 2019. - Т. 161, кн. 5-6. - С. 68-78. - doi: 10.26907/25417738.2019.5-6.68-78.
For citation: Daulet F.N. The totemic code of culture in the linguistic worldview (based on phraseological units of the Chinese and Kazakh languages). Uchenye Zapiski Kazanskogo Uni-versiteta. Seriya Gumanitarnye Nauki, 2019, vol. 161, no. 5-6, pp. 68-78. doi: 10.26907/25417738.2019.5-6.68-78. (In Russian)
