CC BY
6
УДК 316
М.С. КАЛЬНЕЙ
ТОТАЛИТАРНЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ: СПЕЦИФИКА И ПРОТИВОРЕЧИЯ
Анализируются особенности тоталитарного социального проекта. Тоталитарные проекты признаются неустойчивыми в силу своей опоры на манипуляцию и принуждение, охватывающие все стороны жизни индивида. Особое внимание уделяется анализу тех факторов, которые вызывают потребность в такого рода проектах. Один из них - потребность в социальной гармонии, которая приводит к вытеснению исторически сложившихся социальных норм искусственно сконструированными Использование всех ресурсов тоталитарной системы на поддержание таких норм делает систему неустойчивой к вызовам социальной реальности.
Ключевые слова: социальный проект, социальные нормы, социальная система, социальная реальность, социальный контроль, социальная гармония.
The analysis of totalitarian social project. Totalitarian projects are unsteady because their means of support are manipulation and violence covering all the spheres ofpersonal life. Specific attention is given to analysis of those factors, which arouse needfor .such a projects. One of them is needfor social harmony. As a result, historically formed social norms are forced out by artificially construcred The use all the totalitarian system resources to support such a norms makes system unsteady to social reality challenges.
Keywords: social project, social norms, social system, social reality, social control, social harmony
Одним из наиболее характерных признаков текущей социально-политической среды является обострение противоречий между различными социальными проектами. Еще в последние десятилетия прошедшего века представлялось очевидным неоспоримое преимущество глобального либерально-рыночного проекта информационного общества. Однако практика показала существенные противоречия данной социальной модели, не сводимые к одному только факту существования и противостояния альтернативных моделей социального устройства. К этим последним было принято относить сохранившийся в отдельных странах социалистический проект, а также ав-
© Кальней М.С., 2022
торитарно-религиозную модель общества, распространенную на Ближнем Востоке. Эти последние модели, согласно общепринятому в последние десятилетия взгляду, представляли собой отклонение от общего направления социального развития с неизбежностью их либеральной трансформации.
Однако очевидным представляется тот факт, что и за пределами данных систем наблюдаются тенденции обращения к традиционализму, национализации экономических структур и политических элит - явлениям, несовместимым с ценностями либерально-рыночного проекта. В связи с этим необходимо отметить такую существенную черту нынешней реальности, как возрастание противоречий
между либеральной и консервативной социальной моделями. Одним из существенных аспектов противостояния социальных моделей является вопрос их устойчивости.
Социальная модель представляет собой сложную систему социальных норм, регулирующих деятельность индивидов. В случае соответствия этих норм природе человека социальная модель рассматривается как устойчивая к внешним воздействиям. Искусственные же социальные конструкты в силу своего несоответствия природе человека требуют для своего поддержания тоталитарных репрессивных мер, что и делает их неустойчивыми к существенным экономическим и геополитическим вызовам.
Таким образом, делается вывод о том, что наиболее устойчивой будет та социальная система, нормы и институты которой соответствуют человеческой природе, что и не требует специальных мер их поддержки. При этом следует обратить внимание на то, что социальные нормы, запреты и предписания являются не столько следствием биологической эволюции, сколько результатом сознательной договоренности индивидов или продуктом стихийной социальной практики. Это позволяло бы сделать вывод о том, что социальные запреты и предписания ограничивают поведение человека, происходят не из его природного начала, что и делает их внешней и неестественной для человека силой. Следовательно, наилучшей и наиболее устойчивой социальной системой была бы та, в которой социальные нормы в наименьшей степени ограничивают природные потребности человека.
Противоречие такого взгляда заключается в отождествлении природ-
ного как обусловленного генетикой и физиологией с естественным как сложившимся в ходе эволюционного развития. Сам факт того, что при сходной и неизменной генетике и физиологии человека существовали и существуют различные системы социальных норм, изменяющиеся с течением времени, указывает на несводимость естественного к природному в отношении социальных процессов. В применении к социуму было бы более корректно рассматривать естественное как сложившееся в ходе социальной практики в качестве ответа на те или иные вызовы внешней среды. Вследствие этого социальные нормы, запреты и предписания возникают и сохраняются не столько как адекватные природе человека, сколько как адекватные тем внешним вызовам, которые требуют организации и координации совместных действий.
Именно этот подход к социальным нормам применяет А.А. Зиновьев: «Социальные нормы имеют силу, если приняты сознательные решения на этот счет и при этом имеются силы, принуждающие людей к соблюдению их. Социальные нормы могут отражать какие-то социальные законы или ограничивать негативные последствия игнорирования социальных законов. Они могут быть отменены, изменены, заменены другими. С их участием и благодаря им могут создаваться социальные объекты» [3, с. 199].
Таким образом, социальные нормы возникают и сохраняются с целью поддержания и упорядочения социальных взаимодействий. При этом взаимосвязанными аспектами социальных норм оказываются ограничения и социальная поддержка. Эту сторону социальных норм отмечает Р. Дарендорф:
«Общество причиняет неприятности не потому, что время от времени мы на него сердимся, и не оттого, что его нормы для нас неудобны. Общество -досадный факт по следующей причине: хотя оно и облегчает нашу участь в силу собственной реальности и несмотря на то, что только оно, вероятно, и предоставляет нам возможности для самовыражения в жизни, с другой стороны, оно всегда и повсюду окружает нас непреодолимыми валами, которые мы пестро разукрашиваем и от которых мы можем избавиться, только закрыв глаза, но эти валы продолжают неколебимо стоять» [2, с. 66].
Иными словами, социальные нормы естественны как сложившийся в ходе социальной практики способ регулирования социальных взаимодействий. Очевидность того факта, что социальные нормы генетически не наследуются и исторически изменчивы, заставляет признать утопическим проект создания социальной системы, нормы и правила которой будут поддерживаться без механизмов принуждения в силу их соответствия человеческой природе. Социальное принуждение следует рассматривать как часть сложной системы норм и отношений. В связи с этим заслуживают внимания взгляды различных исследователей на тоталитаризм как нарушение пределов социального принуждения.
В своем анализе краха коммунистического проекта Ф. Фукуяма указывает на то, что тоталитарный коммунистический режим подчиняет себе «гражданское общество целиком, в том числе определяя, что разрешается думать их подданным. Но такая система в чистом виде может существовать лишь с помощью террора, который угрожает и ее правителям» [6, с. 81]. Сходное
свойство социалистического проекта отмечает К. Ясперс: «Тотальное планирование в области экономики не может быть ограничено, как мы уже показали, хозяйственной сферой. Оно становится универсальным фактором жизни людей. Регулирование хозяйства ведет к регулированию всей жизни как следствие сложившихся в этих условиях социальных условий» [8, с. 191]. Подобным же образом И.А. Ильин отмечал: «Тоталитаризм состоит в исключении всей и всякой самодеятельности граждан: их личной свободы, их корпоративной организации, их местного и профессионального самоуправления, их усмотрения в делах личных и семейных, их хозяйственной инициативы и их культурной самодеятельности» [4, с. 43]. Таким же образом Ф. Хайек отмечал основную опасность принципа планирования как основополагающего для социалистической экономики: «Поэтому проблема экономического планирования не ограничивается только вопросом, сможем ли мы удовлетворить свои потребности так, как мы этого хотим. Речь идет о том, будем ли мы сами решать, что для нас важно, или это будут решать за нас планирующие инстанции. Планирование затронет не только те наши маргинальные нужды, которые мы обычно имеем в виду, говоря о "чистой" экономике. Дело в том, что нам как индивидам не будет позволено судить, что является для нас второстепенным» [7, с. 105-106].
Таким образом, указанные исследователи признавали одним из главных признаков тоталитарного социального проекта полный контроль государства над всеми сторонами жизни индивидов. Этот контроль берет свое начало из организации экономической жизни, но взаимосвязь экономической сферы
общества со всеми прочими с неизбежностью влечет переход всех сфер жизни социума под тотальный контроль неконтролируемой обществом власти. Общепринятым объяснением такого перехода считалось кризисное состояние социума, делающее его подверженным политическим манипуляциям. Особое место здесь занимают утопические проекты как часть социальной манипуляции. Стремление реализовать социальный идеал посредством революционных насильственных мер приводит, в конечном счете, к тоталитарной системе, оказывающейся полной противоположностью желаемому идеалу.
В связи с этим особого внимания заслуживают те потребности, которые лежат в основе принятия социумом утопического проекта, порождающего тоталитарную систему. Помимо рассмотрения природы этих потребностей, необходимо также обратить и особое внимание на связанные с ними противоречия. Прежде всего, они связаны с той системой социального регулирования, которую утопический проект выдвигает как альтернативу существующему. Соответственно, требуется обратить внимание на поднятую различными исследователями проблему выбора поведения в социуме.
В своем анализе одного из первых утопических проектов К. Поппер отмечает: «Случилось так, что мы однажды стали полагаться на разум и использовать способность к критике, и как только мы почувствовали голос личной ответственности, а вместе с ней и ответственности за содействие прогрессу знания, мы уже не можем вернуться к государству, основанному на бессмысленном подчинении племенной магии» [5, с. 196-197].
Иными словами, закрытое общество исключает конкуренцию своих участников и требует от них безоговорочного подчинения системе табу и предписаний. Эти предписания сложились исторически, в мифах данного общества они приобретают сакральный характер, подчинение им ограничивает личный выбор, что обеспечивает безопасность индивида и снимает проблему личной ответственности. Существование в условиях открытого общества, с одной стороны, обеспечивает индивиду возможности для вертикальной социальной мобильности, с другой - порождает потребность в безопасности. Утопический проект смещает акценты в пользу социальной гармонии как того блага, ради которого возможно и необходимо принять тотальный социальный контроль над всеми сторонами жизни индивида.
При этом не учитывается отмеченное А.А. Зиновьевым противоречие социального контроля: «Хотя система норм поведения имеет тенденцию к полному охвату поведения членов человей-ника, практически это не достигается никогда. Остаются ненормированные поступки. В человейнике происходят изменения, в результате которых люди начинают совершать поступки, еще не охваченные нормами. Люди нарушают установленные нормы. Многие нормы таковы, что допускают диапазон, в рамках которого возможен выбор, допускают различные истолкования и исключения. Наконец, вводятся нормы, предоставляющие людям какую-то свободу поведения. Таким образом, в человейнике складывается какая-то часть ненормированного поведения его членов» [3, с. 241].
Иначе говоря, стихийно складывающиеся социальные нормы изменчивы,
могут противоречить друг другу, их природа может быть внерациональна. В то же время утопический проект ориентирован на систему единственно возможных непротиворечивых исторически неизменных социальных норм. Это формирует образ гармонии, исключающей возможность личного выбора и ответственности за него.
Сходное свойство утопического мышления отмечал Н.А. Бердяев в работе «Царство Духа, царство кесаря»: «Парадоксально, можно было бы сказать, что свобода, свободная жизнь оказывается самой неосуществимой утопией. Свобода предполагает, что жизнь не окончательно регулирована и рационализирована, что в ней есть зло, которое должно быть побеждено свободным усилием духа. С этими свободными усилиями социальные утопии не считаются, совершенство и гармония осуществляются не через свободу» [1, с. 823].
Это указывает на одну из существенных особенностей утопического социального проекта, которая и превращает его в тоталитарную систему. Утопический идеал представляет собой искусственный конструкт социальной гармонии. Исторически сложившиеся нормы отношений между индивидами здесь заменяются логически обоснованными предписаниями. Эти предписания объявляются единственными имеющими право на существование. Социальная система, построенная на утопическом идеале, с неизбежностью должна контролировать соблюдение индивидами искусственно сформулированных социальных норм и принуждать к их исполнению. Так как утопический проект ориентирован на достижение социальной гармонии во всех сферах жизни общества, контроль
за соблюдением соответствующих идеалу социальных норм распространяется на все сферы жизни индивида. Это и составляет сущность тоталитарной практики, с которой связана и ее неустойчивость.
Общепринятым признанием слабости авторитарных и тоталитарных государств считается недостаток их легитимности, что заставляет данные режимы поддерживать свое существование посредством манипуляций и террора. Эти средства в конечном итоге оборачиваются против породившей их системы, что и приводит к ее краху. Таково общеизвестное объяснение распада авторитарных и тоталитарных режимов в современных социокультурных реалиях.
В связи с этим недостаточно учитывается следующее неотъемлемое свойство тоталитарных проектов, связанное с их утопическим началом. В подобного рода проектах исторически сложившееся многообразие видов социального поведения заменяется единственным, заранее предписанным при создании социального проекта. Такой признанный единственным стандарт социального поведения не отражает всего многообразия отношений социальной реальности, а следовательно, не может обеспечить адекватного ответа на вызовы социальной реальности. Отсутствие альтернатив заданным образцам социального поведения также не соответствует тому многообразию вызовов социальной реальности, которые требуют адекватного им ответа. Наиболее же существенно здесь то, что отсутствие связи утопических стандартов социального поведения с исторически сложившейся социальной реальностью требует от социальной системы установления тоталитарного контроля
над всеми сторонами жизни индивидов, что направляет все ресурсы социальной системы на поддержание внутреннего социального контроля и не оставляет возможностей для ответов на внешние вызовы. Этот фактор и делает тоталитарную систему особенно неустойчивой в условиях внешнего вызова.
Анализ природы тоталитарного социального проекта позволяет сделать следующие выводы. Тоталитаризм противопоставляется демократической модели социума как конструкт заведомо неустойчивый, основанный лишь на принуждении со стороны политических структур государства. Противоречие такого подхода в значительной мере связано с абсолютизацией момента принуждения и игнорированием того факта, что социальный контроль и социальное принуждение составляют неотъемлемую часть любой социальной системы.
В связи с этим общеизвестен взгляд, согласно которому наиболее устойчива та социальная система, нормы которой в наибольшей степени соответствуют природе человека, а потому не требуют для своего поддержания особых механизмов контроля и принуж-
дения. Противоречие этого взгляда связано с отождествлением естественного и природного. Очевидная несводимость социальных норм к генетическому и физиологическому в человеке требует признать естественными те социальные нормы, которые сложились в ходе повседневного взаимодействия индивидов, но поддерживаются средствами социального контроля и принуждения.
Тоталитарной считается такая социальная система, в которой степень контроля и принуждения охватывает все стороны жизни индивида, не оставляя возможности личного выбора. Создание этой системы в значительной мере связано с утопическим проектом, создающим образ социальной гармонии за счет принятия социумом системы теоретически разработанных социальных норм. Факт признания такой системы норм безальтернативной делает социальную систему особенно неустойчивой к внешним вызовам ввиду невозможности охвата искусственно сконструированными и поддерживаемыми нормами всей социальной реальности и ухода всех ресурсов социальной системы на меры социального контроля и принуждения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бердяев Н.А. Русская идея. М.: Эксмо; СПб: Мидгард, 2005. 832 с.
2. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М.: Праксис, 2002. 536 с.
3. Зиновьев А.А. Фактор понимания. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. 528 с.
4. Ильин И.А. Собр. соч.: в 10 т. М.: Русская книга, 1993. Т. 2. 496 с.
5. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1: Чары Платона; Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. Киев: Ника-центр, 2005. 800 с.
6. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ: Ермак, 2005. 588 с.
7. Хайек Ф. Дорога к рабству. М.: Новое издательство, 2005.264 с.
8. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с.
