CC BY
21
6. Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. - Ч. 2. - СПб., 1858-1865.
7. Луппов С.П. История строительства Петербурга в первой четверти XVIII в. - М; Л., 1957.
8. Мавродин В.В. Основание Петербурга. - Л., 1978.
9. Ратч В. Петр Великий как артиллерист и капитан бомбардирской роты. Начальствующие артиллеристы при Петре // Артиллерийский журн. - 1857. -№ 3.
10. Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф.23.
11. РГА ВМФ. Ф. 233.
12. РГА ВМФ. Ф.235.
13. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА).
Ф. 3.
УДК 94(47).081 ББК 63.3(2)522-06
Л. Ю. Гусман *
«Тоска по политической жизни» в России «эпохи Великих реформ» и ее отражение в подцензурной печати начала 1860-х гг.
В работе дается характеристика широко распространенных в 1862 г. в России конституционных идей. Выясняется схожесть политических устремлений республиканцев и сторонников конституционной монархии, одинаково ставивших в качестве основной цели создание представительного органа. В качестве источника для исследования выступают статьи, отвергнутые цензурой и нее попавшие в этой связи в открытую печать накануне и в «год конституционного кризиса».
The article describes constitutional ideas widespread in Russia in the 1862. The article explains the similarity of the political aspirations of Republicans and supporters of constitutional monarchy that the same set the creating of a representative body as the primary goal. The sources for the research were publications rejected by censorship, so they did not fall to the public printing on the eve of and in «the year of the constitutional crisis».
* Гусман Леонид Юрьевич, доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения.
65
Ключевые слова: конституция, монархия, республика, русское общество, оппозиция, публицисты, цензура, газета.
Key words: constitution, monarchy, republic, Russian society, opposition, publicist, censorship, press.
1862-й год в России часто и обоснованно рассматривается в ис -ториографии как «год конституционного кризиса» (данное определение принадлежит Б.Э. Нольде) [7, с. 188]. Даже враждебный идее немедленного введения конституции К.Д. Кавелин отмечал: «Конституция - вот что составляет теперь предмет тайных и явных мечтаний и горячих надежд дворян; она во всех умах и сердцах» [6, с. 151]. Бесспорно, конституционная идея введения выборного элемента в центральное управление не могло не проникнуть и в печать. Этому способствовали и требования преобразований на дворянских собраниях 1862 г., особенно на тверском, и упорные слухи о даровании конституции в день празднования тысячелетия России [3]. Разумеется, конституционные требования могли проникать на страницы прессы лишь опосредованно, поскольку защита неприкосновенности самодержавия являлась одной из важнейших функций цензуры. Поэтому для характеристики настроений общества недостаточно использовать процензурированные издания, а необходимо обратиться к анализу газетных и журнальных статей, доставленных в цензуру и ею недозволенных.
Уникальным источником для характеристики умонастроений русского общества, особенно его оппозиционного крыла, является изданный в 1862 г. Министерством народного просвещения «Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 году» [12]. Этот сборник содержит полные тексты статей, запрещенных цензурой. Сочинения распределены по тематическим рубрикам, что облегчает использование сборника. Однако, к сожалению, чиновники цензурного ведомства не называли журналов и газет, для которых предназначались запрещенные статьи. Между тем подобные сведения необходимы для характеристики политической направленности того или иного периодического издания. В то же время, благодаря
исследованиям И. Г. Ямпольского, установлено большинство изданий, которым предназначались эти статьи [13, с. 184-186].
Важное место в сборнике занимали сочинения, прямо или косвенно высказывавшие требования конституции, тем более настоятельные, что после введения в 1861 г. народного представительства в Австрии к 1862 г. только Россия и Турция остались абсолютными монархиями в Европе. В одной из неустановленных газет прямо формулировалась следующая программа: «1) Уничтожить все сословные различия <...>; 2) Знания и образование сделать доступными для всех классов; 3) С народа снять всякую опеку, предоставив ему полное управление своими делами; 4) Предоставить ему право участия в тех делах государства, в которых расходуются деньги, вносимые им» [12, с. 449].
Далеко не всегда конституционная программа высказывалась в статьях так откровенно. Однако поддержка этих требований заметна в большинстве статей сборника. Несмотря на то, что 1862 г. не стал годом дарования конституции, многие публицисты сохранили надежду на перемену образа правления в России. Неизвестный автор либеральной к тому времени газеты «Северная пчела», анализируя предложенный Петербургскому губернскому дворянскому собранию проект А. П. Платонова о созыве Земской думы, писал с энтузиазмом: «Через год предложения Александра Платоновича, очищенные от крепостных и дворянских предубеждений, явятся вторично на свет, не как скороспелый плод и не в обществе скороспелых ретроградных стремлений, но как зрело обдуманная идея, которая будет в силах перенести все непогоды» [12, с. 342]. Тем самым влиятельная газета выражала уверенность в скором и неизбежном торжестве конституционалистских идеалов. Вместе с тем отметим и другой аспект: публицист выражал явное сожаление, что призывы к перемене образа правления сопровождаются узкосословными и далеко не либеральными поползновениями части помещиков. Надежды на введение политической свободы и народного представительства сопровождались в либеральных общественных кругах постоянными опасениями, что этими преобразованиями воспользуется дворянская олигархия. В этом и заключалась причина противоречивого от-
ношения некоторых русских либералов к немедленному введению конституции в империи.
Цензура весьма внимательно следила за попытками идейного обоснования конституционалистских взглядов и стремилась их пресекать. В начале 1860-х гг. предпринимались активные попытки создания политического блока «крайних прогрессистов» (социалистов) и «конституционистов» на основе общей антисамодержавной платформы. Программа этого объединения была ясно изложена в прокламации «Великорусс» в 1861 г. Она была поддержана как «Колоколом» А.И. Герцена и Н.П. Огарева, так и ведущим органом конституционалистской эмиграции - «Будущностью» П. В. Долгорукова. Важной частью идейного компромисса между социалистами и либералами стало признание второстепенности различий между республикой и конституционной монархией - лозунг «республиканской монархии» (термин принадлежит французскому философу XVIII в. Г. Мабли [9, с. 22]).
Упоминая о возможных вариантах развития событий после подачи царю либерального адреса, авторы «Великорусса» сделали важное заявление: «Если нынешний государь добросовестно откажется от произвола, проигрыш республиканской партии будет не очень велик. Истинно конституционная монархия мало отличается от республики» [2, с. 311]. Из этого отрывка следует, что составители прокламации, причисляя себя к республиканцам, не отрицали значительного сходства предпочитаемого ими образа правления с либеральной, представительной монархией. Таковы же были взгляды наиболее активного и отчасти скандального проповедника конституционных идей в России начала 1860-х гг. П.В. Долгорукова, заявлявшего, «что в хорошо устроенной монархии конституционной личная безопасность, личное достоинство и права всех граждан столь же хорошо обеспечены, как и в республике» [4, с. 5]. При такой постановке вопроса единственное существенное различие меж -ду конституционной монархией («истинной», по формулировке «Вел и ко русса», или «хорошо устроенной», по словам князя-эмигранта) и республикой заключалось в статусе главы государства, наследственного в первом случае и выборного во втором. Несмотря
на то, что для авторов прокламации сохранение монархии воспринималось как «проигрыш», тем не менее они, очевидно, соглашались с Долгоруковым, что форма правления второстепенна в случае реального ограничения власти правителя и введения гражданских и политических свобод. Стремление синтезировать монархию и республику, сгладить различия между ними было весьма характерно и для идеологов Великой французской и Июльской революций, и для Декабристов, и для многих публицистов «эпохи Великих реформ» [3, с. 284-303]. Тем симптоматичнее, что в статье, предназначавшейся для газеты «Современное слово», но запрещенной цензурой и в результате появившейся в анализируемом нами сборнике, отмечалось: «В государствах, как Англия, Бельгия, Пруссия или Италия, коль только по имени государь, фактическая власть перешла в руки народа и его представителей. <...> Конституционная монархия -самый простой вид республики» [12, т. 1, с. 453].
Мнение неизвестного автора полностью совпадало с позицией Долгорукова и сочинителей «Великорусса». Все они считали вопрос о форме правления проблемой тактики, а не стратегии, который не имел значения при существовании законодательного народного представительства. Особенно примечательно, что эта запрещенная статья должна была быть опубликована именно в «Современном слове» - газете, чей редактор, Н.Г. Писаревский, прямо признавал в конце 1861 г., что ее цель состоит в том, чтобы «подготовлять умы к конституции» [1, с. 114]. Издание достаточно последовательно осуществляло эту программу. По свидетельству цензурного ведомства, «Современное слово» «высказывает явное пристрастие к предста -вительной форме правления и стремление к конституционным началам, уяснение которых на всех путях общественной жизни составляет главную задачу и направление <...> газеты» [10]. В этом контексте понятна попытка редакции издания напечатать статью, в которой бы разъяснялось отсутствие существенных различий между современной парламентской монархией и республикой.
Следует отметить, что требование конституции не являлось очередным модным веянием, а воспринималось как способ предот -вратить революцию, которая казалась неминуемой в случае про-
должения прежней политики. Еще один публицист «Северной пчелы» предостерегал власть: «В настоящее время Россия стоит на перепутье. Перед ней два пути: один путь - истинного прогресса, всестороннего развития нравственных и материальных сил народа; другой путь - путь революционный, судя по всему, что у нас творится, благодаря частию нерациональному образу действий нашего правительства в некоторых случаях.<...> Россию, на каждом шагу тянет то к одному то к другому из этих путей и очень может быть, что она свернет не в надлежащую сторону» [12, т. 1, с. 131-132]. Несмотря на всю, казалось бы, силу конституционалистских настроений части русского дворянства начала 1860-х гг., петербургские пожары 1862 г., усиление экстремистских настроений в революционном движении, и особенно польское восстание 18631864 гг., позволили самодержавию сохраниться. Оно «откупилось» от общества земской реформой 1864 г., а прежние либералы, в 1862 г. требовавшие всесословной конституции, уже к концу 1863 г. забыли о своих «опасных» увлечениях.
Однако отразившиеся в рассматриваемом «Сборнике», конституционалистские настроения являются важным свидетельством для истории отечественного либерализма и русской общественной мысли начала 1860-х гг. в целом. «Сборник.» остался памятником политических умонастроений оппозиционных публицистов 1862 г., одного из поворотных годов русской истории, о котором М. Е. Салтыков-Щедрин писал: «1862 год совершил многое: одним он дал крылья, у других таковые сшиб» [11, с. 302]. Абсолютизм легко победил антисамодержавную фронду.
Однако жажда политических преобразований и недовольство своей оторванностью от процесса принятия решений продолжала вызывать решительное недовольство русской либеральной интел -лигенции. Видный публицист Е. Н. Эдельсон писал в конце 1863 г. о творчестве знаменитого немецкого политического романиста Ф. Шпильгагена, явно намекая на Россию: «Роман Шпильгагена, встреченный сильным сочувствием в Германии, любопытен и для нас, как явное выражение той тоски, которая происходит от отсутствия политической жизни и начинает единовременно и во многих
местах (стр. 50) чувствоваться повсюду передовыми людьми. Ни слава оружия, ни успехи промышленности и внешних форм цивилизации, ни процветание наук, ничто одним словом не в силах заглушить этой тоски, как только она с достаточною энергиею почувствуется созревшими для политической жизни гражданами. Раз прочувствованная, она требует и добивается скорого удовлетворения и начинает новую эпоху в жизни народа» [5, с. 49-50].
А вскоре журнал «Библиотека для чтения», напечатавший Эдельсона, достаточно резко высказался в передовой статье, уже прямо указывая на российскую реальность: «Нам нужно дело и свободное слово для его проявления; нам нужна роль, и мы будем искать ее во что бы то ни стало так или иначе, да и немудрено, в этой роли наша жизнь и спасение, в ней наш единый выход; без нее одна долгая тяжелая апатия» [8, с. 29].
Нежелание властей вступать в конструктивный диалог с «образованным классом» повлекло за собой усиление радикальной, а затем и революционной оппозиции и усилило утопические тенденции во взглядах большинства интеллигенции, не участвовавшей в государственных делах и недооценивавшей сложность переустройства страны на новых началах.
Обоюдные ошибки и непонимание мотивов деятельности друг друга привели к столкновению власти и общества, которое способствовало крушению императорской России.
Список литературы
1. Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. 18611876. - М., 1961. - Т. 1.
2. // Чернышевский Н.Г. Письма без адреса // Великорус. - № 3, 1983.
3. Гусман Л.Ю. В тени «Колокола». Русская либерально-конституционалистская эмиграция и общественное движение в России (18401860 гг.). - СПб., 2004.
4. Долгоруков П.В. Новый русский журнал // Правдивый. - 1862. - 27 марта.
5. Е. Э-н <Е.Н. Эдельсон> Иностранная литература. Современный политический роман в Германии («Проблематические натуры» и «От мрака к свету» Ф. Шпильгаген) // Библиотека для чтения. - 1863. - № 10.
6. Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян // Наш умственный строй. - М., 1989.
7. Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. - М., 2003.
8.
9. Библиотека для чтения. - 1864. - №1.
10. Олар А. Политическая история французской революции. - М., 1938.
11. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 208. Д. 100.
12. Салтыков-Щедрин М.Е. Наша общественная жизнь <Х. Март 1864 года> // Собр. соч. в 20 т. - Т. 6. - М., 1968.
13. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 году. - Т. 1-2. -СПб., 1862.
14. Ямпольский И.Г. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 г. // Уч. зап. ЛГУ. - 1971. - № 55. - Вып. 76.
УДК 94(47).081 ББК 63.3(2)533-33
*
О. А. Яковлева
К вопросу об особенностях функционирования избирательной системы Российской империи в начале XX в. (на примере выборов депутатов в III Государственную Думу в Приамурье)
Статья посвящена изучению особенностей избирательной системы Российской империи начала XX в. Особое внимание уделено ходу избирательной кампании в Государственную Думу на Дальнем Востоке, нормативно-правовой базе, проведению выборов, их итогам, сравнительной характеристике с аналогичными процессами, происходившими в Центральной России.
This article is devoted to study of features of the electoral system of the Russian Empire in the beginning of XX century. Particular attention is paid to move of the election campaign to the State Duma on the Russian Far East, the regulatory framework, the holding of elections and their outcome, comparing the characteristics of similar processes in Central Russia.
* Яковлева Ольга Александровна, кандидат исторических наук, доцент, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина.
72
