CC BY
119
© К.М. Кодзаев, 2009
КРАТКИЕ НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
УДК 327(470.6) ББК 66.4(235.7)
ТОРГОВЛЯ И ОБМЕН В ПРОЦЕССЕ ПОЛИТОГЕНЕЗА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В РАННЕСРЕДНЕВЕКОВЫЙ ПЕРИОД
К.М. Кодзаев
Настоящая статья посвящена роли торговли и обмена в формировании политических центров на Северном Кавказе, выделении привилегированных сословий. Играя важную роль в раннесредневековый период, торговля и обмен, стимулируют в первую очередь социальное, а не экономическое развитие общества. Делается вывод о том, что в зонах крупных торговых путей создавались предпосылки для более интенсивного социально-политического развития, нежели в сопредельных землях, не имевших связи с торговой магистралью.
Ключевые слова: обмен и торговля, вожде-ство, пошлина, административно-торговые центры, города, правящая элита.
За последние десятилетия усилиями социоантропологов существенно изменено и расширено представление о месте торговли в экономическом и социальном развитии ранних обществ и особенно обществ, переживающих переход от первобытно-общинного строя к государственному. Среди выводов, наиболее важных для раннесредневековых образований Восточной Европы, надо отметить следующие: 1) в доклассовом обществе экономический эффект незначителен: престижные обмен и торговля обслуживают лишь небольшую часть общества - формирующуюся знать и практически не затрагивают более широкие слои населения. Поэтому обмен и торговля в первую очередь стимулируют социальное, а
не экономическое развитие, прежде всего социальную стратификацию; 2) обмен и торговля позволяют концентрировать богатства в руках тех его представителей, которые осуществляют контроль над торговлей, укрепляют их статус и, консолидируя правящий слой, оказывают влияние на политическое устройство общества.
Северный Кавказ, являясь своего рода мостом между Европой и Азией, играл ключевую роль в системе связей различных «миров-экономик» [4, с. 15]. Значение издавна функционировавших торговых магистралей, на протяжении столетий являвшихся связующим звеном в обмене племен и народов Юго-Восточной Европы, Закавказья, Азии и Дальнего Востока, возросло в первые века нашей эры и еще более увеличилось в эпоху средневековья [23, с. 3]. Их эксплуатация позволяла верхушке быстро обогащаться - торговые по-
шлины (десятина) были важнейшей статьей доходов северокавказских «царей» [6, с. 8890]. В целом исследования антропологов и археологов показывают, что внешнюю торговлю можно рассматривать как один из способов конкуренции элиты за высокий статус, который приводил к повышению позиций более удачливых вождей и к формированию широкой сети династических браков, вассальных и союзнических отношений. Правители, чьи вождества и ранние государства были расположены в стороне от главных торговых артерий, вели войны за возможность контроля ключевых пунктов обмена [16, с. 99].
Роль торговли в формировании привилегированного статуса иллюстрируют арабские источники. Так, согласно Ибн-Рустэ, булгары «дают своему царю вьючный скот и другое; когда женится какой-либо муж из них, берет царь у них по вьючному животному; если приходят к ним мусульманские суда для торговли, берут с них десятину». У Гардизи чуть иначе: «По требованию царя они отдают ему вьючное животное, когда какой-либо муж берет жену, царь от каждой взимает по лошади; когда приходит торговое судно, взимает одну десятую» [9, с. 32]. Показательны наблюдения Ибн-Фадлана:
«1. У царя нет на это (то есть на посевы. - Б. З.) никакого права, кроме лишь того, что они платят ему в каждом году от каждого дома шкуру соболя.
2. Каждому, кто у себя устраивает свадьбу или созывает званый пир, необходимо сделать отчисление царю, в зависимости от размеров пиршества.
3. Если прибудет корабль из страны хазар в страну славян, то царь выедет верхом и пересчитает то, что в нем (имеется), и возьмет из всего этого десятую часть» [9, с. 32-33].
Главным источником дохода царской казны в Хазарском каганате была внешняя торговля. О размерах торговых караванов, бороздивших пустыни и степи между Средней Азией и Волжско-Уральским регионом, свидетельствует Ибн-Фадлан - караван, к которому примкнуло его посольство в Ургенче, состоял из «5 тысяч людей и 3 тысяч лошадей» [15, с. 34]. Даже с учетом возможного преувеличения караван все равно был ве-
лик, и мы не знаем, сколько таких караванов передвигалось одновременно. Неизвестно также, какие товары они перевозили, однако немалую часть грузов наверняка составляли ткани, сушеные фрукты, мед, воск и специи. Другой важный торговый путь вел через Кавказ в Армению, Грузию, Персию и Византию. По третьему разветвленному пути шли речные караваны русов, спускавшиеся по Волге и устремлявшиеся к восточным берегам Хазарского моря. Перевозили они в основном ценные меха, пользовавшиеся спросом у мусульманской аристократии, и рабов с севера, продававшихся на невольничьем рынке Итиля. Все эти транзитные грузы, включая рабов, хазарский правитель обкладывал десятипроцентной пошлиной [12, с. 24]. Учитывая дань от булгар, венгров, буртасов и других народов, легко представить, как процветала Хазария; однако ее процветание в значительной степени зависело и от военной мощи, а также от уважения, внушаемого ее сборщиками налогов и таможенными чиновниками.
Опираясь на труды арабских авторов, Е. Шимански справедливо отмечает: задолго до появления на Кавказе восточных воинов и купцов данный регион представлял собой средоточие различных крупных торговых путей; здесь же смешивались волны людских миграций. «Стратегическая и экономическая значимость Кавказа не должна обсуждаться; этот же регион был широко известен не только торговцам или путешественникам, но и историкам и географам, которых он привлекал как регион широкого распространения устной истории, эпических памятников, мифологии и космогонии» [27, с. 298].
Длительное функционирование Великого шелкового пути через территории алан приносило им немало прибыли, и вело к ускоренным (особенно в Западной Алании) темпам социально-экономического развития [17, с. 169-182]. В раннесредневековой Алании в руках военно-дружинной знати, владеющей перевалами и дорогами, оседали, в виде пошлины, даров, платы за проводников и коней предметы торговли - монеты, шелка, стеклянная посуда, некоторые типы стеклянных и каменных бус, китайские картины на шелке, одежда [24, с. 86]. Археологическим подтверждением может служить захоронение в
Мощевой Балке, где найдены образцы великолепных шелковых тканей из Китая, Согда, Ирана и Византии, переплет средневековой рукописи. Богатые катакомбные могильники Северной Осетии предлагают археологам материал для суждений о торговых и культурных связях алан со всеми важнейшими центрами мира 1.
Важное торгово-экономическое и стратегическое значение Кавказа в раннее средневековье способствовало глубокой заинтересованности этим регионом Византией. Аланы приобретают ведущую роль в политике империи в этом регионе [8, с. 12]. В период раннего средневековья через Северо-Западный Кавказ проходило два ответвления Великого шелкового пути - Мисимианская и Даринская дороги, соединяющие степи Северного Кавказа с восточным берегом Черного моря, занятым Византией. Естественно, что трассы обоих путей служили зонами распространения византийского импорта, среди которых наиболее представленными являются фибулы, поясные гарнитуры, образцы престижного оружия и конского снаряжения, стеклянной посуды, бус из хрусталя и халцедона, монет. Большая часть импорта найдена в Пятигорье, и происходит из богатых могил, принадлежавших местной знати (Мокрая Балка, Лермонтовская Скала I и II, Клин-Яр, Бермамыт, Уч-кекен-Терезе, Кугуль, Кисловодское Озеро II, Мирный, Острый Мыс, Орджоникидзе, Кор-сунский склеп, Пятигорск, Развалка) [18, с. 697-698]. Вероятнее всего, в Пятигорье в У-УГ вв. находился центр западно-аланской группировки и, возможно (по мнению известных археологов-кавказоведов В.А. Кузнецова и В.Б. Ковалевской), даже ставка царя Са-розия, союзника империи, взявшего под свое покровительство византийского посла Зимар-ха [13; 18].
Концентрация вещей ранневизантийского происхождения У-У! вв. и их имитаций отмечена и в Кабардино-Балкарии, в долине Баксана (Былым-Кудинетово, Былым-Озору-ково, Гижгид-Песчанка). Известны находки и в более восточных районах Кабардино-Балкарии (Чегем, Зарагиж, Вольный аул). Среди баксанских памятников выделяются «княжеские» погребения в Былым-Кудинетово [18, с. 697]. Именно здесь, по мнению исследова-
телей, находятся погребения северокавказских вождей, могущество которых держалось на контроле Мисимианской дороги.
Наконец, серия находок происходит из бассейна верхней Кубани в Карачаево-Черкесии (Узун-Кол, Гиляч, Байтал-Чапкан, Шестая Шахта), который можно с полным основанием отнести к участку Даринской дороги. Здесь известны могилы с престижными вещами (например, погребение 5/1965 на могильнике Гиляч с местной имитацией германской «княжеской» фибулы горизонта Унтерзибенб-рунн и украшениями стиля перегородчатых инкрустаций), но их ранг явно ниже по сравнению с «княжескими» пятигорскими и баксан-скими находками.
В 16 пунктах Северной Осетии найдено 63 монеты (из них несколько индикаций и брактеатов), тогда как на всем Центральном Предкавказье - 148 монет из 53 пунктов. Уже это сопоставление показывает важность торговых путей, проходивших через территорию современной Северной Осетии, и количество оседавших здесь монет, причем, почти все известные восточные монеты приходятся на аланские катакомбы 2.
Археологические находки с различных территорий Северного Кавказа свидетельствуют о значительной роли народов региона в торговле Востока и Запада. «Хазары и аланы стремились создать для иноземных купцов все возможные для того времени условия» [7, с. 233]. Например, в Итиле, для мусульманских купцов и ремесленников, чувствовавших себя в безопасности, выстроили не только мечети, но и медресе. Каждая из проживавших здесь общин - иудейская, христианская, мусульманская и языческая - имела собственных судей. Эта сложная этническая структура была свойственна многим городам того времени (в том числе Киеву) [там же]. Из торговых центров Северного Кавказа источники отмечают Се-мендер, аланские города Магас, Нижний Архыз и др.; подконтрольные аланам и хазарам причерноморские центры Таматарха, Фанагория, Керчь и др.
Усиление обмена и сложение более или менее устойчивых путей, по которым он осуществлялся, вело к концентрации знати в узловых пунктах важнейших линий коммуникаций. В Алании была целая серия крепостей,
расположенных на перевальных дорогах [10, с. 102]. В VI в. в долинах рек и по линии лесистых предгорий Северного Кавказа возникает сеть аланских городищ с мощным культурным слоем и оборонительными сооружениями. Крупные городища - Нижний Джулат, Рим-гора, Нижний Архыз и др., занимая выгодное положение на пересечении транзитных и местных путей, становятся рынками сбыта и обмена товаров [13, с. 131-132]3.
Вопрос о времени, условиях и механизме формирования северокавказских городов остается все еще не выясненным, однако стоит признать, что торговля и обмен были едва ли не важнейшими факторами урбанизации социумов региона. Так, например, археологами исследовано большое скопление каменных городищ на территории лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры, не встречающееся в таком количестве больше ни в одном регионе Восточной Европы 4. Относительная слабость укреплений городищ, по мнению Е.С. Галкиной, свидетельствует о том, что они построены не для обороны от сильного врага, а скорее являются центрами ремесла и торговли, а также общинными убежищами от редких нападений кочевников. В пользу данного предположения также говорит их четкое расположение по торговому пути «река Рус», описанному в «Пределах мира» и других восточных источниках [4, с. 167].
В связи со значением, которое приобретает торговля, на территории, контролируемой аланами, на основе ранних городищ формируются протогорода. Крупные городища, например Адиюх, Гиляч, Хумара, в верховьях Кубани становятся центрами ремесел и торговой жизни. Шапух Багратуни, характеризуя Аланию и оценивая ее «со стороны», пишет: «Эта страна полная всяческих благ, есть в ней много золота и великолепных одеяний, благородных коней и стального оружия, закаленного кровью пресмыкающихся, кольчуг и благородных камений» [2, с. 45]. Поздний византийский автор Лаоник Халкокондил (XV в.) отмечает, что они (аланы) «искуснейшие в военном деле и делают превосходные латы... и из бронзы изготовляют оружие, называющееся аланским» [1, с. 302]. Таким образом, внешнеторговый обмен являлся также одним из механизмов стабилизации внутренней эко-
номики формирующегося раннегосударственного образования. Следует также заметить, что если первоначально торговля служила причиной возникновения городов, то впоследствии сами города, а точнее, зарождавшиеся в них купеческие сообщества, начинали диктовать условия развития торговли. «История показывает, что во все времена в некоторых процветающих империях существовал один или несколько крупных торговых центров, которые не только оказывали стимулирующее воздействие на экономику страны, но и служили пу-теобразующим началом» [20, с. 40].
Значение протяженных торговых путей далеко выходило за область торговли. Путь концентрировал и стягивал окружающие территории, вовлекал округу в сферу своего функционирования, то есть играл консолидирующую роль. Отдельные авторы прослеживают роль торговли и обмена в формировании раннегосударственных образований. Именно с исключительно интенсивной торговой деятельностью связывают быстрое становление древнедатского государства: предполагают, что уже в середине I тысячелетия нашей эры на территории будущей Дании существует ряд мелких предгосударственных объединений [19, с. 20-23].
В условиях активного трансевразийского торгового обмена проходили становление древнерусской государственности и распад славянской патронимии. Этот процесс осуществлялся на путях «из варяг в греки» и «из варяг в арабы» и характеризовался высокой степенью межэтнических и межкультурных контактов [21, с. 21]. Специалисты высоко оценивают роль этих водных магистралей в процессе образования Древнерусского государства, сложения его территории, оформления главных направлений его внешней политики в IX веке [22, с. 7]. Главную роль в этой торговле играли, согласно Повести временных лет, скандинавские викинги, имевшие современное оружие, сочетавшие скандинавские традиции и высокую транспортную культуру с достижениями Каролингской империи, они прорывались к сакральным и материальным ценностям Византии и арабского Востока, вовлекая по пути в этот процесс славянские группировки. Путем сложного социального и этнического взаимодействия, через взаимо-
проникновение разных уровней духовной и материальной культуры, скандинавские воины-купцы сливаются с частью славянской знати. Возникает новый этносоциум «русь» как широкий надплеменной дружинно-торговый общественный слой, консолидирующийся вокруг князя, образующий его дружину, войско, звенья раннефеодального аппарата, наполнявшего города «Русской земли» безотносительно к племенной принадлежности, и защищенный княжеской «Правдой роськой».
В целом, оценивая роль транзитной торговли в переменах общественного устройства норманнов и восточных славян, исследователи полагают, что она «являлась, в итоге, одной из наиболее существенных экономических, социальных и политических основ государствообразовательных процессов на Руси и самой Скандинавии» [25, с. 720].
Очевидно, аналогичное значение транзитная торговля имела и на Северном Кавказе. Ареал наибольшего распространения городищ, связанный сетью легко доступных дорог, позволял поддерживать между городищами устойчивую связь и торговый обмен, создавать хорошо продуманную систему обороны предгорной равнины от вторжений с севера, со стороны степи. Развитие древней инфраструктуры на равнине шло опережающими горную зону темпами, «и это, вместе с другими вышеизложенными факторами, привело к формированию в VI-XII вв. густого оседло-земледельческого населения на обширной территории Центрального Предкавказья, соответствовавшей исторической Алании» [14, с. 149]. Это было то население аланских городищ, о котором в X в. ярко писал Масуди: «Аланский царь выступает с 30 тыс. всадников. Его царство состоит из непрерывного ряда поселений: когда утром запоют петухи, ответ им доносится из других частей царства ввиду чересполосицы и смежности селений» [1, с. 348].
В период раннего средневековья протекание социально-экономических процессов определялось требованиями дальней торговли или стимулировалось ею. Так, например, французские историки, размышляя над феноменом «феодальной революции» (утверждения «сеньориального строя»), приходят к выводу, что особую роль в этом смысле сыгра-
ли набеги норманнов, венгров и арабов в VIII-X веках [3, с. 52-68]. Для западноевропейских стран они имели не только разрушительные последствия, но и определенное позитивное значение. Завоеватели, реализуя награбленные богатства, способствовали оживлению обмена и денежного обращения. Кроме того, они способствовали усилению новой местной военной знати, концентрации в ее руках власти и богатств, созданию укрепленных городских поселений и росту торговли - в целях обеспечения военных нужд защищающегося от набегов населения. Параллельно с этим норманнские и венгерские набеги приводили, по мнению французского историка Ж. Дюби, к ослаблению зависимости поместного населения от земельных магнатов и тем самым облегчали его хозяйственную активность; высвободившееся таким образом сельское население смогло заняться распашкой новых земель, возросла и численность потомства [26, с. 86-136].
Привлечение верхушки местного общества к участию и тем более контролю над отдельными участками торгового пути приводило не только к возможностям быстрого обогащения, но и вело к ускорению имущественной и социальной дифференциации как общества в целом, так и самого нобилитета, приводя к иерархизации знати 5. Уже упомянутое перемещение знати к ключевым пунктам пути, ее сосредоточение в уже возникших или вновь основываемых ею поселениях, способствовало превращению торговых и ремесленных центров в административные. В зонах крупных торговых путей создавались благодаря этому предпосылки для более интенсивного социально-политического развития, нежели в сопредельных, подчас населенных тем же этносом землях, не имевших связи с торговой магистралью.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Дорогие шелковые ткани (византийские, среднеазиатские и иранские), сирийские, стеклянные тюльпановидные кубки из Чми и Балты IX в., грузинского производства черные стеклянные перстни из различных катакомбных могильников Чми, Архона, Балты, Даргавса УП-К вв., Сасанидские халцедоновые и сердоликовые геммы вв. из
целого ряда катакомб Осетии, сасанидские сардо-вые перстни, индийские стеклянные и расписные сердоликовые бусы, рукоятки сабель, обтянутые кожей морского ската, сирийские и египетские мозаичные бусы, византийские пряжки [14, с. 142].
2 Монетные находки происходят большей частью из катакомб: Кумбулта - византийские золотые монеты; Дунта - серебряная сасанидская монета; Г алиат - золотая византийская монета Ираклия и Ираклия Константина (613-641 гг.), омейядс-кий дирхем 700/701 гг.; Садон - катакомба 1929 г. -золотой византийский солид Фоки 602 г.; Архонс-кие катакомбы 1928-1929, 1938 гг., погребения 1, 5,
6, 7, 8 - медные серебряные монеты; Кобан - сасанидская монета VI в.; Саниба - золотая сасанидская монета ^-^1 вв., Владикавказ, левый берег, серебряная сасанидская драхма Хосроя I (531-579 гг.); Балта, катакомбы, серебряные аббасидские дирхемы, один 791/792 гг.; Харх, кат. №9 II, два серебряных аббасидских дирхема конца VIII в., Чми-Суаргом -погребение 19 - аббасидский дирхем 796/797 г., погребение 20 - византийская монета Маврикия Тиверия (582-602 гг.) [14, с. 142-143].
3 Интересным археологическим памятником является городище Рим-гора, занимавшее возвышенное естественно укрепленное плато неподалеку от Кисловодска. Из долины Подкумка на плато вела древняя дорога шириной около 3 м, возле вырубленных в скале лестниц расположены караульные помещения в виде сводчатых камер, на стенах которых зафиксированы византийские кресты и греческая надпись. Византийское присутствие и влияние подтверждается также находками в районе Рим-горы импортных предметов: мраморной овальной вазы с двумя ручками, металлическими крестами, стеклянной посуды, византийскими, иранскими и хорезмскими монетами, а также индикациями византийских монет. На городище располагался укрепленный детинец, а рядом - одновременное с ним, обширное поселение. Необходимо подчеркнуть, что городище Рим-гора находилось на перекрестке нескольких важных магистралей. Одна из самых значительных вела в Сванетию, другая - в Абхазию. Третьим путем можно считать продолжение второго маршрута - от Рим-горы на северо-восток до Маджар, откуда дороги шли к Волге и далее к Средней Азии. Совершенно очевидно, что выгодное положение на перекрестке важных торговых дорог способствовало быстрому росту и превращению Рим-горы в средневековый город. Время его существования, по уточненным данным, VII-XII века [7, с. 242-243; 13, с. 131-132].
4 По верховьям Северского Донца, Оскола и среднему течению Дона насчитывается 25 сохранившихся белокаменных крепостей, не считая не дошедших до нашего времени, но упомянутых в
«Книге Большому Чертежу». Из них наибольшее количество находится на Северском Донце - 11 развалин крепостей или замков! К этому же типу относятся Хумаринское и Правобережное Цимлянское городища в низовьях Дона. Характерные отличия городищ - это белокаменное строительство из обработанных (лучше или хуже) блоков известняка, облицовочная кладка, отсутствие фундамента под мощными оборонительными стенами. К первому типу относятся 10 из 11 городищ на Северском Донце, все на Осколе, и 2 из 8 на Среднем Дону, в том числе знаменитые ремесленные центры у сел Юта-новское, Дмитриевское, Мохнач, Сухая Гомольша, Кабаново [5, с. 104].
5 Так, например, успехи Хлодвига подняли престиж его рода, рода Меровингов, на небывалую высоту. Власть франкских королей была окружена таким ореолом божественности, какого, вероятно, больше не знала ранняя история германцев. Однако, сколь бы существенным ни было это обстоятельство, реальная власть покоилась все же на более осязаемых основаниях. Во-первых, была сохранена римская система налогообложения и, что особенно важно, пошлин и сборов, которыми облагалась торговля [11, с. 38].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алемань, А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках / А. Алемань. - М. : Менеджер, 2003. - 608 с.
2. Армянские источники об аланах / сост. Р. А. Габриэлян. - Ереван, 1985. - Вып. II. - 56 с.
3. Бессмертный, Ю. Л. «Феодальная революция» X-XI веков? / Ю. Л. Бессмертный // Вопросы истории. - 1984. - N° 1. - С. 52-68.
4. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. В 3 т. Т. III / Ф. Бродель. -М. : Весь мир, 2007. - 752 с.
5. Галкина, Е. С. Тайны Русского каганата / Е. С. Галкина. - М. : Вече, 2002. - 432 с.
6. Гутнов, Ф. Х. Воин-купец в истории ЮгоВосточной Европы / Ф. Х. Гутнов // Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии : V Минаевские чтения по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. - Ставрополь : Изд-во СГУ, 2001.- С. 88-90.
7. Гутнов, Ф. Х. Горский феодализм. В 2 ч.
Ч. 1. / Ф. Х. Гутнов. - Владикавказ : Ир, 2007. - 320 с.
8. Догузов, К. Г. Византийско-аланские отношения (VI-XII вв.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук / К. Г. Догузов. - Тбилиси, 1987. - 18 с.
9. Заходер, Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. В 2 т. Т. II / Б. Н. Заходер. - М. : Наука, 1967. - 212 с.
10. Каминский, В. Н. Военное дело алан Северного Кавказа / В. Н. Каминский // Понтийско-кав-казские исследования. - Краснодар : ООО «Адас», 1993. - Вып. I. - С. 90-114.
11. Кенигсбергер, Г. Средневековая Европа. 400-1500 годы / Г. Кенигсбергер. - М. : Весь мир, 2001. - 201 с.
12. Кестлер, А. Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие / А. Кестлер ; пер. с англ. А. Ю. Кабалкина. - СПб. : Изд. группа «Евразия», 2001. - 320 с.
13. Ковалевская, В. Б. Кавказ и аланы / В. Б. Ковалевская. - М. : Наука, 1984. - 192 с.
14. Ковалевская, В. Б. Памятники эпохи раннего средневековья (IV-XIII вв.) / В. Б. Ковалевская, В. А. Кузнецов // Археология Северной Осетии : сб. науч. тр. В 2 ч. Ч. 2 / под ред. д-ра ист. наук А. А. Туаллагова. - Владикавказ : Сев.-Осет. ин-т гум. и соц. исслед. им. В.И. Абаева, 2007. -С. 109-249.
15. Ковалевский, А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921922 гг. / А. П. Ковалевский. - Харьков : Изд-во Харьк. ун-та, 1956. - 345 с.
16. Крадин, Н. Н. Политическая антропология / Н. Н. Крадин. - М. : Ладомир, 2001. - 213 с.
17. Кузнецов, В. А. Аланы и асы на Кавказе (некоторые проблемы идентификации и дифференциации) / В. А. Кузнецов // Древности Северного Кавказа. - 1999. - №> 2. - С. 169-182.
18. Мастыкова, А. В. Центры власти и торговые пути в Западной Алании в веках / А. В. Ма-стыкова, М. М. Казанский // Материалы по изуче-
нию историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. VIII. Крупновские чтения, 19712006. - Ставрополь : Наследие, 2008. - С. 697-698.
19. Мельникова, Е. А. К типологии предгосу-дарственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-Восточной Европе (Постановка проблемы) / Е. А. Мельникова // Древнейшие государства Восточной Европы. 1992-1993 гг. - М. : Наука, 1995. - С. 16-32.
20. Минкова, К. В. Международная многосторонняя торговля: от античности до ВТО / К. В. Минкова. - СПб. : Изд-во С-Петерб. ун-та, 2006. - 312 с.
21. Мусин, А. Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского Средневековья в контексте религиозного менталитета / А. Е. Мусин. -СПб. : Петерб. востоковедение, 2005. - 368 с.
22. Назаренко, А. В. Русь и Германия в IX-X вв. / А. В. Назаренко // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991. - М. : Наука, 1994. - С. 35-61.
23. Прокопенко, Ю. А. История северокавказских торговых путей IV в. до н. э. -XI в. н. э. / Ю. А. Прокопенко. - Ставрополь : Изд-во СГУ, 1999. - 320 с.
24. Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР - М. : Наука, 1981. - 304 с.
25. Стриннгольм, А. Походы викингов / А. Стрин-нгольм ; пер. с нем. А. Шемякина ; приложения и примечания К. Фриша ; предисл. и коммент. А. Хле-вова. - М. : ООО «Изд-во ‘ АСТ”», 2002. - 724 с.
26. Duby, G. Guerriers et paysans VII-XII siecles / G. Duby. - P, 1973.
27. Szymanski, E. Arabic Sources for the history of the Caucasus / Е. Szymanski // Studia Caucaso logica. - Oslo, 1988. I.
TRADE AND EXCHANGE OF POLYTICAL GENESES PROCESS IN THE NORTHERN CAUCASUS IN THE EARLY MEDIEVAL PERIOD
K.M. Kodzaev
The article is devoted to the trade and exchange roles during the political centers development in the Northern Caucasus and the privileged estates allocation. In the early medieval period, trade and exchange played a very important role, stimulating both economic and social development of the society. The author concludes that large zones of trading ways created backgrounds for the more intensive social and political development compared with the adjacent lands having no connections with the trade line.
Key words: exchange and trade, chiefdom, duty, administrative trade centers, cities, ruling elite.
