CC BY
52
УДК 72.2
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2012. Вып. 3
Т. Прудникова
ТОПОНИМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ СТАЛИНСКОГО ВРЕМЕНИ (НА ПРИМЕРЕ ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ МОСКОВСКОГО ПРОСПЕКТА В ЛЕНИНГРАДЕ В 1950-Е ГОДЫ)
Объектом рассмотрения настоящей статьи стал Московский проспект Санкт-Петербурга, один из самых известных ансамблей, формировавшихся в советское время. Материалом для исследования послужил стенографический отчет с заседания Союза Архитекторов Ленинграда (ЛОССА), проходившего 14 апреля 1952 г., на котором решался вопрос о реконструкции проспекта в связи с переименованием его в честь И. В. Сталина1 [1]. Как следует из документа, акцент в обсуждении был сделан на «высокой миссии переименования» Международного проспекта — Московского шоссе в честь «гениального вождя нашей страны И. В. Сталина». Данный аспект определил основные тенденции как в символической, так и в эстетической программе. Предметом исследования статьи стала взаимосвязь между топонимической и градостроительной программой в контексте культуры позднесталинского времени.
Преобразования, включающие в себя введение новой топонимики, можно считать частью культурной политики государства, направленной на формирования у жителей целостного образа новой, социалистической, среды, встроенной в контекст определенных ценностей. На рассматриваемом заседании ЛОССА отмечалось, что инициатива переименования проспекта исходила исключительно от «Ленинградских трудящихся». Данное положение можно рассматривать и как пример партийной пропаганды и диктата, и как реальный принцип мышления большей части людей того времени, независимо от их согласия-несогласия с существующим режимом и степени их вовлеченности в него. Культ Сталина — «отца народов» к началу 1950-х годов приобрел канонические формы. К этому же времени сформировался определенный набор представлений о вожде, т. е «тематический диапазон его изображений». Образ Сталина, закрепленный в художественной среде, по мнению Яна Плампера [2, с 300], складывался из определенного набора визуальных характеристик. Этот эквивалент иконописного «подлинника» выражал культурные ценности народа через «репрезентативные знаки». Основная проблема, которая вставала перед художниками (и градостроителями), заключалась в невозможности трансформации и развития «жанра» в связи с неукоснительным требованием следования узнаваемому канону. «Коллективная визуальная память» ограничивала интерпретацию, стремилась к однозначному восприятию стойких репрезентативных знаков в градостроительном деле. Не случайно в качестве отправной точки для реконструкции проспекта И. В. Сталина был выбран Невский проспект, который
1 Действительное переименование проспекта произошло в декабре 1950 г., но окончательное решение о проведении серьезных реконструктивно-восстановительных работ было принято позднее. Переименование было приурочено ко дню рождения И.В.Сталина. После войны проспекты, названные в честь Сталина, появились в Вильнюсе, Жданов, Минске и других городах. Как правило, переименование улицы сопровождалось ее качественной реконструкцией.
© Т. Прудникова, 2012
139
(по словам Б. Журавлева) «подчинялся закономерному архитектурному закону». Градостроительная наука следовала традиционным принципам городского планирования (для Ленинграда это ансамбли, доминанты, силуэты, площади и т. д.). Задача градостроителей заключалась в комбинации средств репрезентации через аллюзии на историческое прошлое и идеологию, которая определяла настоящий момент через образ «героя», увековеченного прижизненно для будущих поколений.
Расшифровка текста стенографического отчета 1952 г. дает возможность увидеть метод и предполагаемые этапы воплощения этого сложного градостроительного замысла, по выражению одного из присутствующих на заседании, «рассчитанного на десятки, а может быть и на сотни лет» [3, л. 45]. Документ позволяет почувствовать степень напряжения и увлеченности идеей наделить новым статусом ленинградскую улицу, которая, благодаря новой топонимике, из «рядовой» градостроительной единицы в один миг превратилась в сакральный центр «пролетарского» города. Несомненно, переименование выстраивало иерархию в градостроительной политике и налагало определенные обязательства на качество и скорость работ. Благодаря введению новой топонимики («проспект Сталина») и связанной с этим перестройкой проспект превращался в прижизненный памятник советскому вождю. К проблеме формирования и «консервации» культурных ценностей в «сталинский» период истории советологи обращались не раз, прослеживая взаимосвязь этих процессов с внутренней политикой и проведением местных социальных программ.
К 1952 г. реконструируемый проспект по плотности, качеству и хронологии застройки делился на три отрезка: от Сенной площади до Обводного канала (преимущественно застройка XIX в.), от Обводного канала до завода «Электросила», до Путепровода (бывшая рабочая окраина города с промышленными предприятиями) и от виадука до Средней рогатки (часть, которая начала застраиваться согласно Генеральному плану развития Ленинграда с середины 1930-х годов). Задача градостроителей состояла в поиске основания для полноценного объединения разрозненных частей. В результате переименования начала 50-х годов проспект превратился в единое топонимическое пространство.
«...Предварительная подготовка решения почетной задачи <проектного задания по реконструкции проспекта> была поручена коллективу архитекторов и инженеров мастерской ЛЕНПРОЕКТа во главе с Б. Н. Журавлевым и Управлению по делам архитектуры» [3, л. 8]. Новый проект предварительно рассматривался в Городском архитектурном Совете, а 14 апреля 1952 г. обсуждался в Ленинградском отделении Союза Советских архитекторов. В начале доклада, названного «По основным принципам развития и реконструкции проспекта им. Сталина», Б. Журавлев наметил основную программу будущего преобразования, которая заключалась в желании «превратить путем реконструкции и застройки проспект имени Сталина в единый грандиозный архитектурный ансамбль, вложив глубокое идейное содержание во все элементы этого ансамбля-проспекта, посвященного вождю трудящихся всего мира.» [3, л. 87]. По мнению докладчика, «все звенья должны <были> средствами архитектуры, скульптуры говорить о жизни, беззаветной преданности народу и Родине, многогранной деятельности в дни войны и мира нашего гениального вождя, ведущего человечество к коммунизму» [3, л. 8].
По плану для предполагаемой реконструкции было намечено восемь ключевых точек: 1) въезд на проспект со стороны Москвы; 2) площадь у бывшего Дома Советов; 3) парк Победы; 4) район Путепровода; 5) площадь у Московских ворот; 6) пересечение
140
с Обводным каналом; 7) площадь перед Технологическим институтом; 8) Сенная площадь. Каждому узловому элементу предлагалось идеологическое обоснование, а именно: въезд в город был подчинен теме «великого содружества Ленина и Сталина, создателям первого в мире социалистического государства»; площадь у Дома Советов была посвящена теме «дружбы народов Советского государства»; Московский Парк Победы посвящен теме «товарищ Сталин — вождь и полководец, под мудрым, гениальным водительством которого советский народ одержал победу над фашистами в Великой Отечественной войне»; район путепровода — следующее «крупное звено» с заводом «Электросила», предлагалось рассматривать как «рассказ об успехах индустриализации нашей страны». Далее шел «центральный ансамбль проспекта, его кульминационный пункт, его главная доминанта». Это площадь И. В. Сталина у вновь восстановленных Московских ворот. Так как на этом месте планировался ансамбль из множества площадей, то в Южном звене ансамбля, сформированном на месте пересечения Московского проспекта с Лиговской улицей, разрабатывалась тема «славы русского оружия», тогда как на другой площади этого ансамбля планировалось установление монумента Сталину, создателю Конституции СССР.
Следующее место реконструкции проспекта им. И. В. Сталина — его пересечение с Обводным каналом, где к тому времени уже был построен Фрунзенский универмаг. Затем следует площадь у Технологического института, которую предполагалось посвятить «корифею марксистско-ленинской науки Сталину» с монументом «сталинской науке» в центре. И завершением ансамбля проспекта являлась Сенная площадь, подчиненная теме «Сталин — знаменосец мира или борьба советского народа за мир» с монументом Мира, посвященным Сталину.
В планы строителей 50-х годов входило превращение площади пред Домом Советов, которая к тому времени потеряла свое потенциальное значение «главной площади города», в озелененный сквер с монументом в центре. Основным мемориальным элементом Парка Победы становилась Аллея Героев. В конце Аллеи планировалось возвести «монумент тов. Сталину, как полководцу, а на оси Аллеи героев соорудить высотное здание. Цветочный партер должны были обрамлять бюсты героев, а главное место занимать монумент тов. Сталина на фоне высотного здания» [3, л. 16]. В районе Путепровода было запроектировано самое крупное тематическое «звено»: «...Путем <...> декоративных скульптур или другого вида изобразительных искусств» требовалось отразить технический прогресс страны. Варшавскую железную дорогу и трамвайный парк требовалось упразднить, Новодевичий монастырь предполагался к сносу. На месте бывшего монастыря планировалось разбить зеленый массив, по типу Парка Победы, с ансамблем площадей. Центральная площадь им. И. В. Сталина была запланирована на месте Новодевичьего монастыря с его монастырским кладбищем, на котором сохранились захоронения середины XIX в. Для реализации замыслов кладбище требовалось «перенести за пределы города», т. е сравнять с землей, а на этом месте разбить парковую зону для народных гуляний. Музей Революции, который в 30-е годы планировалось реализовать на площади перед домом Советов, в 50-е рассматривался как часть ансамбля площади Сталина с монументом Сталину «как создателю Конституции <...> государства» в центре. Журавлев предполагал, что «с проспекта на площадь им. Сталина откроется вид на богато озелененный парк, с отдельными монументами, фонтанами, с монументом товарища Сталина на фоне колоннады или декоративного ограждения» [3, л. 21]. В результате участок около Московских ворот превращался в апофеоз символической программы всего ансамбля.
141
Судя по представленному эскизу, проспект представлял собой множество «клейм», или эпизодов, отражающих этапы жизни советского народа и фиксирующих ценностные приоритеты культуры. Во главе стоял Сталин, как эпический герой, который полагался одновременно и создателем Конституции, и корифеем науки, и знаменосцем мира и пр. С помощью идеологической консервации, несмотря на заявленное в докладе «развитие», происходило замыкание как в реальном пространстве города, ограниченного жесткими рамками конечных площадей (нынешних Мира и Победы), так и в символическом — через топонимику, дающую устойчивый ориентир достижений, неопровержимо признанных «выдающимися» и не допускавших экстенсивного развития.
Строго обозначенные узловые элементы, сложившиеся исторически и послужившие концептуальным ориентиром, не давали возможности рассматривать эту «градостроительную идеологическую экранизацию» как потенциально жизнеспособную. На основании представленных проектов можно утверждать, что намеченные работы напоминали утопическую картину, далекую от возможной реализации в реальном пространстве. Это были «мечты и намерения», навеянные тридцатилетним тоталитарным опьянением, атрофировавшим разумные основания, обострив творческую интуицию, дающую возможность «почувствовать» конъюнктуру художественной среды и соответственным образом приспособить к ее насущным задачам. Но прижизненная канонизация, желание «создать проспект, посвященный величайшему гению всех времен и народов товарищу Сталину» привели к появлению модели, нежизнеспособной в своей основе, ограниченной в возможности саморазвития и органической динамики. Доживающий последние месяцы политический режим попытался зафиксировать достижения своего времени. Предлагаемое смысловое наполнение каждого участка проспекта, объединяясь, предстает в виде хроники «достижений» сталинизма, как символическая черта, подводящая общий итог сталинского правления. Стоит отметить, что подобные панегирические экзерсисы практиковались при погребении. Поэтому можно заключить, что в воздухе к тому моменту витало напряжение, ожидание развязки, которая, как показала история, наступила менее, чем через год после настоящего обсуждения, в марте 1953 г. Данное предположение подтверждает факт, что рассмотрение проспекта началось с его конца, т. е. со Средней Рогатки, хотя исторически именно северная часть (Сенная площадь) рассматривалась как начало Московского проспекта: нумерация домов и сейчас начинается от центра города.
«Градостроительная канонизация» происходила с опорой на существующие в реальном пространстве объекты. Идея «дружбы народов» рождалась через осмысление архитектурного сооружения (Дома Советов), построенного в 1930-х годах как символ объединенных «Советов». Образ «славы русского оружия и индустриализации» логично вписывался в контекст существующего на этом месте завода и памятника (снесенных Московских ворот). В обсуждении 1952 г. новому осмыслению подверглись только площади, которые аккумулировали в себе новую главную тему. Эти узловые точки добавлялись в требуемый идеологический контекст при помощи «находчивости» градостроителей. Вопрос об архитектурных (стилистических) особенностях сооружений проспекта не затрагивался, так как акцент делался на градостроительных задачах и принципах воплощения общей идеи.
Таким образом, рассмотрение материалов с заседания ЛОССА 14 апреля 1952 г. позволило в общих чертах представить образ Московского проспекта, каким он складывался в умах градостроителей и архитекторов «позднесталинского» времени, и проследить
142
закономерности взаимоотношений градостроительной практики и социально-политического курса государства, которые формировали общекультурную ситуацию в стране. Политическая линия директивно контролировала направление градостроительных преобразований, в том числе и методом внедрения в пространство города новой топонимики. Топонимические преобразования подобного рода должны были, по мнению преобразователей, насыщать и обновлять среду, приводить к качественной реконструкции, но, как можно увидеть на примере планировавшейся перестройки Московского проспекта, вели к ее полному «умерщвлению».
Литература
1. О переименовании Международного проспекта и ул. Московское шоссе в пр. им. И. В. Сталина. 20 декабря 1950г.// Бюллетень. 1951. № 1.
2. Плампер Я. Алхимия власти. Культ Сталина в изобразительном искусстве. М., 2010.
3. ЦГАЛИ СПб. Ф. 341. Оп. 1. Д. 325.
Статья поступила в редакцию 15 марта 2012 г.
143
