CC BY
152
ТОПОНИМ КАК ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ЕДИНИЦА
Топоним, энтоним, этнокультурный аспект, Приенисейская Сибирь, топонимичесоке поле.
Язык как канал трансляции ментальной и этнокультурной информации позволяет, на наш взгляд, определить соотношение понятий «язык и ментальность», «язык и культура». Функция языка в качестве канала трансляции народной культуры связана с ролью культуры в жизни человека. В таком случае значение имеет генетический аспект, т. е. культура представляется как средство трансляции человеческих способностей. Е.А. Тарасов видит здесь аналог с генетической программой животных: их способность осуществлять жизненно необходимые действия передается генетически и проявляется как инстинкты. «Культура как в филогенезе, так и в онтогенезе человека играет роль генетической программы, позволяя ему прижизненно формировать самостоятельно способности, которыми обладали люди предыдущих поколений, создавшие культуру, ставшую для их потомков аналогом генетической программы» [Тарасов, 2000, с. 46]. Форма трансляции национальных и культурных способностей может быть различной, в первую очередь это культурные предметы. Альтернативными формами могут быть деятельность, в ходе которой изготовлены эти предметы, и ментальные (психические) образы культурных предметов. Топонимисты отмечают высокую степень объективированности дискретных единиц ономастикона, включая ряд различных языковых носителей концептуальной информации в такой иерархии: внутренняя форма; деривационные связи; концептуальное ядро значения; коннотация; типовая (узуальная) сочетаемость; парадигматические связи; «свободная» текстовая сочетаемость; ассоциативные связи [Березович, 1998, с. 19-21]. В поисках способов извлечения этнокультурной информации лингвист обращается к двум системам: знания и значения. Слово (носитель значения) трактуется как средство доступа к информационному тезаурусу. Исследователю, имеющему дело со значением, приходится расширять значение слова, включая исторический, социальный, эмотивный элементы. Границы семантики слова растягиваются, и сложно отделить значение от знания о мире, соотносимого с языковым знаком. Для извлечения знаний о мире лингвисты прибегают к рассмотрению не отдельных единиц, а целых комплексов, лексико-семантических и тематических групп, семантических, понятийных, ассоциативных полей.
Структурирование топонимического поля позволяет разрешить вопрос о том, как язык (топонимия) отражает стереотипы восприятия и осмысления действительности, как язык при этом организует и упорядочивает членение и восприятие мира в рамках той или иной культуры.
На территории Красноярского края проживает 124 национальности. Необходимость обозначения места по национальности людей в условиях Приенисейской Сибири возникала достаточно часто.
Цель данной статьи - выявление этнокультурной информации в топонимическом поле национальность.
Топонимический материал содержит прежде всего информацию о пространстве и стереотипах его восприятия и отражения в топонимии. Однако разграничивая топонимы на основании коммуникативно-прагматического принципа, выделяют топонимы отобъектные (мотивированные свойствами номинируемого объекта) и отсубъектные (мотивированные различными особенностями восприятия и выражения субъекта-номинатора). В частности, в топонимии Приенисейской Сибири выделяется группа этнотопонимов, т. е. топонимов, мотивированных названиями народов и родов, проживавших на этой территории. Набор
этнонимов с их семантикой национальности представляет эксплицитно выраженную информацию. При этом целесообразно учитывать ситуацию номинации: в ситуации номинации русскими номинаторами реализовалась задача обозначить «чужого». На этом основании выделяется ядро поля: этнотопонимы, образованные от эндемических этнонимов. В данный ряд входят топонимы от названий не только народов и народностей Приени-сейской Сибири, но и их отдельных родов: абалаки (переходящие к оседлости камасинцы [Мельхеев, 1986, с. 59]) - Абалаковский улус, п. Абалаково, Абалаковская коса, Абалацкое подворье Туруханского Св.-Троицкого монастыря (кон. XVII - нач. XVIII вв.); аба (одно из сибирских племен, родственных кетам (не смешивать с аба хакасским, где это слово обозначает «медведь, медвежий» и связано с тотемизмом предков хакасов) [Мельхеев, 1986, с. 59]) - р., п. Абан; ага (тюркоязычное (очевидно, отюреченное) племя, являвшееся кыш-тымами енисейских кыргызов [Мельхеев, 1986, с. 60]) - р. Ага, с. Агинское, р. Агул, Агульское озеро, Агульские белки, ручей Агашка; ас, аса (самоназвание кетоязычного племени, кыштымов у киргизов [Мельхеев, 1986, с. 61]) - с. Асанск; ач, ачыг (древнетюркское племя, носители этого этнонима известны в Хакасии в виде отдельного рода ачин, ачак среди кызыльцев [Мельхеев, 1986, с. 61]) - г. Ачинск (1641 г.); бахтинцы (племя, упоминаемое в русских документах XVII в.) - р. Бахта, р., с. Бахта, р. Бахтахая; бирюсы (одна из группировок отюреченного охотничьего племени, обитавшего в отрогах Саян по рр. Бирюса, Бирюса (Она), Тасеева [Мельхеев, 1986, с. 69]) - р. Бирюса, л. пр. Ен.; Бирюса (Она), сливается с Чуной и впадает в Ангару; боготу (от кетского боготу (родовое название) [Мельхеев, 1986, с. 70]) - р., г. Боготол; иргит, иркит (названия племени, широко распространенного в прошлом в Южной Сибири) - р. Иргит; камас (камасинская народность, с древнейших времен обитавшая на территории Канского округа. В настоящее время эта народность полностью ассимилировалась и потеряла свой язык [Кривоногов, 1989]) - ж.-д. станция Камас, д. Камасинка; инбаки (кеты, платившие русским ясак, были записаны под тремя названиями - инбаки, земшаки, богденцы [Мельхеев, 1986, с. 83]) - р. Верхний Имбак, р. Нижний Имбак; карымы (метисы, родившиеся от смешанного брака русских и местных жителей, принявшие русские обычаи и образ жизни. Карым - от бурятского харим «чуждый», «отчужденный», «отделившийся». Название вошло в употребление с XVIII в. Карымов было много в Партизанском, Саянском, Абанском, Сухобузимском и других районах, где имелся близкий бытовой контакт с местным населением [Мельхеев, 1986, с. 88]) - д. Карымская, д. Караим, с. Карымово, с. Карымское; кач, кача (от тюркско-самодийского каш, по названию древнего племени, обитавшего в лесостепных кочевьях у реки, которая впадает в Енисей. В результате фонетических изменений стало звучать у русских как качи (качинские татары) [Никонов, 1966, с. 185]) - р. Кача; кет (родовое самоназвание кетов [Воробьева, 1973, с. 90-91; Мельхеев, 1986, с. 90]) - р. Кеть, р. Большая Кеть; койбалы (неофициальное имя древнего хакасского племени - с. Койбалы; малканзеи (местное племя, что означает по-зырянски ‘народ на краю земли у моря’ (Урванцев, 1981)) - г. Мангазея (возник в 16001601 гг. как Мангазейский острог); остяки (под этим названием первоначально были известны ханты, затем это прозвище распространилось на селькупов и енисейских кетов) -д. Остяцкая, курья Остяцкая, ручей Остяцкий; самоеды (прозвищное именование енисейских кетов) - остров Самоедский; тиины (один из родов аринов, обитал в XVII в. по берегам реки, позднее перекочевал в Абинские степи, где вошел в состав хакасского народа. На языке хакасов тиин - «белка». Возможно, их так называли по роду занятий [Мельхеев, 1986, с. 120]) - р. Тинка, п. Тинский; тунгусы (эвенки) - р. Подкаменная Тунгуска, р. Нижняя Тунгуска; юраки (ненцы, самоеды) - р. Юрацкая.
Значительное количество этнотопонимов от названия народа татары отражает тот факт, что в быту русские называли татарами енисейских кетов, качинцев и других, это своего рода тоже коллективное этнонимическое прозвище, которое реализовано в целом ряде гидронимов и топонимов: р. Татарка, п. Татарск, гора Татарка, гора Татарская, Татарский Лог, Татарский мост, Татарский осерёдок.
Периферию поля представляют славянские этнотопонимы: Русский лес, участок леса среди тундры в р-не п. Тухард - этноним актуализирован в названии потому, что территория тундры заселена в основном местным населением и там преобладают местные названия; д. Беларуска (Ем.) - название дано русскими как метка «чужого» во время переселенческой волны XIX в. Топонимы, образованные от прозвищного этнонима хохлы, встречаются довольно часто, т. к. переселенцы из Украины составляют большой процент жителей края по сравнению с другими национальностями (не считая русских). Хохлы - этноними-ческое коллективное прозвище, которое распространено в смешанных по национальному составу деревнях. Например, д. Огоньки Балахтинского р-на подразделяется на хохлов и кацапов. Кацапы - это коллективный прозвищный этноним, которым украинцы называют русских. По прозвищу именуются и края деревни: хохлы живут На Хохлах, а кацапы - На Кацапах.
Поляки, сосланные после польского восстания 1831 г., оставили свой след в топонимии Сибири: р. Поляцкая, с. Польское, Поляков покос, Поляцкая заимка.
К дальней периферии поля принадлежат этнотопонимы от других этнонимов нашей многонациональной страны. От названий народов, живущих близко: буряты - Бурятские пашни, якуты - Якутская, гора, Якутский остров.
От названий народов России: коми, или коми-зыряне (финно-угры) - р. Зырянка - указывает на пути проникновения и передвижения коми-зырян по Восточной Сибири; калмыки - Калмыцкий поворот (там жили раньше пастухи-калмыки); народов бывшего СССР: молдаване - мельница Молдованиха; эстонцы - д. Эстония, Эстонские поля, Эстонские заимки, д. Эстония (живут эстонцы с фамилиями Кюберты, Линаски); прозвищное именование эстонцев чухонцы - Чухонские заимки; неоседлый народ цыгане - Цыганский мостик (стояли цыганские кибитки).
От названий народов других стран: турки - Турецкая гора; чуваши - д. Чувашка, Чувашский край в селе, Чувашово болото. От названий народов мира: китайцы - Китайские горы (раньше землю обрабатывали китайцы (1973 г.)); американцы - Американский луг.
Таким образом, извлечение этнокультурной информации из топонимического поля национальность обусловлено не только семантикой мотивирующих основ, но и причинно-следственными отношениями между понятием и объектом. В результате анализа этно-топонимов отмечаем: 1) эксплицитная информация о народах и народностях, селившихся на берегах Енисея, прочитывается из семантики апеллятивов (этнонимов), от которых образована большая часть этнотопонимов. Среди них выделяются этнонимы-самоназвания (абалак, аба, ага, ас, ач, бахта, бирюс, кет, койбалы, малканзеи, тиин, остяк, тунгус, юрак) и прозвищные (самоеды, хохлы, чухонцы); имплицитно выражена дополнительная этнокультурная информация; 2) образование этнотопонимов связано с условиями совместного проживания разных народов на территории Приенисейской Сибири; 3) появление первых этнотопонимов обусловлено ситуацией контактов русских с местным населением в XVII в., когда присвоение этнонимных названий устанавливало ментальную границу «свой - чужой»; 4) появление отэтнонимных названий во время второй и третьей волны переселения в Сибирь связано с приходом людей той или иной национальности на обжитую русскими территорию, когда в условиях «вживания» переселенцев также актуализируется фактор «чужого».
Библиографический список
1. Березович Е.Л. Топонимия Русского Севера: Этнолингвистические исследования: монография /
УрГУ Екатеринбург, 1998. 338 с.
2. Воробьева И.А. Русская топонимия средней части бассейна Оби. Томск: Изд-во ТГУ, 1973. 247 с.
3. Мельхеев М.Н. Географические названия Приенисейской Сибири. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та,
1986. 144 с.
4. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. М.: Мысль, 1966. 509 с.
5. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. С. 45-54.
