CC BY
143
22
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 811.511.131 '373(045) М.А. Самарова
ТОПОФОРМАНТЫ В ГИДРОНИМИИ УДМУРТИИ
Рассматриваются гидроформанты, имевшие в прошлом самостоятельное лексическое значение, вышедшие из современного употребления. Делаются попытки восстановить их апеллятивное значение на основе сравнения данных всех родственных языков.
Ключевые слова: ономастика, топонимия, гидронимия, форманты, географические названия, апеллятив, удмуртский, финно-угорский, топообъект, архетип.
Происхождение географических имен давно интересовало человека. Из всех топонимических групп, наверное, наибольшее количество загадок таят в себе гидронимы. Они нередко имеют большой возраст, и нелегко восстановить их первичную форму. Определение возраста топонимов - важная, но очень трудная задача. Топоним может сохранять архаическое звучание слов, но при этом надо учесть, что в окружении языка-родителя топоним изменяется зачастую вместе с ним. При смене языкового окружения либо в результате отрыва от апеллятива название перестает изменяться по законам языка-родителя.
Раскрытие значения имени собственного предполагает поиск такого нарицательного слова, от которого собственное имя образовано. Если смысл не затемнен, эту связь с нарицательным именем легко восстановить. В гидронимии Удмуртии значительное количество названий легко расшифровываются, так как они близки к апеллятивам, и данные нарицательные слова, лежащие в основе возникновения наименований, находятся в живом употреблении. Названия рек, речек, например: кесшур (кес < кос 'сухой' + шур 'река, речка'), чебершур (чебер 'красивый' + шур 'река, речка'), квашур (ква < куа, куала 'мольбище' + шур 'река, речка'), изошур (изо 'каменистый' шур 'река, речка'), тыловай (тыло 'подлесок' + вай 'ветвь, ответвление') и т. д. являются сложными, состоящими из двух компонентов и легко объяснимы на основе удмуртского языка.
С изменением языкового окружения название может оформляться дополнительными формантами. Исход удмуртских гидронимов на -ка: баззымшурка (баззым 'большой' + шур 'река, речка'), гон-дырвайка (гондыр 'медведь' + вай 'ветвь, ответвление'), является суффиксальным оформлением, заимствованным из русской гидронимической системы. Как считает О.Н. Трубачев, суффикс -ка является единым славянским оформлением названий рек и речек [25. С. 87]. По мнению Р. А. Агеевой, с уменьшительным суффиксом -ка в большинстве случаев обозначаются притоки большой реки [1. С. 9].
Принято считать, что наиболее древними по своему происхождению являются названия больших рек. С древнейших времен река играла огромную роль в жизни человека. Водные пути являлись наиболее удобными для передвижения в диких необжитых местах. Река давала один из продуктов питания для населения - рыбу. Кроме того, река служила хорошим ориентиром на местности. Ведь именно в зависимости от расположения относительно реки многие топообъекты получали свои названия. А наиболее предельной стабильностью в отношении изменчивости характеризуются наименования значимых для человеческих нужд объектов.
Традиционные занятия (охота, рыболовство) требовали от человека знаний ландшафта и хорошей ориентировки. Для охотника и рыболова важно было учитывать не только величину, но и специфические черты топообъектов. Поэтому не удивительно, что апеллятивы, указывающие на узкоспецифические черты гидрообъекта, могли сохраняться в топонимической системе. В гидронимии Удмуртии имеется значительное количество названий рек и речек со стертой, затемненной семантикой.
Названия многих водных объектов образованы от апеллятивов, означающих просто 'река', 'вода' или 'источник'. По мере освоения территории человеком данный апеллятив осложнялся какой-либо атрибутивной частью. С исчезновением апеллятива из живого употребления сложная конструкция теряет свое смысловое содержание и начинает восприниматься как простое по структуре название водного объекта. В удмуртских названиях рек можно выделить форманты, самостоятельное значение которых можно восстановить на основе данных других финно-угорских языков. Рассмотрим некоторые гидроформанты, встречающиеся в топонимии Удмуртии.
В топонимической системе Удмуртии встречаются гидроформанты, значение которых восстанавливаются благодаря данным родственных финно-угорских языков. Гидроформанты -ой ~ -уй, выделяемые в гидронимах, ученые объясняют на материале прибалтийско-финских языков: ср. фин., вепс., эст. oja 'ручей, протока, канава' [4. С. 62; 24. С. 324]: Тылойка (тыло 'подлесок'), Чумой-ка (чум 'клеть'), Кожой (кож 'омут') и т. д. В данном случае основа гидронимов, или первый компонент, легко объяснима на основе удмуртского языка.
Наиболее трудными и гипотетичными являются названия гидрообъектов, в которых можно выделить частотный формант, но и первый компонент не поддается расшифровке. На географической карте Удмуртии выделяются множество названий рек с исходом на -с'и, -з'и, -чи, -зи: варз'и, варази, воззи, иззи, иччи, кваччи, куз'и, парз'и, пумс'и, с'ийа, с'оззи, с'умс'и, с'урз'и, чуз'и, чупчи и т. д. Необходимо отметить, что формант с'и, в отличие от других -з'и, -чи, -зи, может встречаться в атрибутивном значении: с'имашур, с'ива, с'эва. В данных названиях рек гидроформанты -с'и, -з'и, -чи, -зи, означают, по мнению многих ученых, какой-то водный источник [3. С. 113; 4. С. 76; 12. С. 174; 24. С. 325]. На это указывает и перевод гидронима Сьод'зи на русский язык как 'Черный ключ'. Частотные гидроформанты -с'и, -з'и, -чи, -зи не находят удовлетворительного объяснения на материале удмуртского языка [4. С. 74].
Названия того же топонимного ряда можно обнаружить в топонимических системах других финно-угорских языков. В коми-язьвинской топонимии О.П. Аксеновой [2. С. 49] и А.Г. Мусановым [20. С. 15] отмечаются гидронимические форманты -з'а, -чим, -с'им. Гидроформант -чим встречается и на территории Коми, как указывает А. Г. Мусанов [20. С. 9, 10], и считается западно-сибирским заимствованием. В марийской гидронимической системе находим названия речек Чи, Чий (левый приток р. Лажа), Поча, Почи [6. C. 273, 353]. Кроме того, встречаются несколько гидронимов с компонентом ши-: Шишур, Шиэнгер [6. С. 372]. В мордовской топонимии в системе гидронимов функционируют Синалейка, Сингалей, Чивлейка, в которых выделяется общий компонент лей 'речка, река' [18]. В Пензенской области в районах проживания мордвы отмечено название Чанчир (озеро в Лу-нинском районе, на левом берегу Суры), происхождение которого объясняется на материале мордовского языка: чейнь (диал. чайнь) 'болотистый', чир 'берег', 'опушка' [23]. В муромском Поочье, в районе бывшего предполагаемого проживания мери, зафиксировано название ручья Сенька (возможно происхождение от мордовского корня сен 'заливная ложбина') [5]. В карельской топонимии встречается гидроним Суна, кар. Sununjoki, Suunund'ogi [28].
Ареал гидронимов с данным формантом тяготеет к финно-угорскому региону. Довольно близким по фонетической структуре форманту является апеллятив, зафиксированый в эрзянской топонимии: чей/чäй 'болотистое место' [11. С. 12]. В финском языке встречается лексема hete со значением 'трясина, зыбун', 'ключ, источник'. «Heittekkölähteen, lähteen merkitys on sanolla hete» [31. S. 73]. В топонимии бассейна Казым зафиксированы апеллятивы sоjзm 'ручей', 'болотистый ручей' и sоm 'протока', 'речушка', 'болотистое место' [9. С. 96, 101]. В других хантыйских диалектах встречается лексема cum 'ручей, короткий ручей, ручеек', 'источник, глубина, водоворот' [9. С. 101]. В работе «Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков)» отмечаются мансийский sunt 'устье реки' и венгерский száj, szád 'устье реки', апеллятивы, которые сравниваются с самодийским ненецким sо 'устье реки' [22. С. 400].
Приведенные примеры говорят в пользу того, что гидроформанты -с'и, -з'и, -чи, -зи являются лексемами финно-угорского происхождения. Но на основе лишь внешнего созвучия нельзя отождествлять разноязычные лексемы. Язык народа не является чем-то застывшим, он постоянно изменяется и развивается. Какие-то слова исчезают совсем, какие-то меняют свой смысл. Достоверность интерпретации гидроформанта зависит от учета фонетико-семантической эволюции апеллятивной лексемы во всех исследуемых языках. Как указывает марийский топонимист А.Н. Куклин, «фонетический облик исходной тополексемы можно восстановить лишь на основе приемов внешней и внутренней реконструкции» [15. С. 6].
Оперируя данными финно-угорских языков, попытаемся восстановить фонетический облик исходной тополексемы. В родственных языках звуковое расхождение слов является не хаотичным и беспорядочным, а закономерным процессом. При закономерном звуковом соответствии определенному звуку одного языка в других родственных языках соответствует тоже определенный звук. В
1 Слово hete имеет значение 'окно в болоте', 'источник'.
финно-угорском языке-основе не было звонких согласных, поэтому звонкие варианты гидроформантов -з'и, -зи и коми -з'а возникли позднее. Согласно закону звуковых соответствий тополексемы -с'и, -чи восходят к различным архетипам.
Финно-угорский анлаутный фрикативный *s в неизменном виде сохранился в пермских и мордовских языках: фу. *s'ilma: удм., к. син, мар. шинча, морд. сельме, ф. silma, саам. cal'bme, calme, венг. szem, манс. sam, хант. sem [16. С. 256]. В марийском языке фрикативному *s отвечает s, в финском, венгерском и хантыйском находим звуковое соответствие s. В мансийском языке сибилянту *s соответствуют звуки s или s.
Первоначальное качество аффрикаты *с' в начале слова сохранилось в пермских языках и марийском языке: фу. *с'аррз-: удм. чапкыны 'ударить ладонью', к. чапкыны 'бросить плашмя', мар. чап 'о звуке при ударе по воде', эрз. чапамс 'хлопать в ладоши', вепс. саррап 'бить', 'молотить', саам. cnoppát 'рубить, резать', венг. csap- 'ударить, хлопнуть' [16. С. 302]. В мордовских языках финно-угорской аффрикате соответствует с' или s', в венгерском - с', мансийском - s или s', в хантыйском, вероятно, с'. В финском языке звуковым соответствием данной аффрикаты является s, но в некоторых случаях может выступать h: удм. чепыльтыны 'ущипнуть', к. чепольтыны, мар. чывышташ 'тж', фин. hypistaa 'тж', саам. éiehp 'палец', венг. csíp-, csípett- 'уколоть, ущипнуть' [16. С. 303]. Если предположить, что форманты -с'и, -чи в прошлом имели самостоятельное значение, то в анлауте мы имеем два согласных звука.
Гласные в процессе развития претерпели большие изменения. Иногда трудно утверждать наличие того или иного гласного в фонетическом облике исходной лексемы. Но все же некоторые звуковые соответствия установить возможно. В рассматриваемых топоформах пермских языков и марийском имеем узкий гласный i, в эрзянском - е или a, финском - е, в угорских языках - u, o, á. Финно-угорскому гласному *i в современных языках соответствуют нелабиализованные гласные i, e, a. Но наличие лабиализованных в угорских языках предполагает наличие огубленного гласного, возможный вариант *ü. В пермских и марийских языках лабиальный гласный звук мог терять свою огубленность: удм. сй 'слой', к. а" 'волокно', мар. ший 'годичный слой древесины', фин. syy 'волокно' [16. С. 257]. В марийском языке *ü мог и сохраняться. В марийской топонимической системе зафиксированы названия Шyaнгъlр, Шувылак (хотя считается, что в данных гидронимах гласный звук у более позднего происхождения) [6. С. 385].
Качество согласных звуков в середине слова претерпело значительные изменения по сравнению с анлаутом. Согласные инлаута находились в самых различных фонетических условиях: в интервокальном, соседстве с другими согласными. Смежные звуки оказывали влияние на качество согласного, вследствие чего произошли изменения различного характера. С отпадением конечных гласных инлаутный согласный оказывался в ауслауте, что также повлияло на качество согласного. В соответствующих удмуртскому форманту -чи тополексемах в ауслауте мы видим согласные звуки м (в коми топонимии), й (в мари и мордовской топонимии). Данные звуки в современных языках мог дать финно-угорский носовой согласный *//. Звук *п в удмуртском языке в зависимости от фонетического положения переходит в разные носовые согласные или исчезает. Вероятно, конечный согласный рассматриваемого топоформанта исчез. Но в интервокальной позиции назальный ц мог сохраниться в виде м. В удмуртской топонимии часто встречаются названия небольших рек Чемошур, Чимошур. Возможно, в данных названиях мы имеем более древнюю форму топоформанта -чи. В финском языке финно-угорскому *п соответствует v. Для обозначения глубоких мест в реке, омутов в финской топонимии употребляются апеллятивы syva, syvanne,syvays [31. S. 78].
В финской топонимической системе встречается семантически близкий к рассматриваемым гидроформантам апеллятив hete, который является производным, образованным при помощи суффикса -е. «Varíalo ei ole sailynyt itsenaisena lekseenmina eika myoskaan muissa johdoksissa»2 [29. S. 102; 30. S. 67]. В современном финском наблюдается чередование tt ~ t. Гемината tt могла образоваться в результате ассимиляции сочетания согласных *nt.
Исходя их этого, возможным архетипом тополексемы -чи является топографический апеллятив фу. *e'etft'e, который мог означать 'родник в болотистой местности', 'болотистый ручей'. Лексему *e'etft'e финно-угорского происхождения можно соотнести с удмуртским топоформантом -чи, чим (Чимошур), к. чим, мар. чи, чий (названия рек), морд. чей/чaй 'болтистое место', фин. hete со значени-
2 Основа не сохранилась самостоятельной лексемой, не сохранилась и в других производных.
ем 'трясина, зыбун', 'ключ, источник', хант. sоm 'протока', 'речушка', 'болотистое место', в диалектах cum 'ручей, короткий ручей, ручеек', 'источник, глубина, водоворот'.
Опираясь на приемы и методы сравнительно-исторического языкознания, можно восстановить архетип удмуртского топоформанта с'и как фу. *s'ütfe, восходящий к финно-угорскому апеллятиву со значением 'ручей', 'протока', который соотносится с к. с'им, мар. ши- (Шишур, Шиэнгер), морд. Си-налейка, Сингалей, Сенька, фин. syvä, syvänne 'омут', манс. sunt 'устье реки' и венг. száj, szád 'устье реки'. Если соотнести с нен. сё 'протока, река', то, возможно, лексема является уральского происхождения. Анализируя факты этнической истории, А. Н. Куклин предполагает, что гидролексема си/с'и является импульсом «продвижения части самодийских племен из районов урало-сибирской общности в западном направлении, в частности к Уралу и далее в Волго-Камье» [14. С. 93].
Близкими по фонетической структуре к гидроформантам -с'и и -чи являются топоформант -са /со и его звонкий вариант -за / -зо: Покса, Сада, Нюлса, Лоза ~ Лозо, Саля, Сюрсовай.
В гидрониме лоза И.В. Тараканов выделяет формант -за и связывает его с нен. сё 'протока', манс. шош 'ручей' [24. С. 324]. Гидроформант -за является звонким вариантом гидроформанта -са, который восходит к древнеуральскому слову cа (со, су) или сав (сов, сув) 'проточная вода, река, ручей, проток' [8. С. 9].
Возможный архетип фу. *sаwе 'проточная река'. Анлаутный финно-угорский *s в неизменном виде сохранился в финском, мордовских и пермских языках. В марийском из фу. *s развился s, в хантыйском - l, t или j, в мансийском - t: фу. *söne: удм., к. с0н, мар. шен, ш0н, шун, морд. сан, фин. suoni, саам. suodnä, suonä, хант. Aán, tón, манс. tan, венг. in. Инлаутный *w в пермских языках не сохраняется, в марийском языке билабиальный согласный переходит в j, в виде губно-губного сохраняется в хантыйском и мансийском, в остальных языках вместо билабиального появляется губно-зубной v.
Существование гидронима в виде самостоятельного образования Шай, [6. С. 358] и присутствие названий рек и речек с компонентом ша в марийской топонимии: Шаэцер, Орша [6. C. 253, 363] свидетельствуют о генезисе рассматриваемого гидроформанта -са. Гидронимические параллели в мордовской топонимии - Исса (пр. приток Мокши) [23], в карельской - Суна, кар. Sununjoki, Suunund'ogi [28] и наличие на территории проживания ханты номенклатурного термина Aaw 'заводь' [19. С. 117] подтверждают, что гидроформант -са, встречающийся в удмуртской топонимии, является лексемой финно-угорского происхождения.
К гидронимам с затемненной семантикой можно отнести названия с формантами -та, -да: Ита, Илта, Пыхта, Зуда, Сада, Сунда, Юнда.
По мнению И.В. Тараканова [24. С. 324] и И.С. Галкина [8. С. 18], гидроформант -та в названиях Ита, Илта восходит к самостоятельному общеуральскому слову to 'озеро, пруд, проточное озеро'. По А.И. Туркину [26. С. 44] и Л.Е. Кирилловой [12. С. 173], элемент -та является суффиксом, а компонент ин- в гидрониме Инта (в данном случае и-, ил-) является по происхождению ненецким и означает 'вода'. Ареал распространения форманта -то довольно большой. Как указывает Э.М. Мурзаев, гидроформант встречается в составе удмуртских, коми, ненецких, хантыйских названий [19. С. 112]. С. Ухов предполагает, «что язык создателей гидронимов на -да близок к балтийскому типу, но не балтийский. Не исключено, что ятвяги представляли собой лишь осколок некогда многочисленного племени, ко времени летописания принявшие балтийский язык. На это указывают обособленность гидронимов на -да от основных типов балтийских гидронимов, а также этнические особенности ятвягов, отличавшие их от других балтов. В дальнейшем, видимо, создатели гидронимов на -да большей частью ославянились, обрусели, как ославянилась и большая часть собственно ятвягов (другая их часть вошла в состав литвы)» [27]. По мнению А. Л. Шилова, в карельских гидронимах типа Волгуда, Тунгуда, Ламбуда, Чумбуда формант -да может отражать прибалтийско-финское уменьшительное -ut или саамский суффикс отыменных существительных -vudt, который выступает в основном топонимообразовании. Но многие из подобных названий образованы путем переразложения гдронимов: suojun-d'ogi 'река Шуя' ^ suond-ogi ^ Шонда [28].
В мари топонимии есть названия рек Ида, Сенда (мар. Сенде) [6. С. 74, 301]. Название Ида зафиксировано и в топонимии Волгоградской области. Встречаются названия с формантом -та: Купта [6. С. 158]. Возможно, в каждом отдельном случае это объяснимо на основе того или иного языка, но локализация гидронимов с исходом -та, -да на обширной территории говорит о существовавшей некогда географической лексемы. В подтверждение этому в топонимической системе бассейна реки Казым можно найти апеллятив tíj 'вершина', 'верховье реки', 'исток' [8. С. 136]. Финский апеллятив toe 'вы-
сушенное русло' [31. S. 66], возможно, является производным, образованным при помощи суффикса *-k. На основе компаративистики можно восстановить архетип форманта -та: фу. *täke 'верховье реки'. Звонкий вариант -да, как нам кажется, образовался позднее или был привнесен в топонимическую систему каким-то другим народом.
Большинство названий с исходом на -ым: итым, йырым, кестым, палым, тортым, представляют собой обозначения гидрообъектов и по происхождению являются угорскими [4. С. 79; 17. С. 119; 24. С. 325]. Учитывая широкий ареал распространения названий на -ым, -им, А. К. Матвеев утверждает, что данный формант является финским [17. С. 119]. М.Т. Муминов предполагает, что -ым, -им - это финно-угорский элемент [21. С. 281]. С. Ухов сомневается в том, что формант является финно-угорским, так как, по его словам, «в большинстве современных финно-угорских языков такого апеллятива нет, как нет и форманта -ым», «принадлежало ли оно предкам нынешних финно-угров или исчезнувшему народу с особым финно-угорским языком, остается пока неясным»[27].
По вопросу о значении данного форманта мнения ученых разделились. А.С. Кривощекова-Гантман считает, что этот формант является деформированным в фонетическом отношении вариантом форманта -ма, имеющего значение 'земля' [13. С. 227]. А.К. Матвеев утверждает, что «формант -ым, -им имеет очень мало шансов быть географическим термином» [17. С. 118]. По М.Г. Атаманову, формант употреблялся в самостоятельном значении 'река', или 'ручей', на что «указывает название реки - Ум, сохранившее мансийскую огласовку топоформанта -ым» [4. С. 79]. Опираясь на данные коми топонимии, М.Д. Игнатов приводит мысль об общепермском происхождении формантов -ым, -им: «В середине II тысячелетия, когда происходило активное заселение Вычегодского края коми этносом и одновременно формировалась топонимия общепермского (преимущественно коми) типа, такие географические понятия, как 'устье', 'залив', 'рот' (в смысле 'вход в реку') могли обозначаться общепермскими словами ом, им, ум, ым, которые у русских в устной передаче и на письме зачастую принимали искаженную форму им, иногда с добавлением русского суффикса» [10].
Наличие названий рек с данным формантом в марийской топонимии Визым, Има (Ийма) [6. С. 54, 91] дает основания считать формант лексическим элементом более раннего происхождения.
Заслуживает внимания определенный круг речных названий с исходом на -ма: Медьма, Паж-машур, Симашур, Тюма, Сизьма, Лекма, Кузьма, Лемма, Бухма, Вахма, Кырчма, Визирма, Тыжма, Тойма. Ареал распространения данного топоформанта достаточно велик. Существует несколько точек зрения о генезисе гидронимического элемента: «1) ма- оставлен каким-то Волго-Окским населением еще до прихода сюда финно-угров; 2) это следы пребывания на этой территории древних угров; 3) видели в нем тунгусо-маньчжурский субстрат. И действительно, в тунгусо-маньчжурских языках имеется слово для обозначения воды: ср. ороч., эвенк., эвен. му , маньчж. мукэ , ульч. муэ, и формант ма первоначально действительно обозначал реку, ибо он, как правило, связан с названиями рек. Задолго до н.э. уральские племена до разделения на самодийские и финно-угорские, скорее всего, имели тесный контакт с тунгусо-маньчжурскими племенами. Поэтому, естественно, в уральские языки могли проникнуть некоторые слова тунгусо-маньчжурских языков. Такая лексика после разделения уральских племен и их языков на самодийские и финно-угорские больше сохранялась в восточных районах» [7].
Этимологические разыскания дают возможность расшифровывать семантику гидронимов, хотя эта задача трудная и кропотливая. Наиболее трудными и сложными в плане интерпретации являются названия с затемненной семантикой. Гидроним, порвав связь с апеллятивом, видоизменяется, и порой трудно найти соответствующую лексему, или же апеллятив с течением времени утрачивается, а то-полексема сохраняется лишь в названии. Наименования рек в силу своего древнего возраста позволяют иногда восстанавливать слова, вышедшие из современного употребления.
Сокращения
Венг. - венгерский, вепс. - вепсский, к. - коми, манс. - мансийский, маньчж. - маньчжурский, мар. - марийский, морд. - мордовский, нен. - ненецкий, ороч. - орочский, саам. - саамский, ср. -сравните, удм. - удмуртский, ульч. - ульчский, фин. - финский, фу. - финно-угорский, хант. - хантыйский, эвенк. - эвенкийский, эвен. - эвенский, эрз. - эрзя-мордовский, эст. - эстонский.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агеева Р.А. Происхождение имен рек и озер. М.: Наука, 1985. 144 с.
2. Аксенова О.П. Коми-пермяцкие географические термины и их функционирование в топонимии Верхнего Прикамья / ГОУВПО «УдГУ». Ижевск, 2008. 184 с.
3. Атаманов М.Г. О некоторых топоформантах в гидронимии Удмуртии // СФУ. 1987. № 2.
4. Атаманов М.Г. Удмуртская ономастика. Ижевск: Удмуртия, 1988. 168 с.
5. Бейлекчи В. В. О финно-угорских топонимах в муромском Поочье // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2008. Т. 10, №4.
6. Воронцова О.П., Галкин И.С. Топонимика Республики Марий Эл: Историко-этимологический анализ. Йошкар-Ола: Изд-во Мар. полиграфкомбината, 2002. 424 с.
7. Воронцова О. П. Память, запечатленная в слове // Марийский университет: Газета ученого совета Марийского государственного университета. URL: http://gazeta.marsu.ru/2005/6/6.html (Дата обращения: 15.10.2008).
8. Галкин И.С. Древнейшие пласты марийской топонимики // Вопросы марийской ономастики. Йошкар-Ола, 1987. Вып. 6.
9. Дмитриева Т.Н. Топонимия бассейна реки Казым. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. 580 с.
10. Игнатов М.Д. Устьевая коми топонимия (-ым, -им, -ом, -ум в коми топонимии) // Lingüistica Uralica. URL: www.utlib.ee/ee/kataloogid/biblioserver/index2.php?kid=72174 (Дата обращения: 15. 10. 2006).
11. Казаева Н.В. Эрзянские географические названия (лексико-семантическая характеристика): учеб. пособие. Саранск: Тип. «Красный Октябрь», 2001. 56 с.
12. Кириллова Л.Е. Микротопонимия бассейна Валы (в типологическом освещении) / УИИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 1992. 320 с.
13. Кривощекова-Гантман А. С. Об одной топонимической загадке // Ономастика Поволжья 2. Горький, 1971.
14. Куклин А.Н. К вопросу об этимологизации Волго-Камского гидроформанта -га // Lingüistica Uralica. XXXI. 1995. № 2.
15. Куклин А.Н. Система научных приемов анализа ономастического материала // Onomastica Uralka. Debrecen-Helsinki, 2008.
16. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка / переизд. с доп. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. 430 с.
17. Матвеев А.К. Угорская гипотеза и некоторые проблемы изучения субстратной топонимики Русского Севера // Вопросы финно-угроведения. Йошкар-Ола, 1970. Вып. 5.
18. Мордовские названия населённых пунктов. URL: http://www.zubova-poliana.narod.ru/history-names2.htm (Дата обращения: 9.03.2010).
19. Мурзаев Э.М. Очерки топонимики. М.: Мысль, 1974. 382 с.
20. Мусанов А.Г. Топонимия Средней Язьвы. Научные доклады / Коми науч. центр УрО РАН. Сыктывкар, 2009. 44 с.
21. Муминов М.Т. Типы тюркской микротопонимии юго-запада Тюменской области // Ономастика Поволжья 2. Горький, 1971.
22. Основы финно-угорского языкознания (вопросы происхождения и развития финно-угорских языков). М.: Наука, 1974. 484 с.
23. Полубояров М.С. Древности Пензенского края в зеркале топонимики. М.: Изд-во Моск. гос. областного унта, 2003.
24. Тараканов И.В. Следы пребывания уральских племен на территории Удмуртии (по данным гидронимии) // Исследования и размышления об удмуртском языке: сб. ст.: пособие для высших учебных заведений. Ижевск: Удмуртия, 1998.
25. Трубачев О.Н. Названия рек правобережной Украины: Словообразование. Этимология. Этническая интерпретация. М.: Наука, 1968. 290 с.
26. Туркин А.И. Краткий коми топонимический словарь. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1981. 112 с.
27. Ухов С. История Вятки как часть этнической истории восточной Европы. URL: http ://www. nashavyatka.ru/ history/etnos.html (Дата обращения: 15.10.2008).
28. Шилов А.Л. К стратификации дорусской топонимии Карелии // Вопр. языкознания. 1999. № 6.
29. Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kehitys. Helsinki, 1979. 245 s.
30. Häkkinen K. Suomen kielen historia 1. Suomen kielen äänne- ja muotorakenteen historiallista tausta. Turku, 2002. 126 s.
31. Kiviniemi E. Perustietoa paikannimistä. Helsinki, 1990. 244 s.
Поступила в редакцию 10.03.10
M.A. Samarova, candidate of philology, associate professor Topoformants in hydronyms of Udmurt
Hydronyms are known as the most ancient toponyms. River took up important place in human's life. Origin of hydronyms could be explained using information of other Finno-Ugric languages. Using comparative methods permits to rebuild primary form of topolexems. Attempt to rebuild archetypes, which meets in toponymy of Udmurt, has been done in this article.
Keywords: onomastics, toponymy, hydronymy, formants, geographic names, apellyativ, Udmurt, Finno-Ugric, topographical object, archetype.
Самарова Мира Анатольевна, кандидат филологических наук, доцент ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 E-mail: mira.samarova@mail.ru
