CC BY
81признаков — книга Толстого, которой суждено жить очень долго! Главное качество повести: прекрасная простота и большая любовность. Вся книга земная и пахучая, как после дождя луг. История маленького Никиты, растущего и слушающего землю. Этого чувства Силы Земли (грешной) у Толстого необыкновенно много" (Новая русская книга. 1922. № 5. С. 5). В анонимной рецензии говорится: "По сравнению с исповедью Л.Толстого "Детство Никиты" представляется изящной и красивой игрушкой. Повесть А.Н.Толстого не волнует и не захватывает глубоко; он не захватывает в ней художественной нови, как это делает Л.Толстой, она читается с неослабевающим интересом, и все описываемое живо проходит перед взором читателя. А.Н.Толстой обладает несомненно крупным и оригинальным изобразительным дарованием. Но он сам, как его юный Никита, как бы теряется в толпе своих образов. У него нет ни одной черты, по которой, встретясь с ним в жизни, можно было бы узнать его, как мы узнаем, например, типы Л.Толстого, Достоевского, Тургенева, неизменно повторяющиеся в самых разнообразных и все же по существу схожих вариациях. Как бытописатель А.Толстой интересен и красочен, но он не любит очень присматриваться к описываемым вещам. Он упоминает о них обыкновенно лишь в связи с изображаемым эпизодом, часто несколькими словами" (Руль. 1922. 18 июня).
В.В.Сорокина
"Аэлита" (М.; Берлин: Ладыжников, 1923; Собр. соч.: В 10 т. М., 1982. Т. 3). Впервые — в журнале "Красная новь". 1922. № 6(10); 1923. № 1(11); № 2(12) под заглавием "Аэлита (Закат Марса)". Роман задуман летом 1922 и был написан в Берлине. В печати появились сообщения о великом противостоянии Марса, которое ожидалось в 1924. В работе над романом А.Толстой использовал книгу профессора И.Боле, изданную в Петербурге в 1902 "Звездные миры и их обитатели", а также работу К.Э.Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами" (1903). Научно-фантастический сюжет "Аэлиты" развивается параллельно с размышлениями автора о проблемах современной жизни, в ней угадывается полемический подтекст, направленный против пессимистических взглядов Г.Уэллса. Роман повествует о фантастическом полете инженера Мстислава Сергеевича Лося и солдата Алексея Ивановича Гусева на Марс, где они встречают марсиан. Инженер Лось влюбляется в дочь "властелина всеми странами Тумы" (Марса) Аэлиту; Гусев, подружившись с племянницей
-В&.
управляющего Ихой, намеревается устроить революцию на планете с целью последующего присоединения Марса к РСФСР. Но ни революции, ни любви не суждено было сбыться. Путешественникам удается спастись от преследований армии Тускуба, отца Аэлиты, и вернуться на землю. Лось слышит таинственные сигналы из космоса, в которых узнает тревожный голос Аэлиты.
Первоначальный текст подвергся существенной переработке. Исправления, помимо стилистических, были продиктованы стремлением освободить роман от имевшейся в первоначальном тексте тенденции к истолкованию эпизодов предыстории Марса в плане борьбы мистических сил добра и зла. В последующих изданиях эти абстрактные и таинственные силы прояснены автором: в одном случае — как сила разумного знания, а во втором — как косность невежества и предрассудков. При переработке романа Толстой, устранив некоторые черты в характеристике Лося, тем самым значительно ослабил настроения пессимизма, мрачного одиночества, проявления неврастенической изломанности. Если в первом издании подчеркивалась устремленность героя к счастью любви, то в переизданиях этот мотив ослаблен. В тексте первой книжной публикации, рисуя Лося в самый острый момент восстания, когда он вынужден вмешаться в события, писатель не забывал отметить, что героем движет мечта о любви: "В ушах пело: к тебе, к тебе, через огонь и борьбу, мимо звезд, мимо смерти, к тебе, любовь!" (с. 197). В последующих изданиях эта фраза была снята. В ходе работы над текстом (1927) изменениям подвергся и образ Гусева, из характеристики его были устранены такие черты, как склонность к делячеству, "коммерческой" оборотливости, скопидомству. Отдельные фразы Гусева смягчены, из солдата он превратился в красноармейца, мечта его о Марсе русском стала мечтой о Марсе советском.
Своеобразное соединение научной фантастики с современными проблемами дало почву для многочисленных высказываний современников о романе. Н.Петровская обращает внимание на то, что "начало романа, как все, что сейчас пишет этот большой оригинальный художник, удивляет экзотически пышным ростом таланта, неуклонно устремленного вперед, все к новым и новым преодолениям. А.Толстой, — это та роскошь современности, которую могла себе позволить только очень развившаяся русская литература. В "Аэлите" с первых страниц А.Толстой вовлекает душу в атмосферу легкую, как сон, скорбную по-новому и по-новому же насыщенную несказанной сладостью. Гипербола,
фантазия, тончайший психологизм, торжественно музыкальная простота языка, — все заплетается в пленительную гирлянду, загорается самоцветными огнями, приобретает убедительную силу реальности. На земле стало нестерпимо двум ее жителям, двум истинным антиподам духа. Томится инженер Лось на этой проклятой планете, где "нет пощады", где кому-то дана власть обворовывать до нитки человеческую душу и превращать ее в камень... Как ни странно, но в вещах А.Толстого никогда нельзя было отметить ни одного женского образа, влекущего его влюбленную мечту. Марсианка Аэлита — высветленная мудростью тайного познания, просиявшая ликом в зорях Вечности, — первый женский образ А.Толстого, — неповторимый, чудесный. Как одному из немногих, А.Толстому присущ божественный юмор — тонкий, печальный, смеющийся сарказм, — улыбка Божества на земле" (Накануне. Лит. прилож. 1923. 14 янв.). И.Василевский (Не-буква) отмечает, что "Этот сильный, веселый, жадный, уверенный в себе красноармеец Гусев — это автор, все тот же Алексей Толстой. Инженер Лось, измученный тоской и сомнениями, это тоже все он же, Алексей Толстой, в ином ракурсе, в ином освещении. Основной тон подлинного А.Толстого — черноземный, бытовой, с крепкими корнями в крепкой земле. Его роман о полете на Марс — получился интересный, захватывающий, трудно оторваться. И еще: европейский получился роман, высоковалютный. Вон на сколько языков уже переведен, и еще переводиться будет. Но, по секрету сказать, роман все же гораздо ниже А.Толстого и его таланта. Землю он знает все-таки несравненно лучше, чем иные планеты, и подлинно хорошо в романе только то, что касается земли. Очень хороши, например, революции, микробы которой завез с собой на Марс привычный к этому делу Гусев. И еще хороши в романе сцены любви. А.Толстой единственный представитель подлинной литературы, от кого можно и должно ждать синтеза между старым и новым. Даже М.Горький и тот не в счет" (Накануне. 1923. 23 мая).
Л.Карсавин отмечает, что герой романа летит на Марс от любви. "Научная сторона" вообще не является сильной в романе. По его мнению, удачно выполнено описание самого аппарата и технических подробностей полета. В противоречиях, наивной обнаженностью своей говорящих о них, нарочитости, автор рецензии видит "очаровательный лубок". "Ярким и сочным предстает обрамляющий эту неосуществимую и неуяснимую грезу русский быт, "советский быт", нелепый и по-своему привлекательный. Толстой впервые сумел уловить облик нынешнего
-ше-
русского человека, за нелепицами современного русского быта и русского коммунизма обнаружить столь знакомые всем нам и столь родные черты: и подлинный пафос и идеализм, и "сумашедшенку", и — не разберешь: веру в себя или насмешку над собой... Такое уж, видно, время теперь, что фантастика правдивее правды, а правда считается фантастичною" (СЗ. 1923.
№ 16. С. 419-422). В анонсе романа в "Новой русской книге" обращается внимание на то, что автор отдал дань сказавшейся в мировой литературе тяге к фантастике. "Автор связал предание о гибели материка Атлантиды с жизнью на Марсе, населил загадочную планету уцелевшими носителями некогда пышной земной культуры и не побоялся привести к ним полные жизнерадостной правды характерные фигуры современной России" (1923. № 2. С. 56).
В.В.Сорокина
ТУРОВЕРОВ Николай Николаевич (1899-1972)
"Стихи" (Безансон: Б.и., 1937). Книга разделена на три части и включает 27 стихотворений. В сборнике звучали основные мотивы творчества поэта, сделавшие его популярным в военной и казачьей среде: воспоминания об оставленных станицах и донских степях, гражданская война и тоска эмиграции. "Больше ждать, и верить, и томиться, / Притворяться больше не могу. / Древняя Черкасская станица, — / Город мой на низком берегу" (с. 23). В книге много описаний родных мест и впечатлений детства: "Июльский день. Овраг. Криница. / От зноя обмелевший пруд. / Стреноженная кобылица, / Звеня железом своих пут, / Бредет на жарком косогоре, / В сухих колючках будяка, / И звону путь печально вторит / Ленивый посвист кулика". Известность приобрело стихотворение-фантасмогория будущей встречи с матерью: "Я знаю, не будет иначе, / Всему свой черед и пора. / Не вскрикнет никто, не заплачет, / Когда постучусь у двора. / Чужая на выгоне хата, / Бурьян на опавшем плетне, / Да отблеск степного заката / Застывший в убогом окне. / И скажет негромко и сухо, / Что здесь мне нельзя ночевать / В лохмотьях босая старуха / Меня не узнавшая мать".
Высоко оценил стихи Г.В.Адамович: "Его стихи полны точных и метких определений. Он не устает описывать свою суровую, жестокую юность с тускловатым блеском погона на "хрупких плечах", но рассказы с размышлениями его никогда не сбиваются на исповедь. Стихи ясны и
