CC BY
90следствие этого - и их социально-правовой активности, формировании новой правовой культуры. Правовая культура, как и культура в целом, тесно связана с образованием. Именно образование является ориентированной в будущее детерминантой, от которой зависит перспективное состояние общества, его потенциал развития. Без усвоения культурных ценностей своего народа, его традиций, морально-нравственных качеств, без воспитания патриотизма и чувства национального достоинства невозможно уважения современного человека к закону, Формирование прочной правовой культуры населения возможно лишь при единстве усилий сверху и снизу - т.е. при условии демократизации всей общественной жизни и государственной власти, при активной поддержке государства и при определенной активности самого населения, его желания и способности жить по-новому. Представляется, что заметные позитивные изменения в правовой культуре российского общества наступят только тогда, когда у большинства россиян появится уверенность осмысленного, эффективного, прогрессивного развития, которое будет гармонировать с традиционными российскими ценностями: справедливостью, подлинным равенством, социальной защищенностью, сопричастностью частного к общему. В заключение отметим, что недооценка культурно-исторической специфики отечественной правовой культуры в практике современных преобразований препятствует прогрессивному развитию страны. Признание своеобразия отечественной правовой культуры - путь к ее познанию и развитию.
Список литературы:
[1] Балакшин А.С. Культурная политика: теория и методология исследования / А.С. Балакшин. - Н. Новгород: ВГАВТ, 2004.
[2] Моль А. Социодинамика культуры / А. Моль. - М., 1973.
[3] Основы государственной политики РФ в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан. 28 апреля 2011 года. - Режим доступа: http://www.president-rf.ch/.
LEGAL CULTURE AS A SOCIAL PHENOMENON
A.S. Balacshin
Key words: law, culture, law culture, legal conscience, values, man, norm, law, conscience, activity, society.
In the article the culture essence, its main features as a social phenomenon and also its role and meaning for the modern Russia development are considered.
УДК 93
Л.Ю. Гарник, старший преподаватель ФГБОУ ВО «ВГУВТ» 603950, г. Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5
ТОЛКОВАНИЕ НОРМ ПРАВА В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
Ключевые слова: процесс толкования, суд высшей инстанции, конституционное толкование, приемы, способы, правовой акт, судебная практика.
Автор данной статьи считает, что судебное толкование является наиболее интересной и привлекательной в научном отношении темой. Традиционно юридическая наука акцентировала внимание на изучении актов судебного толкования и, надо отме-
тить, достигла в этом значительных успехов [2]. Для нас судебное толкование представляется в более новом и широком контексте. Именно поэтому изучение судебного толкования представляется нам весьма актуальным, поскольку само существо судебной власти должно быть определено правом толкования законов [7].
Особая роль в процессе толкования принадлежит суду высшей инстанции, так как его правовые позиции обладают свойством обязательности, и суды других инстанций обязаны на них ориентироваться. В процессе применения норм Конституции РФ перед правоприменителями порой встают неоднозначные варианты такого применения, либо возникает немало неясностей из-за того, что вообще непонятно, как применять конституционную норму. В таких ситуациях требуется официальное толкование конституционных положений. Официальное толкование Конституции РФ осуществляет Конституционный Суд РФ, что закреплено в ч. 5 ст. 125 Конституции РФ. Конституционный Суд РФ является единственным органом в стране, который правомочен давать официальное и общеобязательное для всех субъектов права ее толкование.
В Постановление Конституционного Суда РФ № 19-П от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ судом был разъяснен смысл конституционных положений о разграничении компетенции Конституционного Суда РФ с одной стороны и судов общей юрисдикции и арбитражных судов РФ с другой. Конституционный суд указал, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ федерального закона или закона субъекта Федерации, не вправе применять его в конкретном деле, и обязан обратиться в Конституционный Суд РФ[1].
Сегодня Конституционный Суд РФ, при рассмотрении дел решает исключительно вопросы права и корректирует акты законодательной и исполнительной власти, руководствуясь только Конституцией РФ, в отличие от судов общей и арбитражной юрисдикции, действуя по правилам конституционного судопроизводства, установленным Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» и Регламентом Суда.
Т.Я. Хабриева, рассматривала различные уровни конституционного толкования (которые не следует противопоставлять):
- научно-теоретическое истолкование права, когда анализируется не только конкретное содержание законодательной воли, но и ее общий смысл. Юридические понятия исследуются в свете общей характеристики права как общественного явления, его сущности, различных закономерностей развития. Безусловно, интерпретация закона на этом уровне шире и богаче правоприменительного толкования;
- практико-прикладное толкование действующего права, включающее установление смысла закона применительно к различным субъектам и жизненным ситуациям. Можно говорить о значении толкования на этом уровне в связи с осуществлением нормотворческой деятельности, правоприменения и других форм реализации права и правового воспитания. [9]
Таким образом, мы приходим к выводу, что результатом толкования Конституционным Судом РФ конституционных норм должно являться преодоление в рамках установленных законом процедур и на основе использования всех известных науке приемов и способов неопределенности понимания Конституции РФ или соотносимых с ней правовых норм в казуальной или нормативной объективизации подлинного их содержания с целью обеспечения конституционной законности и поддержания надлежащего правопорядка.
Результат правоприменительного толкования Конституционным Судом РФ оспариваемых нормативных актов либо отдельных их положений может сводиться к подтверждению конституционности правового акта, к практике его толкования и применения или мотивировать неконституционность правового акта, корректировать и направлять в интересах общества и государства практику его толкования и применения. В последнем случае он служит особого рода прецедентом толкования, так
как высвечивает присущую правоприменительному толкованию правокорректи-рующую функцию [3].
Конституция РФ постулирует ее прямое действие (ч. 1 ст. 15). Прямое действие проявляется по-разному: нормы-принципы и бланкетные нормы устанавливают обязательные для государственных органов и должностных лиц ориентиры поведения (принятие законов, создание органов и т.д.), другие нормы подлежат непосредственному применению, порождая конкретные конституционно-правовые отношения. Прямое действие Конституции обязывает суды, другие государственные органы обосновывать свои акты и действия, прежде всего, нормами Конституции РФ, что, к сожалению, еще не получило широкого распространения на практике.[5] В связи с чем, по нашему мнению, в ситуациях, когда закон не отражает нынешних реалий, либо не отмененный еще закон противоречит Конституции РФ, либо нет закона, который регламентировал бы те положения, которые установила Конституция РФ, судьи могут и должны применить нормы Конституции.
Итак, опора суда на доктринальное понимание права при формировании судебной практики, является закономерной и естественной. Правовая теория и правоприменительная практика взаимно обогащают и развивают друг друга, поэтому ссылки в судебных актах при необходимости на правовую доктрину правомерны.
Таким образом, мы приходим к следующим выводам.
Во-первых, делегирование права на толкование созданных или санкционированных государством правовых норм определенной группе органов направлено на концентрацию ответственности за результаты толкования и одновременный контроль за его фактическими последствиями.
Во-вторых, в формально-юридическом смысле в условиях правовой действительности Российской Федерации судебные правовые позиции Конституционного Суда РФ имеют нормативный характер, а Верховного Суда РФ - правоконкретизирующий, интерпретационный характер.
В-третьих, результаты толкования обусловлены не только собственно вопросами интерпретации языка, но и до некоторой степени вложением нового смысла в старую форму либо донесением имевшегося смысла посредством изменения внешней формы правовой нормы. Результаты казуального толкования органически слиты с решением по конкретному делу и фиксируются в едином акте применения права. Казуальное толкование официального значения вне этого индивидуального акта не имеет, поскольку касается заранее персонифицированного круга субъектов и только определенных правовых обстоятельств.
В-четвертых, результаты толкования представляют общеобязательные разъяснения юридических норм, при которых результаты нормативного толкования выражаются в конкретизирующих нормативных предписаниях, а неофициального толкования представляют продолжение и выводы из юридических норм при относительно самостоятельном значении. Данный вывод позволяет нам определить понятие результатов толкования, под которым следует понимать конкретизирующие нормативные предписания и правоположения нормативного или казуального толкования, складывающиеся в ходе судебной практики.
Результаты применения толкования определенной правовой нормы могут быть различны. После применения грамматического толкования текст нормы должен быть полностью ясным и другие виды толкования, казалось бы, должны полностью подтверждать правильность выводов грамматического толкования. Подобный результат толкования должен быть наиболее возможным, но не типичным, поскольку в современном законодательстве издаваемым нормативно правовым актам не свойственна простая и доступная форма изложения, четкость и ясность понятий; напротив, в современные правовые акты заимствованно большое количество терминологии иностранных правопорядков, в связи с чем, в результате грамматического толкования смысл нормы в той или иной степени может оказаться неясным, что и вызывает у
правоприменителей необходимость в применении распространительного и ограничительного толкования, систематического и историко-политического толкования [4].
В сложных случаях только глубокий анализ причин, целей издания правовой нормы приводит интерпретатора к убеждению о необходимости распространительно или ограничительно толковать формулировку той или иной нормы. Причина применения распространительного и ограничительного толкования заключается в том, что законодатель в исключительных случаях в силу тех или иных недостатков законодательной техники недостаточно полно и четко выражает действительный смысл правовой нормы, способен допустить неточности, неясности, упущения, умолчания, ошибки и так далее при формулировании во вне своей воли, своих намерений [6]. Отсюда и может возникнуть несоответствие между тем, что хотел выразить законодатель, и самим выражением, некоторый разрыв между действительным намерением законодателя и тем, как это намерение выражено во вне в нормативном акте, расхождение текста и действительного смысла правовой нормы. Явное при внимательном и всестороннем анализе несоответствие между действительным смыслом нормы и его внешним оформлением является основным критерием для того, чтобы расширять или сужать словесную формулировку нормативного акта.
По нашему убеждению распространительное и ограничительное толкование может иметь место в тех случаях, когда буквальный смысл нормы правильно выражает ее подлинный смысл, но действие нормы при этом расширяется или ограничивается вследствие изменившейся обстановки. Под предлогом изменения обстановки правовую норму можно толковать, отходя от ее точного смысла. Допуская распространительное и ограничительное толкование, мы должны основываться в первую очередь на сам нормативный акт, на необходимости установить его настоящий смысл.
В процессе систематического толкования мы можем обнаружить другую норму, регулирующую тот же вид общественных отношений (коллизии между двумя или несколькими правовыми нормами). Это возникает, как правило, потому, что законодатель, издавая определенный нормативный акт, не всегда указывает, какие нормативные акты или отдельные статьи, регулирующие тот же вопрос, должны утратить свою силу.
Список литературы:
[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ // Вестник Конституционного Суда РФ. 1998. № 5.
[2] Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М.Д976.С. 70-92.
[3] Гаврилов Д.А. Правоприменительное толкование. Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. / Гав-рилов Дмитрий Анатольевич. - Волгоград, 2000. - 174 с.
[4] Гарник Л.Ю. К вопросу о проблемах практики толкования норм права. Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2015. - №1(29). - С. 231.
[5] Конституционный Суд Российской Федерации: Постановления. Определения. 1997-1998 / Отв. ред. Т.Г. Морщакова. - М., 2000. - С. 435.
[6] Мигунова Т.Л., Гарник Л.Ю. Концептуальные вопросы понимания принципов толкования норм права. Canadian Journal of Education and Engineering, «Ottawa University Press». - 2015. -№ 2(12). - P. 11.
[7] Мингаз Р.Ш. Судебное толкование как средство реализации принципа правовой определенности // Современное право. - 2011. - № 11. - С. 37.
[8] Тарасова В.В. Акты судебного толкования норм права: понятие, юридическая природа, виды // Вопросы теории государства и права. Вып.10. - Саратов,1998. - С. 112-121 и другие работы.
[9] Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. - М., 1998. - С. 11.
[10] Черданцев А.Ф. Толкование советского права. - М., 1979. - С. 150-165; Судебная практика в советской правовой системе. - М., 1975.
THE RULES OF LAW INTERPRETATION IN THE JUDICIAL PRACTICE
L.Yu. Garnik
Keywords: the interpretation process, Superior Court, constitutional interpretation, techniques, methods, legal act, judicial practice.
The author of the article believes that the judicial interpretation is the most interesting and scientifically attractive topic. Traditionally the law sceince focused on the judicial interpretation acts. It is necessary to mention that it has succeeded in it greatly. For us, the judicial interpretation is presented in a newer and broader context. That's why we consider the judicial interpretation up-to-date, because the very essence of the judicial power must be determined by the right to interpret laws.
УДК 343; 656
И.П. Кравец, кандидат юридических наук, доцент ФГБОУ ВО «ВГУВТ» 603950, г. Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТГРАНИЧЕНИЯ СОСТАВА ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Ключевые слова: Уголовный кодекс РФ; постановления Пленума Верховного Суда РФ; Правила дорожного движения; дорожно-транспортные происшествия.
В статье рассматриваются вопросы разграничения смежных составов рассматриваемых преступлений, связанных с использованием самоходных автотранспортных средств.
Основной подход к разграничению смежных составов рассматриваемых преступлений, связанных с использованием самоходных автотранспортных средств, был сформулирован еще в Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» [1].
Согласно действующему в то время постановлению действия водителей транспортных средств, повлекшие указанные в уголовном законе последствия не в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а при погрузке или выгрузке грузов, ремонте транспортного средства, производстве строительных, дорожных, сельскохозяйственных и других нетранспортных работ, должны квалифицироваться в зависимости от наступивших последствий и формы вины по соответствующим статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за преступления против личности либо за нарушение правил при производстве определенных работ (п.11). Так, например, А. на тракторе с прицепом вез песок. Вместе с ним в кабине ехала Ф. По дороге А. остановился, Ф. вышла, а он решил выгрузить песок. После разгрузки А., не убедившись в безопасности движения, тронулся с места и наехал на Ф. Квалифицируя его действия, Верховный Суд РСФСР отметил: «Если трактор использовался как транспортное средство, совершенный по невнимательности водителем наезд на потерпевшего является нарушением правил
