CC BY
378
УДК 17.023.36
А. А. Семенова*
ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ КОММУНИКАТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ ЮРГЕНА ХАБЕРМАСА
В данной статье ставится задача раскрыть содержание теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса в контексте отношения философа к проблеме толерантности. Данная работа основывается на политических работах философа, раскрывающих суть конкретных практик достижения взаимопонимания между людьми в поликультурном обществе. Проблема толерантности рассматривается Ю. Хабермасом через призму политической добродетели. Данный аспект, как правило, не рассматривается при изучении трудов Ю. Хабермаса, в чем и состоит актуальность работы.
Ключевые слова: Ю. Хабермас, толерантность, теория коммуникативного действия, политическая добродетель.
A. A. Semenova Tolerance as apolitical virtue in the context theory of communicative action by fürgen Habermas
This article aims to unfold the theory of communicative action by Jürgen Habermas in the context of the philosopher's approach towards tolerance. This paper is based on political works of the philosopher, outlining the essense of spesific practices to achieve understanding between people in the multicultural society. Jürgen Habermas deals with tolerance through the notion of political integrity. This perspective is rarely considered in research on Habermas, proving this work relevant.
Key-words: J. Habermas, tolerance, the theory of communicative action, political virtue.
Юрген Хабермас интересен прежде всего тем, что выстаивает новый концепт государства, общества и индивида, основанный на принципах коммуникативной рациональности и дискурсивной этики. Своеобразие Хабермаса состоит еще и в том, что значительная часть его философских воззрений формулируется в дискуссиях с различными представителями современной
* Семенова Анастасия Андреевна — заведующая методическим отделом ГБОУ ДОД, Центр внешкольной работы Фрунзенского района Санкт-Петербурга, ап.ап.8етепоуа@ gmail.com
философии, политологии и социологии, что составляет определенную сложность при изучении его работ.
Современная философия, пишет он, имея в виду и свою философию, оставляет горизонт классической философии, трансцендентального сознания, в результате чего на место одинокого субъекта, который все делает объектом своей рефлексии, приходит признание роли обыденного общения, которое выступает как «дом интерсубъективности» и жизненного мира человека [5, 8. 54]. При всей сложности и теоретической нагруженности, разработанная им концепция коммуникативного действия смогла выйти за рамки исключительно абстрактного умствования при постановке и решении проблем жизненного мира человека, что позволило ей, как отмечает один из исследователей творчества Хабермаса, стать новой парадигмой социокультурного знания [2, с. 18]. В трудах Хабермаса мы обнаруживаем своеобразный синтез философских, социологических и практически-политических идей. Ставя перед собой задачу построения новой критической теории общества, он подвергает осмыслению важнейшие проблемы, с которыми столкнулась Европа и западный мир вообще в конце XX — начале XXI века, и пытается определить те условия, в которых современный человек смог бы чувствовать себя не овеществленным экземпляром некой общности, а свободной и открытой миру личностью. Эти условия Хабермас ищет, прежде всего, в сфере человеческого коммуницирования. Будучи не только философом и социологом, но и общественным деятелем, он рассматривает ситуацию современного человека, прежде всего европейца, как бы «изнутри», в том числе и с позиций собственного опыта, опираясь при этом на богатое культурное наследие европейской общественности и государственности.
Это делает его идеи чрезвычайно актуальными не только с теоретической, но и с практической стороны. В современных полемиках о возможности и перспективах взаимопонимания людей теория коммуникативного действия Хабермаса играет одну из ведущих ролей, поскольку, как выяснилось, она
в данной статье отношение Хабермаса к идее толерантности позволяет судить не только о степени вовлеченности автора в решение практических проблем, но и в целом определить стратегическую направленность теории коммуникативного действия.
Прежде чем перейти к анализу идеи толерантности, обосновываемой Хабермасом, следует сделать еще одно замечание. Отказ от классической парадигмы философии не означал для него отказ от идеи рациональности. Признавая кризис рациональности, он усматривает его причину в том, что идея рациональности сводилась к инструментальной рациональности, воплотившейся в результатах развития науки и техники. Дело, однако, не в самой науке и технике, Хабермас признает их гуманность, а в тех функциях, которые они приобрели в современном обществе. Инструментальной рациональности он противопоставляет коммуникативную рациональность, в сфере которой и посредством которой он ищет решение назревших в обществе проблем. Соответственно понимается и коммуникативное действие — это действие, которое направляется коммуникативным разумом, который обеспечивает
возможность свободного сосуществования людей. Жизненный мир — это не цепь взаимовыгодных решений, он предполагает взаимопонимание. Кризис культуры, таким образом, понимается Хабермасом не как кризис рациональности вообще, а как результат искажения коммуникаций, которое привело к тому, что отдельные сферы человеческого бытия (наука, техника, экономика, финансы и т. д.) выходят из-под контроля человека и оборачиваются против него. По мнению Хабермаса, человеку очень важно сохранить контроль над своей жизнью. Именно способность мыслить рационально позволяет ему формировать свою личность и действовать, учитывая не только свою самость, но и Другого. Для Хабермаса модерн еще не завершен и нуждается в переосмыслении и как концепция, и как социокультурная практика. Призыв к новой рационализации общества, которая означает изменение и совершенствование жизненного мира за счет значительного повышения в нем роли рационального действия,— одна из главных отличительных черт его коммуникативной стратегии, принципиально отличающая его от многих других исследователей. И идея толерантности, таким образом, приобретает особое значение: она рассматривается как важнейшее условие борьбы против коммуникативных искажений.
Хабермас, однако, не обращается к проблеме толерантности напрямую, она возникает прежде в ряде его политических работ, где он рассматривает ее с целью разъяснения практических следствий созданной им теории коммуникативного действия. И лишь впоследствии появляются специальные статьи, где автором формулируются уже некоторые программные установки и оговариваются условия ее реализации. Следует отметить при этом, что с самого начала идея толерантности рассматривается Хабермасом в контексте функционирования современного поликультурного общества и в связи с проблемами, обострившимися в результате глобализационных процессов (европейская интеграция, миграционные процессы). Говоря о толерантности, Хабермас имеет в виду прежде всего религиозную толерантность, но использует и понятие политической толерантности. Он говорит о толерантности, однако и в более широком контексте, всякий раз имея в виду при этом толерантность к другим мировоззрениям.
Хабермас исходит из того, что принципы толерантности (уставы) уже сформированы. Их причина — существование межрелигиозных конфликтов, которые всегда грозили принять более глубокий характер и выливались в социальные конфликты. Задача заключается в том, чтобы эти принципы уточнить и реформировать. Философ отмечает, что для равного сосуществования внутри общности разногласия среди приверженцев разных религий и неверующих должны утратить связь с социальным уровнем. Однако сложность заключается в том, что для этого необходим мощный общепринятый фундамент, основанный на обоюдном «принятии перспектив» друг друга и взаимоуважении. И всего этого возможно достичь, по мнению Хабермаса, путем делиберативного волеизъявления, которое требует от граждан политической добродетели при общении и подразумевает уважение к другому человеку, даже при условии, если мы «считаем его веру и мышление ложным, а соответствующее изменение образа жизни — дурным» [3, с. 241].
Здесь необходимо сделать пояснение. Особенностью критической теории Хабермаса, отличающей ее от других критических теорий (Т. Адорно, М. Хоркхаймер и др.), является признание роли гражданского общества и общественности в деле совершенствования коммуникативных процессов. Не отрицая роли государства, Хабермас считает, что она здесь не является решающей. Либеральное государство принимает законы и вводит общие права для членов других этносов и наций внутри себя, но ни одно государство не заставит человека принять Другого на уровне повседневной жизни, на уровне отношения к его ценностям и его инаковости. Общественность как институт по выработке норм через дебаты в парламенте и других структурах, отражающих потребности общества, в настоящее время не является реальной формой, участвующей в принятии решений. Эти институты не исключают насилия и к тому же не затрагивают все те сферы жизни, за которые общество несет ответственность. В коммуникации все должны иметь равные права. Либеральная политика должна исходить из этики, ставя во главу угла компромисс. Мораль более убедительна, чем насилие, и в ее аргументации должны участвовать все заинтересованные. Общественность формирует идеал общества, в том числе и мораль. Делиберативное волеизъявление предполагает формирование коллективного образа действия, исходя из намерения всех участников процесса. Это результат своего рода коллективной рефлексии, в аргументации которой должны принимать участие все, кого она касается; та или иная норма может принимать значимость только тогда, если все, кого она затрагивает, достигнут согласия в том, что она имеет силу. То есть речь идет о формировании некой общественной рефлексии по всем важным делам, касающимся стратегических решений.
Определяя границы религиозной толерантности, Хабермас считает, что она невозможна без взаимного признания свободы других религий гражданами демократического общества. Государству, пишет Хабермас, дозволено проявлять нетерпимость, однако только по отношению «к врагам конституции средствами политического уголовного права или распоряжениями, касающимися запрета политических партий и поражения в основных правах» [3, с. 238]. Таким образом, как пишет философ, во врага конституции превращается человек с религиозными притязаниями. Органы конституционного права помимо функции определения (выявления) противников так же должны бороться с предательством собственных принципов.
Однако, продолжает Хабермас, существует парадокс. Признавая гражданское неповиновение, государство вынуждено изменять конституционное право. Тем самым оно проводит границу между толерантным и саморазрушительным, давая шанс врагам государства на исправление. Так как государство вынуждено обеспечивать права и свободы всем членам общества, оно корректирует законы с точки зрения толерантного обращения. Таким образом, мировоззренческий плюрализм и борьба за религиозную толерантность были и являются на данный момент побудительными силами для развития демократического государства. В своей статье «Религиозная толерантность как пионер прав культурной жизни» Хабермас наиболее полно раскрывает значение этого процесса.
Говоря о толерантности, Хабермас не рассматривает ее с точки зрения признания инаковерующих, готовности к компромиссам и уважения ко всем членам общества. Философ отмечает: «О толерантности речь может идти лишь тогда, когда участники могут обосновывать свое отвергание разумно продолжающимся несогласием» [3, с. 241]. Таким образом, отказ («отвергание») может являться толерантным поступком, однако он должен быть основан на убеждениях, свободных от предрассудков.
Хабермас разводит понятия «толерантность» и «равное уважение». Философ отмечает, что по отношению к инако-бытию требуется проявлять уважение, а не толерантность, как по отношению к инакомыслию. Поэтому, когда он пишет о «политической толерантности», имеется ввиду не повседневная забота о сохранении демократии, а устранение и предотвращение конфликтов между политическими идеологиями.
Во многих вопросах, в том числе и в вопросах, касающихся разъяснения понятия толерантности, Хабермас обращается к опыту Джона Ролза. В работах Ролза Хабермас находит близкое по значению выражение «долг гражданственности». «К этому долгу относится готовность выслушивать другого и честный настрой, если речь идет о том, чтобы решить, когда мы должны делать разумные уступки по поводу воззрений других» [6, с. 317]. Однако толерантность для Хабермаса не подразумевает готовность к компромиссу и объединению в сфере спорных интересов.
В целом Хабермас рассматривает толерантность во вполне традиционном смысле. Толерантный человек для него не заступает за границы дозволенного всем, уважает границы других. Однако к мировым религиям в мегаполисах Хабермас относится настороженно, считая, что они не должны полностью формировать жизненный уклад людей, как это возможно в общинах. Философ отмечает: «Крупные религии должны усваивать нормативные принципы либерального государства» [3, с. 244], то есть не может существовать никакого приоритета религиозного сознания над секулярным, необходимы другие принципы для нахождения выхода из коммуникативных проблем.
Однако, продолжает Хабермас, роль религии и религиозной толерантности не столь категорична. Ей необходимо сдерживать социальную разобщенность и примирять разногласия. Плюралистическое общество подразумевает плюрализм ценностных ориентиров и, как следствие, образов жизни. Однако в государстве необходимо регулировать зоны ответственности и основания исключения нетолерантного поведения, чем и должен заниматься суд. Именно он должен выяснять, «кто, когда и чей этос должен принимать» [3, с. 247]. Таким образом, как представляется, Хабермас признает и актуализирует наличие различных традиций как мотивов поступков людей, однако отмечает, что не может быть навсегда установленного главенства одного этоса над другим. Каждая конфликтная ситуация должна быть разобрана отлично от других, без опоры на приоритет какого-либо образа жизни. При этом человек не только «должен реализовывать свой этос в границах норм гражданского поведения: он также обязан уважать в этих границах этос других людей» [4, с. 52].
Государство должно и призвано, по мнению Хабермаса, обеспечивать «культурные права», такие как равномерный доступ к коммуникации,
традициям и практикам сообщества, чья позиция влияет на формирование личной идентичности.
Рассматривая различные конфликты внутри многоконфессионального государства, Хабермас отмечает, что именно борьба за равноправие позволяет находить аргументы для расширения «мультикультурного гражданства». Тем самым, как представляется, философ избегает негативной оценки по отношению к различного рода революциям и столкновениям, он стремится найти в акте искажения коммуникации стимулы для дальнейшего развития демократии и нравственности.
Употребляя термин «культурные права», Хабермас разделяет его с распространенным пониманием коллективных прав. Эти права относятся к сфере коммуникации и обеспечению самостоятельности и самореализации. Культурные права касаются сохранения своеобразия этоса конкретного индивида. Однако, как утверждает Хабермас, «взаимная толерантность требует и от "сильных" секулярных общностей когнитивного подключения своего внутреннего этоса к морали прав человека, принятой в общественном и политическом окружении» [3, с. 252]. Как и в случае с делиберативной общественностью, мультикультурная общественность должна развиваться на почве импульса постоянно работающей рефлексии.
Заканчивая статью «Религиозная толерантность как пионер прав культурной жизни», Хабермас отмечает важную позицию, без которой понимание механизмов работы коммуникативной стратегии было бы не до конца сформировано: «Граждане общества обретают право на формирование собственного культурного своеобразия лишь при условии, что все они — выходя за границы субкультур — понимают друг друга в качестве граждан одной и той же политической общности» [3, с. 253]. Данная позиция напоминает понимание роли традиции и предрассудков, формирующих уклад и жизненные приоритеты одной исторически сложившейся общности в концепции Гада-мера. Хабермас, однако, не принимает предрассудки как основу «подлинной» коммуникации, он требует для нее «чистых» условий, не искажающих ее суть. Но, как представляется, он имеет здесь в виду необходимость признания гражданами общества, независимо от их субкультурной принадлежности, единого политического поля, которое является объединяющим и без которого невозможно встать на позицию толерантного мышления. Можно заключить, что толерантность является для немецкого философа опорой для разрешения конфликтных ситуаций внутри одной политической общности.
В статье «Когда мы должны быть толерантными? О конкуренции видений мира, ценностей и теорий» Хабермас продолжает анализировать практическое применение религиозной толерантности и ограничивает ее рамки. Философ говорит о неизбежной связи толерантности и ограничений, без которых невозможно принимать и терпеть. Однако, должно существовать и нечто общее, легитимное — общий язык моральных норм.
Он рассматривает примеры высказываний расистского содержания, отмечая, что в подобных случаях призыв к толерантности не имеет никакого смысла, следует обратить внимание на критику предрассудков и убеждений. При этом Хабермас отмечает: «Убеждения должны быть практически значи-
мыми только в границах, обозначенных нормой полного и пропорционального включения всех граждан» [4, с. 50]. «Участники должны всякий раз принимать во внимание перспективу (видение) другой стороны, если им необходимо совместно договориться об условиях, при которых они намереваются проявлять взаимную толерантность» [4, с. 46]. При этом Хабермас видит концептуальную связь между универсальным правом на религиозную свободу и правами человека в демократическом обществе, что в свою очередь характеризует его понимание толерантности: «Итак, толерантность — это требуемая от граждан либерального общества политическая добродетель» [4, с. 47]. При этом философ разводит понятия гражданственное и толерантное поведение. Под первым он подразумевает решение поведенческих конфликтов, второе же призвано предотвратить искажения коммуникации.
В целом можно еще раз отметить, что толерантность рассматривается Хабермасом исключительно с точки зрения применимости к решению проблем взаимопонимания людей. Это многогранное, неоднозначное понятие. Толерантность должна служить обществу, должна основываться на нормах делиберативной модели общественности, где в договорном, общепризнанном порядке решаются важные для общества вопросы. Прослеживая зарождение и развитие культуры, Хабермас ориентирует читателя на необходимость мобилизации той внутренней силы, которой обладает толерантность, во многом являющаяся, выражаясь в терминах философа, «пионером прав культурной жизни».
Таким образом, толерантность в контексте коммуникативной теории Хабермаса призвана защищать плюралистическое общество от разорванности вследствие религиозных конфликтов, о чем стоит помнить при различного рода оценочных суждениях и конкретных практиках, направленных на инакодействующих и инакомыслящих людей и государств. Толерантность должна формировать доверительные отношения между людьми. Поднимая вопрос о пересмотре установок толерантности, Хабермас с сожалением отмечает, что на сегодняшний день она несет на себе ядро нетерпимости. Она не должна формироваться произвольно и односторонне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Орнатская Л. А. Межкультурный диалог: проблемы и перспективы исследования//Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Вып.1., 2014
2. Фуре В. Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск: Эконом-пресс, 2000.
3. Хабермас Ю. Между натурализмом и религией. Философские статьи. Весь
4. Хабермас Ю. «Когда мы должны быть толерантными? О конкуренции видений мира, ценностей и теорий»//Социологические исследования, 2006, № 1.
5. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handeln. Frankfurt/ Mein. 1981, Bd.l.
6. Rowls J. Politischer Liberalismus.Frankfurt /M.,1998.S.317 f.
