CC BY
226
© М. Агоштон, 2007
ТИТУЛ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРЯ И ИНФОРМАЦИЯ О НЕМ СИГИЗМУНДА ГЕРБЕРШТЕЙНА
М. Агоштон
Сочинение Сигизмунда Герберштейна являлось первым обстоятельным описанием России, выполненным европейским наблюдателем, посетившим эту страну. В своих записках С. Герберштейн обратил внимание на особый, отличный от европейского характер русского государства и специфику его отношений с обществом. Следуя европейскому этикету, С. Герберштейн помимо сведений общего характера дал подробное сообщение о родословной московского государя, его титуле и гербе. Сведения С. Герберштейна о титуле русского монарха сопоставимы с информацией по этому вопросу других источников.
Особенностью титулатуры правителя Московского государства в конце XV - начале XVI в. являлось чрезвычайное разнообразие ее форм и разновременность изменения этих форм в различных сферах деятельности московского правительства Последнее обстоятельство было замечено и объяснено С. Герберштейном 2.
К середине XV в. традиционным титулом московского правителя была форма «великий князь» с добавлением его имени и отчества. Также привычной, но более торжественной формой оставался с XIV в. титул «великий князь [имя, отчество] всея Руси». После 1484 г. последний титул стал обязательным для употребления в документах внутреннего пользования.
Историческим рубежом в деле создания адресованной внешнему миру развернутой и более пышной великокняжеской титулатуры стало покорение Новгорода летом 1471 года. В это время в Москве была создана летописная повесть, в которой обосновывался военный поход и репрессии Ивана III против новгородцев. В устном увещевании великий князь будто бы требовал от мятежных новгородцев соблюдать верность ему «по прежнему обычаю, какъ было при отцы моемъ, великомъ
князи Василье, и при д^д5> и ПРИ прад^д^ моемъ, и преже бывъших вс^х великих князей, их же род есмы, Володимерских и Нова-города Великаго и всея Руси»3. Важность означенного «вотчинного» титулования выразилась в том, что оно было дважды повторено в других фрагментах летописного рассказа о войне 1471 года.
Первый случай «усложнения» традиционного великокняжеского титула Ивана III в дипломатической переписке отмечен нами уже в послании от марта 1474 г. к «кунсолосу кафинскому» Хозе Кокосу. Верительная грамота ему адресована «Отъ великого князя Ивана Васильевича, Володимерьского и Новгородского и Московского и всеа Русш»4. Первоначальный состав титула из трех территориальных компонентов с добавлением определения «всея Руси» подтверждает и точно датируемая 22 июля 1485 г. приписка книжного переписчика Ивана Черного к «Еллинско-му летописцу»: «Написана быс сия книгы в дни благочестиваго великаго княза Ивана Василиевича владимерскаго и новогородцко-го и московскаго и всея Росия»5.
Об этом титуле, состоящем поначалу из трех территориальных определений, точно сообщает и С. Герберштейн: «Продолжая и далее вести свои дела столь же счастливо, он [то есть Иван III] усвоил себе титул великого князя владимирского, московского и новгородского и наконец стал величать себя монархом всей Руссии»6.
Другой образец великокняжеского титула в это время давали надписи на московских деньгах: «Князь великий Иван Васильевич осподарь всея Руси»7. На основе соединения этих двух первоначальных вариантов в начале 1480-х гг. был создан новый более пышный великокняжеский титул, соединивший в своем составе перечисление земель и определение «господарь». Впервые в таком виде
великокняжеский титул фиксируется в послании от 14 марта 1484 г. Ивана III к правителю Кафы и Тамани Захарию Скарье (Гуилу Гур-сису): «Бож1ею милостто великш осподарь Руссюе земли велики князь Иванъ Васильевичъ царь всеа Руси, Володимерьски и Московски и Новгородски и Псковски и Югорьски и Вятски и Пермьски и иных»8. Точно в таком виде титул Ивана Ш содержался и в послании 1485 г. в Крым к Хозе Асану9. В верительной грамоте Ивана III римскому папе Иннокентию VIII от 1485 г. он выглядел схожим образом, но только без употребления слова «царь»10. Существенной новинкой во всех трех известных случаях стало добавление к титулу великого князя формулы «Божьей милостью».
Несколько иначе титул великого князя выглядел уже спустя пару лет в верительной грамоте, выданной 19 августа 1487 г. Мануи-лу Ралеву, отправленному послом к миланскому герцогу Джан-Марии Галеаццо Сфорца. В ней московский государь был назван «Божьего милостью великии господарь Русския земли великии князь Иван Васильевич Воло-димерски и Московски и Новгородски и Псковски и Тверски и Югорски и Вятски и Пермь-ским и иных всея Руси»11. Новым здесь было добавление к перечню территориальных владений восьмого объекта. В данном случае добавка «и Тверски», очевидно, была связана с включением после событий сентября 1485 г. Великого княжества Тверского в состав Московского государства. Аналогичный вид, но только с добавлением еще и слова «царь», титул имел в послании к Захарье Скарье от октября 1487 года 12.
Некоторые изменения с перестановкой слов отмечаются в титуле Ивана III в послании от 29 июля 1488 г., которое повез к венгерскому королю Матиасу Корвину Василий Карамышев 13.
На следующий год в верительных грамотах русских послов к императору Фридриху и его сыну римскому королю Максимилиану, датированных 22 марта 1489 г., значится: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь всеа Руси, володимерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский, и иных»14. Точно такой же вид титул имел в переданной русским послам верительной грамоте о най-
ме в Германии мастеров и в послании от 6 сентября 1489 г. правителю Тамани Захарию Скарье 15. Однако в подготовленных в марте
1489 г. проездных грамотах в немецкие города Любек, Ругодив (Нарву) и Колывань (Ревель) их бургомистрам и ратманам титул Ивана III имеет существенное отличие, к его тексту добавлялось еще слово «царь»: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь, царь всеа Русии, володимерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский...»16. Нововведением здесь стали использование церковнославянской формы имени великого князя «Иоан» вместо просторечного «Ивана» и отказ от написания отчества великого князя. Обращает на себя внимание также отсутствие в дипломатических документах 1489 г. формы «великий князь».
Спустя год великокняжеский титул претерпел новую модификацию. В верительной грамоте русского посольства к римскому королю Максимилиану и в написанной на харатье договорной грамоте, датируемых 16 августа 1490 г., он получил следующий вид: «Иоанн Божиею милостью господарь всеа Руси, Володимерский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферский, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский и иных»17. В территориальной части титула появилось дополнение «и Болгарский», что было связано с установлением в 1487 г. московского протектората над Казанским ханством. В составленных тогда же проездной грамоте в Любек, верительных грамотах в Нарву и Ревель тамошним бургомистрам и ратманам означенный титул по употреблению форм «великий государь» и «царь» напоминает титул в аналогичных документах 1489 г., а по добавлению «и болгарский» соответствует титулу из послания к римскому королю Максимилиану 1490 года 18. Обращает внимание и здесь настойчивый отказ от использования формы «великий князь».
Формы великокняжеского титула, впервые появившиеся в документах августа
1490 г., были точно воспроизведены в новой серии дипломатических посланий в Германию в 1492 и 1493 гг.: в верительных грамотах русского посольства римскому королю Максимилиану, мекленбургскому герцогу Магнусу, сак-
сонскому курфюрсту Фридриху от 6 мая
1492 г., в двух посланиях от 5 января 1493 г., одном - римскому королю Максимилиану и другом - австрийскому эрцгерцогу Сигизмун-ду. Во всех этих документах Иван III титулуется без использования формы «великий князь»19. В верительной грамоте от апреля
1493 г. к миланскому герцогу Джан-Мария Галеаццо Сфорца в отличие от титулов предшествующих документов Иван III назван не «государем», а «великим государем», но опять же без использования «великий князь»20. В верительных же грамотах от 6 мая 1492 г. бургомистрам и ратманам Любека, Ругодива и Колывани - с использованием формулы «великий государь, царь всеа Русии»21.
По всей видимости, настойчивое уклонение от использования формы «великий князь» в переписке 1489-1493 гг. с германским императором, римским королем и немецкими князьями было связано с неудачным предложением императора Фридриха, переданным через рыцаря Николая Поппеля в 1489 г., пожаловать русскому правителю титул «короля»22. Ответом, как известно, был гордый отказ Ивана III. По-видимому, тогда в Москве решили, что титул «великий князь» низок для Ивана III при сношениях с суверенными правителями Европы. Посредством дипломатии русские уяснили, что «под рукой» германского императора находится достаточно «великих князей», в частности, подчиненный ему эрцгерцог Австрии есть никто иной как «архидукс», иначе по-русски «великий князь». Как бы там ни было, но от формы «великий князь» тогда решено было отказаться. В противовес ей в посланиях к Фридриху и к Максимилиану в 1489 г. в титуле Ивана III была использована форма «великий господарь». «Господарь», калька с латинского «ёоттш», поначалу стал осмысляться в Москве не как титульный определитель подобный «августу», а как самостоятельный монархический ранг, что-то вроде выше «великого князя» и «короля», но ниже «царя». Однако в 1490 г. Иван III получил ответное послание от римского короля Максимилиана, в котором московский правитель титуловался просто «господарем» без добавления эпитета «великий». Произошло, вероятно, недоразумение, немецкие переводчики посланий Ивана III,
столкнувшись с формой «великий господарь», перевели ее привычным для них «ёоттш». В свою очередь, дьяки великокняжеской канцелярии в Москве сочли, что использование Максимилианом формы «господарь» вместо предложенной ему «великий господарь» является тем статусом Ивана III, который согласен признать немецкий августейший корреспондент. Поэтому в ответных посланиях
1490 г., которые имели для Москвы принципиальное политическое значение, русские использовали в титуле Ивана III форму «господарь», вместо «великий господарь». Одновременно в наказах посольских речей, русским послам предписывалось при устных обращениях к Максимилиану и другим европейским правителям первый раз употреблять форму «великий господарь» для обозначения статуса московского правителя, в последующих же упоминаниях говорить просто «господарь»23.
В январе 1493 г. в связи с возобновлением дипломатических отношений с великим князем литовским титул Ивана III подвергся новой модификации. Тогда в Литву уехало русское посольство, в верительной грамоте которого значилось: «Іоаннь, Божью милос-тію, государь всеа Русій, и великій князь Во-лодимерскы, и Московскы, и Ноугородскы, и Псковскы, и Тферскы, и Югорскы, и Пръм-скы, и Болгарскый, и иныхъ»24. Особенностью означенного титула Ивана III являлось употребление формы «господарь всея Руси и великий князь» и отсутствие в нем определения «и вятский». Территориальная часть в титуле Ивана III в последующих посланиях в Литву обычно (за исключением единственного случая) состоит не из 9, а из 8 объектов 25. Опущение определения «и вятский», по-видимому, было связано с территориальным спором Москвы и Литвы за обладание регионом верхней Оки - исторической областью расселения вятичей в XII веке 26. Обращает на себя внимание, что в составленной 25 мая 1493 г. верительной грамоте к князю Кондрату Ма-зовецкому в территориальном ряду определение «и вятский» присутствует 27.
Титул великого князя, впервые отмеченный в дипломатической переписке в январе и мае 1493 г., стал окончательным вариантом до конца правления Ивана III. Он отмечается даже в одном документе внутреннего пользо-
вания - в тексте докончания сыновей Ивана III великого князя Василия с князем Юрием от 16 июня 1504 года 28. Он встречается в верительных, проездных и посыльных грамотах в Литву. Аналогичным образом титуловал великого князя Ивана III в дипломатических актах (1494 г.), верительных грамотах и ответных посланиях (с 1500 г.) великий князь литовский Александр и его жена Елена 29. С конца 1490-х гг. подобный титул Ивана III отмечается и в дипломатической переписке с правителями Италии и Германии. Так, он значится в верительной грамоте от февраля 1499 г. к папе римскому Александру, выданной русским послам Дмитрию Ралеву и Митрофану Карачарову30. Подобным же образом Иван III титуловался и в посланиях к римскому королю Максимилиану и его сыну австрийскому эрцгерцогу и кастильскому королю Филиппу после возобновления дипломатических отношений с Германией в 1504 году31.
Означенный титул имел два варианта: полный и сокращенный.
Полный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных».
Сокращенный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь».
Полный титул отмечается на вислой красновосковой двусторонней печати Ивана III32. Сокращенный - на прикладной красновосковой печати 33. И полный, и сокращенный варианты титула в одинаковой мере использовались в дипломатических сношениях с европейскими правителями.
Совершенно иной вид в это же время имел титул великого князя в его дипломатической переписке с крымским, казанским и ногайским ханами. В них территориальнообъектная часть титула выглядела совсем по-другому. Первоначально послания Ивана III к крымскому хану начинались словами: «Князь великій Иванъ челомъ бьетъ»34. Очевидно, что в данном случае использовался формуляр эпохи зависимости русских великих князей от ордынских царей. В 1474 г. крымский хан установил союзные отношения с Иваном III со статусом для обоих правителей «брата и друга». Около 1492 г. Иван III попы-
тался изменить прежний традиционный формуляр и отказаться от унизительного челоби-тия татарам. В его августовском 1492 г. послании крымскому хану Менгли-Гирею появилась следующая преамбула: «Іоаннь, Божіею милостью, единъ правой государь всей Русій отчичь и д^дичь и инымъ многимъ землямъ отъ севера и до востока государь»35. По-видимому, использование этого титула сопровождалось введением в употребление русским великим князем так называемой туг-ры 36. Самое раннее свидетельство о пользовании русскими в переписке с турецким султаном туг-ры содержится именно в сочинении С. Герберш-тейна: «Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: “Наш бог - троица, пребывавшая прежде всех век, -отец, сын и дух святый, но не три бога, а один бог по существу”. Во втором был титул императора турок с прибавлением: “Нашему любезному брату”. В третьем - титул великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руссии»37.
Титул Ивана III «по восточному образцу» просуществовал в русских посланиях в Крым только до 1495 года 38. Вероятно, означенный титул не был признан крымским ханом, о чем свидетельствуют его ответные послания, выполненные по старому формуляру. Поэтому Иван III вынужден был вернуться к прежнему «великий князь челом бьет». Однако новоизобретенный великокняжеский титул по «восточному образцу» был признан турецким султаном в Стамбуле 39 и в дальнейшем с 1492 г. использовался в московской дипломатической переписке с Турцией, осуществлявшейся через кафинского пашу 40. Одновременно в великокняжеских посланиях к турецкому наместнику в Кафу эпизодически с 1496 г. использовался и краткий вариант великокняжеского титула «западного образца» - «1оанъ, Божьего милостію государь всея Русій и великій князь»41. По-видимому, именно эти послания писались не арабским письмом, а на каком-нибудь другом европейском языке.
Несколько иной вид в отличие от крымского имеет титулование великого князя в его переписке с казанским и ногайским ханами. Несмотря на то, что Казань после 1487 г. была подчинена Москве, ее правитель Магмет-
Аминь в своих посланиях титуловал Ивана III «великим князем», «братом», но и «бил ему челом»42. В ответных посланиях и устных наказах своим послам московский правитель титуловал казанского хана «царем», «братом» и также «бил ему челом»43. Ногайский же хан Ивак титуловал Ивана III просто «великим князем», «братом», но приветствовал его только поклоном (1489)44. Все эти тонкости демонстрируют, что введению нового объектно-территориального титула Ивана III в практику сношений с татарами препятствовал дипломатический этикет, сложившийся еще в эпоху подчинения Руси Орде.
Великий князь Василий III унаследовал титульные формы, сложившиеся в правление его отца. Титул «Василей, Божьей милостью господарь всеа Русій и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Тферской, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский, и иных» впервые фиксируется в дипломатической переписке 19 июня
1505 г., то есть за несколько месяцев до смерти Ивана III 45. В отношениях с императором Максимилианом этот титул использовался в посланиях в 1506-1509 годах46. После 1509 г. в посольских книгах Цесарского двора следует значительный пробел и записи возобновляются уже в 1517 г. сообщением о первой дипломатической миссии в Москве Си-гизмунда Герберштейна. В этих записях Василий III уже титулуется иным образом. По краткой форме - «Великій господарь Василей, Божьею милостію Царь и государь всеа Русій и великій князь»47. В полном варианте - «Великий господарь Василей, Бо-жіею милостію Царь и господарь всеа Русій и великій князь Володимерскій, Московскій, Новгородцкій, Псковскій, Смоленскій, Тферскій, Югорскій, Пермьскій, Вятцкій, Бол-гарскій и иныхъ, господарь и великій князь Новгорода Низовской земли, и Черниговскій, и Резанский, и Волотцкиій, и Ржевскій, и Б^лскій, и Ростовскій, и Ярославскій, и Б^лозерскій, Удорскій, и Обдорскій, и Кон-динскій и иныхъ»48. Предполагался и сокращенный вариант полного титула, который предписывался произносить русским должностным лицам на дипломатических приемах: «Великий господарь Василей, Божіею милостію Царь и государь всеа Русій и великій князь Володи-
мерскш, Московски, Новгородцкш, Псковскш, Смоленскш, Тферскш и иныхъ»49.
Упомянутый С. Герберштейном в своем сочинении титул московского правителя был, как показано выше, в своей основе искусственно составлен в московской великокняжеской канцелярии по европейским образцам в 1484—
1493 годах. Его последующие модификации и вариации были непосредственно связаны с важными внешнеполитическими акциями московского правительства. Интерес зарубежных европейских описателей России первой половины XVI в. к титулу ее повелителя подтверждает правильность выбора московитами понятных европейцам титульных форм. Составившие до С. Герберштейна почти одновременно свои описания России Павел Иовий (изд. 1525 г.) и Иоганн Фабри (изд. 1526 г.) в своих текстах приводят в латинском написании полный титул московского правителя Василия III50. С. Герберштейн был знаком с трактатами Павла Иовия и Иоганна Фабри и пользовался ими при составлении своего труда. Упоминаемый П. Иовием и И. Фабри полный титул Василия Ш полностью идентичен таковому в труде С. Герберштейна. Нетрудно заметить, что латинские написания С. Геберштейна (С. Г.) точнее с фонетической точки зрения передают географические объекты титула, чем это делают П. Иовий (П. И.) и И. Фабри (И. Ф). Например, вятский-\1асМж (С. Г.), УиегМкейж (И. Ф.), Уе1сЬж (П. Й.); черниговский - Сгег^оуша (С. Г.), Тгеп^ошж (И. Ф.), Сег^ошж(П. И.); ржевский -ЯзсЬоуш? (С. Г.), Яозсошж (И. Ф.), Яегешж (П. Й.) и т. д. Это обстоятельство является подтверждением того, что при передаче титула С. Герберштейн пользовался неким русским источником, содержавшим написание титула, а не копировал здесь тексты своих предшественников.
В своей книге С. Геберштейн приводит полный вариант этого титула Василия III по состоянию именно на 1517 год 51. Источником информации австрийского дипломата по вопросу о титуле могла уже послужить пространная посыльная грамота Василия III к императору Максимилиану от 25 ноября 1517 г., доставленная в Германию русским послом дьяком Владимиром Племянниковым 52. Хотя Племянников выехал из Москвы на несколько дней после С. Герберштейна, свое путешествие по территории Моравии и Австрии они совершили вместе 53.
В «Записках» С. Герберштейна есть также сведения и о титуле Василия III, использовавшегося в дипломатических сношениях с польским королем и великим князем литовским Сигизмундом Казимировичем: «Великий господин Василий, Божией милостью господин всея Руссии и великий князь владимирский, московский, новгородский, смоленский, тверской, югорский, пермский, булгарский и иных»54. Сохранившиеся записи Посольской книги Польского двора позволяют утверждать, что этот титул Василия III также стал известен С. Герберштейну именно в 1517 году. Источником информации австрийского дипломата в этом вопросе могла послужить полученная им в июле 1517 г. опасная грамота на прибытие в Москву литовских послов 55.
Таким образом, полный титул Василия III, известный С. Герберштейну, значительно отличался от титула, которым этот московский правитель пользовался в начале своего правления в 1505-1509 годах. Однако обновление титула Василия произошло ранее приезда С. Герберштейна в Москву в 1517 году.
По-видимому, случилось это в начале 1514 г., когда в Москве одновременно был возобновлен союзный договор с Данией после смерти в 1513 г. прежнего короля Иоанна и коронации нового датского короля Христиана, заключен договор о союзе между Василием III и германским императором Максимилианом и установлен мирный договор между Россией иГ анзой 56. Из этих дипломатических соглашений сохранился в Венском архиве только русский противень договора Василия III с Максимилианом 57. Немецкий противень договора сохранялся в Москве в архиве Посольского приказа еще в начале XVIII в., а потом он затерялся 58. Именно в тексте этого договора встречается обновленный титул великого князя Василия 59.
Титул в тексте договора выглядит следующим образом: «Мы, великш государь Ва-силеи Бож1ею милостию царь и господарь въсея Русш и великш князь Володимерскш, и Московскш, и Новгородскш, и Псковскш, и Тверскш, и Югорскш, и Пермьскш, и Вятц-юи, и Болгарскш и иных, и господарь и великш князь Новагорода Низовскои земли и Черни-говскш, и Рязанскш, и Волотцкш, и Ржевскш, и Б^лскш, и Ростовскш, и Ярославскш, и Бе-
лозерскш, и Удорскш, и Обдорскш, и Кондын-скш и иных». Грамота была скреплена золотой печатью Василия III, титульная надпись которой - «Великии Господарь Васше1 Бож1ею Милостто Царь и Гдрь всея Руси 1 Великии Князь II Володимерьски Московсю Новго-родьсю Псковск1 Тверски и Югорски и Пермъсю и многихъ земель господарь» -в основной своей части точно следует титулу в тексте грамоты 60.
Таким образом, при подготовке союзного договора с германским императором титул московского правителя был подвергнут существенной модификации. Перед именем Василия III стало писаться «великий господарь». Здесь создатели вернулись к определению, впервые появившемуся в титуле великого князя около 1484 г. и потом в начале 1490-х гг. настойчиво навязываемому для употребления в дипломатических сношениях тогда еще римскому королю Максимилиану. Перед «господарь», а не вместо него, как раньше, стало писаться слово «царь». Этот высокий монархический ранг был вписан в титул великого князя не только в русском тексте, но и в немецком противне договора. Таким образом, германский император впервые согласился именовать русского правителя «царем» в важном дипломатическом акте. Ранее, с 1492 г., царский титул «признавался» за русским правителем только в устных речах имперских послов 61. Включению в текст союзного договора с Максимилианом титула Василия III со словом «царь», вне всякого сомнения, способствовало то, что одновременно в Москве был составлен и русско-датский союзный договор, по-видимому, с идентичным титулом. Датский король Иоанн еще в договоре ноября 1493 г. с Иваном III признал за последним в титуле императорское достоинство 62.
Существенным в новом титуле для придания ему большей пышности стало увеличение территориальных объектов с прежних
9 до 21. Сделано это было не путем добавления перечислений к прежнему ряду, а созданием особой заключительной части титула, включившей в себя 12 новых территориальных определений. В этом ряду территориальные определения «волоцкий» и «ржевский» являются своего рода хронологическим указате-
лем на время обновления титула Василия III. Дело в том, что Волоцкое удельное княжество и тянувшая к нему половина Ржева перешли под власть Василия III после смерти в мае 1513 г. последнего волоцкого князя Федора Борисовича 63. Бельское княжество примерно в это же время также перешло к Василию III после смерти его владельца князя Семена Ивановича Бельского 64. Рязань (старая) перешла к великому князю Ивану III еще по завещанию ее вотчича князя Федора Васильевича Рязанского в 1503 году65. А Черниговская земля была отторгнута от Литвы в результате войны 1500-1502 годов. В заключительной части из шести определений прослеживается определенная логика. Так, определения Ростовский, Ярославский, Белозерский объединяют три княжества Ростовской вотчины князей потомков великого князя Константина Всеволодовича (|1218). А три заключительных определения - Удор-ский, Обдорский, Кондинский - являются указанием на обладание загадочными для европейцев областями на севере Сибири.
Титул Василия III, который стал известен Сигизмунду Герберштейну во время его первой дипломатической миссии в Москву, был похож, но не тождественен титулу из союзного договора 1514 г. с императором Максимилианом. Отличался он одной маленькой, но весьма существенной деталью. В ряд территориальных определений между словами «псковский» и «тверской» было вставлено слово «смоленский». Подобное дополнение к титулу было политически мотивированным жестом. Имперский посланник был посредником в деле заключения мирного договора между Россией и Великим княжеством Литовским. Для обеспечения его С. Герберштейн настаивал на возвращении Литве завоеванного в 1514г. Смоленска. Включение в титул Василия III определения «смоленский» должно было демонстрировать немецкой и литовской сторонам на переговорах невозможность уступки Смоленска.
Но определение «смоленский» было включено в титул Василия III вне непосредственной связи с миссией С. Герберштейна. Впервые в титуле московского правителя оно фиксируется в документах «внутреннего» пользования - в жалованных данных и несу-
димых грамотах великого князя Василия Ивановича Василию Яковлеву сыну Демьяновича на село Бутримовское с деревнями в Городском стане Медынского уезда (от 2 февраля 1515 г.)66, Павлу Григорьеву сыну Марина на деревни Зинкино и другие с починками в Передельской волости Можайского уезда (от 23 февраля 1515 г.)67 и Дмитрию Иванову сыну Мирославича на село Сковороденское с деревнями в Радомском стане Медынского уезда (от 28 марта 1515 г.)68. Во всех грамотах титул полностью идентичен - «Мы вели-кии государь Василеи божиею милостию государь всеа Русии и великии князь владимерь-скии, и московский, и наугородцкии, и псковский, и смоленский, и тф!}рьскии, и пермьскии, и вятцкии, и югорскии, болгарский и иных, государь и великии князь Новаго-рода Низовские земли, и резанскии, и ростовский, и ярославский, и б^лозерьскии, и волот-цкии, и ржевский, и удорскии, обдорьскии, и кондинскии и иных, государь всеа Русии, пожаловал есми...», что позволяет предположить составление означенных документов по единому формуляру, возможно, одним дьяком. Показательно, что в документах «внутреннего пользования» в титуле Василия III тогда не использовалось слово «царь».
Первая дипломатическая миссия С. Герберштейна имела посреднический характер. На деле же посланник германского императора выступал в пользу литовской стороны, что являлось отказом от выполнения пунктов союзного договора 1514 года. В своем сочинении С. Герберштейн ни словом не обмолвился
об «особых отношениях», установленных между его сюзереном и московским правителем в период, предшествовавший его дипломатическому визиту. Более того, австрийский дипломат неправильно информировал своих читателей, утверждая, что Максимилиан только «желал иметь союзником московита» и «признавал для себя важным быть в союзе с московитом»69. Таким образом, союзный договор 1514 г. между Максимилианом II и Василием III становился эпизодом секретной дипломатии Габсбургов в регионе Восточной Европы.
Фрагмент о титуле московского властелина в сочинении С. Герберштейна был предназначен как раз для сокрытия факта союза германского императора и русского государя,
направленного против Ягеллонов. Так, бывший имперский дипломат утверждал, что Максимилиан «никогда не даровал ему [то есть Василию III] имени царя» и «пусть никто не верит тому, будто Максимилиан или его внуки сделали его царем в обиду польским королям»70. На самом деле имперские дипломаты титуловали московских государей «царями» на дипломатических приемах в 1492,1505,
1506 годах 71. Записи «речей» С. Герберштей-на, вписанные в Посольскую книгу Цесарского двора под 1517 г., также свидетельствуют
о том, что он титуловал Василия III «царем»72. Отметим, однако, что на открытых приемах в присутствии литовских послов С. Герберш-тейн настойчиво избегал употребления титула «царь» по отношению к Василию III. Московского правителя С. Герберштейн в соответствии с официальной титулатурой именовал только «великим господарем». Правда, делал он это с завидным дипломатическим тактом: «язъ то говорилъ отъ своего государя великому государю»73. Чтобы не титуловать Василия III публично «царем», Герберштейн не стал титуловать и своего сюзерена «цесарем». При этом русской стороне, по мысли хитроумного австрийца, должно было бы льстить то, что Василия III он именует «великим господарем», а своего сюзерена Максимилиана просто «господарем».
Миссия С. Герберштейна 1517 г. знаменовала собой крутой поворот политики германского императора в отношениях с Россией. В Москве С. Герберштейн заявил боярам и дьякам, что договор 1514 г. был заключен имперским послом Юрием Шнитценпаумером в игнорирование инструкций императора. «Юрьи повелете Его Величества преступить, велми черезъ м^ру прошелъ и завить конечн^ заключить»74. Таким образом, союзный договор 1514 г. аннулировался. Отказ от союза с Василием III выразился и в официальном титуловании его Максимилианом. К сожалению, мы не знаем состав титула Василия III, содержащийся в верительной грамоте, выданной С. Герберштейну императором Максимилианом. От ее копии в посольских книгах сохранился лишь заключительный абзац 75. Однако в другой верительной грамоте от 11 марта 1517 г. на полномочия имперскому советнику Витастрену, текст которой сохранил-
ся в копии в Посольской книге Цесарского двора, мы отмечаем вообще отсутствие записи официального титула Василия III. В означенном документе московский правитель именуется просто «началниче, братъ и срод-никъ дражайшш»76. Показательно, что и позднее в 1525 г. перед своей второй дипломатической миссией С. Герберштейн в замечаниях по поводу инструкций, полученных им от эрцгерцога Фердинанда, высказался в пользу употребления в верительных грамотах более скромной титулатуры Василия III без использования слова «император»77.
В этой связи показательно, что в отличие от П. Фабри и П. Йовия, использовавших при передаче на латинском языке титула русского государя слова «imperatoris», то есть «император», С. Герберштейн употребил в своих «Записках» в переводе русского «царь» слово «гех»78. Австрийский дипломат, ознакомившись с Библией в переводе на старославянский язык, обратил внимание на то, что в ее тексте для передачи титулов библейских правителей употреблялось слово «царь» там, где в аналогичных латинских текстах использовалось слово «гех». Этим титульным определением в Западной Европе на латинском языке обычно обозначались правители в ранге короля. Поэтому в своих «Записках» С. Герберштейн постарался объяснить европейским читателям, что претензии московского правителя на титул императора являются простым филологическим недоразумением.
В труде С. Герберштейна по существу содержалась рекомендация, как снять конфликт в связи с признанием царского титула за московским правителем. Послания на русском языке с его царским титулом принимать можно. Но при адресации в ответных посланиях в Москву в латинском написании титула московского государя следует использовать термин «гех» вместо «imperatoris». Означенный момент еще раз демонстрирует незаурядную дипломатическую изобретательность и такт австрийского дипломата.
В конечном счете, использование или неиспользование официального титула московского правителя в дипломатических сношениях по замыслу имперских политиков было связано с характером отношений в данный момент с Москвой, которая не признавалась ими
полноценным партнером. Показательно, что русские дипломаты во время миссии С. Гер-берштейна постарались «не заметить» уклонения от использования официального титула Василия III имперским посланником. Связано это было, с нашей точки зрения, с тем, что любые отношения с германским императором были тогда выгодны Москве. Они использовались как средство косвенного давления на Литву, чье правительство относилось с недоверием к двуличной политике Габсбургов в регионе Восточной Европы и подозрительно смотрело на каждый визит имперских дипломатов в столицу Российского государства. В этом отношении очевидно, что известные по дипломатическим сношениям с европейскими государствами XVI-XVII вв. препирательства русской дипломатии о титуле московского правителя имели, как правило, тактический характер. Когда это было нужно и выгодно, Москва проявляла сдержанность в этом вопросе, как это случилось в 1517 г. во время первой дипломатической миссии С. Герберштейна.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Хорошкевич А.Л. Об одном из эпизодов династической борьбы в России в конце
XV в. //История СССР. 1974. № 5. С. 129-139; Ее же. Из истории великокняжеской титулатуры в конце XIV - конце XVI в. II Русское централизованное государство. Образование и эволюция. XV- XVIII вв. Чтения, посвященные памяти Л.В. Черепнина: Тез. М., 1980. С. 26-30; Илиева И.И. Владетельский титул московских великих князей (с середины XV - до первой четверти
XVI в.) // Bulgarian Historical Review. Sofia, 1984. №2. P. 75-87; Лаушкин A.B. К вопросу о формировании великокняжеского титула во второй половине XV в. II Вест. Моск. ун-та. Сер. 8, История. 1995. № 6. С. 26-36; Кучкин В.А. Происхождение русского двуглавого орла. М., 1999. С. 7-14.
2 Герберштейн С. Записки о Московии / Под ред. В.Л. Янина и А.Л. Хорошкевич; Пер. с нем. А.И. Малеина и А.В. Назаренко. М., 1988. С. 75.
3 ПСРЛ. Т. XXVII. Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV в. М., Л., 1962. С. 129.
4 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией. С 1474 по 1505 г., эпо-
ха свержения татарского ига в России. Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 41 / Под ред. Г.Э. Карпова. СПб., 1884. № 1.С. 6.
5 Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала
XVI века. М., 1955. Прил. № 8. С. 279.
6 Герберштейн С. Указ. соч. С. 66. «Rebus deinde feliciter procedentibus, titulu magni ducis Vuolodimeris, Moscovui® & Novuogardi® sibi usurpare, monarcham denique se totius Russia appellare crepit» - Rerum Moscoviticarum commantarii, Sigismundo libero barone in Herberstain, Neuperg & Guetenhag, autore. Basiliae, 1556. P. 9.
7 Федоров Г.Б. Московские деньги времени великих князей Ивана III и Василия III II Краткие сообщения ИИМК. М.; Л., 1949. Вып. 30. С. 70-76.
8 Сб. РИО. Т. 41. №10. С. 41.
9 Тамже. С. 141.
10 Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России (по 1800 г.). Ч. 2. Германия и Италия. М., 1896. С. 233.
11 ШмурлоЕ.Ф. Россиян Италия. Т. III. Вып. I. СПб., 1911. С. 24.
12 Сб. РИО. Т. 41. №19. С. 71.
13 Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 1. Дипломатические сношения с империей Римской (с 1488 по 1594 год). СПб., 1851. Стб. 165.
14 ПДС.Т.1. Стб. 15-16.
15 Там же. Стб. 21; Сб. РИО. Т. 41. № 21. С. 77.
16ПДС.Стб. 20,21-22.
17 Тамже. Стб. 35,37.
18 «1оаннъ, Бoжieю милостью, Великш Государь, Царь всеа Русш Володимерскш, и Московскш, и Новогородскш, и Псковскш, и Тферскш, и Югорскш, и Вятскш, и Пермскш и Болгарскш и иныхъ»// ПДС. Стб. 46-47, 59, 60.
19ПДС.Стб. 84,88,92, 110,111.
20 «Ioannes miseratione Dei Magnus Dominus totius Rossiae; videlicet Dominus Volodimiriae Moscoviae, Novogradiae, Plescoviae, Othueriae, Unghariae, Vetchae, Permiae, Volghariae ets.» - Бумаги Флорентийского центрального архива, касающиеся до России. Ч. II. М., 1871. С. 70.
21 ПДС. Стб. 87,96-97.
22 Тамже. Стб. 11-12.
23 Тамже. Стб. 34-36, 83, 88,92 и др.
24 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-литовским государством. Т. 1. 1487-1533 гг. /Подред. Г.Э. Карпова II Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 35. СПб., 1892.2-еизд.№ 19. С. 81.
25 Многочисленные примеры подобного титула см.: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Подгот. Л.В. Че-
репнин. М.; Л., 1950. № 83. С. 329; Сб. РИО. Т. 35. № 19,25-28,31-34,37,39-41,43,47-49,53,55,58,62, 63,65,71,73-78, 81. С. 81,139,140,144,145,156,165, 172,174,178,197,201,202,205,211,213,214,220,235, 237,240,250,254,261,274,279,289,292,294,301,338, 359,360,361,363,398,402,411,413,415,424-425,427, 432-434,437, 438,440,444,465, 475,476; Там же. Т. 41. № 47. С. 212; № 57. С. 262. Единственное исключение - верительная грамота в Литву, выданная дьяку Никите Губе Моклоковув 1503 году. В составе территориальной части титула здесь содержится определение «вятский». (Сб. РИО. Т. 35. № 77. С. 440.)
26 Во время конфликтов между Литвой и Москвой при разграничении в 1495 г. упоминается владение князя Крошинского в пограничье Вяземского и Смоленского поветов Волста Вятская, то есть буквально «волость вятская» II Сб. РИО. Т. 35. № 36. С. 194. В Списке городов русских дальних и ближних, составленном в конце XIV или начале XV в. среди городов смоленских упоминается город Вя-тическ// ПСРЛ. Т. 42. Новгородская Карамзинская летопись. СПб., 2002. С. 179.
27 Сб. РИО. Т. 35.№21. С. 95.
28 ДДГ. № 90. С. 364, 366,368.
29 Сб. РИО. Т. 35. № 30, 64,66,67,75-78, 80,81, 83. С. 159,296,308,310,367-369,435,445,455,466,468, 471, 472, 478. Имелись и отклонения от общего образца титула. Послание ог 7 декабря 1502 г. королевы Елены к отцу великому князю Ивану адресовано с добавлением к территориальной части титула «самодержцу царства Казанского и иных». - Там же. № 75. С. 367. Дополнение «и казанский» также отмечено нами в проездной грамоте, выданной в мае
1504 г. едущим в Данию русским послам королем и великим князем Александром.-Тамже. № 80. С. 468.
30 Казакова Н.А. Грамота Ивана III папе Александру VI II Археографический ежегодник за 1973 год. М., 1974. С. 27.
31 ПДС.Стб.119,122,133,135.
32 Всего сохранилось четыре экземпляра данной печати. Наиболее ранний датируется июлем 1497 года. Печать знаменита тем, что на ней впервые изображен двуглавый орел. - РГАДА. Ф. 135. Отд. I. Рубр. II. № 78.
33 Означенная печать сохранилась при верительной грамоте, данной послам Дмитрию Ралеву и Митрофану Карачарову, отправленным в Италию в 1499 году. Памятник изучен нами визуально в Библиотеке св. Марка в Венеции. - ВМ. Б! Маге, Ьайш, Оавве Ха, 174. Фото очень низкого качества этой грамоты с печатью опубликовано: Казакова Н.А. Грамота Ивана III папе Александру VI. М., 1974. С. 27.
34 Сб. РИО. Т. 41. № 1. С. 1 идр.
35 Там же. № 36. С. 161.
36 Тугра - декоративная фигура из написанных стилизованными арабскими письменами бо-
гословской преамбулы и титулов правителя, пославшего грамоту и высокого адресата. В мусульманском мире тугры писались в грамотах исключительно верховных правителей. См.: Фаизов С.Ф. Восточный герб царей II Герб и флаг России. Х-ХХ вв. М., 1997. С. 253-255.
37 Герберштейн С. Указ. соч. С. 75.
38 Сб.РИО.Т. 41.№41. С. 184,189; №47. С. 212. Вероятно, определение «восточный» в титуле Ивана III обозначало претензию на обладание Казанским царством, что было, конечно же, неприемлемо для крымского хана. Вообще, ориентация по сторонам света была типичной для организации кочевников, и Орды, в частности. При этом стороны света у татар имели и цветовые обозначения. См.: Соловьев А.В. Белая и Черная Русь. Опыт историко-политического анализа II Сборник русского археологического общества в Королевстве Югославии. Белград. 1940. Т. 3. С. 29-66.
39 Обращение султана Баязида: «А ты всея Русш и Въсточной и Полевой и иныхъ многихъ земль князь Иванъ» II Сб. РИО. Т. 41. № 54. С. 244.
40 Там же. № 36. С. 162; № 50. С. 231-233; № 60. С. 280-281; №63. С. 298; №81. С. 398-399; № 85. С. 429.
41 Там же. №50. С. 231, 232; №63. С. 298; №81. С. 398.
42 Там же. № 26. С. 92,96;№ЗЗ.С. 131,132-133. Интересно, что в посланиях ногайцам Иван III сообщает: «ино намъ Магметъ Аминь царь и сынъ и брать»// Там же. №25. С. 91; №26. С. 96.
43 Тамже.№23.С.85;№26.С.92,96;№ЗЗ.С. 133.
44 Там же. № 23. С. 81.
45ПДС.Стб. 137.
46Тамже.Стб. 148,152,156
47 Там же. Стб. 194-195.
48 Там же. Стб. 316,410.
49 Там же. Стб. 315-316.
50 Ioannes Fabri. Moscovitarum religio; Paulus Iovius. Libellus de legatione Basilii magni Principis Moscoviae ad Clementem VII Ponteficem Maximum //Россия в первой половине XVI в. Взгляд из Европы / Сост. О.Ф. Кудрявцев. М., 1997. С. 144, 148,172,177, 233,262.
51 Герберштейн С. Указ. соч. С. 74. Первая дипломатическая миссия С. Герберштейна в Москву датируется 18 апр. - 22 нояб. 1517 г. См.: ПДС. Стб. 194,315.
52 ПДС. Стб. 316.
53 Герберштейн С. Указ. соч. С. 248.
54 Там же. С. 75.
55 См.: Сб. РИО. Т. 35.№35. С. 500-501; ПДС. Стб. 242.
56 Подробнее см.: Хорошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV- начала XVI века. М., 1980. С. 154-156.
57 Osterreichisces Staatsarchiv Wien, Haus-, Hof-, und Staatsarchiv, Russland I. Karton 17, Konvolut 1697, fol. 91.
58 В 1718 г. он был опубликован в переводе на русский язык Петром I. Эта акция была предпринята в связи с обоснованием претензий русских монархов на императорский титул. В записи титула Василия III в этом документе содержатся ошибки, сделанные переводчиком. См.: ПДС. Стб. 1502-1510.
59 1 100 Jahre Osterreichischische und Europaische Geschichte in Urkunden und Dokumenten des Haus-, Hof- und Staatsarchives. Her. L.Santifaller. Wien, 1949. №34. S. 53-54.
60 Прорись золотой печати Василия III, скрепившей союзный договор 1514 г. См.: Снимки древних русских печатей государственных, царских, областных, городских, присутственных мест и частных лиц. Вып. 1. М., 1882. № 2.
61 См. записи речей посла Максимилиана Юрия Делатора (Георга фон Турн) «Наясн^йший и наисв^тлейшиш началникъ, царю всеа Руси!» - См.: ПДС. Стб. 73.
62 «Iohanne, tocius Rutzsie imperatore, magno duce Volidimerie, Muscouie. Nouogardie, Plescouie, Otpherie, Yng rie, Vetolsy, Permie, Bolgardie etc.» Cm.: Форстен Г. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV-XVI столетиях. СПб., 1884. Приложение. №4. С. 597,599.
63 Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по
1505 г. Т. 2. СПб., 1891. С. 361.
64 Последнее упоминание об удельном князе Семене Вельском под 1507 г. См.: Сб. РИО. Т. 35. С. 483.
65 ДДГ. № 84. С. 333. Экземплярский А.В. Указ. соч. С. 605. Комментаторы последнего русского издания сочинения С. Герберштейна допустили существенную ошибку, утверждая, что титул Васи-
лия III записан имперским послом во второе посольство, то есть после 1521 г., даты присоединения Рязани. (См.: Герберштейн С. Указ. соч. Комментарий 159). На самом деле определение «и рязанский» встречается в титуле Василия III уже в договорной грамоте с Максимилианом 1514 г. Определение это связано с «исторической» Старой Рязанью, а не Переяславлем-Рязанским, тогдашней столицей Великого княжества Рязанского.
66 Акты служилых землевладельцев XV - начала XVII века. Т. 3 / Сост. А.В. Антонов. М., 2002. № 111. С. 97.
67 Там же. Т. 1 / Сост. А.В. Антонов, К.В. Баранов. М., 1997. №152. С. 125.
68 Акты русского государства 1505-1526 гг. /Сост.С.Б. Веселовский. М., 1975. № 119. С. 120.
69 Герберштейн С. Указ соч. С. 77.
70 Там же.
71 ПДС. Стб. 73.77,129,131,141.
72 «Речи» С. Герберштейна в Посольских книгах являлись переводами с письменных документов, официально переданных австрийским дипломатом посольским дьякам. См.: Там же. Стб. 229-230.
73 Сб. РИО. Т. 35. № 35. С. 508.
74 ПДС. Стб. 229,233.
75 Там же. Стб. 197.
76 Там же. Стб. 217-218.
77 Герберштейн С. Указ. соч. С. 265.
78 Этот тонкий момент упустили из внимания как переводчик на русский язык оригинального текста сочинения С. Герберштейна, так и комментаторы его в примечаниях. В означенном фрагменте слово «гех» было переведено на русский как «царь». (См.: Герберштейн С. Указ. соч. С. 74). Хотя по смыслу оригинала, о чем точно свидетельствует следующий абзац текста С. Герберштейна - «Czar Rhutenica lingua regem significat» - при переводе следовало бы использовать слово «король».
