CC BY
71
И. Д. Байтувганова
ТИПЫ ВРЕМЕННОЙ НЕЛОКАЛИЗОВАННОСТИ ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ
Работа представлена кафедрой тюркских языков Дагестанского государственного университета.
Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Н. Э. Гаджиахмедов
Настоящая статья посвящена изучению системы способов выражения временной локализованности/нелокализованности высказывания на материале современного кумыкского языка. В ней на материале современной художественной литературы рассматривается три основных типа временной нелокализованности действия.
Ключевые слова: простая повторяемость, обычность (узуальность), временная обобщенность («вневременность», «всевременность»).
The article studies the system of ways of expressing temporal localisation/absence of localisation of an utterance based on the material of the modern Kumyk language and modern fiction. Three basic types of temporal absence of action localisation are considered: 1) simple repetition, 2) commonness (usualness), 3) temporal generalisation («time-lessness», «time penetration»).
Key words: simple repetition, commonness (usualness), temporal generalisation («timelessness», «time penetration»).
В кумыкском языкознании до сих пор нет специальных исследований, посвященных изучению системы способов выражения временной локализованно-сти/ нелокализованности высказывания. Семантически локализованность/нелока-лизованность ситуации во времени трактуется нами как оппозиция следующих семантических компонентов: l) конкретности, определенности местоположения действия и ситуации в целом на временной оси, т. е. прикрепленность к какому-то одному моменту или периоду; 2) не-конкретности/неопределенности местоположения действия и ситуации на временной оси.
Вслед за А. В. Бондарко мы выделяем три основных типа временной нелокализованности: l) простую повторяемость, 2) обычность (узуальность), З) временную обобщенность («вневременность», «всевременность») [l, с. l, 1З-14, З5, 69-ll2, lll-llS, 191-22З, 2З1; 2, с. 5GG-5G2; З, с. 454-462].
Рассмотрим признаки каждого из этих типов временной нелокализованности на материале кумыкского языка.
1. Простая повторяемость. Имеется в виду узуальная неограниченная повторяемость действия в рамках конкретного эпизода. В таких случаях временная нелокализованность ограничена определенным отрезком времени, т. е. включена в более широкую ситуацию временной ло-кализованности. Например: Баш вакъти ачувлана, чекелене тургъан эдим (Ибрагьи-
мов). - «В первое время я злился, обижался». Баш вакъти Магьамматзапирни ар-тындан бригадирибиз оьзю юрюп тургъан эди (Атаева) - «В первое время наш бригадир сам ходил за Магомедзапиром».
Значение обычности, повторяемости действия, выражаемое формой настоящего-будущего времени, характерно и для других тюркских языков, в которых употребляется форма -а. Например: узб.: Папирос чекасизми? - Чекаман. «- Вы курите? - Курю»; татар.: Голне алай тотмыйлар. «Цветы так не держат». Это значение встречается и в памятниках тюркской рунической письменности, что позволяет считать его одним из древнейших значений данной глагольной формы. Сема обобщенности действия в кумыкском и в других тюркских языках достигает такого уровня, на котором нет необходимости в локализации их временной отнесенности. Постояннонепрерывные признаки, выражаемые формой -а, действительны не только для сферы настоящего, но и прошедшего и будущего.
2. Обычность (узуальность). Повторяемость действия сопряжена с оценкой того, что повторяется (регулярно или нерегулярно), как выходящего за рамки конкретного эпизода и конкретного (конкретно наблюдаемого) ряда повторений. Обычность всегда предполагает перспективу аналогичных повторений (реальные повторения плюс возможные). Основа обычности (узуальности) - это обобще-
ние опыта говорящего или представляемой им группы людей. Явственным признаком данного типа временной нелокализованности является то, что в данном случае возможен как конкретный, так и обобщенный субъект (речь может идти о некотором процессе субъектов) [З, с. 454455]. Например: Тангны ярыгъы мени да-им деругьландыра, ону ахшамгъы сенювю буса... гьалеклендире (И. Ибрагьимов). -«Утренняя заря меня всегда вдохновляет, а ее угасание меня тревожит». Менден не сорасын?...Гелемен, сибирип уьйлени де гетемен. Биревге сейлемеймен, бир ерге чыкъмайман (Ш. Альбериев). - «О чем может спросить он у меня? Прихожу, подметаю комнаты и ухожу. Ни с кем не разговариваю, никуда не выхожу».
З. Временная обобщенность («вневременность, всевременность») - наивысшая степень генерализации ситуаций и чаще всего встречается в разного типа сентенциях, пословицах, поговорках, суждениях о постоянных закономерностях: Дюнья магъа охулмагъан сигьрулу китапны йимик. Тюзю, шо китапны охума тартынасан (А. Абу-Бакар). - «Мир мне кажется непрочитанной волшебной книгой. Правда, ты не решаешься читать эту книгу». Оьзюню ге-зюндеги аркъалыкъны гермей, гишини ге-зюндеги чепню гере (И. Ибрагьимов). -«В своем глазу бревна не видит, в чужом соринку видит». В таких случаях позиция, точка зрения говорящего сохраняет свою значимость, однако подобные высказывания - общие истины. Существенным признаком временной нелокализованности данного типа является обязательность обобщенного (генерализованного) субъекта (объект, если он присутствует, также характеризуется данным признаком), вся ситуация в целом отличается наивысшей степенью генерализации [6, с. 181-185].
Второй и третий типы временной нелокализованности отмечаются (при
разной терминологии) и признаются многими исследователями. Что же касается первого типа, то он трактуется по-разному, причем нередко включается в сферу конкретности, временной локализованно-сти. Так, Т. А. Булыгина, понимая под локализованными во времени явлениями «события и процессы, представленные как конкретные, реально происходящие (происходившие, произошедшие) в некоторый момент или период времени, а также ситуации и состояния, относящиеся к конкретному временному отрезку», рассматривает предикации, описывающие реальные события, «повторявшиеся неопределенное число раз (вроде Каждый раз, когда я открывал дверь, я замечал... как имеющие значение временной лока-лизованности, хотя и неопределенной» [4, с. 19]. Такая точка зрения имеет свои основания. Как уже отмечалось выше, «простая повторяемость» включается в более широкую конкретную ситуацию. Признак конкретной временной локали-зованности (нередко в условиях непосредственной наблюдаемости) явно представлен в содержании высказываний данного типа. Вслед за А. В. Бон-дарко мы относим подобные языковые факты к сфере временной нелокализо-ванности.
В выражаемой семантике наряду с конкретной временной локализованно-стью более широкой ситуации представлена временная нелокализованность каждого из повторяющихся действий, хотя и ограниченная рамками того эпизода, о котором идет речь. Иначе говоря, обозначаемая ситуация наряду с элементами конкретности заключает в себе и признаки неконкретности (хотя и ограниченной, относительной). Проанализируем высказывание Бир денгерей, бир тура туруп Али уьлкюлени арасына яшына (А. Гьамитов). -«То кувыркаясь, то поднимаясь, Али прячется между кустами». Общая ситуация
конкретна и наблюдаема. Однако в рамках отрывка настоящего времени представлены неограниченно повторяющиеся (чередующиеся) действия, причем каждое из них - в рамках актуальной ситуации непосредственного наблюдения - все же не привязано лишь к одному моменту времени, и в этом смысле речь должна идти, по мнению А. В. Бондарко, о временной нелокализованности (хотя и ограниченной, совмещающейся с признаками конкретности) [l, с. 219]. С признаком нелокализованности связана и возможность употребления в плане настоящего времени формы прошедшего категорического или будущего времени. Это важный грамматический факт, который нужно учитывать при интерпретации случаев такого типа.
Далее из указанных типов нелока-зованности более подробно рассматривается временная обобщенность («вневременность», «всевременность»). Данный тип временной нелокализованности, отличающийся максимальной степенью абстрактности действия и всей ситуации, наиболее характерен для форм настоящего-будущего времени. Значение этих форм открывает наибольшие возможности для реализации семантики временной обобщенности. Не случайно «вневременность» (или «всевременность») упоминается в грамматиках именно при описании значений форм настоящего времени. Формы прошедшего и будущего времени также способны к выражению временной обобщенности (особенно в пословицах и поговорках), однако чаще эти формы, если они выступают при выражении ситуаций нелокализованности, передают «простую повторяемость» или обычность (те разновидности семантики нелокализованности, которые легко умещаются в рамках прошлого или будущего) [l, с. 22G].
Каждая из форм времени накладывает свой отпечаток на выражение (спо-
соб представления) временной обобщенности. Форма настоящего-будущего времени представляет «общие истины» как действительные для максимально расширенного плана настоящего: «так бывает (в жизни, в этом мире)», «это действительно для нашего времени (и для времени речи)», «таково общее правило»: Илмуну тереги тер булан сугъарыла. - «Древо науки поливают потом». Уручу бары да халкъ уручу деп ой-лай. - «Вор думает, что все люди воры».
Иной оттенок представления нело-кализованных во времени действий связан с формами прошедшего времени: Чолпан тувду - танг къатды. - «Венера взошла - наступило утро». Оьзюню со-къмагъы булан барагъанда атам ажайып арив чечеклер таба болгъан (Р. Гьамзатов). -«Когда мой отец шел по своей тропинке, он находил удивительно красивые цветы». В подобных высказываниях то, что происходит всегда, постоянно, представлено как бы на примере одного, уже совершившегося факта (вместе с его результатами, последствиями). На передний план выдвигается именно один конкретный целостный факт, репрезентирующий и другие подобные факты. Фактически временная нелокализованность (неконкретность) ситуации в целом сочетается с метафорической локализованно-стью данного «наглядно-примерного» действия. Ср. примеры со значением обычности в широком контексте настоящего длительного времени (с включением опыта прошлого): Досларынг тююн-мекде, душманларынг кеп болуп (Й. Къа-закъ). - «Друзья твои в печали оттого, что у тебя появилось много врагов».
В таких случаях подчеркивается предшествование данного действия по отношению к другому в плане абстрактного настоящего. Форма прошедшего времени при обозначении обычных и обобщенных действий всегда может быть заменена формой будущего времени. По сравнению
с этими заменами форма прошедшего времени более подчеркнуто передает один акт (из серии подобных актов), причем наглядно представляется как бы уже готовый результат.
Особым образом представляют не-локализованные во времени действия формы будущего времени. Значение будущего выявляется не только как конно-тативный оттенок способа представления действия, но и как достаточно явный элемент смысла «так бывает всегда, так может быть и в будущем, непременно так и будет». Например: Гишини атына минген тез тюшер (погов.). - «Тот, кто садится на чужого коня, быстро слезает». Затны герген кюйде айтмай, нечик айтарсан (Ибрагьимов). - «А как скажешь то, что видел, кроме как случилось».
Заметим, что реализация значения будущего у форм простого будущего времени при выражении обычных и обобщенных действий не является постоянной. Значение будущего может нейтрализоваться. Это происходит в тех случаях, когда форма будущего времени передает предшествование одного действия другому, например: Ол адам эшикни ачгъан-докъ, башын гетерип иржаяр, еринден туруп, ону алдына багъып юрюр, къолун алып саламлашар (Ибрагьимов). - «Он, как только откроют дверь, подняв голову, улыбнется, встав, подойдет к нему, поздоровается за руку».
Для значения временной нелокализованности характерно широкое взаимодействие с модальными элементами потенциальности. Таковы, в частности, значения:
а) обычного или обобщенного действия с элементом подразумеваемой возможности/невозможности: Ким биле, ким биле, ким биле... яшавда не де болмаймы? (А. Гьамитов). - «Кто знает, кто знает, кто знает, в жизни разве не всякое бывает»? Бизин бу ниъматгъа етишдирген анадаш
Ватангъа алгъыш тилемей, кимге тилер-сен! (Ш. Альбериев) - «Кого же нам еще поблагодарить, кроме как Родине, за то, что мы живем такой жизнью»;
б) обычного или обобщенного действия, постоянная возможность (невозможность) осуществления которого представляет собой свойство субъекта (класса субъектов) [5, с. ЮЗ]: Ол гьар гесек этге бурч сепме унутмас, чагъыр уртлагъан сайын, мыйыкъларын бурар (А. Абу-Ба-кар). - «Он никогда не забывает поперчить каждый кусок мяса, после каждого глотка вина подкручивает усы»;
в) обычного или обобщенного действия с элементом неизбежности, отнесенным к его будущим проявлениям (говорящий высказывает уверенность в том, что данное действие, вообще обычное и типичное, непременно осуществится в будущем): Мен бираздан Москвагъа ба-ражакъман. Шонда, озокъда, елдаш Ле-нинни бирдагъы гережекмен (Керимов). -«Скоро я поеду в Москву. Там я, конечно, еще раз встречусь с товарищем Лениным»;
г) одно из проявлений взаимодействия временной нелокализованности с модальностью заключается в возможном представлении «общих истин» с участием форм настоящего-будущего времени и повелительного наклонения, что нередко встречается в пословицах. Ср.: Яшав бир ерде токътап турмай (У! Мантаева). -«Жизнь не стоит на одном месте». Янгыз терек бав болмас (погов.). - «Одно дерево еще не сад».
И здесь нельзя не обратить внимание на различие в способах представления «вневременности». В одном случае данный смысл передается сквозь призму обобщенного императивного запрета, а в другом - констатации того, что «не делают» (люди в данных обстоятельствах) и что, следовательно, не следует делать [l, с. 224].
Нелокализованность ситуации во времени, сопряженная с качественностью, возможна и в тех случаях, когда в роли предиката выступает прилагательное: Бу йыл язбаш янгурлу - «В этом году весна дождливая», Чакъ алай йылы -«Погода очень даже теплая». В таких случаях выражается постоянная для обозначаемых условий (не связанная лишь с одним периодом времени) связь качества и его носителя [4, с. 22-4G].
Иногда для усиления модального оттенка сомнения, удивления, утверждения к видовременным формам присоединяются модальные слова экен «оказывается», бугъай «кажется», аффикс -дыр (в значении «наверное»), модальная частица -чы; Оьзен сувлар исси экен чи -«Речные воды, оказывается, уже теплые»; О къыз гъали де гиччи экен чи - «Та девушка, оказывается, еще маленькая»; Бу-гюн чакъ булутлу бугъай чы - «Сегодня погода туманная же».
Широкая сфера неконкретности (обобщенности, генерализации) и неопределенности, включающая и неконкрет-ность (а также неопределенность) местоположения действия и ситуации в целом во времени, затрагивает и семантику лица (поле персональности). Обобщенно-личные конструкции с глагольными формами 2-го лица единственного числа включают в свое категориальное значение признак нелокализованности.
Временная нелокализованность (не-конкретность) ситуации включает некоторые элементы обобщенно-личного значения - обобщение опыта говорящего и представляемого обобщенного класса лиц (отстранение от конкретной личности говорящего, стремление представить и свой опыт обобщенно): Биз мунда гелегенде чи, Алихан сызакъгъа тамакю сама орна-тайыкъ деп токъташгъан эди (И. Керимов). - «Когда мы приехали сюда, Алихан решил посадить на грядке».
При обобщенном мы или в конструкциях с формами 1-го лица множественного числа без местоимения узуальная ситуация или ситуация нереализованного типа включает коннотативный элемент непосредственной передачи обобщенного опыта «от 1-го лица» («мы люди той группы, о которой идет речь, и я в том числе», или «мы люди вообще» так думаем, чувствуем, поступаем, это происходит с нами): Не этме тюшегенни къадилерден биз башгъа кем билмейбиз, - деди Муслим (И. Керимов). -«Муслим сказал: “Что делать мы сами лучше знаем, нежели кадии”».
Неопределенно-личные конструкции с формами 3-го лица множественного числа передают повторяющиеся, узуальные и обобщенные ситуации при подразумеваемом классе неназываемых субъектов (характеристика этого класса может выражаться «локативным компонентом»). В данном случае неопределенное или обобщенное множество субъектов обычно не включает говорящего, так что «обобщенный опыт» передает как бы отстранение от говорящего: «так делают люди, имеющие отношение к данному действию», в части случаев «люди вообще». Например: Тюкенден сатып аш ал-майлар (Керимов). - «Они не покупают в магазине хлеб». Абзарда олагъа да ер бар, тек эдепли яшлар, чакъыргъанда да гел-мейлер (А. Гьамитов). - «Во дворе и им есть место, однако ребята умные, они не идут, хотя их и приглашают».
В некоторых случаях актуализируется модальный элемент предписания («следует/не следует»), что в сочетании со всеми другими элементами рассматриваемых семантических комплексов дает смысл «так делают (принято делать) и так следует делать», соответственно при отрицании - «так не делают (не принято делать) и так не следует делать»: Эгер уланыны шиърулары бузукъ тилде язылгъан буса, анасы охумай
(Р. Гьамзатов). - «Если стихи сына написаны плохим языком, мать их не читает». Тек сен къаракъушну герген булан къаракъуш болуп къалмайсан (Р. Гьамзатов). - «Оттого, что ты видишь орла, орлом не становишься».
Таким образом, каждая форма лица, так же как и каждая форма времени, привносит свой оттенок в языковую интерпретацию (способ представления) временной нелокализованности действия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бондарко А. В. Вид и время русского глагола: значение и употребление. М., 1971.
2. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л., 1984.
3. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики. На материале русского языка. М., 2002.
4. Булыгина Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982.
5. Гаджиахмедов Н. Э. Система времен кумыкского индикатива: Дис. на соис. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1981.
6. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.
