CC BY
36
л
11. Григорьев В.П. Два идиостиля: Хлебников и Мандельштам. Подступы к теме, III Поэтика. Стилистика. Язык и культура: Памяти Т.Г. Винокур. - М.: Наука, 1996. - 325 с.
12. Григорьева А.Д. Опыт анализа поэтического текста (отрывок из поэмы A.C. Пушкина "Юдифь": "Когда владыка ассирийский...") II Поэтика. Стилистика. Язык и культура: Памяти Т.Г. Винокур. - М.: Наука, 1996. - 325 с.
13. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой, - М.: Сов. энцикл., 1990. - 683 с.
14. Люксембург А.М., Рахимкулоаа Г.Ф. Мастер игры Вивиан Ван Бок: (Игра слов в прозе Владимира Набокова в свете теории каламбура). - Ростов-на-Дону: Рост. гос. ун-т, 1996. - 201 с.
15. Мондри Генриетта. Вновь раскрытые литературные пародии. - М.: Изд. фирма "Вост. лит." РАН. 1995. - 92 с.
16 Мурзин Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие. - Свердловск: Изд-во Урал. сое. ун-та, 1991. -171 с.
17. Набоков В.В. Как я люблю тебя. Стихотворения, поэма, эссе о России. - М.: Центр-100,1994. - 156 с.
18. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Образные средства поэтического языка и их трансформация. - М,: Наука, 1995. -263 с.
19. Рогова М.В. Имя в поэтическом тексте: значение определенности/неопределенности II Филологич. сб. (к 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова). - М.: Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова, 1995.-430 с.
20. Струве Н, Роман-загадка II М. Агеев. Роман с кокаином; Роман; Паршивый народ; Рассказ. - М. 1990. - 205 с.
Н. Г. Петрова
ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ РЕГУЛЯТИВНЫХ СТРУКТУР В ПОЭЗИИ К. БАЛЬМОНТА
Смысловое богатство художественного текста требует активности со стороны читателя, как бы вовлекает его в процесс поэтического сотворчества. Отмечая, что "разгадывание не дается сразу", И.Р. Гальперин [1, с. 50] заключает: "сотворчество начинается там, где есть повторение". .
Возвращение к предыдущему, вызываемое повтором, удачно названо "осцилляцией" (термин Э. Ханкисса). В процессе осцилляции, отмечает ВА. Мальцев [2, с. 133], развивая взгляды Э. Ханкисса, "устанавливается не просто идентичность / неидентичность, а степень тождества и различия содержательной структуры знаков А1 и А2 и устанавливается возникающая в результате их взаимодействия дополнительная информация".
Таким образом, являясь "принципом построения стихов" [3, с. 37], повторы в то же время оказываются и одним из способдв организации познавательной деятельности читателей, т. е. регулятивности художественного текста.
Настоящая статья посвящена рассмотрению лексических регулятивных структур, значимых в организации читательского восприятия на уровне блока высказываний и целого текста.
Материалом для исследования послужили стихотворения трех наиболее известных книг К. Бальмонта; "Горящие здания" (1900), "Будем как солнце" (1903), "Только любовь" (1903) [4].
Поэтическое творчество К.Бальмонта заслуживает особого внимания, поскольку он, "соединив молоточко-вую пушкинскую беглость, некрасовскую трехсложность и собственную бальмонтовскую певучесть, создал новый по окраске и по функциональному назначению... стих" [5, с. 6]. Хотя "скрытая нота Бальмонта звучит во всем многоголосом оркестре русской поэзии XX века", творчество его остается почти не изученным. Этим, с одной стороны, объясняется наш интерес к поэтическому наследию художника слова; с другой стороны, тем, что повтор, как показал анализ 430 поэтических произведений, является наиболее характерным для К. Бальмонта
типом выдвижения, организующим читательское восприятие. (Под выдвижением вслед за И.В. Арнольд [6, с. 61] "понимаются способы формальной организации текста, фокусирующие внимание читателя на определенных элементах сообщения и устанавливающие семантически релевантные отношения между элементами одного и чаще разных уровней").
Если на уровне высказывания - основной коммуникативной единицы, способной отражать целый фрагмент действительности - ситуацию [7, с. 358], К. Бальмонт использует'повтор для многократной актуализации одно го и того же смысла с помощью различных лексических средств (см. о разных типах усиления в кн: [8]), то на уровне блока высказываний и целого текста отмечается широкое использование поэтом параллелизма как частного случая повтора.
Параллелизм известен стилистике очень давно и неоднократно был предметом пристального внимания исследователей (см., например: [1], [2], [9], [10] и др.).
Достаточно часто параллелизм трактуется как композиционный прием, подчеркивающий связь элементов текста путем однотипного построения (см.: [11, с. 193]). Указывая, что непременным условием параллелизма является общность синтаксического построения, И.В. Арнольд [9, с. 53] замечает, что "общность лексическая встречается при этом достаточно часто, но она факультативна". Наблюдения над текстами К. Бальмонта свидетельствуют о том, что для поэта важен не только и не столько повтор синтаксической конструкции, сколько ее лексическое наполнение, т. е. повторяющиеся высказывания (или их фрагменты) совпадают полностью или частично.
Учитывая данное обстоятельство, цель статьи - описать типы лексических регулятивных структур, основанных на стилистическом приеме синтаксического параллелизма.
В зависимости от совпадения членов параллели различается полный и неполный параллелизм. О полном
параллелизме, считает ИМ. Астафьева [10, с. 2], можно говорить в том случае, когда соблюдаются следующие условия: 1) параллельные конструкции содержат одинаковое количество членов; 2) наблюдаются одинаковые отношения мезвду членами внутри параллельных конструкций; 3) соблюдается одинаковый порядок слов во всех конструкциях синтаксического повтора.
Отмеченная выше особенность творчества К. Бальмонта позволяет ввести еще одно необходимое условие для того, чтобы считать параллелизм полным - одинаковое лексическое наполнение конструкций, т. е. повторяющиеся высказывания или их фрагменты должны полностью совпадать.
Несовпадение одного из перечисленных условий параллельности ведет к неполному параллелизму.
Следует уточнить, что термин "полный параллелизм" условен, поскольку мы разделяем точку зрения М. Бахтина [12, с. 287]: "В пределах одного и того же высказывания предложение может повториться..., но каждый раз это новая часть высказывания, ибо изменилось его место и его функция в целом высказывании".
Наличие двух типов параллелизма позволяет разграничивать лексические регуля тивные структуры, основанные на полном параллелизме, и регулятивные структуры, основанные на неполном параллелизме.
Так, повторяющиеся строки в стихотворении "Прощание" образуют лексическую регулятивную структуру, основанную на принципе полного параллелизма: Далеко предо мною Мерцают маяки, Над водной пеленою, Исполненной тоски. Налево - пламень красный, Направо - голубой. Прощай, мой друг прекрасный, Прощаюсь я с тобой.
Тоска о жизни красной Вне бездны голубой... Прощай, мой друг прекрасный, Прхцаюсь я с тобой.
Члены параллели (повторяющиеся высказывания или их фрагменты), образующие лексическую регулятивную структуру, могут располагаться в ткани произведения различно: контактно, т.е. следовать непосредственно одна за другой, или дистантно, т. е. находиться на расстоянии друг от друга.
Частично или полностью совпадающие высказывания (или их фрагменты), расположенные контактно, представляют собой лексические регулятивные структуры, обладающие большой концентрацией смысловых признаков описываемой ситуации.
Анализ текстового материала позволил выделить два типа регулятивных структур при контактном расположении повторяющихся высказываний:
- регулятивная структура, основанная на принципе полного параллелизма Примером могут служить заклю-
чительные строки в стихотворении "Воспоминание о вечере в Амстердаме":
. . .О, тихий Амстердам! О, тихий Амстердам!
(Как видно, эмоциональная нагрузка увеличивается настолько, что оттеняет фактор содержания на второй план. Наступает преобладание эмоциональности над смыслом.);
- регулятивная структура основанная на принципе неполного параллелизма. В данном типе различаются три вида лексических регулятивных структур. Рассмотрим их.
1) Регулятивная структура, основанная на неполном параллелизме, заключающемся в замене одного из членов. В этом виде отмечены следующие подвиды:
а) замена одного из членов на синонимичный:
Есть другие планеты, где ветры певучие
тише,
Где небо бледнее, травы тоньше и выше. Где прерывисто льются Переменные светы, Но своей переменою только ласкают,
смеются.
Есть иные планеты, Где мы бьти когда-то, Где мы будем потом...
('Прерывистый шелест").
Лексемы 'другие" и "иные" являются идеографическими синонимами, зафиксированными в Словаре синонимов [13, с. 130]. Причем "другой" является доминантой синонимического ряда
Или:
Не лучше ли страдание, Глухое, одинокое, Как бездны мироздания, Непонято - глубокое ? Не лучше ли мучение, Чем ясный звонкий смех?
('Не лучше ли страдание ").
"Страдание" и "мучение" являются членами синонимического ряда с доминантой "мука": "Мука мучение, страдание, терзание, пытка, мытарство" [13, с. 232];
б) замена в повторяющейся части высказывания одного из членов на антонимичный:
Почему в языке отошедших людей Были громы певучих страстей? И намеки на звон всех времен и пиров, И гармония красочных слов? Почему в языке современных людей -Стук ссыпаемых в яму костей? Подражательность слов, точно эхо молвы, Точно ропот болотной травы?
('Гармония слов").
Или:
Есть люди - с голосом противным, Как резкий жесткий крик шакала. Есть люди - с голосом глубоким и
призывным,
В котором Вечность задремала.
('Есть люди...").
В приведенных примерах антонимы являются контекстуальными;
в) замена в контактно расположенных высказываниях определенных лексических единиц, в результате чего возникает вертикальный градационный ряд справа. Градационный ряд может быть образован по-разному, например, за счет риторической градации (о типах градации см.: [14]):
Быть может, вся природа - мозаика цветов ? Быть может, вся природа - различность
голосов?
Быть может, вся природа - лишь числа и
черты?
Быть может, вся природа - желанье
красоты
('Сказатьмгновению: "Стой!"): или на основе сравнений:
Есть поцелуи - как сны свободные, Б/и. I нсет ю-яркие, до исступления. Есть поцелуи - как снег холодные. Есть поцелуи - как оскорбление.
('Играклцей в игры любовные "). Контактное расположение повторяющихся высказываний (или их фрагментов) фокусирует внимание читателей на важных, с точки зрения автора моментах. Замена одного из членов позволяет поэту реализовать коммуникативную установку на экспрессивно-оценочное отражение ситуации, что также активизирует деятельность читателя.
2) Регулятивная структура организованная по типу неполного параллелизма с усечением. Привлекая внимание читателей в силу близости повторяющихся высказываний, данная структура как правило, сигнализирует о достижении определенной микроцели в рамках общей коммуникативной программы текста.
Так, усечение во второй реализации параллели в стихотворении "Морской разбойник" свидетельствует о завершении одной микротемы и тем самым знаменует переход к новой:
Есть серая птица морская с позорным
названьем - глупыш. Летит она вяло и низко, как будто бы спит, -
но глядишь, Нависши уродливым телом над быстро
сверкнувимй волной, Она увлекает добычу с блестящей ее чеи<уей, Она увлекает добычу, но дерзок, красив и
могуч,
Над ней альбатрос длиннокрылый, покинув
возвышенность туч, Как камень, низринутый с неба, стремительно падает ниц, При громких встревоженных криках окрест
пролетающих птиц...
Ср. также строки из стихотворения "Я не знаю мудрости":
. . .Не кляните, мудрые. Что вам до меня ? Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: тыву. И зову мечтателей... Вас я не зову!
3) Регулятивная структура, основанная на неполном параллелизме с распространением:
Солнце удалилось. Я опять один. Солнце удалилось от земных долин. Снежные вершины свет его хранят. Солнце посылает свой последний взгляд...
('Солнце удалилось ").
Как видно, распространение создает установку на развертывание новой системы микросмыслов в перспективе текста.
Кроме рассмотренных лексических регулятивных структур, основанных на контактном расположении повторяющихся высказываний (или их фрагментов), в поэзии К. Бальмонта широко и разнообразно представлены регулятивные структуры, основанные на дистантном повторе.
Наличие повторяющихся высказываний в тексте заставляет читателя вернуться назад и сопоставить содержание первого высказывания с последующими (в зависимости от их количества).
Дистантно расположенные высказывания могут совпадать, что приводит к возникновению дополнительной эмоциональной информации. См., например, стихотворение "Я не знаю, как же быть?...":
Я не знаю, как же быть? Продолжать или забыть? Через улицу, давно, ' Из окна смотрю в окно.
И давно ко мне приник, Сквозь окно, далекий лик. За воздушною средой, Манит, нежный, молодой.
Этот лик глядит давно Сквозь прозрачное окно. Ближе быть нельзя никак: Будет как-то все не так.
Нет, не так слились бы мы В сладкой связи близкой тьмы, Как мы слиты силой снов, Без любви, и без оков.
Яне знаю, как же быть? Как любить -и не любить ? Дух далекий, дух родной, Вечно ль будешь ты со мной?
Наблюдения над поэтическими текстами К. Бальмонта позволяют сделал, вывод о том, что наиболее частотным является дистантный повтор высказываний с заменой одного из членов на синони мичный.
4
Так, в стихотворении "Я не могу понять, как можно ненавидеть..." слова "равнодушный" и "безучастный" в повторяющихся высказываниях являются идеографическими синонимами и входят в один синонимический ряд [13, с. 443]:
. Я всех люблю равно любовью равнодушной, Я веер душой с другим, когда он тут, со мной, Но чуть он отойдет, как светлый и
воздушный, Забвеньем я дышу-своею тиишной...
Я всех люблю равно любовью безучастной,и Как слушают волну, как любят облака...
При этом "равнодушный"- основное слово для выражения значения (доминанта синонимического ряда); слово "безучастный" указывает на равнодушие как временное, вызванное чем-либо душевное состояние [15, с. 326].
В стихотворении "Я тихо сплю" отмечается угасание предикативного признака, что выражается в замене в повторяющихся дистантно высказываниях наречия "тихо" на "мирно". Являясь синонимами, названные наречия входят в синонимический ряд с доминантой "спокойно": "тихо, мирно, безмятежно, безбурно, покойно, умиротворенно" [13, с. 515]:
Я тихо сплю на дне морском, Но близок мир земли. Я вижу, верховым путем Проходят корабли.
Я тихо епшо на дне морей, И знаю, сладок сон, Но сердце шепчет мне: "Скорей! Ты будешь в жизнь влюблен ". Я мирно сплю на дне морском, Но чувствую врага. Я вновь пойду слепым путем, Я брЬшу жемчуга!
Использование синонимов в повторяющихся высказываниях (или их фрагментах) позволяет сконцентрировать внимание читателя на семантической доминанте сообщаемого, выделяя ее различные стороны.
Совпадающие (в различной степени) высказывания, расположенные дистантно, не только обеспечивают интеграцию текста за счет создания внутритекстовых связей, но и служат средством "управления" познавательной деятельностью читателя, удерживая его внимание на важных, с точки зрения автора, моментах.
Дистантно расположенные члены параллели достаточно часто образуют регулятивную структуру особого типа - регулятивную рамку, служащую для организации познавательной деятельности на уровне блока высказываний или на уровне целого текста.
Вьщеление названной регулятивной структуры основано на понятиях автосемантии и синсемантии предложений (см. об Этом: [16, с. 79-80]) с учетом их тематической соотнесенности. Если высказывания, образующие регулятивную рамку, автосемантичны, то часть текста, ограниченная регулятивной рамкой, представляет собой
ряд синсемантичных высказываний, содержащих формально выраженные связи.
В зависимости от совпадения членов параллели, как показал текстовый материал, правомерно различать два типа регулятивных рамок: конгруэнтную (от лат. congruens - совпадающий) и частично конгруэнтную.
Так, повторяющееся высказьгвание в сильных текстовых позициях начала и конца в стихотворении "На разных языках" создает конгруэнтную рамку на уровне целого текста:
Мы говорим на разных языках. Я свет весны, а ты усталый холод. Я златоцвет, который вечно молод, А ты песок на мертвых берегах. Прекрасна дань вскипающего моря, Его простор игракпцнй широк. Но берег мертв. Измыт волной песок. Свистит, хрустит, с гремучей влагой споря. А я живу. Как в сказочных веках. Воздушный сад исполнен аромата. Поет пчела. Моя душа богата. Мы говорим на разных языках.
Необходимо отметить, что выделение конгруэнтной рамки в известной мере условно, так как совпадающие буквально высказывания имеют или разный смысл в пределах одного текста, или разную эмоциональную тональность.
Если в первой реализации параллели приведенного выше стихотворения имеет место констатация факта, выраженная фразеологическим оборотом - "говорить на разных языках- не понимать друг друга" [17, т. 1, с. 323], то во второй - утверждение. Меняется и эмоциональная тональность: от печали по поводу непонимания между лирическим героем и лирической героиней в начальном высказывании до легкой грусти от осознания невозможности да и ненужности полного понимания в конечном.
Наиболее типичной для стихотворений К. Бальмонта является частично конгруэнтная рамка. Выделяются три ее вида (по аналогии с видами неполного параллелизма).
1. Частично конгруэнтная рамка с заменой одного из членов.
В этом виде интересны случаи, связанные с заменой грамматических категорий глагола в дистантно расположенных членах параллели, образующих рамку на уровне блока высказываний (см. стихотворение "Опять") или на уровне текста ("Ad infinitum", "Хочу" и др.).
Например, в стихотворении "Как призрак" осуществлена замена глаголов несовершенного вида настоящего времени на глаголы совершенного вида прошедшего времени в сочетании с обстоятельственным наречием времени С'вновь"):
Я прихожу, как призрак, яухажу, как тень, Я полон тайн, как вечер, я весь огонь, как день.
Ты мне была желанна всего один лишь миг, Но вдруг воскрес-так странно-вмоейдуше
твой лик.
Я был тобою счастлив, ты мне была близка, Мы были вне пределов, мы были два цветка.
И ты едва ли знала, что ты была моей, А мне шептали мысли: "О, как ты счастлив с
ней!"
Твой дух светло-прозрачный весь погружен
был в сон,
А мой, нежней, смелее, был в этот сон
влюблен.
Я твой опять, бесплодно. Смотри, как нежен
день.
Л
Я вновь пришел, как призрак, я вновь уйду, как
тень.
Употребление словоформ несовершенного вида в первой реализации параллели должно приводить к статике, т. е. поступательного движения событий во времени не должно быть, так как особенностью глаголов несовершенного вида является "отсутствие указания на признак ограниченности действия пределом" [18, с. 605]. Но этого не происходит в силу использования поэтом анто-нимичных лексических единиц: "приходить "/"уходить ".
Замена вида глагола в последующей реализации параллели усиливает динамику стихотворения. Присущее совершенному виду значение ограниченного пределом целостного действия отделяет, отграничивает одно действие от другого: сначала достигает предела своего совершения один факт ('вновь пришел"), затем наступит второй ('вновь уйду"). Таким образом, возникает два временных плана повествования в тексте - настоящее и будущее.
Замена одного из членов в высказываниях, образующих регулятивную рамку, активизирует деятельность читателя: заставляет его пристальнее взглянуть на текст и попытаться выяснить, чем она вызвана.
Рассмотрим особенности частично конгруэнтной регулятивной рамки в стихотворении "Шестнадцати лет": Счастливая девушка Шестнадцати лет! О, возраст влюбленности И быстрых побед! О, миг пробуждения, Румяный расцвет!
Весь мир вам - как житница, Он нам только пуст. Он вам улыбается, Как розовый куст, Как Нежность подвижная Смеющихся уст.
К вам жизнь приближается, Ласкает, зовет: Под солнцем на озере Вскрывается лед. На пчельнике топится И копится мед.
Во всем обещания И ласковый свет.
. Вы спросите, взглянете, Вам будет ответ. О, милая девушка Шестнадцати лет!
Как видно, во второй реализации параллели происходит замена эпитета "счастливая" на "мипая". Кроме того, появление первообразного междометия "о", которое выполняет как модальную функцию, так и функцию интенсификации, не только усиливает качественный признак, выраженный эпитетом "милая", но и повышает экспрессивность текста в целом. Использование стилистического приема эпитета в его разнообразном лексическом наполнении позволяет К. Бальмонту выразить эмоционально-оценочное отношение к лирической героине, достигшей такого важного и прекрасного события в жизни каждого человека как шестнадцатилетие.
2. Частично конгруэнтная рамка с усечением.
Данный вид рамки не типичен для поэтических произведений К. Бальмонта. Отмечаются единичные случаи ее использования (например: "Бог и Дьявол", "Я - изысканность русской медлительной речи..." и др.). В стихотворении 'Майя" наблюдается сочетание двух видов рамок - конгруэнтной и частично конгруэнтной с усечением:
Тигры стонали в глубоких долинах. Чампак, цветущий в столетие раз, Пряный, дышал между гор, на вершинах. Месяц за скалы проплыл и погас.
Скрьишсь виденья. На горных вершинах Ветер в узорах ветвей трепетал. Тигры стонали в глубоких долинах. Чампак, цветок вековой, отцветал
Если конгруэнтная рамка, основанная на полном параллелизме, формирует в сознании читателя представление о статичности во времени описываемой ситуации, то частично конгруэнтная рамка передает динамику происходящих событий. В целом же их сочетание (одновременность двух разных процессов) позволяет поэту отразить закон бытия, заключающийся в вечном движении: что-то завершается, что-то продолжается.
3. Частично конгруэнтная рамка с распространением широко и разнообразно представлена в стихотворениях К. Бальмонта как на уровне коммуникативных блоков, так и на уровне целого текста. Это подтверждает общую тенденцию, свойственную письменной речи, - "нарастание смыслового веса высказывания к его концу" [16, с. 81].
Привлекая к себе внимание читателя, частично конгруэнтная рамка с распространением приводит к углублению представления об отмеченных ранее аспектах описываемого явления художественной
действительности.
Так, ц стихотворении "Крик часового" распространение в частично конгруэнтной рамке на уровне коммуникативного блока возникает в результате использования двойного сравнения, что позволяет акцентировать вни-
мание читателя на беспокойном, тревожном и очень коротком сне солдат. Это отражено и в предложениях, заполняющих регулятивную рамку ("потухнувшие взоры -в пределах дум", "снует их череда"):
...Солдаты спят. Потухнувшие взоры -В пределах дум. Снует их череда. Сады, пещеры, замки изо льда, Забытых снов созвучные узоры, Невинность чувств, погибших навсегда, -Солдаты спят, как нищие, как воры...
Распространение может осуществляться по-разному.
Во-первых, "за счет контаминации первого члена параллели и частично трансформированного заглавия. См., например, стихотворение "Безгласная поэма":
Каждый щеток есть изваянный стих, В каждом растении-сага. В них очертания мыслей моих, Слез освежительных влага...
Вырастил их, и до завтра затих, Лучшие радости немы. Каждый цветок есть изваянный стих Вечно-безгласной Поэмы.
л
Во-вторых, распространение может возникать в результате эксплицитно представленных в перспективе текста смысловых признаков описываемых явлений художественного мира
В стихотворении "От умершего к живому" "приращение" смысла во второй реализации параллели осуществляется за счет, актуализации микросмыслов, соотносящихся с действиями лирического героя ("взываю", "молю"):
Скажи ему, что я его люблю, Что я его как прежде понимаю, И как корабль к чужому кораблю, Взываю в час, когда я погибаю, -...
И ветры безучастные молю Протяжностью своих предсмертных звонов... Скажи ему, что я его люблю За то, что он - не слышал этих стонов!
Имея общую сему "обращаться с просьбой", данные лексические единицы выполняют не только информативную функцию, но и прагматическую. Различаясь сферой употребления ("взывать" принадлежит к высокому стилю) и качеством производимого действия ("молить" содержит в своей семантической структуре сему "страстно"), они создают "эстетически обусловленную прагматичность текста" [8], получающую свое завершение во второй реализации параллели. О чем свидетельствует наличие прагмемы "стоны" и употребление восклицательного знака в конце высказывания.
В-третьих, распространение в частично конгруэнтной рамке может носить ассоциативный характер. Так, распространение "с неомраченными цветами" в частично конгруэнтной рамке на уровне целого текста в стихотворении "Опуда" возникает на основе ассоциаций: целого
и его части ("сад"---"цветы"); "нет печали, ни заката",
"тишина", "нешепчущие" — "неомраченные": Я обещаю вам сады, Где поселитесь вы навеки, Где свежесть утренней звезды, Где спят нешепчущие реки.
-Япризываю вас в страну, Где нет печали, ни заката, Я посвящу вас в тишину, Откуда к бурям нет возврата. Я покажу вам то, одно, Что никогда вам не изменит, Как камень, канувший на дно, Верховных волн собой не вспенит.
Идите все на зов звезды, Глядите, я горю пред вами. Я обещаю вам сады С неомраченными цветами.
Распространение может затрагивать различное число смысловых признаков описываемой ситуации. Это позволяет говорить о моноаспектном и полиаспектном распространении. Так, в уже приводившемся стихотворении "От умершего к живому" во второй реализации параллели наблюдается моноаспектное распространение в виде придаточного дополнительного.
Использование автором одного стилистического приема (например сравнения, в стихотворении "Крик часового") • или сочетания различных стилистических приемов в определенных целях дает основание для разграничения однотипного и разнотипного распространения.
Представленный в статье материал позволяет заключить, что параллелизм как частный случай повтора является не только композиционным приемом, но и необычайно емким средством создания регулятивное™ поэтического текста.
Сочетаясь с другими стилистическими приемами, и прежде всего с такими, как эпитет, метафора и сравнение, параллелизм образует различные тапы и виды лексических регулятивных структур. Отражая эстетически обусловленную концептуальность и создавая прагматический эффект, эти структуры активизируют познавательную деятельность читателя как в плане проспекции, так и ретроспекции и тем самым являются важными вехами в смысловом восприятии художественного текста.
Литература
1. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М., 1981. -138 с.
2. Мальцев В.А. Параллелизм, его взаимосвязь с повтором и роль в организации художественного текста II Романское и германское языкознание. Вып. 6. - Минск, 1976. - С. 128-140.
3. Якобсон Р. О чешском стихе преимущественно в сопоставлении с русским. - М,; Берлин; Гослитиздат, 1923. -120 с.
4. Бальмонт К.Д. Стихотворения. - М.: Книга, 1989. - 557 с.
5. Евсеев Б. Музыка Бальмонта II Литературная газета. -1995. - №41. -С. 6.
6. Арнольд И. В. Стилистика декодирования. - Л., 1974. - 76 с.
7. Гак В. Г. Высказывание и ситуация II Проблемы структурной лингвистики. 1972. - М., 1973. - С. 349-372.
8. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. - Томск 1992.-312 с.
9. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. - Л.: Просвещение, 1981. - 295 с.
10. Астафьева И. М. Виды синтаксических повторов, их природа и стилистическое использование (на материале современного английского языка): Автореф. дис... канд. филол. наук. - М., 1964. -14 с.
11. Квятковский А-П. Поэтический словарь. - М., 1966. - 376 с.
12. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - 318 с.
13. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. - М.: Сов. энциклопедия, 1968. - 600 с.
14. Федорова М.В. Градация в поэтической речи II Филологические науки. -1992. - № 3. - С. 30-39.
15. Словарь синонимов: В 2 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой и В.В. Розановой. - Л., 1970 -1971. - Т. 1. - 680 е.; Т. 2 -. 856 с.
16. Зарубина Н.Д. Языковые сигналы структуры связного текста и их использование в смысловом восприятии II Смысловое восприятие речевого сообщения. - М„ 1976. - С. 79-83.
17. Словарь русского языка: В 4 т. - М.: Русский язык, 1985-1988.
18. Русская грамматика. Т. 1. М., 1982.
А. А. Васильева
ЛЕКСИЧЕСКИЙ АСПЕКТ АССОЦИАТИВНОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ О. Э. МАНДЕЛЬШТАМА В СБОРНИКЕ "КАМЕНЬ".
Загадка личности и творчества замечательного русского поэта О.Э. Мандельштама на протяжении многих десятков лет притягивает к себе внимание поклонников его таланта. Мнения ученых при всем "импозантном единстве" в многообразии оценок его личности и творчества сходятся в том, что Мандельштам - яркая индивидуальность, а его творчество отличается большой оригинальностью и самобытностью. О Мандельштаме как об уникальном человеке писали его современники и собратья "по цеху поэтов", например, А. Ахматова: "У Мандельштама нет учителя" [2, с. 17]. B.C. Баевский подчеркивает "обособленность Мандельштама от остальной поэзии" [3, с. 214]. ИМ. Семенко связывает "непривычность, неожиданность образов" Мандельштама с "никогда его не покидавшей изумленностью чуду жизни и мира" [4].
В последние годы заметно усиливается интерес к поэту: появляется множество научных работ, касающихся практически всех сторон его творчества, включая анализ его сборников, циклов стихов, толкования отдельных стихотворений; создано Мандельиггамовское общество, сам поэт призйан "одним из символов европейской поэтической традиции" [1, с. 2].
В данной работе мы обратились к изучению лексической структуры поэтических текстов О.Э. Мандельштама, поскольку считаем особенно интересным и плодотворным анализ его лирики в свете нового направления -коммуникативной стилистики текста (см.: [5, 6]). Под лексической структурой текста понимается "коммуникативно ориентированная, концептуально обусловленная ассоциативно-семантическая сеть, отражающая связи и отношения словных и неоднословных единиц лексического уровня" [7, с. 6].
Остановимся подробнее на рассмотрении поэтики О. Мандельштама в ассоциативном ключе. На необходимость такого подхода указывала еще ЛЯ. Гинзбург, по-
святив разговору о Мандельштаме отдельную главу "Поэтика ассоциаций" в своей работе "О лирике". B.C. Баевский также отмечал "сложные ассоциативные ходы" его поэтики.[3, с. 214].
Как показывают наблюдения на уровне макротекста, в сборнике "Камень" существуют повторяющиеся виды ассоциативного развертывания, связанные со сквозными межтекстовыми ключевыми словами. Это позволяет установить общую концепцию сборника. При этом отдельные стихотворения, соотнесенные с общей идеей сборника, становятся более понятными в связи с тем, что смысл каждого из них опосредованно обусловлен этой связью. Описанию межтекстовых ключевых слов и их ассоциативных связей и посвящена данная статья.
Основная идея автора реализуется в названии сборника, но его идейная направленность проявляется и в ключевых словах. Поскольку в "Камне" достаточно много стихотворений без названия, то целесообразнее вести анализ, отталкиваясь именно от ключевых слов. Они определяются как "значимые концептуально" слова, "намеренно актуализированные автором" [7, с. 19]. Под сквозными (межтекстовыми) ключевыми словами понимаются слова, концептуально значимые для сборника в целом (в отличие от внутритекстовых, важных для отдельного текста).
В "Камне" межтекстовыми ключевыми словами являются: "холод", "горение", "туман", "тяжесть", "творчество", "движение" ("дорога"), "время", "я", "вечность". Межтекстовые ключевые слова образуют внутри стихотворений ассоциативные группы. Ассоциативные группы-это текстовые парадигмы ассоциатов в рамках ассоциативных1 полей образов (см. об этом: [8]). Приведем примеры некоторых ассоциативных групп, выявленных в текстах. "Я" лирического героя особенно часто ассоциируется с дорогой (в шести стихотворениях). Например,
