CC BY
113
УДК 811.111+811.161.1
ТИПОЛОГИЯ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ТИПОЛОГИЯ ПОДЛЕЖАЩЕГО (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
В. С. Волков (КамчатГТУ)
Предлагается типология предложения, основанная на категориальном значении подлежащего. Выделяются номинативный и бытийный типы предложения, формируемые соответственно личным и локативным типами подлежащего. Личное подлежащее номинативного предложения выражает предметный аспект ситуации. Локативное подлежащее бытийного предложения выражает локативные аспекты ситуации - пространственный и временной. Постепенная фразеологизация синтаксической структуры бытийного предложения привела к образованию застывших глагольных словоформ в русском языке и аналитической конструкции «местоимение-подлежащее THERE + личный глагол» в английском языке.
In the article a sentence typology based on the categorical meaning of the subject is brought forward. Nominative and existential sentence types are distinguished; they are formed by the personal and the locative subject types, respectively. The personal subject of the nominative sentence denotes the static aspect of the situation. The locative subject of the existential sentence denotes the locative aspects of the situation - spatial and temporal. The gradual idiomatization оf existential sentence syntactic structure resulted in the formation of fixed verbal forms in Russian and analytical construction «subject-pronoun THERE + finite verb» in English.
Типология предложения должна определяться прежде всего типологией подлежащего как одного из двух главных членов его синтаксической структуры. В настоящей статье на материале английского, русского, отчасти немецкого языков предлагается общая семантическая типология предложения, которая основана на категориальном, или функциональном, значении подлежащего.
Известно, что английский и русский языки обычно относят к языкам номинативного строя, или к языкам с номинативным типом предложения. В этой связи считается, что существительное или субстантивное местоимение в прямом (именительном) падеже является типическим способом выражения подлежащего английского и русского предложений. Иначе говоря, в основу такого отнесения кладется соответствующий признак грамматической формы предметного слова.
Однако всегда необходимо помнить, что подлежащее - это не категория слова, не лексическая, или морфологическая, категория, а категория прежде всего позиционная, или синтаксическая, и его типология в конечном счете должна основываться не на грамматической форме его лексического состава, а на выражаемом функциональном значении в составе предложения. Формально-морфологический критерий оказывается в этом случае второстепенным фактором.
Уже поэтому требование исключить из перечня лексико-грамматических способов выражения подлежащего предметными словами косвенные формы существительных и субстантивных местоимений представляется неоправданно категоричным. Вполне очевидно, что эти косвенные формы в предложении одного языка, сопоставляемые с соотносимыми «прямыми» формами лексических эквивалентов в функции подлежащего предложения другого языка, также занимают позицию подлежащего, поскольку и те и другие передают одно синтаксическое значение - выступают предметом сообщения и обозначают носителя предикативного признака, выраженного сказуемым. Это наблюдается, в частности, с так называемыми «дательным субъекта» (ср. рус.: Ма л ь ч и к у десять лет, но англ.: The boy is ten years old; рус.: Е м у хочется спать, но англ.: He feels sleepy), «родительным субъекта» (ср. рус.: И х было трое; нем.: Ihrer war drei (букв. «Их было трое»), но англ.: They were three; рус.: У м е н я есть машина, но англ.: I have a car).
С другой стороны, общеизвестно, что в функции английского подлежащего широко используются и другие лексико-синтаксические средства, для которых грамматическая форма и даже категориальная принадлежность составляющих их лексических единиц выступают вторичными типологическими признаками: полупропозитивные конструкции, придаточные предложения, называющие уже не отдельные предметы действительности, а целые ситуации. В этих случаях нет смысла говорить об исключительной роли предметных слов в формировании подлежащего
в предложении. Поэтому оказывается необходимым уточнить само понятие номинативного предложения. Оно также должно определяться не столько категориальной принадлежностью и морфологической формой слова (или слов) в позиции подлежащего, сколько функциональным значением последнего.
Для решения поставленной задачи следует прежде всего выделить основные смысловые, или семантические, аспекты ситуативного значения предложения и затем определить, какой из них выражен подлежащим номинативного типа предложения.
Как представляется, независимо от типологии предложения на подуровне синтаксической модели значение ситуации, совместно передаваемое синтаксическими составами его главных членов, всегда образуется сочетанием четырех аспектов - предметного, процессуального, пространственного, временндго. Предметный аспект, или предметность, отражает статический признак обозначаемой ситуации, которая характеризуется известной устойчивостью. Процессуальный аспект, или процессуальность, отражает динамический признак обозначаемой ситуации, которая помимо устойчивости характеризуется также известной изменчивостью. Пространственный и временной аспекты сообщают «бытийную» характеристику ситуации, локализуя ее во внешней действительности в качестве отдельного фрагмента последней. Начиная с номинативного уровня эти смысловые аспекты получают лексическое выражение в составе предложения. Следует учесть, что предметный и процессуальный аспекты в своем сочетании производят непосредственное обозначение ситуации и в этом смысле оказываются собственно ситуативными (ср.: П е т р п р и е х а л, где Петр - предметный компонент, приехал - процессуальный компонент). Пространственный и временной аспекты в своем сочетании производят косвенное обозначение ситуации и в этом смысле оказываются косвенно ситуативными, или местными, локативными (ср.: Петр приехал в ч е р а д о м о й, где вчера - временной компонент, домой -пространственный компонент).
С учетом предложенного четырехаспектного членения ситуативно-синтаксического значения предложения его номинативным типом предлагается считать предложение, подлежащее которого выражает предметный аспект ситуации, а сказуемое - процессуальный. Подлежащее номинативного предложения получает обозначение личного подлежащего. В номинативном английском (и русском) предложении предметный и процессуальный аспекты, называющие ситуацию непосредственно, подлежат обязательному лексическому выражению его главными членами, в то время как выражение локативных аспектов, называющих ситуацию косвенно, оказывается в целом факультативным. Обязательное выражение предметного и процессуального аспектов не распространяется на разговорный стиль речи, когда регулярно имеет место эллипсис (вычеркивание) тематической, «известной» части высказывания, тем не менее она легко восстанавливается с опорой на его ближний контекст (ср.: Кто приехал? - Петр, т. е. Пр и е х а л Петр; с вычеркнутым тематическим сказуемым при подлежащем в качестве ремы высказывания; Петр уехал или приехал? - Приехал, т. е. Петр п р и е х а л; с вычеркнутым тематическим подлежащим, когда в качестве ремы высказывания выступает сказуемое).
В настоящей статье термин номинативный тип используется в широком смысле и включает так называемые эргативные предложения. Они довольно широко представлены в русском языке и имеют характер фразеологически связанных синтаксических образований. В синтаксических классификациях эргативные предложения обычно противопоставляются номинативным прежде всего по формальному признаку - грамматической форме слова-подлежащего: если в номинативном предложении подлежащее всегда стоит в прямом, или именительном, падеже, то в эргативном предложении оно стоит в косвенном, так называемом «активном», или опять же «эргативном», падеже. Употребление этого падежа сигнализирует об относительно пассивном характере глагольного действия, т. е. несовпадении лица-подлежащего как субъекта (носителя) глагольного признака и источника обозначаемого глаголом действия [2, 8, 10]. К эргативным конструкциям в русском языке относятся следующие примеры:
Мне не спится (также: хочется, думается, кажется, холодно, трудно, надо и т. п.); Мальчика сшибло машиной; Его убило молнией; Меня ранило пулей и т. п. (ср. собственно номинативные параллели: Я не сплю; Я думаю; Я хочу; Я должен; Мальчик был сбит машиной; Машина сбила мальчика)*.
* В английском языке эргативные конструкции как таковые фактически отсутствуют (ср., однако, устаревший оборот methinks, в буквальном русском переводе мне думается, мне кажется, эквивалентный обычной номинативной конструкции it seems to me).
Оставляя в стороне отличительные особенности значений глагольного элемента эргативной конструкции, необходимо отметить общность категориально-синтаксических значений подлежащего и сказуемого как во всех приведенных примерах, так и в собственно номинативной конструкции - значений соответственно предметности и процессуальности отраженной в предложении ситуации. Эта общность позволяет в настоящем пособии объединить традиционно разделяемые номинативные и эргативные конструкции в номинативный тип предложения.
Предметное значение подлежащего как носителя процессуального признака также дает основание отнести к этому типу и другие модели русского предложения, включающие косвеннопадежную форму предметного слова и обычно характеризуемые как «бесподлежащные» или «односоставные». В следующих примерах подлежащее выделено разрядкой:
Мн е нечего сказать; Мне двадцать лет; Их было трое; Е г о просят к телефону; Е й грустно. Как уже было отмечено, в синтаксическое значение ситуации обязательно включаются локативные аспекты. Как показывает анализ, они могут выступать предметом сообщения и в этом случае обязательно находятся в зачине предложения. Такое предложение в английском, русском и во многих других языках называется бытийным, или экзистенциальным [3, 7, 9, 11, 12]. Ср.:
З а р е к о й (есть) густой лес; англ.: On her face was a perfect peace («Ее лицо излучало абсолютное спокойствие»); В ч е р а было два совещания; англ.: Then was an oppressive silence («Затем последовала гнетущая тишина»).
Широкое распространение этого типа предложения дает основание противопоставить его собственно номинативному типу и выделить формирующее его локативное подлежащее. Локативное подлежащее бытийного предложения выражает локативный аспект ситуации. В первых двух приведенных примерах оно выражает пространственный аспект, в последних двух -временной. Как показывают эти примеры, в функции локативного подлежащего употребляется как полнознаменательная, так и местоименная лексика. Сказуемое приведенных бытийных предложений выражает одновременно процессуальный и предметный аспекты ситуации соответственно личным глаголом и заглагольным словом (существительным), поэтому оказывается всегда составным. Сочетание личного глагола и заглагольного слова производит непосредственное обозначение ситуации, локативное подлежащее - косвенное.
Другими словами, в бытийном предложении предметность и процессуальность как непосредственно вычленяемые семантические аспекты номинативного значения ситуации выражены не двумя главными позициями своего номинативного состава порознь - подлежащее («предметность») + сказуемое («процессуальность»), а только составом сказуемого. Локативное подлежащее бытийного предложения указывает на ограниченную пространственную и (или) временную область, участок, место внешней действительности. Это место выступает носителем, или субъектом, признака, выраженного составом сказуемого.
В каком-то смысле локативные аспекты, как и предметный, также выражают статику обозначаемой ситуации, т. е. обнаруживают некоторую общность выражаемого содержания. Возможность подлежащного статуса локативных аспектов ситуации выявляет их относительно большую смысловую близость с предметным аспектом, чем с процессуальным. Это позволяет им в отличие от последнего аспекта самостоятельно выступать предметами сообщения на абстрактно-ситуативном уровне значения предложения. Смысловая близость предметного и локативных аспектов обнаруживается в возможности довольно редкой языковой омонимии категориально противопоставленных признаковых и субстантивных лексических единиц с общим понятийным значением локализации (ср.: yesterday /«вчера»/: наречие? существительное?), а также во взаимной трансформации бытийного и номинативного типов предложения с сохранением лексического наполнения главных позиций. Ср.:
З а р е к о й (есть) густой лес >< Ме с т о за р е к о й - это густой лес; У н е г о (имеется) большая коллекция старинных монет >< О н обладатель большой коллекции старинных монет и т. п.
В зависимости от особенностей исторического развития отдельных языков при описании одной и той же ситуации преобладающим оказывается какой-то один из двух семантических типов предложения. В этой связи сравним разные синтаксические способы выражения принадлежности в русском и английском языках:
У м е н я есть брат (локативное подлежащее бытийного предложения); англ.: I have a brother (личное подлежащее номинативного предложения).
Локативное подлежащее бытийного предложения может лексически выражать одновременно два локативных (косвенно-ситуативных) аспекта. В этом случае оно образуется двумя сопряженными позициями и оказывается составным. Например:
В ч е р а у н а с было два совещания; англ.: At that moment on her face was a perfect peace («В тот момент ее лицо излучало абсолютное спокойствие»).
Составное локативное подлежащее всегда представляет собой подчинительную синтаксическую группу, образованную головной и зависимой (зависимыми) позициями. В содержательном отношении головная позиция обладает большей информативной значимостью по сравнению с зависимой позицией, поскольку она выступает связующим смысловым звеном между предложением и непосредственным контекстом высказывания. Иначе говоря, головная позиция дублирует локативный аспект ситуации, уже названный в ближнем контексте. Этим объясняется ее головной статус в составе подлежащего и относительно обязательное употребление. С другой стороны, зависимая позиция дублирует локативный аспект ситуации, названный в дальнем контексте выказывания, и ее употребление относительно факультативно. Поэтому в формальном отношении головная подле-жащная позиция располагается, как правило, в абсолютном зачине предложения и выделяется ударением, в то время как зависимая подлежащная позиция следует за головной и оказывается безударной (полуударной). В следующих примерах зависимая позиция взята в скобки:
Сколько в ч е р а было совещаний? - В ч е р а (у н а с) было два совещания; Сколько у в а с было совещаний? - У н а с (в ч е р а) было два совещания.
В зависимости от контекста высказывания личное подлежащее номинативного предложения может образовывать как тему («известное»), так и рему сообщения («новое», «ранее неизвестное»). Однако локативное подлежащее выступает всегда темой сообщения, поскольку дублирует локативный аспект обозначаемой ситуации, уже названный в ближнем контексте бытийного предложения. Тематический статус локативного подлежащего обнаруживается в его интонационной невыделенности, регулярной препозиции сказуемому, а также в значении определенности (грамматическом или лексическом) языковых средств, используемых для его выражения. В разговорном русском языке следствием этого является вычеркивание локативного подлежащего из состава бытийного предложения, т. е. употребление его эллиптического варианта, представленного в поверхностном выражении только составным сказуемым. Ср.:
Есть четыре времени года; Было два совещания; Имеется и другая точка зрения; Вопросы будут?
В английском языке обязательный тематический статус зачинного локативного подлежащего способствует постепенному закреплению в этой функции местоименного наречия THERE с обобщенно-лексическим значением локализации. Более того, широкое использование бытийного предложения на протяжении всей истории существования английского языка приводит к фразеологизации его синтаксической структуры. Если в русском языке, богатом флективными формами, следствием этого процесса явилось образование бытийной конструкции с участием «застывших» глагольных словоформ есть, было, имеется, находится и других при вычеркнутом тематическом подлежащем, то в английском языке с его относительно скудной морфологией возникает аналитическая конструкция «местоимение-подлежащее THERE + личный глагол», и прежде всего глагол be. Например:
THERE are many books on the table («На столе /находится/ много книг»); THERE was a big pile of tinned food in the larder («В кладовой была целая гора консервированных продуктов»); THERE is no woman in the world for me but you («В мире для меня не существует другой женщины, кроме Вас»); THERE can be no doubt about it («Это вне всякого сомнения»); etc.
Примеры на употребление THERE в функции подлежащего бытийного предложения встречаются уже в самых ранних письменных памятниках. Ср.:
Thær wæs gidd and gleo (букв.: «Там /на пиру/ были песни и веселье») [13].
Thæt Estland is swythe mycel, and thær bith swythe manig burh and on ælcere byrig bith cyning, and thær bith swythe mycel hunig, and fiscath (букв.: «Эта восточная страна /= Эстония/ очень большая, и там есть очень много городов, и в каждом городе есть король, и там есть очень много меда и рыбы») [6].
Однако закрепление этого местоимения, или местоименного наречия, в подлежащной позиции, т. е. формализация номинативной структуры бытийного предложения, было постепенным и длительным процессом в истории английского языка. Основные этапы этого процесса можно представить в виде ряда последовательных трансформаций структуры бытийного предложения.
В приведенных далее примерах позиция (состав) подлежащего выделена курсивом. Следует отметить, что каждая такая трансформация имела употребление уже в древности как нефиксированная последовательность синтаксических позиций («свободное словосочетание»). Она также используется в современном английском языке в качестве отдельной синтаксико-речевой модели, характерной для соответствующего функционального стиля речи. Ср.:
1. On the table are many books - формальный, книжно-описательный стиль; локативное подлежащее включает полнозначную лексику и, как правило, представляет собой синтаксическую группу служебного подчинения, образованную головной субстантивной позицией с локативным значением и зависимой предложной позицией (ср. рус.: Н а с т о л е есть много книг); ^
2. THERE on the table are many books - более экспрессивный вариант формального стиля; в составе подлежащего используется местоимение THERE; оно находится под ударением и выражает непосредственно-указательное значение, поэтому высказывание может сопровождаться указательным жестом; в этом варианте бытийного предложения локативное подлежащее всегда составное и представляет собой подчинительную синтаксическую группу, образованную головной самостоятельной позицией и зависимой местоименной позицией приложения; местоименная позиция несамостоятельна и употребляется в контактном сочетании с головной позицией; ср. в этой связи русские экспрессивные конструкции с указательным местоименным наречием [4]: Т а м на столе есть много книг; Т а м за углом есть аптека; Т о г д а в среду было два совещания; ^
3.. On the table THERE are many books - разговорный стиль; местоименное наречие теряет оттенок непосредственно-ситуативной указательности; оно безударно, расположено слева от головной позиции, т. е. в контактной близости к личному глаголу; в этом варианте бытийного предложения местоименное наречие уже несет семантико-синтаксическую нагрузку: оно выступает как синтаксический показатель тематического статуса подлежащего и одновременно как особая местоименная связка между главными членами предложения; тем не менее местоименная позиция по-прежнему несамостоятельна, употребляясь в контактном сочетании с головной позицией; ср. в этой связи рус.: На столе т а м есть много книг; За углом т а м есть аптека; ср. также русские разговорные номинативные конструкции: Петр о н отличный парень; Мои друзья о н и всегда придут на помощь; а также другие предложения с аналогичным синтаксическим статусом личного местоимения; ^
4. THERE are on the table many books - более экспрессивный вариант разговорного стиля; синтаксическая роль элементов подлежащной группы взаимно меняется: местоименная позиция, образованная безударным местоимением, перемещается в начало предложения и получает головной статус в изоляции от другой, самостоятельной позиции; последняя выступает уже приложением как обязательным объектом указательного значения дистантно расположенного местоимения; составное подлежащее, таким образом, оказывается «разрывным», или «прерывистым», в отличие от «непрерывного» подлежащего в трансформациях 2, 3; ср. приблизительную аналогию в русском: Есть н а с т о л е несколько книг, в которой невозможна начальная позиция безударного местоименного наречия и признаком бытийного статуса предложения выступает застывшая глагольная словоформа Есть; ^
5. THERE are many books on the table - нейтральный стиль; ср. рус.: Н а с т о л е много книг; бытийное предложение получает окончательное оформление - возникает особая для английского синтаксиса «рамочная» конструкция локативного подлежащего: головная местоименная позиция расположена в начале предложения, зависимая позиция приложения - в его конце; таким образом, трансформационные этапы 2-5 разнятся местом приложения относительно головной местоименной позиции подлежащего; отмеченная позиционная вариативность приложения локативного подлежащего отличает его, в частности, от фиксированной постпозиции обстоятельства относительно головного сказуемого номинативного предложения в нейтральном употреблении; ср.: The books are on the table («Книги /находятся/ на столе»). Необходимо также отметить, что синтаксическая «рамка» не является особенностью только бытийного предложения. Например, она широко представлена в некоторых структурных вариантах номинативных предложений с ситуативно-указательным местоимением IT в головной позиции подлежащего; ср.: IT is snowing here («Здесь идет снег»; статальное употребление местоимения); IT is dangerous to go on («Опасно идти дальше»; экспрессивно-оценочное употребление местоимения); etc. [5].
Приведем другие примеры на трансформационные этапы 1-4 бытийного предложения с различным лексическим наполнением. Ср.:
1. (Исходная трансформационная модель) On the other side of it was a door, half ajar («В другой стене была дверь, наполовину приоткрытая»); On the walls were a set of Japanese prints («Стены были увешаны японскими гравюрами»).
2. THERE to the left of us was the silver streak of the river («По левую сторону от нас виднелась серебристая полоска реки»); He was unique. THERE never was anyone more beautiful («Он был единственным в своем роде. Никогда не было более красивого юноши»).
3. At this moment THERE was a solid mass of people standing staring at one particular house («В этот момент плотная толпа людей стояла и глазела на какой-то дом»); On the rest of the island THERE were no trees and very little cover («Остальная часть острова была безлесой и почти без укромных мест»).
4. THERE was about her a kind of medieval simplicity («В ней было какое-то старомодное простодушие»); THERE were, I considered, amongst my guests, various degrees of guilt («У каждого из моих гостей, полагал я, была различная степень вины»).
Закрепление наречного местоимения THERE в позиции локативного подлежащего, очевидно, было не случайным. Уже в древнеанглийский период локативное значение местоимения thsr было более абстрактным, обобщенным, чем только временное значение местоимения tha («тогда», «в то время», совр. then), и могло обозначать не только пространственный аспект называемой ситуации, но и временндй. Возможность временного толкования значения древнеанглийского thsr отмечается в учебной литературе [1, 16]. Приведем соответствующие примеры:
.. .forthan thwr wss inne se cyng ^thelred and Thurkyl mid him («Англо-саксонская хроника», 1013 г.; букв.: «потому что там был в нем /= в городе/ король Эльфред и Туркиль с ним»; актуализация пространственного компонента [6];
...uncuth hu longe thwr sws gelsrede biscepas sien... («Предисловие короля Альфреда к переводу с латинского языка трактата “Обязанности пастыря”»; конец IX в.; букв.: «неизвестно, как долго еще такие знающие епископы будут»; актуализация временного компонента [1].
Особо подчеркнем, что в современном английском языке, несмотря на наличие местоименных наречий then, now, etc., сохраняется возможность употребления THERE во временном значении в функции обстоятельства при личном глаголе номинативного предложения. При этом пространственную локализацию действия можно считать также выраженной, но как бы второстепенной, уходящей на задний план, что отражено в русских эквивалентах следующих предложений:
She sat THERE, smiling ~ А она сидела и улыбалась, где THERE прежде всего означает «в тот момент», т. е.: sat THERE = was sitting at that moment, и т. п.;
He lit a cigarette, and stood THERE smoking, not saying anything; букв.: Он закурил сигарету и стоял, курил, ничего не говоря;
I remember a pageant they had THERE, some years ago ~ Мне помнится, какое представление они организовали тогда, несколько лет назад.
Возможность употребления английского THERE во временном значении не позволяет считать его полным лексическим эквивалентом русского местоименного наречия там, выражающего только пространственную локализацию пропозитивной ситуации.
Между прочим, следует отметить, что отместоименная частица THERE - относительно более позднее явление английского синтаксиса - также регистрирует одновременно пространственный и временной оттенки пропозитивного значения предложений, которые в этом случае называют ситуацию, непосредственно соотнесенную с моментом речи. Такие предложения представляют собой, как правило, устойчивые и как бы «усеченные» обороты эмоциональноэкспрессивной разговорной речи. В русских эквивалентах следующих предложений отражен не-посредственно-локализующий характер отместоименной английской частицы с указательным, усилительным и контакто-устанавливающим значением. Ср. соответственно:
THERE he comes! («Вон он идет!»); That woman THERE is eating a lot! («Вон та женщина столько ест!»);
THERE! I stained my coat («Вот досада! Я запачкал свое пальто»); I'm not going so THERE! («А я не пойду и все!»);
THERE! THERE! Don't cry! (« Ну, ну, не плачь! Успокойся!»); So THERE you are, he remarked to Butler, genially extending his hand. I'm certainly glad to see you («Кого я вижу!»/или: «Вот вы где!/ -любезно сказал Молленхауэр, протягивая Батлеру руку. - Очень-очень рад вам»).
Таким образом, значение локативного подлежащего THERE представляет собой единство пространственного и временного аспектов общепропозитивного значения ситуации, названной
всем составом бытийного предложения. В зависимости от локативного контекста местоимения акцентное выделение получает, как правило, какой-то один аспект. Тем не менее возможно одновременное выделение двух аспектов. В следующих примерах они выделены курсивом:
AtManderley now, THERE is scope for a really fine show («Сегодняшний Мандерли имеет все возможности организовать действительно прекрасное представление»; At Manderley - выражение пространственного аспекта; now - выражение временного аспекта; и т. п.);
THERE was no longer any sale at Jobson’s for such works of art («Джобсон уже не выставляет на продажу подобные произведения искусства»);
THERE had always been something primitive in his attitude towards life («Его восприятие жизни всегда было каким-то первобытным»);
THERE was, and always had been, a subtle antagonism between the younger man and the old («Отношения между сыном и отцом всегда носили оттенок едва уловимого антагонизма»); etc.
Вышесказанное позволяет объяснить случаи одновременной встречаемости двух местоимений THERE в пределах бытийного предложения: одного в функции локативного подлежащего, другого в функции подлежащного приложения. Ср.:
THERE was a body in THERE, lying on the cabin floor («В каюте на полу было обнаружено тело»); THERE was nobody THERE but myself («Там никого не было, кроме меня»); THERE would be crowds THERE («И там будет полно народу»); etc.
Различная функциональная нагрузка местоимений обусловлена различной соотносительной ролью элементов внешней ситуации как объектов их лексического указания: местоимение-приложение выражает более «осязаемое» синтаксическое значение, поскольку указывает только на пространственный аспект пропозитивной ситуации, в то время как подлежащное местоимение передает более абстрактное значение некоторого участка внешней действительности как предмета всего сообщения и выражает одновременно два локативных ситуативных аспекта -пространственный и временной.
Как показывает проведенный анализ, семантическая типология английского и русского предложений, основанная на категориальном значении подлежащего, выделяет номинативный и бытийный типы. По частотности употребления бытийное предложение ненамного уступает номинативному и может быть представлено в качестве самостоятельного классификационного типа.
Личное подлежащее, выражающее предметный аспект ситуации, формирует номинативное предложение, а его сказуемое выражает процессуальный аспект. Непосредственное выражение локативных аспектов оказывается факультативным. Локативное подлежащее, выражающее локативный аспект (аспекты), ситуации, формирует бытийное предложение; его составное сказуемое в этом случае выражает предметный и процессуальный аспекты. Соотношение изложенных понятий отражено в представленной таблице распределения ситуативных аспектов по основным синтаксическим составам в зависимости от семантического типа предложения.
Выражение ситуативных аспектов синтаксическими составами предложения
Синтаксический состав Тип предложения Подлежащее Сказуемое Пример
Номинативное Предметный аспект Процессуальный аспект Петр приехал
Бытийное Локативный аспект Процессуальный и предметный аспекты За рекой есть лес
В целом в составе элементарного предложения в английском, русском и, очевидно, в других языках лексическая единица в подлежащной функции характеризуется совокупностью номинативных и предикативных признаков, или свойств. К номинативным свойствам относятся:
- категориальное значение предмета или места;
- грамматическое значение определенности.
Номинативные свойства обеспечивают смысловой статус подлежащего как носителя, субъекта признака, называемого далее значением сказуемого. К предикативным свойствам подлежащего относятся:
- расположение в начале предложения;
- нефинальная, нейтральная интонация.
Предикативные свойства обеспечивают смысловой статус подлежащего как темы сообщения. Совокупность отмеченных номинативных и предикативных свойств представляет общесмысловую, информативную функцию подлежащего в составе предложения как предмета сообщения.
Следует отметить, что термины субъект признака, тема сообщения, предмет сообщения обозначают обобщенные, универсальные свойства подлежащего, организующие наиболее глубинный, абстрактно-ситуативный смысловой уровень предложения.
В современных грамматиках в отношении подлежащего широко используется и другая терминология, отражающая соответствующие признаки, например: субъект действия, грамматическое согласование подлежащего со сказуемым и пр. Однако необходимо помнить, что эти и подобные им термины не являются универсальными: они регистрируют наличие у подлежащего вторичных, частных функциональных свойств, которые обнаруживаются на «верхних» уровнях смысловой структуры предложения, отнесенного к номинативному типу. Например, на подуровне ситаксической структуры термин «субъект действия» обозначает только один из вариантов значения подлежащего номинативного предложения: он указывает на «активную» (непассивную) роль его референта в отношении производимого действия. С другой стороны, термин «объект действия» предполагает пассивную роль этого референта. Сравним следующие два предложения, в которых, несмотря на их одинаковое лексическое наполнение, представлены различные значения позиции подлежащего и, следовательно, различные синтаксические структуры, изображающие разные ситуации:
The boy broke the window («Мальчик разбил окно», т. е. «Данное лицо произвело некоторое действие над данным предметом»);
The window was broken by the boy (букв.: «Окно было разбито мальчиком», т. е. «Данный предмет подвергся воздействию со стороны данного лица»).
Таким же образом терминологическая группа «грамматическое согласование подлежащего со сказуемым в лице и числе, а в русском языке и роде» (для глагола-сказуемого в прошедшем времени) описывает соответствующее синтаксическое явление только на верхнем, пропозитив-ном уровне смысловой структуры английского предложения. Это явление не может являться универсальным формальным признаком синтаксического взаимодействия главных членов предложения и, значит, их идентификации. Очевидно, в большей мере оно характерно для номинативного типа предложения, но отсутствует в бытийном, что особенно показательно в отношении русского языка. В следующих примерах изменение грамматической формы числа локативного подлежащего (У меня..., У нас..., В комнате..., В комнатах...) не влияет на грамматическую форму личного глагола в составе сказуемого (... есть., ... не было...):
У меня е с т ь машина; У нас е с т ь машины; В комнате н е б ы л о стола; В комнатах н е б ы л о столов; и т. п.
Приведенные примеры также показывают, что возможное согласование личного глагола и заглагольного существительного в русском бытийном предложении является сопутствующим фактором грамматического взаимодействия элементов составного сказуемого и исчезает при введении отрицания. Ср.:
В комнатах б ы л и столы (наличие согласования) ^ В комнатах н е б ы л о столов (отсутствие согласования/
В этой связи интересно отметить, что в немецком языке в разных вариантах бытийного предложения личный глагол дублирует грамматическое значение числа, или локативного подлежащего, или заглагольного слова. Ср. соответственно:
Es gibt nicht mehr viele Länder, die nicht zerstört sind (E.M. Remarque. Zeit zu leben und Zeit zu sterben). - «Осталось немного стран, которые не разорены»; личный глагол gibt дублирует значение единственного числа локативного подлежащего Es...); ...es sind vier große strahlend helle Fenster in dem langen Zimmer (H. Fallada. Kleiner Mann - was nun?). - «В длинной комнате есть четыре больших лучисто-светлых окна»; личный глагол sind дублирует значение множественного числа заглагольного слова Fenster)*.
* Немецкие грамматики регулярно отмечают необходимость постановки заглагольного существительного в форму винительного падежа в бытийной конструкции Es gibt..., что косвенно исключает его подлежащную функцию. Ср.: Es gibt noch eine« ungeklärte« РипИ(«есть еще один нерешенный вопрос»), где слово Punkt стоит в винительном падеже [15].
В целом тенденция грамматического согласования позиционных элементов предложения -подлежащего и сказуемого номинативного предложения, заглагольного слова и личного глагола сказуемого бытийного предложения - является, очевидно, отражением тесного смыслового взаимодействия предметного и процессуального аспектов, выполняющих ведущую роль в обозначении ситуации по отношению к локативным аспектам синтаксического значения предложения.
Литература
1. Алексеева Л.С. Древнеанглийский язык. - М.: Высш. шк., 1964. - 207 с.
2. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. - М.: Высш. шк., 1979. - 259 с.
3. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение: бытийный тип. - М.: Рус. яз., 1983.
- 198 с.
4. Волков В.С. Номинативная структура английского предложения. - Петропавловск-Камчатский: КамчатГТУ, 2007. - 213 с.
5. Волков В. С. Употребление местоимения IT в вводяще-местоименных конструкциях (на материале английского языка) / Вопр. современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе: Сб. науч. ст. - Пенза: РИО ПГСХА, 2007. - С. 202-215.
6. Иванова И.П., Чахоян Л.П., Беляева Т.М. История английского языка. - СПб.: Лань, 1999.
- 512 с.
7. Категории бытия и обладания в языке / АН СССР. - М.: Наука, 1977. - 259 с.
8. Кодухов В.И. Введение в языкознание. - М.: Просвещение, 1987. - 288 с.
9. Коробчак В.Н. Семантические особенности «THERE + TO BE» в современном английском языке: Текстометрический анализ: Дис. ... канд. филол. наук. - Армавир, 1999. - 188 с.
10. Мещанинов И.И. Эргативная конструкция в языках различных типов. - Л.: Наука, 1967. -248 с.
11. Розова К.Л. Бытийные предложения: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тверь, 1997.
- 15 с.
12. Селиверстова О.Н. Экзистенциальность и поссесивность в языке и речи: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1982. - 45 с.
13. Beowulf and the Fight at Finnsburg / Ed. By F. Klaeber. - Lexington, 1950.
14. Chalker S., Weiner E. The Oxford dictionary of English Grammar. - Oxford; New York, 1998.
- 448 p.
15. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Langenscheidt. - Berlin; München; Wien; Zürich; New-York, 2005. - 654 р.
16. MitchellB., Robinson F.C. A Guide to Old English. - Oxford; Blackwell, 1992. - 376 p.
